Текст книги "Колыбельная для маньяка"

Несомненно, это был сын Светланы Павлюченко, он был на нее очень похож, но все достоинства ее внешности были в нем доведены до абсурда и превратились в недостатки. Светлана была худощавой и стройной – ее сын был тощим до безобразия; у Светланы были красивые длинные волосы – у Ильи волосы тоже были длинные, но давно не мытые, отчего превратились в неаппетитные сосульки; у Светланы были большие выразительные глаза – у сына они тоже были большими и темными, но из-за крайней худобы они превратились в темные провалы, из которых на Надежду смотрело само отчаяние.

– Пойдемте же скорее к нему! – простонал Илья и, схватив Надежду за руку, потащил ее в глубину квартиры. Она вяло сопротивлялась и оглядывалась по сторонам, пытаясь составить впечатление о квартире и ее хозяине.

Основное впечатление было такое, что в квартире обитает одинокий мужчина, совершенно не заботящийся о чистоте и порядке. Повсюду валялась разбросанная обувь, по полу летали комки пыли, подхваченные сквозняком, посреди прихожей валялся грязный носок. Ни одна женщина не запустила бы квартиру до такой степени.

Кроме того, было здесь кое-что, очень знакомое Надежде.

На всех углах, возле дверей, а также на других заметных местах обои были разодраны и свисали неаппетитными клочьями.

Это говорило о присутствии в квартире невоспитанного, зловредного и избалованного кота.

Собственный кот Надежды, Бейсик, тоже время от времени порывался драть обои когтями, но Надежда пресекала эти попытки кошачьего самовыражения при помощи подручных средств, таких как тапки или свернутая в трубочку газета. Эта война длилась годами, и ни одна сторона не могла добиться окончательного успеха. Беда Надежды Николаевны заключалась в том, что ее муж категорически возражал против телесных наказаний кота, поэтому в его присутствии Бейсик мог драть обои беспрепятственно.

Догадка Надежды немедленно подтвердилась.

Илья втащил ее на кухню, и она увидела огромного раскормленного котяру, возлежащего на мягком матрасике около холодильника. Кот смотрел на людей полными страдания глазами и громко стонал.

– Он так мучается! – воскликнул Илья, схватившись за сердце. – И уже второй день ничего не ест! А обычно у него такой замечательный аппетит… сделайте же что-нибудь! Он же умрет от истощения!

– От истощения – вряд ли, – проговорила Надежда, оглядев кота и прикинув, что он весит никак не меньше десяти – двенадцати килограммов. – Как зовут?

– Илья…

– Да не вас, как зовут больного.

– Васенька…

– Василий, значит… хорошее имя! – одобрила Надежда.

– Нет, не Василий! – Илья отчего-то обиделся. – Васисуалий!

– Тоже неплохо… А что он ел?

– То же, что обычно. – Илья развел руками. – Сухой кошачий корм два раза в день… специальный, для пожилых котов… ему уже девять лет, для кота это зрелый возраст…

– И больше ничего? – недоверчиво переспросила Надежда. – В промежутке между кормлениями он не перекусывает?

– Ну, совсем немножко, – смутился Илья. – Когда я ем, он так выразительно смотрит, что просто невозможно устоять. Так что я ему что-нибудь даю – половинку котлетки, кусочек колбасы, сосиску…

– Колбаса, сосиски… – неодобрительно проговорила Надежда. – Это очень вредно и для людей, и для кошек! Неизвестно, что в них кладут… Котлеты тоже небось готовые…

– «Телячьи аппетитные», – признался Илья.

При этих словах кот страдальчески взглянул на хозяина и испустил мучительный стон.

– Вы видите, как он страдает? – воскликнул Илья. – Сделайте же что-нибудь!

– Значит, перекусывает? – продолжала допрос Надежда. – Сколько раз в день?

– Ну, сколько раз я сам ем… раза три…

– Это все?

Илья смутился, понизил голос, словно не хотел позорить кота, и добавил:

– Ну, знаете, иногда бывает, что он что-нибудь еще стащит без спроса… знаете, из спортивного интереса…

– Знаю. – Надежда Николаевна вздохнула, вспомнив, как Бейсик стащил с соседского балкона огромную замороженную треску и какие у них с котом после этого были проблемы. У кота – с желудком, у самой Надежды – с соседями.

