Текст книги "Шпионские страсти"

Вдруг из-за угла выскочила коренастая тетка в синей форменной куртке с надписью «ВОХР» на рукаве.

– Стой, ворюга! – завопила она, бросаясь наперерез профессору и на бегу расстегивая болтающуюся на поясе кобуру. – Стой, стрелять буду! А я-то смотрю, вроде приличный человек… и не подумала на него! Хорошо, камера сработала!

– Вот, Лола, живая иллюстрация популярного тезиса, что воровать нехорошо! – проговорил Маркиз, с интересом наблюдая за развитием событий. – А особенно нехорошо воровать по мелочи да при этом еще попадаться…

– Ага! – воскликнула Лола, блестя глазами. – Не ты ли только что расхваливал этого старого придурка, приводя его как пример ловкости и артистизма?

– Я был не прав, – коротко согласился Леня и вдруг выжал сцепление.

Тетка-охранница наконец расстегнула кобуру. Склифасович выронил чемоданы и собрался поднять руки, но вместо табельного оружия из кобуры выпал пакет с бутербродами.

– Стой, не уйдешь! – нисколько не смутившись, завопила тетка и прибавила ходу.

– Бросай чемодан, дед! – крикнул Склифасовичу Леня, подруливая к нему и распахивая заднюю дверцу своей машины.

– Ни за что! – выкрикнул тот и зашвырнул один из чемоданов на заднее сиденье.

– Попадешься, на себя пеняй! – рассердился Маркиз и начал набирать скорость.

– Стой, ворюга! – истошно вопила вохровка и уже ухватилась за второй чемодан.

Только тогда Склифасович выпустил его из рук и впрыгнул в Ленину машину.

– Ну ты и упорный, – проговорил Леня, отрываясь от тетки.

– Дело принципа, – проговорил старик, отдышавшись. – Ни один день настоящего мастера не должен пройти впустую!

– Леня, зачем ты подобрал этого старого скупердяя? – поинтересовалась Лола.

– Ну, знаешь… в каком-то смысле мы с ним коллеги, и вообще, понимаешь, с детства уважаю старость. Хотя еще раз повторю – красть грешно! Вот зачем вы утащили у бедной женщины последнюю норковую шубу? – поинтересовался Маркиз, заметив мех, высунувшийся из приоткрывшегося чемодана.

– Последнюю? – возмущенно воскликнул «профессор». – Да у нее там этих шуб столько – грузовик подгонять нужно! И норковые, и собольи, и шиншилловые… она и не заметит, что их стало меньше! А мне на старость пособие… так сказать, персональный пенсионный фонд!

– Вот видишь, Лола, – рассудительно проговорил Маркиз, – мы с господином Склифасовичем действительно почти коллеги! Он тоже обчищает только богатых!

– А откуда вы, молодой человек, знаете мое имя? – забеспокоился Склифасович.

– А вот это, уважаемый профессор, совсем другая история, как говаривал Ганс Христиан Андерсен! Лучше вы мне скажите – зачем вы регулярно посещаете доктора Неврозову?

– А что? – удивленно переспросил старик. – Имею право! В моем возрасте хорошие зубы – это залог здоровья! Кроме того, – он заметно смутился, – она такая приятная женщина… с ней можно поговорить об искусстве, об опере…

– С бормашиной во рту? – удивился Маркиз.

– Нет, отчего же… бывают перерывы… кстати, вот здесь вы меня можете высадить. – И Склифасович подтянул к себе отбитый в неравном бою чемодан.

– Прощайте, милейший! – сказал Леня. – Жаль, что я так и не успел внушить вам мысль, что красть нехорошо. Но как говорится, горбатого могила исправит!

– Типун вам на язык! – поспешно сказал фальшивый профессор. – Целую ручки даме!

– Еще чего! – фыркнула Лола.

У Лизы Канарейкиной было одно совершенно невинное увлечение.

Она любила мерить дорогую, красивую одежду.

Лиза приходила в какой-нибудь бутик или просто дорогой магазин на Невском, на Московском или на Литейном, брала со стоек несколько платьев и костюмов и удалялась в примерочную кабинку…

Только там она была счастлива.

