Текст книги "Нежные тайны. Gentle mysteries"

* * *

На кожаном диване полулежал худощавый мужчина средних лет и лениво щелкал пультом от телевизора.

«Сегодня около часа ночи на трассе М1, связывающей Лондон с севером страны произошла автомобильная катастрофа…»

– Милая!

– Что там, дорогой? – донесся женский голос из кухни.

– Иди скорее сюда!

В гостиную вошла раскрасневшаяся молодая девушка, держа в руках горячий ужин на подносе. Она поставила его на столик, села на диван и, близоруко сощурившись, стала смотреть репортаж.

«…Согласно неофициальной версии, водитель бензовоза, не справившись с управлением, врезался в стоящую на обочине „Тойоту“. В результате столкновения произошел взрыв… На месте возникшего пожара работают полицейские и спасатели… Обнаружено тело погибшего в легковом автомобиле, личность которого устанавливается…»

– Бедненький, – с грустью, сказала девушка и, прижавшись всем телом к мужчине, спросила: – Ты же не бросишь меня?.. Правда?

Еще один поцелуй… (One more kiss, dear…)

– Еще один поцелуй, дорогая, только один поцелуй… – еле слышно прошептала она. – На прощание.

Мне бы дурочке опомниться, стряхнуть ее завораживающий голос и хлопнуть дверью… Но я, как агнец, наклонила голову и бросилась в сладостный омут ее губ.

Внезапная миндалевая горечь сковала мой язык. Стало трудно дышать. Резкая боль пронзила тело, судорогой свело ноги, и я сползла на пол, беспомощно цепляясь за любимые руки, подхватившие меня.

Медленно теряя сознание от удушья, я успела заметить презрительную усмешку, жесткий взгляд и странный белый налет на ее губах.

Только один поцелуй, дорогая. Только один поцелуй…

Аттика

Мой отпуск полетел к чертям, вместе с оливковыми рощами, Парфеноном и пляжами Глифады. Осталась только африканская жара на 55 параллели и… «украденные» выходные по понедельникам.

– Где ты? – отсылаю смс.

– Лечу на всех парусах! – моментально приходит ответ…

Спустя полчаса ты лежишь на моих коленях… Мандариновые дольки плывут по темному персиковому морю твоего тела, минуя аккуратные холмики и причаливая у твоих губ. Сладких, нежных, пахнущих неожиданным рождеством и оранжевым светом. Я смотрю в твои большие, неправдоподобно большие глаза, светящиеся матовым блеском и понимаю, что сохранить равновесие поможет только поцелуй, глубокий и долгий… Ты послушно изгибаешься и капельки влаги, крохотными цветками, скатываются мне на ладони. Они впитываются в кожу пальцев, оседают на кончике языка и в уголках губ, чтобы потом, соскользнув вниз, раскрыться, заполняя тебя…

Еще несколько минут назад ты позировала, стоя на высоченных тоненьких шпильках. Полуобернувшись, кокетливо потупив глаза, чуть наклонившись вперед и обхватив руками ягодицы, соблазнительно выступающие из-под коротенькой юбочки.

Щелк!

– Ты вспоминала меня?

– Да…

– Часто?.. Еще чуточку наклонись… Вот так… Руки крепче прижми.

– Когда думала о сексе.

– И часто ты думала о сексе?.. Спинку держи ровно… Та-а-к… Улыбайся…

Щелк!

– Когда вспоминала тебя.

Наталика… Моя прекрасная и юная нимфа… Нежное оранжевое солнце, туманящее разум… Вкус мандарин и маленькой розы, бесстыдно предлагающей себя.

Make the world go away…

Осень

Небеса, затянутые с утра темно-сизыми тучами, очистились и сияли ровным голубым цветом. Ветер по щенячьи играл в пятнашки – ворошил палую листву и рыжими охапками швырял в прохожих. Мы не спеша шли по тропинке вдоль набережной, жмурясь от яркого солнца, и болтали о всякой всячине. Вернее – болтала ты, а я пьянел тобой, нашей осенью и словно в полусне прислушивался к твоему голосу.

