Текст книги "Ужин с пантерой"

– Да ничего особенного не случилось! – фальшивым голосом вскричал Леня. – Я решил озаботиться обедом – думал, посидим, поговорим, а ты сразу с какими-то подозрениями… Сама говорила, что я невнимательный, а как тут работать над собой, когда ты все мои благие намерения душишь в зародыше?

Лола потянула носом, ибо до гостиной дошел упоительный запах из кухни. Есть очень хотелось. Маркиз смотрел обиженно и даже оскорбленно поджимал губы.

– Ну ладно, – смилостивилась Лола, – давай обедать.

Ее компаньон обрадованно потрусил на кухню, за ним потянулась вся компания.

Предмет в духовке оказался обыкновенной курицей, только очень большой, в холодильнике нашелся даже соус для спаржи.

Подобревшая Лола аккуратно снимала вишни с куска торта, и тогда Леня решился:

– Дорогая, ты должна мне немножечко помочь…

Лола прекрасно понимала, что не стал бы Ленька так заморачиваться, если бы от нее нужна была какая-нибудь пустяковая услуга, к примеру, позвонить куда-то, выпевая слова чарующим голосом, или явиться в офис турфирмы под видом богатой избалованной клиентки. Или встретиться на вечеринке с каким-нибудь преуспевающим мужчиной и незаметно прицепить к нему на лацкан микрофон… Лола поворчала бы для вида и согласилась, Лене не пришлось бы ее умасливать.

В данном случае дело совсем иного рода. Но после обильного обеда Лола была сытая и неагрессивная, чего Леня, собственно говоря, и добивался.

– Ну что там еще у тебя? – небрежно спросила Лола. – Выкладывай уж, не мучайся…

– Понимаешь, в деле просматривается одна очень слабая связь… всего лишь намек на след… Мне удалось выяснить одно имя. Этот человек, мужчина…

– Ясно, что не женщина, – усмехнулась Лола, – тогда ты бы включил на всю катушку свое знаменитое обаяние и сам стал бы обхаживать эту тетку!

– Известно только, что этот мужчина, – терпеливо продолжал Маркиз, не обращая внимания на ее колкости, – зовут его Арбузов Арсений Анатольевич…

– Знакомая фамилия! – оживилась Лола. – Был такой знаменитый советский драматург Арбузов.

– Да? – удивился Леня. – Может быть, я не помню…

– Ну как же, мы проходили в театре советскую драму, так вот там в «Тане»…

– Какой еще Тане? – отмахнулся Маркиз. – Лолка, не сбивай меня с темы!

– «Таня» – это знаменитая пьеса Арбузова, – объяснила Лола, – а еще у него есть «Иркутская история» – представляешь, там у героини был роман с башенным краном!

– Не может быть! – Против воли Леня включился в постороннюю беседу. – Это же все-таки социалистический реализм, не может быть никакого абсурда!

– Пожалуй, ты прав… – задумчиво протянула Лола, – но точно помню, что башенный кран в пьесе присутствовал… Или это был шагающий экскаватор…

До Маркиза наконец дошло, что Лолка нарочно морочит ему голову, чтобы он не переходил к делу. Ему захотелось стукнуть свою противную партнершу по затылку. Но делать этого было сейчас никак нельзя – Лолка обидится, устроит цирк с рыданиями и стенаниями и повернет дело так, что он же еще окажется виноват. Леня глубоко вздохнул и выпустил воздух через сжатые зубы.

– Вот интересно, этот Арбузов тому драматургу не родственник? – спросила Лола в пространство.

Никто ей не ответил, тогда она осторожно скосила глаза на своего боевого товарища и увидела, что он раскаляется, как электрическая плита – медленно, но сильно. Лола тотчас поняла, что надо немного придержать коней, а то как бы и вправду не схлопотать от Маркиза по затылку. Тем более что Пу И соскочил с подушки и уселся поближе к двери – от греха подальше.

