Текст книги "История сексуальности 4. Признания плоти"

Однако сила, которая связывает мужчин и женщин, – это не только след их общего происхождения. Она является выражением еще одного союза – союза Христа и Церкви. Ведь свершается уже не Сотворение, но Искупление. Указав на внезапное возникновение связи между мужчиной и женщиной, которое приводит их к отрыву от долголетней привязанности к родителям, Златоуст переходит к утверждению, что таким же самым образом и Христос, «оставивши Отца, сошел и пришел к Невесте {Церкви}»^[[720]720
  [Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 172}.]


[Закрыть]^]. «Итак, зная, сколь великое таинство – брак, и какого события он есть образ, не рассуждай о нем просто и как случится»^[[721]721
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. III. 3. {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 229}.


[Закрыть]^]. Эта мысль восходит к Оригену^[[722]722
  [См., напр.: Ориген. Гомилии на Песнь Песней {рус. пер.: Патристика. Новые переводы, статьи. Нижний Новгород, 2001. С. 49–79}.]


[Закрыть]^] и представляет брак как осязаемое выражение тех уз, которые Христос завязывает с Церковью. Он – Жених, он – душа и глава. Он начальствует^[[723]723
  [Еф. 5:23.]


[Закрыть]^]. Церковь же – его невеста, плоть от души его и часть от тела его. Церковь ему повинуется. Он сошел к ней по любви к ней, тогда как люди его ненавидели, презирали, оскорбляли^[[724]724
  [Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. III. 2 {рус. пер.: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 226–227}.]


[Закрыть]^]. Он принял Церковь со всеми ее недостатками, со всеми нечистотами, которые на ней были, дабы позаботиться о ней, наставить ее, просветить и в конце концов спасти. Будучи совершенным супругом, Он принес себя в жертву Церкви, не отказываясь вынести что бы то ни было, хотя бы пришлось быть тысячекратно рассеченным за нее[725]725
  Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 2 {рус. пер.: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 168}.


[Закрыть]. Именно поэтому союз Христа и Церкви служит моделью всякого брака. Женщину должно связывать с мужчиной то же послушание, мужчина должен иметь над нею то же превосходство, исполнять ту же задачу ее воспитания и так же приносить себя в жертву ради ее спасения. Брачные узы обязаны своей значимостью тому, что они по-своему воспроизводят ту форму любви, которая привязывает друг к другу Христа и Церковь. «Дом есть малая церковь»^[[726]726
  [Там же. 6 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 175}.]


[Закрыть]^].

Связь между мужем и женой имеет двойное теологическое обоснование: с одной стороны, она зиждется на Сотворении мира, а с другой – на Искуплении; с одной стороны, на сущностном единстве плоти, а с другой – на Боговоплощении; с одной стороны, на начале времен, а с другой – на приближении их конца. Это позволяет Златоусту сравнить ценность брака с ценностью девства или, точнее, помыслить брак не просто как неспособность вести полностью воздержанную жизнь. Отныне есть основание придать браку позитивную ценность, пусть и не столь высокую {как ценность девства}. Девство восстанавливает райское состояние, реализуя на земле ангельскую жизнь. Брачные узы обладают, несомненно, меньшей значимостью, но они напоминают о сущностном единстве людей при Сотворении мира. Девство делает душу невестой Христа, а брак является образом союза Церкви и Спасителя. Поэтому не нужно удивляться тому, что Златоуст, хотя по трактату «О девстве» он может показаться хулителем брака, допускает и за женатыми людьми весьма высокие заслуги и обещает им весьма высокие награды. Тот, кто живет в браке и следует предписаниям, «не многим ниже монахов, и женившийся – не женившихся»[727]727
  Там же. 9 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 181 (с изм.)}.


[Закрыть]. И еще: употребляя брак как должно, «ты будешь первым в царствии небесном и удостоишься всех благ»[728]728
  Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Евреям. VII. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Евреям. Указ. соч. С. 75}.


[Закрыть].

Это духовное возвышение брака влечет за собой целый ряд выводов, касающихся супружеской жизни. Оно делает возможным наряду с tekhnê девственной жизни искусство отношений между мужем и женой. Последнее в какой-то степени уравновешивает первое, пусть и не может рассчитывать добраться до его высот. А {предлагаемые Златоустом} правила супружеской жизни отличает явная близость к тем, которые мы можем встретить у моралистов эпохи Империи или у Климента Александрийского, который, как мы видели, многое заимствовал из их трудов. В связи с этим создается впечатление, что теологическое оправдание брака, позволив избежать крайностей энкратистов, а главное – последствий дуализма, предполагаемого отказом от всякого супружества, позволило вместе с тем заложить основание под этику брака, которая уже была в то время в ходу и, таким образом, продолжить (ощутимую уже у Климента Александрийского) адаптацию языческой морали супружества к христианству. В самом деле (если оставить в стороне один важнейший пункт, который нам нужно будет разобрать подробно), высокая теология супружества сочетается у Иоанна Златоуста с предписаниями супругам, удивительно близкими тем, которые уже ввели в обиход Музоний, Сенека, Эпиктет и Климент Александрийский. Некоторые акценты изменены, многие рассуждения развернуты, ценности любви и милосердия усилены, но основные темы остаются теми же:

