Текст книги "Любовь без гордости. Я знаю – ты мой!"

Сегодня было объявлено о капитуляции напавших королевств, только должной радости известие не принесло. Потому что территорию, на которой происходили сражения, практически уничтожили. По словам очевидцев, а брату можно доверять, от некогда цветущего королевства Иллей осталась черная, чадящая смрадом земля. Все было выжжено дотла – дома, сады, травы и деревья… Часть людей успели вывезти, часть полегла…

Атей в гневе страшен. Если учесть, что старшее поколение бывшего «цветника» помогло вражеским армиям беспрепятственно пройти по землям, его гнев мне понятен.

Я еще удивлялась, почему из общины не все пожелали уехать, а они вот как осмелились поступить – отомстить за годы унижений. Порочный круг какой-то. Вариша мстила, бывшие эмани решили отомстить, а что в итоге? Пепелище!

Эта новость огорчила и ведьмочек, и демонов. Конечно, не все знали, что собирался сделать с территорией Атей, но это не мешало трезво оценить масштаб бедствия. На выжженных землях долгие годы ничего не будет расти, и даже магия не способна помочь.

– Почему же, магия крови в совокупности с ведьминским даром – может, – бесцеремонно влез в мысли Мур. – Помнишь, о чем рассказывала на лекции Кристарис?

– Лекций много было, конкретнее, Мур, – попросила я, вставая с кровати и потягиваясь.

Время было раннее, но в последние дни мы с утра и до самой ночи трудились в лабораториях, чтобы обеспечить демонов и армию империи запасами зелий и мазей.

– Я говорю о том, как меняется место, в котором ведьма провела инициацию.

– Что? – опешила я.

– Тетеха ты моя. Правда, не уверен, что твоя инициация даже с сильной демонской кровью обеспечит восстановление всей территории, но половину вернуть можно попробовать. Есть специальный ритуал, о нем верховная тоже рассказывала.

– Ты шутишь?

Видимо, я не до конца проснулась, потому что не могла сообразить, к чему клонит гримуар.

– Да где ж мы ведьму возьмем, которая может провести инициацию? Все еще в Нижнем Мире… – Я осеклась. И окончательно проснулась. – Мур, ты гений! – крикнула уже от дверей.

– Дура, оденься! – рявкнули мне вслед, но я уже выбежала из спальни.

Демон с ним, с платьем. Мур прав, есть такой ритуал! Можно десятикратно увеличить циркулирующую энергию мира и направить ее на возрождение. Но мне нужно посоветоваться и подготовиться. Потому что и ведьма тоже имеется – я! А империя – мой дом! И я за то, чтобы ведьмы, демоны и люди жили в мире и гармонии!

Новость о принятом мной решении вихрем облетела «Радужный хрусталь». Я со счета сбилась, сколько людей за этот день спросили меня, уверена ли я и кто станет моим избранником. Единственными, кто не спрашивал, кого я выбрала на роль первого мужчины, были подруги. Уж они-то на мелочи не разменивались.

Пока Кристарис отдавала распоряжения и собирала все необходимое для ритуала и вызывала в поместье владыку – ведь для задуманного потребуется первородная кровь, то есть представителей самого древнего и сильного рода демонов, девушки утащили меня в купальни.

Я была не против расслабляющего массажа, ароматной пены, нежных масел для тела, наслаждалась устроенными косметическими процедурами и общением с подругами. С их стороны это была поддержка и хоть какая-то помощь. Они переживали за меня и за саму затею, но верили, что все обязательно получится. Сами заплели мои волосы в две косы, подобрали тунику и брюки и не покидали меня до тех пор, пока домовые не сообщили, что меня ждут.

И только Сицилла перед тем, как мне выйти в малую приемную, где ожидали Кристарис и прибывшие демоны, остановила меня у порога пошептаться.

