Текст книги "История денежного обращения и банковского дела в США. От колониального периода до Второй мировой войны"

Сопротивление провинциальных банков

Как на это отреагировали провинциальные банки, настроенные на инфляционное расширение кредита? Не слишком хорошо, потому что суффолкская клиринговая система ограничивала для них возможность эмитировать банкноты. Их возмущала необходимость погашать свои банкноты систематически и по номиналу, потому что это принуждало к честному ведению дел. Но провинциальные банки понимали, что если не будут играть по этим правилам, другие банки будут остерегаться иметь с ними дело (по крайней мере будут принимать их банкноты только со скидкой, причем немалой). Все попытки остановить суффолкскую клиринговую систему правовыми методами провалились: верховный суд штата Массачусетс защитил право банка Суффолка требовать погашения банкнот провинциальных банков в золоте или серебре, а законодательное собрание штата отказало провинциальным банкам в лицензии на создание собственного клирингового банка, справедливо предположив, что они не будут вести дела с той же добросовестностью. Обескураженные этими неудачами провинциальные банки играли по правилам, выжидали своего часа и надеялись на отмщение.

Стабилизирующий эффект суффолкской клиринговой системы

Хотя первоначальной целью всей затеи было повысить спрос на банкноты бостонских банков, этого как раз и не случилось. Когда банкноты провинциальных банков стали принимать по номиналу, доверие к ним возросло. Разумеется, это выражалось в сокращении спроса на банкноты банков, прежде придерживавшихся наиболее инфляционистской политики. Но, по крайней мере, в Массачусетсе доля в обращении банкнот городских банков упала с 48,5 % в 1826 г. до 35,8 % в 1833 г.

Для Банка Суффолка самым мощным инструментом поддержания стабильности было право закрывать доступ в систему. Принимались только банки, обладавшие достаточной платежеспособностью. Не было возможности помешать кому-либо проводить инфляционную политику эмиссии платежных документов, но отказ в членстве в клиринговой системе означал, что банкноты и депозиты этого банка не получат широкого хождения. Если выявлялись недостатки в эмиссионной политике банка, уже входившего в систему, его можно было убрать из списка банков Новой Англии, которые, по мнению Банка Суффолка, проводят ответственную кредитную политику. И даже если такой банк все еще осуществлял конвертацию своих платежных обязательств в звонкую монету, исключение из системы означало, что с этого самого дня его бумаги будут ходить со скидкой.

Обращение банкнот массачусетских банков, тыс. долл.

Источник: Lake W. S. “The End of the Suffolk System,” Journal of Economic History. Vol. 7. No. 4 (1947), p. 188.

В распоряжении банка Суффолка был еще один метод стабилизации экономики штатов Новой Англии: он контролировал использование резервного фонда. Когда банку – члену клиринговой системы были экстренно нужны деньги, он мог обратиться за кредитом из резервного фонда системы. Если Банк Суффолка принимал решение, что кредитная политика банка, обратившегося за помощью, недостаточно благоразумна, он мог отказать ему в предоставлении экстренного кредита. Имея перед собой такую перспективу, расточительные банки вынуждены были заботиться о повышенной ликвидности своих активов. (Сегодня этого не может добиться большинство государственных центральных банков.) И это тем примечательней, что Банк Суффолка, как и любой другой центральный банк, мог нажиться на менее ответственном выделении кредитов из резервного фонда и увеличить доход от предоставления кредитов.

Впрочем, д-р Джордж Триволи, на превосходную монографию которого «Банк Суффолка» мы опираемся в этом исследовании, подчеркивает, что, обеспечивая стабильность банковской системы Новой Англии, «Банк Суффолка действовал не только из благотворительных побуждений». Конечно, банк получал весьма недурную прибыль. В 1858 г., в последний год существования, он погасил банкноты на 400 млн долл., тогда как расходы на жалованье служащих не превышали у него 40 тыс. долл. в год. Основным источником значительной прибыли было предоставление ссуд из резервных депозитов, по которым, не будем забывать, Банк Суффолка процентов не платил. В 1858 г. прибыль от этих операций составила более 1 млн долл. И плюс еще проценты за экстренные кредиты из резервного фонда. Неудивительно, что акции банка Суффолка стоили дороже, чем акции любого другого бостонского банка, и к 1850 г. уровень дивидендов поднялся до 10 %.

