Текст книги "Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона"

К ристалищу мы, благодаря локтево-коленной тактике продвижения, пробрались быстро. Здесь и обнаружился основной затор. Выяснилось, что ушлый градоправитель решил: зрелище – вещь хорошая, особенно для казны. Посему вход для всех желающих поглазеть на бои стоил медьку с носа. Народ напирал, ибо глянуть на живых драконов желание было, а вот расстаться с деньгами – нет. Но стражи стояли насмерть. Единственный плюс – в такой толпе не проверяли: оборотень ты или не оборотень. Заплатил – проходи.

Ну мы и прошли… под сетования Йона о расточительности некоторых. Зато за оградой оказалось не столь многолюдно. Видимо, до боев еще была пара часов. Лавки под навесами пока пустовали, но два детинушки, что ненавязчиво патрулировали их, своим видом как бы говорили: эти струганые доски не про зады простых смертных.

Зато ушлые лоточники сновали меж рядами, где уже расселся люд попроще, предлагая угоститься пирожками. Причем выпечка была двух видов: или вкусная, или дешевая. Хотя, судя по виду некоторой сдобы, среди двух этих категорий затесалась еще и третья – очень дешевая. Но я бы отнесла ее не к еде, а к оружию батальона химзащиты.

Нам почти беспрепятственно удалось подойти к загонам. Там в здоровенных клетках сидели драконы. Каждый – с шипастым ошейником, по которому пробегали разряды.

Ящеры – тощие, некоторые с ожогами и едва успевшими затянуться ранами – не ревели, не плевались огнем, а лежали, поджав под себя лапы и свернув валиками крылья. Как по мне – вели себя крайне подозрительно. Зато охране, что была приставлена к пленникам, так не казалось. Один с важным видом курил чубук, дымя не хуже дракона, остальные шестеро тоже бдели: кто с семечками в кульке, кто, гордо выпятив грудь.

Рядом с ящерами кроме охраны стояла куча зевак. В летунов тыкали пальцами, смеялись, обсуждали. Наверняка и камни кидали бы, но клетки, что удерживали драконов, как оказалось, не пропускали не только огня (один из сынов неба все же решил плюнуть) – с одной стороны, но и булыжников – с другой.

Я глазела на пленных минут десять, а когда обернулась к Броку, увидела, что он смотрит вовсе не на соплеменников.

Его внимание приковал маг, что широким уверенным шагом приближался к клеткам. За ним шли еще трое. Все в плащах, руки украшены кольцами и татуировками с вязью рун. У центрального, белобрысого, даже на щеке был выведен какой-то узор. В этого блондина и впился взглядом Брок.

Я тоже глянула на обладателя льняных волос, что щеголял своими распущенными космами, которые свободно болтались ниже плеч и лишь у висков были собраны в тонкие косицы. В последние, к слову, вплели еще и бусины. Они отчетливо выделялись в льняных волосах.

Я тронула дракона за рукав, и он, словно очнувшись, поспешил повернуться спиной. Йон же простонал со сдавленно-нецензурной интонацией:

– Твою же магию… Умар Ружримский.

Мне сразу же вспомнились два дня со вздохами Ярики по этому красавцу-драконоборцу.

Я сжала кулаки на удачу. Ну что этому ославленному, тьфу ты, прославленному и заслуженному герою войны стоит пройти мимо скромных нас? Суетиться поздно: лишь привлечем к себе внимание. Поэтому к идущим навстречу магам я встала лицом, а Брок и Йон – спиной.

Умар поравнялся с нашим трио и даже сделал несколько шагов вперед, но потом резко развернулся. Двое других чародеев чуть замедлили ход, и драконоборец бросил, не оборачиваясь:

– Я сейчас, – и, уже обращаясь исключительно ко мне: – Какая красавица… Люблю рыжих! Ты мне понравилась, держи.

