Текст книги "Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга шестая: октябрь"

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Нам, живущим в так называемом цивилизованном обществе, может показаться далекой и убогой экзотикой жизнь диких племен, которые просвещал святитель Иннокентий. Но если мы вдумаемся в то, что происходит вокруг нас, то заметим среди удивительных достижений техники и роскошных средств комфорта приметы дикарства несравненно худшего, чем примитивный быт алеутов. Мы услышим будящую темные инстинкты рок-поп-рэп-музыку, происходящую от языческих ритмов шаманов африканских диких племен, и увидим такие же танцы: безумные содрогания, вихляния и конвульсии. Телеэкраны боевиками и фильмами ужасов выплеснут на нас дикарскую жестокость, перед которой померкнут истории про диких индейцев, снимавших скальпы. На «телеканалах для взрослых» рекламируется и пропагандируется дичайшее бесстыдство, страсть к обнажению телес, гнуснейший разврат, от какого с отвращением отшатнулись бы и первобытные племена. А какой-нибудь казнокрад-чиновник или колдун-экстрасенс садится в престижный «мерседес» с такой же важностью, как племенной вождь или шаман – на почетную собачью упряжку с бубенчиками. За призрачным блеском цивилизации кошмар духовного и нравственного одичания окружает нас.

Дикари-алеуты, даже и не просвещенные Христовой верой, были добры. Они были готовы поделиться с голодным ближним последним куском, почитали родителей и старших, были заботливыми отцами и нежными матерями. Такая доброта природна, естественна человеку, ибо добрым сотворил человека Бог. Но что сказать об обществе, равнодушном к тому, что дети скитаются без крова, умирают с голоду старики, не получают помощи больные, да и миллионы здоровых и сильных людей влачат нищенское существование, потому что честный труд их не оплачивается, а плоды их труда расхищаются сворой двуногих хищников?

Ни в каких пещерах и землянках, вигвамах и юртах не видано подобного дикарства.

Семьдесят лет погружал Россию во мрак безбожия большевистский режим в прошлом веке. Все эти десятилетия длилась вакханалия глумления над святынями и насилия над Церковью, с детских лет в незащищенный разум внедрялись мертвые догмы «научного» атеизма. Большевистские лидеры грозились «вычеркнуть из русского языка само слово “Бог”», «показать по телевизору последнего попа». Святая Русь поклонялась Пречистому Богу, чтила своих подвижников, великих в благочестии, милосердии и христианской любви. Вместо этого повсюду были выставлены для поклонения истуканы «вождей и отцов народа», которые на деле являлись палачами этого народа. А затем, когда духовные нивы России оказались вытоптаны большевистскими сапогами, когда души многих миллионов стали опустошены неведением Отца Небесного, в 1990-х годах к нам явились новые «учителя» – западные «цивилизаторы».

Россию, страну великих богословов и ученых, писателей и поэтов, художников и музыкантов, тогда, словно дикий варварский край, стали учить «культуре». Что же это за «культура» такая, которую стремятся прививать нам под сладко-одурманивающие речи о «демократии и гуманизме», «свободе средств массовой информации», «цивилизованности и прогрессе»? Это «культура» ведьминских шабашей и преисподних мерзостей: порнографии, содомского греха, бессердечной наживы, насилия, наркомании, взаимного отчуждения и ненависти. Вместо древнего золотого тельца воздвигается еще более уродливый языческой идол: бронированный сейф с долларовыми банкнотами.

Русский народ хотят превратить в стадо диких скотов, по головам своих же соплеменников, затаптывая слабых, рвущееся к свиному пойлу «благ цивилизации». Это «культура» духовного, нравственного и физического умерщвления России, «культура» геноцида, ибо не может народ существовать в подобном одичании.

На Русскую землю, тысячелетие назад просвещенную чистым Светом Христова Православия, словно в резервацию бесписьменных туземцев, в 90-х валом повалили самозваные «просветители» – пропагандисты новомодных ересей и сект. Если это и миссия, то миссия антихристова. Вместо просвещения истинной верой, в полноте и чистоте хранимой Православной Церковью со времен Пришествия в мир Спасителя, эти лжемиссионеры несли с собою всевозможные виды духовного помрачения – от «слегка» искаженного христианства до прямого поклонения отцу лжи сатане. Святые отцы говорили: «Не все ли равно, от чего человеку умереть: от клыков огромного льва или от укуса маленького скорпиона?» Не все ли равно, где навеки губить свою душу: в «приличной» адвентистской или баптистской секте или же в свирепом «Белом братстве»? Сладкоречивые проповедники лжи представляют собою самый страшный род убийц, от которого предостерегает Христос Господь: Не бойтесь убивающих тело… бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну (Лк. 12, 4–5). Да, сейчас мы видим, что в этом отношении ситуация изменилась к лучшему. Усилиями Церкви и государственной религиозной политикой наш народ оказался в большей духовной безопасности, нежели в 1990-х годах. Но сделано все равно еще недостаточно.

