Текст книги "Книга-ботокс. Истории, которые омолаживают лучше косметических процедур"

Зильке: на-на-на-на-налет на банк

«Как считаешь, могу я вместо этого вечного черного цвета выбрать колготки легкого оттенка грейдж?[16]16
  Greige – в переводе с английского серовато-бежевый (от grey + beige, то есть переход от серого к бежевому). – Примеч. ред.


[Закрыть] Я имею в виду, что если они при всем при этом окажутся непросвечивающими? На мой взгляд, после сорока черный перестал мне идти. Черный – это резкий цвет, и когда я плохо высыпаюсь, он выглядит еще более контрастно. А я совершенно определенно плохо сплю из-за сильного волнения».

Я бросаю на Лизу немного удивленный взгляд. Грейдж? Где только она этого нахваталась? Она просто читает слишком много модных журналов.

«Скажи, пожалуйста, что такое грейдж?» – спрашиваю я.

«Ну, это смесь бежевого и серого».

«Боже, Лиза, совершенно неважно, какого цвета вещь, если она не просвечивает. Я полностью одобряю лыжные маски – они могут быть хоть в цветочек, если тебе это поможет», – бросает Неле, третья участница нашей компании.

Лиза, Неле и я уже много лет периодически встречаемся. Раньше для распития Просекко[17]17
  Просекко (итал. Prosecco) – итальянское вино, сухое, игристое. – Примеч. ред.


[Закрыть] после обеда, пока дети играли в песочнице, а теперь по вечерам, пока дети сидят за компьютером. Мы трое составляем прочное единство, в последние годы наша дружба пережила многое: мой развод, кризис длительных отношений у Лизы, близнецов, так внезапно появившихся, когда Лиза уже начала думать, что у нее начался климакс, и потерю Неле хорошо оплачиваемой работы журналистки, когда разорилась газета, на которую она работала. С тех пор она пытается работать фрилансером на рынке, которого фактически уже и не существует.

Да уж. Итак, мы втроем собираемся вместе каждую пару недель, трещим и болтаем, вслух размышляя о своей жизни. И чем больше мы выпиваем вина, чем позднее вечер, тем громче и интереснее становятся разговоры.

Где-то четыре или пять месяцев назад мы все трое примерно в одно время обнаружили у себя в почтовых ящиках ежегодное письменное уведомление о размере назначенной пенсии. Такое письмо приходит раз в год, чтобы можно было порадоваться своей отставке. Правда, моя радость была не столь велика. Точнее, величина радости была прямо пропорциональна размеру ежемесячной выплаты.

Честно говоря, все последние годы я просто пробегала письмо глазами, а затем как можно скорее засовывала в папку, внушая себе, что до 67 лет еще далеко и до тех пор я совершенно точно смогу сохраниться удивительно хорошо для своего возраста. Просто мне действительно хорошо удается прием вытеснения.

Если же более внимательно вчитаться в письмо, становится ясно, что пенсионерка должна снова начать жить как студентка – без учета темпов инфляции и гериатрической потребности в роляторе, поильнике и пеленках, а также без всякой перспективы когда-нибудь найти хорошо оплачиваемую работу. Наверное, я уже не смогу работать официанткой. С ролятором передвигаться по пивнушке, балансируя полным подносом, вероятно, несколько сложновато. Людям придется очень долго дожидаться своего пива.

В общем-то, все эти мысли мне раньше удавалось вполне успешно вытеснять, пока как-то в один из наших привычных вечеров с готовкой и вином Неле вдруг не брякнула:

«Какая мерзость! Просто стыд и срам! Вы тоже получили эту бумажонку от общества страхования служащих?»

Неле воинственно оглядывается по сторонам.

«Какую бумажонку? От какого еще общества страхования? Понятия не имею, о чем ты, со всеми бумажками разбирается Петер. Я рада, что хоть эта головная боль меня миновала, мне хватает близнецов. А еще остается мой старший, который опять схватил двойку по математике. Говорю вам, это никогда не кончится», – высказывается Лиза и делает глоток вина.

