Текст книги "Алинкины Сказки. Часть 2. Сборник Психологических Сказок"

Храни любовь, цени свободу. Вовремя прими, вовремя отпусти

Жил да был на белом свете удалой парень Илья. И вот как-то, гуляя по лесу, встретил он на тропе красавицу, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Вся красота природы отражалась в этой лесной, казалось бы, дикарке. Сливаясь с природой воедино, чувствуя и проявляя через себя все стихии, она отражала самую суть женской внутренней силы и красоты.

Девицу ту звали Эвелиной. Подошла красавица к Илье, за руку его взяла, взглянула в его глаза, словно пытаясь прочесть – кто он есть. Молодец смотрел на неё и не мог оторвать взгляд. Эвелина затеяла игру: убегая и прячась от Ильи, сливаясь с окружающим пространством, она то исчезала, и тогда слышался лишь шум лёгкого ветерка, то проявлялась, и от этого вокруг становилось тепло, уютно, спокойно и гармонично.

За игрой очутились они на лесной опушке. Посередь той опушки, в окружении лесных цветов, стояла деревянная изба. Молодые вошли в избу, в ней приветливо горел очаг, за круглым столом сидела старица да поглядывала на вошедших. Подошла Старица к Илье, пристально в глаза ему взглянула, головой покачала, Эвелине пальцем погрозила, улыбнулась по-доброму, как дитятку своему, в лоб поцеловала и молвила: «Вижу я, природа матушка и женская суть верх над тобой взяла. Что ж, против природы не пойдёшь, только он ещё не готов, а коли так, вот вам на двоих кринка молока». Поставила Старица кринку молока на круглый стол, трижды столешницу стола по часовой стрелке повернула, взяла клюку, стоящую в углу, по полу трижды ей ударила и исчезла.

Выпили молодые кринку молока. Стала Эвелина ещё краше, наряд дикарки исчез, появился на ней алый сарафан, волосы в косу заплелись, на голове белый платок с расписными узорами обвязался. Обнял Илья девицу, за руку взял, увёл из избы, в дом свой в деревне привёл. Стали они жить-поживать, вскоре народилась у них дочка Дарина: глазки как звёзды ясные, губки как маки алые, румяна, ликом хороша, добра и открыта душа, доверчиво сердце.

Много ли, мало ли времени прошло, только смастерил Илья чудную дудку. Играла та дудка разные мелодии, открытое, доброе, доверчивое сердце Эвелины склоняла к тому, чтоб она мужа во всём поддерживала, уступала ему да шла у него на поводу. Так она себя истинную и потеряла, о себе позабыла, и однажды приснился ей сон о том, как свободно вольный ветер витает, земля родит и цветы, и злаки, и сорняки, воды речные свободно текут, звёзды с луной свободой в ночи сияют.

Встала Эвелина поутру, вокруг себя трижды обернулась, вновь облик дикарки приняла, подняла руки к небу, попросила у ветра свободного помощи. Подул ветер переменный, обернулась Эвелина птицею и улетела из дома, пока Илья спал. В кроватке дочери оставила она подарок – брошку золотым цветком и перстенёк. Сияли та брошка и перстенёк на солнышке так, что весь дом теплом согревали.

Остался Илья с дочкой вдвоём, горевал, горевал, кручинился, кручинился до тех пор, пока не вошла в их избу соседка Дарьяна. Дитя обогрела, приласкала, в хозяйстве помогала, вскоре стала Илье женой, дочку его как родную приняла.

Вот исполнилось Дарине уж двенадцать лет. Пошла она как-то в лес погулять, земляники пособирать, нашла на лесной опушке раненую птицу – у той крыло было повреждено. Сидела подле опушки лисица лесная, хотела птицу ту изловить и съесть. Тут и появилась Дарина, бросила корзинку, на руки взяла птицу, к груди прижала. Плачет птица благодарными слезами, заплакала и Дарина. Тут брошь материнская тёплым светом засияла, обволок тот свет птицы крыло, исцелилось под светом сиим оно. Смогла птица взлететь, вот радости было и у неё, и у Дарины!