С этими словами маг протянул мне перстень, снятый со своей руки. Я замешкалась. Брать эту цацку совершенно не хотелось. Но не взять – обидеть, а значит, привлечь к себе еще больше внимания. Почувствовала, как напрягся Йон, стоявший рядом. Брок и вовсе замер и, казалось, перестал дышать.

– Ну же, бери, вечером я жду тебя в комнате, в трактире «Семь рыцарей».

Я сразу же отдернула руку. Такого скоростного перехода от периода ухаживания и подарков к горизонтально-детородному я еще не встречала. Решил, раз он весь из себя такой герой, то ему все можно?

Я уже набрала воздуха в легкие, чтобы ответить: «У меня совесть слишком дорогая и одного кольца ей явно мало, а вам дюжины – жалко, поэтому стоит разойтись!» – это был бы оптимальный вариант, ибо гордо задирать нос и утверждать: «Я не такая и не продаюсь!» – все равно что дразнить быка, в смысле мага, красной тряпкой. Мне же нужно было от этого Умара просто избавиться. Лучше всего в таком случае, чтобы не обидеть – назвать цену, которую чародей не готов заплатить. Но Брок опередил меня.

Тяжелая рука дракона легла мне на плечо, потом он, подняв голову и глядя глаза в глаза чародею, твердо произнес:

– Моя жена ни к кому в комнаты не пойдет.

– Тогда, может, пойдет вдова? – изогнув бровь, вопросил Умар.

И по этому высокомерному стервецу вздыхала Ярика? Да упаси ее Небо от такого супруга! Это же концентрированная сволочь!

Надменный взгляд, не лицо – высеченный из мрамора лик, в котором душевности и тепла не больше, чем в баллоне со сжиженным азотом; острые скулы, поджатые губы… Этот красавчик-драконоборец считал, что он в своем праве.

Напротив него – в обманчиво-непринужденной позе замер Брок. Дракон напоминал мне клинок, который не покинул ножны лишь потому, что сталь извлекают на свет тогда, когда готовы искупать ее в крови, а не для устрашения.

Йон напряженно переводил взгляд с одного на другого.

Я неосознанно положила ладонь на руку дракона то ли в бесплодной попытке удержать, то ли ища поддержки.

Мы, четверо, замерли. А между нами застыла громовым молчанием вот-вот грозившая грянуть буря.

На секунду мне показалось, что время тоже застыло. Кадром. Фреской. Миг превратился в вечность. Даже пламя одного из драконов, которое ящер вдруг выдохнул из своей глотки, замерло в воздухе. Праздные зеваки и вовсе напоминали изваяния, застывшие посередине спора, смеха, шага, вдоха.

Меня накрыло ощущение дежавю: точно такой же миг застывшего безмолвия был перед тем, как прорвало плотину. Только сейчас треснет не дамба, а мужская выдержка. И даже не важно у кого: у мага или у дракона. Итог один – слетит заклинание, Брок, защищаясь, обернется.

В противостоянии лучшего драконоборца и, собственно, дракона погибнут все, кто случайно оказался рядом. А за ними – и сам Брок. Но и осудить ящера я не могла. Как бы я повела себя, если бы передо мной оказался виновник смертей близких мне людей? Да к тому же если бы этот кто-то потребовал ради забавы мою подругу.

Уж точно не смогла бы спокойно смотреть на убийцу. Прикусила щеку изнутри. Думай, Лекса, думай! В моей голове была каша, которая, увы, в качестве пищи для ума или хотя бы почвы для идей не годилась.

В мозгу пульсировала лишь одна относительно здравая мысль, от которой хотелось разразиться истеричным смехом: ну что это за мир такой, в котором найти нормального человека тяжелее, чем живую пальму на Луне, а среди всех людей вокруг единственным, кому я могу доверять, является дракон! Разозлилась на себя – думаю не о том. Хотя… Мысль только начала оформляться в слова, когда время, словно сорвавшись с привязи, рвануло во весь опор, оглушив, сбив и буквально опрокинув сознание.

– А сил хватит? – Хрипотца в спокойном голосе Брока резанула слух, рывком возвращая в реальность.