– Принцип неравенства по природе. Бог, создав мужчину первым и дав ему жену «как помощницу» (согласно тексту Книги Бытия) прямо указал, что мужчина обладает приоритетом и призван начальствовать. Он – глава: «Итак, поставим мужа в качестве главы, а жену в качестве тела <…>. {Апостол Павел} указа{л} каждому подобающую область, – ему начальство и попечение, а ей – повиновение»[729]729
  [Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 1. {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 167}.]


[Закрыть].

– Принцип дополнительности. Этот принцип придает неравенству по природе положительное содержание, позволяющее использовать его в качестве организующей основы супружеской жизни и поддерживать согласие в семье тогда, когда неравенство могло бы стать поводом для конфликта: «Так как наша жизнь состоит из дел двоякого рода, общественных и частных, то Бог, отделив одни от других, предоставил жене попечение о доме, а мужьям – все дела гражданские, дела на площади, судебные, совещательные, военные и все прочие». Муж воюет с копьем, а жена орудует прялкой. Муж участвует в государственных делах, а жена принимает решения дома. Муж приумножает общественное достояние, а жена растит детей – «главное из приобретений». Бог сделал так, чтобы «полезный в важнейших делах бы{л} несведущим и бесполезным в менее важных, чтобы необходимо было и занятие жены. Если бы Он создал мужа способным к тому и другому, то женский пол был бы в презрении; с другой стороны, если бы жене предоставил большее и полезнейшее, то жены стали бы надмеваться великой гордостью. Поэтому Он и не дал того и другого одному, чтобы другой пол не был унижен и не казался лишним, и не предоставил того и другого обоим равно, чтобы опять от равенства не произошло какой-нибудь борьбы и состязания, когда жены стали бы домогаться одинаковой чести с мужьями; но, промышляя о мире и вместе соблюдая свойственное каждому достоинство, Он разделил нашу жизнь на две части так, что необходимейшее и полезнейшее предоставил мужу, а меньшее и низшее – жене, чтобы первый по необходимости занятий его был нами уважаем, а последняя по меньшей важности своего служения не восставала против супруга»[730]730
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. III. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 230}. Та же тема развивается Златоустом в труде «О воздержании от второго брака» (4: Второе слово «К молодой вдове» {см.: Свт. Иоанн Златоуст. О воздержании от второго брака // Полное собрание творений святого отца нашего Иоанна Златоуста. В 12 т. Т. 1. Кн. 1. СПб.: Издание Санкт-Петербургской духовной академии, 1895. С. 386–387}. В примечании к последнему тексту Б. Грийе сравнивает этот фрагмент с рассуждением Ксенофонта: «Тело и душу мужчины он устроил так, что он более способен переносить холод и жар, путешествия и военные походы; поэтому он назначил ему труды вне дома. А тело женщины Бог создал менее способным к этому, и потому, мне кажется, назначил ей домашние заботы». – Ксенофонт. Домострой. 23 {цит. по: Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. М.; Л.: Academia, 1935. С. 276}.


[Закрыть].

Чтобы подобная дополнительность действовала должным образом, не следует брать в супруги женщину богаче себя. Ибо тот, кто женится ради богатого приданого, берет себе «скорее госпожу, нежели жену», а тот, кто женится на более бедной, берет себе «помощницу и сотрудницу <…>. Нужда бедности располагает ее беречь своего мужа и во всем слушаться его и повиноваться ему, и устраняет всякий повод к несогласию, вражде, гордости и оскорблению»[731]731
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. III. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 230–231}.


[Закрыть].

– Принцип наставнического долга в отношении всего, кроме постыдного. Поскольку муж – глава, он должен руководить женой, воспитывать ее и наставлять в добродетелях. «{О}н с самого того вечера, как введет ее в спальню, должен учить ее целомудрию, кротости, чтобы она жила честно и с самого начала и при первом входе в его дом покинула любовь к деньгам; пусть наставляет ее в любомудрии и увещевает, чтобы не было у нее золотых подвесок в ушах, над щеками и на шее»[732]732
  [Св. Иоанн Златоуст. Толкования на послание к Ефесянам. XX. 7 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 178}.]


[Закрыть]. «Итак, во всё то время, пока стыд, как некая узда, наложенная на душу, не допускает никакого укора или упрека за твое поведение, – во всё это время предлагай своей жене правила жизни <…>. Поистине нет столь удобного времени для образования жены, как то, когда она еще осторожна с мужем, боится его и стыдится. Тогда-то и до́лжно излагать ей все правила, и она, волей или неволей, всему будет покорна»[733]733
  Там же. 8 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 179}.


