Текст книги "Зубы тигра"

Глава 6
«Сезам, отворись!»

Дон Луис проспал всего три часа. Слишком мучила его тревога. Удастся ли провести задуманный план? Вебер, конечно, передаст его слова Демальону, но согласится ли тот позвонить Баланглэ. Наконец, как отнесется Председатель Совета к просьбе и заявлению Арсена Люпена?

Но, даже если свидание состоится, даже, если ему удастся убедить Баланглэ, возможна неудача. Напал ли Вебер на след беглецов? Не будет ли слишком поздно? Хищник может перегрызть горло своей жертве, видя, что его настигают. Что ему стоит прибавить еще одно преступление к серии уже совершенных им. И это-то повергало дона Луиса в ужас.

Флоранс – мертвая! Флоранс…

– О, какая мука! – прошептал он. – Я, я один мог бы справиться с ним, и я бессилен…

Он даже не пытался разобраться в мотивах, побудивших Демальона воскресить Арсена Люпена. Он думал только о Флоранс и о том, что каждая истекшая минута приближает ее к страшной бездне.

– Флоранс! Флоранс! – с отчаянием повторял он. Он не сомневался больше в том, что она невинна. И был уверен, что тот, другой, тоже любит ее и увез не ради того, чтобы завладеть ее состоянием…

Флоранс! Флоранс!

Он переживал тяжелый кризис… Необычный упадок духа. Он, наконец, понял, как сильно любит Флоранс. Понял, что она занимает в его жизни место, которого не занимала ни одна женщина из тех, что раньше внушали ему страсть. Любовь к роскоши, властолюбие, радость борьбы – все это для него ничто, по сравнению с чувством к ней. Он два месяца борется только ради того, чтобы завоевать ее. Он старался раскрыть истину, наказать виновного только ради того, чтобы спасти Флоранс от угрожающей ей опасности. Если Флоранс погибнет, он готов остаться в тюрьме. Это достойное завершение жизни неудачника, который не сумел заставить полюбить себя женщину, единственную, которую он когда-либо любил.

Кризис был непродолжительным. Упадок духа вскоре сменился бодрым, уверенным настроением. Взошло солнце, залило светом камеру, и дон Луис вспомнил, что Баланглэ приезжает в министерство в восемь часов утра.

Он сразу успокоился. События представлялись ему в другом свете. Борьба казалась уже не столь страшной. И не было ни малейшего сомнения в том, что Баланглэ вскоре вытребует его к себе. Он трижды шутливо раскланялся перед дверью и прошептал:

– Сезам, отворись!

После третьего раза дверь открылась, и в камеру вошел сторож, за ним видны были четверо полицейских:

– Моя свита, – пошутил он. – Идемте. Доложите: Арсен Люпен, гранд Испании, кузен его величества, наихристианнейшего…

В вестибюле поджидал начальник тюрьмы.

– Любезный начальник, – обратился к нему дон Луис, – я выспался превосходно. Номера ваши можно смело рекомендовать. Хотите я расплачусь и распишусь в книге почетных посетителей? Нет? Не рассчитываете ли вы, что я вернусь? Тщетная надежда. Важные дела…

На дворе поджидал автомобиль.

– Улица Винез, – сказал шоферу один из полицейских.

– Как! Домашний адрес его сиятельства? Его светлость предпочитает, чтобы свидание проходило тайно? Хороший признак!

Кабинет Баланглэ выходил на террасу, откуда лестница спускалась в сад, весь заставленный клетками с птицами и шкафами с книгами.

Полицейские вышли вместе со старушкой служанкой, которая впустила их, и дон Луис остался один.

Он был по-прежнему спокоен, и желание действовать как можно скорее все сильнее говорило в нем. Он не отводил глаз от часов, показывавших половину восьмого.

Наконец, в комнату вошли префект и Баланглэ.

– Дело в шляпе, – подумал дон Луис, прочтя на худом костлявом лице старого Председателя легкий намек на сочувствие и определенно выраженное любопытство.

– Вы не изменились, – заговорил министр, вглядываясь в дона Луиса. – Цвет лица стал смуглее да виски посеребрились – только и всего.

И прибавил, как человек, всегда идущий прямо к цели:

– Итак, что вам угодно?

