Текст книги "Протестантизм"

Кальвинисты «века святых и революций»

В духовной жизни европейского общества в XVII в. возникли многие способы культивировать и обновлять религиозные чувства. У католиков в условиях наступившей Контрреформации учреждались новые ордена и культы святых, привлекавшие людей духовными упражнениями. У кальвинистов возникли новые течения и церкви, в которых верующих привлекала не столько догматика, сколько новые яркие переживания отношений между христианином и Богом. В них усилилась свойственная кальвинизму тенденция осуждать в религии внешние проявления, чтобы более глубоко сосредоточиться на своих личных переживаниях. Осознав глубину греха, вступить в борьбу со своей плотью, пройти тяжкий путь душевных сомнений и, пережив возрождение Богом, переделать не только себя, но и общество – такой программой воспитывала верующих пуританская литература в Англии и Шотландии.

В этих странах стремление к чистейшей религии (от лат. religio purissima, англ. purity – чистота) определялось менталитетом населения, со времен Уиклифа критически настроенного по отношению к церковной иерархии. Установленные королевской властью после разрыва с папством нормы церковной жизни не изменили средневекового культа, епископских курий и бенефициев, продажности церковных должностей. Епископы назначались короной и служили ее администраторами. Осуждавший «римское идолопоклонство» кальвинизм привлекал, главным образом, богатых купцов и провинциальное дворянство, набожных и ученых людей, которые первоначально исходили из богоустановленности королевской власти. Однако политика английских и шотландских властей способствовала росту тираноборческих настроений.

В Англии репрессии Марии Тюдор, получившей имя Кровавой, ревностной католички и супруги Филиппа II Габсбурга, отправившей на эшафот сотни невинных, и в том числе самых достойных и знатных патриотов, способствовали утверждению среди населения культа мучеников. Колонию спасавшихся в Женеве подданных английской короны возглавлял Джон Нокс, который в Шотландии руководил созданием национальной церкви по пресвитерианской модели. Теоретически эта модель обоснована в «Наставлении» Кальвина, где пресвитеры, или министры, наряду с докторами, старейшинами и дьяконами обеспечивают дисциплину в местной церкви. В Женеве, вопреки Кальвину, первенство в церковных делах было предоставлено городскому магистрату, и Нокс, отстаивая свою систему представительных собраний внутри пресвитерианской церкви, независимых от светской власти, действовал как более преданный кальвинист, чем женевцы. Причем создавать реформатскую церковь в Шотландии было значительно труднее, чем в Женеве, потому что шотландские конгрегации (союзы верующих) постоянно сталкивались с папистами. В этой борьбе Нокс проповедовал, как ветхозаветный пророк, о том, что священство нужно искоренять, духовный сан отменить, идолопоклонство стереть с лица земли.

Он требовал безусловного выполнения Слова Божьего и строгой моральной дисциплины. Если государи творят зло, их следует лишать покровительства законов. Если они уклоняются от проведения церковной реформы, это становится священной обязанностью общины. Его книга «Первый трубный глас против чудовищного правления женщин» («The first blast of the trumpel against the monstruous regiment of women») энергично обличала права женщин на власть, была протестом против гонений Марии Кровавой на верующих. Восшествие на престол королевы Елизаветы, которую Мария держала в Тауэре, Нокс, как и все подданные английской короны, встретил с надеждой на облегчение участи гонимых. С ней он вступил в переговоры, прося защиты для протестантов Шотландии, где появилась королева Мария Стюарт.

Нравы французского двора Марии Стюарт, преданной католицизму, не устроили ни вольную аристократию Шотландии, ни сурового блюстителя нравственности Нокса. Он нападал на роскошь и легкомыслие молодой женщины, публично молился об избавлении двора от служения идолам, устраивая нападения на придворных священников, которым отрезали уши, разбивали головы. После трагедии с убийством супруга королевы он стал требовать казни Марии за прелюбодеяние и убийство мужа.