Скинула птица златое пёрышко прямо Дарине в ладонь и скрылась за облаками. Поймала Дарина перо, обернулось оно солнечным зайчиком, светящимся тёплым, жёлтым светом, в ладони Дарине вошло.

Тут и появилась перед Дариной та самая изба, из которой батюшка Илья когда-то матушку Эвелину забрал. Зашла Дарина в избу, глядит – матушка её родная сидит, вяжет шаль из нитей золотых.

– Здравствуй, матушка! Как же так, почему я расту без тебя, как сирота, а ты тут?

– Здравствуй, доченька, здравствуй, моя звёздочка, ты моя в жизни благодать! Такова пока судьба – жить в отдалении от тебя. В дом ваш с отцом привела для тебя Судьба крёстную мать, что не даст тебе пропасть. Моя же судьба – иначе беречь тебя да дар свой тебе передать. Ныне спасла ты не птицу, а дочь вольного ветра, что витает там, где хочет, свободой дышит, обдувает в жару, отводит беду, в трудные дни жары, прохладу несёт, песню свободы поёт. Дано тебе в награду златое перо. Шаль, что я для тебя вяжу – покров ветров, что с собой несут добро, исцеление, от старого ненужного освобождение. Потри же ладонь об ладонь, солнечного зайчика сферой тёплой создай да к работе моей приложи. Послушала Дарина матушку свою – лесную ведунью Эвелину, потёрла ладонь об ладонь, засияла в руках её тёплая сфера.

«Прижми, доченька, руки к шали, что я для тебя вязала. Ты уже взрослая стала». Прижала Дарина ладони к шали – засветилась шаль тёплым светом, матушка плечи Дарины ей и накрыла. Превратилась шаль в крылья, обернулась Дарина птицей, молвит ей матушка её: «Отныне тебе двадцать лет, истосковалось сердце отца по тебе. С тех пор как ты в моей избе, по меркам земным уже семь лет прошло. Лети же к отцу, душу его исцели, а как – сама поймёшь».

Обняла родная матушка дочь, та птицей обернулась, крыльями взмахнула, вылетела в окно, после сего исчезла изба. Взлетела птица в небеса, мигом до батюшкиного дома обернулась, стукнулась о порог, в девицу двадцати лет обернулась. Взошла Дарина в дом, а там батюшка горемычный лежит, слёзы горькие проливает. Рядом с ним его жена, родниковой водой его поит, ухаживает, как может.

Подошла дочь к отцу, обняла его, ладони потёрла, появилась в ладонях тёплая сфера, дочь ладони к груди батюшки приложила. Растворила энергия сия печаль батюшки, всю хворь из него изгнала. Встал он на ноги, жив-здоров, гармонь взял, плясовую заиграл. В доме стало тепло и светло. Только вот мачеха Дарьяна к дочке Илью приревновала, она-то его спасти никак не могла, слишком услужлива и покладиста нравом была.

Много ли, мало ли времени с тех пор прошло, Дарина в доме отца жила, даром своим многим добрым людям помогла печали исцелить, грусть-тоску отогнать. Дарьяна для дочери мачехой стала, хмуро на неё глядела и боле не привечала, любви материнской не проявляла.

Как-то ехали мимо их избы царские гонцы: трубили весть, что захворал батюшка-Царь, и не знают лекари, как его исцелить, на ноги поднять. Царица и вовсе чахнет от бессилья и тоски. Искали гонцы того, кто бы мог царское семейство исцелить, Царству-государству добро принести.

Услыхала Дарина весть сию, молвила отцу:

– Пойду к батюшке-Царю, чем смогу – помогу.

– Что ты, доченька моя, услада сердца моего! Не ходи никуда, разве можно так рисковать? У Царя лекарей полно, сложен недуг его, не исцелить тебе сего! – не хочет батюшка дочку отпускать, взял дудку свою да начал прежние мелодии, коими Эвелину держал, дочь пытаться удержать.