Лиза надевала платье от «Прада» или костюм от «МаксМара», вертелась перед высоким зеркалом и представляла, что она – вовсе не она, то есть именно она, Лиза Канарейкина, но в то же время совсем другая девушка. Не скромная, бледная продавщица из круглосуточного магазина в спальном районе, а, допустим, диктор на телевидении или знаменитая певица, ее узнают на улицах, ей аплодируют полные залы, у нее просят автографы… за ее спиной шепчутся: «Вы видели, кто это?» – «Это Канарейкина!» – «Как, неужели та самая Канарейкина?»

Или она замужем за крупным бизнесменом, у нее огромный загородный дом, роскошная машина… она устраивает великолепные приемы, приглашает на них известных, популярных людей… и носит только такую одежду – дорогую, красивую, модную.

Она смотрела на свою прежнюю одежду – и чувствовала себя Царевной-лягушкой, сбросившей лягушачью кожу.

Ее короткое счастье обычно прерывали продавщицы.

Они тряслись над своим товаром, беспокоились, чтобы кто-нибудь не украл или не испортил его, и поэтому следили за невзрачной девицей, набравшей в примерочную кучу баснословно дорогих платьев.

– Девушка, ну как, что-нибудь подошло? – спрашивала продавщица, бесцеремонно заглядывая в кабинку.

Лизе приходилось сбрасывать очарование мечты и отвечать, пытаясь сохранить лицо:

– Ничего не подошло! Все безобразно велико.

– Тогда я заберу, – говорила продавщица с плохо скрытым презрением. – Это нужно другой покупательнице.

Никакой другой покупательницы не было в зале, но Лиза высокомерно кивала, переодевалась в свой скромненький дешевый костюмчик и покидала бутик с царственным выражением случайно заглянувшей на свалку аристократки.

И старалась больше не заходить в этот магазин.

К счастью, таких бутиков и магазинчиков в нашем городе очень много, и можно ходить по ним долгие годы, ни разу не заходя в один и тот же.

Вот и в этот день Лиза зашла в небольшой магазинчик на Владимирском проспекте, в котором не бывала еще ни разу.

И сразу же ее охватило знакомое волнение.

На хромированных стойках висели чудесные, фантастические вещи.

Ей хотелось коршуном броситься на эту роскошь, схватить ее в охапку и мерить, мерить, мерить… но она придала своему лицу выражение пресыщенной скуки и медленно, неторопливо приблизилась к стойкам, двумя пальчиками прикоснулась к дивному платью из лиловой органзы на темной подкладке. В глаза бросился розовый ценник – восемьсот пятьдесят у. е.

Лиза сняла платье со стойки, прихватила чудесный пиджак от Армани, еще одно платье, костюм…

– Девушка, это очень дорогие вещи! – сквозь зубы проговорила продавщица, неслышно приблизившись и окинув Лизу презрительным взглядом.

– Других я не ношу, – отшила ее Лиза. – Надеюсь, вы принимаете карточки «Виза»?

– Разумеется. – Продавщица немного сбавила тон.

Канарейкина любовно прижала к себе охапку одежды и великосветской походкой удалилась в примерочную.

– «Виза»! – вполголоса передразнила ее продавщица, подойдя к охраннику Константину. – Ведь все равно ни черта не купит! Ты видел, какой на ней свитер? Наверняка на рынке покупала!

– Ты за ней присматривай, Танька! – посоветовал охранник. – В прошлый вторник одна набрала одежды и срезала пуговицы с «Прада», а там каждая по пятьдесят баксов… Гена клялся с девчонок высчитать!

– Что ты! – ужаснулась продавщица. – Хорошо, не моя смена была!

В магазин вошла полная шатенка средних лет, довольно дорого, но безвкусно одетая. Продавщица посмотрела сквозь нее, как сквозь прозрачный предмет. Женщинам старше тридцати лет в ее мире просто не было места.

– А ты знаешь, что Марго замуж выходит? – сообщил хорошо информированный Константин.

– Да ты что! – поразилась продавщица. – Быть не может! Вот нахалка, и ведь даже не намекнула! А за кого?

Лиза Канарейкина оглядела выбранную одежду и даже облизнулась, предвкушая удовольствие. С чего начать? С лилового платья или с терракотового костюма? Пожалуй, начнем с платья, это сразу создаст в душе ощущение праздника…

Но сначала – снять свою ужасную, дешевую одежду! Эту лягушачью кожу, которая превращает ее в ничтожество, в пустое место!

