Текст книги "Любовь без гордости. Я знаю – ты мой!"

Глава 19

Изумительно, но как только прозвучали мои слова, по телу демона пошла рябь, и я смогла отчетливо увидеть его лицо. Рассмотреть малейшие черточки и вновь удивиться, как сильно меняет людей магия крови. Что именно сделали с Таем, не ведала, однако изменения были шокирующими. Почти другой человек. Во всяком случае, глаза были те же, и только минут через пять я вынужденно признала, что демон похож на наследника, вернее, уже императора Авразара.

Сомнений больше не было.

– Позвольте мне сказать. – Я отвела взгляд. – Я действительно очень благодарна тебе… вам. Этот флакончик – почти стопроцентный шанс, что задуманное нами сбудется и леди Мария Толай сможет не прятаться за вуалями и не стыдиться своей внешности, а ее семья перестанет переживать и волноваться. Сложно передать словами, насколько это важно и какой подарок вы нам сделали.

Голос дрожал и срывался. Ох, не зря я так долго оттягивала момент! Совершенно не представляла, как себя с ним вести! Это было настолько мне не свойственно, что я даже запнулась. Сделала несколько вдохов и выдохов, прежде чем продолжить. По дороге на тренировку думала, что до малейших мелочей просчитала беседу. Но когда до нее дошла очередь, почему-то смутилась и растерялась. Казалось бы, что изменилось? Мы почти три недели болтали обо всем и ни о чем конкретно, а сейчас я и поблагодарить не в состоянии.

– Дышите, Алиса, – прошептал Атей, – не стоит так нервничать, я не собираюсь нападать или пугать вас.

Невольно повернула голову, чтобы встретиться взглядом с поникшим мужчиной.

– За три недели вы успели выяснить, что я не кусаюсь, – он несмело улыбнулся, – и даже способен на диалог.

Растерялась окончательно. Он шутит? Успокаивает? И что я сказать должна? Что знание того, что Атей и Тай Авраз – один человек, причиняет мне боль? Боюсь, в этом случае дальнейшее взаимодействие будет невозможным, а я отцу обещала дать шанс Таю, когда мы встретимся. Мне не нравился тот коктейль из чувств, который испытывала. Да, была зла на Тая, да, было за очень многое обидно, но за три недели он открылся мне с иной стороны. Так чего я, спрашивается, тушуюсь?

Я разозлилась. В первую очередь на себя и свою дурость. Сижу клушей на лавке и пытаюсь дышать, чтобы не разреветься. Право слово, как маленькая девчонка! Ведьмы себя так не ведут, и леди тоже.

– Я до последнего не хотела верить, что демон, случайно встреченный в таверне, оказался Таем Авразом, – выдохнула я. – Извините, умом понимаю, как это глупо, но пока не могу с собой справиться. Мы ведь не случайно встретились?

Попыталась начать разговор и вовлечь в него мужчину, полагая, что смогу наконец взять себя в руки.

– Я настолько противен? – тихо спросил он, опустившись передо мной на корточки. – Вам приходится делать усилие, чтобы продолжать оставаться в моем обществе?

Как давно я не слышала подобных витиеватых фраз! На миг опешила, потому что мы с девочками давно общались максимально упрощенно.

Может, именно этому и противилась моя душа? Тай Авраз ассоциировался с жизнью в клетке – множеством запретов и невозможностью быть собой.

Задумалась. Откровенно говоря, этот вариант меня устроил бы полностью.

– Ваше импера…

– Не нужно так, леди Алиса. Пожалуйста. Атей, Тай, называйте так, как вам нравится. Только не титул.

Его слова заставили поежиться. Говорит со мной как с маленькой испуганной девочкой. Я устыдилась.

«Действительно, Алиса, ты куда свой настрой подевала?»

– Мне даровано право обращаться к вам, как мне нравится, а вы в это время снова начинаете официально «выкать»? Боюсь, так нечестно. Может, попробуем снова, Атей? – Надеялась, он поймет, о чем я. Я предлагала вернуться к той манере общения, какая была с демоном Атеем, а не Таем Авразом. Сразу легкости мы не добьемся, потому что я всегда буду помнить, что это один и тот же человек, но… Глядишь, через какое-то время и получится.