Мачеха Дарьяна под мелодию дудки той танец красивый танцует, просит супруга дочь отпустить.

Подошла Даринушка к отцу, обняла его, дудку у него взяла, положила нас стол и молвит:

– Ты, батюшка родимый, меня не держи, не неволь. Пришла пора сказать тебе, что побывала я у матушки своей в лесной избе. Всё она мне рассказала: и о том, почему пропала, и как вы повстречались, и как я на свет родилась, чему предназначена её судьба, а чему моя. Тебя исцелила, исцелю и батюшку-Царя. Нынче ночью, матушку я во сне видала, она мне поведала, что я та, которая может Царю-батюшке с Царицей помочь. Три раза девица вокруг себя обернулась и приняла облик матушки своей.

Увидев в дочери её мать, понял батюшка, что дочь ему не удержать, а коли не пустишь добром, не ровен час, пропадёт однажды поутру, как и её мать. Решил батюшка с добром дочку отпустить.

– Ты, любимая моя дочь, иди, Царю-батюшке помоги, в путь тебя благословляю, возвращения твоего ожидаю. Не буду я неволить тебя, как твою мать, свободу хочу тебе дать. Взял батюшка дудку со стола, разломил напополам, выбросил прочь из избы. А за дудкой той и Дарьяна ушла с их двора.

Поклонилась дочь отцу, за всё его поблагодарила, на пороге дома птицей обернулась, полетела к матушкиной избе, туда, куда её сердце звало. Прилетела на ту самую поляну, появилась на поляне матушки-ведуньи изба, двери свои перед Дариной отворила.

Видит Дарина – лежит на столе клубок нитей золотых. Она его взяла, кинула на тропу и за ним пошла. Привёл её клубок тот к дивному озеру лесному. Взглянула девушка в отражение воды и увидала в нём, как злая колдунья, живущая в дремучем лесу, околдовала Царя, наложив на сердце его амбарный замок, а ключ от него спрятала на дне лесного ручья. Кто тот ключ найдёт, Царю-батюшке здравие принесёт: ключ в руки Царю вложив, замок на сердце его отворив.

Дальше привёл её клубок в дремучий лес. Сидит на пеньке старом лесная ведьма, учит змею одну, как человеку в сердце вселиться и власть над ним обрести. Потёрла Дарьяна ладошки, в них и образовалась вновь солнечным зайчиком та самая сфера, обратилась она в луч, ударил тот луч злую колдунью в самое сердце. Рассыпалась колдунья на куски, силу свою потеряла, в жабу гадкую оборотилась, на болота поскакала, да только до них не дошла – растворилась вся, издохла и змея.

Поднялась под болотом земля, иссушила гиблое, топкое место, пригорком обернулась, с которого брал исток ручей сил. Чуть ниже, по течению ручья, Дарина тот самый ключ от амбарного замка, что висел на сердце Царя, и нашла. Вынула девица ключ из ручья, положила в карман передника, и повёл её клубок к царскому двору.

Пришла Дарина к царскому двору, светится вся незримым тёплым светом, да так, что народ перед ней расступился, красоте и теплоте её подивился. Вошла беспрепятственно Дарина к батюшке-Царю в палаты его, ключ из передника достала, на грудь ему положила.

Только взял Царь ключ в руку правую, как отпер ключ тот самый замок на сердце его. Как незримый ранее замок открылся, так на груди Царя во всей «красе» и проявился. Потёрла ладошки Даринушка, и вновь солнечный зайчик, что появился меж ладоней, в луч обернулся и направился на замок. Не осталось от того замка и следа. Исцелила Дарина Царя.

Вот радости было! Воспряла духом, поправилась и сама Царица. Грусть да тоска ушли с царского двора.