– Я его за это не ругаю, – добавил Илья. – Все же какая-то физическая активность, вроде охоты…

– Ну и что он наохотил последний раз? – уточнила Надежда.

– Кажется, это была сосиска… – признался Илья. – Или две… Ну, не больше трех…

– В целлофане? – строго спросила Надежда.

– Возможно…

– И чего же вы после этого хотите? Целлофан, молодой человек, очень вреден для желудка, даже кошачьего!

– Что – ничего нельзя поделать?! – воскликнул Илья, схватившись за голову. – Васенька погибнет?

– Ну, не обязательно… – Надежда огляделась, увидела свисающее с батареи большое купальное полотенце, схватила его и ловко набросила на кота.

Большой опыт борьбы с Бейсиком научил ее, как обезопасить себя от острых кошачьих когтей, кроме того, Васисуалий из-за болезни был не в лучшей спортивной форме, так что Надежда сумела завернуть его в полотенце и принялась круговыми движениями массировать тугой кошачий живот.

Из полотенца доносилось душераздирающее кошачье мяуканье.

Илья побледнел и схватился за сердце.

– Что вы с ним делаете? – проблеял он дрожащим голосом. – Ему же больно!

Он попытался оттеснить Надежду, но она локтем оттолкнула его и продолжила экзекуцию.

– Садистка! – верещал Илья. – Убийца в белом халате!

Надежда не обращала на него внимания, продолжая процедуру.

Вдруг кот резко мяукнул, выскользнул из полотенца и, пошатываясь, поплелся в сторону туалета.

Несколько минут оттуда доносились характерные звуки. Илья прислушивался к ним, и на его лице сменяли друг друга отчаяние и надежда. Наконец наступила тишина.

– Убирать за ним сами будете! – строго проговорила Надежда.

– Да, конечно! – Илья потащился в туалет.

Вскоре он вернулся со смущенным видом:

– Да, вы правы, это был целлофан…

Следом за ним бодро трусил Васисуалий. Войдя на кухню, он подошел к холодильнику, потерся об него и громко мяукнул, выразительно взглянув на хозяина.

– Васенька, дорогой, сейчас я тебе что-нибудь дам…

– Только не сосиски! – воскликнула Надежда. – И вообще сейчас ему не помешало бы сутки поголодать…

– Сутки? – перепугался Илья. – Он же и так ослабел, смотрите, еле держится на ногах!

– Да это он от избыточного веса… ну ладно, дайте ему немного сухого корма.

Васисуалий аппетитно захрустел кормом, Илья в умилении посмотрел на него и повернулся к Надежде:

– Я вам так благодарен, так благодарен! Вы спасли Васеньку, а тем самым спасли меня… если бы с ним что-то случилось – я бы его не пережил! Я ваш вечный должник! – Затем он достал из кармана бумажник и продолжил более деловым тоном: – Сколько я вам должен?

– Нисколько!

– То есть как? – Илья растерялся. – Я же вас вызвал, это ваша работа, а всякая работа должна оплачиваться, мы не при коммунизме живем… да и потом вы работаете в частной ветеринарной клинике, с вас там спросят деньги…

– Дело в том, Илья, что я вовсе не ветеринар, – призналась Надежда. – Просто у меня самой есть кот, и я научилась с ним обращаться. И я очень рада, что смогла помочь вашему Васисуалию, но не собираюсь брать за это деньги.

– Вы не ветеринар? – удивленно переспросил Илья. – Ничего не понимаю! А кто же вы?

До этого момента все шло хорошо, обстоятельства складывались благоприятно для Надежды Николаевны. Но теперь ей нужно было ответить на прямой вопрос.

Сказать правду? Признаться Илье, что она знакомая Вадима и что именно он, Вадим, попросил ее расспросить Илью, выяснить, не знает ли он, куда девалась его мать?

Но Вадим честно предупредил ее, что с Ильей у него плохие отношения, что сын Светланы ни о чем с ним не хочет разговаривать, в особенности о своей матери…

– Так кто же вы? – повторил Илья, и в его голосе прозвучали подозрительные нотки.