Бегство Марии в Англию и ее почти двадцатилетнее пребывание в плену Елизаветы дало почву для серии заговоров и мятежей католиков. Папа отлучил королеву Англии от церкви, освободив подданных от подчинения еретичке. Претензии Марии на английский престол использовала Испания, снарядившая для захвата страны флот Великой Армады. Поэтому казнь католической государыни Марии Стюарт Елизаветой (8 февраля 1587 г.) вписывалась в абсолютистскую политику защиты интересов государства от внешних и внутренних врагов. Точно так же, как демонстративный траур государыни при известии о Варфоломеевской ночи, военная помощь гёзам в Нидерландах и гугенотам во Франции означали не религиозные симпатии королевы, а политические акции против гегемонии Испании в системе европейских держав.

Поддерживая протестантов во внешней политике, королевская власть в Англии смотрела на пуритан внутри страны как на «испанскую угрозу», ведь они подрывали устои власти, требуя ликвидировать ее опору – епископат. Судебные процессы против пуритан не прекращались, но они молились за королеву и настойчиво проповедовали. Центром пуританского влияния был университет Кембриджа, где пуританские богословы враждовали с доминиканцами и удаляли из церкви украшения. Англиканское духовенство не могло соперничать с пуританами в искусстве проповеди, которому хотели обучаться студенты-теологи. Проповедуя и обучая Писанию в городах и селениях, пуританские проповедники, несмотря на запреты, укрепляли по стране антиабсолютистские настроения. Король Яков I Стюарт недаром называл их «ехиднами»: они сильнее других еретиков унижали королевскую церковь. Дело было не только в митрах, ризах и поклонах, богатстве и политической ангажированности англиканских иерархов. Постыдное, аморальное происхождение англиканской церкви, основанной, по убеждению пуритан, для потворства порокам деспота и развратника короля Генриха VIII, провозглашалось пуританами несовместимым с Богом и Писанием. На этом основании в пуританском парламенте англиканскую церковь обличали, как «бесовскую забаву», которая так же отвратительна для христианина, как придворный церемониал, пляски и театральные зрелища.

Среди пуритан постепенно усиливалось влияние идеи о том, что в церковных общинах не должно быть никакой разницы между проповедниками и мирянами, которым также дано толковать Слово Божье. Ее отстаивали индепенденты (от англ. independent – независимый), считавшие каждую общину независимой. Их численность, несмотря на казни, неуклонно возрастала. Они обвиняли в деспотизме не только епископат государственной англиканской церкви, но и синоды кальвинистской пресвитерианской церкви. Ни единой национальной церкви, ни податей на содержание духовенства, как они полагали, нынешним христианам не нужно точно так же, как в первых христианских общинах. Духовенство должно жить трудом своих рук, школы должны быть не церковными, а должности в государстве могут занимать люди различных религиозных убеждений – с такими взглядами боролась против монархии Стюартов республиканская партия индепендентов.

Индепенденты – термин, имевший преимущественно политическую окраску, в церковном аспекте они были конгрегационалистами, последователями Роберта Броуна (1550–1633), выпускника Кембриджского университета и пастора, отстаивавшего идеи радикальной Реформации. В своих книгах он обобщил опыт тайно действовавших в Англии общин радикальной Реформации, которые дали начало конгрегационалистской церкви. Принципы конгрегационализма изложены им, главным образом, в произведении «Книга для наставления жизни и обычаям истинных христиан» («A Book Which Sheweth the Life and Manners of All True Christians»). Расходясь с умеренными пуританами, он писал о необходимости полного упразднения англиканской церкви и создании самоуправляемых общин. Между этими общинами должно быть согласие исповедовать одну веру. Согласие, или договор (англ. covenant), предусматривает духовную связь между общинами, а также между каждой общиной и Богом, так что светское вмешательство в сферу религиозной жизни исключается. Всякую церковь, которая связана со светской властью или ею контролируется, Броун считал церковью Антихриста. Соответственно, и кальвинистские структуры церкви с пресвитерами и синодами, по его представлениям, не соответствовали Писанию.