Лиза потянула через голову свой серенький китайский свитер и на какое-то время ослепла. Поэтому она не заметила, как занавеска примерочной кабинки отодвинулась и показалась полная рука в старомодной тонкой перчатке. Рука сжимала серебристый баллончик с надписью на каком-то восточном языке. С легким шипением из баллончика вырвалась струя бесцветной жидкости, и рука в перчатке исчезла.

Лиза отложила свитер и потянулась за платьем.

И тут же из ее горла вырвался крик ужаса.

Платье, дивное платье стоимостью восемьсот пятьдесят у.е., на самом видном месте было разъедено какой-то кислотой или щелочью. На лиловой ткани красовалась огромная дыра с неровными рваными краями.

Услышав истошный крик, к кабинке бросилась продавщица. Она отдернула занавеску, посмотрела… и вцепилась в волосы Канарейкиной.

– Что ты сделала, зараза? Террористка чертова!

– Да я к этому платью и не притронулась! – попыталась защищаться Лиза. – Даже пальцем не прикоснулась!

– К платью? – повторила продавщица. – А к костюму? А к пиджаку? Да ты, мерзавка, пол-магазина нам испоганила!

Лиза проследила за ее взглядом… и чуть не грохнулась в обморок, оценив подлинный масштаб катастрофы. Точно так же, как платье из органзы, были безнадежно испорчены и все остальные выбранные ею вещи. У пиджака от Армани была сожжена вся левая пола, второе платье превратилось в грязную авоську. Чуть меньше пострадал терракотовый костюм, но и у него не было половины рукава.

– Константин! Константин! – звала продавщица на помощь. – Ты только посмотри, что она устроила!

Невозмутимый охранник вразвалку подошел к примерочной, профессиональным взглядом оценил ущерб и спокойно проговорил:

– Татьяна, ты чего так орешь? Девушка сделала у нас очень крупную покупку, сейчас она все это оплатит, и ты ей выпишешь карточку постоянного покупателя. С вас, – он повернулся к Лизе и пошевелил губами, – всего три тысячи триста пятьдесят у.е. Кстати, как крупному покупателю мы можем вам сделать скидку пять процентов. Вы говорили, что будете платить карточкой «Виза»?

– Да какая «Виза»! – задохнулась от ненависти продавщица. – Ты на нее посмотри! Она сто долларов никогда не видела, небось не знает, какого они цвета!

Единственное, чего в эту минуту хотела Лиза Канарейкина, – это умереть. Умереть по возможности быстро и безболезненно. Но если это невозможно, на крайний случай сгодилась бы и медленная мучительная смерть. Только бы не видеть больше этих двух людей и, самое главное, не видеть груду приведенной в полную негодность великолепной модной одежды.

Тем временем неподалеку от входа в бутик полная шатенка средних лет уселась за руль синего «фольксвагена». Прежде чем вставить ключ в зажигание, она достала из сумочки разлинованный листок с колонкой аккуратно выписанных фамилий.

– Елизавета Канарейкина, – прочла шатенка вторую сверху фамилию и поставила против этой фамилии крупную галочку.

– Как говорил наш знаменитый предшественник Остап Сулейман Ибрагим Берта Мария Бендер-бей, каждый вскрытый стул увеличивает наши шансы, – сказал Леня на следующее утро за завтраком. – С профессором Склифасовичем получился прокол, но теперь даже не придется кидать монетку, чтобы выбрать следующего подозреваемого. Проблема выбора отпала, в нашем списке остался только Игорь Лютиков, бизнесмен двадцати пяти лет. Значит, им и придется заняться в самое ближайшее время…

– В самое ближайшее время, – перебила его Лола, – я собираюсь принять ванну с лавандовой пеной…

– Почему именно с лавандовой? – необдуманно поинтересовался Маркиз.

– Потому что лаванда успокаивает, а мне после всех пережитых неприятностей и особенно после продолжительного общения с тобой просто необходимо успокоиться!

– А потом?