– Людмила Митрофановна, – ляпнула Надежда неожиданно для себя самой, вспомнив женщину в серой вязаной кофте из мастерской «Золотые руки».

– Какая еще Людмила Митрофановна? – переспросил Илья.

– Я работаю в мастерской художественного стекла, – продолжила Надежда. – Ваша мама у нас немного подрабатывала. Рисовала для нас эскизы панно и витражей.

На лице Ильи сменяли друг друга благодарность и подозрительность.

– Да, – проговорил он наконец. – Она вас как-то упоминала.

Надежда перевела дыхание и продолжила:

– Так вот не так давно она зашла к нам в мастерскую и сказала, что разошлась с мужем, продает дом и возвращается в город. И что ей по этому поводу нужна работа.

– Так она же и так у вас работала!

– Ну, что там она работала… – пробормотала Надежда. – От случая к случаю, два-три эскиза в месяц, платили за это копейки. Это она делала больше для души и чтобы квалификацию не потерять. Пока была замужем, могла себе позволить такую, с позволения сказать, работу, а теперь вопрос встал остро, и ей нужно куда-то устроиться на полный день. Вот вы, Илья, кем работаете, что в будний день дома находитесь?

– Программистом, я работаю удаленно.

– В Интернете, что ли?

– Ну да, в офис хожу один-два раза в неделю, а так всю работу делаю в Сети. И зарплату получаю на карточку.

– Ну, вам хорошо, на дорогу время не тратите и с начальством реже контачите, опять же Васисуалий под присмотром, а ей, Светлане, нужна была постоянная работа с приличным заработком. Мы обратились к хозяйке нашей мастерской, но она сказала, что сейчас время трудное, заказов очень мало, так что новых людей мы брать не можем. Так что ушла Светлана ни с чем.

В глазах Ильи подозрительность потихоньку уступала место доверию.

– А я потом разговаривала с одной знакомой, – вдохновенно врала Надежда, – которая работает в крупной архитектурной мастерской, и она мне сказала, что им нужен художник по стеклу. Светлане бы это очень подошло, и заработок приличный.

– Угу. – Илья согласно кивнул.

– Я как услышала, сразу позвонила ей, а у нее телефон не отвечает… и на другой день не отвечает, и на третий… на четвертый день я уже забеспокоилась, думаю – что с ней такое? Позвонила мужу ее, Валерию, но он как-то уклончиво отвечает, в отъезде она, говорит, а с чего вдруг в отъезде, когда такое положение, развод и все прочее? Главное, такая работа хорошая подвернулась, прямо для нее, как бы не упустить! – Надежда Николаевна перевела дыхание, сделала театральную паузу и закончила: – Вот я и решила к вам зайти – если уж кто про нее знает, так это родной сын.

Надежда снова замолчала, ожидая реакции Ильи.

Если он знает, где находится мать, – скажет, мол, оставьте телефон, я ей передам, тогда Надежда может со спокойной совестью идти восвояси и Вадима успокоить. Если же сын не знает…

– Даже не знаю, что вам сказать… – протянул Илья. – Я и сам мать давно не видел…

Вдруг Васисуалий оторвался от трапезы, подошел к Надежде Николаевне и благодарно потерся о ее ноги, при этом очень выразительно посмотрел на хозяина.

Это решило дело.

– Да что я в самом деле… – проговорил Илья, устыдившись. – Вы для меня так много сделали… вы спасли Васеньку, а я с вами как с чужим человеком… да, заходила ко мне мама…

– Когда? – переспросила Надежда, цепко взглянув на Илью.

– Недели три назад. И как-то, знаете, странно держалась… очень просила, чтобы я никому не говорил про то, что она у меня была. И вообще – если кто-то будет о ней расспрашивать, чтобы ничего не говорил… никому и ничего…

Илья замолчал, но Надежда заметила, что у него еще что-то вертится на языке. Она не стала его торопить, и оказалась права.

– Вот еще что странно, – проговорил Илья после продолжительной паузы. – Она ведь ко мне не просто так приходила… она принесла мне часы и попросила узнать про них все, что можно.