Роберт Броун был вынужден возвратиться в англиканскую церковь. Его единомышленники, после того как двое из них были повешены, эмигрировали в Голландию. Конгрегационалисты с 1616 г. имели свою церковь в Лондоне, позже такие церкви появились в различных местностях Англии в период борьбы парламента с абсолютизмом. В республиканской Англии конгрегационализм получил официальное признание, а в период протектората Ричарда Кромвеля был подготовлен проект объединения их с пресвитерианами. «Декларация о вере и организации согласно практике конгрегационалистских церквей Англии» выражала согласие с принятым в 1647-48 гг. на ассамблее пресвитериан Вестминстерским исповеданием веры, но требовала сохранения своей церковной системы, полностью отрицая роль государства. Конец преследованиям конгрегационалистов в Англии наступил в 1688 г., и лишь в XVIII в. им были дарованы полные политические и религиозные права.

Нонконформисты и свержение монархии

Социальные столкновения в Англии при Стюартах, приведшие к гражданской войне и революции, происходили как конфликты вероисповеданий. Королевская власть требовала конформизма (от англ. conformity – подчинение), соблюдения уставов англиканской церкви, но ее действия сплотили религиозную оппозицию противников католицизма и англиканства – нонконформистов.

Яков I, на законном основании ставший королем Англии, Шотландии и Ирландии, крайне разочаровал подданных религиозной политикой. С одной стороны, были приняты строгие законы против католиков, которые пытались взрывом здания парламента покончить с королем, его шотландскими любимчиками и парламентом. С другой стороны, были усилены гонения на пуритан и на парламент, где их было немало. Король хотел от парламента, чтобы он вотировал новые налоги, а парламентарии занимались совсем другим. Они принимали пуританские законы о строгом праздновании воскресного дня, восстановлении прав проповедников и проклинали папистов. Карл I Стюарт, столкнувшись с отказом парламента подчиняться королевским чиновникам, распустил его, но затем не смог править без парламента.

В Шотландии король подчинил пресвитерианскую церковь судебной власти епископов и потребовал проводить англиканскую литургию. При первом же ее проведении в кафедральном соборе Эдинбурга верующие с криками «Папа – Антихрист! Бейте его камнями!» бросились на епископа и сорвали богослужение. Представители дворянства, духовенства и городов подтвердили договором от 1 марта 1638 г. верность Ковенанту – союзу нации по защите пресвитерианской церкви. После этого синод в Глазго, обвинив всех епископов во множестве грехов – от ереси до разврата и пьянства, – отменил епископат. Это был открытый мятеж против короля.

Чтобы подавить мятеж и добыть средства на введение войск в Шотландию, Карлу I пришлось возобновить деятельность распущенного парламента. Вместо утверждения бюджета парламент предъявил королю обвинительный акт против системы управления страной. Отныне власть на долгие десятилетия перешла к так называемому Долгому парламенту.

Отрешение Стюартов от власти в Англии помогло Шотландии утвердить свои парламентские свободы и пресвитерианскую церковь. В Ирландии католики, объявив, что они сражаются за короля и папу, напали на протестантов – шотландцев и англичан, почти поголовно истребив 40 000 мирных колонистов в 1641 г.

Население и парламент Англии разделились на партии, которые руководили армиями. Католические силы «кавалеров» из аристократии и высшего духовенства отстаивали монархию. Протестантские силы «круглоголовых» добивались установления республиканского строя и официального признания своих вероисповеданий, чтобы король и паписты не наносили зла стране и свободе веры. Парламенты Англии и Шотландии, заключив в 1643 г. союз, намеревались не только защитить себя от покушений со стороны короля, но и покончить с епископальным устройством церкви.

Индепенденты, которые в численном отношении составляли не более 10 % населения, руководили «круглоголовыми», пользуясь влиянием во всех сословиях. Ветхозаветный пафос их проповедей, уверенность в близящемся тысячелетнем царстве Христа, нетерпимость к угнетению личности – все это привлекало низы. Учение о превосходстве внутренних чувств христианина над внешней церковностью в сочетании с развитой политико-правовой мыслью сплачивало образованных людей.