[Закрыть]. Но очевидно, что, хотя муж может и должен поучать свою жену, есть область, в отношении которой ее следует держать в неведении. Это – всё постыдное. На сей счет дается совет, идущий еще от античных моралистов[734]734
  Ср. главу «Организация дома Исхомаха» в «Использовании удовольствий» {см.: Фуко М. Использование удовольствий / пер. В. Каплуна. СПб.: Академический проект, 2004. С. 255–310}.


[Закрыть]: «В отношении к самой невесте веди себя благопристойно, будь скромен в течение долгого времени и не скоро переставай быть таким <…>. Итак, не вскоре теряй эту скромность, как это делают люди бесстыдные, но храни ее долго»[735]735
  Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 7 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 179}.


[Закрыть].

– Принцип постоянства союза и взаимных обязательств. Супружеский союз устанавливается раз и навсегда. Если не случается прелюбодеяния[736]736
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Первое послание к Коринфянам. XIX. 2 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Первое послание к Коринфянам // Полное собрание творений святого отца нашего Иоанна Златоуста. В 12 т. Т. 10. Кн. 1. СПб.: Издание Санкт-Петербургской духовной академии, 1904. С. 180}.


[Закрыть], он не может быть расторгнут. Причем нужно иметь в виду, что внебрачная половая связь является прелюбодеянием не только в силу замужнего положения женщины. Да, обычные законы по этому поводу молчат, но «закон Божий» не допускает двусмысленности. Здесь Златоуст вновь возвращается к концепциям таких авторов, как Музоний[737]737
  См. выше. С. 25–26, 34.


[Закрыть]: «Знаем, что многие называют прелюбодеянием только то, когда кто развращает замужнюю женщину; но что касается до меня, то с общественной ли блудницей, или с рабою, или с какою-нибудь другою женщиною, не имеющею мужа, соединяется беззаконно и распутно человек, имеющий жену, это я называю прелюбодеянием. Вина прелюбодеяния зависит не только от тех, которым наносится позор, но и от тех, которые наносят его. Не говори мне теперь о внешних законах, которые жен прелюбодействующих влекут в судилище и подвергают наказаниям, а мужей, которые имеют жен и развратничают с служанками, оставляют без наказания; я прочитаю тебе закон Божий, который равно укоряет и жену и мужа и называет это дело прелюбодеянием»[738]738
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. III. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 209}.


[Закрыть]. И еще: «В самом деле, не для того пришла к тебе жена, оставила отца и мать и весь дом, чтобы подвергаться оскорблению, чтобы ты принимал вместо нее низкую служанку…»[739]739
  Там же {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 211}.


[Закрыть] Очевидно, что этот неприкосновенный союз, который может осквернить даже случайная связь с рабыней, не упраздняется полностью и по смерти одного из супругов. А по отношению к вторичному браку Златоуст занимает позицию сдержанного порицания, объединяющую его с большинством христианских авторов и с некоторыми неостоиками. Полного запрета вступать в брак второй раз нет (особенно в молодые годы)[740]740
  Брать отпущенную жену – прелюбодеяние, потому что отвержение не отменяет брачной связи, говорит св. Иоанн Златоуст во второй беседе о браке (3) {см.: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 218}.


[Закрыть], но всё же лучше всего «ожидать умершего мужа и соблюдать условия с ним, избрать воздержание и находиться при оставшихся детях, чтобы приобрести большее благоволение от Бога»^[[741]741
  [Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. II. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 222}.]


[Закрыть]^].

– Принцип глубокой привязанности, каковая является одновременно целью и постоянным условием хорошего брака. Следует со всей тщательностью выбирать невесту (значительная часть третьей беседы о браке посвящена определению принципов этого выбора), потому что нужно будет ее любить. Взяв себе подходящую супругу, «мы получим не только ту пользу, что никогда не отвергнем ее, но и будем любить ее с великою силою»^[[742]742
  [Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. III. 2 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 226}.]


[Закрыть]^]. В одном отрывке небольшого трактата «О воздержании от второго брака» (он датируется тем же временем, что и «О девстве») предлагается весьма приземленная интерпретация этой любви, которая в то же время преподносится в нем как одна из положительных сторон брака. Человек любит то, чему он хозяин, и в особенности то, чему он хозяин первый и единственный, как это бывает с одеждой и мебелью. Тем более должно быть так, когда речь идет о жене («самом ценном имуществе мужа»). Когда знаешь, что ты – первый и нераздельный владелец своей жены, принимаешь ее с «расположением», «любовью», «благосклонностью»[743]743
  Prothumia, philia, eunoia. – Св. Иоанн Златоуст. О воздержании от второго брака. 5 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. О воздержании от второго брака. Указ. соч. С. 389 (с изм.)}.