– Часы? – удивленно переспросила Надежда Николаевна. – Какие часы? Почему часы? При чем тут какие-то часы?

– Я и сам удивился, – признался Илья. – Часы швейцарские, золотые, очень дорогие, я даже спросил – откуда они у нее.

– Может, муж подарил? – ляпнула Надежда.

– Что? – Илья взглянул на нее как на ненормальную. – Этот козел?

В его голосе прозвучало явное отвращение, и Надежда пожалела, что сказала лишнее.

– Ну, я не знаю… вроде он человек не бедный… – протянула она неуверенно.

– Бедный не бедный, – проворчал Илья, – все же не настолько богатый, чтобы покупать часы за полмиллиона.

– За ско-олько? – Надежда Николаевна подумала, что ослышалась.

– Двенадцать тысяч евро, – уточнил Илья. – Примерно полмиллиона рублей. Я по каталогу фирмы посмотрел. Но дело даже не в цене. Этот ее Валерий – такой жлоб! Он деньги может потратить только на дом или на машину, то есть на то, что он считает полезным. А часы или украшения – это он считает вещами бесполезными, пустой тратой денег. Нет, такие часы он бы маме ни за что не купил, жаба его задушит!

Надежда поняла, что не только с Вадимом у Ильи плохие отношения. Он ненавидит всех мужей своей матери, и это чувство здорово усложняет ему жизнь.

– Так откуда же у нее эти часы? – вернула она разговор в более интересное русло.

– Понятия не имею. – Илья пожал плечами. – А она ничего не сказала, попросила только выяснить, что это за часы и кому они были проданы.

– А разве это можно выяснить?

На этот раз Илья взглянул на нее как на наивное дитя.

– Выяснить можно все! – заявил он авторитетно. – Ну, или почти все. А такие дорогие часы всегда имеют собственный номер, и я в два счета выяснил, в каком магазине они были проданы. Магазин швейцарских часов «Точное время» на Малой Садовой улице. Дальше – дело техники: зашел в компьютер этого магазина, отследил продажу и выяснил имя покупателя…

– А как это тебе… то есть вам удалось? Там что – при покупке требуют документы?

– Какая вы смешная! – ухмыльнулся Илья. – Вы что же, думаете, что люди такие дорогие покупки оплачивают наличными? Тогда бы им пришлось с собой чемодан денег носить!

– Да нет, конечно, карточкой… – смутилась Надежда.

– А если карточкой, так выяснить имя владельца этой карточки – секундное дело…

– Для профессионала, наверное, да…

– А я кто? – усмехнулся Илья. – В общем, мама записала имя покупателя, номер телефона, поблагодарила меня и ушла. И с тех пор больше я ее не видел.

– Странно… – протянула Надежда. – Может, она эти часы где-нибудь нашла и хотела вернуть хозяину?

– Ага, у себя в огороде… – усмехнулся Илья.

Тут Надежда снова почувствовала покалывание в корнях волос. Отчего-то ей показалось важным выяснить, что же это за часы и как они оказались у Светланы Павлюченко. Украла она их, что ли? Так вроде непохоже, приличная была женщина. Опять же никуда не ходила, не ездила, сидела у себя за забором, цветочки-кустики поливала… И потом, если бы украла, то уже, наверное, знала бы у кого. А она специально сына просила выяснить, чьи это часы.

– Часы красивые? – отрывисто спросила Надежда.

– Да вот, поглядите. – Илья сделал приглашающий жест и пошел впереди Надежды в комнату.

В прихожую выходило несколько дверей, Надежда прикинула в уме и решила, что квартира двухкомнатная. Ясно, что Светлане тут места не будет после развода, да еще сынуля такую помойку развел. В комнате Ильи, как ни странно, было поприличнее. Там на столе стоял дорогой компьютер, а сам стол был чист, ничего не валялось, и пыли не было. Еще в комнате были стул и разложенный диван, наскоро прикрытый пледом. Плед был в кошачьей шерсти, а занавески на окнах все исполосованы когтями.

– Распустили вы Васисуалия, – вздохнула Надежда, – занавески драть – это уже перебор.