Тут сын Царя – Царевич Иван, Дарину увидал и всем сердцем своим полюбил. Сняла Дарина перстенек с мизинца, что с рождения подарком матушки носила, Царевичу в ладонь его вложила и молвила: «Негоже девице самой к молодцу идти. Коли я тебе мила, сам найдёшь меня». Трижды девица повернулась вокруг себя, птицей обернулась да вылетела из царского дворца.

Вернулась Дарина в отцовский двор, а батюшка вновь вместе с матушкой Эвелиной, дочку с объятьями встречают. Вот была радость воссоединения семьи!

Сыграли батюшка Илья с матушкой Эвелиной вторую свадьбу, зажили счастливо и больше не расходились. Дарьяна тоже счастье своё обрела – вышла замуж за Фёдора из соседнего села.

Тем временем, Царевич у батюшки-Царя в путь дорогу просится, чтоб отыскать Дарину. Царь в путь его и благословил. Пошёл Царевич искать девицу, а перстень в руке его светится, лучом направление пути ему, словно компас, указывает. Прошёл Царевич и сумеречный лес, и топкие болота, до ручья сил дошёл, воды из него испил, силу обрёл. По пути к Дарине, прежде чем её нашёл, износил Царевич три пары сапог.

Вот подошёл он ко двору Дарины, вышла к нему девица, улыбается, светится вся, по нраву ей Царевич. Спросили они благословения у батюшки и матушки, те их на счастливую судьбу и благословили. Свадьбу дочери с Царевичем сыграли. Счастливо молодые живут, в доме ладном, что им батюшка-Царь за спасение своё подарил. Живут-поживают с тех пор в том Роду счастливые, крепкие семьи, а беды, разлуки долгие, печали и невзгоды их стороной обходят.

Сказка о том, как брат с сестрой от злых чар злой колдуньи освободились

Жила-была в одном селе простая крестьянская семья: матушка Варвара, сын Андрей и сестрица Милана. Детки крепкими росли, здоровыми, по хозяйству матери помогали, друг друга во всём поддерживали, дружными были – не разлей вода.

Всё бы хорошо, да пришла как-то в дом их злая ведьма, прикинувшись доброй старушкой, милостыню попросила. Пригласила матушка Варвара её в дом, Милана на стол собрала, Андрей самовар поставил, накормили гостью, напоили. Та спасибо сказала, но глаза её недобрым светом блеснули – позавидовала она сплочённости доброй семьи и решила злое сотворить.

Встав из-за стола, попрощалась ведьма с Варварой и Миланой, а Андрея попросила её до калитки проводить. Пока Андрейка её провожал, поведала ему ведьма о том, что милее жены себе он не найдёт, чем та, которой браслет на руку подойдёт. Дала она молодцу два браслета, один Андрейке велела одеть, а по второму суженую свою сыскать. Поблагодарил Андрейка её, в затылке почесал, призадумался о том, что много девиц в округе, есть и те, кто им интересуется. Знает он теперь как ту самую – свою единственную, ненаглядную отыскать и в выборе своём не ошибиться.

Принёс Андрейка браслеты в дом, матушке показал, всё рассказал, а та молвила ему о том, чтоб он не браслеты мерил, а сердцем своим суженую узнал. Андрейка, однако, охоч до тайн разных был, всё равно мысли с браслетами из головы не отпустил. Милана улыбается – смешно ей, не верит она ни в гадания, ни в предсказания, но брату редко когда возражает.

Так с тех пор и гулял Андрейка по сёлам и деревням, девицам разным браслеты примерял, только ни одной браслет не подошёл: то мал, то велик, то руку теснит, то сильно холодит.

Как-то вечером Милана, сидя перед зеркалом и расчёсывая свои дивные, длинные волосы бабушкиным гребнем, думала о том, что Андрейка сильно долго невесту ищет. «Уж не браслеты ли те тому причина, не оставят ли они брата моего одиноким бобылём?» – думает Милана. Решила она над Андрейкой подшутить и попросила его, браслеты ей дать, чтоб их поближе рассмотреть.

Дал Андрейка сестрице браслеты, а тот из них, который для невесты его предназначался, сел на руку Миланушки как влитой, засиял радужным светом, засветился.