В какой-то момент, заметив мою рассеянность, ты спохватилась:

– Я наверно много говорю, да?

И замерла… Изящная, грациозная. Как Солнечная Кошка.

– Ты поедешь со мной? – вместо ответа спросил я.

– Ты же знаешь – я люблю море. Но, без Александры не поеду.

– Тогда возьмем ее с собой.

– Она тебе не даст спать.

– Чепуха… Отосплюсь, когда вернемся.

– И днем будет капризничать, – добавила с озорной усмешкой.

– Значит, у меня будет два капризных счастья, – улыбнулся я.

Твои пальцы переплелись с моими.

– Хочешь подарить мне свое сердце?

Я промолчал… Потом крепко обнял, прижал к себе, заслоняя от скулящего ветра, и с нежностью коснулся прохладной щеки.

Рейкьявик

«Каждый день и каждую ночь даже самый кроткий человек хотя бы бессознательно становится убийцей тех, кто его подчиняет»

LXI. Дневник в письмах Цезаря – Луцию Мамилию Туррину

© «Мартовские иды» Торнтон Уайлдер

Глаза ее завязаны шелковым платком. Холодный металл коснулся груди.

– Что это? – вздрогнула она.

– Стильная испанская вещица… Тебе понравится… – Он легонько провел острием по обнаженному телу. – Лежи, не двигайся…

– Хорошо, – ответила она, прислушиваясь к необычным ощущениям.

– Не боишься?

– Нет.

Стальное лезвие, соскучившись по нежной коже, привычно заскользило, почти не оставляя следов.

– Ты мне доверяешь?

– Да, – и она улыбнулась самой очаровательной улыбкой в мире.

За окном медленно просыпалось третье тысячелетие – вставало туманное солнце, тихо падал снег и мир был загадочен и печально прекрасен, как во времена своей юности.

***

День Первый.

10 апреля 2010 A.D.

Вулкан Эйяфьядлайёкюдль громыхал и дымился уже третью неделю, пугая одних и развлекая других, оставаясь в СМИ новостью номер один. Но с тех пор, как в кратер попала вода растаявшего ледника, и извержение поутихло, большинство считало, что на этом все и закончится. Тем не менее, миллионы тонн вулканического пепла рассеялись над всей Европой и полеты самолетов практически прекратились.

В здании аэровокзала, куда я приехал, в надежде улететь из Рейкьявика, стоял несмолкаемый шум людских голосов. Все куда-то спешили, бежали, суетились. Как будто оттого, что они носятся со скоростью света, что-то изменится, – ухмыльнулся я. Все это действовало раздражающе и порядком утомляло. Едва найдя свободное место, я достал из сумки томик Уайлдера и стал читать, пытаясь укрыться от хаоса, царившего вокруг. Рядом присела невысокая женщина средних лет. «Серая мышка» – решил я, настолько невзрачна и банальна была ее внешность.

Она посмотрела на меня, на книгу и некоторое время сидела молча.

– Интересно? – осведомился мягкий бархатный голос.

– Очень.

– А знаете, какая самая читаемая книга в мире? – Она наклонилась, стараясь поймать мой взгляд.

– «Эммануэль», – не задумываясь, ответил я.

– Глупо.

– Зато очень эротично, – парировал я, но, встретившись с ее глазами – смутился, подумав, что напрасно я так, с незнакомым человеком, и произнес то, что она хотела услышать:

– Тогда, наверно, Библия.

Она просияла.

Ну вот, сейчас начнется, – заподозрил я. И не ошибся.

– Да… А вы не задумывались, почему?

– Почему же?

– Потому что в ней люди находят Истину. Истину и Спасение.

Мне стало жаль ее.

– Да уж… Я бы сказал, скорее – успокоение… И у многих вы видите Библию? – я кивнул на многочисленных людей с журналами в руках.

– Не ерничайте. Они просто убивают время.

– Точно. Они убивают время, – повторил я с нескрываемым сарказмом. – А время убивает их.