– Потом я собираюсь серьезно заняться воспитанием Пу И. – Лола ласково потрепала своего любимца. – Он совершенно заброшен! Я в последнее время уделяю ему так мало внимания! Надо почитать ему вслух какую-нибудь хорошую книгу…

– Хорошо, даю тебе на все сорок минут – на ванну, на истязание Пу И и на одевание, к одиннадцати будь готова!

– Да ты что! – возмутилась Лола. – Как у тебя только язык повернулся! Да если в ванне с лавандой пролежать меньше часа, от нее не будет никакого успокаивающего эффекта!

– А если пролежать в ней целые сутки, это укоротит твою жизнь! – строго проговорил Леня.

– Правда? – испугалась Лола. – И на сколько же?

– На двадцать четыре часа!

– Поду-умаешь! – протянула Лола и мечтательно добавила: – Зато какие это будут двадцать четыре часа!

– Все, – прервал ее Леня. – Так и быть, даю тебе полтора часа, и ни минутой больше! Время пошло!

– Ты видишь, Пу И, с каким тираном и деспотом нам приходится делить стол и кров! – жалобно проговорила Лола, но тем не менее без дальнейших препирательств отправилась в ванную комнату: она прекрасно знала, когда Леня настроен серьезно и его терпение лучше не испытывать.

Маркиз тем временем достал досье Игоря Лютикова и набрал указанный там номер служебного телефона.

– «Интербытсервис», – прощебетал приятный девичий голосок в трубке. – Всегда рады украсить ваш быт! Наш сервис не имеет себе равных! Мы можем прислать вам домработницу, горничную, официантку, секретаршу, учительницу…

– Учительницу? – недоуменно переспросил Леня. – Это еще зачем? Ах, ну да, гувернантку для детей…

– Для детей? – так же недоуменно переспросила его собеседница. – Детей мы не обслуживаем… это строжайше запрещено правилами… Впрочем, судя по голосу, вам явно больше восемнадцати… ну, гувернантку, конечно, можем прислать. Еще мы можем прислать вам военнослужащую, любой род войск, по вашему выбору, вплоть до спецназа ГРУ и дивизии СС «Мертвая голова», женщину-полицейского, сотрудницу ГИБДД, девушку-ковбоя… В последнее время у нас появился новый сервис, специально для страдающих ностальгией по прежним временам, – женщины-партработники. Между прочим, пользуются огромным успехом, и не только у представителей старшего поколения, но и у продвинутой молодежи…

– А-а! – воскликнул Леня, до которого наконец дошло, в какую фирму он позвонил. – Так вы предоставляете девушек по вызову!

– Мы предпочитаем называть это иначе, – поправила его собеседница. – Мы украшаем ваш быт. Можно сказать, предоставляем вам добрые услуги широкого профиля…

– И как – много клиентов? – поинтересовался Маркиз.

– Не жалуемся, – осторожно ответила девушка.

– И что – военнослужащих… разных родов войск тоже часто вызывают?

– Очень часто! – оживилась девица. – Клиенты, отслужившие в армии, очень часто хотят, так сказать, вспомнить свои армейские переживания. Можно сказать, отплатить той же монетой. Кто хочет увидеть в соответствующей ситуации своего старшину, кто – полковника… один клиент непременно требовал, чтобы ему прислали сотрудницу в форме генерала бронетанковых войск.

– Очень мило, – прервал Маркиз этот увлекательный разговор, вспомнив цель своего звонка. – А я хотел бы узнать, работает ли в вашей фирме господин Игорь Лютиков?

Девушка на некоторое время замолчала и потом совсем другим голосом, сухим и настороженным, проговорила:

– Господина Лютикова в данное время нет в офисе.

– Ага! – многозначительно протянул Леня. – А где он сейчас находится?

– Руководство фирмы обычно не ставит нас в известность о своем пребывании, – еще суше ответила девица, теперь ее голос был сух, как квитанция об оплате электроэнергии. – А с кем, простите, я сейчас разговариваю? Не могли бы вы представиться?

– Капитан налоговой полиции Несгибайло! – отчеканил Леня и повесил трубку, чтобы не услышать, с каким грохотом его собеседница упадет в обморок.

Как раз в эту минуту на пороге комнаты появилась благоухающая лавандой Лола. Оценив серьезность Лениного тона, она поставила личный рекорд и провела в ванне всего четверть часа.