– Миланушка, не верю глазам своим, да неужели ты – суженая моя? Не зря, видать, я кавалеров твоих от околицы отваживал, всегда тебя к женихам твоим ревновал. Ну что же: ты красива, станом стройна, всегда поддерживала во всём меня, по дивному старушки предсказанию, быть тебе навек со мной, моей женой.

– Да ты что, Андрейка? Я же тебе сестрица, да давно мил мне молодец Илья из соседнего села, – попыталась возразить ему Милана.

– Что это ты, вздумала будущему мужу перечить! Как сказано – так тому и быть, ишь, расшалилась! Твой Илья, супротив меня, настоящий болван, – рассердился Андрейка.

– Ах так! – возмутилась Милана, ну тогда я из дому уйду, пусть меня лучше волки в сумеречном лесу съедят, чем я за брата кровного замуж пойду! Не мил ты мне, как жених, а дорог как брат.

– Я не мил, ах так?! Никуда ты не уйдёшь, без меня пропадёшь, никто не даст тебе такого счастья как я, ты – невеста моя, и точка! – настаивает Андрейка.

Тут матушка Варвара, ходившая по воду, в дом с коромыслом и вёдрами, полными водицы колодезной, вошла, видит – дети спорят. Спросила матушка, в чём у них разлад. Андрейка в ответ на браслеты на своей руке и на миланиной показал, схватил сестру за руку, на лавку усадил.

Матушка на Андрейку осерчала и молвит:

– Совсем ты, Андрейка, разум, с этими браслетами, видать, потерял. Где это видано – жениться на родной сестрице? Не бывать стыду сему, в доме моём! – топнула Варвара по полу ногой.

– Нет – бывать, мне сестра в жёны судьбой дана – и точка! – пуще прежнего рассердился Андрейка, тоже топнул по полу ногой, да так, что затряслась изба.

Тут Милана браслет сняла, кинула его об пол да из дома вместе с тем браслетом исчезла.

Очутилась Милана в подземном царстве, прямо пред троном подземного Короля, в ноги ему поклонилась.

– Это как это сюда красоту такую занесло? – удивился Король.

– Я, Государь-батюшка, кровному брату перечила, замуж за него идти не желаю, кинула об пол вот этот браслет и здесь – пред лицом Вашим и очутилась, – молвила Милана.

– Хороша ты, девица, с характером! Может быть тебе Государыней?

– Нет, батюшка-Государь, я на волю хочу, да и мил моему сердцу гармонист Илья из соседнего села.

– Как ты на дочку мою Арину характером похожа! Я ей счастья желаю, и тебе, чем могу – помогу. Илья, так Илья, а хорошо ли он на гармони играет?

– Ладно играет – заслушаешься, и руки у него золотые, и лицом пригож, и сватов, было, уже готов был заслать, вот только брат мой Андрейка всех кавалеров от дома моего гоняет.

– А где же батюшка твой? – спрашивает Государь.

– Так он, который год в небесном Роду пребывает, – отвечает Милана.

– Ну, коли так, я тебе на счастливую судьбу, на радость и любовь в браке благословение дам. Вижу, что можешь ты любовь свою защищать, правдива, честна, не ленива, не лукава – достойна истинной любви. Счастье твоё впереди. Вот тебе клубок, куда он поведёт – туда и иди, – повелел Государь.

Поблагодарила его Милана, клубок бросила да пошла за ним. Привёл её клубок к высокой горе, а в ней пещера, у входа в которую клубок и остановился.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? Ээй? – взывает Милана у входа.

Вышла на её зов красавица-девица: ликом пригожа, станом стройна, только глаза полны тоски, и говорит Милане:

– Тише, что ты кричишь, ведьму подгорную разбудишь, учует она тебя – мигом съест, да на косточках твоих покатается. Я давно о планах её ведаю, тебя в зеркале моём наблюдаю, брата твоего знаю, мил мне Андрейка ваш, а меня ведьма замуж за кощея хочет отдать.