– У меня? Сил? И это спрашивает тот, у кого хватает наглости дерзить боевому архимагу? Но этот недостаток можно быстро исправить. К тому же за убийство плебея чародею даже штраф платить не нужно…

Костяшки на сжатых кулаках Брока побелели, на лице четко обозначились желваки.

Сглотнула и решилась:

– Скажите, господин Умар. – Я заставила драконоборца перенести внимание на себя. – А как вы себя чувствуете?

Самый идиотский вопрос, заставший мага врасплох, вынудил его дать самый очевидный для некроманта ответ:

– Живым.

– Значит, у вас еще не было качественной смерти. Это я вам как специалист по данному вопросу заявляю.

Что я несла? Уж точно не прогресс и IT-технологии в массы, скорее небольшие осадки в виде снега, а точнее – полную пургу. Зато Умар перестал буравить взглядом Брока.

Хищное лицо драконоборца заострилось, и он с прищуром, как-то по-новому глядя на меня, спросил:

– И что же ты за специалист такой? Знака магической гильдии я на тебе не вижу. Значит, не некромантка. Тогда лекарка. Не ведьма же…

Йон кашлянул. Громко, выразительно и… глумливо. Никогда бы не подумала, что одним звуком, да еще таким, можно столько сказать. А вот гляди ж ты. Правильно подобранный кашель, как и взгляд, оказывается, как коробочка «Рафаэлло», лучше тысячи слов, говорят все…

– Не просто ведьма! – утерев несуществующую соплю и воздев вверх перст, которому выпала почтенная роль носового платка, ответил шкура. – Она из рода Журналистов. А они, если говорить честно, не маги. Хуже. Просто звери.

Йон вещал с самым серьезным выражением лица, как раз с таким, с каким и несут полный бред. Но я была перевертышу за это безумно благодарна. Расцеловала бы… если бы не так сильно хотела задушить. Хотя я и сама готова была молоть любую чушь, все что угодно. Главное, чтобы Брок и драконоборец не сцепились.

– Ты еще скажи, что я магистр черной и белой бухгалтерии, – фыркнула в ответ.

Чародей нахмурился. Сейчас он выглядел как человек, который понимает, что его пытаются обдурить, но в чем именно – еще не смекнул.

– Не скажу. А то еще проклянешь, в смысле предскажешь будущее, и живи потом с этим знанием, мучайся…

Брок и Умар. Эти двое стояли друг напротив друга. Жажда крови не ушла. Вот только я поняла: что-то изменилось. Не было уже нервов, натянутых струнами. Им на смену пришли холодная расчетливая ярость – у дракона и предвкушение удовольствия – у мага.

– Значит, ведьма… Занятно. Что же, раз передо мной вольная колдунья, прошу прощения. – На словах Умар вроде бы извинялся, но вот интонация… С такой говорят истинные гадости и предлагают только проверенные яды. – Как насчет невинного спора? Как говорят драконы, пари…

Кольцо из его ладони исчезло. Зато на открытой длани загорелась маленькая шаровая молния. Не больше пчелы. Чуть позже я узнала: мне бросили вызов как равной.

– Как истинная дочь дара ты не вправе отказаться от выз…

Кулак Брока пролетел в сантиметре от моего лица, и в крепком истинно боксерском приветствии поздоровался со скулой драконоборца.

Хук был с пиротехническим эффектом. Краткая вспышка на миг охватила тело мага. Вот только и дракону досталось: кожа на костяшках буквально сгорела, словно кулак впечатался не в благородный чародейский анфас, а в раскаленное добела тавро. По воздуху поплыл запах паленой кожи, от которого начали выворачиваться легкие.

Знаменитый и непобедимый ошалело помотал головой, словно не веря, что его амулет не сработал. Дракон зашипел, крепче сжимая кулаки. Но, казалось, ни драконоборца, ни объект его промысла не смутило то, что народ, толпившийся вокруг, отхлынул волной. Среди праздных зевак показались маги.