Илья не отозвался. Надежда оглядела еще стены, там вместо картин висели афиши. Среди них обращала на себя внимание одна – черная с красным, на ней было написано по-французски.

«Жан Бордо», – с трудом разобрала Надежда латинский шрифт, и еще какие-то слова, наверное, название фильма или спектакля.

– Смотрите сюда, вот часы! – позвал Илья и пробежался пальцами по клавиатуре.

Надежда вгляделась и охнула. Часы и правда были изумительны – золото мягкого розовато-персикового оттенка, овальный циферблат и довольно широкий, совершенно ажурный браслет.

– Просто кружева золотые! – искренне восхитилась Надежда.

– Все женщины одинаковы! – грустно заметил Илья.

– И что такого? – Надежда орлиным взором углядела под фотографией часов несколько строчек текста и подошла ближе, но Илья быстро свернул изображение, так что на экране вместо часов возник кот Васисуалий, с самым невинным видом нюхающий комнатный цветок.

– Какой все-таки он у вас красавец! – льстиво сказала Надежда.

И в это время из кухни послышался грохот, как будто рухнула стена, затем звон посуды и падение тяжелого тела.

– Васенька! – вскричал Илья и бросился на помощь.

Надежда примерилась и ткнула нужную кнопку. Так и есть: вот они часы. И номер, производящая фирма, магазин «Точное время», все точно. А дальше было записано имя того, кто их купил: Беркутов Андрей Анатольевич, два телефона и адрес: Ленинградская область, Выборгский район, Цвелодубовская волость, поселок «Солнечная поляна».

Послышались шаги Ильи, и он явился на пороге с котом на руках. Васисуалий выглядел вполне невинно.

– Он уронил шкафчик с посудой, – сообщил Илья.

– С чем вас и поздравляю, – ответила Надежда, глядя на Илью такими же невинными глазами, потому что успела-таки свернуть информацию, и теперь кот Васисуалий мог любоваться своим портретом, – засим позвольте откланяться. Васисуалий, не ешь сосисок в целлофане!

На прощание по просьбе Надежды Илья записал ей свой номер телефона на бумажке – мало ли что насчет работы для матери нарисуется.

* * *

На обратном пути Надежда Николаевна ужасно мучилась. Она пыталась вспомнить, откуда ей знакомо название коттеджного поселка «Солнечная поляна».

Все (ну, или почти все; по крайней мере те, кто достиг определенного возраста) знают, какое это мучение – безуспешно пытаться что-то вспомнить! Это даже хуже, чем тесные сапоги!

Кажется, вот уже… вот сейчас… вот оно уже всплывает в памяти… и снова исчезает в глубине, вильнув хвостом, как рыба! Просто ужас, какая пытка!

Из-за этой мучительной борьбы с надвигающимися возрастными изменениями в мозгу Надежда едва не забыла, что в доме нет хлеба. Она зашла в магазин, взяла тележку и тут вспомнила, что сахар тоже кончается, да и оливкового масла стоит прикупить… в общем, поскольку хлебный отдел находился в самом дальнем конце торгового зала, по пути она набросала в свою тележку еще много всего – мяса, рыбы, овощей, кое-чего из бакалеи и бытовой химии.

В результате, когда она переложила содержимое тележки в сумки и пакеты, поднять свои покупки она смогла только с большим трудом.

В прихожей Надежду встретил Бейсик. Он зевал, потягивался, наконец, пошатываясь, подошел к хозяйке и потерся о ее ноги.

– Ну ты и лентяй! – укоризненно проговорила Надежда, которая как раз в этот момент балансировала на одной ноге, пытаясь другую всунуть в тапок. – Небось целый день проспал! И нечего зевать, лучше бы помог сумки до кухни дотащить!

При этих словах Бейсик обратил внимание на сумки, и тут его сонное настроение как рукой сняло.

Он почувствовал исходящий от одной из этих сумок божественный запах свежей рыбы. Громко мяукнув, кот нырнул в эту сумку с головой. Снаружи остался только рыжий хвост, который раскачивался, как хризантема на клумбе.

– Ты что себе позволяешь! – возмущенно воскликнула Надежда. – Прямо на моих глазах! Совсем обнаглел!

