Текст книги "Продуктивные практики компетентностного подхода в образовании"

2.3. Развитие инновационной программы «Инженерный бакалавриат CDIO»

Запуск ООП «ИБ CDIO» предполагает разработку стратегии ее развития и связанного с ней ресурсного обеспечения.

Отправными идеями и ориентирами при разработке стратегии являлись:

• форсайт «Образование-2030», «Как собрать новое университетское образование?», представленный Агентством стратегических исследований (АСИ) [11];

• концепт ведущего университета (Эндро Дельбанко) [13];

• целевые показатели (индикаторы) реализации программы развития ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет» на 2011– 2021 годы [9].

Наиболее значимыми трендами, влияющими на изменение ситуации в вузах, определенными АСИ как «большие тренды», являются:

• глобализация образования и науки (рост мобильности, развитие международных партнерств, увеличение импорта и экспорта образования и научных исследований);

• ориентация вузов на запросы экономики и общества (практико-ориентированность образования и науки);

• цифровизация образовательного и научного контента.

Учет обозначенных трендов позволяет сделать следующие выводы и спроецировать их на стратегическое развитие ООП «ИБ CDIO».

Во-первых, в условиях жесткого давления глобальной конкуренции выживание вузовской системы видится через ориентацию на локальные рынки и локальные потребности. Это приводит вузовскую систему к «нишевой локализации», принятие вузом роли «агента развития территории/отрасли». Отсюда следует необходимость подготовки бакалавров направления «Металлургия» в соответствии с требованиями региональной отрасли, ориентация на подготовку команды молодых специалистов с требованиями производства базового предприятия и перспектив его развития.

Сказанное выше определяет изменения в учебном процессе и предпосылки к новым образовательным стандартам: сдвиг к практико-ориентированному образованию, освоение способов продуктивной деятельности студентов на основе использования современных педагогических и информационных технологий, персонализация образовательных траекторий.

Во-вторых, глобализация образования и науки приводит к смене модели организации научных исследований, развитию междисциплинарных исследований по типу Wiki-сборки в командах сообществ практики, развитие практико-ориентированных исследований по корпоративным заказам вузовской науки.

Очевидно, что оценка результативности научной работы в условиях глобальной конкуренции осуществляется в рамках международных стандартов, учитывающих практичность научных исследований и быструю коммерциализацию результатов.

Новая образовательная политика определяет новые тренды и форматы развития студенческого сообщества. Возникает проблема поиска новой общественной идеологии как регулятора воспитания с учетом потенциала студенческого сообщества. Появляются возможности использовать студенческое сообщество:

• как источник генерации новых общественных смыслов и траекторий развития общества;

• как место проверки инновационных подходов в образовании;

• для апробации механизмов построения индивидуальных образовательных технологий подготовки специалистов нового поколения;

• для апробации формы партнерских отношений в профессиональном сообществе;

• как самообучающую систему [11].

Концепт ведущего университета (Эндро Дельбанко) определяет развитие университета в мировом масштабе через интеграцию науки и образования: производить новую культуру (науку) и распространять ее (образование). Индикаторами ведущего университета в соответствии с его концептом выступают:

• ярко выраженные ведущие конкретные направления как портрет университета;

• участие в национальных проектах;

• влияние на региональное развитие (институт регионального развития).

Образование в рамках концепта ведущего университета позволяет студентам выстраивать индивидуальные траектории, реализовывать междисциплинарность и элитные программы подготовки на всех ступенях образования. Глобализация предполагает подготовку кадров из-за рубежа, осуществление учебного процесса на английском языке. Массовый бакалавриат при наукоемкой магистратуре и аспирантуре дополняет портрет современного университета, который становится университетом инновационной экономики, интегрирующим образование, науку и производство.

Применение представленных выше критериев к настоящему состоянию образовательного процесса позволяет включить определенные направления повышения качества инженерного образования в стратегию как комплексный план системных действий по достижению поставленных целей: участие в реализации национальных и международных проектов; разработка механизмов реализации студентами индивидуальных траекторий образования; проектирование идеологии CDIO на многоуровневое образование: магистратура и аспирантура.