Невольно улыбнулась, глядя на расплывшиеся в широкой и счастливой улыбке губы Атея.

– Спасибо, Алиса. Мне очень нравится твое предложение, – и подмигнул.

– Может, ты на лавку сядешь? Интересно, что такого с тобой сделал владыка Нижнего Мира, что ты изменился практически до неузнаваемости.

С грацией опасного хищника Атей поднялся и сел рядом, оставив между нами расстояние сантиметров тридцать. Уважение границ и боязнь спугнуть дикую лань. Образ, нарисованный воображением, заставил меня усмехнуться.

Да уж… грозная ведьма пасует перед мужчиной, которого когда-то умудрилась силой поставить на колени, а потом еще и требовала повторения. Я окончательно успокоилась. Не расслабилась, нет, но и вести себя как пятилетняя девочка точно не буду.

– Он принял меня в свой род, Алиса. Я больше не квартерон.

– Но и не полноценный демон, как Зейн? У тебя рожек нет. – Как странно, что я раньше не акцентировала на этом внимание.

– Не чистокровный, – поправил он меня, – наполовину. Но этого достаточно для трансформации и овладевания магией и знаниями демонов.

– Ты тоже учишься? Тяжело, наверное? Я-то здесь живу, а тебе постоянно телепортами перемещаться приходится.

Кто бы мне сказал, почему я стараюсь не смотреть собеседнику в глаза?

– Это не самое страшное, что может случиться в жизни. Я люблю путешествовать.

Я легко рассмеялась. Шутник. Путешествовать. Ну да, от телепорта до телепорта. Ничего кругом не видя и не пробуя.

– И мне очень нравится твой смех.

Естественно, смеяться я перестала. Само как-то вышло.

– А таверна… Я ходил туда после боев, надеясь, что тебя отпустят на выходные и ты придешь поужинать или пообедать. Не знал, когда у ведьм свободные от учебы дни. На самом деле мне практически ничего не говорили о тебе, разве что Кай.

– Поэтому ты ходил каждый день на протяжении месяца, – шокированно выдохнула. Да уж, намерения этого мужчины в отношении меня более чем прямые. Даже выдумывать себе ничего не нужно. Если я дам повод думать, что согласна, меня мгновенно поведут под венец.

– Я просто хотел тебя увидеть, понять, какая ты. Не с того мы начали знакомство… Я не ищу оправданий, но иногда люди пересматривают приоритеты и свои взгляды на жизнь. Смею надеяться, что мои изменились, и если не до конца созвучны твоим, то хотя бы вполовину соответствуют тому, как ты представляешь мир и свое место в нем. Я допустил много ошибок. Алиса, поверишь ли ты, если скажу, что мне жаль?

И даже чувствую. Серьезно. Сейчас я ощущала мужчину очень остро, как будто связь, которую устанавливал демон в отношении своей избранницы, вдруг начала работать в обратную сторону. Обнажая передо мной его эмоции. Отчетливо поняла, что внутри Атея живут надежда и вера, что сегодня я позволю нашим распрям остаться в прошлом и смогу дать ему шанс показать себя другим, исправить свои ошибки.

Но ведь и я тоже вела себя не совсем правильно. Впрочем, мы оба были поставлены в такие рамки.

– Не нужно, – настала моя очередь просить. – Я не против познакомиться заново, и мне тоже есть чего стыдиться. Я тоже во многом была не права.

– Не согласен. Ты защищалась. Так, как умела. Против желания наследника сложно пойти, многие бы согласились с тем, что я предлагал и требовал. Но тебе хватило смелости и сил отказать. Благодаря тебе я смог пересмотреть свои ценности, увидеть то, что раньше скрывалось от затуманенного властью и вседозволенностью разума. Конечно, в глобальном смысле ты стала причиной, а к результату подвели меня семья и друзья.