– Прежде всего, господин Председатель, я хотел бы знать, напал ли Вебер на след автомобиля, увезшего Флоранс Девассер?

– Да, автомобиль останавливался в Версале. Сидевшие в нем перешли в другой автомобиль и направились в Нант. Еще что нужно?

– Свободу, господин Председатель.

– Немедленно, разумеется, – рассмеялся Председатель.

– Через сорок-пятьдесят минут, не позднее.

– В половине девятого, другими словами?

– Краткий срок, господин Председатель?

– И это зачем?

– Чтобы найти убийцу Космо Морнингтона, агента Веро и членов семьи Гуссель.

– Будто никому, кроме вас, с ним не справиться? Полиция поднята на ноги. Телеграф работает. Убийце не уйти от нас.

– Вы не найдете его. Или он в последнюю минуту убьет Флоранс Девассер. Это будет седьмая жертва – по вашей вине.

– Можно подумать, что вы считаете Флоранс Девассер невиновной?

– Абсолютно невиновной.

– Вы любите Флоранс Девассер?

– Да, люблю!

Баланглэ вздрогнул от удивления. Люпен влюблен? Люпен сознается в этом! Как интересно. Он заговорил:

– Я следил за делом Морнингтона. Вы творили чудеса. Без вас многое осталось бы невыясненным. Но вы делали и ошибки, которые удивляли меня, теперь же я их понимаю, раз главным стимулом в ваших поступках была любовь. Но, вопреки вашему утверждению, у нас нет никаких сомнений относительно роли в этом деле Флоранс Девассер.

Дон Луис указал на часы.

– Господин Председатель, время идет.

Баланглэ расхохотался.

– Оригинал!

Затем он уселся поудобнее и сказал серьезно:

– Дон Луис Перенна! Префект полиции знал, с кем мы имеем дело, как только вы появились на сцене, другими словами – в момент двойного убийства на бульваре Сюше. Но вам, несомненно, понятны соображения, по каким причинам мы не захотели воскрешать мертвого и даже как бы покровительствовали вам. Вы посвятили все свои силы выяснению истины, мы дорожили вашим сотрудничеством и не тревожили Арсена Люпена. К несчастью…

Баланглэ приостановился, потом закончил:

– Господин префект получил вчера детальный, с целым рядом доказательств донос, изобличающий вас, Арсена Люпена.

– Это невозможно, – воскликнул дон Луис, – физически невозможно доказать такую вещь. Арсен Люпен умер!

– Допустим, но из этого еще не следует, что дон Луис Перенна существует.

– И самым легальным образом, господин Председатель.

– Вот это и оспаривается.

– Но кем же? Только один человек мог бы… Уж не Кассерос ли, атташе при Перуанской миссии?

– Он самый.

– Да ведь он в отъезде?

– Он даже бежал, опустошив кассу миссии. Но перед отъездом оставил письменное за своей подписью показание, каковое мы и получили вчера. Вот ваша переписка с ним и документы, не оставляющие сомнений в том, что вы не дон Луис Перенна, а Арсен Люпен.

Дон Луис гневно топнул ногой.

– Негодяй Кассерос – только орудие, за ним скрывается тот… другой… узнаю его руку… В решительную минуту ему надо было отделаться от меня.

– Верю охотно, но так как у нас в руках, лишь копии документов, а подлинники, как сказано было, переданы в газеты, не арестуй мы вас… выбора у нас не было.

– Теперь опасность миновала. Кассерос за границей, а негодяй бежал.

– Могли остаться его сообщники.

– У него нет сообщников.

– Вы откуда знаете? Освободить сейчас Арсена Люпена значит, и почти наверняка, дать пищу толкам и пересудам. Что можете вы предложить такое, из-за чего стоило бы пойти на риск.

– Но, если я захвачу настоящего виновника?

– Это сделают без вас.

– А если я дам слово, что выполнив свою задачу, сам, добровольно, отдамся в руки.

Баланглэ пожал плечами.

– Не разрешите ли вы мне, господин Председатель, предъявить счет за некоторые услуги, оказанные мной Родине?

– Объяснитесь.

Дон Луис пересек комнату и остановился перед Баланглэ.