Попытки дружбы с отступническим Западом, вступление с ним в «священные союзы» и «сердечные согласия» всегда были вредоносными для Русской державы. «Сердечный друг» императора Александра I Благословенного (1777–1825), Наполеон Бонапарт (1769–1821), заплатил за эту дружбу жесточайшим нашествием на Русскую землю. В благодарность за «священный союз» с Австрией Россия получила предательство и позор Крымской войны (1853–1856). Император Александр III Миротворец (1845–1894), не желавший проливать русскую кровь в европейских войнах, констатировал: «У России друзей нет». Однако эти уроки были забыты в царствование святого страстотерпца Николая II (1868–1918), когда Россия вновь ввязалась в западные дела, желая спасти Европу от германского милитаризма. Запад отплатил за доброту не только тем, что взвалил на Россию главную тяжесть Первой мировой войны: в придачу «союзные» Англия и США не меньше, чем кайзеровская Германия, финансировали большевистских заговорщиков, готовивших гибель Российской империи. Вкупе с доморощенной образованщиной предательский Запад отнял у России плоды уже выигранной победы. Российская держава, близившаяся к тому, чтобы стать самым могущественным, богатым и технически развитым государством мира, была ввержена в ужас гражданской бойни, в кошмар большевистского террора, во мрак существования под пятой тоталитарного богоборческого режима. Чего стоит дружба с Западом, доказали на деле события разрушения Югославии, приближение НАТО к нашим границам, Украинский кризис нынешнего времени и многие другие события.

Еще в XIX столетии святитель Феофан Затворник (1815–1894) предупреждал: «Нас увлекает просвещенная Европа… Да, там впервые восстановлены изгнанные было из мира мерзости языческие; оттуда уже перешли они и переходят и к нам. Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня. Но припомним 1812 год: зачем это приходили к нам французы? Бог послал их истребить то зло, которое мы у них же и переняли. Покаялась тогда Россия, и Бог помиловал ее. А теперь, кажется, начали уже забывать тот урок. Если опомнимся, конечно, ничего не будет; а если не опомнимся, кто весть, может быть, опять пошлет на нас Господь таких же учителей наших, чтоб привели нас в чувство и поставили на путь исправления. Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему».

В наши дни западные «учителя» и закулисные властители хотели бы полностью покончить с Россией и ее народом, разодрать на клочки ее землю, присвоить ее природные богатства, умертвить Святую Русь, бывшую живым укором отступившему от Христа западному миру. Этот адский замысел уже ясен любому, кто еще не оболванен крикливой западнической пропагандой. Мы все должны понять, что под личиной «гуманных цивилизаторов» на нас обрушилась орда беспощадных дикарей-людоедов, стремящихся пожрать наше Отечество и нас самих, убивающих не только жизни, но и души человеческие.

Святой была простота невежественных алеутов, тяготившихся своими языческими заблуждениями, при первой возможности устремившихся к Христовой истине. Но тупое и самодовольное невежество, не желающее знать ничего, кроме животных потребностей и низких удовольствий, не желающее думать о своей бессмертной душе, всецело увязшее в болоте смертного мира, – эта, по народной поговорке, простота хуже воровства. Увы! Такой дурной, скотской простотой заразил безбожный большевизм многих наших соотечественников. Многие приучились жить бездумно, заглушая духовную жажду пустой суетой, отравляясь телевизионной жвачкой или спиртными парами. Души их спят мертвым сном, не зная, что могут пробудиться в адских мучениях, и не слышат спасительного призыва Церкви Божией: Встань спящий… и осветит тебя Христос (Еф. 5, 14).

Несравненно хуже, чем такая мертвенная духовная спячка, демоническая активность современных образованцев. Это уже не простецы – они гордятся изощренной сложностью своих натур, однако, как сказал один поэт:

 
Есть простота, что хуже воровства,
Но есть и сложность хуже мародерства.
 