Щеки пылали, было как-то неуютно. Ведь я никогда не задумывалась – а что, собственно, чувствует наследник? Хорошо ему, плохо ли? Нравится ли то, что он зависим от девушки, которая не считается с его титулом и положением? И сейчас ни в чем меня не упрекает, наоборот, благодарит.

– Мне стыдно за слова, что я говорил тебе в нашу последнюю встречу. Я не отказываюсь от своих намерений, однако запрещать пользоваться магией, ведьминским даром – кощунство. Понимаю, что мое положение не является для тебя привлекательным. Поверь, принять подобное удалось с трудом.

Я несмело улыбнулась. Ну конечно, наследник – это же самая привлекательная партия для любой леди. А я выделилась, не только показав, но и доказав, что замуж за него не стремлюсь и готова стать женой любого мужчины, к которому могут возникнуть чувства, невзирая на его титул.

– Ты мне не противен, – произнесла, глядя в его черные глаза. Он же объяснил про таверну, значит, и я задолжала ответ. – И никогда не был тем, кто мог вызвать отвращение у леди своей внешностью. Меня отталкивало поведение и желание присвоить то, что тебе не принадлежало. А я не принадлежала, несмотря на твои титул и жгучее желание. И участь эмани пугала. Она и сейчас пугает, хотя я знаю, что ты совершил невероятное, отменив закон об их статусе. Однако… – зажмурилась на секунду, а затем, поймав взгляд собеседника, уверенно продолжила: – Благодарна тебе за то, что, несмотря на мой категоричный отказ и однозначно выказанное сопротивление, ты все равно взялся меня лечить, когда я заболела оспой. Знаю, что именно тебе я обязана не только своей жизнью, но и жизнями моих сестер по кровной клятве. К сожалению, об этом мне сказали не так давно.

– Ты вообще не должна была об этом знать. Не нужно благодарить за то, что я сделал бы в любом случае, невзирая на твои протесты или отказы. Не смог бы иначе. Твои радости и огорчения, досада или, напротив, ликование становятся моими. Я чувствую твои самые яркие эмоции и не в силах это изменить. Никто не в силах, такова природа огненной крови.

– Мне жаль…

– Алиса. – Атей сидел на расстоянии вытянутой руки и вдруг оказался совсем близко, держа мою ладонь, ногой касаясь бедра. – Как можно жалеть о чуде?

– Кто-то считает зов проклятым даром…

– Только глупцы, каким был я. Ты не ослышалась, Алиса, зов огненной крови – чудо.

Атейтай о’Дейриц Авраз

Я смотрел в пронзительно-синие глаза любимой и не мог подобрать слова. Чудо, которое раньше сам считал проклятием, рушившим все планы. Но как объяснить той, которую когда-то желал сломать, что я не просто ошибался? Что сам не понимал, какой дар приобрел? Как не показаться слабым и не отпугнуть? Быть откровенным и в то же время перестать бояться, что сказанное оттолкнет еще больше?

Никогда в жизни так не страшился, как сегодня, когда она решительно вышла из дома с плотно сжатыми губами и потерянным взглядом. Как и Алиса, я был готов обманываться и играть ту роль, которая ей больше нравилась.

Она спокойна, если рядом Атей, но сжимается при одном упоминании Тая. Когда я принимал новое родовое имя, и подумать не мог, какую роль оно сыграет в наших отношениях, но Алиайдан явно понимал больше.

И это касалось не только меня. Мы оба с Алисой запутались. И если я готов принять иную реальность, изменить свое отношение, то девушка пока не представляет ни как жить дальше, ни что ей делать со своей жизнью. Она устала и потерялась.

Проще ненавидеть и защищаться. Но что делать, когда необходимости в этом уже нет? Если больше не от кого защищаться, не от кого бежать? Она не знает и цепляется за образы из прошлого. И путается еще больше.

Потому что эти три недели изменили многое. Не только в ней, но и во мне. Если изначально я планировал завоевать ее доверие и любовь, воспользовавшись нашим сближением, то позже понял, что не смогу этого сделать. Не потому, что не хочу и мне это не под силу, а потому что отвратит ее еще больше.