– Телефонный звонок ничего не дал, – сообщил ей Леня. – Ну, то есть почти ничего. Удалось только выяснить профиль фирмы. Придется самому ехать в офис и выяснять все на месте. А ты можешь посвятить побольше времени Пу И. Он действительно стал каким-то невоспитанным. Просто беспризорник какой-то!

– И какой же профиль у этой фирмы? – осведомилась Лола подбоченясь. – Что-то у тебя, Ленечка, глазки подозрительно блестят! И потом, эта твоя неожиданная снисходительность… даже про Пу И вспомнил…

– Ну, присылают на дом домработниц, горничных и прочий персонал…

– Кстати, – Лола озабоченно огляделась, – может быть, вызвать от них кого-нибудь, кто бы вымыл нам окна?

– Боюсь, Лолочка, что оказываемые их персоналом услуги тебя не слишком устроят…

– Ах ты, развратник! – воскликнула Лола, до которой дошли все его намеки и недомолвки. – Ах ты, аморальный тип! Ах ты, нравственный урод! И не думай, что я отпущу тебя в это гнездо разврата! Пусти козла в огород… – Она схватила розовый тапочек и ловко запустила в голову Маркизу.

– За козла ответишь! – вскрикнул Леня, уворачиваясь. – Ну, в конце концов, не тебя же туда посылать?

– Почему бы и нет? – Лола застыла со вторым тапочком в руке. – Скажу, что пришла по вопросу трудоустройства… или ты считаешь, что я не справлюсь с такой ролью?

– Справишься, справишься, – заверил ее Маркиз, – просто мне не хотелось бы подвергать риску твою девичью честь.

Второй тапочек тут же полетел в его голову, но Леня был настороже и успел юркнуть за шкаф. Со шкафа донесся сочувственный голос Перришона:

– Тер-рорр! Пр-ритеснения!

* * *

Лола еще раз взглянула на бумажку, где был записан адрес фирмы, и пожала плечами. Все было правильно – номер дома, квартиры… хотя заплеванный подъезд совершенно не вязался с тем, что она знала о фирме господина Лютикова.

Лола пешком поднялась на четвертый этаж и увидела на двери скромную табличку: «Интербытсервис».

– Нет, они точно не заинтересованы в рекламе! – проговорила она и надавила на кнопку звонка.

– По какому вопросу? – неожиданно прогремел у нее над головой металлический голос.

– По вопросу трудоустройства, – как можно решительнее ответила Лола. На душе у нее было как-то неспокойно.

«Заслал меня Ленька в какую-то подозрительную фирму, – думала она, – а выкручиваться придется мне самой…»

При этом она как-то упустила из виду то, что сама вызвалась нанести визит в «Интербытсервис».

Щелкнул замок, и дверь плавно открылась.

Лола вошла внутрь и огляделась.

За дверью все выглядело куда приличнее.

Пол был выложен лиловой плиткой, стены выкрашены в изысканный бледно-сиреневый цвет, и лиловые бра заливали холл холодным искусственным светом. Одна из дверей распахнулась, в холл вышла девица в коротеньком шелковом халатике, надетом явно на голое тело. Девица пересекла холл, бросила горсть крошек в огромный аквариум и процедила, покосившись на Лолу:

– У нас что – начали принимать на работу ветеранов Первой мировой? Бабуля, ты куда пришла? Здесь не собес, пенсии не выплачивают!

– Ты это мне? – изумилась Лола.

– А что – здесь еще кто-то есть? – протянула девица, нагло разглядывая Лолу. – Я что-то не заметила!

– Детка, когда я шла сюда, я не знала, что попаду в детскую комнату милиции! Ты что, лапочка, клея «Момент» нанюхалась? То-то у тебя глаза такие красные!

– Вали отсюда! – грубо выпалила девица и сделала непристойный жест. – Нам здесь своих заморочек хватает!

– Карина, опять ты за свое? – послышался в холле низкий хрипловатый женский голос. – Сколько раз тебе говорила – не вяжись к новеньким с разговорами!

Лола обернулась и увидела стройную женщину в хорошо сшитом синем костюме и дорогих модных очках. Женщина бросила взгляд на Карину, и ту словно ветром сдуло. Тогда дама перевела глаза на Лолу и принялась ее откровенно разглядывать.