– Господин Председатель Совета! В мае 1915 года под вечер три человека стояли на берегу Сены, в конце набережной Пасси, подле кучки песка. Полиция целый месяц искала триста миллионов золотом, торопливо собранных во Франции врагом, который рассчитывал вскоре вывезти их. Из трех мужчин один был Баланглэ, другой Демальон, третий, пригласивший туда первых двух, просил министра Баланглэ воткнуть свою палку в кучу песка. Золото оказалось там. Несколько дней спустя, Италия, решившая выступить на стороне Франции, получила аванс четыреста миллионов золотом.

Баланглэ был очень удивлен.

– Все это держалось в тайне. Кто рассказал вам эту историю?

– Третье лицо.

– И его звали?

– Дон Луис Перенна.

– Вы! Вы! – воскликнул Баланглэ. – Вы открыли их тайник? Вы были там с нами?

– Вот именно, господин Председатель! И вы спросили меня тогда, чем бы вы могли меня вознаградить. Я требую награды сейчас.

Я прошу в виде награды свободу на 24 часа, я вернусь либо вместе с Флоранс и обеляющими меня доказательствами, либо без нее – с тем, чтобы оставаться вашим узником навсегда.

На этот раз Баланглэ засомневался.

– В конце концов, – обратился он к префекту, – нам важно как можно скорее ликвидировать это скверное дело Морнингтона. И этот путь, может, самый правильный…

– Я покончу с ним сегодня же, – отозвался дон Луис.

– Возможно! Ведь наши люди идут по пятам.

– Да, но им надо в каждом городе, в каждой деревне, у каждого встречного справляться, не свернул ли автомобиль в сторону, и они теряют время. Я же пойду прямо к цели.

– Но каким образом?

– Это моя тайна, господин Председатель. Я прошу вас только уполномочить господина префекта снять все запреты и отменить все распоряжения, которые могли бы помешать мне провести мой план.

– Согласен. Помимо этого вам нужно…

– Вот эту карту Франции и два браунинга.

– Господин префект снабдит вас ими, а деньги…

Дон Луис поднял левую ногу и повернул свой каблук. Из-за толстой двойной подошвы выдвинулся маленький ящичек, в котором лежали две пачки банковских билетов, а также несколько крошечных предметов; буравчик, пружина для часов, пилюли.

– Все что нужно, чтобы бежать, чтобы жить и чтобы умереть. Господин Председатель, разрешите откланяться.

В вестибюле Демальон приказал полицейским отпустить арестованного.

– Господин префект, – обратился к нему дон Луис, – сообщил ли вам Вебер какие-нибудь сведения об автомобиле бандита?

– Автомобиль «Комета» желто-оранжевого цвета. Шофер сидит слева. Он в серой холщевой с кожаным козырьком фуражке.

Итак, то, что казалось невозможным, осуществилось: он, Луис, был свободен.

Он сел вместе с префектом в его автомобиль.

– Исси-Ле-Мулино, – крикнул он шоферу. – Десятой скоростью!

Автомобиль пролетел Пасси, мост через Сену и остановился у аэродрома. Ни один самолет не вылетел, так как было довольно ветрено.

Дон Луис бросился к ангарам. Над воротами каждого из них было написано имя пилота.

– Даван! – прошептал он. – Вот, кто мне нужен!

Ангар был открыт. Маленький полный человек с большим красным лицом, попыхивая папироской, стоял, а несколько механиков работали у одного из монопланов. Человек этот был знаменитый авиатор Даван.

Дон Луис отвел его в сторону и, зная, с кем имеет дело, повел речь так, чтобы сразу заинтересовать.

– Месье, – начал он, развертывая карту Франции, – мне надо нагнать человека, увезшего в автомобиле женщину, которую я люблю, и направляющегося в Нант. Он выехал из Парижа в полночь. Сейчас девять часов утра. Если допустить, что автомобиль, простое такси, делает в среднем, считая остановки, по тридцать километров в час… он к полудню должен пройти около трехсот шестидесяти километров, то есть находится между Анжером и Нантом – в этом месте…

– У Пон-де-Дрие, – подтвердил внимательно слушавший Даван.

– Прекрасно. Теперь предположим, что из Исси-Ле-Мулино в девять часов утра отправляется аэроплан, делающий по сто двадцать километров в час, – он через три часа будет у Пон-де-Дрие, как раз к полудню, когда там должен пройти автомобиль… Не так ли?

– Совершенно согласен с вами.

