Текст книги "Проблемы морфологии и словообразования"

Семантическую близость первичного и отыменного глаголов легко проследить в тех случаях, когда в языке одновременно употребляется как корневой, так и производный глаголы от одной основы.

Ср. influir > influencia > influenciar. Influir и influenciar – оба означают 'влиять, оказывать влияние' и находятся, следовательно, в одинаковом смысловом отношении к существительному la influencia 'влияние', хотя словообразовательные связи с именем у них различны. Разумеется, есть случаи, когда первичный и производный глаголы обладают разными значениями (ср. imprimir 'печатать', impresión 'отпечаток, впечатление', impresionar 'производить впечатление'; revolver 'вертеть, переворачивать', revolución 'вращение, переворот, революция', revolucionar 'революционизировать, поднимать на восстание'). Однако эти примеры не исключают возможности семантического совпадения первичного и отыменного глаголов.

Противоречивость создавшихся отношений особенно хорошо заметна при сопоставлении таких пар, как infringir > infracción и fracción > fraccionar; elegir > elección и colección > coleccionar; oprimir > opresión и presión > presionar; resurgir > resurrección и insurrección > insurreccionar; resolver > resolución и solución > solucionar.

Пять пар полностью передают латинскую корреляцию «глагол > имя действия». Напротив, существительные fracción, colección, presión, insurrección, solución, содержащие те же основы, что infracción, elección, opresión, resurrección, resolución, были заимствованы без смежных с ними глаголов. Последние образовались уже в испанском языке от основ существительных и получили вторичный, производный характер. Семантические связи у всех десяти пар совпадают, а их словообразовательные отношения оказываются противоположными. Последовательность процесса деривации приходит в столкновение с семантическими (логическими, понятийными) нормами, руководящими испанским словообразованием. Причиной этого, возможно, явилась тенденция языка к морфологическому выравниванию глагольной парадигмы, нарушившая привычные закономерности словообразования. Следует обратить внимание, что в языке наблюдается стремление восстановить равновесие между словообразовательными и смысловыми отношениями, подчинив приведенные выше пары общей норме испанской деривации. Этому способствует дальнейшее развитие словообразовательного ряда, направленное на преодоление возникшей коллизии. Оно сопровождается перераспределением значений между словами, входящими в общую серию. За именем, служащим исходным пунктом словообразовательного ряда, закрепляется более конкретное значение (бывшее значение результата или объекта действия), а имя действия создается заново от отыменного глагола. Так, существительное fracción удерживает значение 'доля, фракция, дробь' и практически утрачивает способность выражать процесс. Это последнее значение переходит к отглагольному имени fraccionamiento, включающему суффикс – miento. Любопытно заметить, что значение действия полностью сохраняется у существительных infracción, elección, соотносимых с первичными глаголами. Можно привести и другие примеры аналогичного перераспределения значений. Ср. perfección 'совершенство' > perfeccionar 'совершенствовать' > perfeccionamiento 'усовершенствование', función 'функция' > funcionar 'функционировать' > funcionamiento 'функционирование', colección 'коллекция' > coleccionar 'коллекционировать' > coleccionamiento 'коллекционирование' и др. В этих рядах значения действия и результата действия, обычно совмещающиеся в испанском языке в рамках одного производного, оказываются выраженными разными словами.

Приведенные факты показывают, что область несобственной деривации дает весьма обильный и любопытный материал для наблюдений над взаимодействием разных частей системы языка – его морфологии, фонетики и словообразования.

Литература

Смирницкий 1956 – А. И. Смирницкий. Лексикология английского языка. М., 1956.

Соболева 1958 – П. А. Соболева. Критерии внутренней (или семантической) производности при словообразовательных отношениях по конверсии // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. Фак—т иностр. языков. 1958. Т. CXXVI. Вып. 2.

Соболева 1959 – П. А. Соболева. Об основном и производном слове при словообразовательных отношениях по конверсии // ВЯ. 1959. № 2.

Эрну 1950 – А. Эрну. Историческая морфология латинского языка. М., 1950.