Естественно согласовать стратегию с Программой развития федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Сибирский федеральный университет» на 2911–2021 годы.

Часть целевых показателей реализации программы развития ФГАОУ ВО «СФУ» определяет требования к кадровому потенциалу, реализующему ООП:

• повышение публикационной активности ППС;

• повышение процента остепененности ППС;

• понижение среднего возраста ППС;

• эффективность работы аспирантуры;

• создание условий для привлечения и закрепления молодых ученых;

• переподготовка в российских и зарубежных образовательных учреждениях и на предприятиях.

Другие показатели ориентируют на повышение качества набора студентов:

• повышение среднего балла абитуриентов по ЕГЭ;

• заключение договоров о целевом обучении.

Повышение качества образовательного процесса учитывает показатели:

• приоритет новых образовательных технологий (проектное обучение, сетевая форма реализации образовательных программ, электронное обучение, дистанционные образовательные технологии) при реализации программ для различных категорий обучающихся;

• реализация образовательного процесса на английском языке (курсы, модули или вся программа);

• доля (в процентах) образовательных программ, в которых используется дистанционное образование, к общему количеству образовательных программ больше 25 %.

Повышение эффективности управления определено в контексте разработки и внедрения механизмов общественно-государственного управления; мониторинга управляющих решений и оценки их эффективности; повышения вовлеченности ППС в научно-исследовательскую и творческую деятельность; формирования механизмов оценки качества образовательных услуг; внедрения внешних квалификационных экзаменов и объективных форм оценки учебных результатов достижения стратегических целей.

Разработка стратегии развития ООП ИБ CDIO и определение необходимых ресурсов по его обеспечению учитывает возможные риски, отмеченные в программе развития СФУ [9].

Внешние риски – это, в частности, потенциальные демографические и миграционные проблемы, возможное снижение поддержки инициатив и деятельности университета со стороны федеральных и региональных органов власти и общественности, консервация процессов технологической модернизации в приоритетных отраслях экономики Красноярского края и Сибири; низкая активность рынка инноваций в регионе, ограничивающая возможности заказа на научные исследования и инновационные разработки, а также консервативность крупных компаний в отношении технологической модернизации производств.

Внутренние риски делятся на организационно-управленческие, финансовые и проектные.

Организационно-управленческие риски связаны с преобладанием интересов текущей деятельности над задачами развития, сопротивлением консервативной части ППС и администрации, инерционностью мышления и форм деятельности, недостаточной вовлеченностью сотрудников и студентов в реализацию программы развития.

Проектные риски связаны с необеспеченностью образовательных и научных проектов необходимыми человеческими, финансовыми и материальными ресурсами, задержкой или отсутствием внедрения результатов проектов в текущую деятельность.

Уменьшение рисков может быть достигнуто, если осуществлять:

• мониторинг и оценку реализации программы развития;

• контроль и анализ выполнения запланированных мероприятий;

• публичное представление хода и текущих результатов выполнения проекта;

• внутреннюю и внешнюю экспертизу реализации проекта.

Проведенная диагностика условий реализации и развития ООП ИБ CDIO, выявление конкурентных преимуществ, внешних вызовов и ограничивающих факторов на основе SWOT-анализа [10; 16] позволили констатировать:

• Возможности внешней среды:

o приоритетная политика Правительства РФ в развитии инновационной экономики в соответствии с потребностями сектора экономики Красноярского края;

o уникальность экономико-географического положения, природно-ресурсный потенциал, топливно-энергетический комплекс, определяющие необходимость формирования инновационной отраслевой системы высшего образования;

o опережающее увеличение потребности в высококвалифицированных инженерных кадрах со стороны корпораций Красноярского края;

o высокая общероссийская и международная значимость инновационного развития металлургической отрасли Красноярского края.

