Текст книги "Почему им можно, а нам нельзя?"

Как нация иммигрантов, Соединенные Штаты были изначально предрасположены к тому, чтобы стать страной с относительно свободными порядками. Америка действительно была самым настоящим плавильным котлом, где смешивались самые разнообразные культуры иммигрантов, единых лишь в своей тяге к приключениям, независимости характера и жажде свободы. Страна, отделенная от других континентов двумя океанами, наделена богатыми природными ресурсами и на протяжении своей истории почти не подвергалась угрозе вооруженного вторжения извне. Таким образом, Соединенные Штаты могли в принципе позволить себе роскошь диспозитивных законов и нестрогих наказаний.

Тем не менее на фоне этой общей снисходительности факторы жесткости то и дело давали о себе знать на протяжении всей американской истории. Чтобы дать количественную оценку уровням жесткости и свободы всех пятидесяти штатов, мы с Джессом Харрингтоном прошерстили материалы научных исследований и архивы Смитсоновского института, чтобы получить данные по каждому штату с начала XIX века, касающиеся, в частности, мер наказания, государственных запретов, культурных обычаев и экологических и исторических событий. Картина, которую мы получили (и описали в публикации в «Трудах Национальной академии наук»), оказалась весьма красноречивой.

Возьмем, к примеру, различия в суровости наказаний между штатами. По сравнению с Аляской и Мэном в Индиане и Техасе намного чаще применяют телесные наказания к школьникам, казнят значительно большее число преступников и намного суровее карают за хранение марихуаны. Только в 2011 году в техасских школах были выпороты розгами или отшлепаны более 28 тысяч учеников. При этом в некоторых государственных школах Индианы ученики под страхом отстранения от занятий обязаны соблюдать строгий дресс-код – никаких футболок, джинсов или незаправленных рубашек.

По этому пути «нормотворчества» идут и другие штаты: с 1998 года в Алабаме существует уголовная ответственность за секс-игрушки, в 1963 году в Оклахоме запретили татуировки (и вновь разрешили лишь в 2006-м), а прилюдно выругавшись в Миссисипи, можно получить стодолларовый штраф. В Кентукки и Юте больше ограничений на брак и гораздо больше локальных запретов на торговлю спиртным, чем в Калифорнии и на Гавайях. По образу и подобию стран с очень незначительным этнокультурным многообразием ведут себя и некоторые из пятидесяти штатов. Еще с середины XIX века в таких штатах, как Монтана, Северная Дакота и Западная Вирджиния, живет намного меньше иностранцев по сравнению, например, с Невадой, Нью-Джерси и Калифорнией.

Эти различия – не обособленные тренды. Результаты наших исследований показывают, что все эти показатели взаимоувязаны. В штатах, где у детей больше шансов подвергнуться физическому наказанию в школе, – чаще применяется смертная казнь, больше ограничений на спиртное, суровее взгляды на брак, меньше иностранцев и т. д. Это более строгие штаты – штаты-законодатели. В то же время в штатах с более мягкими мерами наказания меньше ограничивают торговлю спиртным и снисходительнее относятся к браку, а иностранцев в них больше. В них больше послаблений, это более свободные штаты-правонарушители.

Карта Соединенных Штатов в координатах «жесткость – свобода» показана на рис. 5.1. К наиболее жестким штатам страны относятся, в частности, Миссисипи, Алабама, Арканзас, Оклахома, Теннесси и Техас. На другом краю спектра располагаются Калифорния, Орегон, Вашингтон, Невада, Мэн и Массачусетс. Где-то посередине находятся Делавэр, Айова, Айдахо, Небраска, Флорида и Миннесота. Из этой расстановки вытекает региональная закономерность: Юг – самый жесткий, Запад и Северо-Восток – самые свободные, а Средний Запад – посредине. Оценки каждого штата по шкале «жесткость – свобода» приведены в табл. 5.1.

Как и в случае с миром в целом, взгляд с позиций дилеммы «жесткость – свобода» представляет собой новый подход к пониманию культуры, сложившейся в пределах Соединенных Штатов. Уровни жесткости и относительной свободы штатов не совпадают с преобладанием в них коллективизма (акцента на семейные узы) или индивидуализма (акцента на самодостаточность). На деле все штаты распределяются по четырем квадрантам: коллективизм и жесткость (например, Техас), коллективизм и относительная свобода (Гавайи), индивидуализм и относительная свобода (Вермонт) и индивидуализм и жесткость (Канзас). Схожим образом налицо связь между жесткостью и консерватизмом, с одной стороны, и мягкостью и либерализмом – с другой, хоть это разные понятия. Консерватизм указывает на приверженность человека традиционным ценностям и часто проявляется в виде сопротивления переменам, тогда как жесткость характеризует состояние культуры и указывает на строгость социальных норм среды. Несмотря на то что в жестких штатах или странах больше консерваторов, а в более свободных больше либералов, и там и там более чем достаточно и одних, и других.