Она схватила так и ненадетый тапок, пару раз огрела распоясавшегося кота, вытряхнула его из сумки, не обращая внимания на возмущенное мяуканье, с боем пробилась на кухню, запихнула спасенную рыбу в морозилку и только тогда перевела дыхание.

То есть только попыталась его перевести – потому что после напряжения всех моральных и физических сил у нее неожиданно заболела поясница.

В этом, конечно, не было ничего удивительного – она только что дотащила из магазина тяжеленные сумки, а после этого еще выдержала настоящее сражение с котом!

Надежда Николаевна охнула, плюхнулась на стул и страдальческим голосом воскликнула:

– Тамара!

Тамарой звали массажистку, которую Надежда время от времени посещала и которая спасала ее от болей в спине и пояснице. Правда, Тамарины услуги стоили недешево, и Надежда позволяла их себе не чаще раза в месяц, а в последнее время попасть на прием к Тамаре стало вообще очень сложно. Она нашла несколько богатых клиенток, которых обслуживала на дому за очень большие деньги, прежних же своих клиенток принимала только в порядке одолжения, в самом крайнем случае и после долгих уговоров.

– Тамара! – повторила Надежда Николаевна… и тут ее лицо просветлело: она вспомнила, что именно от Тамары слышала о поселке «Солнечная поляна». В этом самом коттеджном поселке обитала одна из ее новых богатых клиенток.

Дело в том, что Тамара, как любая уважающая себя массажистка (а также парикмахер или косметолог), во время работы непрерывно болтала языком. Она считала, что это входит в сеанс массажа, как обязательное бесплатное приложение. Причем говорила исключительно о своих клиентах, подробно освещая все подробности их личной жизни и хвастаясь их материальным положением, как будто имела к нему самое непосредственное отношение.

В результате то, что знала Тамара, очень скоро становилось достоянием широкой общественности. Все знали, к примеру, что одна ее клиентка купила виллу в Испании, что от ее дочери ушел второй муж, а сама клиентка завела молодого любовника.

Надежда Николаевна такую болтливость массажистки не одобряла и сама при ней старалась не говорить ничего лишнего, но в данном случае она поняла, что Тамара может послужить для нее неоценимым источником информации.

Надежда так обрадовалась тому, что победила склероз, что даже забыла о боли в пояснице. Но без этой боли нечего было рассчитывать на Тамарину благосклонность, и Надежда Николаевна, набрав номер массажистки, снова страдальчески скривилась и громко застонала.

– Алле! – раздался в трубке хрипловатый Тамарин голос. – Это ты, что ли, Александра Ивановна? Ты что стонешь? Тебе что, счет из стоматологии принесли?

– Нет, это Надежда Лебедева! – Надежда испустила особенно мучительный стон. – Тамарочка, выручай! Поясница болит – сил нет! Глаза на лоб лезут!

– Ах это Надя?! – Тамара на секунду замолчала. – Что, здорово прихватило?

– Просто ужас! На стенку лезу!

– Ну, прямо даже не знаю, что с тобой делать… ну ладно, ты все же моя старая клиентка, так и быть, приезжай! Я до шести часов свободна…

Через час Надежда Николаевна уже лежала на массажном столе, а Тамара разминала ее многострадальную спину.

– Ну и спина! – ворчала она, склонившись над Надеждой. – Ну прямо каменная! Можно ли так себя запускать? Надо же о своем здоровье заботиться…

– Ну, ты ведь сейчас простых людей не очень-то принимаешь, ты все больше к этим своим вип-клиенткам ездишь, в эту… «Сонную лощину»… – запустила Надежда пробный камень.

– Не «Сонную лощину», а «Солнечную поляну»! – отозвалась массажистка, заглотив наживку. – А что ты думаешь? Если мне Римма Михайловна, которая в «Солнечной поляне», за один сеанс платит столько, сколько вы за целую неделю! И массировать-то ее одно удовольствие! Спина мягкая, расслабленная… как будто тесто месишь!

– Конечно, будешь расслабленная, – обиженно пропыхтела Надежда. – Она небось и в бассейне поплавает, и в сауне попарится, и уж сумок тяжелых из магазина точно не таскает…

Тамара почувствовала, что несколько переборщила, и смягчилась:

– Ну, ты не думай, Надя, у них, у богатых, тоже не все так хорошо, своих проблем хватает!