[Закрыть]. Тон Златоуста ощутимо меняется в более поздних гомилиях, в частности в воображаемой речи от лица идеального христианского мужа, который обращается к своей молодой супруге. Здесь любовь увязывается не с отношением обладания и господства, но с особого рода душевной связью, подразумевающей несколько аспектов: признание душевных качеств женщины, желание завоевать ее любовь, стремление иметь с нею единый помысел и сознание того, что полноценный союз может иметь место только в будущей жизни. А поскольку в нем и заключена конечная цель брака, земное существование не имеет большого значения и муж может пожертвовать ради этой цели собственной жизнью. «Поэтому, оставив его, я пошел к твоей душевной добродетели <…>. Потому-то я и привязался к тебе и люблю, и считаю тебя дороже души моей. Настоящая жизнь ничего не значит, и я прошу, и умоляю, и всячески стараюсь сподобиться нам так устроить настоящую свою жизнь, чтобы можно было и там, в будущем веке, совершенно безбоязненно встретиться друг с другом. <…> Я всему предпочитаю твою любовь, и ничто не может быть для меня так тяжело, как когда-нибудь разлучиться с тобою. Хотя бы мне предстояло всё потерять, сделаться беднее Ира, подвергнуться величайшим несчастиям, словом – потерпеть что бы то ни было, я ничего не устрашусь, всё перенесу, пока будет продолжаться твоя расположенность ко мне»^[[744]744
  [Cв. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 8 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 180}.]


[Закрыть]^]. Очень характерна формула, завершающая этот текст: она переворачивает ту, которой открывается аналогичная речь у Ксенофонта. Мужу там полагалось сказать своей жене, что он выбрал ее для себя и ее родители согласились выдать ее за него ради процветания их дома и будущих детей^[[745]745
  [Ксенофонт. Домострой. VII {цит. по: Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. Указ. соч. С. 277}.]


[Закрыть]^]. У Златоуста условием желания иметь детей является для мужа осуществление союза душ его и жены, каковой есть предвестие союза в горнем мире: «и дети для меня лишь тогда будут вожделенны, когда ты будешь искренно расположена ко мне»[746]746
  Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 8 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 180 (с изм.)}.


[Закрыть].

Соблюдение перечисленных принципов должно составлять, согласно Златоусту, основу устава супружества – «умения быть женатым». Оно дарует душе покой, тогда как сторонние любовные связи, особенно связи с блудницами, неизбежно полны отрав. В самом деле, такие связи приносят «великую горечь, великий вред»: расходы, унижения, уступки чарам и зельям. «Кто ищет удовольствия, тот особенно и пусть избегает общения с блудницами». Напротив, дома, рядом с женой, есть и «удовольствие, и безопасность, и покой, и честь, и красота, и добрая совесть. <…> Имея чистый источник воды, для чего ты бежишь к болоту, наполненному грязью, пахнущему геенною и невыразимым наказанием?»[747]747
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. I. 5 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 213–214}. Ср. также в третьей беседе (9): «Если мы так станем устроять свои дела, то никогда не будет ни развода, ни подозрения в прелюбодеянии, ни повода к ревности, ни ссоры и вражды, но будем наслаждаться великим миром и полным согласием» {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 241}.


[Закрыть] Миру в душе сопутствуют добрый порядок и процветание дома: «Как если военачальник хорошо устроил войско, то ниоткуда не ворвется враг, так и здесь: когда муж, жена, дети и слуги заботятся об одном и том же, в таком доме бывает великое единомыслие. <…> Итак, будем прилагать особенное попечение о женах, детях и рабах»[748]748
  Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 6 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 175}.


[Закрыть]. Связь между супругами служит моделью общего порядка в доме, которую в свою очередь воспроизводят дети и прислужники. Если эта связь прочна и основывается на любви, умеренности, уважении, почтении к авторитету, она приносит пользу всем окружающим: «Каковы будут дети от таких родителей? Каковы слуги у таких господ? <…> Ведь и слуги, по большей части, воспринимают обычаи своих господ и подражают их стремлениям: то же любят, что и они; говорят о том, что узнали от них; тем же и занимаются»[749]749
  Там же. 9 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 182–183}.


[Закрыть]. Дом, который обустроен по модели и вокруг супружеской связи, верной в свою очередь описанным нравственным правилам, сможет стать убежищем, нужным человеку, чтобы укрыться от бурь внешнего мира. «Подлинно, немаловажное дело – брак благоустроенный; равно как для тех, которые живут в нем не надлежащим образом, он бывает причиною множества несчастий. <…> Кто соблюдает его должным образом по законам, тот после дел на торжище и всех разнообразных зол находит некоторое утешение и отраду в своем доме и в своей жене; а кто принимает на себя это дело необдуманно и как случилось, тот, хотя бы на торжище наслаждался великим миром, по прибытии домой встречает скалы и подводные камни»[750]750
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. II. 1 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 215}.