– Этот Арбузов сломал ногу и живет сейчас в санатории – тут, в области, – продолжал Леня внешне спокойно. – Санаторий очень дорогой – современное здание, все удобства, охрана…

– И ты хочешь послать меня в этот санаторий под видом отдыхающей? – оживилась Лола. – Что ж, я не против, если номер будет «люкс», с массажным душем и джакузи и не станут по вечерам отключать горячую воду! А как мужчина этот Арбузов интересный? Впрочем, если нужно для работы, то я согласна на любого! Надеюсь, он не хам, не Квазимодо и не кусается! И еще ему не сто пятьдесят лет! Заодно займусь своим здоровьем: пройду курс легких оздоровительных процедур – так, для повышения жизненного тонуса!..

Тут Лола замолчала, наткнувшись на взгляд своего компаньона. Взгляд этот ей очень не понравился – он был неуверенный и несколько виноватый. Лола отставила чашку и наклонилась ближе. Маркиз тут же отвел глаза.

– Ну ясно, – вздохнула Лола, – роль богатой отдыхающей дамы мне не светит. Ты хочешь определить меня туда медсестрой?

– Ну-у…

Лола сорвалась с места и полетела к себе в комнату. Вернулась она оттуда через две минуты в коротеньком, туго затянутом белом халатике и крахмальном колпачке медсестры.

– Ну как, мне идет? – спросила она, сияя глазами. – По-моему, неплохо. Все-таки белое очень красит!

Она крутанулась на одной ноге и устремилась в прихожую к большому зеркалу.

– Конечно, хорошо бы подобрать какое-нибудь стильное ретро… – задумчиво бормотала Лола, вертясь перед зеркалом, – косынку с красным крестом, длинный белый передник и строгое серое платьице с глухим воротом…

– Лола… – предостерегающе начал Маркиз, но было уже поздно. Его подруга глядела в зеркало затуманившимися глазами, прижав руки к сердцу, и читала с выражением:

– «Она была молода, красива; высший свет ее знал; о ней осведомлялись даже сановники. Дамы завидовали ей, мужчины за ней волочились… два-три человека глубоко и тайно любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез».

– Лола… – повторил Маркиз громче, – перестань!

Однако Лола продолжала, войдя в полный раж:

– «Нежное, кроткое сердце… и такая сила, такая жажда жертвы!»

– Лолка, немедленно прекрати этот театр! – завопил Маркиз. – Не время сейчас для Бунина и Чехова!

– Это Тургенев, тундра, – отозвалась Лола, с заметным сожалением оторвавшись от своего отражения, – до чего же ты, Ленечка, необразованный! И что это ты на меня кричишь? Ну, буду простой медсестрой, только учти, что уколы я делать не умею! Лекарство могу дать и градусник поставить!

В этом месте Лолин компаньон и соратник издал какой-то странный звук – не то хрюк, не то сдавленный кашель, и Лола сразу поняла, что дело нечисто.

– Что ты хочешь сказать своим хрюканьем? – холодно спросила она. – Что работа медсестры мне не светит? Кем же ты намерен меня устроить в этот санаторий? Неужели горничной? О нет, Ленечка, я этого не переживу! Пыльные подоконники, грязный пол, все время перестилать постели… тихий ужас!

– Кошмар-р! – обрадованно вставил попугай.

Маркиз промолчал, и Лола еще больше расстроилась.

– Что? – горько вопросила она. – Не горничной? Значит, официанткой? Час от часу не легче! Старухи будут капризничать за едой, а старики щипать за задницу?!

– Это очень дорогой санаторий, там нет никаких старух, – проронил Леня.

– Значит, все-таки официанткой… – упавшим голосом сказала Лола, – но постой! Ты же сказал, что этот тип сломал ногу, значит, он не ходит в столовую?

– Вот именно, – подтвердил Маркиз и снова отвел глаза.

– Кем же ты предлагаешь мне стать? Ночной няней? Сантехником? Сторожевой собакой?

– Ну зачем же так, Лолочка… – пролепетал Леня, зная уже, что сейчас последует грандиозный скандал, и на всякий случай отодвигаясь подальше, – вовсе я не предлагаю тебе стать сторожевой собакой, это просто смешно, верно, Пу И? Вряд ли у тебя получится. Но понимаешь… санаторий очень крутой. Там своя охрана и персонал подбирают очень тщательно, по документам и рекомендациям. Квалификацию тщательно проверяют, а ты и вправду не умеешь делать уколов… И потом, даже если тебя возьмут, ты же не сможешь все время быть рядом с ним. А нужно держать его в поле зрения все время.