• Угрозы внешней среды:

o низкий уровень спроса на высококвалифицированные инженерные кадры, инновационные разработки и продукцию;

o непрестижность инженерного образования и, как следствие, низкий конкурс на инженерные направления подготовки, в том числе на направление «Металлургия»;

o разрозненность отдельных ступеней образования и, как следствие, несогласованность результатов обучения предыдущей ступени образования с требованиями к обучению на следующем этапе;

o удовлетворенность определенной части ППС традиционным уровнем подготовки кадров для металлургической отрасли и в связи с этим отсутствие потребности в инновационной деятельности;

o отсутствие образцов инновационной образовательной деятельности в подготовке инженеров по направлению «Металлургия».

• Слабые стороны:

o отсутствие опыта в реализации подготовки бакалавров – будущих металлургов по инновационной ООП, построенной на идеологии Международной инициативы CDIO;

o слабая мотивация ППС к инновационной деятельности, связанная с опасностью выйти из «зоны комфорта» в традиционной системе образования;

o отсутствие полного комплекта учебно-методического обеспечения образовательных программ;

o незначительные объемы научных исследований и полное отсутствие хозяйственных договоров с предприятиями;

o невысокая остепененность ППС, участвующих в реализации ООП;

o дефицит кадров для инновационной образовательной деятельности, особенно для преподавания специальных дисциплин.

• Конкурентные преимущества:

o возможность отбора высококвалифицированных кадров для образовательной деятельности на ООП с «чистого листа»;

o использование преимуществ молодого состава ООП в сочетании с опытом и знаниями преподавателей старшего поколения, в том числе и имеющего навыки практической работы на предприятиях металлургического сектора;

o партнерские деловые отношения с корпорациями региона.

• Ключевые факторы стратегического развития ООП ИБ CDIO:

o развитие личностных, педагогических и профессиональных компетенций ППС с использованием разных форм и уровней повышения квалификации и стажировок, в том числе и на предприятиях отрасли;

o развитие материально-технической базы для обеспечения инновационного уровня образовательного процесса;

o достижение полной кадровой обеспеченности по всем модулям и дисциплинам учебного плана подготовки;

o установление сетевого взаимодействия с ведущими вузами страны и мира, реализующими идеологию Всемирной инициативы CDIO.

Проведенный SWOT-анализ состояния и условий развития ООП позволил выявить группы стратегических задач ИБ CDIO:

• модернизация образовательного процесса;

• развитие научно-исследовательской работы и инновационной деятельности ППС;

• укрепление кадрового потенциала;

• укрепление сетевого взаимодействия с работодателями на всех этапах реализации ООП: целеполагание, проектирование, реализация и контроль результатов;

• модернизация управления процессом подготовки бакалавров через реализацию практики управления по ООП;

• создание среды личностного развития студентов через развитие соуправления реализацией ООП;

• формирование профессионально ориентированного контингента абитуриентов на принципах обеспечения высоких академических показателей, адресной ориентации на абитуриентов и их родителей и работодателей;

• развитие материально-технической базы для обеспечения научно-исследовательской и проектной деятельности студентов и ППС.

Выполнение Стратегии реализации и развития ООП ИБ CDIO осуществляется в 3 этапа, в ходе которых будут решаться специфические задачи, обеспечивающие достижение поставленных целей:

I – этап стратегической готовности (2015–2016 гг.);

II – этап инновационного развития (2016–2020 гг.);

III – этап устойчивого инновационного развития (с 2020 г.).

По каждой группе выделенных на основе SWOT-анализа стратегических задач разработана программа их решения, соотнесенная с этапами реализации Стратегии.

Резюмируя сказанное, заключаем: ценность образования любого уровня определяется тем, что оно дает возможность субъекту образовательного процесса продуктивно взаимодействовать с окружающим миром, выстраивая свою профессиональную и личностную деятельность. Следовательно, проектирование инженерного образования на современном этапе развития цивилизации должно опираться на внешние и внутренние факторы при определении базовых идей его развития. Сущностные изменения производственной, экономической, политической сферы в постиндустриальном обществе потребовали разработки нового формата инженерного образования, отвечающего этим изменениям, готовящего не только инженера знающего, но, что самое главное, инженера действующего. В этом главный ориентир нового формата инженерного образования.