Под этим взглядом Лола почувствовала себя неуютно и, чтобы вернуть себе уверенность, ответила даме таким же изучающим взглядом.

На вид той было лет двадцать восемь… да нет, тридцать… а пожалуй, что и тридцать пять… а раз такая женщина выглядит на тридцать пять – значит, на самом деле ей не меньше сорока! Очень ухоженная, дорого и со вкусом одетая… настоящая бизнес-леди!

– Регина, – представилась дама, – администратор фирмы. А тебя как прикажешь называть?

– Лола.

– Сойдет. – Регина чуть заметно усмехнулась. – Надеюсь, ты не придала значения словам Карины?

– Разумеется, нет. Если бы я прислушивалась ко всем обкурившимся или обколовшимся идиоткам…

– Кстати, с этим у нас строго. Никакой дури! Надеюсь, ты не увлекаешься?

– Ни Боже мой! – усмехнулась Лола.

– А насчет возраста… действительно, большинство девочек у нас от восемнадцати до двадцати, но есть и постарше, и ничего – пользуются спросом. Выглядишь ты неплохо…

«Еще бы! – подумала Лола. – Эта Регина и не представляет, сколько времени и денег я трачу на поддержание своей формы».

Впрочем, идя сюда, Лола малость подгримировалась, чтобы соответствовать образу разбитной девицы, ищущей работу в подобной фирме.

Регина кивком пригласила ее в небольшой кабинетик, где стоял лишь письменный стол с компьютером, да еще было зеркало во всю стену.

– Работа у нас интересная, – начала Регина, – клиент требовательный, если душу не вложишь – успеха не добьешься. У нашей фирмы репутация хорошая, и фишка такая, что клиент всегда должен быть доволен. А когда клиент доволен? Когда полностью удовлетворен в своих желаниях. Так что чего бы клиент ни попросил – мы должны быть на высоте. Ну конечно, в пределах разумного. Никаких извращений, это в правилах строго запрещено, а перевоплотиться в кого угодно или там сценку сыграть – это будь добра!

– А если клиент захочет луну с неба? – возмутилась Лола.

– Луной прикинешься! – жестко сказала Регина. – Так что сейчас проверим, есть ли у тебя артистические способности.

«Уж как-нибудь, – обиделась Лола, – у меня, к вашему сведению, не просто способности, а талант!»

Регина склонила голову набок и придирчиво оглядела Лолу с ног до головы.

– Так… ну, на учительницу младших классов ты не тянешь… слишком красива… для пионерки старовата… пионервожатые все горластые такие девахи, тоже не то…

Регина встала из-за стола и обежала вокруг Лолы.

– Фигура у тебя классная, это хорошо. Слушай, а давай из тебя артистку сделаем, а?

– Что, артистки тоже нужны? – фыркнула Лола.

– Ой, с этими прямо беда! – вздохнула Регина. – Есть среди клиентов такие любители… Один, в возрасте уже, прямо помешался на старых актрисах. То подай ему Ладынину, то Целиковскую! А то – Любовь Орлову! И чтоб непременно сходство было, он дома видеокассету поставит – «Цирк» там какой-нибудь или «Веселые ребята» – и сравнивает!

– Весело живете! – усмехнулась Лола.

– Куда уж… – согласилась Регина. – Слушай, кого бы нам из тебя сделать? Серову или Марецкую? О, идея! Клавдию Шульженко! Ну-ка спой «Синенький скромный платочек…».

И только Лола раскрыла рот, как дверь кабинета распахнулась от удара ногой, и на пороге появился небольшого роста парень в шикарном костюме от Хьюго Босс. Рубашка тоже не подкачала, и галстук ручной работы, как тут же определила Лола. Парень был очень коротко подстрижен и всем хорош, несмотря на рост, но его сильно портила раздутая левая щека. И левый глаз слегка заплыл.

– Регина! – заорал он хрипло. – Ты чем это тут занимаешься?

– Игорь Васильич! – засуетилась Регина. – Звонили из налоговой… еще один клиент с претензиями…

– За что я тебе деньги плачу? – взревел Лютиков, но тут же охнул и схватился за щеку. – Ты что, с клиентом сама разобраться не можешь?