– Смотри-ка, из-за девки не побоялся сцепиться с колдуном…

– Ни переда, ни зада, подержаться не за что, а щас из-за этой тощей стервы мужик угробится.

– Ой, страсти-то какие!

– Мам, мам, у дяди чародея искры из глаз посыпались, когда он плюху получил, потому что он маг?

– Мяу…

– Брысь!

– Умар, помочь разобраться с зарвавшимся мужичьем?

– Ну дай семок, что жмотишься! Мне тоже охота на мордобой магический глянуть…

До ушей донеслись обрывки выкриков. Я уже хотела вклиниться между этими двумя, понимая: биться будут не из-за меня. Причем оба. Я оказалась лишь поводом. В драконоборце говорило уязвленное самолюбие. Как же, маг, герой, обласканный славой. Ему наверняка дозволялось больше, чем всем, а такие отказов не прощают. И берут свое не силой, так хитростью.

Брок. Он ненавидел стоявшего передо мной Умара всей душой и готов был свернуть ему шею, мстя за сородичей.

Я уже шагнула вперед, намереваясь встать между этими двумя, когда сильная рука дернула меня назад.

– Куда! – Голос Йона звенел сталью.

– Он же его…

– Пусть лучше Брок, чем ты. У него хотя бы есть шансы…

Какие именно «шансы», я поняла позже, когда перевертыш доходчиво объяснил, чему успел помешать кулак дракона. По кодексу чести самых бесчестных представителей этого мира – магов, равными им считались только те, кто тоже не обделен чародейским даром. А когда драконоборец узнал, что перед ним не простая девка, а вроде как почти колдунья (ведьмы, в отличие от прочих магов, обучались не в специальных школах, а исключительно «на дому», по семейным гримуарам), сообразил, что ее просто так на плечо не закинешь. Зато можно вызвать на бой. Если откажется – признает себя простолюдинкой. Проиграет – придется сдаться на милость победителя. В общем, куда ни плюнь, везде профит.

Новый акт представления «постоим за честь жены» начался с бодренького апперкота. Умар, не будь дурак, ни за чью честь стоять не хотел, а уж лежать – тем более, потому шустро уклонился, поднырнув под летевший в него кулак. Для того чтобы кастовать полноценное заклинание, нужна была хотя бы секунда, которую дракон чародею, разумеется, и не думал давать.

Драконоборец встряхнул рукой, совершая замысловатый пасс. То ли колданул, то ли выругался, усилив обычный хук магически, и замахнулся для прямого удара.

Брок увернулся в последний момент. Кулак, чуть задев, скользнул по боку ящера. Зато мой неожиданно объявившийся муженек медлить не стал, а, пользуясь тем, что Умар по инерции полетел вперед, поймал его кисть и дернул.

Рука драконоборца вылетела из сустава, но маг даже не вскрикнул, лишь крутанулся вокруг своей оси, подсекая противника.

Оба повалились на землю. Шею Брока обхватили колени Умара, и я увидела, как можно душить ногами. Дракон же ломал чародею вторую руку, лишая того самого главного колдовского оружия, без которого не совершить и простейшего пасса.

Грозный повелительный крик заставил замереть всех:

– Остановитесь!

Сквозь расступившуюся толпу шагал еще один маг в серой хламиде. Выцветшие до безизны весеннего снега глаза, абсолютно седая борода и лысый как коленка череп впечатлили не только меня. Хотя, признаться, до этого я и не предполагала, что на затылке, как на листе пергамента, можно поместить чуть ли не целое письмо. Но убористые строчки рун, красовавшиеся на черепе мага, свидетельствовали: да, можно.

– Любые сражения до начала турнира запрещены! Нарушивших это правило ждут браслеты из аладара.

Судя по всему, у этого мага слова с делом не расходились. Стоило ему всего лишь взмахнуть посохом, как на запястьях Брока и Умара появились оковы из странного черного металла.

