Текст книги "Дети Великого Шторма"

Где-то далеко-далеко раздался крик:

– Уши!!!

Палуба, как вдруг заметил мастер-корабел, опять оказалась затянутой туманом. Руки Эрдана действовали помимо его воли: поднялись и сунули заранее приготовленные затычки сначала в одно ухо, потом – в другое…

Кукольник исчез.

Наступила тишина.

Эрдан понял, что поддался магии сирен всего на миг, потому что ни Эсме, ни Джа-Джинни даже не успели испугаться. Они последовали совету Кристобаля заблаговременно, и теперь он оставался на борту «Невесты ветра» единственным, кто успел хоть ненадолго услышать песню сирен во второй раз.

Эрдан чувствовал присутствие фрегата в своем сознании: «Невесты» хватало и на то, чтобы нестись вперед с такой скоростью, что неслышный ему ветер, должно быть, выл и свистел в парусах, и на то, чтобы пристально всматриваться в мастера-корабела, словно спрашивая: «Как же ты мог?!»

По счастью, она не обладала даром речи, даже мысленной.

Иначе ему было бы гораздо сложнее…

Кристобаль, связанный и совершенно беззащитный, улыбался – что он видел сейчас, с кем говорил? Под повязкой полыхнуло алым, показались искры. «Быстро, слишком быстро». Впрочем, это не имело значения: даже если первопламя проснется прямо сейчас, оно не сумеет вырваться на волю. Гораздо хуже было то, что видения, посланные магусу сиренами, сбивали с толку и фрегат.

Эрдан отвернулся; смотреть на капитана в таком положении было выше его сил. Пролив Сирен стремительно приближался, и все-таки мастер-корабел с возрастающим беспокойством поглядывал на веревку, под которой горела лампа. «Ты не можешь не успеть. Ты не имеешь права не успеть!» Фрегат не ответил ему – корабел не ощутил ни злости, ни чего-нибудь еще. Один лишь холод.

Холод…

Кто-то тронул его за руку – это оказалась Эсме. Целительница почувствовала, что корабелу плохо, и решила поддержать его, потому что к капитану она не могла даже прикоснуться. «А если он ворвется в наши головы?» – вдруг с ужасом подумал Эрдан и тотчас же понял: этого не будет. Если что-то осталось от железной воли Кристобаля, он такого не допустит.

Эсме сжала его ладонь и указала куда-то вперед. Крылан, так и не поднявшийся в воздух, тоже смотрел в ту сторону.

Сначала Эрдан ничего не увидел, а потом…

Над поверхностью моря были натянуты тончайшие струны; они отсвечивали в ярких лучах полуденного солнца всеми цветами радуги. К чему крепились верхние концы струн, оставалось загадкой – они уходили в небо, теряясь в вышине. Что до нижних, подводных, концов, то Эрдан разглядел в глубине что-то темное и привычно потянулся к «Невесте», чтобы она рассмотрела получше, но в ответ ощутил все тот же холод. Он не сдержал горькой усмешки: что ж, какая теперь разница? Быть может, там и впрямь обитают загадочные чудовища, а быть может – перед ними одна из машин Основателей, забытая и сломанная. В любом случае они первые за много сотен – тысяч? – лет, кто воочию увидел сирен и сумел их победить. И будь Кристобаль заурядным капитаном, к этой победе не примешивалась бы изрядная доля печали и стыда. Даже при том, что они ничего не слышали, зрелище оказалось попросту завораживающим. Легко было представить себе, что перед ними некий музыкальный инструмент.

Арфа.

Арфа Великого Шторма.

– Погоди, вы еще не проскочили! – проговорил Кукольник, невероятным образом оказавшийся у него за спиной.

Эрдан, вздрогнув всем телом, обернулся. Время потекло очень медленно, словно старый темный мед с крупинками сахара, словно смола, – и он почувствовал себя беспомощной мухой, застрявшей в янтаре.

Веревка, удерживающая спусковой крючок стреломета, еще не прогорела до конца, но начинает рваться – Эрдан видит, как грубые волокна лопаются одно за другим, и ему слышится где-то вдалеке безумный смех. Он не в силах пошевелиться, будто скован по рукам и ногам, и только смотрит на это ужасающее зрелище.