– Алиса, ты никому ничего не должна. Вообще не понимаю, как ты после всего можешь простить. – Подруга смотрела встревоженно и кусала губы. – В той общине никто о тебе не вспоминал. Мать, бабушка… а ты за эту проклятую землю…

То, что земля проклята – однозначно. Сначала бесчинства короля Жерара над дочерью, потом кровавые слезы тех, кому отомстила Вариша. Родовой огонь Атейтая можно считать очистительным.

– Я не говорю, что должна, но посмотри, к чему привела ненависть. А все может быть иначе. И если в моих силах разомкнуть порочный круг, я это сделаю. К тому же, как по мне, достойная плата, чтобы стать императрицей, ты не находишь?

– Что? – Подруга поперхнулась. – Это шутки такие? Какая еще плата?

– Шутки, да не совсем. Скажи, кого полюбит народ: девушку, сбежавшую от ответственности и забот, спасая свою жизнь, или пожертвовавшую малым ради возрождения земли, на которой можно жить? Но ты-то понимаешь, что ни на какую жертву я не иду. Меня тянет к нему. Тянет давно, и отрицать это глупо.

– А я считаю, что жертвуешь. Знаешь, какая чудесная обстановка была в наших покоях? Во время моей инициации пели птицы, чудесно пахло розами. А что у тебя? Чужая кровь и черная от пожарища земля?

– У меня будет мужчина, с которым все станет неважным, Сицилла. И готова поклясться, что ты своего Кортина ни на какое убранство и роскошь не променяешь. И в шалаш за ним пойдешь, и на пепелище жить станешь!

Сицилла нахмурилась и кивнула. Возразить было нечего.

– Но… мне бы хотелось, чтобы на тебя не давили условности и обстоятельства. Ты не обязана, Алиса. Никому и ничего. Ты даже годы своего унижения спустила Элис с рук. Я своему отцу никогда не прощу того, что он с нами сделал, а ты…

Нет, тут Сицилла ошибается. Я согласилась не воевать с мачехой и попробовать сосуществовать. О всепрощении речи не шло. Леди Миал права, мы остаемся семьей. Пусть не станем жить под одной крышей, но в дни, когда будем видеться, не обязательно выказывать презрение и ненависть. И я не ощущала ненависти к ней. Может, просто перегорела и от обид не осталось следа или выросла и больше не желала ни материнского тепла, ни справедливого отношения. Не могла точно сформулировать, что чувствовала, однако знала, что время обязательно расставит все по своим местам.

– Я люблю отца, Сицилла. Пусть он не сумел защитить меня в своем доме, дал слабину, но когда я нуждалась в нем, папа был рядом и всегда был на моей стороне. – Я улыбнулась и протянула к ней руки. – Ты же любишь Кортина, но и он поступал со мной нехорошо, желаешь, чтобы я возненавидела его?

– Конечно, не хочу, – сестра крепко меня обняла, – однако я бы так не смогла. Простить всех и позволить им начать жить с чистого листа. Я Элис к своим детям не подпущу. Пусть издалека смотрит. Ну хорошо, подпущу, но максимум десять минут поблизости. Потому что не доверяю.

– Кто-то должен уметь прощать. – Не скажу, что я овладела этим искусством, но попробую. – Не переживай, это только мое желание, Сицилла. Я лишь недавно поняла, чего же хочу от жизни.

Подруга молча вглядывалась в мое лицо, словно видела там что-то, зримое лишь ей. И только отголоски ведьминского дара, которым она мягко касалась меня, выдавали, что она делала. Вот ведь! Проверяла, не опоили ли меня чем.

– Знаешь, а ты станешь прекрасной императрицей.

Мы переглянулись и рассмеялись. Когда-то я думала так о Наяне. А теперь все перемешалось.

– Идем, меня заждались.

В малом зале не хватало только меня и Атея. Владыка и Зейн пили чай. Кристарис подкладывала им на тарелки румяные пироги. Когда я вошла, демоны поднялись и так посмотрели, словно задолжали мне мешок золота и не знают, как его отдать.

Впрочем, отчасти так и было. Если Кортин прав и бывшее королевство Иллей отойдет Каю, а тот в свою очередь женится на демонице, жить на тех землях будут и люди, и демоны. И ведьмочки, что не вышло с Кайтайниским государством, почти воплотилось с королевством Иллей. За маленьким исключением: условия для жизни отвратительные.