– Так что же мне – устроиться к нему ночным горшком? – ехидно процедила Лола. – Тогда уж точно он будет в поле моего зрения двадцать четыре часа в сутки.

Маркиз вежливо посмеялся ее шутке, потом спросил, не налить ли ей еще чаю. Лола сказала, что не нужно, но тем не менее он встал и отошел подальше. Кот давно уже ушел спать в гостиную, попугай взгромоздился на холодильник, один только дурашка Пу И снова неосторожно подошел близко к Лоле.

Ежесекундно держа боевую подругу в поле зрения, Леня начал свою речь.

Он, конечно, все понимает, но работа есть работа. Лола всегда была умницей, так что не нужно ей объяснять, что не всегда мы можем себе позволить делать то, что нам хочется. Или не делать того, чего нам не хочется.

Однако этот Арбузов – их единственный шанс узнать что-то о деле. Он – последняя и очень тонкая ниточка. И чтобы ее не оборвать, нужно действовать очень и очень осторожно.

– Что ты все о нитках говоришь? – недовольно скривилась Лола. – Не на прядильной фабрике! Ближе к делу!

– Как ты совершенно верно заметила, – льстиво начал Леня, – Арбузов мало куда выходит по причине загипсованной ноги. Еду ему приносят в номер, массажная сестра тоже приходит сама. Гуляет он на балконе – думаю, что это скорее всего не балкон, а терраса, которая идет вдоль всего корпуса. Сейчас март месяц, народу в этом ВИП-корпусе немного. Арбузов занимает номер восьмой на втором этаже. Этот номер крайний, а с другой стороны шестой номер свободен. По крайней мере на сегодняшний день.

– И ты хочешь, чтобы я поселилась там под видом больной? – недоверчиво спросила Лола, она чуяла сердцем какой-то подвох, но не могла понять, в чем он заключается.

– Это было бы просто замечательно! – фальшиво-бодрым голосом отозвался Маркиз. – Таким образом, он почти все время будет у тебя на глазах. А ночью из твоего номера будет слышно, если что-нибудь произойдет…

– И что дальше?

– Но понимаешь… – Леня снова отвел глаза, – это санаторий для лечения органов опорно-двигательного аппарата…

– Чего-чего? По-русски можешь объяснить, что это за опорные органы?

– Ноги, руки и позвоночник, – сказал Маркиз и добавил деловито: – Ты не футболист, так что голова у тебя за опорно-двигательный орган не считается.

– Постой-постой… – Лола так поразилась, что никак не могла сообразить очевидное, – ты хочешь сказать, что в этот санаторий принимают больных только с переломами?

– Ну да… – выдавил из себя Маркиз и тут же отскочил как можно дальше, присел на корточки и прикрыл голову руками, как советуют поступать при аварии в самолете.

До Пу И наконец дошло, что сию минуту грянет буря и что Ленина поза означает «Полундра! Спасайся, кто может!». Он побежал к двери, на середине кухни понял, что не успеет, закрутился бестолково на месте, так что Леня схватил его и прижал к груди.

– Не бойся, дорогой, я тебя прикрою!

– Я не ослышалась? – спросила Лола. – Я все правильно поняла? Чтобы этот Арбузов принял меня за свою, ты собираешься сломать мне ногу?

– Ну что ты, Лолочка… – Маркиз понял, что хуже, чем есть, ему уже не будет, и встал во весь рост.

– Или руку? – трагическим голосом спросила Лола. – Или уж для полной конспирации позвоночник?

– Хватит дурить! – резко сказал Леня. – Сама прекрасно знаешь, что ломать тебе никто ничего не собирается. Просто наложат аккуратный гипс, кто станет проверять, какая у тебя там нога – ломаная или неломаная?

– Да как ты смеешь мне это предлагать? – заорала Лола.