Индепенденты пытались сделать политиков моральными людьми и приняли закон, по которому член парламента не имел права занимать доходную должность. Моральная сила христианства во время английской революции проявилась в боях. Сражаясь с «кавалерами», «круглоголовые» противопоставили рыцарской чести боевой дух божьих людей, или святых, как называли солдат в армии Кромвеля. Полководец брал в свою армию лишь таких солдат, которые были честными и рассудительными христианами.

Оливер Кромвель (1599–1658) – сельский дворянин из скромной и строгой пуританской семьи, возвысился как политический деятель в революционном парламенте. В его армии не было обычных солдатских пирушек, брани и буйных стычек, там капитаны устраивали молитвенные собрания, на которых рядовые проповедовали и хором пели псалмы. Ссоры между военачальниками Кромвель пресек и в военных операциях обнаружил талант полководца. Абсолютная уверенность в покровительстве Бога справедливой войне божьих людей с нечестивцами поддерживала армию. Укомплектованная по-новому, она одерживала победу за победой, и для Кромвеля это были знаки Провидения, подтверждавшие, что армия спасала народ.

Индепендентов обвиняли в лицемерии, и для этого были причины, поскольку, проповедуя заповеди Завета, они нарушили заповедь «Не убий!». Для достижения политической цели они не останавливались перед силовым давлением на парламент, который в 1648 г. «очистили» от пресвитериан. В этом составе парламент принял постановления о народе как первом после Бога источнике власти, которое узаконило убийство монарха. Карл I Стюарт был обвинен как «тиран, убийца, изменник и враг отечества» и казнен 30 января 1649 г.

Затем пуританская армия покорила Шотландию и Ирландию, победила в морской войне Голландию, была опорой Кромвеля внутри страны, которой он правил в звании лорда-протектора. В условиях, когда Англия, потеснив Голландию, достигла к концу XVII в. положения самой могущественной европейской державы, лорду-протектору предложили королевский титул. Он не принял его, поскольку вместе с верными генералами был против реставрации тирании и отказа от конституции, дарованной волей Бога и народа. Демократическая конституция, принятая в индепендентской республике (1653), лишила католиков избирательного права, но для протестантов провозглашалось равенство гражданских прав. Кромвель, требуя свободы религиозного выбора протестантов, был уверен, что выражает волю большинства народа.

Для поддержания гражданского мира страна была поделена на подчиненные генерал-майорам округа, в которых соблюдение законов общественной морали контролировала милиция. Как и в кальвинистских городах Швейцарии и Голландии, англичан при Кромвеле карали за пьянство, брань, театральные зрелища, скачки.

После реставрации монархии в Англии с политическим влиянием пуритан было покончено, их религиозная деятельность преследовалась согласно Акту о единообразии от 1662 г. и была условно допущена Актом о веротерпимости 1689 г.

Начало эмиграции пуритан из Англии на восточное побережье североамериканского континента, получившее название Новой Англии, положили знаменитые «отцы-пилигримы». Это были стойкие пуритане из северных графств Англии, которые отказались принести присягу в соблюдении государственной религии при Якове I и переселились в голландский город Лейден. После пребывания там в течение 12 лет они сочли, что их потомки не должны раствориться среди голландцев. Население Голландии, где установилась реформатская церковь, пуританские сепаратисты считали людьми с недостаточно твердыми моральными устоями и нередко впадающими в ересь. Поэтому они решили освоить новый континент. С помощью лондонских купцов был снаряжен парусник «Мэйфлауэр», среди его пассажиров было пятьдесят человек из числа лейденских переселенцев. 21 ноября 1620 г. они начали жизнь в Новой Англии. Отважные отцы-пилигримы по религиозным убеждениям были «броунистами» и конгрегационалистами. Более многочисленная партия новопоселенцев прибыла из Англии в связи с роспуском парламента в 1630 г. Это были пуритане-нонконформисты, люди высокого социального статуса, обладающие капиталами, которых не было у отцов-пилигримов, что дало им возможность быстро освоить новый континент.