Кстати, мы настолько привыкли называть штаты США «красными» или «синими», что забываем, насколько поверхностным является такой ярлык по отношению к особенностям конкретного штата. Возьмем три штата, проголосовавшие на президентских выборах 2016 года за Хиллари Клинтон, – Гавайи, Иллинойс и Вирджинию. Гавайи – более свободный, Иллинойс в целом уравновешенный, а Вирджиния – жесткий штат. Ниже мы убедимся, насколько велики культурные различия между этими союзниками по выборам. Объединить их в группу по признаку партийных симпатий значило бы сильно исказить их внутренние свойства. Изобразив карту Америки в оттенках жесткости и свободы, а не в партийных цветах (красном республиканском и синем демократическом), мы начинаем замечать скрытую логику их различий и особенностей.

Родом я из Нью-Йорка, но вот уже двадцать лет живу в столице государства – Вашингтоне. Приехав в родной Нью-Йорк, я без проблем встраиваюсь в местную жизнь с ее бешеным темпом, прилюдными демонстрациями ненависти и любви и привычкой перебегать на красный даже за руку с детьми. Однако подобный настрой может сослужить мне плохую службу, когда я оказываюсь в других штатах. Если в Канзасе я стану переходить улицу, не дождавшись зеленого, то наверняка услышу вслед неодобрительный ропот. Поехав с детьми кататься на лыжах в чистенький Парк-Сити в штате Юта, я могу не опасаться услышать чей-то мат или истерику, а если я захочу выпить бокал вина в ресторане, то, согласно законам штата, буду обязана заказать себе и еду. Я прихожу в полное изумление от любезности и приветливости, с которыми встречаюсь на Юге, и мне стоит больших трудов удерживаться от привычного нью-йоркского «Чего?». Иногда кажется, что в некоторых штатах живут выходцы с Марса, а в других – с Венеры.

Я часто исходила из того, что в разных штатах и люди разные, но так ли это на самом деле? Оказалось, что это не просто мое интуитивное представление: проанализировав данные более чем полумиллиона человек, я установила, что личные качества, присущие людям из жестких и более свободных стран, заметны и у жителей жестких и более свободных штатов. Людям из жестких штатов более свойственна черта, которую психологи называют «сознательность», то есть дисциплинированность, соблюдение правил и стремление к порядку. Эти люди говорят о своей организованности, старательности и надежности и соглашаются с утверждениями вроде «Я считаю себя работником, на которого можно полагаться», «Я составляю планы и выполняю их» или «Я грамотно выполняю свою работу». В отличие от них люди из более свободных штатов описывают себя не такими сознательными. Они сообщают, что скорее безалаберны и не очень надежны (вполне себе откровенная самокритика!), и в большей степени готовы соглашаться с тем, что бывают «несколько небрежны», «неорганизованны» и «легко отвлекаются от дела». И это действительно так: как видно из рис. 5.2, люди в таких штатах, как Северная Каролина, Джорджия, Юта и Канзас, в целом более предусмотрительны, тщательны и дисциплинированны по сравнению с жителями более свободных Аляски, Мэна, Гавайев и Род-Айленда.

Помимо более заметной в жестких штатах личной дисциплины, на поверку оказывается, что в них выше уровень общественного устройства. На Юге, где расположились наиболее жесткие из штатов, преобладают строгий этикет, правила гостеприимства, церемонность и, самое главное, уважительность. Детей учат отвечать взрослым «Да, мэм» и «Да, сэр» и не перебивать. Согласно «Энциклопедии культуры Южных штатов» (да, таковая существует, и в ней более двадцати томов!), приметы Юга предостерегают детей от напастей, которые можно навлечь на себя, забыв о хороших манерах. Например, считается, что молодой человек, съевший за общим столом последний кусок, никогда не женится, а детей, которые поют во время еды, ждет беда. Приличное поведение – обязанность по умолчанию и для детей, и для взрослых. Сквернословие не одобряется. При входе в здание, подаче блюд и напитков, посадке в лифт и высадке из него действует безоговорочное «сначала дамы». Если выглядеть чересчур самодовольно, среднестатистический южанин решит, что вы «возомнили о себе». Одеваться прилично тоже обязательно. Даже на футболе нередко можно видеть южных дам в жемчугах и нарядных платьях и джентльменов в блейзерах и чиносах.