– Но он требовал хозяина фирмы…

– Ни фига не делаете, дармоеды чертовы! – Лютиков пытался орать, но ничего не получалось, потому что он боялся шевелить левой половиной рта. – На работу берешь кретинок и уродок, вот клиенты и жалуются! Это вот – что такое? – Он ткнул пальцем в Лолу.

– На артистку ее хотела попробовать… – забормотала Регина, но если вам не нравится… – Она начала подталкивать Лолу к выходу.

– Синенький скромный платочек! – гаркнула Лола сверху прямо в ухо Лютикову.

Тот шарахнулся в сторону и ударился головой о зеркало. Зеркало устояло, но Лютиков взвыл и снова схватился за щеку.

– Вон отсюда немедленно! – рявкнул он Лоле и выскочил из кабинета, бормоча проклятия.

– Видала субчика? – спросила Регина после некоторого молчания. – Это хозяин наш…

– А чего он такой злобный? – опасливо спросила Лола.

– А у него, понимаешь, зубы болят, – охотно объяснила Регина, – видела, как щеку раздуло? Вот он и бесится.

– Зубы лечить надо!

– А то он не лечит! – Регина махнула рукой. – Денег на это дело тратит немерено! В самую лучшую клинику ходит! А все равно – раз в неделю у него обязательно флюс! Это просто даже удивительно – такой молодой, и все зубы больные! Но я так думаю, что это от его скверного характера. Так что извини, не могу тебя на работу взять…

«Не больно-то и хотелось», – подумала Лола.

Она уже выяснила все, что было нужно, – Игорь Лютиков тоже не может быть Людоедом, поскольку ходит он к доктору Неврозовой по самой обычной надобности – зубы лечит. Причем, судя по тому, что она видела, это не маскировка, зубы у него болят всерьез.

В коридоре опять слонялась наглая девица в полу-распахнутом шелковом халатике.

– Ну что, бабуся? – спросила она, мерзко улыбаясь. – Не взяли? А ты бы добивалась у государства персональной пенсии…

Лола подошла ближе и резко схватила девицу за нос, одновременно изо всей силы двинув коленкой в солнечное сплетение. Та взвизгнула и осела на пол. Лола же поскорее покинула негостеприимную фирму «Интербытсервис».

Альбина Геннадьевна Штык считалась вполне состоявшейся женщиной. В свои сорок лет она была владелицей процветающего бизнеса, ее уважали поставщики и опасались конкуренты, к ее мнению прислушивались многие коллеги. Правда, с семейной жизнью как-то не сложилось. Конечно, у нее был один человек, подполковник милиции, но это был скорее деловой контакт, чем романтическое увлечение.

Правда, бизнес у Альбины Геннадьевны был какой-то не женский. Нет бы заниматься французскими духами или итальянским бельем, это так красиво и женственно, а она торговала электро-установочной арматурой. То есть розетками, выключателями и прочими столь же необходимыми в быту вещами. Зато в этой области Альбина была почти монополистом. Ей принадлежали оптовая фирма и сеть магазинов, в том числе хорошо известный фирменный магазин с характерным названием «Не влезай – убьет».

И как раз сегодня в этом магазине случилось ЧП.

Очередной покупатель набрал кучу розеток и удлинителей, рассчитался и пошел к двери. Но не дошел до нее, а развернулся и хорошо поставленным голосом произнес:

– Налоговая инспекция! Всем оставаться на местах!

В ту же минуту зал наполнился его коллегами, которые принялись собирать улики и составлять протоколы.

– Но я же выбил чек! – плаксивым голосом доказывал кассир.

– Но вы мне его не вручили! – торжествуя, отвечал инспектор. – Значит, позже вы могли подсунуть его другому покупателю!

Заведующий магазином Ростик, опытный улыбчивый дядечка лет пятидесяти, незаметно погрозил кассиру кулаком и по мобильному позвонил Альбине Геннадьевне. Хозяйка немедленно примчалась, уединилась с проверяющим в кабинете Ростика и имела там с ним продуктивную беседу.

– Ну вы же понимаете, – вполголоса говорила Альбина, – у меня есть в вашей инспекции человек, который решает такие вопросы…

– А я с этого ничего не имею! – возражал ей циничный инспектор. – Как вы считаете – это справедливо?