Историческая судьба кальвинистского богословия

Кальвин вошел в историю как теоретик и организатор реформированного христианства. Был создан идеал протестанта – человека, в высшей степени доверяющего Богу, вопреки каким бы то ни было превратностям земной жизни памятующего о нравственном долге христианина. Коллегиально управляемые (синодальные, пресвитерианские) или независимые (конгрегационалистские) церковные организации сложились в пределах национальных государств, где на их базе возникли религиозно-политические партии. В деятельности этих партий богословская мотивировка неразрывно связывалась с политическими требованиями, лидеры реформатских церквей тесно сотрудничали со светскими властями. Стимулируя образование сплоченных общин и религиозно-политических партий, кальвинизм вдохновлял на борьбу с католицизмом или его чертами в Швейцарии и Франции, Нидерландах и Англии, Шотландии, Германии, Польше.

Социальная теория Кальвина исходила из всеведения Бога, который не может упустить ни одной человеческой проблемы, и из того, что верующим необходимы определенные этические, правовые, социологические и экономические теории. Разрабатывая эти теории, Кальвин пропагандировал подчинение всего социального порядка христианской морали и контролю общества, являющемуся двойной задачей церкви и государства. Государство и церковь Кальвин рассматривал как учреждения, созданные для обуздания греха в сфере особой и всеобщей благодати, содействующие повышению нравственности в обществе и приближающие царство Божие. Если государство в конце времен должно прекратить свое существование, то церкви суждена жизнь в вечности. Обязанность государства – защищать установленные Богом законы морали и содействовать им, контролируя церковь в ее внешних связях, но не во внутреннем порядке. Вмешательство церкви в гражданские дела предполагалось косвенным в форме смиренных рекомендаций и воспитания сознания государственных людей.

Далеко не все положения реформатской ортодоксии вытекали из учения Кальвина. Реформатские теологи утверждали динамичность кальвинизма, возможность постоянного обновления доктрины, которая лишала ценности не только учреждения католической церкви, но и освящавшиеся ими феодальные структуры общества и категории средневековой морали.

Основанные на кальвинистском богословии моральные и социальные требования к человеку и обществу вошли в арсенал западноевропейской идеологии эпохи становления буржуазных отношений. Так, мыслители из партии гугенотов во Франции разработали политическую теорию тираноборчества. Она совсем не соответствовала политическим установкам Кальвина, но его указания на несоответствие правителя-тирана христианскому идеалу князя дали импульс мыслителям-тираноборцам. В социальных конфликтах, которые возникали в связи с выступлениями анабаптистов и пуритан, мобилизующую роль играл культ мучеников, на чем настаивал Кальвин, требуя обязательного внешнего исповедания веры во враждебном христианину окружении.

Крупнейший немецкий социолог Макс Вебер (1864–1920), исследуя связи между этикой и экономикой в развитии человечества, выдвинул свою концепцию происхождения капитализма. Он ввел в литературу понятия «дух капитализма» и «мирской аскетизм», которые, по его мнению, были главными моментами в кальвинизме. Его труд «Протестантская этика и дух капитализма» (1904) во многом способствовал развитию гуманитарных наук и стимулировал, в частности, другие исследования по проблемам социальной этики протестантизма.

Во многих трудах экономистов и культурологов XX в. доказано, что ни «духа капитализма», ни «мирского аскетизма» в богословии реформаторов не было. Эти понятия, как оказалось, отчасти могут служить лишь для характеристики эволюции пуританизма в США, который отнюдь нельзя считать синонимом кальвинизма.

Тезис о якобы центральной роли догмата предопределения в учении Кальвина, который пропагандируется в сочинениях М. Вебера, как доказали многие исследователи, является несостоятельным. В положениях реформатской ортодоксии и пуританизма многое видоизменилось, догматы дифференцировались. В период промышленной революции XVIII в. разрыв между теологией Кальвина и взглядами его последователей особенно усилился, и это отмечали историки социальной мысли. Один из них, французский историк А. Озе, заметил, что если бы Кальвину довелось прочесть трактат американского пуританского проповедника, он бы сказал: «Нет, я – не кальвинист».