Alemany Bolufer 1920 – J. Alemany Bolufer. Tratado de la formación de palabras. Madrid, 1920.

Benveniste 1957 – E. Benveniste. A propos de fr. déjeuner // Romance Philology. 1957. Vol. X. № 3.

Dánilá 1959 – N. Danila. Observations sur la derivation regressive dans la langue fra^aise // Revue de linguistique. 1959. T. IV. № 1.

Gramática 1931 – Gramática de la lengua española. Madrid: Ed. Real Academia española, 1931.

Graur 1957 – А1. Graur. Note asupra structurii morfologica a cuvíntelor //

Studii de gramática. Vol. II. Bucarest, 1957. Lázaro Carreter 1953 – F. Lázaro Carreter. Diccionario de términos filológicos.

Madrid, 1953.

Malkiel 1959 – Y. Malkiel. Fuentes indígenas y exóticas de los sustantivos y adjetivos verbales en—e // Revue de linguistique romane. 1959. T. XXIII.

Marouzeau 1951b – J. Marouzeau. Lexique de la terminologie linguistique. Paris, 1951.

Murphy 1954 – S. Murphy. A description of noun suffixes in colloquial Spanish // Descriptive Studies in Spanish Grammar. Urbana, 1954.

Глава VI
СМЕШАННЫЕ ТИПЫ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ^{5}

Последовательное применение разных способов словообразования создает в языке ряды слов, объединенных общностью основы. Рассмотрим такую, например, серию, как arma 'оружие' > armar 'вооружать'> desarmar 'разоружать' > desarmado 'разоруженный, безоружный'; freno 'узда' > frenar 'обуздать' > desfrenar 'разнуздать' > desfrenado 'разнузданный, лишенный узды'. Глаголы armar, frenar, произведенные от существительных arma, freno, соединяются затем с привативным префиксом des-, образуя desarmar, desfrenar. Эти последние дают языку прилагательные (адъективированные причастия) desarmado, desfrenado. Каждое последующее слово такой серии произведено от непосредственно ему предшествующего. Следовательно, соседние слова соотносятся по определенной модели деривации. Средние члены ряда структурно соответствуют второму элементу одной и первому элементу другой модели. Однако реально словообразовательная цепь не обязательно включает все промежуточные звенья. Между любыми двумя компонентами ряда легко устанавливаются прямые семантические, а затем и деривативные отношения. Словообразование может осуществляться с пропуском опосредствующих элементов. Вернемся к нашему примеру. Между первым и третьим членами ряда устанавливается прямая семантическая зависимость: arma > desarmar. Наличие смысловой корреляции приводит к образованию префиксальных глаголов от именных основ. Ср. diente 'зуб', desdentar 'лишить зубов, выбить зубы'; cabeza 'голова', descabezar 'обезглавить'; oreja 'ухо', desorejar 'отрубить уши'; boca 'рот, отверстие', desbocar 'отбить горлышко (у сосуда); tripa 'живот', destripar 'выпотрошить, выпустить внутренности'; rama 'ветка', desramar 'обрубить ветки'; gorra 'шапка', desgorrar(se) 'снять шапку'; pluma 'перо', desplumar 'ощипать перья'; dinero 'деньги', desdinerar 'лишить денег' и пр. Все приведенные слова образованы от основ имени, поскольку соответствующие бесприставочные глаголы в языке не употребляются. Контакт между первым и третьим членами словообразовательного ряда создал новую модель с характерным для нее смысловым отношением привативности. Второй член ряда (т. е. бесприставочный отыменной глагол типа armar, frenar) опускается, его опосредствующая роль не представляется необходимой.