Джа-Джинни и Эсме ничего не замечают – им не оторвать глаз от исполинской арфы, которая осталась за кормой. Она уже достаточно далеко, и можно все закончить, но Эрдан по-прежнему стоит без движения.

Последняя ниточка, не толще волоса.

Мастер-корабел зажмурился.

Короткий свист полета стрелы, удар железа о… дерево.

Уже потом Эрдан понял, что звуки ему пригрезились: он не вытащил затычки из ушей и не мог ничего слышать. И все же они действительно раздались. Гарпун вонзился в мачту, лишь самую малость оцарапав Крейну правое ухо.

Они ошиблись в расчетах. Они промахнулись.

Это был самый удачный промах за все годы, что «Невеста ветра» провела в море.

Магус застыл: огонь уже упокоился, и он полностью владел собой, поэтому с помощью «Невесты» должен был видеть и понимать, что произошло. Эрдану показалось, что он услышал мысленный возглас: «Так и будете стоять? Развяжите меня!» – но потом вернулся холод, и сознание фрегата отдалилось. «Невеста» не желала больше знать своего мастера-корабела.

На негнущихся ногах он подошел к мачте и перерезал веревки.

Эсме уже бежала к капитану, который снимал повязку с глаз. Зеленый шарф был чуть-чуть запачкан в крови. Целительница, не говоря ни слова, протянула руку, и Крейн покорно наклонил голову, чтобы она могла залечить его ухо.

Губы Джа-Джинни шевельнулись, и Эрдан только тогда сообразил, что все еще ничего не слышит.

«Тебе стоит только захотеть. Я всего лишь мелкая рыбешка, которая поплывет к тебе в пасть по первому зову. Ну? Накажи меня, я чуть не убил твоего капитана. Сделай что-нибудь!»

Ничего не произошло.

– …Промахнулись? – спросил крылан. – Ведь вы с Умберто вроде все рассчитали?

– Ты бы хотел, чтоб гарпун попал в цель? – хмуро поинтересовался Эрдан. После долгой тишины звуки казались слишком громкими и резкими, они причиняли боль. – Он вообще не должен был выстрелить.

– Странно как-то… – пробормотал крылан, слишком обеспокоенный, чтобы обратить внимание на обидные слова Эрдана. – Как будто кто-то за нами наблюдал. Великий Шторм… Надеюсь, на обратном пути не придется повторять все сначала? Ведь мы пойдем другой дорогой, так?

– Так, – откликнулся Крейн. Эсме как раз закончила исцеление, и он недоверчиво ощупал ухо. – Что ж, неплохое приключение. Отменный получился… промах.

– Я не знаю, почему так случилось, – устало сказал Эрдан. Ему внезапно сделалось совершенно безразлично, что произойдет потом. – Надо вытащить его…

Пробормотав что-то утвердительное, магус потянул за древко гарпуна, и тот вышел из мачты с отвратительным чмокающим звуком. Рана начала затягиваться; ее, конечно, заметят, но не станут задавать лишних вопросов. Крейн отшвырнул гарпун и со странным выражением лица посмотрел назад – туда, где осталась Арфа. Что он видел под воздействием магического безумия, навсегда останется его тайной, и Эрдан сомневался, что магус захочет когда-нибудь об этом рассказать.

Свершилось. Они победили сирен.

«Заступница, как я устал…»

* * *

Он лежал на дне океана.

Где-то в зеленой вышине тускло мерцал солнечный диск. Здесь было хорошо – никто не гнался следом, не задавал странных и глупых вопросов. Здесь можно было даже забыть собственное имя. Почему он вообще что-то видит и слышит, Эрдан не задумывался: в конце концов, никто не возвращался из царства Великого Шторма, чтобы рассказать, как именно тот поступает с душами погибших в море. Никаких, значит, крабов… Может, он помещает души в раковины, и они тысячу лет лежат на дне? Почему бы и нет…

Пока он неспешно размышлял, солнечный диск превратился в чье-то лицо. Оно было сосредоточенным и хмурым; белки темных глаз сильно покраснели, поджатые губы выдавали легкую растерянность.

– Это странно! – сказал смутно знакомый голос. – Я ручаюсь за то, что исцелил его полностью, но почему же он не приходит в себя?

