Текст книги "Колыбельная для маньяка"

– Видите ли, в чем дело, Алина Сергеевна, – заново начала Надежда в другом кабинете, – мне, собственно, нужна сиделка…

– Боюсь, что мы не сможем вам помочь, – прервала ее Алина, – сиделки – это не совсем наш профиль, обратитесь в медицинское учреждение, там этим занимаются.

«Что они все время перебивают? – удивилась Надежда. – Как-то странно дела ведут, вроде из клиентов очередь не стоит…»

– Видите ли, в чем дело… – настойчиво повторила она, – ваше агентство рекомендовала мне Римма Михайловна… ну та, что живет в «Солнечной поляне»…

– Ах Римма Михайловна! – расцвела Алина. – Конечно-конечно, друзья Риммы Михайловны – наши друзья, мы непременно все сделаем, чтобы вам помочь!

– Да, собственно, ничего сложного. Моя свекровь – это для нее, – так вот, свекровь еще вполне бодра, только на улицу не выходит. Живет пока отдельно, но скучает. Все, что касается быта, мы решили – к ней приходит женщина для уборки, и продукты приносят на дом. Муж поговаривает о том, чтобы забрать ее к нам, а я…

Обеих Надеждиных свекровей, от первого и второго мужа, давно не было на свете, так что она могла спокойно врать все, что придет в голову.

– Понятна ваша проблема, – улыбнулась Алина Сергеевна, – вам нужна компаньонка для свекрови.

– Вот-вот. Посидеть, поговорить, обсудить сериал, выпить чайку… ну, вы понимаете…

«Выслушивать целый день ворчание и придирки вздорной старухи, – глазами добавила Алина Сергеевна, – бегать по ее мелким поручениям, в общем, быть девочкой для битья…»

«Примерно так…» – Надежда опустила глаза.

– Обязательно что-нибудь подберем! – заверила ее Алина.

– Только вы понимаете, – замялась Надежда, – свекровь – женщина обеспеченная. Там в квартире антиквариат кое-какой имеется, картины… Не слишком ценные, но все же…

– Что вы, мы набираем персонал исключительно по рекомендации! Вот у меня тут, – Алина кивнула на экран компьютера, – вся база данных. Приходит человек, говорит, что ищет работу, к примеру, садовника с проживанием. И приносит характеристику с прошлого места работы. Мы на слово не верим, обязательно позвоним, поинтересуемся. Бывает, конечно, что хозяйка им недовольна, так на то и проверка!

«Сладко поешь!» – подумала Надежда, вспомнив историю про обокраденных Беркутовых.

Алина Сергеевна была в своем деле дока. Так, она живо уловила Надеждины сомнения и пригласила ее к компьютеру.

– Вот, смотрите, к примеру, Иванова Галина. Галина искала работу горничной, предоставила рекомендации от банкира Яблокова. Я звоню туда с проверкой, мне отвечает экономка, что да, девушка действительно работала у них, все было в порядке, а теперь банкир с женой уехали за границу, и столько прислуги в доме не нужно, ее и уволили. Или Илюхина Наталья Ивановна…

– А что это внизу за буквы – РС? – спросила глазастая Надежда, вглядевшись в экран.

– А это значит, что кандидат рекомендуется нашим сотрудником, – объяснила Алина, – такое мы тоже практикуем.

– По знакомству, значит, – усмехнулась Надежда.

Алина нахмурилась и отвернула экран.

– Ну так вам мы поможем…

– Да-да… – согласилась Надежда.

Без зазрения совести Надежда дала Алине Сергеевне вместо своего номера телефон салона красоты. Там недавно сменилась хозяйка, и ходить туда стало невозможно, все мастера уволились.

И только Надежда приподнялась со стула, как в приемной раздался шум от падения стульев, визг и крики. Алина помертвела и бросилась вон из кабинета.

Надежда же плюхнулась обратно на стул и наблюдала через раскрытую дверь за событиями в приемной.

Ситуация там была не слишком красивая – на глазах развивался крупный скандал. В центре этого скандала была плотная ухоженная блондинка прилично за сорок. Сейчас блондинка была накалена до предела. Волосы ее стояли дыбом, глаза едва не вылезали из орбит, на пальто не хватало двух пуговиц.