Эффективность Суффолкской системы

В свое время Контролер денежного обращения США констатировал, что суффолкская клиринговая система погашения банкнот обходилась существенно дешевле государственной. Джон Джей Нокс сопоставил две эти системы спустя полстолетия: «За 1857 г. Банк Суффолка осуществил погашение звонкой монетой банкнот на 400 млн долл., тогда как в 1875 г., когда Национальная банковская система достигла наивысших показателей, объем погашения составил только 137 697 696 долл. В 1898 г. объем погашения банкнот составил только 66 683 476 долл., и издержки составили 1,29 долл. на 1 тыс. долл. В суффолкской системе издержки на 1000 долл. погашенных банкнот составляли только 10 центов, хотя, видимо, без учета транспортных издержек. Если убрать эту позицию из состава издержек Национальной банковской системы, расходы на 1000 долл. банкнот составят 94 цента. Такая большая разница объясняется, конечно, и сравнительно небольшим объемом операций погашения через Казначейство, и ростом расходов из-за необходимости быть постоянно готовыми к правительственным проверкам, и более высоким жалованьем служащих. Но даже с учетом всего этого остается факт, что частному предприятию можно поручить операции по погашению находящихся в обращении банкнот, и оно справится с этим весьма надежно и намного более экономично, чем правительство»[175]175
  John Jay Knox, A History of Banking in the United States (New York: Augustus M. Kelley, [1900] 1969), pp. 368–369.


[Закрыть].

Объем операций по погашению банковских платежных инструментов был в Суффолкской системе намного больше, чем в национальной банковской системе. В период деятельности суффолкской системы (1825–1857) средний объем операций составлял 229 млн долл. в год. Средний объем операций для национальной системы с момента ее создания в 1864 г. до примерно 1898 г. составлял, по оценке Нокса, всего 54 млн долл. Далее, в рекордном 1858 г. объем операций составил 400 млн долл. Но объем денежной массы в штатах Новой Англии составлял всего 40 млн долл. Это означает, что поразительным образом средняя банкнота проходила через процедуру погашения 10 раз за год, или можно сказать, что на ее оборот требовалось пять недель.

С 1803 по 1850 г. в штатах Новой Англии в расчете на душу населения рост банковского капитала, обращение банкнот и депозитов, которые в значительной степени определяют «силу банков», происходило намного быстрее, чем в любом другом регионе страны. И у нас есть свидетельства того, что банки Новой Англии проявляли большую устойчивость в периоды банковских кризисов. Во время банковской паники 1837 г. не обанкротился ни один банк Коннектикута, и ни один не прекратил размена на звонкую монету. Все они остались членами суффолкской системы. А когда в 1857 г. были приостановлены платежи звонкой монетой в штате Мэн, на плаву остались все банки, кроме трех. Банковское управление штата Мэн констатировало: «Хотя деятельность суффолкской системы и не предусмотрена законом о банках, она является надежным стражем интересов публики; каковы бы ни были возможные теоретические возражения против этой системы, практическим результатом ее деятельности является более высокая надежность наших банков».

Конец суффолкской системы

Огромные прибыли – и власть, – которых Банк Суффолка добился к 1858 г., стимулировали появление соперничающих проектов. Реализован был только один – в 1858 г. появился Банк взаимного погашения. Отчасти появление этого банка можно считать реакцией на довольно высокомерное поведение, которое появилось у Банка Суффолка после 35 лет беспрецедентного успеха. Но другой, и более важной, причиной было то, что в законодательной палате штата возобладали интересы провинциальных банков. Теперь симпатии политиков были на стороне экспансионистских провинциальных банков. Нужно при этом отметить, что Банк Суффолка действовал по отношению к Банку взаимного погашения крайне враждебно, тогда как более примирительная позиция могла бы пойти делу на пользу. Пытаясь выдавить пришельца из бизнеса, Банк Суффолка с 8 октября 1858 г. отказался иметь дело с банкнотами банков, имеющих счета у его конкурента. Кроме того, Банк Суффолка, по сути, угрожал последствиями всем банкам, которые будут изымать у него свои депозиты. Несмотря на это, провинциальные банки дружно перебежали к новичку, и 16 октября Банк Суффолка объявил, что прекращает клиринговые операции и впредь будет действовать как обычный банк.