«Да, я тоже ее получила и, как обычно, сразу спрятала в папку», – быстро и немного удивленно отвечаю я. Разве не все так поступают?

Неле глядит на нас обеих, качая головой.

«И на какие же, простите, средства вы собираетесь жить в старости, если сейчас об этом сами не позаботитесь? Во всяком случае, теперь у меня есть дополнительный личный доход, но он едва ли сможет помочь мне свести концы с концами сейчас, когда я еще и работаю фрилансером. Вы вообще знаете, что более 40 % женщин нашего поколения получают пенсию в размере менее 600 евро? Более 40 %! Вы только представьте себе. Это почти каждая вторая женщина. И это притом, что большинство из нас были трудоустроены и пытались каким-то образом совместить работу с воспитанием детей. Теперь же все равно. Желаю вам получить огромное удовольствие, стоя в очереди за могильной плитой».

Стоя в очереди? За могильной плитой? Возможно, это немного преувеличено? Мне же еще не восемьдесят.

Нет, но мне когда-нибудь будет восемьдесят. Надеюсь.

Однако альтернатива выглядит еще менее привлекательной, хотя и явно более дешевой.

Причем я слышала, что более-менее достойные похороны уже стоят где-то около 8000 евро. И это без напитков.

Ах, Неле иногда бывает несколько прямолинейной.

«Ну, уж до такого точно не дойдет. В конце концов, я почти девять лет была замужем, и Армин должен отдавать мне небольшую долю из своей пенсии».

«Ах, как мило! Целых 35 евро в месяц? Потому что твой бывший муж стал самостоятельным и большую часть вбухал в личный доход, который при компенсации не учитывают? Разве не об этом ты жалела при разводе?»

Я бросаю на Неле быстрый взгляд. Проклятье. Эта женщина права, и, к сожалению, она бывает права почти всегда.

После рождения Софи со мной произошло то же самое, с чем сталкиваются более трех четвертых всех работающих матерей, у которых есть дети младше шестнадцати лет: я перешла на работу с неполным рабочим днем. В таких условиях невозможно построить карьеру и заработать себе на пенсию. Именно поэтому у женской части нашего поколения имеются проблемы с пенсией. Женщины часто работают в условиях неполной занятости или, еще хуже, на мини-работах. Ради семьи.

Но даже если мы работаем полный день, то в нашей замечательной стране мужчины в среднем всегда получают на 20 % больше, чем мы, женщины. И поэтому у них пенсия примерно вдвое больше, чем у женщин того же возраста. Здесь, в Германии, мы невероятно далеки от равноправия – мы безнадежно отстали. Ни в одной из 34 стран ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) это различие не бывает настолько большим, как в Германии. Это подтверждает исследование ОЭСР от 2012 года.

«Неле, заканчивай с этим, ты портишь нам весь вечер».

«Конечно, лучше испортить себе весь вечер жизни, чем побеспокоиться о собственной пенсии».

«Я беспокоюсь о детях. С чего это я должна обо всем думать? Петер же заботится о нас».

«Да ну? И как долго это будет продолжаться? Я думала, что у вас кризис номер 129».

«Да, но наши отношения снова стали налаживаться. У нас новый, классный терапевт. Он считает, что мы уже научились лучше чувствовать потребности друг друга и…»

«Кормильцев в браке больше не существует! Проснись, Лиза! – Неле просто не дает нам расслабиться. – Раз-два, и они уже отменены законодательством. Благодаря нескольким мужчинам, у которых просто не было желания содержать свою бывшую жену потому, что у них появилась новая молодая женщина, которой нужно покупать дорогие туфли. Что, скажи на милость, ты будешь делать, когда во время следующего кризиса семейных отношений твое сокровище не пойдет к терапевту, а сразу сбежит к любовнице?»

Лиза секунду испуганно смотрит на Неле и разражается рыданиями. Тогда я подхожу к ней и просто беру за руку. Это всегда помогает. Лизу так легко довести до слез.