И я сдерживал свои порывы, понимая, что безделушки принять она готова, но настоящие знаки внимания – нет. Она все еще ребенок, который интуитивно помнит, что родительская воля выше ее желаний. И сама же борется с собой, хотя давно выиграла эту битву.

Она привыкла думать обо мне в негативном ключе и пока не была готова к иным мыслям, даже имея перед собой доказательства другого отношения и поведения.

И я плыл по течению, становясь тем, кто ей был необходим: другом, готовым подставить плечо, существом, желавшим увидеть ее улыбку и услышать звонкий смех.

Я соблюдал дистанцию, когда отчаянно хотелось касаться нежных рук и хрупкой талии, чувствовать ее дыхание на своей коже. Скажи я, что ради нее готов отказаться от всего, напугал бы еще больше. Узнай она, как я мчусь на наши встречи, а позже возвращаюсь в империю, где постоянно вспыхивают бунты…

Сдерживать семейство Карсто становилось сложнее. Их жадность, амбиции, гнилое нутро… Все это имело под собой одну определенную цель – престол, а еще лучше мировое господство. Отец спустил собак, а расхлебывать бесчинства оставил мне и брату.

Я вздохнул, прогоняя от себя непрошеные мысли о человеческой глупости, подлости и жадности. Сейчас имело значение лишь одно: Алиса и ее чувства. Точнее – их отсутствие. И зарождение, маленький росток надежды для меня.

– Да, Алиса, зов огненной крови – чудо. – Я твердо смотрел в глаза девушки. – Будь я воспитан как демон, сэкономил бы уйму времени и не совершил бы поступки, которых стыжусь. Зов – невероятная удача для любого мужчины. Каждый из нас ищет особенную леди, ту, которая смогла бы затронуть нечто неизведанное, тайное, что прочно сидит в каждом. Уверен, ты слышала или, может, читала о мужчинах, которые влюблялись в поворот головы, тонкие запястья или хрупкую фигуру девушки, которую хотелось защитить, сберечь… А может, им стоило лишь услышать голос леди, и они теряли голову.

– Слишком сказочно, – Алиса несмело улыбнулась, – так действительно пишут в романах.

– Так есть на самом деле. Нечто, что сидит в каждом мужчине. Эмоции, дикие, необузданные, какие невозможно подавить ни доводами рассудка, ни долгом перед семьей или страной. В тот день, когда я увидел тебя впервые, одна мысль о том, что тебя коснется кто-то другой, даже просто поддержит за руку, случись тебе оступиться, причиняла боль. Впрочем, скорее меня душили ярость и гнев, а боль уже отрезвляла.

Я видел, что мои слова несколько напугали ее, но был обязан закончить, пусть и понимал, что дальнейшее собьет ее с толку, а меня вывернет наизнанку.

Но я обязан справиться, если хочу видеть Алису счастливой. Обязан переупрямить натуру демона и помочь нам двоим обрести иной путь. Я мужчина, это мне пристало исправлять ошибки, не перекладывая их на хрупкие плечи хоть и очень сильной ведьмы, но все же леди.

– О зове: у него не случается ошибок. Ты и сама уже знаешь, кровь не умеет лгать. Каждому хочется любви, неважно, мужчина ты или женщина. Все мы живем и дышим ради одного – быть любимым, быть нужным и понятым. Именно это и дарит зов демону. Дает надежду, а затем и уверенность, что одному человеку мы всегда будем необходимы и он не отвернется и поймет с полуслова все, что демон желает сказать. Зов сминает границы, не давая мужчине права пройти мимо или как-то обидеть свою женщину.

Я сжал кулаки, вспоминая отца и мать. Мне не хотелось бы идти их тропой, и я готов был на все, чтобы изменить, что сам же и натворил. Знал, в чем была вина отца, понимал, что тот, даже если бы очень хотел, не смог бы стереть память прошлого из головы Вариши и уж тем более вернуть ей человека, чья смерть навсегда отвратила ее от отца. Мама не простила ему смерти подруги-ведьмы. Не простила своего заточения. Мама не простила насилия и рождения детей, которых не желала.