– Я вас выведу на чистую воду! – орала она. – Я вам устрою веселую жизнь!

Блондинку хватала за руки девица с крабом, в дверь боязливо заглядывал пожилой охранник с первого этажа.

– Да отвали ты! – Блондинка наугад махнула ногой и попала девице острым каблуком по коленке. Та охнула и села на пол. Охранник благоразумно отступил, и тогда Алина Сергеевна мужественно приняла удар на себя:

– Анна Самсоновна, мы же все выяснили! Инцидент исчерпан!

– Что мы выяснили? – заорала блондинка. – Что у вас не агентство по найму прислуги, а форменный бордель? На девках ваших пробы негде ставить! Да я сейчас сама ими займусь! Я у вас тут быстро порядок наведу! Вы меня еще не знаете!

Она вытащила из кармана баллончик, на котором нарисованы были череп и кости, и шагнула к двум-трем нерасторопным искательницам работы, остальные успели вовремя испариться. Девушки с визгом шарахнулись в стороны.

Тут Надежда Николаевна осознала, что зря теряет время, и ринулась к компьютеру.

Проведя курсором от буквы «И» к «М», она нашла фамилию Михаленок. Ага, вот она самая, Катерина Михаленок, адрес, номер паспорта, ищет работу в загородном доме с проживанием. И внизу, после знакомого значка РС, фамилия: Семушкина Елена Андреевна.

Рекомендовала, стало быть, Катерину сотрудница агентства, эта самая Семушкина. За то Катька ее и отблагодарила. Небось неприятности были у этой самой Елены Андреевны, когда милиция в агентстве появилась.

Надежда приоткрыла дверь и осторожно выглянула в приемную. Драка была в полном разгаре. Разъяренная блондинка гонялась за девушками с баллончиком, в воздухе сильно пахло кокосом. Алина Сергеевна изловчилась и сделала блондинке подножку. Та с грохотом свалилась на пол. Опомнившийся охранник навалился сверху. Сообразив, что все при деле, Надежда одним прыжком оказалась у соседней двери и сорвала листок с именем. Так оно и есть, под листом была старая табличка: «Менеджер Семушкина Елена Андреевна».

Нынешняя хозяйка кабинета, та самая яркая брюнетка, спокойно пила чай с печеньем, никак не реагируя на скандал за дверью.

– Присаживайтесь, – сказала она, увидев Надежду Николаевну, – они теперь надолго.

– Часто у вас такое творится? – опасливо спросила Надежда.

– Да нет, это Черепицына, она ненормальная, – равнодушно ответила девушка, – то есть не то чтобы она, муж у нее… очень на горничных западает. Ну, фишка у него такая – чтобы обязательно с каждой горничной хоть один раз да переспать. Другие хозяйки на это и внимания не обращают, а эта каждый раз так заводится, как будто ее ограбили! Девчонку выгоняет с мордобоем, сюда заявляется, орать начинает.

– Да у нее баллончик с кислотой, ведь изувечить может!

– Да нет, – с досадой отмахнулась брюнетка, – там спрей от летающих насекомых. Противно, конечно, но не смертельно. И ведь последний раз такую страхолюдину ей подобрали, во сне увидишь – не проснешься! И вот, снова все то же самое…

– А муж? Ему здорово попадает?

– Что вы! – Брюнетка искренне удивилась. – Он же ее содержит, она против слова не скажет…

– Да, тяжелый случай… – проронила Надежда, – припоминаю, нечто подобное случилось у нас на работе. Давно, конечно, это было, но история интересная. Значит, работала одна у нас, тоже, кстати, Анной звали. Ну, муж, детей двое, квартира – все как у всех. И задумали они ремонт делать. Пригласили двух малярш из специального агентства.

Ну, одних ведь в квартире не оставишь, все-таки люди посторонние, опять же нужно помочь девушкам – розетку, к примеру, выкрутить или шкаф передвинуть. Аня и оставляла дома мужа, он в учебном вузе работал, всегда мог освободиться. Сделали ремонт, она довольная такая, нас всех обещала пригласить вроде как на новоселье. Да только все тянет, потом на работу стала заплаканная приходить. Мы, конечно, прижали ее к стенке, она и раскололась – завел муж ее с маляршей роман. И такая у них любовь, что просто до развода.