На сцене остался только Банк взаимного погашения, и хотя вскоре его клиентами была уже половина банков Новой Англии, он был намного снисходительней к кредитным излишествам провинциальных банков. Возможно, Банку Суффолка удалось бы вернуться к клиринговым операциям на волне недовольства его преемником, но в 1861 г., через два года после прекращения им клиринговых операций, началась Гражданская война и все платежи звонкой монетой были приостановлены. Ну и в довершение всего, в 1863 г. закон о Национальной банковской системе запретил банкам штатов эмиссию каких-либо банкнот, в силу чего образовалась монополия государственного банка, сохраняющаяся и поныне.

Но суффолкская система доказала, что в условиях свободного рынка частные банки могут на конкурентной основе организовать эффективную, надежную и недорогую клиринговую систему, препятствующую чрезмерной эмиссии бумажных денег.

Гражданская война

Гражданская война оказала на кредитно-денежную и банковскую систему США еще более губительное влияние, чем война 1812 г. Если не считать периода 1814–1817 гг., в США впервые – и на два долгих десятилетия – установилась система неразменных бумажных денег, которая привела к безответственной инфляции цен. Эти «зеленые спинки», гринбеки, оказались прообразом кредитно-денежной системы, установившейся в США после 1933 г., а особенно после начатого в 1971 г. эксперимента с неразменными бумажными деньгами.

Пожалуй, еще более важным последствием Гражданской войны было устойчивое изменение банковской системы Америки. По существу, федеральное правительство запретило банкам штатов эмиссию банкнот и создало взамен новую, квазицентрализованную общегосударственную банковскую систему, которая проторила путь к возврату полноценного центрального банка, каковым стала Федеральная резервная система. Короче говоря, Гражданская война покончила с отделением федерального правительства от банковской системы и положила начало все более тесному и устойчивому симбиозу. При этом республиканская партия, которая унаследовала у вигов пристрастие к бумажным деньгам, правительственному контролю и поддержке инфляционных тенденций, сумела сделать мягкие деньги постоянной чертой американской системы.

Гринбеки

Гражданская война привела к чудовищному росту федеральных расходов: с 66 млн долл. в 1861 г. до 1,3 млрд долл. четыре года спустя. Чтобы оплатить эти раздутые потребности, министерство финансов для начала попыталось в конце 1861 г. разместить в крупнейших банках страны облигационный заем на 150 млн долл. Однако министр финансов Салмон Чейз, бывший джэксонианец, попытался добиться, чтобы банки заплатили за облигации твердой валютой, которой у них просто не было. Такое стремление федеральных властей, а также возросший спрос населения, имевшего все основания не доверять банкам, привели к тому, что уже в конце декабря 1861 г. банки приостановили расчеты звонкой монетой. За банками быстро последовало и министерство финансов, которое перестало погашать золотом и серебром казначейские билеты.

Правительство США не замедлило воспользоваться возникшим неразменным бумажно-денежным стандартом. В законе об узаконенном средстве платежа от февраля 1862 г. Конгресс разрешил напечатать на 150 млн долл. новых банкнот (вскоре получивших прозвище «гринбеки») для оплаты растущих военных расходов. Эти гринбеки получили статус узаконенного средства платежа по всем долгам, частным и публичным, кроме одного – министерство финансов сохранило верность обязательству оплачивать звонкой монетой проценты по государственному долгу[176]176
  Чтобы иметь возможность погашать проценты золотыми и серебряными деньгами, Конгресс постановил, что таможенные тарифы должны оплачиваться звонкой монетой. Всесторонний обзор и анализ эмиссии гринбеков во время Гражданской войны см.: Wesley Clair Mitchell, A History of the Greenbacks Chicago: University of Chicago Press, 1903). Итоговый обзор см.: Paul Studenski and Herman E. Kross, Financial History of the United States (New York: McGraw Hill, 1952), pp. 141–149.