Список литературы к главе 2

1. Бродер Р., Малмквист Й., Эдстрем К. [и др.] Переосмысление инженерного образования. Подход CDIO. – М.: ВШЭ, 2015. – 540 с.

2. Вчерашний П.М., Гафурова Н.В., Румянцев М.В. [и др.] Инженерное образование: смена формата // Высшее образование в России. – 2016. – № 8–9. – С. 15–21.

3. Гафурова Н.В., Осипова С.И., Рудницкий Э.А. [и др.] Конструирование среды инновационного инженерного образования : монография / под общ. ред. Н.В. Гафуровой. – Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2015. – 164 с.

4. Гафурова Н.В., Осипенко О.А. Управление человеческим ресурсом при подготовке ООП в идеологии CDIO // Инженерное образование. – 2014. – № 16. – С. 137–143.

5. Зимняя И.А. Компетентностный подход. Каково его место в системе современных подходов к проблемам образования (теоретико-методологический аспект) // Высшее образование сегодня. – 2006. – № 8. – С. 20–26.

6. Международный семинар по вопросам инноваций и реформированию инженерного образования «Всемирная инициатива CDIO»: Материалы для участников семинара (пер. С.В. Шикалова) / под ред. Н.М. Золотаревой и А.Ю. Умарова. – М.: Изд. дом МИСиС, 2011. – 60 с.

7. Осипова С.И., Гафурова Н.В. Идеи и проблемы опережающего образования // Сибирский педагогический журнал. – 2013. – № 4. – С. 9–14.

8. Осипова С.И., Гафурова Н.В., Степанова Т.Н. Базовые идеи модернизации профессионального образования направления «Металлургия» // Фундаментальные исследования. – 2013. – № 11 (7). – С. 1418–1422.

9. Программа развития ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет» на 2011–2021 годы, sfu-program 2015.

10. Фляйшер К., Бенсуссан Б. Стратегический и конкурентный анализ. Методы и средства конкурентного анализа в бизнесе. – М.: Бином, 2005. – 541 с.

11. Форсайт «Образование 2030». Как собрать новое университетское образование [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://interra-forum.ru.

12. Фрумин И.Д., Добрякова М.С. Что заставляет меняться российские вузы: договор о невовлеченности // Теоретические и прикладные исследования. – 2012. – № 2. – С. 159–191.

13. Andew Delbanco College. What Jt Was. Js, and Shoula Be. 2012, by Princeton ISBN 9780691158297 (англ.) Universite Press. Перевод на русский язык, оформление. Издательский дом Высшей школы экономики, 2015. ISBN 978-5-7598-1217-3 (рус.).

14. European Federation of National Engineering Associations [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.feani.org.

15. Kamp A. Rethinking engineering education in a rapidlychanging world. TU Delft. 2014. – 41 c.

16. SWOT Analysis for Management Consultirg by Abert S. Humphrey // SRI Alumni Association Newsletter. December. 2005.

Глава 3
Поликультурная образовательная среда в развитии толерантности студентов вуза