«Ах, моя милая, не плачь. Он же обещал тебе, что завязал с той тупой девкой. А даже если и нет, то мы все равно не сдадимся! Мы можем ограбить банк».

При этих словах я замечаю в глазах Неле опасный блеск.

«Это не такая уж и плохая идея. Несколько лет назад я писала одну статью. И даже взяла интервью у директора банка, в филиале которого было совершено ограбление. Здесь все решает подготовка. У молодых вечно что-нибудь идет не так».

«Нельзя просто так взять и ограбить банк».

«С чего бы? Кто это сказал?»

«А если тебя поймают?»

«Тогда я сразу отправлюсь в кутузку. На полный пансион – с бесплатной едой и проживанием. И у меня получится на некоторое время сэкономить свою пенсию. В тюрьме мне ничего не понадобится. А когда через три-четыре года меня выпустят за хорошее поведение, я смогу позволить себе роскошную жизнь. Во всяком случае, буду определенно жить лучше, чем когда мне приходится выпрашивать базовое пособие».

Глаза Неле сверкают все более устрашающе.

Неле определенно самая прагматичная из нас. Она всегда оставалась матерью-одиночкой. Отец ее сына Нильса сбежал еще во время беременности со словами: «Я себе это иначе представлял». Поэтому ей не оставалось ничего другого, как стать прагматичной.

С тех пор мы втроем готовимся к ограблению банка. До 67 лет у нас еще достаточно времени. Через пятнадцать лет у нас будет готов идеальный план, если только при этом мы не будем употреблять слишком много белого вина.

Впрочем, с того вечера, когда у нас появилась идея совершить налет на банк, я решила подробно изучить тему личных накоплений к пенсии. Но после многочисленных поисков информации я вновь вернулась к идее ограбления банка. Мне кажется, что это самый прибыльный вариант. По крайней мере, если мы когда-нибудь договоримся о том, как будут выглядеть наши маски. И в отношении необходимости рыть туннель пока имеются разногласия. Лиза просто не хочет месяцами ломать ногти, а Неле настаивает на подрыве целой стены, что мне представляется крайне опасной затеей.

Жаль, что иногда в связи с нашими вечерами, посвященными планированию ограбления банка, меня посещает дурацкое чувство, что мы, три девки, просто дилетанты в таких делах. Настоящие профи просто открывают банк. Это хорошо доказали банковские кризисы последних лет. Разорение банка само по себе ничего не значит, с этого даже можно получить парочку миллиардов – разве это не чудесно? Это практически то же самое, как если бы простые обыватели вдруг устроили ограбление. При этом никому не пришлось бы копать туннель и ломать ногти.

Пожалуй, я обязательно вынесу это альтернативное решение для обсуждения на следующих вечерних посиделках.

Зильке: за кулисами – маленький драматический этюд

«Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры».

У. Шекспир

Действующие лица:

Дива, пятьдесят лет

Режиссер, шестьдесят лет

Место действия:

За кулисами

Сцена:

Звучит сигнал к началу представления. За занавесом стоят дива и режиссер.

РЕЖИССЕР

(диве)

Что такое? Ты должна появиться в прологе!

ДИВА

Я не выйду!

РЕЖИССЕР

(испуганно)

Что, прости? Но театр полон!

ДИВА

Я не выйду!

РЕЖИССЕР

Это нарушение контракта!

ДИВА

Мне совершенно наплевать. Я не выйду!

РЕЖИССЕР

Но ты не посмеешь…

ДИВА

А вот и посмею!

Дива поворачивается и идет в сторону выхода. Режиссер бросается за ней и хватает за рукав.

РЕЖИССЕР

Стой! Останься!

ДИВА

Теперь ты решил удержать меня силой?

РЕЖИССЕР

Что, черт возьми, взбрело тебе в голову?!

ДИВА

Мне? Совсем ничего! Спроси-ка лучше осветителя!

РЕЖИССЕР

Что не так с осветителем?

ДИВА

С новым осветителем!

РЕЖИССЕР

Что с ним такое?

ДИВА

Спроси его!