[Закрыть]. Кроме того, была предусмотрена конвертируемость гринбеков по номиналу в облигации США, но эту возможность публика практически не использовала, и через год она была отменена.

Создав в феврале гринбеки, Конгресс принял решение, что это первая и последняя экстренная эмиссия. Но печатанье денег – это крепкое вино, так что уже в июле 1862 г. было разрешено отпечатать еще 150 млн долл., а в начале 1863 г. – еще 150 млн долл. Рекордный объем этих денег в обращении был достигнут в 1864 г. – 415,1 млн долл.

Гринбеки начали обесцениваться по отношению к звонкой монете почти сразу после эмиссии. В попытке поддержать цену падающих государственных облигаций министр финансов Чейз в июле 1863 г. отменил конвертируемость гринбеков, что еще сильнее понизило их курс. Вместо того чтобы просто признать свою ответственность за продолжающееся обесценение бумажных денег, Чейз и другие руководители министерства финансов взвалили вину на безымянных «валютных спекулянтов». В марте 1863 г. Чейз начал целенаправленную кампанию обвинений в адрес рынка золота и попытался взять его под контроль, а в итоге и ликвидировать торговлю золотом ради борьбы с обесценением денег. Вся эта возня длилась потом до тех пор, пока его самого не отстранили от должности. В начале марта он потребовал от Конгресса установления гербового сбора с операций по продаже золота и запрета кредитов под залог монет, оцененных выше их номинала в бумажных деньгах. Это ограничение мало повлияло на рынок золота, и когда в конце года обесценение денег двинулось ускоренным маршем, Чейз решил де-факто отменить требование об оплате таможенных сборов золотом. В конце марта 1864 г. Чейз объявил, что импортеры получат разрешение покупать в министерстве финансов золотые монеты со скидкой от рыночной цены, чтобы потом этим золотом оплачивать таможенные пошлины. Предполагалось, что это избавит импортеров от необходимости покупать золото на рынке, а значит, замедлит обесценение бумажных денег. Но в результате гринбеки, которые в начале эксперимента стоили 59 центов золотом, упали к середине апреля до 57 центов. Чейзу пришлось отменить эту схему.

Провал попыток регулировать рынок золота подталкивал Чейза ко все более решительным мерам. В середине апреля, чтобы остановить обесценение бумажных денег, он продал на рынке золото на 11 млн долл. Эффект оказался незначительным, а министерство финансов не могло повторять такие интервенции, потому что золото было нужно ему для погашения процентов по государственному долгу. В конце месяца курс бумажного доллара упал еще ниже, до 56 центов.

Но неутомимый Чейз не отступал. В середине марта 1864 г. он продал в Лондоне партию иностранной валюты ниже рыночного курса, чтобы снизить курс фунта стерлингов по отношению к доллару и, кроме того, чтобы отчасти восполнить потребность американских экспортеров в золоте на территории Англии. Но и эта затея оказалась неудачной, и еще до конца месяца Чейз свернул эксперимент.

Наконец, министр финансов Чейз решил «действовать без перчаток». Раз не удается поставить рынок золота под контроль, значит, нужно вообще его закрыть и таким образом покончить с обесценением бумажных долларов. К середине июня он провел через Конгресс истинно деспотические меры: под страхом суровых наказаний запретить заключение контрактов с оплатой золотом, а также запретить брокерам операции с золотом, если одной из сторон не является его собственное министерство.