– Значит, все в порядке, ваш аппарат может взять пассажира?

– Если понадобится.

– В таком случае – в путь.

– Невозможно. У меня нет разрешения.

– Господин префект полиции возьмет на себя, на свою ответственность. Ваши условия?

– Это зависит от того, кто вы такой?

– Арсен Люпен.

– Ах, черт возьми, – воскликнул, озадаченный Даван.

– Арсен Люпен. Вы знаете из газет… Так вот Флоранс Девассер была похищена сегодня ночью… Я хочу спасти ее. Сколько возьмете?

– Ничего.

– Это слишком много.

– Возможно. Но это забавная история. Она послужит мне рекламой.

– Хорошо, но мне нужно, чтобы вы молчали до завтра. Я покупаю ваше молчание. Вот двадцать тысяч франков.

Спустя двадцать минут, дон Луис в специальном костюме – в шлеме авиатора и больших очках уселся позади Давана. Аэроплан поднялся на 800 с лишним метров, чтобы избежать воздушных течений, пролетел над Сеной и направился прямо на запад.

Версаль… Матон… Шартр…

Дон Луис еще ни разу не летал. Франция завоевала воздух, пока он сражался в пустынях Африки. Но он не испытывал наслаждения от того, что поднялся над землей. Он был слишком поглощен мыслью об автомобиле, который преследовал. Нервы у него были натянуты и возбуждены. Под шум мотора он среди мелькавших внизу предметов искал только одно.

Грубое, но захватывающее ощущение вроде того, какое испытывает охотник, настигая добычу, захватило его. Он был хищной птицей, от которой не уйти обезумевшему зверьку.

Спутники не обменялись ни словом.

Перенна видел перед собой широкую спину и коренастую фигуру Давана, но, нагнувшись немного, он видел бесконечное пространство полей, а интересовала его лишь белая лента дороги, бегущая от города к городу, от деревни к деревне, иногда совсем прямо, иногда извиваясь. На этой ленте где-то ближе и ближе Флоранс и ее похититель.

Он в этом уверен. Желто-оранжевый автомобиль торопливо и упорно продвигался вперед километр за километром, долины сменяются равнинами, полями… Вот Анжер, там будет Пон-де-Дрие. А на самом конце ленты цель недостижимая. Нант – Сен-Назер, готовое к отплытию судно, торжество бандита. Дон Луис рассмеялся. Будто может победить другой, кроме него, хищного сокола, спускающегося на свою добычу. Ему ни на минуту не приходило в голову, что враг может свернуть в сторону. Он так твердо был уверен в правильности своего расчета, что, казалось, противник должен повиноваться.

Нагромождение домов, замков, башен, шпили церквей. Анжер. Дон Луис спросил у Давана, который час. Было без десяти двенадцать. Анжер утонул позади.

Снова пошли поля, разбитые на пестрые четырехугольники, и поля, пересекающиеся дорогами.

А на дороге желтый автомобиль.

Желтый автомобиль! Автомобиль бандита! Автомобиль, увезший Флоранс!

Дон Луис обрадован, но не удивлен. Он слишком был уверен в том, что так и должно быть.

Даван, полуобернувшись, крикнул:

– Поймали, да?

– Держите прямо на него.

Он быстро снизился и настиг автомобиль. Даван замедлил ход и полетел на высоте двухсот метров над дорогой, чуть позади автомобиля. Теперь его было прекрасно видно. Шофер сидел с левой стороны, на нем была серая холщевая фуражка с кожаным козырьком. Автомобиль был фирмы «Комета». Это то, что нужно. Там внутри Флоранс и ее похититель.

«Наконец, они в моих руках!» – думал дон Луис. Они летели довольно долго, держась на том же расстоянии. Даван ждал знака со стороны дона Луиса. Но тот не спешил, наслаждаясь горделивым сознанием своей власти. Он в самом деле орел, парящий над своей трепещущей жертвой. Вырвавшись из клетки, в которую его заперли, освободившись от уз, которыми его связали, он в несколько взмахов крыльев прилетел сюда, и вот он уже над беспомощной добычей.

Он приподнялся и дал Давану необходимые указания.

– Главное, не приближайтесь к ним чересчур. Один выстрел может все погубить.

Прошло около минуты.