Южанин может счесть невежливость личным оскорблением, требующим самого сурового наказания. Кстати говоря, психолог из Иллинойсского университета Дов Коэн доказал, что оскорбления в буквальном смысле берут южан за живое, использовав для этого гормональные показатели. В его опытах ассистентам поручалось оскорблять мужчин-северян и мужчин-южан в лабораторных условиях (обзывая их почем зря, например «ты, мудачина»). Южане реагировали более резким скачком уровня гормонов – кортизола, указывающего на стресс, и тестостерона, вызывающего агрессию в ответ на угрозу. Так что нет ничего удивительного в том, что на Юге народ старается в принципе избегать такого рода грубостей.

Как уроженка Нью-Йорка, я на собственном печальном опыте убедилась, что грубить окружающим на строгом Юге – дело рискованное. Мы с моим тогдашним бойфрендом, а ныне мужем ехали по федеральной трассе 95 в Южной Каролине. Какая-то машина с местными номерами сначала перестроилась, а потом резко сбавила скорость прямо перед нашим носом. Мой Тодд дал по тормозам и обошел ее слева, попутно показав водителю средний палец. Погоня за нами продолжалась несколько километров, пока Тодд не заметил на противоположной стороне трассы пятачок для отдыха и не пересек разделительную полосу, чтобы уйти от преследования. К нашему ужасу, обиженный водитель сделал то же самое. На пятачке он подъехал поближе, вышел из машины, наорал на нас и потребовал извинений. Вняв моим мольбам, Тодд в конце концов уступил, и, с облегчением выдохнув, мы покинули место происшествия.

Как мог один какой-то жест привести к такой опасной ситуации? С точки зрения таких, как я, ньюйоркцев, показывать средний палец, может, и грубо (ну ладно, ладно, действительно грубо), но это происходит сплошь и рядом. На самом деле, как отмечал журнал Village Voice, ньюйоркцы известны своим «эпатирующим настроем показывать средний палец всем подряд». Бытовая невоспитанность тоже в порядке вещей. У себя в Нью-Йорке мы и бровью не поведем, если кто-то пролезет без очереди, толкнет прохожего и не извинится или начнет орать на всю улицу. Ньюйоркцы говорят так громко, что в большинстве поездов северо-восточного направления железнодорожной компании Amtrak сейчас есть вагоны, в которых вообще запрещено разговаривать. Однако с применением этого правила есть проблемы. «Хамство нарушителей тишины в этих вагонах со всеми их звонящими сотовыми и пищащими музыкальными девайсами просто поражает», – пишет в New York Times постоянный пассажир Алан Либерман. Нахальство ньюйоркцев усугубляется тем, что невежливость заразительна. Психолог Тревор Фолк и его коллеги из Университета Флориды доказали, что если вам грубят или вы просто видите невоспитанность других, то, скорее всего, и сами будете вести себя невежливо.

Наверное, невоспитанность в Нью-Йорке обычное дело, но мы такие не одни. Интернет-сайт TheTopTens провел опрос нескольких тысяч своих посетителей на тему самых невежливых штатов США. Результаты оказались весьма показательны: без каких-либо исключений самыми грубыми были более свободные штаты, а не жесткие. На первом месте из «самых невежливых» был Нью-Йорк, за которым следовали Массачусетс и Нью-Джерси. Наименее невежливыми оказались такие жесткие штаты, как Северная Каролина, Арканзас и Вайоминг.