– Вы играете словами, – нахмурилась собеседница.

– Самая читаемая – не означает, что, читая ее, люди становятся лучше.

– Но означает, что благодаря ей мир не стал еще хуже, – отзеркалила на свой лад женщина и не совсем последовательно продолжила: – Посмотрите, что творится на Земле… Это же безумие! Люди перестают быть людьми. Всем заправляют деньги и порок, алчность и зависть, – глаза ее фанатично загорелись.

«Страна льдов и вулканов», – подумал я про себя. – «Довольно сексуально». А вслух добавил:

– Так было всегда. Люди порабощены страстями, как и тысячи лет назад.

– Но не так, как сейчас.

– Это в природе человека.

Она грустно улыбнулась. Огонь притих.

– У вас на все есть ответ. Но – это просто слова. Вы же взрослый человек и все понимаете. Ведь так? Внутри вы все понимаете…

Мне стало неловко. Кто-то, может, и любит раскрывать свою душу незнакомому человеку. Но это – точно не я.

Я встал.

– Извините, мне пора.

– Объявили ваш вылет?

– Нет. Похоже, сегодня опять никто не полетит. По крайней мере, в Европу, – и кивнул на табло, где напротив большинства рейсов в Старый Свет, красовалась надпись: «Отменен».

Убирая книгу обратно в сумку, я шутливо посетовал:

– Знаете, судя по всему, Рейкьявик не хочет меня отпускать. Третий раз приезжаю, и все напрасно.

– Может, это знак?

– Пожалуйста, только не начинайте… – Я уже пожалел о своих словах.

– Ну, что же… Тогда прощайте. – Она поднялась с кресла. – Да! Вы же не местный?.. Хотите, подвезу вас до гостиницы? – неожиданно предложила она.

– Если вас не затруднит.

– Да чего уж там. Идемте, если не боитесь самаритянки, – с кротким озорством сказала женщина.

Моя случайная знакомая оказалась на редкость любвеобильной в постели.

Когда она крепко заснула, я накинул халат и вышел на балкон подышать свежим воздухом. Отель стоял на высоком холме. Внизу как на ладони лежал маленький город, сияющий разноцветными огнями. Бриллиантом светился концертный зал Харпа, серебристой цепочкой подмигивал Старый порт и возносился в небо алмазный шпиль лютеранского собора. Ночная жизнь в центре кипела вовсю – веселая, шумная, с переполненными дискотеками, клубами, барами. «Самая горячая европейская столица» – вспомнилась мне фраза из рекламного проспекта. И я заскучал по дому в Швейцарии, где меня ждала спокойная размеренная жизнь.

Вдали, на горизонте проступали очертания горы Эсьи, окаменевшей великанши. Если верить легенде, там каждую осень проходит собрание больших исландских воронов… Я взглянул вверх. Темное, черное небо и ни одной птицы. Впрочем, к чему бы им летать ночью? И тут же вспомнил, что за последние сутки никто из пернатых мне не повстречался. На душе стало как-то неспокойно и я, ежась от холодного ветра, поспешно вернулся в комнату, к теплу незнакомой женщины.

День Второй

11 апреля 2010 A.D.

Очаровательная самаритянка бесследно исчезла, пока я спал. Пасмурное холодное утро и нудно моросящий дождь не улучшили мое настроение. Проверив, все ли на месте, я позвонил в аэропорт. Милый женский голос вкрадчиво сообщил, что полеты в ближайшие дни не возобновятся, и посоветовал воспользоваться паромом, регулярно совершавшим рейсы в Скандинавию. Меня чуть не стошнило, как только я представил открытое море. Мужественно сдержавшись и сердечно поблагодарив – я направился в душ, чтобы вернуть себе адекватность стоика. В целом это удалось. Причесывая волосы, местами уже тронутые сединой, я поймал себя на том, что улыбаюсь, и даже стал насвистывать какой-то веселенький мотивчик.