3.1. Толерантность как предмет научного анализа

Тенденции развития современного общества, противоречивые явления глобализационных и миграционных процессов, а также усиление всеобщей профессиональной и социальной мобильности способствуют, с одной стороны, становлению поликультурного мирового пространства, а с другой стороны, выдвигают перед профессиональным образованием задачу подготовки выпускника вуза к социальному и профессиональному взаимодействию в условиях многонациональной поликультурной среды. Необходимость формирования готовности к пониманию многообразия социальных, культурных, этнических, религиозных ценностей и различий, форм современной культуры, а также средств и способов межкультурных коммуникаций отмечается в Декларации принципов толерантности, Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации», Концепции модернизации российского образования до 2020 года, Основах формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в гражданском обществе, в выступлениях и заявлениях политических лидеров страны. Приоритеты государственной молодежной политики в национальной, культурной и образовательной сферах, по утверждению Президента РФ В.В. Путина, должны быть направлены на формирование гармоничной личности, воспитание гражданина России – зрелого, ответственного человека, в котором сочетается любовь к большой и малой родине, общенациональная и этническая идентичность, уважение к культуре и традициям людей, которые живут рядом. Ресурсы и инструментарий Федеральной программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» обеспечивают реализацию государственной национальной политики России, в том числе исполнение Указа Президента Российской Федерации от 07.05.2012 № 602 «Об обеспечении межнационального согласия» и Указа Президента Российской Федерации от 19.12.2012 № 1666 «О стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года». В Федеральных государственных образовательных стандартах высшего образования, в Квалификационных характеристиках выпускников вузов инженерного направления подготовки отмечена необходимость формирования наряду с профессиональными целого ряда социокультурных компетенций, способствующих продуктивной профессиональной деятельности будущего специалиста-выпускника вуза в поликультурном обществе, профессиональная сфера которого по своим признакам адекватна поликультурной образовательной среде вуза.

Все вышесказанное актуализирует значимость исследования проблемы формирования толерантности студентов в поликультурной образовательной среде современного вуза.

При рассмотрении названной проблемы будем опираться на идеи и принципы: компетентностного подхода, позволяющего рассматривать толерантность как необходимый компонент профессиональной компетентности выпускника вуза (В.А. Болотов, Э.В. Зеер, И.А. Зимняя и другие ученые); аксиологического подхода к формированию толерантности, раскрывающего основы и механизмы присвоения личностью ценностей и выбор ценностных ориентаций (А.Г. Асмолов, Я. Корчак, А. Маслоу, В.А. Сластенин и другие ученые); средового подхода как конструкта воспитательной поликультурной образовательной среды вуза (Б.М. Бим-Бад, А.Н. Джуринский, М. Монтессори, В.И. Слободчиков, А.В. Хуторской и другие исследователи); личностно-деятельностного подхода, позволяющего рассматривать процесс формирования толерантности в поликультурной образовательной среде с позиций категории деятельности (Б.Г. Ананьев, П.Я. Гальперин, А.Н. Леонтьев, Н.В. Гафурова, С.И. Осипова и другие исследователи).

В качестве теоретической основы исследования будем учитывать философско-педагогические исследования феноменологии толерантности, уточняющие сущность и структуру толерантности как интегративного качества личности, представленные Г.Л. Бардиер, В.А. Лекторским, Г. Олпортом, А.В. Перцевым, М.Б. Хомяковым, К. Уэйном и другими учеными; диалоговую концепцию культуры и поликультурного образования, представленную в исследованиях М.М. Бахтина, Н.А. Бердяева, В.С. Библера, А.Н. Джуринского, Н.П. Копцевой, Ю.М. Лотмана, Н.В. Штильман и других ученых; идеи поликультурного образовательного пространства в единстве физического и психологического планов, воспринимаемого субъектом порождения единого поля процессов мыследеятельности, рассматриваемые И.В. Блауберг, В.П. Борисенковым, А.М. Буттаевой, Б.З. Вульфовым, О.В. Гукаленко, А.А. Данилюк, П.Ф. Комогоровым и другими учеными; психолого-педагогические стратегии формирования толерантности, разрабатываемые А.Г. Асмоловым, Г.В. Безлюевой, П. Бергер, В.В. Игнатовой, В.И. Петрищевым, Г.К. Селевко, Г.У. Солдатовой и другими учеными.