Дисциплинированность людей из жестких штатов выражается отнюдь не только в их более уважительной манере поведения. Так же, как и жители более жестких стран, жители жестких штатов намного успешнее управляют своими поступками. Так, проанализированные мной данные агентства кредитных историй TransUnion говорят о том, что жители более свободных штатов больше обременены долгами, чем жители жестких, причем по всем категориям проблемных задолженностей – будь то автокредиты, образовательные кредиты, кредитные карты или счета за медицинские и коммунальные услуги. По сравнению с более свободными Род-Айлендом, Колорадо и Нью-Гэмпширом в более жестких Западной Вирджинии, Миссисипи и Юте значительно меньше запойных пьяниц и наркоманов (без учета употребляющих опиоиды). При этом в более свободных штатах весьма снисходительно относятся к алкоголю и психоактивным веществам. Сегодня рекреационное использование марихуаны официально разрешено в девяти штатах: Аляске, Калифорнии, Колорадо, Мэне, Массачусетсе, Орегоне, Вашингтоне, Вермонте и Неваде. Все эти штаты относятся к числу более свободных. Калифорния заслужила прозвище «американской житницы дури»: предприимчивые фермеры засевают каннабисом целые поля своих хозяйств. А в штатах Вашингтон, Колорадо и Айдахо даже пришлось заменить знаки обозначения километров «420» на «419.99», поскольку первые постоянно воровали в ознаменование Национального дня травки (20 апреля)!

На национальном уровне соблюдение социальных норм обеспечивается строгим контролем: соседей ли по району, полиции или даже служителей Господних, и все это вместе взятое заставляет людей чувствовать ответственность за свои поступки.

Так же происходит и на уровне штата. По сравнению с более свободными Калифорнией, Нью-Джерси и Невадой в Миссисипи, Южной Дакоте и Алабаме сельского населения больше, а мобильность жителей ниже. Сочетание большого числа сельских поселений с низкой мобильностью дает интересный культурный эффект: будьте уверены, что соседи и знакомые прекрасно осведомлены обо всех ваших делах и, возможно, имеют твердое мнение на сей счет. В таких небольших, сплоченных местных общинах соседское око не дремлет. Как пишет журнал Southern Living, в небольших городках люди обычно знают, кто из подростков пошел на свидание и с кем, кто из соседей сделал крупную покупку и даже кого нанял в новые помощники местный автослесарь. Оказывается, у фабрики слухов есть важная социальная функция. Тысячелетиями она содействовала познаванию культуры: как пишет психолог Эрик Фостер, на слухах мы учимся, «как себя вести – что можно делать, а чего нельзя». Кроме того, слухи служат неформальным механизмом контроля. В городках, где дурная молва распространяется мгновенно, боязнь ославиться может удерживать от плохих поступков и помогать взаимодействию с окружающими.

Соседские пересуды не единственная сила, надзирающая за порядком в сообществах более строгой культуры. Мы установили, что в жестких штатах обычно больше полицейских и сотрудников правоохранительных органов, а граждане в целом согласны, что полиция должна применять строгие меры поддержания общественного порядка, в том числе и силовые. Кроме того, в жестких штатах выше процент местных жителей, приговариваемых к тюремному заключению. Напротив, в преимущественно городских местностях с высокой мобильностью населения, что характерно для более свободных штатов, можно ежедневно встречать тысячи людей по дороге на работу и обратно, оставаясь относительно неизвестным и без особого внимания к себе со стороны соседей. В более свободных штатах выше и другие показатели социальных болезней, таких как разводы, неполные семьи и даже бездомность.

Помимо контролирующих поведение членов общины полиции и соседей есть еще и высшие силы, которые, бесспорно, играют в жестких штатах огромную роль. Среди жителей жестких штатов заметно больше верующих – например, в Канзасе это 80 % населения. В принадлежащих к числу наиболее религиозных штатов Миссисипи и Южной Каролине христианство исповедуют 83 и 78 % взрослого населения соответственно. На Юге повсеместно распространены «мегацеркви» с двумя тысячами и более прихожан (на первом месте – церковь Лэйквуд в Хьюстоне, куда еженедельно приходят молиться более 50 тысяч человек) и нередки случаи проникновения христианского учения в государственные школы. В Техасе ученики могут записаться на факультативный курс, где преподается непосредственно библейская мораль. А для государственных школ Южной Каролины с 1995 года обязательна ежеутренняя минута тишины, когда дети должны молиться.

Похожим образом обстоят дела и в Юте, где 60 % населения составляют мормоны, придерживающиеся строгих правил в повседневной жизни. Чай и кофе не допускаются ни в коем случае. Под запретом добрачный секс, равно как и порнография, мастурбация и гомосексуализм. Воскресенье – день отдохновения, который полагается посвящать молитве; не разрешается работать, ходить по магазинам, заниматься спортом или любыми другими вещами, потворствующими земным соблазнам. Епископы лично беседуют с каждым взрослым мормоном, чтобы убедиться, что он соблюдает предписанный уклад и достоин войти в храм. Местные Комитеты укрепления веры членов общины (КУВЧО) играют роль своего рода разведслужбы – следят за каждым мормоном, чтобы выявлять потенциальных критиков церкви или ее руководства. Если факт публичной критики налицо, КУВЧО уведомляет об этом духовника диссидента, который может объявить его еретиком и отлучить от церкви.