– Добрый вечер. – Я коротко поклонилась, не до расшаркиваний.

– Здравствуй, Алиса, – тягуче промолвил владыка и стремительно приблизился. – Я вижу в тебе огонь решимости, значит, отговаривать не имеет смысла?

– А вы хотели? – поразилась я, и не думая отступать.

– Если бы видел не истинное желание, то да. Но ты тверда в своем решении. Я не вижу той девочки, которая сама не знала, чего хочет. Сегодня ты уверена в своих действиях.

– Да, хотя один момент меня все равно смущает.

– Какой?

– Где Атей?

– А он тебе нужен? – усмехнулся мужчина, явно желая подразнить.

– Нужен, как и ваша кровь и еще один ваш сын.

Зейн закашлялся.

– Ваше высочество, отказаться не выйдет. Вы мне задолжали, – напомнила ему.

Я тоже умею играть словами, пусть как хотят, так и думают. Тоже мне, великие комбинаторы.

Кристарис молчала, но глаза ее посмеивались. Кто как не ведьма поймет другую ведьму?

Фиолетовый портал открылся прямо за спиной владыки Нижнего Мира, оттуда шагнул мрачный Атейтай.

– Здравствуй, – приветливо улыбнулась ему. – Ты сможешь переместить нас в бывшую общину?

– Смогу, – глухо выдавил он.

Затем словно опомнился, тряхнул головой с наконец-то отросшими волосами (с длинными он мне нравился больше) и подошел ко мне.

Осторожно сжал ладонь и прошептал:

– Здравствуй, любимая.

Я вздрогнула. Надо же, впервые меня так вслух назвал. Он понимает, что мы не цветочки нюхать идем, но не знает, с кем я собираюсь провести инициацию, и, судя по всему, не думает, что захочу быть с ним. Но при этом идет в наступление, открыто заявляя о своих чувствах перед свидетелями. Впрочем, это ни для кого не новость.

– Мне понадобится облететь территорию и выбрать подходящий кусок для ритуала.

– Всю не выйдет, не везде остыла земля. Где-то только сегодня улеглось пламя.

– Что ж, обойдемся тем, что есть. Не будем терять время.

Не стала спрашивать, готово ли все необходимое для ритуала, потому что видела и свою метлу, и склянки с кровью владыки, которые стояли на полу. Сам он не пойдет, а нам и не нужно.

Но прежде чем я шагнула в портал, меня обняла верховная.

– Спасибо тебе, Алиса, – прошептала она.

– Сочтемся, – улыбнулась, и не думая отодвигаться. Уютные у женщины объятия. – Вам еще предстоит воспитать новую верховную.

Я подмигнула, потому что давно догадалась, кого она прочит на свое место, а пока присматривается и уделяет много времени, желая изучить претендентку со всех сторон.

– Уверена, Сицилла не откажется стать вашей преемницей.

Я отстранилась и шагнула к порталу, но еще успела полюбоваться ошарашенным лицом Кристарис. Такие мы проницательные пансионерки, особенно если дело касается подруг. Жаль, в отношении себя слепы бываем.

Глава 23

Запах гари ударил в лицо, стиснул горло, заставил надсадно закашляться. Когда я планировала попасть в бывшую общину, все же не была готова к такому зрелищу. Увиденная картина оставляла гнетущее впечатление. Небо затянули тучи. Пепел хлопьями витал в воздухе, покрывал равнину серым саваном.

Крепче сжала свою метелку и взмыла в воздух.

Меня не остановили, не окликнули, но я знала, что Атей поднялся ввысь следом за мной, чтобы быть моей тенью во время полета.

Набрала высоту, желая хоть немного избавиться от удушающего запаха и тяжести во всем теле. И с каждым мгновением мне становилось хуже. Я чувствовала, как скручивает желудок и колет сердце, как стынет в жилах кровь. Замерзала, почти каменела.