После легкого завтрака меня потянуло на улицу. Накинув куртку с капюшоном и повязав шарф, я вышел из отеля. Мне захотелось не спеша пройтись по антикварным лавочкам, порыться в поисках редких книг, посидеть в маленьком уютном кафе, наслаждаясь чашечкой горячего кофе.

Я быстро спустился с холма, прыгая через мутные ручейки, бегущие к океану, и неторопливо зашагал в сторону центральной площади.

На улочках было тихо и спокойно. Город медленно пробуждался ото сна, шелестя весенним дождем. Я проходил мимо ярко покрашенных невысоких домов, чистых двориков, пристроек, крылечек и меня невольно охватывало ощущение, что я нахожусь внутри игрушечного городка, и кто-то большой с интересом за мной наблюдает. Я беспокойно оборачивался, смотрел по сторонам, но ничего странного не замечал. Редкие прохожие, будто в дреме проплывали мимо, да ветер что-то негромко шептал в переулках.

Подойдя к зданию парламента, я свернул налево и вышел к небольшому кварталу с антикварными магазинчиками. Я перерыл несколько лавочек, но в большинстве своем мне попадались только книги о ледниках и вулканах, древних исландских легендах и сказках. Гномы, эльфы, тролли – все эти мифические существа меня мало интересовали и вызывали только ироническую усмешку. На мой взгляд, отсутствие хорошего образования и рационального мышления приводило к тому, что люди начинали верить во всякую чушь вроде летающих тарелок, воскрешения и небесных ангелов.

Так и не найдя ничего интересного, я зашел в ближайший бар под необычным названием «Аульвы» и, заказав чашечку кофе и мятный ликер, с наслаждением стал вкушать их, созерцая городскую жизнь.

– Давай поиграем? – произнес тоненький голосок.

Я повернулся и увидел рядом маленькую девочку с длинными светлыми волосами. Хорошенькое, милое создание с большими ярко-зелеными глазами и какой-то странной улыбкой.

– Давай поиграем? – повторила она. – Смотри, какой красивый…

Она достала из кармашка платья небольшой прозрачный шарик.

– Давай я спрячу, а ты угадывай, в какой он руке.

Она убрала руки за спину. Затем выставила их, зажатые в кулачки, вперед.

– В какой руке шарик – угадай!

– Здесь, – предположил я, и ткнул пальцем в правую руку.

– Не угадал! – радостно воскликнула девочка. – Вот он, смотри! – и она разжала левый кулачок.

Я внимательно пригляделся, и мне стало не по себе. На детской ладошке лежал шарик, а внутри его бесновался крошечный человечек, как две капли воды похожий на меня.

– Не угадал!.. Не угадал!.. – и она с радостным криком выбежала на улицу.

– Эй! Девочка!.. Девочка, постой!

Я недоуменно оглянулся.

– Вы знаете ее? – спросил я тучного бармена, скучающего за стойкой.

– Кого? – переспросил он.

– Маленькую девочку. Она только что была здесь.

– Вы о ком? Какая девочка? – удивился он и перегнулся через стойку. – Здесь никого не было, кроме вас.

Меня прошиб холодный пот.

Бармен озадаченно смотрел на меня, не совсем понимая, чего я от него хочу.

– Нет-нет… Все в порядке. Извините.

Я машинально выпил остатки кофе, расплатился и вышел на улицу.

Дождь перестал. Лучи солнца пробивались сквозь хмурые тучи. Мимо меня, весело смеясь, пробежала молодая парочка, бородатый парень с кем-то спорил по мобильнику, возле афиши с Бьорк наклеивали красочный плакат, приглашающий на Фестиваль блюза.

Бред какой-то. Привидится же черт-те что. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение и списав все на усталость, с легким сердцем направился обратно в отель…

День я провел за расчетами, перепроверяя достигнутые договоренности. Выходило очень даже неплохо. Новые контракты обеспечивали моей фирме недурственную прибыль. Отправив несколько деловых писем, я захлопнул крышку ноутбука и с наслаждением откинулся на спинку кресла.

Мысли вернулись к прошедшей ночи… Странное, неуловимое дежавю…

Телефонный звонок прервал меня на самом интересном месте.