Российские образованцы, понимая то или нет, сделались подручными западных палачей своего Отечества. Многие писатели, журналисты, деятели искусства надругались над данным им от Бога талантом, употребляя свой ум и художественное мастерство на украшение и оправдание таких мерзостей, которые ничем оправдать нельзя. Эта интеллектуальная «элита» чванится своей начитанностью и нахватанностью в разнообразнейших знаниях, но по сути все эти знания – из области зла. Образованцы сведущи в пагубных и пошлых теориях, в лживых философских системах, в растлевающей души литературе и культуре. Они делают свой разум свалкой ядовитых веществ, а потом изливают эти интеллектуальные помои безверия, сарказма и пошлости в окружающий мир, на соблазн и погибель другим. Это они убаюкивают спящих мертвым духовным сном соотечественников лестью низким страстям падшей человеческой натуры, приторной ложью о «свободе и правах человека», приманками бездушной цивилизации, апологиями греха и преступления. Они уподобляются косметологам публичных домов, пудрами и помадами закрашивающим сифилитические язвы порока. Или лакеям бандитских притонов, угодничающим перед своими кровожадными господами. Нет такой лжи и гнусности, ереси и извращенности, которые бы не нашли себе интеллектуального адепта среди образованцев. Как и в былые времена, российская образованщина упивается духовным блудом, предавая родные святыни, играя с адским огнем западного чужебесия. До сих пор русская интеллигенция, в значительной своей части, не осознала свой вековой грех перед православным народом и Родиной, не покаялась и не обратилась к родным святыням, а упрямо и преступно продолжает толкать Россию в духовную пустоту.

Спасение же для всякого человека, мудрого или простого, для всякого народа, великого или малого, указано еще две тысячи лет назад Господом и Спасителем нашим Иисусом Христом. Путь к спасению в этом мире и в вечности лежит через покаяние и смирение перед Небесным Отцом, создавшим нас для счастливого бессмертия и взаимной любви. Этот путь – единственный, никаких обходных тропинок, никаких возрождений России одними политическими, экономическими, а тем паче «западноцивилизаторскими» методами не будет и быть не может.

В старину православная Русская держава от избытка духовных сил посылала доблестных своих сыновей на просвещение других народов. Среди нынешних бедствий Русская Церковь и все верные ее должны прежде всего думать о просвещении народа собственного. Каждый день мы встречаемся с людьми, чей внутренний мир беднее и нечистоплотнее, чем землянки диких алеутов; чьи души томятся духовным голодом, который страшнее, чем голод диких племен суровой северной зимой. А оттого что многие даже не сознают своей душевной нищеты, их состояние еще плачевнее. Среди тяжких испытаний каждый из нас – не только архипастыри и пастыри, но и каждый христианин – должен вершить православную миссию. Воины Христовы должны прежде всего быть миссионерами собственных душ, храня в них свет Христовой истины и благодати Божией и оберегая от окружающего нас помрачения. Родители должны явиться просветителями своих детей, воспитывая их в благочестии вопреки всем ядовитым соблазнам внешнего мира. Все мы можем нести душевную пользу своим родным и близким, друзьям и знакомым – не только беседами о святой нашей вере, но прежде всего примером чистоты своей христианской жизни. От малых свечей, теплящихся в семьях и в дружеских собраниях, в православных приходах и храмах, возжигается тихий и ровный спасительный огонь благочестия, возрождающий Православную Русь в былом духовном могуществе и земном благоденствии. Так общими усилиями всех верных во Христе Иисусе может свершиться великое апостольское дело. Пусть не пугают нас ни испытания, ни трудности, ни угрозы, ибо Сам Спаситель ободряет верных: Не бойся, малое стадо (Лк. 12, 32): нечего страшиться тем, чей Помощник – Бог Всемогущий. А тому, как стяжать благодатные силы в служении Господу и ближним, учит нас просветитель народов, святой митрополит Иннокентий Московский: «Молитвой и смирением можем достигнуть любви, а с любовью чего не сделаем и чего не перенесем?»

Ныне, светло празднуя память подобного Христовым апостолам по силе духа и слова святителя Иннокентия, помолимся ему о даровании просвещения впавшим в языческую тьму многим несчастным соотечественникам и близким нашим и об укреплении нас в спасительной вере. Воспоем же небесному ходатаю нашему со Святою Церковью:

«Первый учитель прежде темным языческим племенам, первый возвеститель им пути спасительнаго, апостольски потрудивыйся в просвещении Сибири и Америки, святителю отче наш Иннокентие, Владыку всех моли мир вселенной даровати и душам нашим велию милость».