Результат был чудовищен. Рынок золота погрузился в хаос. Из-за отсутствия организованных торгов разброс цен стал совершенно немыслимым. Предприниматели требовали отмены «закона о золоте», и, что было хуже всего, повысить курс бумажного доллара не удалось, а это ведь и было главной целью. Даже наоборот, доверие публики к бумажным деньгам упало, и их курс по отношению к золоту также понизился. В начале июня курс бумажных долларов по отношению к золоту составлял чуть больше 52 центов. К середине июня расчеты на принятие закона о золоте понизили курс до 51 цента. После принятия закона цена резко упала и к концу месяца составила 40 центов.

Разрушительный закон о золоте был отменен в конце июня, и вряд ли было совпадением, что одновременно министр финансов Чейз был отрешен от должности. На этом война со спекулянтами закончилась[177]177
  Всей администрации, и Чейзу в первую очередь, следовало бы прислушаться к совету сенатора-республиканца от Вермонта Джейкоба Колламера: «Цена золота колеблется… не потому, что они играют на изменениях цен; они играют на этом, потому что цены меняются… Но источником колебания цен является не золото; источник колебаний в денежном обращении, а это вне человеческого контроля» (Mitchell, History of Greenbacks, pp. 229–230).


[Закрыть][178]178
  О войне со спекулянтами золотом см.: ibid., pp. 223–235. К середине июля из-за военных поражений северян курс гринбеков упал до 35 центов. Потом военные успехи оживили надежды на то, что гринбеки будут погашены золотом, и в начале 1865 г. курс начал расти. К концу войны курс составлял 69 центов золотом за один бумажный доллар (Ibid., pp. 232–238, 423–428).


[Закрыть].

Как только гринбеки обесценились до 97 центов золотом, разменные серебряные монеты стало выгодно вывозить на экспорт, и они быстро были проданы за золото. К июлю 1862 г. в обращении остались только медно-никелевые пенни. Правительство США спешно выпустило мелкие билеты для восполнения нехватки разменных денег. Сначала это были почтовые марки, потом – те же марки, но без клея, а с весны 1863 г. была налажена эмиссия разменных бумажных денег[179]179
  Некоторые гринбеки были украшены портретами президента Линкольна (5 долл.), министра финансов Чейза (1 долл.). Но когда Спенсер Кларк, секретарь Валютного управления министерства финансов, поместил собственный портрет на пятицентовых купюрах, возмущенный конгрессмен из Пенсильвании Мартин Тейер провел закон, действующий и по сию пору, который запрещает помещать на монетах или бумажных деньгах изображения кого-либо из живущих американцев (См.: Gary North, “Greenback Dollars and Federal Sovereignty, 1861–1865,” in Gold is Money, Hans Sennholz, ed. (Westport, Conn.: Greenwood Press, 1975), pp. 124, 150).


[Закрыть]. К середине 1864 г. почтовых марок и разменных денег было выпущено на 28 млн долл. По мере обесценения бумажных денег даже медно-никелевые монеты начали исчезать из обращения. Сначала под действием опасений дальнейшего обесценения, а потом уже перед лицом роста товарных цен медно-никелевые монеты уходили на экспорт. Почтовые марки и разменные бумажные деньги делу помочь не могли, потому что имели номинал 5 центов и 3 цента соответственно. Наконец весной 1864 г. были выпущены облегченные бронзовые пенни, что и восполнило нехватку разменных денег[180]180
  Mitchell, History of Greenbacks, pp. 156–163.


[Закрыть].

Как только в конце 1861 г. банки и министерство финансов прекратили выплаты звонкой монетой, вступил в действие закон Грэшема и золото быстро исчезло из обращения, если не считать процентных платежей министерства финансов по государственному долгу и оплаты импортерами таможенных пошлин. Поскольку немедленно вслед за этим последовал выпуск гринбеков, получивших статус узаконенного средства платежа, золото исчезло окончательно.

Поразительным исключением была Калифорния. В то время к западу от Небраски вообще было очень мало банков, а в Калифорнии их отсутствие гарантировалось тем, что конституция штата в 1849 г. запретила эмиссию бумажных денег на его территории[181]181
  В Калифорнии существовали депозитные банки, но они, разумеется, не могли удовлетворить потребностей населения в наличных деньгах (Knox, History of Banking, pp. 843–45).