– Да какие там у них проблемы! Куда загорать поехать – на Канары или на Мальдивы да какую новую машину купить – «порше» или, допустим, «ауди»…

– Нет, ты не права! Это только кажется, что у них все хорошо, а когда поближе узнаешь, так иногда прямо посочувствуешь… вот, к примеру, с прислугой у них постоянные проблемы. Ты не представляешь, Надя, как сейчас трудно приличную прислугу найти!

– Где уж нам уж… – фыркнула Надежда.

– А что ты думаешь? – продолжала Тамара, не заметив сарказма в словах Надежды. – Мне Римма Михайловна сколько раз жаловалась! Чтобы честная, и работящая, да еще более-менее воспитанная, так это никакими силами не найти, как говорится, днем с фонарем не отыщешь!

«Жаловалась она тебе! – подумала Надежда. – Ты-то сама кто для нее как не прислуга?»

Вслух она ничего подобного не сказала. Она себе не враг, чтобы с такой хорошей массажисткой ссориться. Чтобы направить разговор в нужное русло, Надежда подбросила другую реплику:

– Так они же, наверное, не с улицы прислугу берут, через агентство специальное!

– Ага, через кадровое агентство! «Арина Родионовна» называется, – поддакнула массажистка. – Так и в агентстве нарваться можно! Думаешь, в этом агентстве людей как следует проверяют?

– Что, Римма твоя нарывалась?

– Римма – нет, врать не буду, ее на кривой козе не объедешь, а вот у соседки ее был случай… Кстати, знаешь, кто эта соседка? – Тамара сделала эффектную паузу.

– Откуда же мне знать!

– Алиса Лиходеева! – гордо выдала Тамара.

– Лиходеева? – переспросила Надежда, пытаясь вспомнить, откуда ей знакома эта фамилия.

– Ну да, дочка Степана Лиходеева!

На этот раз Надежда Николаевна вспомнила импозантного актера, прославившегося лет сорок назад в ролях интеллигентных генералов и задушевных следователей. Красивый был мужчина, что и говорить. И жена у него актриса, жива еще. И дочка у них была, Алиса, они ее с малых лет всюду водили…

– Она, Алиса, и сама в театре играет, – продолжала Тамара просвещать клиентку. – Но не очень удачно, на вторых ролях. Зато замуж вышла удачно, за бизнесмена богатого, так что все у нее есть. Но вот она с прислугой нарвалась по полной программе!

– Обворовали ее? – догадалась Надежда Николаевна.

– Еще как обворовали! – подтвердила Тамара с непонятным энтузиазмом. – Девчонка, горничная, сбежала и прихватила столько вещей – страшное дело! Одних шуб три штуки – из норвежской лисы, из стриженой норки и еще какую-то особенную, из аргентинского суслика. Драгоценностей уйму, сервиз фарфоровый саксонский на двадцать четыре персоны, немыслимой цены, серебро столовое антикварное, часы швейцарские номерные из розового золота…

– Она что – грузовик подгоняла? – невинным тоном спросила Надежда Николаевна.

– Какой грузовик? – удивленно переспросила Тамара.

– Ну, как она сумела столько вещей унести? Три шубы, сервиз на двадцать четыре персоны, столовое серебро… Это все и в чемодан-то не поместится! А у них там, в коттеджном поселке, ведь охрана, ты сама говорила – минут десять у шлагбаума держат тебя, все допытываются – куда да к кому…

– Ты мне не веришь, что ли? – сухо проговорила Тамара и даже прекратила массаж. – Я лишнего никогда не болтаю! Если я что говорю – так значит, так оно и есть!

– Да нет, я ничего такого… – стушевалась Надежда Николаевна. – Это я просто, к слову. Вещей-то больно много…

– У них там столько всего, что и не заметят! – Тамара снова принялась месить Надежде поясницу. – Ну, может, и меньше вещей было, но до меня уже в таком виде все дошло. Сама понимаешь, я с этой Алисой о краже не говорила, мне Риммина кухарка Анна Петровна все рассказывает. После сеанса всегда меня чаем поит, ватрушки у нее такие вкусные…

Надежда подумала, что объем кражи, конечно, преувеличен, но дыма без огня не бывает, и то, что среди украденного фигурируют швейцарские номерные часы из розового золота, такие же как те, что приносила сыну Светлана Павлюченко, не может быть простым совпадением.