Аминь.

Слово о преподобном Сергии, игумене Радонежском
(25 сентября / 8 октября)

Отворите мне дверь тесной келлии, чтобы я мог вздохнуть ее воздухом, который трепетал от гласа молитв и воздыханий преподобного Сергия, который орошен дождем слез его, в котором впечатлено столько глаголов духовных, пророчественных, чудодейственных.

Святитель Филарет, митрополит Московский

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Тихим ангелом прошел он по Русской земле. Несказанной тайной овеяна личность преподобного Сергия Радонежского (1314–1392). Негромок был его голос, хотя громовая слава его чудес прокатилась по просторам России, облетела вселенную. Легка была его поступь, хотя подвиги его запечатлены на страницах истории, словно железным резцом на камне. Бесконечно близким и родным кажется его образ, но он скрывается в великой тишине. Так некогда Сам Господь явился пророку Илии не в буре и землетрясении, не в громе и молнии, а в дыхании хлада тонка (3 Цар. 9, 12) – в сквозном ветерке. Так же тих был пресветлый избранник, посланный Богом на Русскую землю.

Встретив где-нибудь на проселочной дороге старца с посошком, в изношенной рясе, кто мог подумать, что он идет усмирять князей, созидать единую Русь? Кто мог разглядеть этот светоч в согбенном монахе, мозолистыми руками выпалывающем сорняки на огороде? Как просто, как буднично обставлены его чудеса! Голодает монастырь, но не падает манна с неба, не идет дождь из перепелов, а попросту подъезжают к обители невесть кем посланные возы с провизией. Воскресает умерший ребенок, а старец, отгоняя от себя дым мирской славы, заявляет: мол, никакого чуда, закоченел мальчик на морозе, а в теплой келлии отогрелся, ожил… И так во всем: просто, бедно, неброско… Что оставил он в наследство? Что хранит Русская Церковь как великие святыни? Деревянную чашу и дискос, деревянный жезл-посошок и деревянную ложку да еще маленький ножик, которым выстругивал все это преподобный Сергий. Слепотствующий рассудок, как некогда заглянувший в его обитель невежда, может воскликнуть: «Я пришел видеть именитого пророка, вы же показываете мне какого-то нищего!» Так Всероссийский игумен словно поныне таится от нас в глухом Радонежском лесу.

Не косным разумом, а чутким сердцем русский народ понял величие преподобного Сергия. Не размышлениями, а силой любви движимы бесчисленные толпы верующих, притекающих на поклон честным его мощам. Необычайно трудно ответить на вопрос: кто он? – но каждая православная душа серебряным благовестом откликнется на произнесение его имени.

И все-таки: откуда эта непостижимость? Неужели был он только гостем из иного мира, существом другим, высшим и потому непонятным? Нет, он был земной. Как все мы, преподобный Сергий был «костяной, кровяной и жильный». Но в многовековой, богатейшей истории Церкви не много найдется святых людей, в которых для всех человеческих возрастов так полно и совершенно воплотилось бы понятие «Ангел земной и человек небесный». Весь неуловимый секрет, вся тайна личности преподобного Сергия – в одном слове: чистота.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8), – говорит Христос Господь. Святое сердце, которое преподобный Сергий хранил и от мельчайших пылинок греха, – вот что сделало его живым храмом Пресвятой Троицы. Именно это ослепительное сияние чистоты заставляет нас опустить грешные взоры, когда мы пытаемся приблизиться к образу Радонежского игумена.

Преподобный Сергий – плоть от плоти, кровь от крови, кость от кости русского народа Божия. Он был сыном жестокого века, когда Русь казалась полудикой страной, когда стонала она от внутренней вражды и ордынского гнета. Лишь недавно обратившаяся из язычества к вере Христовой, Русская земля знала разбои и братоубийства, свирепость и лихость, разгул и отчаяние. Византия, гордившаяся высокой своей культурой, изумлялась: неужели в таком дремучем краю может просиять светильник, подобный святым отцам древности? Но он просиял, наш светоч, – преподобный Сергий. Игумен Радонежский явил собой, до какого лучезарного сияния может высветлиться, каких небесных вершин может достичь русская душа, если стряхнет с себя наслоение дремучего греха, если очистится.