[Закрыть]. В конце 1840-х гг. в Калифорнии были открыты мощные месторождения золота, и материала для чеканки монет было в избытке.

Привыкшие использовать только золотые монеты, практически не знакомые с бумажными банкнотами, калифорнийские торговцы приняли меры для сохранения золотого обращения и предотвращения принудительных платежей гринбеками. Для начала в ноябре 1862 г. торговцы Сан-Франциско договорились о том, что основой их платежной системы останется золото, а гринбеки могут приниматься только по рыночному курсу, т. е. со скидкой. Фирмы, которые не подчинятся этому соглашению, попадают в черный список и в будущем должны будут оплачивать любые покупки только наличным золотом.

Но добровольных усилий оказалось недостаточно для противодействия натиску федеральных властей, навязывавших узаконенное средство платежа, поэтому в конце апреля 1863 г. законодатели штата Калифорния под давлением торговцев приняли закон об «особых условиях». Этот закон устанавливал, что зафиксированная в контракте валюта платежа есть обязательное условие, выполнения которого можно требовать через суд. После принятия этого закона калифорнийские торговцы получили возможность оговаривать в контракте в качестве валюты платежа золотые монеты и тем самым защищать себя от оплаты гринбеками. И не имело значения, если контрагентом по договору выступал другой штат или даже федеральное правительство![182]182
  Этот опыт иллюстрирует неизбывную проблему контрактного права: государство не может ограничиться разрешением заключать контракты в золотых или серебряных монетах. Государство должно принудить к выполнению особых условий контрактов, что, скажем, должник обязан платить золотом (или чем-либо еще) по весу или номиналу, требуемому контрактом, а не в некоем бумажно-долларовом эквиваленте, установленном законом или судами.


[Закрыть] Помимо этого, депозитные банки штата отказались принимать вклады в гринбеках, газеты использовали свое влияние, предупреждая граждан об опасностях, сопряженных с гринбеками, а правительство штата отказалось принимать их в счет уплаты налогов. Таким образом, буквально вся Калифорния объединилась, чтобы отказаться от использования неразменных бумажек федерального правительства.

Суды также внесли вклад в поддержание золотого стандарта и отказ от использования обесцененных федеральных бумажных денег. Мало того, что суды Калифорнии подтвердили конституционность закона об особых условиях контракта, но Верховный суд штата постановил в 1862 г., что гринбеки не могут приниматься в счет уплаты местных налогов или налогов штата, поскольку конституция штата запрещает принимать бумажные деньги в счет уплаты налогов.

Примеру Калифорнии быстро последовал штат Орегон. Конституция Орегона также не разрешала действовать на территории штата эмиссионным банкам, и точно так же золото было единственной и привычной валютой. Через две недели после того, как торговцы Калифорнии заключили свой договор, торговцы Салема, шт. Орегон, единодушно объявили, что поддерживают золотой стандарт и отказываются принимать гринбеки по номиналу. Спустя два месяца ведущие торговцы Портленда договорились, что будут принимать гринбеки только по рыночному курсу Сан-Франциско. Этому примеру быстро последовали торговцы остальных штатов. Портлендские торговцы выпустили предупреждение, что всем клиентам, которые попробуют погасить свои долги гринбеками, сразу будет объявлен бойкот и в дальнейшем все сделки с ними будут осуществляться только за наличный расчет.