– Привет! Ты не занят?

Звонила ночная гостья.

– Нет.

– Выходи. Я жду, – и повесила трубку.

Вот так просто. Без церемоний и без лишних слов.

Старинный исландский обычай, подумал я, и почему-то вспомнил римских весталок.

На стоянке меня ждали лифтованный «TrailBlazer» и красивая леди в джинсах и кожаной куртке цвета темного шоколада. Светлые волосы были аккуратно уложены и скреплены блестящей заколкой. Пара локонов кокетливо оттеняла раскрасневшееся лицо. Сердце у меня екнуло. Вот тебе и «серая мышка».

– Прелестно выглядите, леди.

– Спасибо.

– Куда едем?

– К вулкану, – ответила она. – Там рядом моя ферма. Ты не против?.. Или боишься? – и насмешливо улыбнулась серыми, под стать погоде, глазами.

Подобный вопрос действует безотказно.

Через несколько минут мы уже неслись по окружной дороге номер один на восток.

Некоторое время мы ехали молча. За окном мелькали черные лавовые поля, серые холмы, одинокие домики, а вдали у самых гор стелился непроглядный туман.

– Мы так и не познакомились, – хохотнула она. – Эмили…

– Очень приятно, Джек… – Я натянуто улыбнулся, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Я беспричинно нервничал. И никак не мог понять, почему?

– Джек, Джек, Джек… – Она легонько постучала кончиками пальцев по рулю. – Так откуда же ты Джек?.. Из Лондона?

– Разве я не говорил?.. Вале, Швейцария.

– Ах, да… Что-то припоминаю, – вновь хохотнула она. – Извини – это все шампанское. Оно плохо на меня влияет… Я помню только, как ты постоянно затыкал мне рот.

Я смущенно промолчал.

– С тобой все в порядке, Джек? Ты какой-то сам не свой. – Эмили посмотрела на меня. – Надеюсь, ты не сердишься?.. Мне пришлось уйти, чтобы проследить за отправкой лошадей. Паром отплывал рано утром.

– Все нормально. Но, честно говоря, не думал, что снова увижу тебя.

– Ну, уж нет… А как же – домик в Альпах, рыбалка, прогулка в горах, партия в покер вечером? Я не могу это пропустить.

– Похоже, память кое к кому возвращается.

Мы оба рассмеялись. И тут меня дернуло спросить:

– Послушай, ты же хорошо знаешь Рейкьявик?

– Конечно.

– А бар «Аульвы» тебе знаком?

Словно тень мелькнула по лицу Эмили.

– В городе нет такого бара, и никогда не было, – ответила она, с холодком в голосе, не переставая следить за дорогой. – А что такое?

– Да так, ничего… – стушевался я, видя ее реакцию. – Перепутал, наверно.

Она задумчиво взглянула на меня.

– Аульвы в Исландии – то же самое что и эльфы. Они любители дурачить всем головы.

– Ты о чем?

– Рейкьявик – необычный город. Иной раз в нем происходят очень странные вещи… Расскажешь, что случилось?

– Ерунда, – махнул я рукой. – Забудь… – Мне не хотелось показаться смешным, испуганным мальчишкой.

– Ну, как знаешь.

Она резко сбросила скорость, перед крутым поворотом. Сразу за ним начинался размытый участок дороги. Когда мы его благополучно проехали, она сказала:

– Кстати, многие верят, что в Рейкьявике до сих пор живет дух возлюбленного Эсьи, которого она погубила.

– Мы с ним разминулись, – нервно усмехнулся я. – Он изменял ей?

– Нет. Не угадал… Она превратилась в обычную женщину, чтобы стать его женой. Долгое время они жили вместе и любили друг друга. Но, когда мужчина узнал, кто она в действительности, то оставил ее и покинул Исландию.

– И что произошло дальше?

– А дальше – она разгневалась и поклялась отомстить, когда он вернется.

– Вполне, в духе местных женщин, – грубо пошутил я, поскольку на сегодня был сыт по горло мистической чепухой. Еще немного и на дороге появится взбешенный тролль с палицей в руке или Один на Скользящем со своими воронами.

