Текст книги "Он хотел жить и умереть странником. Воспомининия об иеросхимонахе Алексии"

Искушения цивилизации

Отец Алексий, как и многие старцы, был против кодов, пластиковых карточек не только для монахов, но и для мирян. И когда его спрашивали о современных днях и пути развития цивилизации, он с душевным порывом предостерегал: «Время сейчас гораздо страшнее годов репрессий». Тогда были открытые гонения на православных, сейчас же идет скрытая психологическая война.

В сегодняшнее время опасны две позиции – усыпление и кликушество, отчаяние. Две крайности. Нужно быть внимательными. Впереди – Вечность. Нужно сохранить душу, сохранить верность Христу, не потерять Его.

Плоды прогресса – мобильные телефоны, компьютеры, телевидение и т. д. – выставляются с положительной стороны глобализации, как будто сегодня создается «новый мир», который все изменит. Все будет единое, усредненное.

Установится тотальный контроль над всеми странами и народами, всем обществом. Страшный порядок, нечеловеческий. Он предречен Спасителем на погибель. А единственной движущей силой станет мировое правительство, которое будет контролировать каждого человека, каждое государство. Попущено это в Промысле Божием. Задача – подчинить, а значит, погубить как можно больше людей. Это явные признаки Второго пришествия антихриста. Об этом писал Апостол Иоанн Богослов в своем «Откровении» («Апокалипсис», гл. 13,14).

Мы живем в то время, когда это реальность. Это вопрос спасения нашей души. Главное условие поклонения антихристу – создание материальных удобств. Произойдет пленение сердца материальными благами. Но не само использование материальных благ есть зло, а когда ими пленяется сердце. А Паисий Святогорец в 90-х годах сказал, что наступило время предантихристово.

Если мы хотим быть со Христом, нам нельзя принимать этот порядок. «Погонят, пусть гонят, убивать будут, пусть убивают, наше Отечество на небесах. Главное, спасти душу, – говорил батюшка. – Мы не должны ничего бояться, надо страшиться только того, чтобы не отпасть от Христа. Цель жизни – не потерять Его, твердо стоять во Христе. Жить, радоваться, не унывать. Наша задача – быть в Духе Божием, и нам все будет открыто».

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Как, написано: «За Тебя умерщляют нас каждый день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем».

(Послание к римлянам св. Апостола Павла, 8)

«Упражняйтесь в большом, в Священном Писании, – советовал батюшка. – С современными книгами будьте осторожными. В мире сейчас много ученых приходят к вере. Приходилось и мне с такими встречаться. Они говорили: „ Я посмотрю на небо – солнце висит на воздухе, луна, звезды, зори огненные, земля вся украшена. Для кого? И начинаю понимать. Для Человека! Человеку все дано. Потому что он по образу и подобию Божиему создан. А все, созданное Богом только для человека. Человек вечный, а звери, птицы, насекомые…, все безответно в землю уходят. Человек же предстанет перед Страшным судом Божием, и за все содеянное на земле ответит“».

Когда у батюшки спрашивали про Царя: кто он, страстотерпец, мученик, искупитель? – батюшка отвечал: «А что нам об этом думать? Царь-батюшка Богом помазанный. Он сейчас в раю. Пострадал за истинную Веру Православную, за Россию-Матушку И народ вел ко спасению. Если считаем себя верующими, то и мы должны отстаивать Православие, ни в коем случае не отступать, стоять до последнего. А кто служит Богу и мамоне, с них пример брать нельзя. Мы должны брать пример с истинных христиан, с истинных пастырей. А батюшка Царь пролил кровь за веруй Отечество и заслужил вечное спасение. Не покинул Родину, хотя ему предлагали уехать и вывезти всю семью за границу. Они пострадали за Веру Православную и Матушку Россию. А вот что будет с теми, которые с ними так поступили, если не раскаятся? Вот так, миленькие, будьте осторожны. Вы не думайте, что все так просто. Сейчас многие подделываются под христиан, в храм ходят, осеняют себя большими крестами, а что при этом думают, чем занимаются? Приходят в Храм, вроде молятся, а в душе далеки от Бога, искренности нет. Обрядоверие. Мы ж спастись хотим, ну а многие не думают о спасении. На земле хотят красиво пожить, царство здесь организовать. А Царство на небе, у Господа. И Господь все видит, все слышит. Сердцеведец – Господь. Он дал человеку ум, свободу и волю. Ни один человек никуда не скроется от Бога. Батюшка говорил, последние монахи будут спасаться болезнями и скорбями. Монастырские послушания многие будут нести с ропотом и рваться к власти. Это падение духа.