Они вдруг увидели, что дальше, на расстоянии километра, примерно, от первой дороги, отделяются две другие и на перекрестке трех дорог образуется довольно большая площадка.

– Не здесь ли? – спросил Даван, оборачиваясь.

Кругом никого не было видно.

– Спускайтесь, – крикнул дон Луис.

Аэроплан устремился вперед, словно какой-то снаряд, брошенный в определенную мишень, пролетел на высоте ста метров над автомобилем, потом вдруг подобрался, выбрал место и спокойно, молча, как ночная птица, избегая деревьев и телеграфных столбов, опустился на придорожную траву.

Дон Луис выскочил и бросился навстречу автомобилю, который быстро приближался.

– Стой! Или буду стрелять.

Перепуганный шофер затормозил. Автомобиль остановился.

Дон Луис подскочил к дверце.

– Громы небесные! – завопил он и, неизвестно почему, нажал на курок, окно разлетелось вдребезги.

В автомобиле пассажиров не было.

Глава 7
«Западня готова. Берегись, Люпен!»

Дон Луис был охвачен таким порывом энергии, что разочарование не охладило его. Гнев, обида, тревога – все вместе вылилось в стремление действовать, выяснить, преследовать неутомимо.

Шофер, оцепенев от ужаса, с надеждой смотрел на бежавших по полю на шум аэроплана крестьян с соседних ферм.

Дон Луис схватил его за горло и приставил дуло револьвера ему к виску.

– Выкладывай все, что знаешь. Не то… на помощь не рассчитывай. Они подбегут слишком поздно. Итак, сегодня ночью в Версале приехавший из Парижа господин нанял твой автомобиль, не так ли?

– Да.

– С ним была дама?

– Да.

– Он сговорился, что ты отвезешь их в Нант?

– Да.

– Но дорогой передумал и вышел.

– Да.

– Где?

– Перед Маном, на проселочной дороге, уходящей вправо. Там стоит не то сарай, не то овин.

– А ты поехал дальше?

– Он мне заплатил за это.

– Сколько?

– Две тысячи франков. И в Нанте меня якобы ждал другой путешественник, которого надо было отвезти в Париж за три тысячи.

– Ты этому веришь?

– Нет. Я думаю, что он хотел кого-то сбить с толку, заставить идти по моему следу до самого Нанта. Но в конце концов он ведь заплатил мне.

– А когда они вышли, ты не полюбопытствовал, что они будут делать? Берегись! Маленький нажим пальца и…

– Ну да. Я пешком вернулся, скрываясь за кустами. Мужчина отпер сарай и выкатил оттуда лимузин. Женщина не хотела садиться. Они спорили довольно долго. Он то грозил, то упрашивал. Я слов не слышал, она, как будто, очень устала. Потом он принес ей стакан воды, который налил из водопроводного крана, и она решилась и села в лимузин. Он сел у руля.

– Стакан воды! – воскликнул дон Луис. – Ты уверен, что он ничего не подмешал туда?

– В самом деле… он как будто вынимал что-то из кармана… А она не видела. Нет, она не могла видеть…

Дон Луис не поддался страху, маловероятно, что бандит отравил Флоранс в таком месте и в такой момент, когда ничто не заставляло его спешить. Наркотик, скорее всего…

– Ты не знаешь, в каком направлении они поехали?

– Нет.

– Когда ты вез их, было ли заметно, что они боятся преследования?

– О, да! Он каждую минуту выглядывал из окна.

– А дама не кричала?

– Нет.

– Ты мог бы узнать его?

– О, нет. В Версале было совсем темно, а сегодня поутру я смотрел издалека и затем… странное дело… в первый раз мне показалось, что он высокого роста, а второй – напротив, что он совсем маленький, словно пополам переломился.

– Ничего не понимаю.

Дон Луис подумал. Он как будто узнал все, что можно было узнать. Он протянул шоферу тысячефранковый билет.

– Смотри, не болтай, приятель. Ни слова обо мне, не то я доберусь до тебя. Послушай доброго совета.

Он вернулся к Давану, аэроплан которого мешал движению на дороге.

– Мы можем двинуться дальше?

– К вашим услугам. Куда мы полетим?