Прямые словообразовательные отношения устанавливаются также между крайними членами цепи. При этом оказываются опущенными два промежуточных звена. Ср. такие пары, как dicha 'счастье' и desdichado 'лишенный счастья, несчастливый'; garbo 'изящество' и desgarbado 'неизящный, неотесанный'; bragas 'штаны' и desbragado 'неимущий, голоштаный' и др. Перечисленные прилагательные произведены от основ существительного. Ни бесприставочный глагол, ни глагол с префиксом des– в языке не употребляются. Слова, созданные по этой как бы эллиптической модели, отличаются по своему значению от прилагательных (адъективированных причастий), соотносимых с полным словообразовательным рядом. Прилагательные, произведенные от именной основы, обозначают отсутствие признака, в то время как отглагольные прилагательные указывают на его утрату в результате осуществленного ранее действия. Иногда одно и то же слово может совмещать значения, свойственные этим двум моделям. Так, прилагательное descabezado, соотносясь с глаголом descabezar и воспринимаясь как причастие этого глагола, имеет значение 'обезглавленный'. Находясь же в словообразовательном контакте с существительным cabeza, это же прилагательное означает 'безголовый, безмозглый'.

Мы видели, что в словообразовательной цепи могут опускаться отдельные кольца, в результате чего возникают новые модели, выражающие новую смысловую оппозицию.

Рассмотрим функционирование еще одного словообразовательного ряда, такого, например, как motín 'бунт' > amotinar 'поднимать на бунт, возмущать' > amotinado 'мятежный'; montón 'куча, груда' > amontonar 'сваливать в кучу' > amontonado 'сгруженный, сваленный в кучу'. Опущение префиксального глагола дало возможность производить прилагательные непосредственно от имен существительных. Ср. naranja 'апельсин' и anaranjado 'круглый, как апельсин, оранжевого цвета'; berenjena 'баклажан' и aberenjenado 'фиолетовый, цвета баклажана'; concha 'раковина' и aconchado 'напоминающий по форме раковину'; cigarro 'сигара' и acigarrado 'сигарообразный'; mulato 'мулат' и amulatado 'смуглый, как мулат'; almendra 'миндаль' и almendrado 'миндалевидный'; pergamino 'пергамент' и apergaminado 'желтый и высохший, как пергамент'. Отыменные прилагательные указывают на сходство по какому—нибудь признаку (цвету, форме и пр.) с предметом, обозначенным основой существительного. Семантическое своеобразие этой новой модели хорошо заметно при анализе значений некоторых прилагательных, созданных как бы одновременно по обеим моделям деривации. Так, achicado, соотносясь в качестве производящей основы с глаголом achicar 'уменьшать, делать маленьким', имеет значение 'уменьшенный, сокращенный', перен. 'униженный, ущербный'. Это же прилагательное может рассматриваться как производное от существительного chico 'ребенок'. Тогда оно указывает на сходство объектов и имеет значение 'ребячливый, похожий на ребенка'. Разные словообразовательные связи позволили прилагательному совмещать разные значения. Аналогичной семантической структурой обладают такие, например, слова, как avasallado 'порабощенный' (от глагола avasallar 'обращать в рабство') и 'похожий на вассала, обладающий чертами вассала' (от существительного vasallo 'вассал'); armiñado 'отделанный горностаем' (от глагола armiñar 'отделывать горностаем') и 'белый как горностай' (от существительного armiña 'горностай'); acordonado 'окруженный, оцепленный' (от acordonar 'оцеплять') и 'тощий, слабый' (от cordón 'веревка'); azafranado 'приправленный шафраном' (от azafranar 'приправлять шафраном') и 'желтый как шафран' (от azafrán 'шафран'); almibarado 'залитый сиропом' (от almibarar 'заливать сиропом') и 'слащавый, сладкий как сироп' (от almíbar 'сироп') и многие другие. Прилагательные типа avasallado могут, следовательно, входить в разные словообразовательные пары, взаимодействуя то с глаголом, то с именем. Это позволяет им сочетать значения, обусловленные двумя моделями деривации.

Итак, новая модель (naranja > anaranjado) обладает семантической спецификой, отличающей ее от полного словообразовательного ряда (tonto > atontar > atontado). Однако пропущенный глагольный элемент оказал влияние на значение производного прилагательного, внеся в него оттенок вербальности, действенности.[105]105
  Оттенок глагольности, как бы переведенный в атрибутивный план, выражается в том, что свойство предмета воспринимается не как имманентное, а как возникшее в результате осуществленного ранее действия и потому приближающееся к состоянию.