– С ума сойти! – фыркнула брюнетка и пододвинула Надежде блюдечко с печеньем.

– Ну, пока мы судили да рядили, время прошло, муж Анин опомнился, решил семью не бросать ради детей. Аня его простила – куда деваться? Живут дальше. Проходит года три или четыре – опять пора ремонт делать. Снова вызывают маляров, приходит семейная пара.

– Уже легче, – кивнула Надеждина собеседница.

– Ага. – Надежда захрустела печеньем. – Аня тоже так рассудила. И можете себе представить, что просчиталась! И в этой ситуации Анькин муженек умудрился с маляршей роман закрутить! У нее муж-то был пьющий, он поработал два дня, да и ушел в глубокий загул. А они тут и развернулись. Приходит Анна домой как-то пораньше – и берет их, как говорится, тепленькими.

– Развелась? – деловито поинтересовалась брюнетка, отодвигая блюдце, на котором сиротливо притулилась последняя печенюшка.

– Да нет, отлупила ту бабу, да и выперла в чем есть из квартиры. В агентство по ремонту нажаловалась, бабу с работы выгнали, да еще и муж побил, когда проспался. А этот, Анькин-то муж, как огурчик, вроде как он ни при чем.

– Все мужики козлы, – авторитетно заметила брюнетка.

– Точно! Но однако, проходит еще три года, снова пора потолок белить да обои клеить. Анна детей на дачу оправила, взяла на работе три недели за свой счет – сама, говорит, все сделаю, надоело с его бабами воевать. Ну и пошло. Сначала у себя ремонт сделала, потом у мамы, потом у свекрови, а потом перестройка разразилась, нас всех с работы уволили, так Анна собрала бригаду и давай калымить.

В общем, сейчас у нее солидная фирма по ремонту, оборудование всякое, сантехника и прочее, двадцать бригад, любой ремонт – хоть евро, хоть специализированный, и офисы, и жилой фонд, и в новых домах, и в старых. Дети выросли, каждому по квартире купила, сама дом загородный достроила.

– А муж?

– А муж сидит дома тише воды, ниже травы, так она его еще утешает – не бойся, говорит, не выброшу, все же столько лет прожили. Так, может, вашей Черепицыной самой квартиру убирать? Будет при деле, опять же энергия лишняя уйдет…

– А что? – оживилась брюнетка. – Это мысль! Вроде там поутихло, можете выходить.

– А я не собираюсь, – невозмутимо сказала Надежда. – Вот вы, Алия… можно вас так называть?

– Угу, так вы не насчет найма прислуги?

– Правильно догадались, – улыбнулась Надежда, – не буду ходить вокруг да около. Мне нужны координаты вашей предшественницы Елены Семушкиной.

– Ленки? А вам зачем? – удивилась Алия.

– Затем, – веско сказала Надежда, – что мне очень нужно с ней поговорить.

– Понимаю… – Алия смотрела на Надежду Николаевну с предвкушением.

Так ребенок смотрит на коробку, что принесли ему на день рождения, – что там за подарок?

– Вы… вы жена? – спросила Алия.

– Ага, – ответила Надежда чистую правду.

– Ну, я так примерно и думала, – вздохнула Алия, не тяжко вздохнула, а с облегчением. – В общем, говорила я Ленке, что не все так просто в жизни, а она…

– А она небось отлаялась, что вы ей просто завидуете, так? – Надежда действовала исключительно по наитию, и не ошиблась.

– Точно! – обрадовалась Алия. – Значит, ходит вся такая таинственная, смотрит на всех с превосходством и молчит. Да только недолго держалась, проболталась, что любовник у нее завелся. Серьезный человек, не мальчишка какой-нибудь, обеспеченный. И жениться на ней собирается. Тут уж я усомнилась – так, говорю, сразу и жениться?

– А она? – Надежда придвинулась ближе.

– Ну, она говорит, у него сейчас период тяжелый, он с женой разводится. Поэтому с ней на людях показываться ему нельзя, а то жена пронюхает и обдерет его при разводе как липку.

– Угу, – мрачно кивнула Надежда, входя в роль.

– Ну, мы-то, конечно, думали, что врет ей мужик – все они так говорят, что жена при смерти и он ее бросить не может… ох, простите!