[Закрыть].

«Kalon ho gamos» {греч. «Брак – добро»}, – утверждалось уже в трактате «О девстве». Брак столь благ и столь важен, что Златоуст (хотя он и увещевает родителей не чинить препятствий детям, возжелавшим отречься от мира) полагает, что готовить к браку следует уже с отрочества. Часть девятого толкования на Первое послание к Тимофею посвящена этой теме. «Дочь при вступлении в брак должна выходить из отеческого дома, как борец из места состязаний, то есть она должна знать в точности всю науку»[751]751
  [Св. Иоанн Златоуст. Толкование на Первое послание к Тимофею. IX. 2 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Первое послание к Тимофею // Полное собрание творений святого отца нашего Иоанна Златоуста. В 12 т. Т. 11. Кн. 2. СПб.: Издание Санкт-Петербургской духовной академии, 1905. С. 632}.] Сравнение между приготовлением к браку для тех, кто избрал для себя девство, и борцовским поединком прямо проводится в пятом толковании на Первое послание к Фессалоникийцам (3). О детях до брака там говорится, что их будто бы постоянно пожирает «пламень» {см.: Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Первое послание к Фессалоникийцам // Полное собрание творений святого отца нашего Иоанна Златоуста. В 12 т. Т. 11. Кн. 2. СПб.: Издание Санкт-Петербургской духовной академии, 1905. С. 518} и что их нужно беречь, как сено, на которое может случайно попасть огонь. И еще: «Будем беречь юношей еще более, чем дев, скрываемых во внутренних покоях». [Слова об Анне. I. 6 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Пять слов об Анне // Полное собрание творений святого отца нашего Иоанна Златоуста. В 12 т. Т. 4. Кн. 2. СПб.: Издание Санкт-Петербургской духовной академии, 1898. С. 778–779}].


[Закрыть]. Подобную подготовку необходимо дать душам и телам «неукротимым», которые имеют нужду в «наставниках, учителях, руководителях, надсмотрщиках, воспитателях»^[[752]752
  [Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Первое послание к Тимофею. IX. 2 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Первое послание к Тимофею. Указ. соч. С. 681}.]


[Закрыть]^]. Основная ее часть должна состоять в том, чтобы воспрепятствовать юношам и девушкам иметь половые отношения до брака. По двум причинам: потому, что «кто был целомудренным до брака, тот тем более останется таким после брака. Напротив, кто до брака научился любодействовать, тот и после брака станет делать то же самое»; но также и потому, что, воздерживаясь от половых отношений и впервые познавая их только в браке, каждый из супругов будет испытывать в отношении другого «более пламенную любовь»[753]753
  Там же.


[Закрыть]. К любви нужно готовиться целомудрием, но и затягивать с браком неблагоразумно: «Скорее будем брать для них {для юношей} жен»^[[754]754
  [Там же.]


[Закрыть]^]. Или, как Златоуст говорит в другом месте: «…зная горящий в них {в юношах} огонь, позаботимся сочетавать их браком, по Закону Божьему»[755]755
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Книгу Бытия. LIX {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Книгу Бытия. Указ. соч. С. 641}.


[Закрыть].

Очевидно, что, когда Златоуст, смягчая отдельные положения своих ранних трудов, ставит в один ряд с девством подобающе устроенное супружество и представляет его как сферу безмятежной частной жизни, укрытую от бурь жизни общественной и позволяющую продолжать шествие к искомому нами благу, в этом нет ничего, что было бы по своему существу специфически христианским. Все эти темы уже были разработаны раньше, хотя и не следует забывать о том, что Златоуст определяет для них собственно христианские рамки: «естественная» иерархия между мужчиной и женщиной возводится им к Сотворению; в добродетелях супружества он видит обещание будущего воздаяния – «через это сможем угодить Богу, и всю настоящую жизнь провести в добродетели, и получить блага, обещанные любящим»[756]756
  Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. XX. 9 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Ефесянам. Указ. соч. С. 183}. Ср. также: «Пользуйся браком умеренно и ты будешь первым в Царствии Небесном». – Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Евреям. VII. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание к Евреям. Указ. соч. С. 75}.


[Закрыть]; а благоуспешное протекание домашних дел и доброго домостроительства является для него следствием благословения[757]757
  [Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. III. 9 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 242}.]


[Закрыть].

Однако имеется в трудах Златоуста и существенное отличие, которое не позволяет нам рассматривать его и всех тех, кто выступал с подобными размышлениями в IV веке, как простых продолжателей Климента Александрийского и тем более моралистов Античности. Это отличие касается вопроса половых отношений в браке и сводится к отказу видеть в деторождении одну из основных целей брака в сочетании с утверждением, что половые отношения между супругами являются предметом взаимного обязательства.