– Легенды на пустом месте не возникают, – отрезала Эмили, сжав губы.

Я промолчал. Уж если женщина что-то вбила себе в голову – бороться с этим бесполезно.

Весь остальной путь мы перебрасывались ничего не значащими фразами.

Солнце, ненадолго показавшееся вначале, опять исчезло за облаками. Темные густые тучи потянулись длинным шлейфом с севера.

– Уже скоро, – сказала она и включила дальний свет.

День быстро превращался в ночь. Пепельный дождь забарабанил по крыше, расползаясь грязными струями по стеклу. Видимость упала до нескольких метров.

– Притормози, – попросил я.

Она проехала еще немного и остановила машину.

Неясное, смутное ощущение тревоги не покидало меня. Казалось, вот-вот что-то произойдет и тогда ничего нельзя будет изменить.

– Где мы?

– Эйрасель. Недалеко от моей фермы.

Я повернулся к ней.

Она сидела неподвижно, уткнувшись ладонями в руль, и отрешенно смотрела перед собой.

Дворники ерзали по стеклу, словно отсчитывали время – тик-так, тик-так…

Я хотел, было заговорить, спросить, в чем дело, но не смог. Что-то останавливало меня.

Молчание затягивалось. Прошла минута, другая.

И тут тишину прервал ее голос:

– Ты не узнал меня, Джек…

Ее руки устало соскользнули вниз, и она обернулась ко мне:

– Неужели я так изменилась?..

Минуту мы смотрели друг на друга и молчали.

– Это Ты?!..

И тут меня прорвало – я сложился пополам и рассмеялся так, как не смеялся никогда в жизни. Смех душил меня. Я вытирал текущие градом слезы и никак не мог остановиться. Она непонимающе наблюдала за мной.

– Ну, ты даешь, детка! – придя в себя, сказал я. – А я-то думал, откуда эти знакомые стоны в постели?

– Дурак, – бросила она, отведя взгляд.

– Прошло десять лет, а ты все так же хороша… – Я привычным жестом взял ее за подбородок и повернул к себе.

И осекся… Чужие холодные глаза, пропитанные ненавистью, в упор смотрели на меня.

День Третий

12 апреля 2010 A.D.

Необычайно теплая погода установилась на северо-востоке штата Иллинойс. Столбики термометров уже несколько дней не опускались ниже восьмидесяти градусов.

Вот и сегодня, с самого утра, солнце палило без намека на милосердие.

Декстер, крупный высокий мужчина лет сорока, пытался навести порядок на газоне перед домом, но двое озорных мальчуганов все время путались у него под ногами. Они бегали с водяными пистолетами друг за другом, хохоча и стреляя во все подряд. Пару раз досталось и Декстеру. Не спасла даже любимая ковбойская шляпа, купленная в Техасе в прошлом году, когда они всей семьей, с Салли и мальчиками, навещали родителей жены. Издав боевой клич апачей, Декстер прогнал весело визжащих детей завтракать, а сам взялся за стрижку кустов. Дом был его гордостью – аккуратный, ухоженный, с красивой отделкой, с гаражом и небольшим бассейном.

Закончив работу, он сдвинул стетсон на затылок, вытер пот со лба и пошел выбрасывать мусор.

Рядом у обочины резко взвизгнули тормоза. Декстер обернулся и увидел за рулем автомобиля знакомое худощавое лицо Даниэля. Тот отрешенно смотрел на приборную панель, пытаясь понять, что он сделал не так. Потом, извиняясь, кивнул Декстеру и, подобрав полы пальто, вылез из машины, держа в руках пакет.

– Знаешь, никак не привыкну на ней ездить… – он смущенно поправил собранные в хвост волосы и протянул толстый конверт Декстеру.

– Давненько я тебя не видел… Как ты? – поинтересовался Декстер, прикидывая, что может быть в пакете.