– Ничего-ничего, милая, продолжай… – зловеще проговорила Надежда.

– А тут история приключилась у нас нехорошая, – в свою очередь, помрачнела Алия, – девчонка, которую Ленка в агентство привела, обокрала хозяев и скрылась в неизвестном направлении…

– Как же она такого непроверенного человека рекомендовала?

– Ну как… – Алия пожала плечами. – Она ту девку и не знала совсем. Кто-то познакомил их в ночном клубе, та говорит – ищу работу с проживанием, сама в области прописана, денег нет в городе квартиру снимать. Ленка и взялась за это дело.

– За деньги? – нахмурилась Надежда.

– Да какие там деньги, – Алия махнула рукой, – с Катьки этой и взять было нечего. Так, посидели они в недорогом ресторанчике – вот и вся благодарность.

«Ни за что в это агентство обращаться не буду, – подумала Надежда, – и всем знакомым отсоветую…»

– Ну, тут, конечно, скандал, хозяйка приехала, начала орать, Алина, ясное дело, сразу на Ленку стрелку перевела. Хозяйка орет – увольняйся к чертовой матери без выходного пособия! А Ленка ей в ответ – да в гробу я видала ваше агентство занюханное! Я замуж выхожу! И уволилась. Но замуж, как я вижу, не вышла… – ехидно закончила Алия.

– Верно, – подтвердила Надежда, и дальше началось вранье, – муженек мой, и вовсе не бывший, совсем изоврался. Разводимся мы, как же! Да я тебя умоляю! Но он Ленке этой, я так понимаю, наобещал турусы на колесах, она уж и губу раскатала…

Надежда почувствовала приступ вдохновения, проще говоря – ее несло, яркие детали сами приходили в голову.

– Имущество у нас общее, дом на меня записан, фирма – пополам, так что после развода ему мало что достанется. С нуля начинать – так ведь возраст не тот. Так что он и сам ничего менять не хочет. Вот я и хочу с ней откровенно поговорить – чтобы не рассчитывала ни на что. А без денег-то зачем он ей нужен? А я к нему привыкла, все-таки сколько лет вместе… Так что давай адрес и все телефоны. Я бы могла сама ее найти по фамилии, да дело это долгое, хлопотное – сколько в нашем городе может быть Семушкиных?

Надежда совершенно правильно угадала, что Алие хочется подгадить бывшей подруге, поэтому адрес получила без труда.

В приемной к тому времени все устаканилось, мадам Черепицыну выдворили, девица с крабом бинтовала коленку, а Алина Сергеевна умывалась в туалете. Поэтому Надежда Николаевна спокойно прошла к выходу.

Елена Семушкина жила у черта на куличках, на другом краю города – от метро «Купчино» еще на автобусе три остановки ехать. Надежда задумалась было, нужно ли ей тащиться в такую даль, поскольку Елена могла ничего про Катьку и не знать. Но победило врожденное стремление все и всегда доводить до конца.

Погода испортилась – небо затянуло серой осенней хмарью, полился мелкий нудный дождик. Надежда раскрыла зонтик и бодро устремилась к станции метро.

Позвонил муж, спросил, как у нее дела, сказал, что соскучился и задерживается в Москве еще на два дня. Надежда Николаевна отвечала невпопад, занятая своими мыслями, так что муж строго спросил, дома ли она находится. Надежда хотела ответить, что дома, но тут женский голос из репродуктора заорал:

– Граждане пассажиры, будьте внимательны, не садитесь на ступеньки эскалатора, не подкладывайте пальцы под поручень, держите детей за руки! – и так далее.

Пришлось наврать, что она едет к зубному, зуб разболелся некстати. Муж забеспокоился, начал давать советы, так что Надежда, заслушавшись, едва не слетела с эскалатора.

* * *

В Купчине светило солнце – вот что значит большой город. На одном краю может быть погожий почти летний денек, а на другом, вполне возможно, идет снег (случаи бывали).