И многие миряне рвутся к власти. А они подумали, куда они пойдут после этой власти без Бога? Они что ли бессмертные на земле? Конечно, нет. Придет смерть, и куда они попадут? К дьяволу, в преисподнюю. Нам надо истину соблюсти, жить по заповедям Божиим, по воле Божией и не делать дела антихристовы. А без воли Бога ничего не будет, волос с головы не упадет. Вспомните, от чего предостерегал Апостол Иоанн Богослов: кто не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть антихрист. Спаситель не во времени, расстояния никакого нет. Мы сейчас сидим и беседуем, а Господь слышит каждое слово и радуется, что у нас духовная беседа. Укрепляем друг друга. Чтобы не попасть в ловушку.

Рассудительность и прозорливость

Батюшка все говорил и делал с рассуждением и нас к этому призывал. Считая, что рассуждение намного ценнее пророчества. Прозорливость и пророчество приносят пользу Церкви и отчасти созидают ее. Рассуждение же созидает и совершенствует, прежде всего, самого человека, обладающего этим даром, а затем он может принести пользу всем остальным, поскольку знает и противоборствующие стороны, и врага, и образ ведения брани. На нечто подобное указывает и святой Апостол Павел, говоря: «Ибо нам не безызвестны его умыслы» (1 Кор. 12, 10).

О прозорливости батюшки, которой он не придавал никакого значения, можно узнать по многим свидетельствам. Вспоминается, как в Юрьево к батюшке из монастыря привезли продукты на «ГАЗеле». Было это ранней весной, дорога в это время практически непроезжая. С трудом братия добрались, а на обратный путь попросили у батюшки молитв и благословения, так как путь предстоял трудный. Батюшка им и говорит: «Езжайте. Езжайте смело. Вот только возле столба будьте осторожны». Братия поехали. Сначала все было хорошо, но у единственного в поле электрического столба машина основательно застряла в грязи. В это время чудом, еще работа на полях не началась, совершенно неожиданно в поле появился грейдер. Так их и вытащил. Откуда незрячий батюшка, не видевший никогда этой дороги, мог знать про этот столб. Тем более о том, что они застрянут?

И второй случай, открывающий батюшкину прозорливость. Рассказал о нем один иеромонах. Приехали к батюшке за духовными советами много братиев, среди которых были монахи, послушники и сам этот иеромонах. Идет батюшка к ним. Останавливается возле него, единственного священника, и говорит «Благословите, батюшка». И опять незрячий старец «увидел». И немало было таких случаев прозорливости. Но так как сам старец этому не придавал значения, о других случаях рассказывать не будем. Он всех призывал к рассуждению, говоря, что это главная добродетель: «Будьте смиренными, и светильник рассуждения никогда не погаснет в вас, ведь по истине Бог смиренным дает благодать (Иак 4, 6)». И если обретается благодать, требуются величайшие усилия, чтобы вновь ее обрести, когда она удалилась из-за противности человека. Потому многие обрели благодать в начале пути, но не многие из лишившихся благодати стяжали ее вновь. «Не ищите прозорливых, ищите смиренных»…

Евхаристия

К причастию батюшка относился очень строго. Он не был сторонником частого причащения, и сам, будучи иеросхимонахом, причащался раз в неделю, хотя некоторые священники предлагали ему, как схимнику, причащаться каждый день. Перед причастием батюшка принимал постную пищу один раз в день, в обед. Вечером ничего не вкушал. Говорил, что после елеопомазания нельзя ничего ни пить, ни есть до принятия Святых Тайн. Даже в последние дни жизни, в каком бы состоянии он не был, просил читать для него «Правило ко Причастию» полностью. Со страхом Божиим и верою приступал к этому Святому Таинству. Будучи даже тяжело больным, делал перед чашей поклоны… и просветлялся после причастия. Глядя на него, ощущалась великая сила этого Таинства.