Не деторождение – цель брака. Правда, Златоуст не говорит это прямо, а прибегает к трем видам формулировок. В одних текстах, перечисляя цели, ради которых Бог установил брак, он просто не упоминает деторождение. Для чего, вопрошает он в третьей беседе о браке, Бог дал людям это устроение? «Для того чтобы избежать блудодеяния, чтобы обуздывать пожелания, чтобы жить целомудренно, чтобы угождать Богу, довольствуясь собственною женою»[758]758
  Там же. 5 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 232}. Или еще: «…брак сам по себе им не прославляется, но (дозволяется) во избежание прелюбодеяния, искушений, невоздержания». – Св. Иоанн Златоуст. О девстве. 39 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. Указ. соч. С. 303}.


[Закрыть]. В других текстах деторождение всё же фигурирует в числе целей брака, но как цель второстепенная и сугубо временная. Таков тезис трактата «О девстве»: «Брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественного пламени. Свидетель этому Павел, который говорит: „во избежание блуда каждый имей свою жену“. Не сказал: для деторождения»[759]759
  Св. Иоанн Златоуст. О девстве. XIX {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. Указ. соч. С. 311}.


[Закрыть]. То же самое мы находим и в «Трех беседах о браке»: «Так, две цели, для которых установлен брак: чтобы мы жили целомудренно и чтобы делались отцами; но главнейшая из этих двух целей – целомудрие»[760]760
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. I. 3 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 209}.


[Закрыть]. Объяснив причины приоритета целомудрия и мотивы, по которым Бог установил брак, Златоуст заключает, что единственная цель Бога – помешать блудодеянию. В итоге этого хода мысли деторождение исчезает {из числа целей брака}. И наконец, мы находим у Златоуста отказ от теологического сопряжения между браком и деторождением. Брак может быть состоятельным и без деторождения, тем более что сам по себе, без воли Божьей, он не был бы способен населить землю людьми. В свою очередь деторождение Бог мог бы обеспечить, не прибегая ни к браку, ни к телесной связи[761]761
  Св. Иоанн Златоуст. О девстве. XV {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. Указ. соч. С. 308–309}. Пример Авраама доказывает, что брак сам по себе не предопределяет деторождение.


[Закрыть].

Важность этого рассогласования {брака и деторождения} не вызывает сомнений, если учесть, с какой настоятельностью во всей древнегреческой культуре подчеркивалась связь между браком и paidopoiia, деланием детей: вспомним Псевдо-Демосфена, говорившего, что супруги созданы для принесения законного потомства и что брак узнается по тому, что люди рождают себе детей; вспомним всех тех философов, которые считали деторождение основной целью брака[762]762
  См. выше. С. 25, 28, 31–32.


[Закрыть]. Позиция Златоуста весьма удивительна и на фоне того, что Климент Александрийский повторял этот античный тезис[763]763
  См. выше. С. 25, 28, 31–32.


[Закрыть] как самоочевидный, и на фоне того, что деторождение очень скоро, в общем и целом начиная со святого Августина, вновь выйдет на первый план христианской теологии брака и половой морали. Оно будет определено как одна из ценностей брака наряду с таинством и верностью и как первая из оправданных целей полового акта между супругами. Является ли Златоуст исключением из правила? Или он обозначает лишь эпизод, момент колебания, который не будет зафиксирован христианскими доктриной и практикой? Исключением его, безусловно, считать нельзя. Ведь вплоть до него – и начиная с Оригена – брак рассматривался не в виду его целей деторождения, а в виду его иерархического положения по отношению к девству и добровольному безбрачию. Основным дискуссионным моментом был в этот период вопрос воздержанности, а не вопрос рождения детей. Златоуста следует рассматривать в рамках всего того движения мысли, представителем которого на Западе выступает святой Иероним. А проблема, которая перед ним стояла, была следующей: как сформировать пастырское учение о супружеских отношениях (от которых более нельзя было отказываться во имя однозначной ценности аскетизма), исходя из этики воздержанности? Если лишь эпизодом является само это движение в целом, то это – важный эпизод, так как он совпадает с переосмыслением вопроса о половых отношениях в браке и именно в связи с ним идея, согласно которой деторождение является целью брака, получает у святого Августина и его последователей иной смысл, нежели у предыдущих авторов, будь они язычниками, как Музоний, или христианами, как Климент Александрийский.

Златоуст осуществляет рассогласование между браком и деторождением, исходя из общей истории человека, его падения и его спасения. В самом деле, он подчеркивает, что деторождение провозглашается в Книге Бытия – «Плодитесь и размножайтесь»[764]764
  Быт. 1:28.