Не обращая внимания на приближающихся со всех сторон людей, дон Луис развернул карту Франции на траве. Тревожно сжалось сердце, когда он увидел густой переплет дорог, по одной из которых бандит везет Флоранс. Сколько найдется укромных уголков, где он может спрятать ее! Но прочь колебания, раздумья. Он должен узнать сразу, без всяких данных, в силу лишь той чудесной интуиции, которая никогда не изменяла ему в трудные часы жизни. Не отводя глаз от карты, он отыскал Париж. Потом Ман и, даже не задавая себе вопроса, почему негодяй выбрал путь Париж – Ман – Анжер, он вдруг понял… Взгляд его упал на название одного городка и молнией вспыхнула мысль! Алансон! Мрак осветился… Он вспомнил…

– Мы полетим назад.

– В каком направлении?

– На Алансон.

– Решено, пусть кто-нибудь поможет мне. С того лужка сняться будет нетрудно.

Дон Луис и несколько крестьян откатили аппарат на указанное место. Даван проверил мотор, все было в порядке.

В это время с дороги на Анжер свернул огромный автомобиль – торпеда. Сирена его ревела, как взбешенный зверь. Он стал. Из автомобиля выскочило трое мужчин, которые бросились к шоферу желтой машины. Дон Луис узнал в них Вебера и двоих из тех людей, что ночью отвозили его в депо. Они перебросились несколькими словами с шофером желтого автомобиля и, видимо, озадаченные, стали совещаться, заглядывая в карту и посматривая на часы. Дон Луис подошел. В очках и шлеме он был неузнаваем, изменил голос.

– А пташки улетели, месье Вебер?

Тот посмотрел на него, опешив.

Дон Луис рассмеялся.

– Да, улетели. Тот, с острова Сен-Луи, малый ловкий, не так ли? Третий автомобиль меняет. Ночью пересел в Версале в желтый, в Мане снова.

Вебер таращил глаза: кто мог получить сведения, сообщенные им в два часа ночи в префектуру по телефону.

– А вы кто такой, месье? – спросил он.

– Как, вы меня не узнаете? Вот и назначай после этого людям свидание, из кожи вон лез, чтобы не опоздать, а тебя спрашивают, кто ты такой. Неужели, Вебер, мне нужно показываться при полном дневном освещении. Ну-ка, смотри.

Он поднял очки.

– Арсен Люпен! – пробормотал помощник начальника полиции.

– К твоим услугам, молодой человек. Пешком, лошадьми и по воздуху. Прощай!

Вебер не мог прийти в себя от изумления.

Как! Арсен Люпен здесь! На свободе! В четырехстах километрах от Парижа! Арсен Люпен, которого он сам отвез в депо двенадцать часов тому назад.

«Вот так удар! – думал дон Луис, – четырьмя фразами выбил его из строя».

Пройдет по меньшей мере трижды десять секунд, пока он сможет выговорить слово.

Дон Луис взобрался в кабину. Аэроплан отделился от земли.

– С севера, северо-востока, – сказал дон Луис. – Сто пятьдесят километров в час. Десять тысяч.

– Ветер противный.

– Пять тысяч еще на ветер, – бросил дон Луис.

Он спешил в Форминьи. Теперь он понял все и удивлялся, что ему раньше не пришло в голову сопоставить серию убийств, связанных с наследством Морнингтона, и двойное убийство, раскрытое им в сарае в Форминьи. Мало того, каким образом не извлек он всех данных, касающихся вероятного убийства Ланджерио, друга инженера Фовиля. Вот где узел всей зловещей истории…

Кто получал для инженера Фовиля письма, которые тот якобы писал своему старинному другу Ланджерио. Очевидно, человек, живущий или живший в деревне.

Тогда все ясно. Негодяй дебютировал на пути преступлений, убив Ланджерио, потом супругов Дедесаламюр. Тактика была одинакова: не прямое убийство, а анонимное. Ланджерио был устранен исподтишка так же, как американец Морнингтон, как инженер Фовиль, как Мари-Анна и Гастон Саверан, а супруги Дедесаламюр доведены до самоубийства, способ и место предсказаны им.

Из Форминьи «тигр» явился в Париж, где он встретился с инженером Фовилем, узнал о Космо Морнингтоне и скомбинировал всю трагедию. И в Форминьи он возвращается.