– Дарий за то, что сотворил с Варишей, расплатился безумием. Они разделили его на двоих, – произнес я, видя, как мнется Алиса, пытаясь сдержать слова на языке. – Не нужно бояться говорить. Император и императрица мертвы. Их история – страшный пример для слепца.

Она судорожно выдохнула, в порыве, непонятном ей самой, положила руку поверх моей ладони и осторожно сжала.

– Мне жаль, – прошептала она, – правда очень жаль, что…

– Спасибо.

Я чувствовал ее эмоции. Буквально нутром отличал все оттенки ее сожаления. Знал раньше, чем она пыталась объяснить, чего хочет и о чем думает. Я просто не желал, чтобы она волновалась и переживала. А потому остановил, не давая ощутить себя неловко.

– Я знаю, что тебя тянет ко мне. Может, не вполне осознанно, но тебе уютно рядом. Иногда пугающе, оскорбительно, но ты чувствуешь притяжение. Это и есть зов, кровь притягивает к себе ту, что смогла бы для нее спеть и заворожить, дать продолжение. Постой. – Я сжал руку, которую Алиса пыталась отдернуть, видел в ее взгляде обиду. Она вновь не о том подумала. Я не хотел сказать, что она племенная кобыла, а ведь именно такой была ее первая мысль. – Без любви дети у демонов не рождаются. Если бы пожелала, ты бы это увидела. Мы с братьями появились на свет благодаря расколовшемуся сознанию мамы: одна ее часть любила Дария.

Это откровение словно забрало все мои силы. Мог ли я рассказать кому-то еще, кроме Алисы? Я даже с Каем на эту тему не говорил. Просто не мог. Он мой брат, но от него отказались и после рождения. Я хотя бы был подле матери и отца. Болезненная тема для меня.

Я видел тысячи сирот. Детей, которых подкидывали к воротам приютов или продавали собственные родители ради пары звонких монет. Малышей, которые вообще не должны были появиться на свет, потому что их не хотели. Отчаянно не желали иметь крох, которые могли бы сделать их счастливыми.

И оказаться в числе ненужных и нежеланных для меня – словно рухнуть со скалы в яростное море. Осознание далось тяжело. Очень многое мне далось тяжело и не с первого раза. Однако я нашел в себе силы принять настоящее, убедил себя, что чем я сильнее, тем тяжелее будет ноша, с которой обязан справиться.

Две стороны одной медали: сила и ответственность. Чем больше первой, тем больше второй. Они идут рука об руку. Я не имел права закрываться в прочном глухом панцире, лелея старую память, где мать все-таки любила своих детей. Это была не она, лишь самообман. Несчастный, больной осколок прежнего сознания.

Вздохнул и повернулся к Алисе. Сказав даже больше, чем планировал, я вдруг стушевался и отвернулся. А ведь она смотрит…

В тот же миг она решила утешить меня так, как умела, – просто обняв.

Вдыхая легкий цветочный аромат ее волос, чувствуя дрожащие руки на своих плечах, я не мог отделаться от мысли, что выгляжу жалко. Разве обняла бы она меня, если бы не пожалела?

– Я в порядке, Алиса, спасибо.

– Ложь, – ответила тихо. – Тебе больно, и я это чувствую. Ты прав, говоря, что нас что-то связывает. Поэтому не нужно лгать. Не мне…

Интересно, она сама-то понимает, что этими словами подписала себе приговор? Я не смогу от нее отказаться. Не смогу. Если потребуется, стану верным псом, следующим на поводке за хозяйкой. Не смогу никого подпустить к ней. Мое сердце и так разбивается вдребезги от того, что я должен сделать, а сейчас…

Зачем же ты так откровенна, девочка?

Я чувствовал, как кровь вскипает лишь от одной мысли о том, что я планировал сказать и сделать. Что нутро демона огненной лавой сметает все мои доводы, оставляя в сознании одно: она моя, не отпускать, держать и любить.