Следствием всего этого являются своеобразные нравственные убеждения жителей жестких штатов, поддерживающие культуру соблюдения норм. В своей новаторской работе «Праведный разум» социальный психолог Джонатан Хайдт выделил пять базовых моральных установок: это забота об окружающих, справедливость, внутригрупповая лояльность, власть и нравственная неиспорченность. Различия в этих моральных установках определяются в первую очередь культурой. В жестких штатах больше полагаются на власть и испытывают большую лояльность к «своим», чем в свободных. Кроме того, в них больше стремятся вести достойный и праведный образ жизни – другими словами, к нравственной чистоте. Чистота означает отношение к своему телу как к храму пристойности, в котором нет места, скажем, употреблению наркотиков или добрачному сексу (который, что забавно, остается под запретом в Джорджии, хотя бы даже чисто формальным). Напротив, в ультралиберальном Сан-Франциско на бамперах автомобилей встречаются наклейки, гласящие: «Твое тело – храм, а мое – развлекательный комплекс». В жестких штатах люди говорят о своем черно-белом восприятии правильного и неправильного, тогда как в более свободных видят мир скорее в оттенках серого.

Невзирая на относительный беспорядок и проблемы с самоконтролем, у более свободных штатов (как и у более свободных стран) целый ряд преимуществ: открытость, креативность и гибкость. Изучив данные анкетирования более полумиллиона американских граждан, мы установили, что в более свободных штатах люди более склонны считать себя самобытными, любознательными, глубоко мыслящими и одаренными воображением – то есть всеми признаками личностного фактора «открытость» (рис. 5.3).

Поэтому неудивительно, что более свободные штаты являются очагами инноваций. Начнем с того, что в них на душу населения приходится значительно больше патентов на новые изобретения (рис. 5.4). Первый лазер построили в Калифорнии, первый портативный факс и микроволновку изобрели в Массачусетсе, первое электронное письмо отправили из Нью-Йорка, а стиральную машину впервые запатентовали в Нью-Гэмпшире. Все это более свободные штаты. В них придумали даже любимую многими игру во фрисби – идея кидаться друг в друга формами для выпечки пирогов коннектикутской компании Frisbie Pie родилась у студентов Йельского университета в 1871 году.

В более свободных штатах обнаруживается также и большее количество представителей творческих профессий на душу населения: артистов, художников, писателей и иллюстраторов. К тому же в них сильнее тяга к художественным впечатлениям – люди гораздо чаще посещают культурные мероприятия, читают больше художественной литературы и смотрят телепрограммы, посвященные искусству. Под влиянием творчества других люди наверняка становятся еще более открытыми и любознательными.

Кстати говоря, а в каких штатах живется веселее всего? Этим вопросом задались аналитики данных из онлайн-сервиса WalletHub, предлагающего помощь в ведении личных финансов. Они ранжировали все пятьдесят штатов по количеству мест проведения досуга (в частности, парков, торговых центров, кинотеатров, пляжей и национальных парков) и развлечений (баров, музыкальных фестивалей, казино и т. п.). Оказывается, выражение «Дай себе волю и веселись вовсю!» имеет научное обоснование. Самые веселые штаты относятся к числу самых свободных: это Невада, Колорадо, Нью-Йорк и Орегон. А самые невеселые – в высшей степени жесткие Миссисипи, Западная Вирджиния, Алабама, Кентукки и Арканзас. Здесь снова срабатывает дилемма «жесткость – свобода». В более свободных штатах меньше порядка и вежливости и налицо огромный список проблем в связи с недисциплинированностью, но зато живется в них веселее; в жестких же, возможно, и нет такого разнообразия развлечений, но больше порядка, учтивости и дисциплины.

Более свободные штаты не только веселее, они еще и более толерантны. В нравственных нормах более свободных штатов делается особый акцент на непричинении вреда другим людям, вне зависимости от их расы, языка, религии или убеждений. Интернет-сайт Daily Beast вывел оценку уровня толерантности для каждого из пятидесяти штатов, основанную на целом ряде показателей в диапазоне от количества преступлений на почве ненависти до веротерпимости. Полученные оценки во многом соответствуют нашему рейтингу «жесткие – свободные». Опираясь на данные анкетирования более двух тысяч американцев в тридцати восьми штатах, мы установили также, что в более свободных штатах люди больше склонны высказываться в пользу смешанных браков с представителями любых национальных меньшинств и более позитивно относятся к гомосексуалам.