– В этом нет твоей вины, – ответил другой голос, тоже знакомый. – Просто ему нужно время, чтобы очнуться полностью. Мастер Эрдан! Просыпайтесь!

На дне было хорошо, прохладно и спокойно. Он не хотел вспоминать прошлую жизнь и не намеревался просыпаться, сколько бы его ни звали. Но отрешиться полностью от их разговора все-таки не удавалось.

– Хм. Знаешь, Кристобаль, я понял. Уж не знаю, отчего наш мастер сиганул с маяка, но жить ему определенно не хочется. Ты чувствуешь?

Послышался тяжелый вздох.

– Чувствую, но не понимаю. Ладно, давай еще немного подождем.

Нет-нет. Прочь! Пусть ждут сколько угодно, он никуда отсюда не уйдет. Стоило так много лет искать покоя, чтобы в конце концов обнаружить его на океанском дне… Если бы он знал об этом раньше, то воспользовался бы обрывом, где часто проводил ночи в бесплодных терзаниях. Все, решено. Он будет лежать здесь, потому что так решил Великий Шторм.

– Вот только его не надо приплетать! – Крупная рыбина с разноцветными глазами и довольно-таки нахальной мордой зависла прямо перед ним, и Эрдан понял, что не может отвернуться, не может зажмуриться, не может спрятаться от ее взгляда. – Делать нечего Великому Шторму, кроме как устраивать каждую заблудшую душу в отдельную раковину! А ну, вылезай оттуда!

Еще чего. Он все-таки закрыл глаза – и стало темно.

Но тварюшка никуда не делась.

– Давай поразмыслим вместе над тем, что произошло, – сказала она чуть спокойнее. – Ты получил жестокий урок, да, но ведь это не повод кидаться вниз головой с высоченной башни! Уж поверь, я знаю толк в жестоких уроках. Всегда есть выход, а если кажется, что его нет, – значит, надо искать получше.

Ребячество! Он мог бы объяснить странному созданию, что это и был единственный выход, но чувствовал: говорить нельзя. Стоит проронить хоть слово – и блаженному уединению конец.

Хотя какое это теперь уединение…

– Нет, так не пойдет!

Раздавшийся вслед за этим странный звук вынудил его приоткрыть один глаз: оказалось, рыбина быстро росла, ее тело вытягивалось и распухало, приобретая знакомые очертания: закругленная корма, вытянутый нос, тупой таран. И наконец он понял, что смотрит из-под воды на огромный фрегат. Ну и пасть была у этого корабля! Настоящий бездонный водокрут, готовый весь мир в себя засосать.

– Просыпайся, я кому сказал!

Голос был хорошо знаком, но вот интонация…

«Это что-то новенькое. Кто тебе дал право так со мной разговаривать?»

– Как хочу, так и говорю! Просыпайся, несчастный трус!

Трус?

«Да как ты смеешь? Я за всю свою жизнь ни разу не…»

– …Не дал повода назвать себя трусом, – хрипло проговорил мастер-корабел и открыл глаза.

Он лежал на узкой койке в чистой и светлой каюте; рядом сидел Кристобаль Фейра, взъерошенный и не выспавшийся. Во взгляде, который магус устремил на Эрдана, светилось озорство.

– Охотно верю, – сказал он. – Потому и решил прибегнуть к крайним мерам.

– Ну и дурак… – беззлобно выдохнул Эрдан и с большим трудом приподнялся на локтях. Он ощутил слабость, словно пролежал в постели не меньше недели, но не могло же на самом деле пройти так много времени! – Где мы? Куда ты меня увез?

Кристобаль неопределенно махнул рукой:

– Мы где-то… в океане.

– Как далеко от Облачного города?

– В четырех днях пути.

Вот как. Все-таки он достаточно долго пробыл без сознания, хотя там, на дне, течение времени вообще не ощущалось – могла пройти хоть тысяча лет. Интересно, догадывается ли молодой магус, в какую историю оказался замешан, кому перешел дорогу?..

– Зачем ты меня спас? – хрипло спросил Эрдан. – Мы же расстались.

– Я отвечу только после того, как ты объяснишь по-человечески, зачем кинулся в воду, – ответил Кристобаль, и в его глазах мастер-корабел увидел знакомое упрямство.