– Я всего лишь вызвал этого мага на поединок, – первым нашелся Умар, смело глядя в глаза седобородого. – При всем моем уважении к вам как к главе гильдии магов…Мессир Рохар, за приглашение на честный бой лишать меня магии до окончания турнира, заковав в наручники, словно преступника…

Лысый зыркнул на Брока из-под густых и абсолютно белых бровей.

– Обычно, когда чародеи бросают вызов, ограничиваются запущенной в сторону соперника шаровой молнией.

– Хотел, но не успел, – с невозмутимым видом на чистом глазу соврал Брок, вставая и отряхиваясь.

– Зато вы оба, как я посмотрю, успели вывалять друг друга в грязи и чуть не свернули шеи. Но раз вы в один голос утверждаете, что это был всего лишь вызов… – Он выдохнул, прикрыл глаза и совершил замысловатый пасс, после которого кандалы исчезли, и старик продолжил мысль: –…Раз вы такие боевые, то что вам делать на земле? Покажете себя в небе. Оба полетите на драконах. Вместо Здыха Кушнурского и Кермина Чодры.

После этих слов маг ударил посохом, круто развернулся и зашагал прочь. Надо ли говорить, что в Умара и Брока тут же прилетели малые шаровые молнии и прожгли в одежде обоих дыры. Не нужно было гадать, чтобы узнать, за чьим авторством разряды. Здых и Кермин, которых только что потеснили, не преминули воспользоваться возможностью если не в воздухе, то на земле намылить шею первому герою войны с драконами и главнокомандующему этих самых драконов. Правда, о том, что простой на вид маг и есть тот самый ящер, что вел за собой в бой всю летную рептилистую эскадру, они, к счастью, не догадывались.

Умар зло зашипел, сбивая пламя и вправляя вывихнутую моим «супругом» кисть. Брок похлопал себя по груди, потушил загоревшуюся ткань.

– Только после него, – обращаясь к толпе, бросил Брок, кивнул на драконоборца и тем самым дал понять: вызов принял, но поединок будет после сражения с Умаром.

Два кивка незадачливых магов подтвердили, что дракона услышали.

– Да уж, у магов, как посмотрю, перед этим турниром жутко боевое настроение, – заметил Йон, все это время на всякий случай державший меня за локти: а вдруг ринусь помогать дракону?

– Боевое до начала турнира запрещено, как заметил этот мессир, – проворчала я. – Поэтому у них пока лишь травматическое.

Брок на мое заявление фыркнул и, кажется, даже скупо улыбнулся.

– Чему радуешься? – сварливо заметил шкура.

– Чему-чему… Думал, придется от пульсаров на арене уворачиваться, а вышло, что даже полетаю…. Может, собственным драконом обзаведусь…. – чуть мечтательно, словно вживаясь в роль по Станиславскому, выдал Брок.

– А, ну раз дракона собственного заимеешь, это, конечно, меняет дело, – с издевкой парировал Йон.

В их милый мужской разговор вклинился голос драконоборца:

– Эй, как там тебя звать, ведьмин супружник?

– Брок.

– Просто Брок?

– Нет, Брок Типо-о-графский, – выпалила я первое пришедшее на ум, чем в очередной раз поставила в тупик драконоборца, да и не его одного. Дракон, который по моей милости стал то ли подобием графа, то ли представителем рода Офсетной Печати, тоже с интересом воззрился на меня.

– А я Лекса Типографская, – с этими словами я с энтузиазмом схватила руку Умара, мстительно цапнув ту, которую чародей только что вправил, и затрясла. – Искренне не рада нашему знакомству, но, как говорится, вежливость-то никто не отменял.

В этот миг я увидела чернявую макушку, и не просто увидела, но и узнала ее обладательницу – Ярика.

– В знак примирения я готова выдать вам предсказание на ближайшее будущее, причем совершенно бесплатно. Буквально через пару минут вы встретите свою судьбу. Она черноволоса, молода и ярка. И ее имя – ей под стать. Такое же яркое и жгучее.