Изучение степени исследования проблемы формирования толерантности показало, что ей уделяется значительное внимание в работах зарубежных и отечественных авторов. Это свидетельствует как об исключительной актуальности данного феномена, так и о недостаточной определенности самого понятия в многоаспектности его проявлений. Представляемый анализ теоретических источников, раскрывающих сущность, содержание и структуру толерантности, ее генезис и развитие, систематизируется в рамках научных направлений следующим образом: философский аспект как отсутствие монополии на истину, открытость для критики, плюрализм взглядов и мнений (В.С. Кржевов, В.А. Лекторский, В.В. Розанов, В.С. Соловьев, В.И. Тишков, Л.Н. Толстой, С.Л. Франк и др.); правовой статус толерантности как признание и уважение прав и свобод человека (Б.С. Гершунский, И. Кант, М. Конш, А.В. Перцев, Л.М. Романенко, Н.Н. Федотова, М.Б. Хомяков и др.); психологический аспект толерантности как отсутствие или ослабление реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор (А.Г. Асмолов, Г.В. Безюлева, С.Л. Братченко, Б.А. Орлов, Г.У. Солдатова, А.З. Шапиро, Г.М. Шеламова и др.); социально-культурный аспект как инструментальная норма, определяемая на основе базовых культурных ценностей, один из универсальных поведенческих образцов (Н.А. Бердяев, Е.И. Касьянова, Г.С. Кожухарь, А.В. Рязанов, А.Н. Смирнов, А.У. Хараш, А.В. Хуторской и др.); педагогический аспект толерантности как универсальный принцип ненасилия в регуляции отношений человека к окружающему миру и другим людям, создание пространства активного взаимодействия людей и сообществ, отличающихся по взглядам, манере поведения и общения (Г.Л. Бардиер, М.И. Губанова, Я.А. Коменский, С.И. Оси-пова, А.А. Погодина, Г.К. Селевко, В.А. Сухомлинский и др.).

Понятие «толерантность» относительно недавно вошло в широкое научное и публицистическое употребление в современной России. В то же время существует разнообразие его трактовок в собственно научной литературе (философское, психологическое, социологическое и др.) и в литературе публицистического направления. Кроме того, в русском языке существует близкое по содержанию, но не совпадающее с ним понятие «терпимость». Однако анализ словарных толкований понятия «терпимость» позволяет раскрыть его смысл, выделяя этико-нравственный аспект через такие качества, свойства и способности человека, как терпеливое, без вражды отношение к взглядам, убеждениям, мнениям, интересам, поведению других людей, при этом стремление без применения насилия достигать взаимного понимания и согласования разных точек зрения, убеждений, интересов. Здесь важно подчеркнуть, что, несмотря на многозначность понятия, в социально-общественном сознании в категории «терпимости» отмечается ее созерцательный оттенок, пассивная направленность, тогда как «толерантность» приобретает смысл одного из основных демократических принципов западной политологии и социологии, неразрывно связанных с концепциями плюрализма, свободы социальной и прав человека. В наиболее общем понимании смысл «толерантности» и ее современное понимание как «достижение гармонии в многообразии» базируется на «Declaration of principles on tolerance» [24], которая была провозглашена и подписана 16 ноября 1995 года и перевод которой на русский язык с английского был первоначально зарегистрирован как Декларация принципов терпимости, замененный впоследствии на Декларацию принципов толерантности, что более соответствует современному звучанию и понятийному содержанию термина. Таким образом, современное звучание толерантности в Программе формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма определяется на основе Декларации принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995):

• ценность и социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве быть различными всех индивидов гражданского общества;

• обеспечение устойчивой гармонии и конструктивного взаимодействия между различными социальными группами;

• уважение к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов;

• готовность к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям;

• навыки эффективного межкультурного взаимодействия.

Это определение подразумевает терпимое отношение к иным национальностям, расам, цвету кожи, полу, сексуальной ориентации, возрасту, инвалидности, языку, религии, политическим или иным мнениям, национальному или социальному происхождению, собственности и пр. Подтверждением этому служат толкования толерантности в зарубежной литературе. Так, предлагаемые американскими и английскими изданиями определения толерантности как способности к признанию или практическое признание и уважение убеждений и действий других людей (American Heritage Dictionary, 2005) и как готовность и способность принимать без выражения протеста или физического вмешательства личность или вещь (явление) (Oxford University Press, 2005) базируются на принципах взаимоуважения субъектами друг друга. Толерантность, по мнению Кеннета Уэйна, не только понимается, но и выражается через признание и уважение самих других людей [56].