Многообещающее начало разговора: если они так и будут ставить друг другу условия, то беседа продлится долго.

Что ж, иногда лучше поддаться.

– Я расскажу… – медленно проговорил мастер-корабел. – Только учти: тебе это совсем не понравится. Возможно, ты захочешь бросить меня за борт, когда узнаешь всю правду.

Магус только хмыкнул в ответ, но на лице у него было написано: «Захочу – и брошу. Как-никак я тут главный».

– Ты немало обо мне знаешь, – сказал Эрдан. – Поэтому обойдемся без предыстории. Меня, как ты слышал, считают лучшим корабелом Империи за последние две сотни лет, но это неправда. Я не совершил ничего выдающегося, за исключением одного случайного открытия. Скажи, ты когда-нибудь выгонял кого-то из команды?

Магус покачал головой.

– Но ты наверняка знаешь, что это непростое дело… Да, вижу, что знаешь. Чтобы кто-то ушел с фрегата, нужно согласие навигатора и самого рыбокорабля. Если фрегат заартачится, ничего сделать нельзя. Принято считать, что в этом случае навигатор должен разобраться в собственных побуждениях и понять, что же ему нужно на самом деле. Но в жизни, конечно, все обстоит куда сложнее, и ты рано или поздно с этим столкнешься… Так вот, многие навигаторы хотели бы научиться рвать связующие нити и протягивать их, приказывая кораблю, а не уговаривая его. Однако мало кто при этом задумывается, что нить между матросом и фрегатом не так уж сильно отличается от нити между фрегатом и навигатором. Значит, если найдется способ разорвать первую, то и вторая может пострадать. – Эрдан ненадолго умолк. – Я нашел этот способ. Я первый понял, что надо делать. Хотя, быть может, я всего лишь оказался первым тщеславным идиотом, который не сумел промолчать и все рассказал тому, кто меньше всех годился для роли хранителя подобных секретов.

Магус сильно побледнел.

– У меня было много учеников – корабелов и навигаторов. Среди первых выделялся некто Чейн, а вот среди вторых… Хм, это забавная история. Он пришел в школу инкогнито, долгое время жил вместе с другими молодыми учениками, ничем не выдавая своего благородного происхождения. Он обладал прилежанием и бесспорным талантом, чьи новые грани открывались едва ли не каждый день. Я проникся к нему уважением и даже слегка завидовал, а потом вынужден был признать: он лучший мой ученик и, возможно, лучший навигатор Десяти тысяч островов. Время шло, его обучение почти закончилось. Однажды…

Однажды его пригласили во дворец, на прием к капитану-императору. До этого Эрдана называли лучшим корабелом, но должность первого мастера императорского флота занимал некто Рейстеф. Эрдан не был знаком со своим предшественником и не мог сказать о нем вообще ничего – ни плохого ни хорошего. Он просто учил и не стремился занять столь высокий пост. Приглашение принес курьер в богатой одежде, и Эрдан долго думал, перед тем как дать согласие. Его приглашают во дворец? Для чего?! «Не стоит отказываться, – сказала Клара. – В конце концов, ты ничего не теряешь».

Он потерял все. Но немного позже.

– Наверное, ты уже понял, что было дальше. Во дворце я долго вертел головой в поисках капитана-императора среди разряженных в пух и прах придворных, но безуспешно. Потом меня попросили пойти в библиотеку, и там оказался – да, тот самый человек, мой ученик. Его величество капитан-император Аматейн. Я немного оробел, а он был учтив и скромен, как и полагается ученику. Он предложил мне занять должность главного корабела – это сейчас я понимаю, что освободилась она не случайно, – и еще немало чего наобещал. Я и растаял как снег весной. Ему не понадобилось много времени и усилий, чтобы вытянуть из меня тайну связующих нитей…

Эрдан замолчал; Кристобаль тоже не издал ни звука. О том, что случилось дальше, им обоим было больно не только говорить, но и вспоминать.