Все говорило за это. Во-первых, то, что он усыпил Флоранс, которая, конечно, узнала бы окрестности Алансона, Форминьи и старую усадьбу, в которой была с Гастоном Савераном. Во-вторых, если отправиться из Парижа, чтобы сбить полицию, на Ман – Анжер – Нант и свернуть у Мана, то окольный путь на Алансон потребует каких-нибудь полутора-двух часов. Заброшенный сарай при дороге, приготовленный лимузин показывают, что негодяй всегда пользовался этим путем, чтобы отправляться в свое логово – в покинутую усадьбу Ланджерио. Он прибыл туда сегодня в девять часов утра. И привез усыпленную Флоранс Девассер.

Возникает вопрос, страшный, гнетущий: что он хочет сделать с Флоранс Девассер?

– Быстрей! Быстрей! – кричал дон Луис.

Теперь, когда он знает, где убежище бандита, он ясно отдает себе отчет в его планах. Его преследуют, травят, гибель близка, а во Флоранс, теперь, когда она прозрела, он возбуждает лишь ужас и ненависть, что ему остается делать, как не пойти уже привычным путем – на новое убийство.

– Быстрей! – кричал дон Луис. – Мы топчемся на месте. Быстрей! Флоранс убита! Быть может, еще не поздно… Он не успел… На все нужно время… слова, торг, угрозы, мольбы, целая мизансцена. Но к тому идет. Флоранс умрет. Умрет от руки негодяя, который любит ее.

Земля бежала под ними. Города и дома мелькали, как тени. Алансон.

Было около половины второго, когда они спустились на луг, расположенный рядом с Форминьи. Дон Луис справился. Несколько автомобилей прошло с утра, между прочим, маленький лимузин, который свернул на проселочную дорогу. А эта проселочная дорога проходила у леса, примыкающего к старой усадьбе Ланджерио. Дон Луис простился с Даваном, который ему больше не был нужен.

Начиналась дуэль не на жизнь, а на смерть. Между двумя людьми.

Он пошел по проселочной дороге, не спуская глаз со следов шин. Они привели его к широким воротам, обитым железом и запертым на замок. Лимузин, очевидно, здесь.

– Я тоже должен пройти во что бы то ни стало, – сказал себе дон Луис. И не теряя времени на поиски бреши или удобного дерева, дон Луис перебрался через стену. Она была метра четыре высотой. Впоследствии он сам не мог объяснить, как ему удалось взять такое препятствие: цеплялся за небольшие углубления, втыкая нож, который дал ему Даван. По ту сторону стены он тотчас снова увидел следы шин лимузина, они шли влево, в часть парка, незнакомую ему, с крутым подъемом, холмами, развалинами зданий, одетыми густыми мантиями плюща.

Если весь парк был запущен, то в этой его части было что-то особенное, хотя среди крапивы и репейника, среди пышно разросшихся полевых цветов попадались изгороди из лавра и бука. И вдруг дон Луис увидел лимузин, спрятанный между кустов, беспорядок внутри, разбитое окно, перевернутые подушки сиденья – все это указывало на то, что между Флоранс и бандитом происходила борьба.

Гипотеза эта подтвердилась, когда дон Луис стал всматриваться в поросшую травой тропинку, вившуюся по склону холма, трава была примята на всем протяжении без перерыва.

«Негодяй! Он не нес ее, а тащил по земле… свою жертву».

Если бы он слушался своего инстинкта, он ринулся бы опрометью на помощь Флоранс. Но от такой неосторожности удерживало его сознание, что при первой тревоге «тигр» покончит со своей жертвой. Нужно во что бы то ни стало захватить его врасплох и сразу лишить возможности защищаться.

Он взял себя в руки и стал осторожно подниматься. Тропинка шла между кучами камней и разрушенных зданий, между кустами и мелкой порослью деревьев, на которой поднимались дубы и буки. На этом месте когда-то стоял, вероятно, старый феодальный замок, и в его развалинах бандит устроил себе убежище. След не прерывался. Вдруг дон Луис увидел в траве какой-то блестящий предмет – кольцо, колечко крошечное, совсем простое, – золотой ободок с двумя мелкими жемчужинами. Он часто видел его на руке Флоранс. Удивило его и то, что колечко было обмотано травинкой, очевидно, нарочно…

– Сигнал понятен, – сказал себе Перенна. – Бандит, очевидно, сделал здесь остановку, и Флоранс хотела оставить след своего пребывания здесь, очевидно, она еще не теряет надежды, ждет помощи, призывает его в этот роковой час, – волновался дон Луис.