Я ведьма, и нет ничего удивительного в том, что земля делилась своей болью и несчастьем, пропуская через меня мертвую энергию и пытаясь отобрать мою. Я для этой земли как глоток живительной воды. Только меня одной слишком мало, чтобы помочь.

Я мрачнела все больше, облетая место трагедии и выискивая хоть один сохранившийся источник природной силы. Как нас учили на лекциях, энергетические каналы должны сохраниться, просто ушли глубоко под землю, точнее, их погребла лавина смертей и огня.

Не могу сказать, сколько длились полет и поиски, все слилось в сплошную черную полосу. С трудом обнаружила два источника, когда мне требовалось хотя бы три.

Но я не отчаивалась, обязательно найду. И упорно продолжала летать, хотя руки сводило судорогой, тело продрогло, а глаза слезились так, что я практически ничего не видела.

Наконец удача улыбнулась – я почувствовала слабый отголосок и направила к нему свою энергию. Поставила метку, как и на предыдущих обнаруженных каналах мировой энергии: после меня сюда должен попасть Зейн, чтобы напитать землю своей кровью.

Думала, сил хватит, чтобы отлететь подальше от метки – проводить ритуал нужно не менее чем в пятистах метрах от каждого источника, но они меня покинули.

От кратковременного обморока очнулась на руках Атея. Хорошо, что он поймал меня, не дав упасть с высоты. Хотя ни капли не сомневалась, что Атейтай не позволил бы и просто ушибу случиться.

В голове пронеслась шальная мысль, что девочки зря старались с моим внешним видом, я вся пропиталась гарью. Аромат масел и парфюма даже демон не учует. Получилась чумазая вонючка. Зря воду переводили.

– Это с непривычки, – прохрипела я, давая понять, что очнулась. – Удивлена только, что сразу в обморок не упала, оказавшись на этой земле.

– Потому что не истинная ведьма, как Сицилла. Ты ощутила часть боли, а по ней бы ударило в полную силу.

– Как хорошо, что я еще и менталист. – Я улыбнулась и малодушно зажмурилась. Когда он так смотрит… не взгляд – стрела, пущенная прямо в сердце. – Поставь меня, пожалуйста. И где Зейн?

– Здесь, Алиса. Я чувствую твои метки. Уверена, что готова продолжать?

– Готова, – сердито кивнула. Место не самое лучшее, но это не значит, что я струсила. – Только кровь владыки не трогай. Она понадобится для рисунков.

– Рисунков? – одновременно спросили демоны.

– Ты хочешь… – удивился Зейн, но фразу не закончил, видимо, сообразил, чего хочу.

А Таю решила пояснить: немудрено, что он знает не все, вряд ли владыка обучал его тонкостям ведьминских обрядов в том же объеме, что Зейна.

– Как ты и сказал, Атей, я не истинная ведьма, поэтому лучше всего стать полноценным донором, пропустив через себя всю силу, которая откроется в момент высвобождения энергии. – Меня все-таки поставили на землю, но при этом придерживали за талию. И правильно, ноги до сих пор дрожали. – Символов на руках будет мало. Я у Кристарис уточнила, так сделать можно: оставить знак рода рядом с источниками и на моем теле.

Вздохнула. То, что я собиралась воплотить в жизнь, было цинично. Помнится, как мечтала о любви, от которой кружится голова и отказывает рассудок. И не представляла, что первую близость с мужчиной буду холодно планировать. Не самый лучший расклад, однако и я ведь изменилась. К тому же инициация сильных ведьм всегда проходит под контролем старших, они ищут подходящее место для влюбленных. Разве плохо поделиться открывшейся энергией с миром? Разве плохо возродить чахлые участки земли? Конечно, не в таком масштабе, как в этом королевстве, но все же. Там, где провела свою инициацию сильная ведьма, почва становится плодородной, богатой на урожай. Между прочим, Аррахские острова еще и за счет этого процветают.