РЕЖИССЕР

Так не пойдет… Ты должна НЕМЕДЛЕННО выйти на сцену. Обещаю тебе, что поговорю с ним сразу после представления!

ДИВА

Нет! Сейчас!

РЕЖИССЕР

Но пока я дойду до него, пройдет несколько минут… Зрители ждут!

ДИВА

Тогда я не выйду!

РЕЖИССЕР

Я бы тебя… Если бы не знал тебя с другой стороны… Я бы тебя придушил! Знаешь, кто сидит в зрительном зале?

ДИВА

Да. Том.

РЕЖИССЕР

Величайший продюсер немецкого кинематографа!

ДИВА

Именно!

РЕЖИССЕР

Именно!

ДИВА

Поэтому я не могу выйти.

РЕЖИССЕР

Но разве тебе не хочется получить роль в фильме?

ДИВА

Именно! А новый осветитель…

РЕЖИССЕР

Как, черт подери, он с этим связан?

ДИВА

Он по-новому настроил свет.

РЕЖИССЕР

Да, и?

ДИВА

(почти визжит)

Да, и? Да как ты смеешь…

РЕЖИССЕР

Иди на сцену, пока мы тут беседуем…

ДИВА

Иди к осветителю! Он должен изменить освещение.

РЕЖИССЕР

Зачем, ради всего святого?

ДИВА

Зачем? Как давно ты стал режиссером? Со сколькими актрисами ты успел поработать?

РЕЖИССЕР

При чем здесь это?

ДИВА

При всем! Мое тело – мой капитал! Мой внешний вид приносит мне роли!

РЕЖИССЕР

Ты выглядишь ослепительно, как всегда!

ДИВА

Как раз нет!

РЕЖИССЕР

И почему же нет?

ДИВА

Спроси осветителя!

РЕЖИССЕР

(в отчаянии)

Что у тебя с осветителем?

ДИВА

(визжит)

Нет у меня ничего с этим осветителем! Абсолютно ничего! В отличие от некоторых! Я ведь не ты, чтобы крутить роман с молоденькой костюмершей!

РЕЖИССЕР

Боже всемогущий, помоги! Что не так с осветите-

лем?

ДИВА

Его свет слишком резкий.

РЕЖИССЕР

Что? Я совсем не вижу разницы…

ДИВА

Но я-то! Я-то!

Поворачивается под светом прожектора, убирает волосы в сторону.

Видишь? Видишь?

РЕЖИССЕР

Прекрасное лицо!

ДИВА

Морщины! Посмотри на них! Морщины, морщины!

РЕЖИССЕР

Но тебе положено их иметь в силу твоей роли…

ДИВА

Они настоящие! Это не грим!

РЕЖИССЕР

Как будто я не знаю! Ты же не играешь Елену…

ДИВА

Осветитель делает их более заметными! Новый осветитель хочет меня уничтожить! Он и понятия не имеет, что будет, если Том увидит меня такой! Никогда в жизни я не смогу получить роль в фильме.

(обессиленно)

Это конец! Конец всей сценической карьеры!

РЕЖИССЕР

Начало, начало, моя дорогая! Том увидит, какая ты невероятная! Ты же выглядишь всего на тридцать! Я не вижу никаких морщин!

ДИВА

(с надеждой)

Правда? Или ты говоришь это только лишь…

РЕЖИССЕР

Нет! Вчера моя жена сказала, что хочет выглядеть хотя бы вполовину так же молодо, как ты…

ДИВА

(сияет)

Правда? Спасибо!

Обнимает режиссера за шею.

За это я тебя и люблю!

РЕЖИССЕР

За это ты сейчас же отправишься на сцену. Причем немедленно!

ДИВА

(сияет)

Да, дорогой мой! Я это сделаю…

Дива устремляется к сцене. Режиссер устало опускается на пол. И только тут оба замечают, что занавес был поднят и они спорили прямо на глазах у собравшихся зрителей.

Оглушительные аплодисменты.

На следующий день театральные критики пишут, что дива еще никогда так не блистала в своей роли. Можно поверить, что эта сцена была настоящей, а не инсценированной для современной прелюдии к античной пьесе.