Поскольку эти выводы следовали из опросов, где людям предлагалось прямо высказать свое мнение, вполне возможно, что некоторые из респондентов утаивали свои явные предубеждения. Однако мы получили аналогичные результаты, оценивая скрытую предвзятость психометрическим методом имплицитных ассоциативных тестов (ИАТ), где скрывать свои истинные мысли и чувства значительно труднее. ИАТ определяет наличие у человека неявных предубеждений людей на основе его реакций на разнообразные раздражители. Так, участникам тестирования предлагается молниеносно относить образы к «хорошим» или «плохим», а сами образы могут представлять собой различные слова (например, «радость» или «ужас») или картинки (например, «гомосексуалы» с однополой парой под ручку или «натуралы» с разнополой парой под ручку). Быстрое отнесение к категории «плохих» стигматизированных образов говорит о наличии скрытой предубежденности или сильных негативных ассоциаций в связи с определенной группой лиц. Мы проанализировали более трех миллионов случаев скрытой предубежденности американцев по отношению к чернокожим соотечественникам, престарелым, гомосексуалам и инвалидам и обнаружили, что уровень скрываемого негатива людей из более свободных штатов значительно ниже, чем у людей из жестких.

Это явное и неявное отношение к отличиям трансформируется в более высокий уровень равноправия в свободных штатах, который выражается, в числе прочего, в более высокой доле компаний, принадлежащих женщинам и представителям меньшинств, большей представленности меньшинств и женщин на госслужбе и большей юридической защищенности традиционно стигматизированных групп. Очевидным выводом из этого является то, что людям, в той или иной степени выпадающим из традиционной системы, лучше жить в более свободном штате. Например, в таких штатах значительно лучше организована помощь психически больным, что выражается в доступности лечения, специализированных программ обучения, рабочих мест и качестве страхового покрытия и его стоимости. В жестких штатах, напротив, дискриминация проявляется сильнее во всех отношениях. Комиссия по равным возможностям трудоустройства регистрирует значительно большее число случаев дискриминации в расчете на душу населения в жестких штатах, чем в свободных (рис. 5.5). Только в 2017 году в Массачусетсе было выявлено 470 случаев дискриминации (0,07 на душу населения), а в Миссури – 2144 (0,35 на душу населения), хотя эти штаты очень похожи по численности и демографии.

Так же, как и более свободные страны, более свободные штаты гостеприимнее к иммигрантам. В относительно жесткой Аризоне человек без документов на право проживания не сможет получить права или обучаться вождению по тарифам, предусмотренным для лиц, имеющих законные основания жить в штате. В то же время в соседней Калифорнии – более свободном штате, где живет огромное количество иммигрантов из Мексики, – эти блага доступны любому иммигранту, а губернатор штата Джерри Браун заявил, что радушный прием ожидает всех приезжих, вне зависимости от их правового статуса. Такое различие официальных позиций отражает расхождение в отношениях к чужакам. И действительно, опрошенные жители жестких штатов чаще говорили, что их штат – неподходящее место для иммигрантов. Такой негатив по отношению к чужакам переходит в более высокий уровень поддержки, которым в жестких штатах пользуются инициативы вроде «Покупай американское!» или меры по ограничению импорта.

Еще одним преимуществом более свободных штатов является гибкость. Северо-восточные штаты исторически были своего рода рассадником прогрессивных и нетрадиционных движений в диапазоне от трансценденталистов до унитарианцев и суфражисток. Как пишет известный историк Колин Вудард, нью-йоркский район Гринвич-Виллидж служил «центром притяжения для культурных революционеров любого пошиба: философов-анархистов, вольных поэтов, художников-кубистов, феминисток, геев, фрейдистов, сильно пьющих писателей, сексуально распущенных драматургов и музыкантов-оригиналов». На западе страны застрельщиком социальных перемен всегда выступала Калифорния. Наряду с Нью-Йорком и соседними штатами каждого из двух побережий страны этот самый многонаселенный штат Америки стоял у истоков культурной революции 1960-х и движения за права сексуальных меньшинств. Напротив, жесткие штаты нередко идут против общественных движений. В конце 1970-х жители жестких штатов составляли три четверти от общего числа противников поправки о равных правах, запрещающей дискриминацию по гендерному признаку.