– Ну, давайте договоримся как цивилизованные люди!

– А какова, на ваш взгляд, цена вопроса? – еще тише проговорил инспектор, покосившись на дверь.

Альбина Геннадьевна покосилась на забранное решеткой окно и показала инспектору три пальца.

– Ну, это несерьезно! – возмутился тот и от злости даже повысил голос: – Я же не один! Мне нужно делиться с коллегами! Наше время – время коллективных решений!

– Тише! – зашипела на него Альбина Геннадьевна, покосившись на дверцу сейфа. – Ну хорошо, пусть будет так! – И она отогнула еще один палец.

– Нет, это невозможно! – Инспектор булькал, как закипающий чайник. – Вот наша цена! – И он растопырил перед Альбиной все десять коротких и толстых пальцев.

– Ну возьмите себя в руки! – не сдавалась Альбина. – Экономика страны в таком тяжелом положении! Такой высокий уровень инфляции! При таких аппетитах мне проще будет решить этот вопрос на самом высоком уровне, причем раз и навсегда! Вот моя последняя цена! – И она выразительно помахала перед лицом инспектора пятью наманикюренными пальцами.

Инспектор подозрительно покосился на дверцу сейфа и тяжело вздохнул.

Через пять минут они вышли из директорского кабинета лучшими друзьями.

– Приходите к нам почаще, – провожала Альбина налоговика, – мы вам всегда рады! Чтоб ты провалился! – добавила она вполголоса, так чтобы инспектор ее не услышал.

Как только дверь магазина захлопнулась за незваными гостями, она стерла с лица хищную улыбку и повернулась к Ростику:

– Этого кретина уволить. – Палец хозяйки указал на бледного от страха кассира. – А сам тоже хорош! Ты столько лет в торговле работаешь, что, не можешь проверку с первого взгляда определить?

– Альбина Геннадьевна, я как раз в это время к поставщику вышел! – оправдывался Ростик.

– Ты должен такие вещи сквозь стенку видеть! Должен их печенкой чувствовать!

Разрулив неприятный вопрос, Альбина тем не менее ехала домой в расстроенных чувствах.

«Все приходится делать самой! – думала она. – Ни на кого нельзя положиться! И со всех сторон шныряют шакалы, которые так и норовят откусить кусок от моего пирога! Налоговая, пожарники, санинспекция, муниципалы, общество потребителей! И всем дай, и каждый раз все больше и больше!»

От расстройства нестерпимо захотелось курить. Альбина полезла в сумочку и обнаружила там только пустую пачку «Парламента». Она припарковала свою «ауди» и направилась к небольшому круглосуточному магазинчику, не заметив, как рядом с ее машиной остановился синий «фольксваген».

Из «фольксвагена» выбралась полная шатенка средних лет. Неприязненно посмотрев в спину Альбине, она пошла вдоль тротуара. Поравнявшись с «ауди», шатенка опасливо огляделась по сторонам, нагнулась и воткнула в колесо машины остро заточенную пилочку для ногтей.

Альбина вышла из магазина, села за руль, разорвала пачку и закурила. На душе сразу стало немного спокойнее.

Она выжала сцепление и влилась в поток автомобилей. Рядом с ней ехал роскошный навороченный «лексус». Альбина скользнула по нему равнодушным взглядом и немного прибавила скорость, чтобы объехать плетущуюся впереди «девятку».

Вдруг ее машину подбросило, она перестала слушаться руля и резко вильнула в сторону. Альбина вцепилась в руль, одновременно нажала на тормоза – в общем, откровенно запсиховала. Но сделать что-то ей не удалось, и «ауди» с жутким скрежетом врезалась в сверкающий борт «лексуса».

Посыпались стекла, зазвенел металл, резко и неприятно запахло паленой резиной, завизжали тормоза, но гораздо громче их завизжал хозяин «лексуса».

– Гад! Козел позорный! – выкрикивал он, выбираясь из своей машины и направляясь к «ауди». – Да я тебя сейчас в консервы переработаю! Да я тебе все причиндалы оторву! Да я за своего красавца из тебя форшмак сделаю и на булку намажу!