[Закрыть] Данный элемент значения отличает слова типа anaranjado от других синонимических прилагательных, созданных от одной и той же основы.[106]106
  На это обстоятельство обратил внимание Я. Малкиель [Malkiel 1941]. В его работе прослеживаются возникновение, причины распространения, семантика и стилистическая окраска данной модели словообразования.


[Закрыть] В этом нетрудно убедиться, сравнив такие одноосновные слова, как azulado и azuleño, azulino, azulejo, azulenco 'голубоватый'; acerado и acerino, acereño 'стальной, стального цвета, твердый как сталь'; aperlado и perlino 'жемчужный, жемчужного цвета'; argentado и argénteo 'серебристый, серебряный'; agrisado и gríseo 'серый, сероватый'; alobado и lobuno 'волчий, похожий на волка'; aplomado и plomizo, 'свинцовый, свинцово—серый, тяжелый как свинец'; agraciado и gracioso 'красивый, грациозный' и пр. О семантическом своеобразии модели naranja > anaranjado, заключающемся, по—видимому, именно в оттенке вербальности, свидетельствует и возможность конструирования парасинтетических прилагательных от основ этой же части речи. Ср. bobo и abobado 'глупый, отупевший', silvestre и asilvestrado 'лесистый, заросший джунглями', lobuno и alobunado 'волчий, превратившийся в волка, озверевший', lindo и alindado 'красивый' и пр. В таких прилагательных особенно отчетливо ощущается их связь с потенциальным глаголом.[107]107
  Любопытно заметить, что прилагательные типа barbado 'бородатый' сохраняют некоторый, хотя и очень слабый, оттенок вербальности. Этот нюанс поддерживается активным функционированием суффикса – ado в сфере образования причастий глаголов I спряжения. В то же время сходные по значению прилагательные типа barbudo 'бородатый', narigudo 'носатый' утратили элемент вербальности, чему способствовала неупотребительность суффикса – udo для образования причастий от глаголов II спряжения.


[Закрыть] Элемент вербальности вводится в слова типа anaranjado не только суффиксом – ado, но и префиксом а-, придающим глаголу значение переходности или интенсивности, полноты осуществления действия. Так, прилагательные agranujado, abrasilado, abalaustrado, acanelado содержат гораздо бóльшую дозу вербальности, чем бесприставочные granujado, brasilado, balaustrado, canelado.

Опущенный член словообразовательного ряда влияет на семантику новой модели, придавая отыменному прилагательному особый действенный оттенок.

Необходимо заметить, что семантическая дифференциация эллиптической модели имеет место далеко не во всех случаях. Сравним такие ряды слов, как tolerar > tolerable > intolerable, resistir > resistible > irresistible, с эллиптическими парами cansar > incansable, decir > indecible, в которых словообразование минует стадию суффиксального прилагательного. Значение прилагательных, образованных по второй модели, ничем не отличается от семантики слов, созданных путем присоединения отрицательной приставки к прилагательному. Парасинтетическая модель лишена в данном случае смыслового своеобразия. Ср. intolerable (от tolerable) 'невыносимый', inadmisible (от admisible) 'недопустимый', imperdonable (от perdonable) 'непростительный', intraducible (от traducible) 'непереводимый' и такие прилагательные, как incansable (от cansar) 'неутомимый', imperdible (от perder) 'нетеряемый, который не может быть утрачен, infatigable (от fatigar) 'неутомимый, неустанный', irreconciliable (от reconciliar) 'непримиримый'. И префиксальные, и парасин—тетические прилагательные выражают значение модализованной пассивности. При совпадении семантического диапазона эллиптической модели с полным словообразовательным рядом промежуточные звенья легко восстанавливаются в языке. Можно сказать, что они в нем присутствуют в качестве «потенциальных» слов, как некая еще не использованная языковая возможность.