– Как так – за кощея-злодея, да, неужто, достоин он тебя?

– Ох, не знаю, не знаю! Приданое вот себе вышиваю, может судьба моя в том, чтоб с нелюбимым жить. Как закончу приданое вышивать – говорила мне ведьма, что в кощеево царство поеду.

– Да как же так? Без воли, без любви, без желания замуж идти?

– А вот так. Кстати, звать меня Марина. Жила я когда-то у дальних берегов синего моря, в нём купалась, поймал меня за косу кощей, на берег вытащил, грозил – коли замуж за него добровольно не пойду, косы девичей меня лишить. Сдал меня до свадьбы кощей ведьме подгорной, она сидит, меня сторожит, никого сюда не пускает.

– А как же мой брат – Андрейка, что сердцу твоему мил?

– Андрейка твой – настоящий суженый мой, мне моё зеркало правды как-то его показало, да велело весны ожидать – раньше, мол, не стоит и пытаться кощею с ведьмой перечить и противостоять. Да и кому я без косы-красоты нужна – в ней сила моя. Вот ты пришла, весну в мою жизнь принесла.

– Какая такая сила в косе?

– И внешняя, и родовая.

– Давай-ка, милая Марина, отсюда выбираться, иначе нам с тобой век воли не видать. Не хочу больше здесь оставаться, и тебе здесь делать нечего. Чувствую я, что попала сюда не зря, – отвечает Милана.

Взглянула девица на Милану, заметила браслет, в зеркало правды заглянула да увидела в отражении браслет тот у себя на руке. Милана браслет сняла – Марине отдала, он девице в пору пришёлся, мягкой золотой тесьмой с красной вышивкой обережной на руке её обернулся.

Тут услышала Марина внутренним слухом, что ведьма подгорная её проведать идёт. В углу избы стояли мешки с приданым да кощеевыми дарами, спрятала Марина Милану посередь тех мешков. Входит ведьма в избу и говорит:

– Откель в избе аромат душистый, коего здесь ранее не бывало, с чего бы это женским духом тут запахло, али был у тебя кто?

– Не было никого, мерещится тебе, ко мне лишь ветер перемен прилетал, свадьбу скорую счастливую мне обещал, наверно он с плодоносных лугов аромат цветов и принёс, – отвечает Марина.

– Скоро, скоро, свадьба твоя! Приданое почти готово, кощей-батюшка заждался хозяйку ладную в своё царство, поторопись, – отвечает ведьма.

– Как могу – так и творю, а второпях-то ладного приданного не создать. Осталось мне рубаху вышить, чтоб её к свадебному торжеству одеть. Ветер перемен на днях обещал мне доставить с плодоносных лугов ароматов обережных цветов, вот тогда и готова будет моя рубаха, – молвит Марина.

– Ишь ты, хороша невеста, что с ветрами беседовать и договариваться умеет, этого умения даже мне не хватает. Вот будет ладная ведьма из тебя – под стать бессмертному кощеюшке, – молвила ведьма, злясь и завидуя Марине.

Марина смолчала в ответ, лишь улыбнулась про себя, задумку задумав. Ведьма довольная ушла, обещав завтра проверить – как у Марины с приданым дела.

Как ведьма с избы вышла, вылезла Милана из-за мешков с приданым, а Марина ей и говорит:

– Соврала я ведьме подгорной, что рубаха моя к свадьбе не готова. Видала я во сне, что вторая рубаха нужна, видно, для тебя. Моя рубаха давно вышита и на мне одета, вторую вышиваю для тебя, ты с собой аромат женственности и весны, что ведьма учуяла, принесла. Сейчас я обережную нить по подолу рубахи пропущу, в рубаху эту тебя обряжу, станешь ты для ведьминых чар недосягаема. Вот тогда вместе мы, пожалуй, и сбежим, ведьму подгорную хитростью обхитрим. Есть у меня золотая игла, что матушка мне в наследство дала. Коли сию иглу приложить к полотну, продев в иглу обережную нить, то будет она рисовать на полотне силой родовой славный обережный узор. Видела я в зеркале, что тебя сюда златой клубочек, с благословения Короля подземного царства, привёл, возьмём же благословенную нить от него, золотая игла узор по подолам обеих рубах нарисует, благословение проявит.