Почти все мужчины в немногочисленном семействе Фейра обладали талантом навигатора, что вызывало зависть других кланов. Ко всему прочему, Фейра были такими умелыми навигаторами, что им почти не требовалось учиться, на все хватало природного чутья. Эрдан отлично знал, на что способны Бастиан, старший брат Кристобаля, и сам Марко Фейра, Пламенный Князь. Их корабли, «Морская волшебница» и «Ведьма глубин», слыли лучшими фрегатами в империи, и вполне заслуженно.

Впрочем, «Невеста ветра» превзошла бы их.

– Теперь ты знаешь, что часть вины за гибель твоего отца и брата лежит на мне. Да, я научил Аматейна, как разорвать узы, и он не сдержал обещания… а, что теперь говорить. Прости меня.

Лицо Кристобаля превратилось в мраморную маску, под полуприкрытыми веками полыхнуло алым. Воспоминания на несколько мгновений завладели им полностью, но магус сумел с ними справиться и угомонил в себе первопламя, а потом произнес очень тихим голосом:

– Это глупо – винить себя за то, что сделал кто-то другой.

Эрдан ждал чего-то в этом роде: слова были для него не важны, но интонация – другое дело. Мастер-корабел чувствовал всю глубину горя человека, потерявшего свою семью, и хотел понять, насколько тот искренен.

– Ты не виноват, – сказал Кристобаль. – Я верю…

И в этот миг произошло нечто странное.

Сила, не имевшая названия, затопила Эрдана так, что он сам себе показался похожим на переполненный кувшин, тронь – прольется. А что же внутри? О-о, великое множество самых разнообразных чувств: боль, тоска, предвидение беды – и радость встречи с теми, кого он уже не надеялся увидеть… Но были и другие чувства.

«Заступница, что со мной происходит?»

«Верю!»

Короткое слово раскатилось долгим эхом под невидимыми сводами, проникло глубоко в его сознание, отпечаталось там навеки. Звуки не несут в себе такой силы, но, быть может, все дело в том, с чьих уст они слетели? Наверное, корабел выглядел по-настоящему ошарашенным, потому что молодой капитан добродушно усмехнулся и прибавил:

– Разве это так сложно понять? Я знаю, что произошло, я… видел. Видел и запомнил. А еще я знаю тебя… иногда даже кажется, лучше себя самого. Твои мысли и терзания мне знакомы так, словно это именно я бросил жену и дочь и ушел в никуда, почти что сошел с ума при одной лишь мысли, что отдал страшное оружие в руки такого человека, как Аматейн. Я не оправдываю тебя, но и не обвиняю.

Эрдан молчал – ему нечего было сказать.

– Так ты поэтому меня спас? – спросил он наконец.

Магус вздохнул.

– Ты бывал когда-нибудь на острове Тилия? – спросил он совсем другим тоном. – Это к западу отсюда.

– Нет… – растерянно отозвался корабел. – А что?

– Да ничего, – Кристобаль пожал плечами. – Просто мне вдруг показалось, что ты захочешь проведать там некоего торговца по имени Арит. Точнее, его жену и приемную дочь, чьи имена тебе хорошо известны. Они скучают по тебе, насколько я знаю. Хоть прошлого не вернуть, они все равно скучают.

Эрдан закрыл глаза.

– К-какие силы привели т-тебя на Рокэ? – спросил он еле слышно. – Что… кто ты такой, человек или посланец Заступницы? Зачем ты все это делаешь?

– Кто я такой? – послышался веселый голос Кристобаля. – Хороший вопрос. Я дважды умирал, трижды менял имя, да только все еще не понял, кто я такой и чего стою… Но ты ведь сам учил, мастер, – капитан в ответе за фрегат и команду, он должен делать так, чтобы им было хорошо.

– Команду? – ошеломленно повторил Эрдан и, лишь услышав смех магуса, почувствовал нечто, до сих пор ускользавшее от его внимания.

Нить.

Не толще паутины, еле заметная, полупрозрачная связующая нить.

Он ведь оборвал ее сам, когда уходил…

– Я взял на себя смелость ответить на вопрос, который ты не осмеливался задать самому себе даже в мыслях. В конце концов, если ты захочешь, разорвать ее снова не составит труда. Но это будет потом, а пока – добро пожаловать на борт, мастер-корабел!~

* * *

Последние две недели их путешествия тянулись невыносимо долго. Преодолев пролив Сирен, «Невеста ветра» словно перешла и другую, незримую границу. Здесь даже солнце светило иначе: оно поднималось над горизонтом медленно, лениво и истекало медово-золотистым светом, будто смолой. Попутный ветер нес фрегат вперед, так что команда бо́льшую часть времени бездельничала. Матросы собирались в кубрике или на палубе, пели или играли в карты, а когда надоедало, принимались рассказывать истории.