Конечно, есть свои «за» и «против». И мысли бродят разные. Можно сказать, что такая ночь будет единственной и неповторимой, можно заявить, что впереди меня ждут ночи не хуже, а много лучше. Но решающую роль все же играет мужчина, который становится избранником. Я знаю, что Атей – мой. Знаю, что он не причинит вреда, и помню, что он сказал. Я вручу ему не только свое тело, но и душу. И на всю жизнь останусь рядом как равная, любимая и любящая жена. Это и есть самое главное.

Но мое сердце грызло желание быть достойной, хотя понимала, что это ребячество. Но он – император и всегда им будет.

И я видела, что он против моей затеи, ему хотелось сгрести меня в охапку и унести подальше, чтобы не творила глупости. Однако его удерживали не только чувства ко мне, но и долг родине и людям – если есть шанс вернуть утраченное, он, как и любой монарх, вершащий судьбы народа, обязан им воспользоваться.

И я была солидарна с Атеем и хотела быть равной не просто потому, что он признал меня. Хотела доказать, что я так же желала гармонии и процветания нашей империи и союзным государствам, показать, что не только понимаю всю ответственность его положения, но и готова ее разделить. Что стану лучшей женой и замечательным другом, надежным компаньоном и помощником.

– Зейн, постарайся пролить столько крови, сколько сможешь, но не переусердствуй, тебе еще портал на острова открывать. Свидетель ритуала нам не нужен.

Я прижалась спиной к Атейтаю и откинула голову ему на грудь, давая понять: игры кончились, выбор сделан.

– Вот еще свечки я не держал! – фыркнул демон и искренне, радостно улыбнулся.

– Зейн, – рыкнул Атей, сжимая руки на моих плечах.

Бедный, намучился со мной… и сколько еще помучается.

– Прошу прощения за вольность… императрица.

– Кто-то давно по голове не получал, – рассмеялась я. – Иди, пожалуйста, мне тоже пора приступать.

– Сила с тобой, – вдруг серьезно прошептал ритуальную фразу ведьм наследный принц Нижнего Мира, приложив ладонь к сердцу.

– Сила во мне и вокруг, брат.

Кажется, обратного пути уже нет. Семья у меня будет большая, разная, странная и… самая надежная.

Зейн покинул нас неслышной тенью, и я почему-то оробела, испугалась уединения с Атейтаем.

– Алиса, – прошептал он и мягко развернул меня к себе. – Ты ничего и никому не должна.

Так удивилась, что он в точности повторил фразу Сициллы, что только рот раскрыла.

– Ты можешь отказаться. Никто не осудит и не обидит, я не позволю.

– Знаю.

– Я не шучу. Это неправильно, должно быть иначе.

– Неправильно было в Нижнем Мире, когда некий Тай Авраз, скажем так, очень настойчиво предлагал свою кандидатуру, не давая никаких обещаний и не испытывая ко мне ничего, кроме похоти и страсти. – Я сжала его горячую ладонь и улыбнулась. – А сейчас я принимаю твое предложение и делаю то, что должна императрица.

Он молчал, смотрел на меня и, кажется, дышать боялся.

– Или ты отказываешься и не хочешь видеть меня своей женой?

Да что такое, еще и навязываюсь! Смеюсь, конечно: столько времени отталкивать мужчину, а теперь поставить его перед фактом – согласная я.

Как же все несуразно в моей жизни. Совсем не по правилам. Впрочем, откуда у жизни правила? Люди сами создают себе запреты и препятствия там, где они не нужны.

Атей медленно опустился на колени, продолжая держать меня за талию, смотрел с нежностью и не позволил себя остановить. В его взгляде не было ни торжества, ни сломленного духа. На колени встал уверенный в себе и своих действиях мужчина.

– Однажды ты просила склониться пред тобой. Просила, надеясь на чудо и то, что я пойму, что ты хотела этим сказать. Я был глух и слеп. Считал, что ты желаешь унизить меня, оскорбить, но и не предполагал, что сам себя унижаю. Сейчас я точно знаю, что нет ничего постыдного в том, чтобы признать свою женщину равной.