Лексическая цепь создается путем применения разных способов деривации. Вернемся еще раз к приведенному выше примеру. Первый и второй члены такого ряда, как arma > armar > desarmar > desarmado, находятся в отношении несобственной (безаффиксальной) деривации (arma > armar). Третий член создан от второго путем префиксации (armar > desarmar), а четвертый произведен от ему предшествующего при помощи суффигирования (desarmar > desarmado). Опущение какого—либо звена цепи вводит в действие смешанные модели, сочетающие в себе признаки разных словообразовательных типов. Так, пропуск двух средних членов создает суффиксально—префиксальную деривацию типа alma > desalmado. Элиминация второго компонента устанавливает модель cabeza > descabezar, по—видимому, соединяющую черты несобственной деривации и префиксации. Эта схема словопроизводства возникла в испанском языке путем слияния двух моделей, одна из которых основывается на несобственной деривации (arma > armar), а другая на префиксации (armar > desarmar). Вновь возникшая словообразовательная оппозиция унаследовала от обоих типов присущие им качества. От несобственной деривации новая модель получила способность переключать производящую основу в иную парадигму без посредства суффиксов, от префиксации – привативную функцию. Новая схема может быть отнесена либо к смешанному типу, либо рассматриваться как чистое префигирование. В последнем случае следовало бы считать, что пропуск среднего члена привел к расширению функции префикса, получившего способность осуществлять деривативную транспозицию. Такая оценка префиксации, однако, затушевывала бы разницу между суффиксами и префиксами. Испанские приставки лишены транспонирующей функции, они не оказывают воздействия на парадигму слова. Поэтому представляется более целесообразным допустить сочетание в одной модели особенностей префиксации с некоторыми чертами несобственной деривации, заключающимися в замене одного грамматического оформления основы другим.

Вполне естественно, что пропуск одного из членов ряда не всегда ведет к возникновению в языке смешанных моделей. Если последовательно использованы однотипные приемы деривации, то опущение среднего члена может вызвать, например, сращение аффиксов. Так, испанский суффикс – ería возник в результате сращения суффиксов – ero и —ía. Суффикс – ería образует существительные со значением качества, свойства, а также места, помещения (названия мастерских, магазинов и пр.). Словообразовательная цепь в ее целостности может быть представлена в следующем виде: leche > lechero > lechería; sombrero > sombrerero > sombrerería; peluca > peluquero > peluquería. Опущение второго элемента дало возможность образовывать существительные, прибавляя к их основе суффикс – ería: alcahuete > alcahuetería, caza > cacería, burla > burlería, tonto > tontería, bellaco > bellaquería, niño > niñería. В некоторых из приведенных примеров исходное слово уже само по себе имеет значение лица, а следовательно – er – о, входящий в состав суффикса, такое значение утрачивает. Этот процесс обусловлен действием морфологической аналогии.

Совмещение разных способов словообразования также не всегда вызывает возникновение смешанных моделей. Последние зарождаются только тогда, когда используются приемы словообразования, обладающие принципиально разными, им лишь присущими свойствами. Если грамматические признаки двух типов словообразования оказываются сходными, их сочетание не вводит в язык качественно новой структуры. Так, например, соединение суффиксации и несобственной деривации не создает смешанного типа словообразования, поскольку основной функцией несобственной деривации является перевод основы в другую лексико—грамматическую категорию, что свойственно также и суффигированию. В ряду azafrán > azafranar > azafranado первые два члена находятся в отношении несобственной деривации, а третий компонент создан от второго путем суффиксации. Пропуск промежуточного звена дает модель rosa > rosado, dátil > datilado, limón > limonado, león > leonado. Однако она не может быть отнесена к смешанному типу словообразования, который бы совмещал черты несобственной деривации и суффиксации. В данном и подобных случаях происходит лишь видоизменение функции суффикса. Элемент – ado, адъективировавший ранее глагол, осуществляет в рамках новой модели адъективацию имени существительного. Транспонирующая функция глагольной парадигмы сливается с аналогичной ролью суффикса и как бы адсорбируется ею.