Эрдан скучал сильнее остальных. Он по-прежнему чувствовал отчужденность со стороны «Невесты», но теперь к этому добавилось и плохое настроение Эсме: целительница чаще разговаривала с ларимом, чем с кем-либо другим. С ней что-то происходило, и мастер-корабел ничем не мог помочь, а говорить об этом капитану было бы последней глупостью.

Крейн проводил дни в каюте, а ночи – на палубе. Эрдан однажды застал его там, когда ему самому не спалось; оба долго наблюдали за изменившимся рисунком созвездий, но так ни слова друг другу и не сказали.

Когда на горизонте показались острова в туманной дымке, всем стало понятно: долгий путь близится к концу.

…Крейн сказал:

– Мелководье. Какая досада.

«Невеста ветра» встала на якорь еще утром. Подступы к острову – точнее, архипелагу – Зеленого Великана защищали рифы, и фрегат не мог двинуться с места, не рискуя повредить дно. Возможно, где-то и был подходящий путь, достаточно широкий и глубокий, но они рисковали потратить на поиски целую вечность.

– Что мы предпримем? – поинтересовался Умберто.

Эрдан, стоявший рядом, подумал: «Рифы? Какая мелочь. Он не остановится, конечно».

– Я велел ~Невесте~ приготовить лодку, – ответил Крейн. – Задержимся на сутки, пока она отрастит большой парус, а потом двинемся дальше небольшой компанией и будем исследовать главный остров, пока не найдем то, что нам нужно.

Эрдан нахмурился:

– Это может быть опасно…

Магус только хмыкнул, как бы говоря: «Чего же стоит бояться, если рядом буду я?» – и ушел к себе в каюту. Умберто проводил его мрачным взглядом и проворчал, не скрывая обиды:

– Кракен меня раздери… Он не возьмет меня с собой на острова, вот увидишь.

– Отчего ты так решил? – спросил Эрдан.

– Вот увидишь! – упрямо повторил парень. – Так и будет. Клянусь Штормом! Стоило тащиться в такую даль, чтобы остаться с носом, сидеть тут и сходить с ума от скуки…

Умберто был сердит на Крейна, и Эрдан мог лишь догадываться о причине. Когда молодой моряк ушел, продолжая что-то бормотать себе под нос, мастер-корабел по привычке положил ладони на фальшборт, но ощутил лишь шершавое безжизненное дерево. Он почувствовал себя таким одиноким, словно во всем мире больше не осталось ни человека. Он огляделся в поисках кого-нибудь, с кем мог бы поговорить, и увидел Эсме и Джа-Джинни. Крылан и целительница были увлечены разговором – о чем-то спорили, смеялись, – и корабел не стал им мешать. Вместо этого он отправился к Крейну.

Стучать в дверь пришлось трижды, пока та не соизволила открыться. Магус удивленно поднял брови, увидев его, но Эрдан не дал ему сказать ни слова.

– Возьми меня с собой, – попросил он.

Крейн помрачнел:

– Может, зайдешь?..

– Возьми, – повторил мастер-корабел, не переступая порог. – Уж не знаю, кого ты собираешься включить в свою «небольшую компанию», но одно свободное место там точно должно найтись.

Магус, устало вздохнув, потянул Эрдана за рукав и заставил войти в каюту; когда дверь закрылась, он негромко произнес:

– Это может быть опасно.

– Чего ты боишься? Зеленых великанов? – поинтересовался корабел с иронией. – Или тех, кто, вероятно, до сих пор охраняет сокровище?

– И тех и других, – серьезно ответил Крейн. – Но особенно я боюсь Двуликой госпожи.

– Она же… – начал Эрдан и осекся. Нельзя было позволять магусу увести разговор в другое русло. – Кристобаль, я не часто тебя о чем-нибудь прошу, но сейчас – особый случай. Пожалуйста…

– Хорошо, хорошо! – Крейн поднял руки. – Сдаюсь. Поедешь завтра вместе со мной, Эсме и матросами.