Оскорбленным был Тай Авраз, а передо мной Атей. И неважно, что это один и тот же человек. Нужно думать именно так, потому что с данной в сердцах клятвой нельзя не считаться.

– Я восхищен твоей силой и характером. Я совершал ошибки и не могу сказать, что всегда буду безупречным, однако… Я не позволю тебе быть несчастной. Я люблю тебя, девочка. И готов отказаться от всего, что дано мне от рождения. Моя жизнь – клетка, золоченая, роскошная, но все же клетка. В ней множество лабиринтов из человеческих пороков, запретов, ограничений. Ты же родилась для свободного парения, и мне не хочется стать тем, кто подрежет твои крылья. Я не смогу отказаться от тебя, это сильнее меня, но мне хватает мужества признаться, что моей жене легко не будет, пусть я всячески постараюсь оградить тебя от всего, что может причинить боль.

Я понимала, о чем говорит Атей. Огромная империя, множество людей, чужих судеб, не самых счастливых. Пускай мой избранник сильный, могущественный, но он не бог.

– Ты сделаешь меня самым счастливым мужчиной, приняв мое предложение. Однако решать нужно не из жалости и под давлением. Ты ничего мне не должна и достойна не только быть любимой, но и любить.

Говорить не могла – горло перехватило от потрясения и благодарности. За слова и чувства, за то, что понял и принял. Не осудил и даже предлагал подумать и отказаться от бремени, которое ляжет на мои плечи вместе с согласием. Я сбилась на шепот, торопилась, словно боялась, что он решит за двоих.

– Разве может любящая женщина ломать своего мужчину? Как хранительница домашнего очага может заставлять того, кому доверилась, отказываться от своей сути? Ты родился для того, чтобы править. Империя – часть тебя. Мы учимся на своих ошибках, если и падаем, встаем. Но потребуй я жизнь вдали от твоей клетки, и ты не встанешь. Ты предлагаешь сделать меня счастливой, но буду ли я радоваться, зная, что безжалостно отрезала кусок твоей души и растоптала? У меня нет той связи, что тебе дает зов огненной крови, но и без нее могу сказать, что, лишив тебя империи, нанесу страшную рану, которая вряд ли когда-нибудь затянется.

Я больше не боялась смотреть ему в глаза. Не желала разрывать зрительный контакт. Его взгляд всегда обладал особым красноречием, возможно, сейчас и мой скажет куда больше слов.

– Я, Атейтай о’Дейриц Авраз, император Авразара, призываю в свидетели богов, небо и землю, огонь и воду и клянусь, что моя любовь истинна, мои чувства глубоки и вечны. Клянусь быть опорой и защитой, преданным другом и помощником, нежным и верным любовником, достойным отцом и главой семьи. И прошу Алису Аллори, урожденную леди Миал, принять мои клятвы и любовь.

– Я, Алиса Аллори, урожденная леди Миал, призываю в свидетели богов, небо и землю, огонь и воду и принимаю данные клятвы, разделяя и любовь.

Не только жрецы Светлоокой Альири могут запустить искру божественной магии. Старинная клятва – не брачный ритуал, но, услышанная богами, может подарить чудо. Мягкий, ласковый свет окутал сначала Атейтая, потом меня. Он пронизывал каждую клеточку тела, наполняя энергией, подлечивая раны, заставляя взбодриться и чувствовать себя всемогущим существом, способным на подвиги.

Мыслить связно я уже не могла, крепко прижатая к телу любимого, опьяненная его жарким поцелуем и невероятной нежностью, желала лишь одного – начать ритуал.

* * *

Есть что-то потрясающе восхитительное в раздевании перед своим мужчиной.

Волнующее, стыдливое и горделивое. Когда я поняла, что Зейн выполнил свою часть работы, мы с Атеем смогли оторваться друг от друга. Губы распухли от поцелуев, тело мелко дрожало, желая продолжить начатое, но мы оба помнили, зачем пришли сюда.

Атей призвал свое пламя, заключив меня в огненное кольцо, и не отвлекал меня, пока я рисовала пентаграмму.