Как львы, дышащие огнем, так мы отходим от Святой Трапезы, став страшными для диавола, имея в себе и нашего главу Христа, и любовь, которую Он нам оказал. Эта кровь делает сияющим царский образ нашей души, рождает невыразимую красоту, не дает увянуть благородству в душе, орошая ее непрестанно и питая. Эта кровь, достойно принимаемая, прочь гонит от нас бесов, привлекает же Ангелов, вместе с Владыкой Ангелов. Ибо бесы убегают, когда видят Владычнюю кровь, а Ангелы собираются. Она – спасение наших душ, ею радуется душа, ею украшается, ею согревается, она делает наги ум светлее огня, она делает нашу душу чище золота. Причащающиеся этой кровью стоят вместе с Ангелами и вышними силами, будучи одеты в ту же, что и у них, царскую одежду и оружие имея духовное. Но я не сказал еще о самом великом: причащающиеся одеты в Самого Царя.

Сет. Иоанн Златоуст

Также отец Алексий относился и к таинству Соборования. Если человек не болеет, то он советовал ему обязательно собороваться один раз в год, желательно во время Великого Поста. После тяжелых операций, некоторое время батюшку соборовали и причащали каждый день. Это нужда, необходимость для укрепления здоровья духовного и физического. Батюшка очень боялся формального отношения к этим таинствам. В последние дни жизни он жаловался Владыке: «Они заставляют меня причащаться каждый день». Владыка благословил: «Причащайся через день или через два».

Батюшка жил строго по Евангелию и заветам святых отцов. В последние дни, когда метастазы пошли в печень, келейница просила: «Батюшка, медок надо кушать, хоть ложечку. Печень любит сладенькое». А он отвечал: «Святой Исаак Сирин пишет, что мед увеличивает желчь, и человек становится жестче».

В последний Великий Пост батюшка с келейницей вычитывали всю Постную Триодь. Когда была неделя о Страшном Суде, перед чтением он говорил: «Если бы люди знали, что мы сегодня будем читать. Какие слова! Как страшно!» После чтения менялся в лице – молчал и плакал. Так переживал.

Первую неделю Великого Поста строго соблюдал, боялся нарушить устав. Когда келейница предложила ему оливки в первую неделю поста, он отказался, это лакомство.

Говорил келейнице: «Звони отцу Василию, как мне поститься?» Она – ему «Зачем отцу Василию, как владыка благословит?» Он в ответ: «Владыка благословит, как тяжелобольному, кушать всё». Она позвонила отцу Василию, и он сказал: «Кушать всё, его болезнь – это пост». Неудовлетворен был батюшка, тогда звони отцу Константину. Келейница отвечала: «Отец Константин ещё не спустился с гор, там ещё много снега». Батюшка подумал и говорит: «Святитель Иоанн Златоуст писал: "Если человек не нарушает поста по болезни и от этого умирает – сразу в рай, если нарушает и умирает – тогда не знаю, куда"»…

Последняя Пасхальная ночь прошла у него удивительно. Богослужение служил скитский иеромонах Антоний в батюшкиной келье. В пасхальную седмицу к нему приезжали и поздравляли братья и сестры из разных монастырей. Он радовался, как мог. Но телесные силы были на исходе. Он пребывал уже в некотором забвении. Боли были невыносимые. Стонал. Старался скрывать свою боль. И не принимал ни одной обезболивающей таблетки, ни одной.

Когда келейница спросила у него:

– Можно ли рассказать о нем или написать, если по воле Божией он раньше нее отойдет ко Господу?

Он разрешил:

– Ну что ж, можно.

Но потом, через некоторое время, говорит ей:

– Иди сюда, пока не забыл. Ничего обо мне не рассказывай.

Не благословляю. Богу это не нужно, моей душе тоже. Я хотел жить и умереть странником, но вот так получилось.

– А если люди будут спрашивать о Вас?

– Как владыка благословит, – ответил он.