Елена Семушкина жила в стандартной пятиэтажной «хрущобе». Этих пятиэтажек понаставлено было в микрорайоне ужас сколько, они буквально налезали друг на друга, и кое-где между ними стыдливо вкрапливались новые дома и бывшие детские садики, переделанные в фитнес-клубы и торговые центры. Надежда совершенно заплуталась, разыскивая нужный корпус, и решила махнуть рукой на конспирацию и обратиться к дворничихе, что копалась возле помойных баков. В конце концов, главное – это найти Елену Семушкину, а уж как с ней говорить – это она решит по ходу дела.

– Скажите, где тут дом пятнадцать, корпус пять? Вот этот? – крикнула она.

– Нет, этот будет четыре, а за ним – шесть, а пятый вон стоит, торцом. – Дворничиха с радостью бросила свое занятие и подошла к Надежде: – А вам какая квартира нужна?

– Семнадцатая, – ляпнула Надежда с ходу.

– Ах, семнадцатая? – Дворничиха поглядела очень пристально. – Ну-ну…

– А что случилось? – Надежда попятилась, готовясь дать деру из этого двора. – Что не так с семнадцатой квартирой?

– А вам ничего не сказали про прежнюю хозяйку-то? – допытывалась дворничиха.

– Да нет… – честно ответила Надежда, – а что с ней?

Вместо ответа дворничиха огляделась по сторонам и поманила Надежду за собой. Они обошли помойку, двинулись вдоль забора и оказались в чудном уголке. Была там клумба, засаженная зелеными растениями, а также скамейка, аккуратно выкрашенная желтой краской. Между зелеными листьями торчал колпачок садового гномика, сама клумба с любовью была выложена половинками кирпичей. Надежда шла за дворничихой без опасения, несмотря на то что оживший внутренний голос советовал ей срочно делать отсюда ноги.

– Присаживайтесь, – гостеприимно обратилась дворничиха к Надежде, – поговорим.

– У вас тут прямо уголок отдыха, – похвалила Надежда.

– Ну да, для того и старалась, – заулыбалась дворничиха, – в общем, насчет квартиры этой, семнадцатой, я вам так скажу – ни за что ее не покупайте.

– А в чем дело-то? – напряглась Надежда.

– Вы, верно, для дочки покупаете?

– А почему вы так подумали? – Надежда Николаевна сама терпеть не могла, когда отвечают вопросом на вопрос, но в данном случае решила тянуть время.

– Да что тут секретного-то? – Дворничиха пожала плечами. – Квартирка маленькая, район у нас непрестижный, дом простой. А вы, я вижу, женщина приличная, одеты хорошо, по вам видно, что с жильем у вас полный порядок – уж не меньше трехкомнатной в центре!

– Ну, не совсем в центре, – улыбнулась Надежда, – но в приличном районе. А вы очень наблюдательны.

– Работа такая, – польщенно ответила дворничиха, – положено все замечать. Дворнику без этого никак нельзя. Так, стало быть, дочку хотите отселить?

– Сын женится, – снова начала врать Надежда, – вот решили пополам с теми родителями квартиру молодым купить.

– Ни в коем случае! – Дворничиха замахала руками. – Только не семнадцатую! Потому что нехорошо там… убийство там случилось… – Она понизила голос.

– Как? – непритворно испугалась Надежда. – Что такое?

– Убили хозяйку квартиры, Ленку-то, – начала рассказывать дворничиха, – задушили прямо в собственной кровати.

– Господи! Да кто же над ней такое сотворил?

– Тут вот какое дело… Мать у Ленки умерла, давно еще, отец снова женился. Ну, не поладили они с мачехой. И то сказать: Ленка – девка норовистая, лишний раз не промолчит, у той тоже характер боевой оказался. Короче, отцу надоело, что бабы день и ночь собачатся, он поднатужился, да и купил Ленке вот эту квартиру. И все, сказал, знать тебя больше не знаю и видеть не хочу. Хочешь своим умом жить – живи, а ко мне больше не обращайся.

– Даже и не знаю, кто тут прав, – пробормотала Надежда.