В ряду gusto > disgustar > disgusto участвуют различные словообразовательные типы, такие, как префиксация, несобственная деривация и суффигирование. Однако опущение среднего звена не по—вело к возникновению смешанной модели, а лишь изменило словообразующие возможности префикса, позволив ему присоединяться непосредственно к именным основам. Ср. sabor > desabor, tiempo > destiempo. Новая модель не получила, впрочем, распространения в испанском языке, и элемент des-(dis-) продолжает функционировать преимущественно в сфере внутриглагольной деривации.

Иначе обстоит дело, когда словообразовательная конструкция скрещивает черты словосложения и суффиксации. Подобные модели могут быть признаны смешанными, так как они совмещают черты разных типов словообразования. В испанском языке создание слов этим способом лишено какой—либо продуктивности и дает лишь спорадические производные. Ср., например, picapedrero 'каменотес', объединяющее черты двух агентивных моделей, одна из которых принадлежит словосложению (тип picapleitos), другая – суффиксальной деривации (тип tendero).

Этот способ словообразования не следует отождествлять с другими путями создания новых слов аналогичного строения. Многие сложнопроизводные слова возникают в результате присоединения суффиксов к составным словам. Так, существительное guardarropía 'театр. реквизит, костюмерная' создано от сложного слова guardarropa 'гардероб, гардеробщик, костюмер'. В этом случае имеет место последовательное применение двух самостоятельных приемов словообразования:

Напро—против, в разобранном выше примере одно из звеньев цепи отсутствует:

Результирующее слово создано единым актом словообразования, сочетающим черты двух разных структурных типов.

Нельзя также говорить о смешанном словообразовании применительно к другому способу создания сложноаффиксальных слов. Имеется в виду присоединение суффиксов к свободным и устойчивым словосочетаниям. Ср. ropavejero 'старьевщик' (от ropa vieja 'старая одежда'), cincomesino 'пятимесячный' (от cinco meses 'пять месяцев'), sietemesino 'семимесячный' (от siete meses 'семь месяцев'), dosañal 'двухгодичный' (от dos años 'два года'), aguagriero 'лечащийся минеральными водами' (от aguas agrias 'кислые воды'), miliuna—nochesco 'сказочный' (от mil y una noche 'тысяча и одна ночь'), versolibrismo 'белые стихи (как направление в поэзии) (от verso libre 'белый стих'), cuentacorrentista 'владелец текущего счета в банке, вкладчик' (от cuenta corriente 'текущий счет'), librecambista 'сторонник свободной торговли' (от libre cambio 'свободная торговля'). Немало производных слов создается от двучленных собственных имен (в том числе топонимов). Ср. santafereño и santafesino (от Santa Fe); sanjuanada, sanjuanero, sanjuanino (от San Juan); Sanluisero (от San Luis). В лексическом составе языка подобные образования соотносятся со словосочетанием (а не словом), выступающим в качестве их производящей основы. Составной характер последней отражается на морфологической структуре слова, которое должно рассматриваться как сложноаффиксальное.

Можно предположить, что способность суффикса присоединяться к словосочетаниям развилась не без влияния тех случаев, когда он примыкал к уже готовому сращению. Ср. agua ardiente > aguardiente > aguardentoso, aguardentero.

Средний член этого ряда (т. е. сращение) затем опускался, и суффикс присоединялся к основе словосочетания. Ср. cuenta corriente > cuentacorrentista. Суффигирование поглощает, растворяет в себе действие агглютинации, стягивающей элементы словосочетания в одно целое. Функция сращения переходит к суффиксации.

Выше мы пытались показать, что смешанные разновидности словообразования могут возникнуть лишь в результате объединения различающихся по своему характеру типов создания слов. В испанском языке смешанное словообразование представлено моделями, сочетающими черты 1) суффиксации и префиксации, 2) префиксации и несобственной деривации, 3) словосложения и суффиксации. Этот последний тип непродуктивен. В испанском языке встречаются отдельные примеры производных слов, созданных путем префиксации и варьирования конечного гласного, ср. contertulio 'один из друзей, член компании' от tertulia 'компания друзей, общество'. Но эти случаи не создают продуктивных моделей.