Достала Марина вторую рубаху, Милана у клубка разрешения спросила нить золотую взять. Ожил клубок, да нитью золотой поделился, вокруг пальчика Миланы нить та, обернувшись несколько раз, колечком легла.

Вдели девицы нить в золотую иглу, приложили поочерёдно к подолу обеих рубах – лег по подолам дивный узор. Клубок по полу трижды подпрыгнул, обратился пером, человеческим голосом заговорил и велел его ведьме подгорной показать да сказать, что, мол, приведёт её перо туда, где сможет она с разными ветрами научиться переговоры вести.

На следующий день ведьма вновь пришла проведать Марину, а та снова Милану середь мешков спрятала. Вошла ведьма в избу и молвит:

– Чую, чую – обережным духом пахнет. Видать, ветер перемен аромат обережных цветов с побережья моря синего тебе принёс.

– Верно молвишь, стражница моя. Осталось на вечерней заре мне вышить три цветка, сё есмь сила женская моя. Пусть же ещё пару деньков кощей-батюшка подождёт, – молвит Марина.

– Ишь ты, смотрю – ты покладиста нравом стала, возражать перестала, видать, на пользу тебе вышивка приданого пошла, а то ране кричала: «Не пойду за костлявого старика!», – молвит ведьма.

– Завтра будет у меня ещё и перо, что с ветрами уговоры дивные составлять умеет, – молвила Марина.

– Я тебе славного жениха нашла, свахой для тебя богатому жениху была. Коли свадьба скоро, хочу я от тебя за свои услуги в подарок то самое перо, что с ветрами уговоры создаёт, а то от кощея жадного благодарности не сыскать.

– Вот завтра и приходи, – молвила Марина.

Ушла ведьма с избы, довольная идёт, цветки срывает, песни поёт, венки плетёт – очень ей по нраву предстоящий подарок.

Тем временем, Милана вылезла со своего укрытия, стали они с Мариной в путь дорогу собираться, мешки с приданым разбирать. Достала Марина из мешков три полотенца, одно свадебное, второе обережное, третье ручное, чтоб руки об него вытирать, ненужные связи от себя тем самым удалять. А в остальных мешках были лишь вычурные платья, что кощей в подарок невесте прислал.

– Вот и всё приданное моё: три полотенца, пара рубах, золотая игла, что матушка дала, – молвит Марина.

– А я сюда совсем не за приданым пришла, да и братец мой до приданного не охоч, вот увидишь, – ответила Милана.

Приложили девицы к полотенцам свой труд, вышили на них нитью золотого клубка дивные узоры, Марина и молвит:

– Вот теперь приданное моё готово. Благодаря тебе, Милана, я его и собрала, недостающую нить златую ты мне принесла, спасибо тебе. Завтра ведьма подгорная придёт, дадим ей перо, оно её уведёт туда, где ей самое место. Только подарок этот ты сама должна ей вручить, коли ты его сюда принесла.

– Как скажешь, – молвила Милана.

На следующий день пришла ведьма подгорная проведать Марину, увидела в избе Милану и говорит:

– Это откель же такая красота к нам пришла? Марине подруг не велено заводить, власть над ней имеет лишь жених её – кощей, ему подруги её ни к чему.

– А я и не подруга вовсе, я тебе добрую весть принесла, о том, что достойна ты пера, что ветрами управляет. Вот тебе и перо, оно тебя к ручью приведёт, ты испей от ручья того водицы и будешь тогда иметь с ветрами буйными уговор о том, что они тебе подчиняться станут.

– Смотри, коли соврёшь – я тебя в печи зажарю да на косточках твоих покатаюсь, – говорит ведьма.