– А что я тебе такого предложил? – заорал в ответ потерявший терпение Леня. – Что ты визжишь и возмущаешься, как монахиня в стриптиз-клубе? Ты же все время твердишь, что ты актриса, вот и сыграй покалеченную! Или ты можешь изображать только богатеньких дамочек, бесящихся с жиру?

Это была такая заведомая ложь, что Лола даже возмутиться как следует не смогла. Она вскочила, отпихнув Пу И, и задохнулась от злости. Подумать только, этот мерзкий тип – ее компаньон, это ничтожество, жалкая серая личность, этот чурбан стоеросовый, которому незнакомы тонкие, возвышенные чувства, – смеет заявлять ей, талантливой актрисе, что она может изображать только новых русских дамочек, и то примитивно, какими их знают по анекдотам! И это он говорит Лоле, которая переиграла в свое время в студенческом театре все трагические роли, потому что их главный утверждал, что именно Лола с ее выразительной внешностью и глубоким голосом в роли трагической героини может заставить публику сопереживать страданиям!

Ну это же надо такое придумать – она не сумеет справиться с ролью калеки!

Лола тут же стала перебирать в памяти всех персонажей классических пьес, чтобы бросить их Леньке в лицо как неоспоримое доказательство ее всеобъемлющего драматического таланта. Однако в голову не лезло никого подходящего.

Маргарита Готье из «Дамы с камелиями»? Она умирает в последнем акте от чахотки, но для этого актрисе просто делают соответствующий грим и надевают зеленоватое платье, что тоже сильно бледнит. Лола научилась очень жалостливо кашлять для этой роли, однако ноги-руки у нее были в порядке.

Жанна д’Арк? Ту просто сожгли, на сцене обычно не впадают в грубый натурализм и показывают героиню, привязанную к кресту, и отблески пламени вдали.

Мария Стюарт, королева Шотландская? Все четыре акта жива-здорова и очень неплохо выглядит, интригует, пишет письма, соблазняет своих тюремщиков, а как ей голову отрубают, показывают иносказательно, это же не кино…

Лола закусила губу, вспоминая, и поняла вдруг, что не припомнит ни одной героини-калеки. То ли дело мужские роли! Ричард Третий – хромой и скособоченный, Квазимодо – немой горбун да, наконец, Настоящий человек – Алексей Мересьев! Хоть бы какую-нибудь старуху с палкой вспомнить!

Лола напрягла память и осознала с некоторым смущением и растерянностью, что единственная старуха с клюкой, которая хоть немного подходит к данному случаю, была Баба-Яга Костяная Нога. Лола играла ее на втором курсе, на детском утреннике во Дворце пищевиков. Исполняя эту роль, Лола очень виртуозно горбилась и хромала, опираясь на клюку. Детям понравилось.

Но рассказывать Леньке про Бабу-Ягу никак нельзя, он будет дразнить и смеяться. Лола очень рассердилась на себя, что не нашла достойного ответа. Но долго сердиться на себя она не умела, поэтому переключилась на своего компаньона.

– Ну надо же! Для своих подлых, низких, нечестных целей он готов сломать мне ногу! – вскричала Лола.

– Да я тебе сейчас не только ногу сломаю, но и шею сверну, если не прекратишь валять дурака и не начнешь работать! – рявкнул Маркиз, и Лола поняла, что шутки кончились.

Вот так всегда – она могла ломаться и капризничать только до определенного времени, но всегда понимала, когда следует немедленно остановиться. Ведь все равно Маркиз уже подрядился на работу, так что если она ему нужна, а Лола знала, что так оно и есть, Ленька без нее не справится, то рано или поздно он сумеет ее заставить. А сильно злить все же Леньку не следует, может и вправду побить. Конечно, не всерьез, но все равно это унизительно.

– Ну, Ленечка, ну можно без гипса, – тут же заныла Лола, – ну это так неэстетично… И неудобно, как же мыться… Кроме того, гипс натрет мне ногу… И я буду совершенно беспомощна, не смогу постоять за себя, а если со мной что-то случится? Ведь сам говорил, что в деле уже есть один покойник, даже два, а если быть до конца честным, то целых четыре – два человека и две акулы…

– Акулы пострадали случайно, это несчастный случай… – запротестовал Леня.