Депозитные банки Орегона также отказались принимать вклады в гринбеках, а законодатели штата последовали примеру своих калифорнийских коллег и через полтора года приняли закон о валюте платежа. Орегон также отказался принимать гринбеки в счет налогов, а в 1864 г. счел нужным усилить закон требованием, что «все налоги, устанавливаемые штатом, округами или муниципалитетами, следует собирать и оплачивать только золотыми и серебряными монетами Соединенных Штатов, и никаким другим образом»[183]183
  Цит. по: Richard A. Lester, Monetary Experiments (London: David and Charles Reprints, [1939] 1970), p. 166. Об удержании в этот период золотого стандарта штатами Орегон и Калифорния см.: ibid., pp. 161–171. О Калифорнии см.: Bernard Moses, “Legal Tender Notes in California,” in Quarterly Journal of Economics (October 1892): 1–25; Mitchell, History of Greenbacks, pp. 142–144. Об Орегоне см.: James H. Gilbert, Trade and Currency in Early Oregon (New York: Columbia University Press, 1907), pp. 101–122.


[Закрыть].

В том же году Верховный суд Орегона вслед за своими калифорнийскими коллегами постановил, что конституционные нормы штата не разрешают принимать гринбеки в счет уплаты налогов.

История банковского дела во время Гражданской войны очень усложнена тем фактом, что в последний период войны возникла национальная банковская система. Но совершенно ясно, что банки штатов, прекратив погашение своих обязательств золотом и серебром и получив возможность громоздить пирамиду платежных инструментов и кредита на базе федеральных долларов, работали с хорошей прибылью. Так, совокупный объем эмитированных банками банкнот и депозитов составлял 510 млн долл. в 1860 г. и 743 млн долл. в 1863 г. Иными словами, в течение этих трех лет платежные обязательства банков штатов увеличивались ежегодно на 15,2 %[184]184
  Historical Statistics, pp. 625, 648–649.


[Закрыть].

Ничего удивительного, что, вопреки прежнему мнению историков, банки штатов приветствовали принудительное распространение федеральных долларов, которые, будучи узаконенным средством платежна, могли служить базой для выпуска собственных платежных инструментов и расширения кредита. Как говорит Хаммонд, «в результате выпуска узаконенных средств платежа власть банков была не обуздана (как позднее думали некоторые), а, напротив, расширена. С ростом эмиссии депозиты банков также увеличивались»[185]185
  Bray Hammond, Sovereignty and Empty Purse: Banks and Politics in the Civil Law (Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1970), pp. 246, 249–250. См. также North, “Greenback Dollars,” pp. 143–148.


[Закрыть]. Как отметил сенатор Шерман (республиканец от штата Огайо), банки штатов были рады появлению гринбеков. А главный автор закона об эмиссии гринбеков, конгрессмен Элбридж Спаулдинг (республиканец от штата Нью-Йорк), председатель подкомитета Конгресса по изысканию денежных ресурсов, который и внес законопроект, сам был банкиром из Буффало.

Совокупная денежная масса в стране (включая золотые монеты, банкноты банков штатов, разменную серебряную монету, «дробную валюту» и гринбеки) в 1860 г. составила 745,4 млн долл. К 1863 г. этот показатель вырос до 1,435 млрд долл., рост на 92,5 % за три года, или на 30,8 % в среднем за год. К концу войны совокупная денежная масса, которая к этому времени включала банкноты и чеки национальной банковской системы, составила 1,773 млрд долл., т. е. выросла за два года на 23,6 %, или на 11,8 % в год. За годы войны объем денежной массы вырос с 745,5 млн до 1,773 млрд долл., т. е. на 137,9 %, или на 27,69 % в год[186]186
  Historical Statistics, pp. 625, 648–649. После тщательного анализа Норт оценил суммарный объем денежной массы примерно в 2 млрд долл. и при этом отмечает, что фальшивые деньги в годы Гражданской войны составляли не менее трети всех находившихся в обращении денег (North, “Greenbacks Dollars,” p. 134). Оценку масштабов деятельности фальшивомонетчиков см.: William P. Donlon, United States Large Size Paper Money, 1861 to 1923, 2nd ed. (Iola, Wis.: Krause, 1970), p. 15.


[Закрыть].

Следствием инфляции денег стала инфляция цен. Ничего удивительного, что гринбеки, которые обесценивались относительно золота, точно так же теряли свою покупательную способность относительно товаров. Индекс оптовых цен вырос со 100 в 1860 г. до 210,9 в конце войны, т. е. на 110,9 %, или на 22,2 % в год[187]187
  Ralph Andreano, ed., The Economic Impact of the American Civil War (Cambridge, Mass.: Schenckman, 1961), p. 178.