Моника: мне жарко – по волнам

Женщина должна всегда смотреть на некоторые вещи только положительно.

Представьте себе такую ситуацию: зима, отключили отопление и все замерзают. И только один человек нет – это я.

Представьте себе, что инопланетяне захватили Землю и взяли в плен всех женщин, у которых регулярно бывают месячные. Угадайте, кого они не схватили? Меня.

Подумайте, если бы не изобрели впитывающие хлопчатобумажные ткани, то кто бы по ночам просыпался в бассейне вместо кровати? Я!

Ладно. Все это лишь вопрос перспективы! Ну да. Наверно. Если уж совсем честно, то вообще-то довольно оригинально наконец перестать мучиться от менструальных болей, но взамен получить потовые железы объемом как промышленная оросительная установка для лесопарковой полосы. К тому же оросительными установками можно сознательно управлять, и кто-то может решать, когда включать разбрызгиватель, а когда нет. Мое тело, напротив, мало беспокоится о подходящих или неподходящих обстоятельствах и запускает свои водопады, когда ему только заблагорассудится – во время секса, беседы с начальством о повышении или даже во время флирта с новым соседом.

Мой новый сосед с большим интересом смотрел на меня еще при первой встрече. Пока мы болтали, у него даже один раз челюсть отвисла. Ух ты! Неужели я и в своем возрасте могу производить такое впечатление! Надувшись от гордости как индюк, я принимаю приглашение на ужин. Мне хочется избежать недоразумений, поэтому уточню: я бы никогда не стала обманывать своего мужа, а новый сосед, скорее всего, просто Казанова-профессионал. Но я не смогла устоять и захотела вновь пережить это незабываемое чувство, которое испытывает двадцатилетняя девушка, собирающаяся на свидание.

Парикмахер, косметолог, ногтевая студия, новая юбка, новые туфли в конечном итоге пойдут на пользу и моему мужу, – когда я еще буду за собой так ухаживать. Он даже замечает, как хорошо я выгляжу, когда прощаюсь с ним перед тем, как отправиться на свидание. Я бормочу что-то вроде: «Это чисто деловое свидание. Мы с соседом работаем в одном отделе, а заводить контакты, знаешь ли, всегда хорошо». Однако такие слова не очень вяжутся с моим новым обликом, об этом мне говорят взгляды, которые бросает на меня муж, впрочем, не желающий комментировать ситуацию при детях.

«Эй, круто выглядишь, мам! – вместо него произносит сын. – У тебя появился любовник?»

Я возмущенно трясу головой. Дети! Аллилуйя! Давно пора изобрести какую-нибудь штуку, которая бы не давала им замечать то, чего не следует.

В ресторан я еду на велосипеде, наслаждаюсь обдувающим лицо ветерком этим тихим летним вечером и думаю: «Ах, как хорошо, что невозможно определить климакс по внешнему виду». Ни один мужчина не сможет понять, может ли женщина еще иметь детей. И мои железы не беспокоили меня с самой первой встречи с соседом. Быть может, флирт повлиял на гормоны и отсрочил дальнейшие изменения? Да, так оно и было. В таком случае мне нужно регулярно бессовестно флиртовать со своим мужем, чтобы еще дольше оставаться привлекательной и для него тоже!

Когда мы начинаем флиртовать, в организме вырабатываются вещества серотонин и эндорфин, известные также как «гормоны счастья».

Изысканная индийская кухня. Лучшее вино. Интересные разговоры. Сияющие глаза, откровенно меня разглядывающие. Я уверенно улыбаюсь в ответ. Наконец-то я перестала быть девчонкой, которая из-за смущения говорит слишком мало или, наоборот, слишком много. В своем возрасте я прекрасно овладела искусством скрывать достаточное количество тайн и вместе с тем быть настолько открытой, чтобы суметь вызвать неподдельный интерес. Мой собеседник впечатлен моими рассуждениями о политике, взглядами на родственные связи и остротой индийских блюд, которые я могу употреблять, даже не морщась. На меня производят впечатление его шарм, рассуждения о политике и умение разбираться в винах. Случайное прикосновение руки. Как приятно. «Ради всего святого, – вдруг приходит мне в голову, – что же ты делаешь?» Я ведь люблю своего мужа и детей. Неужели сейчас я все испорчу?