– Ну, Ленка работает, парни, конечно, к ней ходили, внизу Варвара Степановна живет, она вечно жаловалась, даже участкового вызывала. А потом, с прошлой весны, стал захаживать к ней один такой… в возрасте… с виду под пятьдесят…

«Все сходится, – подумала Надежда. – Алия то же самое говорила про любовника…»

– А Ленка раньше-то всегда во дворе остановится, поболтает, а теперь проскочит быстренько, вдоль стеночки, и все молчком, слова не скажет. А тут пропала. И два дня ее нету, и неделю, а как вторая неделя пошла, так Варвара Степановна жаловаться на запах стала. Ну, она вечно скандалит, вначале никто и не слушал, а потом и другие соседи тоже почувствовали. И Ленки нету, не появляется. Стали искать Ленкиных родных, с трудом нашли, вроде Ленка говорила, где отец работает. А у него и ключей-то от квартиры нету. Но такой дух по всей лестнице пошел, что он говорит: «Вскрывайте дверь!»

– Ужас какой! – Надежда прижала руки к сердцу.

– Ужас потом был, когда в квартиру вошли! – сообщила дворничиха. – Ну, я вам скажу, я женщина непьющая, но в тот вечер напилась так – себя не помнила. Того и добивалась. Это такой кошмар был – просто не описать. Милиция сказала – задушили ее, но это потом разобрались врачи тамошние. Любовник постарался.

– А откуда известно, что любовник? – встрепенулась Надежда, у нее-то в голове всплыл неизвестный маньяк, который душит несчастных женщин, подловленных на дороге, и прячет потом трупы.

– А кто же еще-то? – Дворничиха пожала плечами. – Когда она голая в постели лежала…

– Не дай Бог никому такой смерти… Нашли его?

– Да как его найдешь? – вздохнула дворничиха. – Когда его и в лицо-то толком не разглядеть было. Машину он ставил в стороне, во двор пешком приходил… Проскользнет тихонько – что тут заметишь? Шифровался, в общем, почище Штирлица. Ну, дело-то житейское, мы думали – от жены мужик прячется. А оказалось вот что.

Надежда бурно обрадовалась в душе, что не дала в агентстве своих координат, могли бы быть неприятности.

– А потом, как увезли Ленку, эта… мачеха ее приезжает через три дня – и ко мне, – продолжала дворничиха, – просит в квартире убраться. Ну, мне деньги всегда нужны, сговорились мы с ней, да только так намучилась я, пока все там выскребла! Уж и не рада была, что согласилась! А эта зараза денег ни копейки не прибавила, да еще и обвинила меня, что какие-то цацки Ленкины пропали! Да что у нее было-то…

– Нехорошо… – согласилась Надежда.

– Ну, я вот теперь всех предупреждаю, чтобы квартиру не покупали, – это мыслимо ли дело, семейную жизнь начинать там, где человека убили! Так что не покупайте!

– Не буду. – Надежда поднялась со скамейки. – Сговорилась я с агентом, да пришла пораньше, чтобы все вокруг осмотреть. Хорошо, что вас встретила.

– Вот именно, – согласилась дворничиха, – я ведь приличного человека сразу вижу, вот и другой женщине, что до вас приходила, тоже отсоветовала… Не больно много у них покупателей, вы да она… а две недели никого не было…

– А это какая женщина, – с замиранием сердца спросила Надежда, потому что перед глазами неожиданно всплыл образ Светланы Павлюченко, – такая полная, щеки красные очень, волосы рыжие, вьются… Так это сватья моя будущая, мы с ней вместе квартиры ищем…

Если бы на месте дворничихи был Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро или, к примеру, Анастасия Каменская, они сразу бы разгадали незамысловатый маневр Надежды. Все детективы прекрасно знают, как ведут себя свидетели на допросах. Если человек хочет подыграть преступнику, он описывает его внешность наоборот, то есть толстого назовет тонким, лысого – волосатым и так далее. Надежда в спешке поступила точно так же, но простодушная дворничиха ее ни в чем не заподозрила.

– Да нет, – она махнула рукой, – совсем не та. Эта худенькая такая, симпатичная, волосы гладко сколотые, одета просто… Со спины посмотришь – прямо девочка, а по лицу-то видать, что далеко за сорок… И грустная такая… Это она мне посоветовала в этот уголок хосту посадить. Тут тень всегда, солнце редко заглядывает, она и говорит: «Не бойтесь, это растение тень любит, я в этом понимаю…»

«Точно, это Светлана, – сообразила Надежда, – внешность совпадает. Опять же в растениях хорошо разбирается. Но вот интересно, что она тут делала?»