Историк В. О. Ключевский пишет: «Преподобный Сергий своей жизнью, самой возможностью такой жизни дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нем еще не все доброе погасло и замерло; своим появлением среди соотечественников, сидевших во тьме и в тени смертной, он открыл им глаза на самих себя, помог им заглянуть в свой внутренний мрак и разглядеть в нем еще тлеющие искры того же огня, которым горел озаривший их светоч». Да, светоч преподобного Сергия возвысил и окрылил Русь. Он стал живым свидетельством правоты Господа Сердцеведца, избравшего и русский народ на служение Себе, для славы земной и небесной.

Преподобный Сергий – игумен всея Руси, отец-наставник русского народа. Он учит вечной жизни, учит не книжной премудростью, а самим собою. Его уроки просты: бойтесь греха, будьте тверды в вере и мужественны в подвиге, милосердствуйте к людям и всей душой стремитесь к Богу.

На широких плечах мастерового и аскета он поднял неимоверно тяжкий крест молитвы за страну – и не раз воздвигал из падений возлюбленную свою Россию. Уподобляясь Христу Спасителю, великой любовью своей объемлет он нас сквозь века и пространства. Вот почему так близок нам Радонежский чудотворец. Вот почему с неослабевающей верой и горячей надеждой прибегают к нему и чистые, и грешные, и верные, и блудные дети Русской земли. Могучий наш Ангел Хранитель, друг Господень, он скор на помощь всем, из глубины сердца взывающим: «Аще убо и недостойны есмы толикого отца и ходатая, но ты, подражатель быв человеколюбия Божия, сотвори ны достойны чрез обращение от злых дел к благому житию».

Сладостно для русской души, сладко для уст и слуха слово о преподобном отце нашем Сергии. Поколение за поколением вновь и вновь обращаются к его образу богословы и проповедники, историки и философы, писатели и художники. Но неисчерпаем чистый родник его земного и небесного жития: и в самые трудные времена можем мы испить из него живой воды утешения и радости духовной. Только со смирением надо прибегать к этому смиренному богатырю духа, как некогда первый его жизнеописатель преподобный Епифаний Премудрый († 1420), признававшийся: «Хотя и побеждаемый своею худостью, помолился я Всемилосердному Богу и Пречистой Богоматери, да вразумят меня, грубого, и отверзнут мне уста во исповедание слова не ради моего недостоинства, но ради молитв святых старцев. И самого преподобного Сергия призывал я на помощь, да будет мне споспешник и слову способник».

Изумителен этот мир – творение Всевышнего Художника. Бесчисленные естественные чудеса богозданной природы окружают нас, и дивные красоты открываются взору в великом и в малом – в горном хребте и в самоцветном камешке, в звездном небосводе и в слабой травинке. Но из всех богатств вселенной самое дивное и прекрасное – это просветленная душа человеческая, когда в ней начинает сиять образ Творца, когда она становится вместе с преображенным телом обителью Божией благодати и даже обителью Самой Пресвятой Троицы. Такой явилась душа преподобного Сергия – озаренная безошибочной чуткостью к Божественной истине, окрыленная в неуклонном шествовании к Божественной любви. Путь святого Сергия – это путь чистоты. Даже раньше, чем глаза его увидели земной свет, душа избранника уже устремлялась к Пречистому Свету Божию.

Инок с младенчества

Богослужение в православном храме ставит человека на границу земли и небес. В это время мы словно вплотную приближаемся к вечности. Прикосновения Горнего Царства отзываются в сердцах верных трепетом и умилением, покаянными воздыханиями и светлой радостью. Но все же само совершающееся перед нами Божественное действо, приводящее в содрогание Ангельский мир, сокрыто от нас как бы завесой дебелости наших чувств. Слаб земной ум, грубы земные чувства, короста грехов обволакивает душу – и нам доступен только образ, только дальний отблеск Превечного Сияния. Погруженность в мирскую суету, духовная слепота и невежество вообще делают человека равнодушным к небесным явлениям. Лишь по мере очищения сердца, возвышения ума и чувств начинает приоткрываться для нас завеса Божиих тайн. И лишь немногие, чистейшие и высочайшие духом, еще на земле прозревают светозарный смысл Божественной литургии.