Ничего! Я ничего не испорчу. Потому что еще до того, как мне успевают предложить наполнить второй бокал, на меня накатывает волна. Совершенно неожиданно. Гигантская волна. Просто цунами по сравнению с прежними обильными потоотделениями. Она заливает меня. За какие-то две минуты я успеваю промокнуть до нитки. Майка, юбка, чулки – все насквозь мокрое, а пот со лба стекает в бокал. Я срочно отлучаюсь в туалет, питая надежду, что приступ скоро пройдет. Как бы не так! Я стою перед зеркалом в туалетной комнате и снова и снова поправляю растекающийся после каждой следующей волны макияж. Я не могу долго задерживаться, иначе это будет выглядеть еще более неловко. Мне надо вернуться. Я словно ожившая водородная бомба. Ничего не помогает. Проклятье! Так Бог наказывает меня за мой флирт.

Когда я возвращаюсь, сосед мне восхищенно улыбается. «Ого! – восклицает он. – Я уже начал немного беспокоиться. Одна моя коллега как-то раз из-за остроты упала в обморок. Но вы превосходно с этим справляетесь!»

Он что, наркоман? Его следующее замечание в ответ на мой вопросительный взгляд все мне объясняет: «Вы что, не знали, что употребление такой острой пищи приводит к обильному потоотделению?»

Я улыбаюсь в ответ. Нет, я совершенно об этом не знала. Но зато чего он только не знает! Об этом я решаю не думать, потому что сейчас мне лучше уйти…

Я отклоняю приглашение в соседский душ, прижимаюсь к мужу в постели и в ответ на вопрос о том, как прошел вечер, отвечаю: «Скучно, дорогой».

Моника: кровоточащее сердце

В нежном возрасте 41 года моя лучшая подруга Анна решает, что ей все-таки хочется завести ребенка. Она и ее новый дружок, по словам Анны, трахаются, как кролики. Вскоре я уже знаю ее менструальный цикл лучше своего собственного – пунктуально каждые три с половиной недели Анна звонит мне и ревет, потому что у нее эти дни. Она истекает кровью не только внешне, ее сердце тоже кровоточит. Я поступаю так, как и полагается в таких случаях поступать лучшей подруге: утешаю, подбадриваю, указываю на положительные стороны и, если позволяет время, встречаюсь с ней, чтобы подержать за руку. В конце концов, мы, женщины, не такие черствые, как мой муж Алекс, который как-то спросил, почему Анна снова звонит в слезах. Ей что, опять подвернулся никчемный субъект? Неужели она хоть раз в жизни не может найти себе более-менее приличного мужика? Нет, отвечаю я, как раз наоборот, и описываю Алексу всю ситуацию.

«Если она так хочет ребенка, то надо было подумать об этом раньше!» – вот такой чуткий комментарий я услышала от своего супруга.

Я прихожу в ярость. Алекс даже представить себе не может, что это такое, когда биологические часы постоянно тикают. Анна определенно корит себя за то, что не попыталась раньше. Правда, все ее прежние парни – здесь Алекс совершенно прав – были действительно никчемными субъектами, лучше было вообще не беременеть, так как Анна всегда хотела растить ребенка не одна, а только с партнером.

Однажды Анна звонит мне не по причине своего цикла. Оказывается, у них появилась грандиозная идея. Мы ведь живем не в каменном веке, и природе можно помочь выйти из затруднительного положения. «Что?» – удивляюсь я и сразу же интересуюсь, не ходила ли Анна к Беате Узе, чтобы повысить радость от постельных игр. Анна отрицательно качает головой и спрашивает, слышала ли я что-нибудь о ребенке в пробирке. Конечно, я в курсе, но не знаю всех подробностей, в которые меня в течение двухчасового телефонного разговора очень быстро посвящают. Перескажу вкратце: сперва впрыскивают гормоны, чтобы созревало больше яйцеклеток, чем обычно, потом в клинике яйцеклетки извлекают и производят их искусственное оплодотворение, через пару дней вводят яйцеклетку (или несколько яйцеклеток), а другие оплодотворенные яйцеклетки замораживают на тот случай, если вдруг потребуется повторить операцию.