Прости нас, батюшка

Почил батюшка как праведник. Пребывал в молитве. Все время крестился. День и ночь просил прощения у всего мира. Молился за весь мир: «Господи, помилуй весь мир, всех православных христиан. Матерь Божья, не оставь меня. Помоги мне пройти мытарства. Я ведь был с Тобой всегда, служил Тебе, старался. Ты все видела, знаешь всю мою жизнь». И вдруг, так громко: «Матерь Божья! Матерь Божья! Царица Небесная!» Или: «Господи, только с Тобой, только с Тобой!» А потом забудется… и «Ах! Какая красота! Какое благолепие! Уму непостижимо!» Это продолжалось часами. Потом забвение. И опять: «Ах! Матерь Божья! Царица Небесная!..»

Ему было тяжело в последние дни, но он не жаловался. Кушал по две ложечки и продолжал вставать, преодолевая физические боли. Он, может быть, только недели две-три был лежачим. Всеми силами старался никого не обременять. Радовался: «Слава Богу. А ведь некоторые тяжелобольные лежат годами, бедненькие».

Помня о смертном часе (а он всегда о нём помнил), батюшка говорил: «Я всегда думаю, не обличает ли меня совесть?»

Когда владыка спросил его, где бы он хотел, чтобы его похоронили, он ответил: «Конечно, в монастыре, если не в пустыне».

Отошел батюшка в 2 часа дня 4 июня 2009 года в день святого мученика Василиска Команского[1]1
  Могилка мученика Василиска находится в горах Абхазии, в городе Команы.


[Закрыть]. Перекрестился и ушел как праведник. Спокойно, тихо вышел из него дух.

В день его кончины один батюшка, который окормлялся у отца Алексия, рассказал удивительный случай, который с ним произошел в этот же день. Он пришел в свой храм. Литургию должен был служить не он, а второй священник, который опаздывал. Батюшка возроптал на него и служить стал сам. На Проскомидии, когда он вынимал частицу о здравии о. Алексия, у него произошло большое смущение. И по окончании Божественной Литургии он тут же позвонил иеродиакону Феофилу в Москву (духовному чаду о. Алексия), спросив о здоровье батюшки, тот сказал, что всё нормально, а буквально через 2 часа позвонила келейница и сообщила о кончине. Вот такая у них была духовная связь. Вот так батюшка молился и радел о каждом своём чаде.

Подвижник получает возможность вместе с Богоприимцем вздохнуть: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром…» И повторить апостольское слово: «Подвигом добрым аз подвизахся, течение соверших, веру соблюдох» (Тим. 4, 7). Смысл жизни для иеросхимонаха Алексия заключался в том, чтобы умереть со Христом и воскреснуть в неизреченно прекрасном Царствии Божьем.

Когда внесли гроб батюшки в Свято-Тихоновский храм Задонского монастыря, удивило то, что в нем было всего две большие настенные иконы: святителя Тихона Задонского и святителя Иоанна Златоуста. В житии святителя Иоанна Златоуста сказано, что когда его гнали, то в Команах ему явился мученик Василиск и сказал: «Завтра будешь со мной». Так и случилось: святитель Иоанн Златоуст почил в Команах, где его гробница находится до настоящего времени. Можно предположить, что встретились души святителя Иоанна Златоуста, святителя Тихона Задонского, мученика Василиска и иеросхимонаха Алексия.

Когда выносили тело старца из храма, был тихий, солнечный день. И вдруг внезапно началась сильная буря. А когда стали прощаться, полил дождь. «Небо плачет», – сказал один из священников. И появились над могилкой белые голуби. Когда же могилку покрыли землей и цветами, опять выглянуло солнце, и настала тихость в погоде. Господь через природу показал людям Свое неравнодушие к батюшке.

Трое суток непрерывно иеромонахи читали Святое Евангелие, служили панихиды. Сначала гроб стоял в храме святителя Тихона в монастыре. На третий день его перенесли в кафедральный Владимирский собор, где после Божественной Литургии владыка Никон отслужил панихиду и сказал проповедь, после чего состоялось погребение. Была Троицкая родительская суббота. В проповеди владыка Никон отметил, что, общаясь с схиархимандритом Виталием и с иеросхимонахом Алексием, он нашел полное духовное сходство. Они своей любовью приближали к себе людей. Характер у них был спокойный, тихий, отличались они великим милосердием.