– Наверно, болеет она чем-то, – продолжала дворничиха. – Сердцем, должно быть, потому что как услышала она про это убийство, так и села на скамейку вся белая. Я уж хотела «скорую» вызывать, но отдышалась она – не надо, говорит, пойду я… Очень впечатлительная женщина, я уж и не рада была, что язык распустила… Она-то все спрашивала, спрашивала про того мужика, любовника – как же вы, говорит, такая женщина наблюдательная, его описать не можете? А что я? Один раз идет он, а я лестницу мою – нос к носу, считай, столкнулись. Только я глаза-то раскрыла, а он как закашляет да морду поскорее прикрыл – какой, хрипит, дрянью полы моешь, горло дерет! Зато микробов, говорю, хлорка всех изведет! Ну, он поскорее к Ленке в квартиру юркнул, так что не получилось у меня ничего увидеть. – Дворничиха скорбно покачала головой. – Вот на этом месте та женщина и сомлела, потом, конечно, очухалась. Тут кстати Егорыч ехал, я его попросила женщину взять…

Надежда Николаевна задумалась на минутку. Светлана была здесь, две недели назад. Стало быть, никуда она не уехала, а если уехала, то вернулась. Или потом уехала. Или не хочет, чтобы ее беспокоили, оттого и не дает о себе знать.

– А кто это – Егорыч? – встрепенулась она.

– А это у нас тут живет один такой во дворе, извозом подрабатывает… Да вон он как раз с обеда выезжает… – Она показала на потрепанные красные «Жигули».

– Пойду я, – поднялась Надежда, – спасибо вам за разговор, хорошо, что просветили. Я и раньше сомневалась – уж больно далеко ехать, еще от метро три остановки, а теперь точно эту квартиру покупать не стану…

Дворничиха вдруг сорвалась с места и скакнула на середину двора.

– Егорыч! – оглушительно заорала она. – Возьми вон женщину до метро!

Машина остановилась.

– Тебе, Семеновна, только гудком заводским работать, – недовольно сказал водитель.

Надежда Николаевна села рядом с водителем и взглянула на него.

Это был мужчина средних лет с невзрачным и помятым лицом и выражением врожденного недоверия ко всем окружающим.

– Куда едем? – спросил он Надежду, скосив на нее оценивающий взгляд. – Правда, что ли, до метро?

Надежда замешкалась, думая, как вести себя с этим человеком, какую легенду ему преподнести.

– Ну, долго думать будем? – проворчал водитель. – У меня время не казенное, мне деньги за простой не платят. Или едем, или выходите…

Надежда назвала свой адрес. Водитель нахмурился и недовольно проговорил:

– Это же через весь город пилить! А сейчас еще пробки… меньше, чем за тысячу, не поеду.

– Тысячу? – переспросила Надежда. – Не многовато ли будет?

– Если вам дорого – поезжайте на метро. Я человек занятой, мое время дорого стоит, бензин, опять же, ужас как подорожал… нет, меньше тысячи никак нельзя.

– Ладно, ладно! – остановила его Надежда. – Раз уж вы такой занятой человек, не буду ходить вокруг да около. У меня к вам будет чисто деловое предложение. Две недели назад вы здесь подсадили женщину. Худенькую такую, в светлой курточке…

– Ну допустим… – Водитель смотрел на Надежду выжидающе.

– Вы меня сейчас отвезете туда же, куда ее возили, а я вам заплачу полторы тысячи. По рукам?

Надежда решила, что деньги, истраченные на расследование, она потребует у Вадима.

– Две, – быстро ответил мужчина. – У меня память плохая, за полторы я не вспомню, куда ее вез.

– А за тысячу семьсот вспомните? – спросила Надежда.

Не то чтобы ей было жалко денег Вадима, но она решила, что если она заплатит, не торгуясь, этот человек примет ее за пустую и никчемную личность и запросто может обмануть. Судя по внешнему виду, дядька тот еще пройдоха!

– За тысячу восемьсот точно вспомню, – ответил водитель и выжал сцепление.

– Ладно уж, – вздохнула Надежда.

Вскоре они выехали на Московский проспект, проехали мимо парка Победы, мимо «Электросилы». Однако возле Московских ворот водитель сбавил скорость и начал оглядываться по сторонам.