[Закрыть] – в самый момент сотворения человека, то есть до сотворения женщины, до грехопадения и до явившихся его следствиями смерти и страдания. Следовательно, оно предшествует установлению брака. Что же в таком случае означало это предписание Бога человеку, бывшему одиноким? Григорий Нисский, как известно, видит в нем провозглашение некоего порождения ангельского порядка, позволяющего заселить рай подобно тому, как небо заселено ангелами. Златоуст же видит в нем, скорее, провозглашение-обещание – закладку со дня сотворения человека возможности, которая будет реализована впоследствии[765]765
  [Текст примечания отсутствует.]


[Закрыть]. А именно, после грехопадения. По причине грехопадения? Напрямую – нет, но лишь косвенно – в том смысле, что грехопадение порождает смерть, а потомство дается человеку в виде компенсации. Здесь нужно учесть, что это происходит не для того, чтобы наполнить людьми землю, которую в противном случае не замедлила бы опустошить смерть, а для того, чтобы внушить человеку мысль о будущих поколениях и вместе с нею образ бессмертия, от которого он отпал, или воскресения, которым он будет спасен. Именно как образ утраченного бессмертия трактуется деторождение в первой из «Трех бесед о браке»: «Когда еще не было надежды на воскресение <…>, Бог давал утешение в детях, чтобы оставались одушевленные образы отшедших»[766]766
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. I. 3 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 209}.


[Закрыть]. Восемнадцатая беседа на Книгу Бытия представляет деторождение как выражение обещания того, что после смерти придет жизнь: в то самое время, когда Бог налагал на людей «страшного вида наказание смерти», он показал, насколько он человеколюбив – philanthrôpos, – тем, что «даровал рождение детей, являя в нем, так сказать, образ воскресения»[767]767
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Книгу Бытия. XVIII. 4 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Книгу Бытия. Указ. соч. С. 162}.


[Закрыть]. Следовательно, деторождение в физическом значении имеет смысл только с учетом двух этих отсылок, равно восходящих к началу времен. И его единственная функция состоит в создании образов этих отсылок – образов, которые, очевидно, не были нужны до грехопадения и не будут нужны, как только придет время воскресения. Тогда время деторождения завершится. Тем самым заповедь «Плодитесь и размножайтесь», данная при сотворении человека Богом и, соответственно, предваряющая время, получает новый смысл: мы должны прилагать наши усилия ради духовных поколений, более прекрасных, нежели поколения людей во плоти[768]768
  [Текст примечания отсутствует.]


[Закрыть].

В свою очередь брак тоже связан с грехопадением, но по-другому. Если «размножение» онтологически обосновывается в акте Творения и, следовательно, присутствует, по крайней мере в качестве возможности, уже в раю, а грехопадение придает ему материальную реальность и функцию образа по отношению к реальностям духовным, то брак как таковой не входит в положение человека, еще не познавшего грехопадение. Трактат «О девстве» не оставляет сомнений на этот счет: «Первозданный жил в раю, а о браке и речи не было»[769]769
  «Gamou logos oudeis ên». – Св. Иоанн Златоуст. О девстве. XIV. 3 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. Указ. соч. С. 307}.


[Закрыть]. Правда, еще до грехопадения Бог создал женщину, чтобы она стала спутницей мужчины – но именно спутницей как помощницей, пособницей (boêthos), а не супругой: «…брак еще не представлялся необходимым. Его не было бы и доселе, и люди оставались бы без него…»[770]770
  «Kai oude houtôs ho gamos anankaios einai edokei». – Там же. О смысле этой вспомогательной функции женщины до грехопадения [см. выше, с. 193–194, и ниже, с. 295–297].


[Закрыть] Брак появляется с грехопадением, когда люди «приняли смертное тление, проклятие, скорбь и многотрудную жизнь»^[[771]771
  [Там же. XIV. 5 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. Указ. соч. С. 308}.]


[Закрыть]^]. В этом смысле его можно считать одним из последствий грехопадения, как и телесное деторождение. Но если последнее ниспослано в утешение, то брак служит способом поставить предел желаниям тела, преграду излишествам, которым грехопадение дало свободу. В «Беседах о браке» Златоуст не вносит никаких принципиальных изменений в изложенные им двенадцатью годами ранее в трактате «О девстве» мысли о «метаисторичности» брака, о его роли в условиях еврейского закона и о его функции в настоящее время. Он разве что несколько смягчает акцент на «снисхождении» Бога, который дал людям брак, словно пищу, которую дают детям, имеющим нужду в одном молоке и неспособным питаться тем же, что и взрослые, или как горькое лекарство, которое врач применяет при лихорадке[772]772
  Там же. XVI и XVII {рус. пер.: Свт. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. Указ. соч. С. 309–311}.