По молитвам таких старцев, как владыка Зиновий, отец Виталий, отец Алексий, у нас и у меня лично совершались чудеса, встречи с ними были удивительными. Это последние старцы, молитвенники за весь мир. Это столпы, а мы – ограда, столпы ушли, и мы падаем, и нет больше столпов, которые поддержали бы нас. Если есть еще на земле такие старцы, как отец Алексий, то они сокрыты от нас.

Могилка батюшки находится в Рождество-Богородицком мужском монастыре города Задонска. Горит неугасимая лампада. Братия, сестры и миряне приходят к батюшке за помощью и получают ее.

Блаженны мертвые, умирающие в Господе: ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними.

Откр. 14, 13

ВОСПОМИНАНИЯ ИЕРОСХИМОНАХА АЛЕКСИЯ О СПОДВИЖНИКЕ ПО КИЕВО-ПЕЧЕРСКОЙ ЛАВРЕ И ПУСТЫНЕ СХИАРХИМАНДРИТЕ ФЕОДОСИИ

Я познакомился со странником Александром в Киево-Печерской лавре, куда он приходил на богомолье. Александр был знаменитым странником, строгим, ревностным и очень благочестивым. В своей жизни он много странствовал: был и в Дивееве у преподобного Серафима, и в Троице-Сергиевой лавре… Какое-то время был семейным, имел сына. Однако, дожив до тридцати лет, решил отречься от мира и всю последующую жизнь посвятил этому великому и святому делу.

Воевал. Когда в Киево-Печерской лавре был шофером, то говорил, что ему хорошо знакома эта работа. Как-то рассказывал, что приходилось ездить на машине, выполняя различные боевые задания.

В лавру он попал по Промыслу Божию. Однажды, после того как он поднялся из пещер, прямо у входа его забрала милиция, которая проверяла всех паломников, и тех, кто не имел постоянной работы и прописки, «наставляла» и выгоняла из Киева.

Однако в милиции заметили, что Александр – умный человек, и посоветовали ему остаться в монастыре и получить там прописку. Он ответил, что у него подвиг странника, это возымело свое действие, и его сразу положили в психбольницу.

Сначала в больнице, провоцируя его, с ним спорили:

– Ты веришь в бытие Божие, а мы не верим.

– Я убежден, что все создано Богом: и земля, и небо, и человек, – мужественно отвечал исповедник.

Спустя некоторое время, даже те, кто его преследовал, были вынуждены отметить, что с психикой у него все в порядке. Поняв, что он не болен, его не стали подвергать принудительному лечению и даже предложили выписать, поставив условие, чтобы за него поручились в лавре. «Пусть там прописывается», – сказали врачи.

Отец Захария, по благословению владыки Нестора, забрал его из больницы, и владыка, видя благочестие странника, предложил ему:

– Оставайся, чего тебе странствовать.

Тот согласился. Тогда отец Захария, который был по своему послушанию еще и паспортистом, прописал его, поехав для этого даже в Москву. В Киево-Печерской лавре Александр стал послушником и проявлял великую ревность о Господе. Владыка, видя, как он много трудится, поставил Александра за свечной ящик.

Мы прожили с ним в одной келье девять лет. Я пел на клиросе, а он выполнял послушание за ящиком. Уже тогда было заметно, что Александр очень любил людей. Два часа отдохнет после послушания и спешит на ночное моление с народом. Он был неутомим. Днем беседовал с паломниками, наставлял их, а ночью молился. Очень любил читать и собрал в келье много книг. Чтобы подкреплять ум, он читал Евангелие, Псалтырь, Псалтырь Божьей Матери.

В лавру он пришел уже в подряснике. В мантию его постригал владыка Нестор в Великий Пост вместе с другими послушниками, а духовным восприемником был схиархи-мандрит Полихроний, пришедший из очень строгого Иоаннинского монастыря, духовник Киево-Печерской лавры. Окормлял Александра схимонах Дамиан – прозорливый старец, редко выходивший из своей кельи. У отца Дамиана было послушание переоблачать преподобных. Кроме того, он стоял возле иконы Успения Пресвятой Богородицы, а также, будучи известным старцем, принимал народ. Высокий, стройный, он выглядел очень благообразно. Отец Ахила, Александр в постриге, был его келейником. Когда лавру закрыли, отец Ахила получил благословение идти в пустыню на Кавказ.