Я не сразу увидела ложе, которое он соорудил для нас. Интересно, из какой спальни он утянул перину и одеяла?

Но это столь незначительно по сравнению с потрясающим чувством обладания тем, кто по праву мог считаться лучшим из лучших.

Я расплетала косы и смотрела на Атейтая. Видела, как он сглатывает, как вздымается его грудная клетка, как заворожен он моими движениями. Он любовался мной, жадно впитывая каждый жест, взгляд, и пропускал через себя. Дышал мной.

Туника легко скользнула на землю следом за брюками, обнажая перед мужчиной молочно-белую кожу, являя плавные линии бедер, грудь и тонкий стан. Я тонула в его восхищенном взгляде и совсем забыла о стыде. Не смущало даже то, что рисовать на теле символы и знак рода владыки Атей будет пальцами и кровью.

Первое же прикосновение к спине заставило меня задрожать. Нежные мазки по спине, откровенные, возбуждающие, пробуждающие в памяти картинку, однажды увиденную в нише бального зала.

Все было куда острее, жарче и желаннее. Не знаю, кто из нас был нетерпеливее – я, когда дожидалась последнего штриха на коже, или он, когда рисунок был завершен и я поднялась, чтобы активировать символы. Одно могу сказать точно: я никогда не пожалею о своем решении и этой ночи.

Мне никто не говорил, что близость может быть такой сладкой, упоительной. Нигде не описано, что становится с женщиной, когда она в руках мужчины, чувствующего все ее эмоции и предугадывающего ее желания. А я скажу – она растворяется и становится его продолжением. Они дышат в унисон, их сердца бьются как одно, а удовольствие, что щедрой рекой плещется в теле, делится на двоих и многократно умножается.

– Доброе утро, любимая, – жаркий шепот пощекотал кожу на виске, и я теснее прижалась к Таю, не желая открывать глаза. – Пора вставать, моя ведьмочка.

– Не хочу. – Я доверчиво спрятала голову на его груди.

– Мы вернемся на острова, и обещаю, что после того, как тебя осмотрит лекарь, ты примешь ванну и поешь, я уложу тебя спать. Даже колыбельную могу спеть.

Приоткрыв веки, сощурилась от яркого солнечного света. Надо же, как ослепительно солнце в зените, значит, день в самом разгаре!

Атей целовал меня, гладил шею и пробуждал отнюдь не желание вставать. Но продолжать ночное приключение он не планировал. Мягко отстранился и улыбнулся. Я окончательно распахнула глаза, чтобы тут же зажмуриться. Не из-за солнца, к нему я уже привыкла.

– Я еще сплю? – решилась спросить, разглядывая окружающее пространство. – Откуда все это? Ты перенес нас порталом?

– Нет, мы в Исаллори, королевстве, которому ты подарила шанс на новую жизнь. В королевстве, которым будет править Кай.

– Исаллори? – Или я все еще сплю, или Атей решил назвать целую страну моим именем. Алиса Аллори, если убрать несколько букв и соединить оставшиеся, получится Исаллори.

– Да. Согласись, очень красиво? – усмехнулся любимый и жадно поцеловал мои губы.

Со всей страстностью и пылом я ответила на поцелуй, а пришла в себя уже одетая.

И каким образом успел?!

– Невероятно! – воскликнула, оглядывая опушку леса, на которой мы оказались. – Такого не могло быть!

И осеклась. Могло.

Помощь пришла, откуда не ждали, даже не думали. Подпитанная божественной силой, истинная пара во время инициации могла пропустить столько жизненной позитивной энергии, чтобы не просто возродить почву, но и деревья вырастить, многократно ускорив процесс.

Буйная растительность раскинулась бескрайним морем, радостно благоухая ароматами трав и цветов.

Я ощущала идущую от земли благодарность, пьянящее чувство жизни. Окрыляющее и дарующее надежду на исполнение всех желаний.

– Боги, – прохрипела я, – нам помогли боги.

– И любовь, – согласился Атей и подхватил меня на руки, открывая портал. – Нас уже заждались.