Эсме…

– Ты берешь ее с собой, хотя и подозреваешь, что нам может угрожать опасность? – удивленно спросил Эрдан. – Как это называется?

– Это называется предчувствие, – усмехнулся Крейн. – Я сумею ее защитить от чего угодно, а вот если…

– Если с тобой будет еще и старик, то все усложнится, – перебил мастер-корабел. – Да, пользы от меня никакой. Но нет ли у тебя предчувствия и на мой счет, а?

Магус несколько секунд смотрел ему в глаза, не мигая.

– Ты мне нужен, – сказал он мягко. – И всегда будешь нужен.

– Кристобаль, я…

Крейн поднял руку, вынуждая его замолчать:

– Мы поедем туда вместе. Ты попросил – я согласился.

– Вот и славно, – подытожил мастер-корабел, развернулся и вышел из каюты, спиной ощущая тяжелый взгляд Кристобаля Крейна, последнего из рода Фейра, своего лучшего ученика.

Наутро рядом с «Невестой ветра» покачивалась на волнах симпатичная лодка, белая как снег. Места в ней с лихвой хватало для десятерых, и Эрдан увидел в глазах Умберто надежду, которая, впрочем, быстро погасла. Крейн принял решение: в маленькое путешествие отправлялись он сам, целительница, корабел и трое матросов.

Ах, да – еще ларим.

– Умберто, ты остаешься на борту вместо меня, – сказал капитан, и молодой моряк кивнул, не скрывая досады. – Джа-Джинни… Если возникнет необходимость, тебе будет проще отыскать нас, поэтому я бы предпочел, чтобы ты остался.

– Я сам хотел об этом попросить, – крылан склонил голову без тени недовольства. – В густом лесу я был бы обузой.

Магус продолжил наставления. По мере того как он говорил, лица желавших отплыть вместе с ним, чтобы полюбоваться красотами южных земель, постепенно светлели: капитан разрешил в свое отсутствие посетить другие острова, поменьше и расположенные гораздо ближе к месту стоянки «Невесты ветра». Это обещало оставшимся на борту хоть какое-то развлечение, и они немного повеселели.

«А что же ожидает нас?» – спросил себя мастер-корабел и не смог ответить. Острова были так прекрасны с виду, что думать об опасности не хотелось, но разве красота не оборачивается часто своей полной противоположностью?..

Они перешли на лодку, куда уже погрузили все необходимое. Эсме всячески старалась не показывать своего волнения, и получалось у нее не так уж плохо. Предстоящее приключение заставило целительницу позабыть о грустных мыслях, что красноречиво отражалось на ее лице еще вчера, – теперь она улыбалась и смотрела вперед с надеждой.

Крейн оглядел свою маленькую команду и улыбнулся.

Борт «Невесты ветра» начал отдаляться.

Лодка тихо плыла сквозь рассветный туман, пока что не успевший рассеяться. Крейн сидел на носу и выглядел погруженным в себя; остальные тоже молчали, словно зачарованные вглядываясь в туман, и Эрдан все больше убеждался, что эти места источают неуловимую магию, которая превратила обычные острова в волшебное царство. Ему довелось повидать немало далеких и странных земель, но нечто необъяснимое сейчас витало в воздухе, вызывая одновременно тревогу и восторг.

Вода за бортом была прозрачней слезы; обманчиво близкое дно покрывали заросли чего-то, отдаленно напоминавшего траву. По поверхности голубовато-зеленого подводного луга то и дело пробегали волны – точь-в-точь как это происходило бы на обычном лугу в ветреную погоду. Стайки серебристых рыбок сновали меж гибкими стеблями, а один раз Эрдан даже успел увидеть, как что-то большое и длинное выскользнуло из зарослей и скрылось в глубине.

– Здесь очень много жизненной силы, – проговорила Эсме, нарушив тишину. Корабел заметил, что целительница сидит, неестественно выпрямив спину и закрыв глаза, – не то прислушивается к чему-то, не то просто боится. – Такое странное ощущение…

– Что ты чувствуешь? – спросил он.