– В любом случае если из-за гипса я не сумею удрать из этого санатория, – твердо сказала Лола, – моя смерть будет на твоей совести. И Пу И останется сиротой.

Песик, к тому времени уютно пригревшийся у Лени на груди, поднял голову и поглядел удивленно – что это еще Лолка выдумала?

Лола ужасно обиделась – даже Пу И на Ленькиной стороне! – и заплакала.

– Лолочка! – всполошился Маркиз, хотя прекрасно знал, что его подруга отлично умеет плакать по заказу. – Как ты могла подумать, что я тебя брошу в этом санатории? Ты хоть помнишь, что я когда-то работал в цирке?

– Забудешь тут, – сказала Лола сквозь слезы.

– А кем я работал, ты помнишь?

– Многостаночником, – буркнула Лола, вытирая слезы кулаком.

– Фокусником-престидижитатором, – поправил Леня невозмутимо, – но если надо, могу и иллюзионистом. Так что сделаю тебе такой замечательный фальшивый гипс – от настоящего никто не отличит! К тому же он будет съемным. Часто, конечно, снимать не нужно, но зашла в ванную, закрылась на замок, сняла аккуратно, потом надела. А я буду рядом, если что – сразу же тебя оттуда вызволю.

– Если ты такой заботливый, – сдаваясь, проворчала Лола, – то и поселился бы сам в этом санатории и следил бы за этим Арбузовым! А я буду рядом, на постоянной связи…

– Ну, дорогая… – Леня даже рассмеялся, – насколько я понял, Арбузов – мужчина самой обычной ориентации. Что он подумает, если новый сосед будет к нему приставать с разговорами и вообще всячески демонстрировать свой интерес?

– Значит, я должна демонстрировать ему свой интерес? – возмутилась Лола. – Может, еще прикажешь его соблазнить? Только как это сделать с ногой в гипсе?

– Не нужно ничего нарочитого! – сказал Маркиз. – Ты только представь: человек с больной ногой никуда не ходит, сидит как сыч в своем номере, персонал санатория ему уже до смерти надоел. А тут появляется соседка – молодая, привлекательная, отчего не поболтать с симпатичной женщиной? А уж подход найти ты к нему сумеешь. И если хочешь, можем сделать гипс не на ногу, а на руку, только я бы не советовал – руки здоровые нужнее…

– Да, пожалуй… – Лола вынуждена была согласиться.

– Я уже все продумал. – Леня заметно оживился. – Скажем, что у тебя сломана правая лодыжка, тогда гипс будет только по колено и ногу можно согнуть.

– Почему правая? – тут же заупрямилась Лола. – Хочу левую…

– Левую нельзя, – Леня объяснял терпеливо, как маленькому ребенку, – потому что у Арбузова сломана тоже левая. Вот и будете хромать симметрично.

– Ты хочешь сказать, что он ходит?

– Едва передвигается с помощью костыля, который держит, сама понимаешь, в левой руке. Стало быть, слева ты к нему не подойдешь. А справа – пожалуйста, у тебя вся левая часть тоже свободна. Сможете гулять под ручку, мило беседуя о здоровье…

Тут Леня вовремя отскочил, потому что Лола метнула в него половину нарезного батона.

– Кр-руто! – восхитился попугай с холодильника.

– Когда ехать? – угрюмо спросила Лола.

– Прямо сейчас, – ответил Леня, аккуратно ссаживая Пу И на стул и выходя из кухни.

– А гипс? – воззвала ему вслед Лола.

– А я уже все приготовил! – донеслось из коридора. – Сейчас принесу.

Лола горестно вздохнула: раз Ленька все приготовил заранее, стало быть, нисколько не сомневался, что сумеет заставить ее сделать все, что он хочет. И к чему тогда был весь этот цирк?

Она встала и поплелась в спальню собирать вещи.

– Ты с ума сошла! – вскричал Леня, появляясь через пятнадцать минут в Лолиной комнате. – Куда столько барахла?

– Вот интересно! – подбоченилась Лола. – Сам говорил, что санаторий дорогой, для ВИП-персон, а меня хочешь отправить туда какой-то замарашкой?