Борьба выматывала меня, пауза в нашем диалоге слишком длинна, но Алиса все так же дрожащими руками обнимала меня и молчала. Пыталась утешить как умела, как привыкла с подругами, и вряд ли осознает, насколько передвинула глухую стену, которую сама же между нами и воздвигла.

Я сам отодвинулся, разрывая неожиданный контакт, и с ужасом услышал ее облегченный выдох. Вот ведь! Действительно пожалела и переступила через себя. Я не такого отношения желаю!

Пришлось сдерживаться, чтобы не сломать что-нибудь. Ярость и боль сплетались, искали выход. Но я не хотел пугать Алису. Сам виноват, мне и исправлять.

– Алиса, я потребую отменить запрет владыки в отношении тебя.

Слова давались с трудом. Казалось, чья-то властная рука выкручивала кишки, сжимала их, заставляя меня буквально выдавливать слова.

– О чем ты?

Хотелось сгрести ее в охапку и бежать прочь с этих островов. Поймал себя на том, что рукой тянусь к ее талии. Вовремя одернул себя. Нет уж, я не испорчу достигнутого своими демонскими замашками. Я мужчина, справлюсь.

– О том, что к тебе запрещено подходить всем лицам мужского пола, кроме ближайших родственников. Как я выяснил, обычно занятия у ведьм проходят иначе. Им позволяют гулять, приводить друзей на территорию поместья, общаться… с противоположным полом.

Перед глазами плыли цветные круги. Я глубоко дышал, заставляя себя успокоиться. «Тише, Атейтай, ты напугаешь Алису». – Мысль отрезвила и позволила взять себя в руки.

– Я не стану оспаривать твое решение. Если захочешь, проведешь инициацию так, как пожелаешь. Через полгода, год или пару лет. Никакого давления с моей стороны не будет, как и предложения стать твоим первым мужчиной.

Видел, что она шокирована и не верит моим словам. Я и сам в них не очень верил, но знал, что не позволю и тени лжи встать за нашими спинами. Больше не стану лгать.

– Брак, Алиса. На меньшее не соглашусь. Но прежде чем делать предложение, мужчина обязан навести порядок в своем доме.

«Империя Авразар сейчас небезопасна».

– Но главное другое. Я хочу видеть тебя живой, настоящей, счастливой, а не запуганной и потерянной. Ты в замешательстве и пока сама не представляешь, чего хочешь. Сложно что-то предлагать, если желаний нет. Как и самой жизни…

Я с грустью смотрел на Алису. Понимала ли она, что давно уже на пределе своих возможностей? Понимала ли, что не только я приложил к этому руку, хотя большая вина лежит, конечно, на мне и моем эгоизме? Пора дать ей наконец дышать свободно.

– Я никогда не смогу отказаться от тебя, но неволить не стану. И буду рад, если ты разрешишь эти два месяца до свадьбы леди Сициллы навещать тебя…

– Только до свадьбы? – хрипло спросила она.

– И потом тоже, – ответил уклончиво.

Не стоит волновать ее новостью, что после торжества я буду долго занят в империи, очищая ее от тех, кому не по нраву новая политика. И пора, пора разобраться с Карсто.

А еще нельзя навязываться. Как сказал лорд Миал, чтобы понять, насколько важен другой человек, нужно по нему соскучиться.

– Я не против встреч и тренировок, – пробормотала Алиса и сильнее сжала склянку с кровью. – Я…

– Этого достаточно. – Улыбнулся, хотя далось нелегко. Вся моя суть противилась дистанции между нами. А ведь она нам необходима. Я предполагал, как плохо мне будет, однако потакать своей демонской сущности не намерен. Довольно того, что уже натворил.

– Беги скорей, Алиса. Я вижу, как тебе не терпится оказаться в лаборатории.

– До завтра? – поднимаясь с лавки, робко уточнила она.

– До завтра, – уверенно ответил, заставляя себя сидеть смирно. – И успеха в вашем эксперименте.

– Спасибо! – все еще растерянно, но уже намного искреннее улыбнувшись, девушка поспешила прочь.

И ни разу не оглянулась. Я точно идиот.