– А эта Алиса, она за Беркутовым замужем? – осторожно спросила Надежда.

– А ты откуда знаешь? – Тамара больно ткнула в какую-то точку в пояснице.

– В журнале прочитала, когда в парикмахерской была, – простонала Надежда, – откуда мы мудрости набираемся? Ясное дело, из дамских журналов.

– Точно, он самый, муж ее. Раз ты все знаешь, зачем спрашиваешь?

Тамара терпеть не могла, когда ее перебивают или узнают что-нибудь не от нее.

«Все сходится, – подумала Надежда, – этот Беркутов купил часы для жены».

– Ну и как – поймали эту горничную? – спросила Надежда равнодушным голосом.

Тамара еще целую секунду дулась на Надежду, но ей ужасно хотелось продолжить увлекательный разговор, и она решила временно забыть свою обиду.

– Какое там! – вздохнула она с деланным сочувствием. – В милицию, конечно, сообщили, но только горничная эта пропала, как сквозь землю провалилась!

– Сквозь землю? – переспросила Надежда Николаевна, подумав, что Светлана Павлюченко, которая каким-то образом причастна к истории с часами, тоже бесследно исчезла… Одновременно у нее в голове всплыла еще одна мысль, которая пыталась это сделать после разговора с капитаном Поползневым. Тот, попивая с ней кофеек, сообщил, что несчастная горничная из пансионата Лизавета Колюшкина погибла в ночь со вторника на среду пятого сентября. Опять же соседка Светланы Павлюченко сообщила, что последний раз видели Светлану в среду утром, того же пятого сентября.

– Надежда, ты что дергаешься? – возмутилась Тамара. – Я так работать не могу!

– Прости, Томочка, – повинилась Надежда, – вдруг так кольнуло…

– Скоро легче станет, – сочувственно сказала Тамара, – я застой в мышцах размяла…

– Значит, пропали вещички-то… – снова начала Надежда, – верно ты говоришь – богатые тоже плачут!

– И не говори! – обрадованно подхватила Тамара. – Анна Петровна сказывала – Алиса так расстроилась. Особенно из-за часов – мужа подарок на пять лет свадьбы!

«Все сходится», – уверилась Надежда.

– Примета плохая – часы дарить, – заметила она, – часы время отсчитывают, дескать, подарил – стало быть, хочет поскорее жену извести или расстаться.

– Да ну? – изумилась Тамара. – А я и не знала. Так выходит, к лучшему, что часы пропали? Михаленку этому еще и спасибо сказать надо?

– Кто это – Михаленок?

– А это горничной той, воровки, фамилия – Михаленок. Катька Михаленок.

– Я смотрю, ты и правда полностью в курсе их жизни.

– Ага, они же нас за людей не считают, выбалтывают все подряд… – ответила Тамара, сама себе противореча. – Застала эту Катьку хозяйка в тот момент, когда она драгоценности ее мерила, представляешь? Для нее куплены, что ли? Конечно, Алиса разозлилась, обозвала ее по-всякому и вытолкала из дому – не сама, понятно, охрану позвала. Те быстро вещички Катькины в чемодан покидали, да и выбросили ее за шлагбаум. Иди, говорят, на все четыре стороны! Хоть до утра пешком топай!

– А дело поздно было?

– Да уж наверно. Но тепло и светло, лето все-таки на дворе, Катька и пошла себе. И так далеко ушла, что до сих пор ее не найдут! Вместе с часами!

После этого Тамара от разглаживания и разминания перешла к глубокому массажу, и Надежде стало не до разговоров.

Она притащилась домой совершенно без сил, однако Тамара свое дело знала, и спина больше не доставляла Надежде никаких неприятных ощущений. Кот, к ее удивлению, проявил понимание и не мешался под ногами, Надежда Николаевна заварила себе свежего чаю и уселась на кухне поразмыслить.