– Ну и зачем тебе там три вечерних платья? – Леня воздел руки к небу. – Особенно вот это, с разрезом на правом боку, откуда очень сексуально будет торчать нога в гипсе?

– Дурак, – обиделась Лола, – будешь издеваться, вообще никуда не поеду. И имей в виду: Пу И я забираю с собой!

– Вот еще новости! – вскипел Леня. – Тащить собаку в незнакомое опасное место!

– Ага! – торжествующе закричала Лола. – Не ты ли только что с пеной у рта утверждал, что мое пребывание в этом ВИП-вертепе совершенно безопасно, что ты ни на секунду не спустишь с меня глаз и мне совершенно ничего не грозит? Значит, благополучие и здоровье Пу И тебе гораздо дороже моих?

«Еще бы, так и должно быть!» – тявкнул Пу И и плюхнулся в раскрытый чемодан прямо на кучу Лолиного белья.

– Я вовсе не это хотел сказать, – заюлил Маркиз, – просто собака беспокойная, и ты не сможешь его выводить…

В конце концов все успокоились и пошли на компромисс. Лола прислушалась к мнению своего компаньона и выбросила из чемодана вечерние платья, бикини и две пары туфель на шпильках. Маркиз со своей стороны признал, что Пу И должен сопровождать хозяйку, чтобы ей не было так одиноко в незнакомом месте.

Пу И, в свою очередь, дал честное слово, что не будет хулиганить, а станет слушаться Лолу и вести себя как можно тише.

И наконец настал момент примерки фальшивого гипса.

– Смотри, – Леня достал сложную конструкцию, – вот так надевается, вот здесь два зажима, а потом вот эта пластинка… Черт! – Он потряс оцарапанной рукой.

– Как-то это все сложно… – с сомнением протянула Лола. – Ты уверен, что я сама смогу это снять и надеть?

– Да все очень просто, нужно только найти шпенечек и попасть им в дырочку…

Леня присел на корточки, прилаживая гипс, потом для удобства встал на колени. Шпенек можно было отыскать только на ощупь, но он куда-то пропал.

– Попробуй со своей стороны, – предложил Леня, – мне кажется, тебе будет удобнее.

Лола пошарила, сломала ноготь, очень расстроилась и со слезами сообщила, что нет там никакого шпенечка.

– Может быть, и так сойдет?

– Нет, так гипс не закреплен и может отвалиться в самый неподходящий момент.

– Просто даже удивительно, – ехидно сообщила Лола в пространство, – как некоторые умудрялись показывать в цирке фокусы, если вся аппаратура работала из рук вон плохо!

Маркиз лег на пол и постарался из этого положения заглянуть Лоле под коленку.

– Что ты там ищешь? – возмутилась его боевая подруга.

– Подожди-подожди, – прокряхтел он, – вот, кажется… Ну все! – Он вскочил на ноги довольный. – Ну как?

– Тянет, давит и жмет! – ответила Лола, прислушавшись к себе.

Леня для вида погладил гипс, сделал вокруг какие-то пассы и отошел.

– Все равно неудобно, – ныла Лола.

– Привыкнешь! – твердо ответил Маркиз и ушел гримироваться.

Он не хотел, чтобы в санатории запомнили его настоящий облик.

Всю дорогу в машине Лола причитала и задавала риторические вопросы, за какие грехи ей все это и чем она провинилась перед Господом нашим Богом. Поскольку никто ей не отвечал, Лола пошла дальше и заявила, что горько раскаивается в том, что два года назад при встрече с Маркизом дала себя уговорить на сотрудничество. В глубине души она надеялась, что против такой откровенной провокации компаньон не устоит, начнется перепалка и будет не так скучно ехать. Однако против обыкновения Леня продолжал хранить молчание – наверное, решил не отвлекаться, когда за рулем.

Пу И с интересом посматривал в окно и выглядел вполне довольным жизнью.

Санаторий сразу же производил приятное впечатление, хотя Лола не призналась в этом даже самой себе. Воздух был свежий, не пахло гарью, дорожки расчищены, а такого белого снега Лола не видала давно. Среди этого снежного царства деревья стояли как заколдованные великаны.