– Дело срочное… Лучше тебя никто не справится, – вместо ответа сказал Даниэль, посмотрел в сторону дома, откуда доносились детские голоса, и добавил: – Давно хотел спросить… Как так вышло, что вас оставили в покое?

– Понятия не имею. Но Салли это вполне устраивает, – широко улыбнулся Декстер.

– И не жалеешь, что так поступил?

– Нет… Можешь не сомневаться, – сказал Декстер, и его улыбка стала напоминать оскал мастифа. – Да и балахон надоело носить в такую жару.

Чуть позже, сидя за столом в своем кабинете, он вскрыл конверт.

Детективное агентство, возглавляемое Декстером, занималось в основном поисками пропавших людей и сбором информации для частных лиц, и пользовалось в округе отличной репутацией. Но случались и особые дела, за которые брался он лично.

Изучая переданную Даниэлем информацию, он заметил отсутствие некоторых деталей, но, учитывая, что все делалось в спешке, это можно было понять. Работа предстояла, как обычно, деликатная, без привлечения местных.

Он сделал несколько уточняющих звонков, заказал билет и в час пополудни уже поднимался на трап самолета, вылетавшего из аэропорта О’Хара в Чикаго.

Пробираясь по салону, он миновал группу неопрятных бородатых юнцов и хихикающих девиц. Они оживленно переговаривались, обсуждая последние новости о вулкане.

Устроившись на своем месте и осмотревшись, он понял, что более половины пассажиров спешат попасть на зрелище, устроенное природой. Декстер брезгливо поморщился. Он терпеть не мог людей, играющих своими жизнями.

Стюардесса отвлекла его от грустных мыслей:

– Желаете что-нибудь, сэр?

– Минеральную, со льдом.

Рядом с ним сидела миниатюрная кореянка, аспирантка Чикагского университета. Она быстро тараторила и смешно коверкала слова: что-то там о древностях, язычестве и христианских мотивах в исландских сагах – местные боги уходили в тень, менялись, уступая место новой религии…

Он не прислушивался. Просто временами кивал.

После взлета, когда ровный гул двигателей успокоил пассажиров, и многие задремали, в том числе – и кореянка, Декстер взял с ее откидного столика книгу и с любопытством пролистал.

Это была копия очень редкой исландской рукописи XII века.* Манускрипт, написанный монахом бенедиктинского монастыря, содержал сведения о ранней культуре Исландии и включал в себя скальдические песни, мифы и саги древней земли. Внимание Декстера привлек текст, помеченный шелковой закладкой, и он углубился в чтение:

«В давние времена, в пещере одной из гор жила скесса** по имени Эсья. Про нее говорили, что она неравнодушна к мужчинам и очень тяготится своей одинокой жизнью. Как-то раз повстречала она одного мужчину, и так он ей понравился, что решила она превратиться в обычную женщину, чтобы стать его женой. Мужчина соблазнился ее красотой и взял к себе. Много лет они жили вместе и любили друг друга. Но, однажды, мужчина узнал, кто она на самом деле и оставил ее, уплыв за море. Скесса же, обезумев от горя, так разозлилась, что поклялась отомстить ему страшной местью.

После долгих странствий, мужчина вернулся в Исландию и встретил Эсью, но не узнал ее. Воспользовавшись этим, она хитростью заманила его в Дымную бухту, где в тумане среди горячих источников он заблудился и пропал. Боги решили наказать Эсью за ее жестокость и коварство и превратили в гору, а на месте Дымной бухты вскоре вырос город Рейкьявик***. С той поры гора Эсья и Рейкьявик всегда рядом. Эсья оберегает и заботится о Рейкьявике, в котором живет дух ее возлюбленного. Поговаривают даже, что их души примирились и временами общаются через послания, которые передают большие черные вороны.

И только раз в тысячелетие они встречаются, перерождаясь в телах обычных людей, ничего не зная о предыдущей жизни». ****

Декстер закрыл книгу, положил на место и долго о чем-то размышлял, изредка поглядывая на мирно спящую соседку…

Поздно вечером самолет приземлился в международном аэропорту Рейкьявика.