Шагов через пятьдесят бандит, очевидно, сильно утомился – новая остановка и новое указание. Полевая ромашка, сорванная бедняжкой, дальше – отпечаток пяти пальцев на песке, еще дальше – камешком нацарапанный на песке крест…

Приближался конечный этап. Тропинка круче пошла в гору. Осыпающиеся сверху камешки сильно затрудняли движение. Справа на фоне голубого неба вырисовывались две готические арки, останки старинной часовни. Слева торчал кусок стены с камнями. Еще шагов двадцать и Луис остановился. Ему послышался шум. Прислушался. Да, он не ошибся. Шум возобновился. Это был хохот, но какой страшный, дьявольски пронзительный хохот! Хохот безумного.

Потом наступило молчание, которое вскоре прервал другой звук, словно били каким-то орудием по земле.

Доносилось все это с расстояния каких-нибудь ста метров. Тропинка заканчивалась у трех ступенек, высеченных в скале. Под ними была обширная площадка, тоже заваленная обломками. С задней стороны и посередине возвышались стеной огромные лавровые деревья.

Человек поднял что-то с земли. Это был костыль, который он взял под левую руку, продолжая ходить все так же, согнувшись. Потом вдруг без всякой видимой причины выпрямился и стал опираться на костыль, как на простую палку. Дон Луис понял теперь, почему шофер такси недоумевал: высокого или низкого роста его пассажир.

Но бессильные расслабленные ноги подгибались, длительное напряжение было ему не по силам. Он вернулся к прежнему положению.

Это был калека, рахитик, худой до крайности. Дон Луис успел заметить его бескровное лицо. Выдающиеся скулы, провалившиеся виски цвета пергамента – облик чахоточного.

Он снова подошел к Флоранс и сказал:

– Хоть ты умница, малютка, и не пыталась звать на помощь, не мешает быть осторожным и завязать тебе рот поудобнее. А?..

Он нагнулся к молодой девушке, завязал ей рот шелковым платком и заговорил тихо, почти на ухо, лишь временами прерывая шепот взрывами хохота. Дон Луис увидел, в каком опасном положении Флоранс. Страшась, что негодяй внезапно сделает какой-нибудь роковой жест, вроде ядовитого укола, дон Луис поднял револьвер.

Что такое происходит? О чем торгуется бандит? Какую новую сделку предлагает Флоранс?

Калека внезапно отодвинулся и в бешенстве закричал:

– Да неужто же ты не понимаешь, что погибла? На что ты можешь надеяться сейчас, когда мне нечего больше бояться, когда ты была настолько глупа, что поехала со мной? Разжалобить меня рассчитываешь? Думаешь, что страсть моя… Ой-ой! Как ты ошибаешься, крошка. Мертвая, ты перестанешь существовать для меня. Или, может быть, ты воображаешь, что у калеки не хватит сил убить тебя… Но разве я убиваю? Ничего подобного… Я трус, я дрожал бы, я боялся бы… нет… нет, я не дотронусь до тебя, Флоранс, а между тем погоди, сейчас объясню тебе… скомбинировано так, как я умею это делать…

– Не пугайся, прошу тебя. Это только маленькая репетиция. – Он отошел немного и, придерживаясь за ветви деревьев и выступы камней, вскарабкался по стене грота. Там, опустившись на колени, он маленькой киркой, которую держал в руке, три раза ударил по камням. Произошел обвал. Дон Луис вскрикнул и выскочил из кустов. Он понял, весь хаос гранитных масс при незначительном даже нарушении равновесия обрушится на Флоранс и похоронит ее. Надо немедленно бежать, выхватить ее, отложив расправу с бандитом.

В несколько секунд он пробежал половину расстояния. Вдруг молнией вспыхнула мысль, что трава посредине круглой площадки не смята, что бандит каждый раз обходил ее. В чем дело? Спрашивал инстинкт. Но дон Луис уже не мог остановиться. Не успел он поставить ногу на возбуждавшее подозрение место, как произошла катастрофа – земля раскрылась, он полетел вниз. Полетел в дыру метра в полтора, в устье колодца, закраина которого была вровень с землей.