– Вроде это где-то здесь… – проговорил он неуверенно. – Или следующий поворот…

– Что, память отказала? – недовольно проговорила Надежда Николаевна. – Мы же договорились! Если не довезете точно до того места – денег не будет!

– Да довезу, довезу! – проворчал водитель. – Ишь какая прыткая!

Он достал из бардачка яркую листовку.

– Вот, она тот раз тоже не знала, где сворачивать, по этой бумажке место искала, здесь план проезда нарисован. – Водитель самодовольно улыбнулся. – Потом она бумажку уронила, а я подобрал. Я ведь никогда ничего не выбрасываю, мало ли пригодится. Вот и пригодилось!

Надежда Николаевна взглянула на листовку.

Это был яркий листок, извещавший об акции по презентации духов «Евдокия», которую рекламная фирма «Белый слон» проводила две недели назад в ресторане «Трапезная», расположенном на Тележной улице.

В нижней части листовки действительно был изображен план проезда к ресторану.

Водитель подкатил к стеклянным дверям ресторана и остановился:

– Ну вот, тут я ее и высадил! Точно на этом самом месте!

Надежда расплатилась и вошла в ресторан.

В дверях ее остановил метрдотель. Оглядев Надежду с ног до головы (при этом ей показалось, что он выставил ей крайне невысокую оценку), метрдотель заметно поскучнел и спросил:

– Вы одна?

– В каком смысле? – Надежда завертела головой. – Вообще-то я замужем…

– Ваше семейное положение меня не интересует! Я спрашиваю, вам нужен столик на одну персону, или вы еще кого-то ждете? – пояснил метрдотель.

– А, вот вы о чем! – Надежда улыбнулась. – Вообще-то я по другому поводу. Мне нужно поговорить с вашим администратором.

– Ах с Софьей Андреевной! – Метрдотель еще больше поскучнел. – Тогда пройдите по этому коридору, вторая дверь слева…

Надежда вошла в дверь с надписью «Для персонала», прошла по коридору и толкнула темную резную дверь.

За этой дверью находился скромно обставленный кабинет. Посредине его, за строгим офисным столом, сидела озабоченная женщина лет сорока пяти с широко расставленными серыми глазами. Она внимательно разбирала какие-то деловые бумаги. Только две детали немного выпадали из этой строгой, деловой обстановки: посредине стола стояла чья-то фотография в фарфоровой рамочке, и в воздухе витал нежный аромат цветочных духов. Синий флакончик необычной формы Надежда заметила тут же, рядом с фотографией. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы связать этот флакончик с витающим в кабинете ароматом.

– Софья Андреевна? – осведомилась Надежда, подходя к столу.

– Да, это я. – Женщина подняла на посетительницу вопросительный взгляд. – Вы из общества потребителей? Мы ведь с вами договаривались на половину шестого.

– Нет, я не из общества потребителей и даже не из санинспекции, я по личному делу, – ответила Надежда, без приглашения усаживаясь в гостевое кресло.

– По личному? – переспросила хозяйка кабинета. – Я вас слушаю!

– Не знаю, с чего начать… – протянула Надежда.

– Начните сначала! – сухо ответила Софья Андреевна и выразительно взглянула на часы.

Надежда придвинулась ближе к столу и незаметно взглянула на фотографию в рамочке. На снимке была изображена симпатичная девушка лет восемнадцати, с широко расставленными серыми глазами, наверняка дочь Софьи Андреевны. Надежда Николаевна мгновенно выработала линию поведения.

– У меня есть дочь, – проговорила она со вздохом.

Взгляд Софьи Андреевны потеплел. Она точно так же вздохнула и спросила:

– Сколько вашей?

– Двадцать пять, – ответила Надежда. – Но вы же понимаете, это все равно ребенок! Ребенок – это навсегда! Это пожизненная каторга! Сначала детские болезни, потом школьные проблемы, потом переходный возраст, потом поступление в институт, потом диплом… думаешь, вот закончит она институт, устроится на работу – и можно будет вздохнуть спокойно, так ведь ничего подобного! Кажется, что она никогда не повзрослеет! Приходится контролировать каждый ее шаг! Дети – они ведь такие несобранные! Все забывают, все теряют… да она просто умрет с голоду, если я не буду ей вовремя подставлять еду!