– Даже не знаю, как объяснить… – Девушка улыбнулась и немного расслабилась. Ларим, до этого смирно сидевший у нее на коленях, вдруг заурчал и начал ластиться, подсовывая голову под руку хозяйки. – Представьте себе, что от каждого живого существа исходит свет, – так вот, здесь его столько, что можно и ослепнуть. Здесь бурлит жизнь… – Она на мгновение помрачнела. – И смерть…

– Таков закон, – сказал Кристобаль, прежде чем Эрдан успел вымолвить хоть слово. – Творение и разрушение уравновешивают друг друга, иначе мир бы просто лопнул от переизбытка жизни. Знаешь, я в последнее время часто думаю вот о чем: раз уж тебе как целительнице дана немалая сила, кто же должен быть твоей противоположностью?

Эсме по-прежнему сидела с закрытыми глазами, как будто спала, безотчетно почесывая Сокровище за ушами.

– Разве вы все, наделенные даром разрушать, не противостоите целителям? – спросила она ровным голосом. – И, в конце концов, не все в мире обязательно должно иметь свою противоположность.

– Возможно, ты права, – пробормотал магус. – Лучше бы оно и в самом деле было так.

Матросы с интересом прислушивались к их разговору. Эрдан подумал, что Кристобаль взял с собой хороших людей – спокойных, понятливых, – но мысль, что Умберто очень рассердился на капитана, не оставляла его. Нечто неправильное было в этом, нечто тревожное. Он боялся, что Кристобаль не почувствует опасности вовремя, а потом уже будет слишком поздно.

– Капитан! – Эсме снова нарушила молчание. – Отчего я чувствую на борту не шесть живых сердец, а семь? Не считая Сокровища, конечно.

Эрдан обомлел.

– Потому что седьмое спряталось, – спокойно ответил магус. – Оно то колотится от страха, то почти замирает. Но остановиться-то совсем не может. Я прав, Кузнечик? Вылезай, шебаршила.

На корме, среди ящиков с поклажей, что-то завозилось, и спустя недолгое время их взорам предстал юнга – взъерошенный, смущенный, но с упрямым блеском в глазах.

– Можете бросить меня за борт, капитан! – дерзко сказал он хриплым голосом. – Но я не жалею о том, что сделал!

– Какое нахальство! – Крейн покачал головой, хмуря брови в притворном гневе. – Ты и в самом деле думаешь, что я не почувствовал сразу же… да что там! Еще вчера, когда ты разглядывал далекие берега, я подумал: все, жди неприятностей. Ну ладно, раз уж ты здесь, придется придумать тебе… какое-нибудь дело посложнее.

Один из матросов дружески хлопнул по плечу Кузнечика, который уставился на капитана, не в силах поверить, что его простили. Другой был спокоен, словно ничего особенного не случилось, а вот во взгляде третьего моряка Эрдану почудился испуг. Чего он мог бояться? Матрос, ощутив на себе внимание корабела, приободрился, но тревога Эрдана уже успела проснуться вновь – он пригляделся и вспомнил, что именно этот парень первым обнаружил приближающуюся тварь из глубин. И еще он чуть не опоздал к отплытию из Ямаоки. Что-то заворочалось в глубине сознания мастера-корабела – какая-то важная деталь, о которой он позабыл…

«Неприятно чувствовать себя старой развалиной, да? Что ж, придется привыкать».

Туман расступился. Они плыли мимо небольшого островка, чьи берега покрывали странные деревья – их гладкие коричневые корни опускались прямо в воду, а с ветвей свисали не то нити мха, не то зеленая паутина. Стоило им миновать этот островок, как показался другой, и вот уже горизонт исчез из виду, а лодка все плыла дальше, медленно пробираясь сквозь лабиринт больших и малых островов. Постепенно все почувствовали то, о чем говорила Эсме: казалось, что из густой листвы за ними наблюдают тысячи внимательных глаз.

Острова присматривались к незваным гостям.

– Скоро будем на месте, – пробормотал Крейн.

Он выглядел уставшим: белой лодке приходилось то и дело обходить мели и обломки гранитных скал, усеявшие дно. Эрдан взглянул на небо и понял, что магия этого странного места действовала и на время, заставляя его течь незаметно, – полдень-то давно миновал…