Отечественные исследователи разделяют понятия «терпимость» и «толерантность» на основе различных формирующих начал, представленных в субъектном опыте индивида: страдание как фактор формирования терпения, которое, в свою очередь, не способствует проявлению готовности благожелательно принять непонятного «другого»;

и наличие позитивного интереса к непохожему «другому», который проявляется в поиске взаимодействия, как фактор формирования толерантности. Для нас важно, что толерантность и терпимость имеют разные основания: опыт страдания дает терпение, а опыт интереса при выраженном позитивном мироощущении – толерантность [30]. Таким образом, можно сделать вывод, что толерантность имеет более выраженную активную направленность и проявляется в деятельности, а терпение – в бездействии по отношению к субъекту.

Для выявления сущности понятия «толерантность» на основе анализа различных определений нами предлагаются основные характеристики исследуемого феномена, согласно которым толерантность:

• признание допустимым и равноправным существование многообразия в мире различных образов мысли, политических, религиозных, этнических и других взглядов;

• активное признание прав и свобод другого человека, в том числе права за другим человеком на собственные убеждения, права быть иным;

• уважительное терпеливое отношение к чужим мнениям, верованиям, поведению;

• позволение людям открыто выражать свои мысли;

• настроенность на понимание и диалог с Другим;

• стремление достичь согласования разнородных мнений, интересов, точек зрения преимущественно методами разъяснения и убеждения;

• воздержание от употребления силового воздействия с целью предотвращения отклонений во мнениях, верованиях, поведении другого человека или группы людей;

• защита ценностей других, признание плюрализма и многообразия современного общества;

• активная жизненная и нравственная позиция самодостаточной личности.

Учитывая полинаучность категории толерантности, с целью раскрытия ее сущности считаем необходимым рассмотреть толерантность с точки зрения различных наук, выявляющих разные смыслы этого феномена.

Философское определение толерантности основывается на признании прав и свобод другого человека, безотносительно к его этническим, религиозным или гендерным особенностям, характеризует отношение к другому человеку как к равнодостойной личности и определяет настроенность человека на понимание и диалог с Другим. В то же время толерантность является признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другой точкой зрения и не избегает духовной конкуренции (Философский энциклопедический словарь, 2003).

Таким образом, в философии под толерантностью понимается отсутствие монополии на истину, открытость для критики, плюрализм взглядов и мнений. Следует подчеркнуть, что историко-философскими основаниями для толерантности на Западе стали жизнь, свобода и частная собственность, основные права и свободы буржуазного общества, то есть то, что соответствует представлениям человека о достойной жизни в этом обществе. В то же время свобода распространяется только на такую деятельность, которая, согласно постулатам основоположников западной философии Дж. Миля [39] и И. Канта [29], позволяет человеку следовать своим личностным ценностям и развивать свою собственную индивидуальность, но только если это следование не нарушает права и свободы других индивидов; при этом права отдельного человека как гарантии толерантности определяют толерантность как акт свободного выбора личности, предполагающий возможность для его дальнейшей достойной жизнедеятельности и самоидентификации в обществе. Поэтому, по утверждению Марселя Конша, моделью толерантных отношений в современном европейском понимании является такое сообщество, в котором господствуют интеллектуальная свобода и абсолютная терпимость к любому мнению [65].

Очевидно, что понимание толерантности в разных культурах определяется разными базисными основами. Значимое для западной цивилизации и ценимое ее представителями понятие свободы и демократический образ правления не являются приоритетными в системе ценностей представителей восточно-азиатских культур. Тем не менее, как подчеркивают исследователи, эти расхождения не ведут к невозможности понимания друг друга, скорее наоборот – способны вызвать заинтересованность и желание узнать и понять другого, непохожего на тебя.