Хотела добивать: «А нам уже пора», – но Умар меня опередил:

– Если думаешь улизнуть, рыжая, то знай: твой Брок живым с небес не вернется, а ты станешь моей.

Йон расплылся в улыбке: уж кто-кто, а перевертыш прекрасно знал, что грозить дракону облаками – все равно что сумоисту пироженкой. Впрочем, шкура предпочел оставить эти знания при себе.

Дракон же смерил блондина взглядом и наконец заметил мою активную жестикуляцию за спиной противника. А потом узрел ту особу, на которую я активно указывала. Он тоже узнал Ярику и, бросив сухое:

– Увидимся в небе! – развернулся и зашагал прочь.

Когда мы уходили, маг казался жутко довольным. Ровно до тех пор, пока на все загоны не прозвучало звонкое девичье:

– Господин Умар!

Ярика пошла в атаку. Я лишь усмехнулась: ведьма не ведьма, а предсказание-то точное!

Когда же мы пробрались к зрительским рядам, я, оглядевшись, спросила:

– Ну что, уходим?

Оборотень с драконом слаженно кивнули, но, увы, выполнить задуманное не получилось: невидимый барьер не выпускал Брока за ограждение. Как выяснилось, участники боев не могут покинуть пределы ристалища, не сразившись со своими противниками. Был, конечно, и другой вариант, но мне не хотелось тащить на себе драконий труп. Опыт транспортировки полудохлого ящера уже имелся, но повторять его с абсолютным мертвяком я как-то не стремилась.

– Вот скажи мне, на кой нужно было лишь ослаблять путы на этих пойманных? Не мог сразу всех отпустить, и летели бы они….

– Это однозначно расценили бы как провокацию со стороны драконов, а мир между нами и людьми и так слишком шаткий.

– А так, значит…

– А так, значит, решат, что маги недостаточно сильны, чтобы быть наездниками, – припечатал Брок.

Загудели трубы, оповещая, что скоро начнется турнир. У меня от плохого предчувствия засосало под ложечкой.

Сначала сражались на арене. Организаторы этого «мракобесного и непотребного», как судачили в толпе, а значит, дюже интересного магического мордобоя не стали тратиться на песок для арены, решили, что грязь мягкая, целебная и самое главное – не стоит и гнутой медьки. Потому и оставили ее, родимую. За что получили сердечное спасибо от всех участников турнира, которые после завершения боев снаружи напоминали элитных хряков на поросячьем курорте. То бишь были вымазаны целебной и смягчающей удары жижей с ног до головы. А особо счастливые, те, кого противники носом повозили по чудесному грунтовому покрытию, – еще чуточку напоминали хряков и изнутри.

Когда же первая часть сражения закончилась, герольды объявили, что вот прям сейчас зрители увидят небывалое зрелище: маги-самоубийцы на загривках ящеров, в смысле отважные герои укрощают драконов.

Брок, подмигнув мне и похлопав побратима по плечу, бросил:

– Ну я пошел, встретимся у леса, за городом, – и, не позволив мне сказать ни слова, потопал к загонам.

– Волнуюсь за него… – Я повернулась к Йону.

Шкура обнял меня, но отчего-то скидывать руку оборотня с плеча мне не хотелось, хотя жест и вышел фривольным. Будь рядом лиса – обязательно на это фыркнула бы. Но Патрикеевна затерялась где-то в толпе еще при входе на ристалище.

– Не переживай. Это остальные будут скакать, как на диких лошадях без седла. Брок же поедет на закорках у родича. Ничего с ним не случится. А нам надо пробираться поближе к выходу…

Зачем – спрашивать я не стала. И так очевидно: это зрители думают, что их ожидает укрощение драконов. А на деле – если Брок все сделал верно, ящеры поскидывают седоков и будут таковы. Но как сам ящер думает выкрутиться из этой ситуации? Хотя ему виднее, о чем договариваться с сородичем.

Над ареной пронесся оглушительный крик, и драконы, выпустив струи пламени, взмыли в небо.