В пустыне он поселился на озере. Вместе с ним подвизались отцы Виталий, Меркурий, Кассиан, Анемподист. Я пришел туда позже, потому что некоторое время после закрытия лавры подвизался в Киеве, однако потом получил благословение на пустынножительство в горах Кавказа. Хотел поселиться один, и братия отвели мне отдельную келью. Но, поскольку я был в сане, мне нужно было служить литургию, и монахи специально приходили за мной для того, чтобы отвести к храму. Дорога к ним была трудной и долгой. Идти приходилось около шести часов. Церковь пустынники построили собственными руками. Окормлял нас схиархимандрит Серафим, без благословения которого никого не принимали. Он лично проверял послужные списки, беседовал с приходящими в пустыню иноками или послушниками прямо в Сухуми. Отец Ахила всегда руководствовался благословением отца Серафима и митрополита Зиновия, а также глинского старца Андроника.

На Кавказе пустынножители подвизались в отдельных кельях. Первоначальниками обители были отец Аввакум, отец Пимен, отец Василий. В храме был свой антиминс, по мере необходимости ездили к епископу. Архиереи были сначала грузинские, потом и русские. Отец Ахила жил в пещере в скале, под кельей известного старца отца Исаакия. Когда отца Исаакия бандиты сбросили со скалы, он слышал, как старец летел в пропасть.

В своей отшельнической келье он жил, как птичка. К келье вела очень крутая тропа, и было опасно по ней подниматься. Не все братия знали, как к нему можно пройти, а он находился там на протяжении многих лет. Отец Ахила настоящий аскет нашего времени.

Пустынножители питались и от своих трудов. Они имели огородики, сажали картошку, выращивали фасоль, клубнику, а также садовые культуры: яблони, груши. Земля в этих местах плодородная и очень древняя. При ее возделывании пустынники находили странные «железки».

Со временем развели пчел и всем нуждающимся раздавали мед. В озерах водилась рыба, но на столе она была не всегда, так как многие держали строгий пост, зато плодами земледелия пользовались все. Отец Аввакум изготовлял кресты, отец Ахила был пчеловодом. Ноши носили практически все: и молодые, и старые. Отцу Ахиле было уже пятьдесят шесть лет, однако наравне с молодыми и в дождь, и в холод, и в зной он носил такие большие ноши, что все удивлялись. Воистину, у него была необычайная сила веры.

Отец Ахила отличался примерным великодушием. Будучи чрезвычайно строгим и требовательным по отношению к себе, он легко и охотно прощал другим их человеческие слабости, помогая избавиться от немощей и падений, поддерживая и укрепляя их добрым отеческим словом и теплой молитвой. Он всячески стремился собственным поведением не дать повода к осуждению, не смутить кого-либо неосторожным словом или поступком.

На трудности никто не жаловался. Друг другу помогали. Братию объединяла великая христианская любовь, как в раю. Жили скромно, питались в основном кашей. Главное, что ощущали братия: дух их был всегда бодр. Ночью вставали и до шести часов утра молились, а утром шли в огород, как будто и не было бессонной ночи. Будние службы в основном вычитывали по четкам, а праздничные, как положено, все по памяти. Если что-то приходилось сокращать, то вычитывали по четкам, чтобы ум был непрестанно занят только Богом. Отец Ахила привез с собой из Киева минеи, акафисты, богослужебные книги и труды святых отцов. Он всегда очень боялся духа праздности. И всегда опасался, чтобы среди братии не появилась рассеянность. Пели все: отец Меркурий, отец Пимен, отец Виталий и отец Исаакий (когда-то был регентом). Он почитался как старец. За ним ухаживал отец Виталий.

Когда власти стали притеснять пустынножителей, выслеживая их на вертолетах, было благословлено покинуть горы. Церковь же, когда монахи разошлись, со временем разрушилась и совсем повалилась. Я тогда не попал на проверку и остался в горах. Отец Ахила ушел в Почаев: «Раз начались такие гонения, пойду я в любимую Почаевскую лавру».