Дала Милана ведьме перо, оно и полетело вперёд – ведьма за ним. Привело её перо к ручью, ведьма воду понюхала, чем пахнет – не разобрала, испила с ручья да водой губы обожгла. Схватила ведьма перо да со злости оземь кинула его. Превратилось перо в тёмно– синий клубок, тот вокруг ведьмы завертелся, ноги ей опутал, да так, что пут сиих ей не разорвать. Идти она не может – только скакать.

Девицы, тем временем, полотенца взяли, рубахи одели, золотую иглу и зеркало правды не забыли, выскочили с избы да побежали, куда глаза глядят, лишь бы подальше от ведьминых угодьев. Слышат – песня дивная звучит, побежали они на пение, вскоре выбежали к реке. Плавает по реке ладья, а в ней дочь подземного Короля – Арина. Увидала она девиц и спрашивает:

– Куда это вы, красавицы, собрались и кто вы таковы? Я принцесса подземного царства Арина, за порядком тут слежу, батюшке своему как могу – помогаю.

– Батюшка-государь подземного царства мне благословение дал, и путеводную нить златым клубком. Велел он мне счастливой жизнью жить, а Марина в плену подгорной ведьмы была, та замуж за кощея её сосватала, а жених Марины в земном царстве живёт, её ждёт – это мой брат Андрейка.

– Давала мне матушка моя благословение на счастливую судьбу да сказала, что как только я двум девам счастье их обрести помогу, так и своё обрету. Коли батюшка мой Вас на счастливую судьбу благословил, значит, и я помогу, чтоб сбылось матушкино благословение и о моей счастливой судьбе попечение, – ответила принцесса подземного царства Арина, пригласила Милану с Мариной в ладью да велела поторопиться.

Смотрят девицы – ведьма подгорная к берегу скачет, злится, зубами стучит, а освободиться от пут клубка не может. У Миланы с Мариной пощады просит.

– Моё благословение на счастливую жизнь, путеводная к счастью нить, ко мне воротись, – молвила Милана. Развязались путы с ведьминых ног, обрёл свой истинный облик клубок, да к девицам поскакал. Хотела ведьма его догнать – да куда там. Пока прыгала она со связанными ногами по земле и неимоверно злилась – всю силу свою растеряла, не догнать теперь ей ни ладьи, ни клубка.

Как клубок в руки к Милане попал, так ладья крылья обрела, всех трёх дев на поверхность из подземного царства подняла. Вышли девы с крылатой счастливой ладьи, на землю вступили, смотрят – едут по дороге Илья, его названный брат – Иван, что Илье всегда помогал, да Андрейка – брат Миланы. Три дня молодцы по лесам скакали, Милану, по поручению матушки Варвары, в дремучих лесах искали, свои испытания прошли: сплотились, подружились, создали мужское братство. Увидели они девиц, Андрейка, завидев сестрицу, кинулся ей навстречу, на руки подхватил, закружил. Иван, как увидел принцессу подземного царства, Арину, так и влюбился, а Андрейка сестру покружил на руках, да жениху названому её передал, сказав при этом, что если счастлива сестра, то и его сердце радости полно. Избавился братец Андрейка от ревности к сестре навсегда. Тут и увидел он Марину, обережную тесьму на запястье её углядел, тут и его браслет в голубую тесьму обернулся. Спали ведьмины заклятья. Марина его сердцу по нраву пришлась.

Так и сыграли вскоре три славных свадьбы. Три семьи славно живут. Марина с Андрейкой, Милана с Ильёй, и Арина тоже замуж по матушкиному и батюшкиному благословению за Ивана вышла.

Счастливо семьи живут, всё у них ладно и складно. Крепко мужское славное братство и женское начало не отстаёт: добро творит, любовь бережёт. Иссякли силы ведьмы злой, не одолеть ей сил Любви, что несут три счастливые семьи. Государь подземного царства рад, и всегда чем может, трём семьям счастливым поможет.