Такой великий прозорливец присутствовал на богослужении в скромном сельском храме неподалеку от Ростова. Глаза провидца не видели священнодействия, не созерцали святых икон. Его уши не слышали церковного пения, торжественных молитв. Его ноздри не обоняли благоухания курящегося ладана. Это был

младенец, еще не вышедший в мир, еще плавающий в теплых водах материнского чрева. Он еще не видел землю, но уже чувствовал Небо.

Носившая его в себе смиренная праведница Мария знала, что нет для человека ничего нужнее молитвы. Поэтому, готовясь стать матерью новой жизни, как можно чаще посещала она храм Божий, с удвоенным усердием обращалась к Всевышнему – за благодатной помощью себе и еще не явленному младенцу своему. Так, в едином порыве ко Господу, в таинственном общении душ освящались мать и дитя.

Вершилась Божественная литургия. Зазвучали слова Евангелия – это Сам Христос вышел к народу, возвещая сладчайшее Свое учение. И младенец в темном чреве матери почувствовал близость Спасителя – рванулся к Нему навстречу и вскрикнул. Праведница Мария ужаснулась. То было неслыханное чудо: пронзительно-чистый крик нерожденного, узнавшего Бога своего. Началось шествие Великого входа: священнослужители несли Святую Чашу и хор воспевал Херувимскую песнь. Это светозарные Архангелы возносили перед глазами людей Царя Небесного, как воины «дориносят» – поднимают на копьях трон прославленного полководца-триумфатора, сопровождая его в торжественной процессии. Это Сын Божий, одевшись в земную плоть, шел на распятие за грехи человеческие. И во второй раз вскричал ребенок из материнского чрева – порывом любви отвечая на жертвенную любовь Господню. И вновь затрепетала праведная Мария. А стоявшие поблизости прихожане стали оглядываться, чтобы посмотреть на удивительного младенца, постигшего смысл церковной службы. Но невозможно было им увидеть его.

Совершилась Божественная Жертва. «Святая святым!» – возгласил священник, приглашая верных вкусить Тела и Крови Христовых. И в третий раз вскрикнул нерожденный младенец – в великой жажде породниться, соединиться с Возлюбленным Господом. Мать, «едва не падше от страха, начала плакать».

После службы праведную Марию обступили верующие, прося показать дивное дитя, и мать созналась, что ребенок кричал не на руках, а во чреве ее. Люди изумлялись чуду. А святая мать, охваченная страхом Божиим, приняла это как указание свыше – быть особенно внимательной к своей душе, чтобы сохранить доверенного ей таинственного ребенка. Праведная Мария наложила на себя строгий пост: вкушала только хлеб и воду. Непрестанно взывала она ко Господу в молитвах горячих, сердечных и слезных. Вместе с матерью постился ребенок в ее чреве; на крыльях материнских молитв возносилась его душа к Всевышнему. Так, еще не выйдя на свет, он уже очищался и освящался. Так, еще не рожденный, уже явился преподобный Сергий аскетом и молитвенником, подобно святому Иоанну Предтече.

Родился мальчик, во Святом Крещении нареченный Варфоломеем. Узнав о бывшем над ним знамении, крестивший младенца священник предрек ему будущее великого избранника Божия, подобного мужам Ветхого и Нового Завета, еще во чреве матери предназначавшимся на служение Всевышнему.

Грудной младенец продолжил свой начавшийся еще до рождения пост: по средам и пятницам он отказывался пить материнское молоко. Отворачивался от груди матери и в те дни, когда она ела мясное. Заметив это, праведная Мария вообще отказалась от скоромной пищи. Воздержание, которому предавался чудесный младенец, поначалу беспокоило его родителей. Но он рос здоровым и сильным. Не «калории и витамины», а Сам Бог взращивал Своего избранника. Так напрасны бывают мнительные заботы и страхи родителей за свое чадо: лучшее упование – это надежда на милость Господню и лучшая охрана ребенку – это Таинство Святого Причащения и молитвы родительские.

Варфоломей произошел от «чистых кровей»: он родился в святой семье. Высоки были помыслы праведных Кирилла († 1337) и Марии († 1337), чиста и нежна их любовь взаимная, горяча их любовь к Отцу Небесному. Как до рождения материнское тело оберегало младенца от внешней непогоды, так в доме праведных родителей укрыт был Варфоломей от мирской суеты и скверны. Едва ли не раньше, чем имена отца и матери, научился он произносить имя Господа своего Иисуса Христа. Еще не понимая смысла слов, слышал он не пустую и вздорную болтовню, а речи, дышавшие мудростью и любовью, святые молитвы и псалмопения. Еще не проснулся ум, а все чувства ребенка уже тянулись к таинственному миру, открывавшемуся в мерцании лампады, в ликах на святых иконах, в благоговении перед семейной божницей и в красоте храмового богослужения.