Позже, несмотря на свою любовь к пустынножительству, он не стал возвращаться из Почаева – любил народ, общался. Известно, что отец Ахила за веру, за истину постоит всегда. Имея прекрасную память, он помнил много изречений из Святого Писания, но проповеди не произносил. А вот отец Виталий так говорил, что казалось, будто проповедь сама льется из его уст. Среди пустынников были знаменитые старцы, которые проповеди не говорили, однако, были очень духовными. Отца Ахилу все любили: и монахи, и семейные. Многие приходили к нему из Сухуми.

Уйдя в Почаев, спустя некоторое время, он вернулся с монахами Андрианом и Стефаном. Когда владыке сообщили о том, что они ушли из лавры, он благословил, чтобы они вернулись, пообещав простить: «Если не вернутся, – сказал он, – отправлю в запрещение. Вернутся – прощу».

Отец Ахила, переселившись по благословению Божией Матери в Почаевскую лавру, скорбел по оставленной им пустыне. И по мере сил и возможности неоднократно приезжал на Кавказ, помогая братии «хлебом насущным». Находясь в Почаевской лавре, он говорил: «Это не пустыня, ну, какую пользу я здесь принесу, будучи с людьми».

Все знали, что он был постриженником Киево-Печерской лавры. Братия, прихожане его очень уважали, следовали его советам. Без отца Ахилы не решались никакие серьезные вопросы. С ним считались, как с отцом Кукшей (Одесским), с которым мне также посчастливилось быть знакомым.

Отец Ахила глубоко скорбел о тех гонениях, которым подвергались православные, и по мере возможности оказывал помощь народу, понимая, как люди в ней нуждаются, глубоко сочувствовал им.

Сейчас-то хорошо, свободно. Можно идти в любые монастыри, пустыни открыты. Можно все, слава Богу.

Мы встречались во время его последнего приезда в Абхазию, и он сказал, что ни о чем не жалеет: «Там наместник мною доволен. Я у иконы стою. Никак нельзя мне сейчас в пустыню». Он отслужил здесь всенощную, Божественную Литургию, доставив всем несказанную радость. А мне сказал: «Отец Мардарий, идем к матушке Ольге. Там я тебе гостинцев привез, продуктов». После этого я с ним больше не встречался. Он обещал приехать, но не получилось, а чуть позже он был уже больным и немощным, так что посетить Кавказ уже не мог.

Отец Ахила часто говорил, что в последние времена будет очень тяжело. Раньше, в годы нашей молодости, несмотря на гонения, жизнь была более устойчивой, не то, что сейчас. А ныне каждые полгода, месяц или даже чаще происходят различные существенные изменения и не только в России, но и везде, по всей Вселенной. Отец Ахила еще много лет назад предупреждал об этом, говоря, что наступают времена, о которых предсказано в Святом Писании. Однако надо терпеть, терпеть. Я помню его любимое выражение: «Только терпеть».

А претерпел он много. Это – аскет из аскетов нашего времени. Себе никогда покоя не давал, почти не спал, дремал на ходу, бедный. Ночью он сугубо любил молиться. А я, как приду, лягу и усну, даже кушать не хотелось. Он же читает, читает до полуночи, как ангел во плоти. Молитвенник. Только заснет, храпнул, смотрю – вскочил, уже на молитве стоит. Хотя ему это было и трудно, но он боролся со сном, с собой и побеждал. Господь с ним был. Он до ста лет прожил. Это же такая благодать. Какой подвижник! Попробуй сейчас найди такого.

Вот один случай. Приехал батюшка в Сочи и немного приболел. Когда приехали врачи, он спросил: «Зачем их вызвали?» Те же объяснили, что у него микроинфаркт, и нужно принимать соответствующие меры. Однако когда ему хотели сделать укол, он отказался. Врачи прописали ему строгий постельный режим, но он и с этим не согласился. Когда они увидели, что он встал и пошел, то стали уговаривать его вернуться и лечь в кровать, увещевая: «Куда ты, дедушка, пошел? Тебе нельзя!»

В ответ на это старец с юношеским пылом возразил: «Это вам нельзя, а мне можно».

Таким он был всегда. Он не смотрел на внешнее, а говорил, что Бог – сила и что у Бога – сила. А врачи и сами болеют, и умирают. У отца Ахилы была крепкая живая вера, а это большая сила. Почил схиархимандрит Феодосии (отец Ахила) на девяносто седьмом году жизни 20 июня 2003 года.