«У нас отличные шансы на успех, что подтверждают результаты предварительных исследований, а это одна из лучших клиник», – заявляет Анна.

«Вот и хорошо, – радуюсь я вместе с Анной. – Это звучит просто потрясающе!»

Но есть одна загвоздка, о которой я также узнаю: процедура стоит 10 000 евро. Я рекомендую ей взять деньги из медицинской страховки, Анна благодарит за совет.

Целых три месяца Анна звонит мне совершенно независимо от своего цикла и радостно болтает. Теперь дни могут сменять друг друга, как им заблагорассудится, – все это лишь гормональная подготовка к последующему лечению. Она уверена, что введение яйцеклетки – это довольно болезненный процесс, но что такое пара шприцеваний, если в результате появится ребенок? Я, естественно, разделяю ее мнение. Страховая компания уже подтвердила финансирование? Нет, Анна звонила туда, но они пока не отправили заявление.

Анна со своим партнером в клинике, ей должны вводить оплодотворенную яйцеклетку, и она в хорошем настроении. Через неделю Анна звонит мне, она совершенно подавлена – у нее произошел выкидыш. Какой ужас! Я приезжаю к ней, беру за руки. Даже ее партнер плачет. Но ведь есть и другие яйцеклетки, можно попытаться еще, выше нос.

Вторая попытка оказывается удачной – Анна остается беременной. Неожиданно я вообще перестаю о ней слышать. «Во время беременности ты тоже вечно ищешь уединения», – успокаивает меня муж. Верно! А я уж и забыла, какой усталой постоянно была и сразу после работы падала на кровать.

Но я не получаю вестей от Анны уже слишком давно. И не могу до нее дозвониться. Так не годится. Я приезжаю к ней и обнаруживаю ее сидящей в комнате с выключенным светом. Она потеряла и второго ребенка. Я беру ее руки в свои, Анна плачет, и плачет, и плачет. Это тоже страшно, говорю я. Анна говорит, что не хочет продолжать, такого она больше не вынесет. Я ее понимаю. Это ее решение.

«Потратить 10 000 евро впустую – это еще не самое страшное, но сердце просто кровью обливается», – снова вздыхает Анна.

«А что страховая фирма?» – мягко спрашиваю я. В своем состоянии Анна определенно забыла оплатить счет. Она отвечает, что заявление еще не пришло.

Три недели спустя разъяренная Анна, задыхаясь, кричит в трубку:

«Представляешь! Вместо заявления на возмещение оплаты процедуры искусственного оплодотворения они прислали мне заявление на досрочную пенсию! Подумать только, я спросила, а они ответили, что ошиблись, потому что посмотрели только на дату рождения. Ты только представь себе! Ну, они у меня получат!» От переполняющей ее ярости Анна больше не может говорить и бросает трубку.

Я представляю, как она приезжает в страховую фирму и начинает там орать на сотрудников так, что им потом ночи напролет будут сниться кошмары. Ну что ж, хоть Анна и такая злобная, главное, что у нее закончилась эта жуткая депрессия!

Девять месяцев спустя у Анны появляется на свет здоровый ребенок. Она дает ему старомодное имя Гюнтер. Я интересуюсь, как она до такого додумалась.

«Так звали того идиота из страховой фирмы, который прислал мне заявление на досрочную пенсию. Полный идиот. Но знаешь, его наглость тогда вновь пробудила мои жизненные силы.

Я хотела его прикончить и в мечтах о мести даже думать забыла о благоприятных для зачатия днях. И вдруг я забеременела. Совершенно естественно. Но с именем я, скорее всего, погорячилась. Или нет?»