[Закрыть].

Республиканская администрация доказывала, что эмиссия гринбеков диктовалась жестокой «необходимостью» военного времени. Фиктивность этого аргумента доказывается тем, что с середины 1863 г. эмиссия гринбеков практически не проводилась. Существовали три альтернативы политике эмиссии неразменных бумажных денег в качестве узаконенного средства платежа. 1) Правительство могло выпустить бумажные деньги, но не придавать им статус узаконенного средства платежа, но тогда они бы обесценивались с еще большей скоростью. В любом случае, если бы их принимали в счет уплаты федеральных налогов и сборов, они имели бы статус квазиузаконенного средства платежа. 2) Для оплаты военных расходов можно было повысить налоги. 3) Можно было выпустить облигации и другие ценные бумаги и продавать их банкам и другим организациям. Фактически правительство всегда использовало и обе последних альтернативы, а с 1863 г., когда эмиссия гринбеков была прекращена, оно использовало только их, главным образом наращивая государственный долг. За годы войны суммарный дефицит федерального бюджета составил 2,614 млрд долл., из которых эмиссия гринбеков покрывала только 431,7 млн долл. Эмиссией бумажных денег удалось покрыть 22,8 % федерального бюджетного дефицита в 1862 г., 48,5 % – в 1863 г., 6,3 % – в 1864 г. и 0 % – в 1865 г.[188]188
  Конфедераты, с другой стороны, практически весь гигантский дефицит бюджета финансировали за счет эмиссии гринбеков. Первый выпуск банкнот конфедерации состоялся в 1861 г. на сумму всего лишь 1,1 млн долл. Уже в январе 1864 г. совокупная денежная масса составляла не менее 826,8 млн долл., рост на 750,6 % за три с половиной года, или на 214,5 % в год. Объем эмитированных банкнот и депозитов вырос за тот же период с 119,3 млн долл. до 268,1 млн долл., так что совокупная денежная масса выросла со 120,4 млн до 1,095 млрд. долл., рост на 1060 %, или на 302,9 % в год. На востоке Конфедерации индекс оптовых цен вырос со 100 в начале 1861 г. до более 4000 в 1864 г. и до 9211 к концу войны, в апреле 1865 г. Таким образом, за четыре года цены выросли на 9100 %, или в среднем на 2275 % в год. См.: Eugene M. Lerner, “Inflation in the Confederacy, 1861–65,” in Studies in the Quantity Theory of Money, Milton Friedman, ed. (Chicago: University of Chicago Press, 1956), pp. 163–175; idem, “Money, prices, and Wages in the Confederacy, 1861–65,” in Andreano, Economic Impact, pp. 11–40.


[Закрыть] Факт тем более поразительный, что наибольшего значения дефицит бюджета достиг в 1865 г., составив 963,8 млн долл. И он был целиком профинансирован за счет государственного долга. Налоги также значительно выросли. Налоговые поступления в бюджет увеличились с 52 млн долл. в 1862 г. до 333,7 млн долл. в 1865 г. Доля налогов в бюджетных доходах выросла с незначительных 10,7 % в 1862 фискальном году до более 26 % в 1864 и 1865 г.

Нет сомнений, что аргумент о военной «необходимости» эмиссии гринбеков был ложным, и даже адвокаты этой политики признали, что вполне можно было обойтись эмиссией государственного долга, если бы только администрация была готова к тому, что цена их облигаций возрастет, а вместе с этим процентные платежи по долгу. На протяжении большей части военного периода они не желали обратиться к возможностям, предоставляемым конкурентным рынком облигаций[189]189
  Mitchell, History of Greenbacks, pp. 61—74, 119 ff., 128 – 131. См. также: Don C. Barrett, The Greenbacks and Resumption of Specie Payments, 1862 – 1879 (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1931), pp. 25—57.


[Закрыть].