[Закрыть]. Брак преподносится Златоустом прежде всего как предел и как закон: «После того, как появилась похоть, введен и брак, пресекающий неумеренность и побуждающий довольствоваться одною женою»[773]773
  Св. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. I. 3 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о браке. Указ. соч. С. 209}. Об идее, согласно которой закон является для греха тем, чем лекарство является для ран, см.: Св. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. XVII. 3. {рус. пер.: Свт. Иоанн Златоуст. Книга о девстве. Указ. соч. С. 310}.


[Закрыть]. Если деторождение было предварительно заложенной возможностью, которая после грехопадения стала утешением, то брак – это закон, основанием для существования которого является восстание тела против души после грехопадения и который призван смирить телесные желания. Иначе говоря, брак – это «облачение рабства». Эту неожиданную формулу мы встречаем в трактате «О воздержании от второго брака», где говорится, что брак не может называться «браком» просто в силу полового союза, ибо, будь так, того же имени заслуживало бы всякое прелюбодеяние; брак отличает то, что женщина довольствуется единственным мужчиной[774]774
  «Dia to stergein heni tên gamoumenên andri». – Св. Иоанн Златоуст. О воздержании от второго брака. 2 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. О воздержании от второго брака. Указ. соч. С. 389}.


[Закрыть]. По сути своей брак есть ограничение.

Это определение роли брака существенно. Оно включает супружеские узы уже не в общую, естественную или социальную, экономию деторождения, а (по крайней мере применительно к настоящему, когда земля населена и время наступило) в индивидуальную экономию epithumia – желания или похоти. И в этом смысле оно увязывает этику брака с аскетическим призванием и с самой что ни на есть строгой заботой о воздержании. Брак – это способ найти место вожделению рядом с девством или, вернее, за ним. Похоть оказывается в самом сердце супружеской морали и в то же время в самом сердце аскетических практик у тех, кто начисто отрекся от супружеских уз; она есть общий объект установлений брачной жизни и tekhnê {искусства} обета девства.

Однако установления брачной жизни отличаются от этих «техник» не только большей терпимостью и позволением заниматься с одним человеком тем, чем состояние девства запрещает заниматься с кем бы то ни было, но и тем, что они имеют юридический характер, причем сразу в нескольких отношениях. Если девство, как мы видели, рекомендуется, но никогда не предписывается, если, иначе говоря, оно не может быть обязательным, то брак обязателен для всех, кто не может достичь совершенства девственного состояния. Брак сам по себе – закон. И, кроме того, он вводит обязательства, причем обязательства, относящиеся к тому самому, что является основанием его существования, – к экономии похоти. В самом деле, вступая в брак, чтобы «ограничить одним человеком» свое желание, мы обязуемся соблюдать единственность этой связи, но в то же время обязуемся позволить супругу удовлетворять с одним человеком его собственное желание. Поскольку экономия похоти выступает общей целью обоих супругов при вступлении в брак, чтобы достичь этой цели, каждый из них должен играть ту роль, исполнения которой ожидает от него другой. Таким образом, необходимым следствием того, что всякий брак призван служить «ограничением» похоти, становится взаимное приятие полового акта, позволяющее обоим супругам обрести в браке тот умеренный аскетизм, которого они ищут. Парадоксальным на первый взгляд образом сближение брака и девства, определение общей для них темы – экономии похоти, – пусть они и по-разному эту тему решают, приводит к введению строгого обязательства для обоих супругов вступать друг с другом в половые отношения. Разумеется, с некоторыми оговорками и в определенных регламентирующих рамках.

Златоуст формулирует взаимные обязательства супругов в том, что касается половых отношений, в начале девятнадцатого толкования на Первое послание к Коринфянам. Он комментирует фразу апостола Павла: «Муж, оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу» (1 Кор. 7:3)[775]775
  Св. Иоанн Златоуст. Толкования на Первое послание к Коринфянам. XIX. 1 {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Толкования на Первое послание к Коринфянам. Указ. соч. С. 177}.


[Закрыть]. Указанные обязательства супругов сводятся им в основном к тому, что они не должны вводить в брак воздержание и практики отречения, которые подобают лишь аскетической жизни, преданной воздержанию. Коль скоро супруги выбрали в качестве формы своего существования брак, ни одному из них не позволено пытаться вести в браке иной образ жизни. Либо строгое целомудрие, либо брак. Разумеется, симметрия между двумя типами существования не идеальна: ведь, если целомудрие не допускает исключений в какой бы то ни было форме, то в браке действуют некоторые виды воздержания – ритуальные, обязательные[776]776
  Там же.


[Закрыть], а также и добровольные, – однако решение их соблюдать всегда должно приниматься по общему согласию, а не исходить от одного из супругов; и в любом случае это решение не должно быть бесповоротным: «Если вы желаете воздерживаться по согласию с супругом, то пусть это будет на короткое время»[777]777
  Там же {цит. по: Свт. Иоанн Златоуст. Толкования на Первое послание к Коринфянам. Указ. соч. С. 177 (с изм.)}.


[Закрыть].