Когда разум Варфоломея пробудился, его сердце стремилось уже не к земным, тусклым и обманчивым, блесткам, а к таинственному небесному сиянию. Святой ребенок спросил себя: что нужно делать, чтобы приблизиться к Царству Божию? – и ему не надо было долго искать ответ. Недаром он так внимательно прислушивался, когда его праведные родители беседовали о духовном. Недаром он так жадно внимал рассказам прохожих паломников, которых всегда любовно привечали в их гостеприимном доме. Он слышал о подвигах святых отцов – иноков, аскетов, пустынников, ради великой любви к Всевышнему отрекшихся от земного мира со всеми его соблазнами и благами. В сердце мальчика загоралась священная ревность: он желал так же пламенно служить Господу, как эти святые мужи. При этом ребенок знал: Бог призывает именно его, Варфоломея, к подобным подвигам. Ведь не раз слышал он от матери о чуде, бывшем с ним еще до рождения, и твердо помнил ее слова: «Блюди себя, чадо, ибо ты не наше, но Божие, так как Господь избрал тебя и назнаменовал еще во чреве матери». Из житий святых узнал он, что два крыла возносят подвижника к духовным вершинам: молитва и воздержание. И, едва выйдя из пеленок, Варфоломей уже предавался ночным молитвенным бдениям, ограничил свою дневную пищу хлебом и водой, а во время церковных постов бывало, что и вообще ничего не вкушал.

Не по детским силам казался такой подвиг. Встревожившись, праведная Мария просила сына, чтобы он пощадил свое тело, пока еще не окреп, пока еще нуждается в пище для роста. А он отвечал: «Могу ли не понудить себя воспрянуть к Богу, чтобы Он избавил меня от грехов моих?» Мать возражала: «Да какие могут быть грехи у ребенка, чтобы так изнурять себя?» Но с недетской мудростью ответствовал Варфоломей: «Сказано в Писании, что никто не чист пред Богом, если хоть и един день жития его будет, сего ради да не похвалится человек (ср. Иов. 14, 4–5)!»

Как цепко юный Варфоломей воспринял урок Священного Писания и не оставил его только в памяти, но тут же подчинил ему свою жизнь! Ребенок начал поститься не из неразумного рвения к внешним подвигам (как это часто бывает и у взрослых), а потому, что понял истинный смысл поста. Он «воспрянул к Богу в молитве и воздержании, чтобы Бог избавил его от грехов».

Великая мудрость, прозвучавшая в словах малолетнего сына, заставила отступить его святую мать. Праведная Мария поняла, что бдения и пост Варфоломея вызваны не детскими фантазиями, не тщеславным своеволием, а внушением Господним. Родители больше не препятствовали ранней аскезе богоизбранного отрока: предали избранника на волю Избравшего. В этом было их послушание Всевышнему и упование на Его милость. И действительно, напрасны были родительские тревоги о здоровье юного подвижника: возмужав, Варфоломей отличался редкими даже для того мужественного века силой и крепостью, никогда и ничем не хворал, хотя за всю жизнь так и не узнал вкуса мясной пищи, отягощающей тело.

Стремясь к христианскому житию, нельзя путать дорогу с ее целью, смешивать внешнее делание с его внутренним смыслом. Изнурение тела: скудость пищи, питья и сна, тяжкие труды аскетов – все это не имеет никакого значения, если не сопряжено со смиренномудрием и не спасительно само по себе, если не предпринимается ради вселения в человека Божественной благодати. Это еще вовсе не служение Богу, а лишь освобождение себя для этого священного служения. Лишения и труды делают тело легким: благодаря этому может окрылиться душа, ибо человек является существом двойной, душевно-телесной природы. Так в аскезе распинается плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24), чтобы тело не могло насиловать душу, чтобы никакие земные позывы и нужды не затмевали духовное зрение подвижника. Без воздержания, без обуздания плоти невозможно достичь духовных высот: иначе отяжелевшее тело неминуемо втянет душу в земную грязь. Поэтому изнурял свою плоть голодом, жаждой и бессонницей юный Варфоломей, «чтобы избавиться от грехов» ради общения с Пречистым Господом.