Машина проехала через ворота по широкой аллее, обсаженной высокими елями, свернула на боковую улицу, и Леня притормозил, чтобы спросить дорогу к ВИП-корпусу.

Лола открыла дверцу машины и с любопытством осмотрелась. С одной стороны располагалось пятиэтажное здание, в котором, кроме отдыхающих, помещались еще дирекция санатория и административные службы – так было написано на табличке у дверей. Хотя эту черную с золотом панель скорее можно было назвать не табличкой, а мемориальной доской – их вешают на домах и пишут, что здесь тогда-то жил и работал какой-нибудь великий писатель или академик, а дальше годы жизни и барельеф. Перед зданием была небольшая круглая площадка с лавочками по краям, в середине торчал фонтан, по зимнему времени не работающий и засыпанный снегом. В общем, не было ничего интересного, обычный санаторий. Правда, отсутствовали люди. Но Лола посмотрела на часы и сообразила, что в семь часов вечера скорее всего уже начался ужин. А потом какие-нибудь местные развлечения.

Лола тяжко вздохнула и отвернулась. С другой стороны прямо к площадке подходил реденький лесок. Сосны розовели в лучах заходящего солнца, на голый куст села стайка воробьев. Птички загалдели и начали быстро перепрыгивать с ветки на ветку, как будто нарочно пытаясь обсыпать друг друга хлопьями снега. Это было так уморительно, что Лола засмеялась.

– Пуишечка, посмотри, какие они славные!

Пу И все-таки был хоть и комнатной, но собакой. Увидев что-то движущееся и галдящее, он вырвался из Лолиных рук и выпрыгнул в открытую дверь.

– Дорогой, иди в машину! – позвала Лола.

Но песик не оглядываясь несся по дорожке, потом свернул на засыпанный снегом газон. Ему удалось сделать только один прыжок. Вместо того чтобы остановиться и немножко полаять на воробьев с безопасного расстояния, крошечный чихуахуа отважно бросился вперед. Вернее, хотел так сделать, но не смог, потому что по самые уши провалился в рыхлый снег. В дорогу Лола не надела на песика теплый комбинезон, посчитав, что в машине ему и так будет жарко. Так что теперь Пу И стало холодно и мокро, он очень испугался, начал барахтаться, но только еще больше провалился.

– Пу И! – взывала Лола из машины. – Иди сюда!

Песик негодующе залаял, сердясь, что хозяйка не видит его бедственного положения, потом лай перешел в жалобный визг.

Лола хотела идти спасать свое сокровище, но нога в гипсе была ужасно неудобная, как чужая. Да еще не налезли зимние сапоги, так что пришлось надеть коротенькие ботиночки, не зашнуровывая. Лола представила, как она будет ковылять в снегу, ноги промокнут, а как потом высушить проклятый гипс? Она медлила, в надежде на возвращение Лени, но тот все не появлялся.

И в это время с высокой ели слетела огромная ворона и начала с противным карканьем описывать круги вокруг Пу И. Воробьев с куста как ветром сдуло. Лола встревожилась.

Ворона поднялась вверх и вдруг спикировала прямо на визжащий, барахтающийся в снегу комочек. У Лолы потемнело в глазах от ужаса. Ей представился горный орел, уносивший в когтях ягненка.

Если бы Пу И со страху не уполз в снег с головой, ворона бы не промахнулась. Разочарованно каркнув, она снова поднялась выше деревьев, чтобы спикировать на цель, как японский бомбардировщик на Пёрл-Харбор.

Лола открыла дверцу и выставила одну ногу в снег, собираясь плюнуть на все и спасать Пу И. Но в это время из лесочка вышел, опираясь на палку, высокий плечистый мужчина и в два широких шага оказался рядом с Пу И. Он замахнулся на ворону палкой, она едва успела отлететь, потом попробовала повторить налет, но палка просвистела в миллиметре от ее крыла. Ворона поняла, что с этим противником ей не справиться, и предпочла удалиться, каркнув на прощание нечто оскорбительное. Не зря ворону считают очень умной птицей.

Лола так и застыла с одной высунутой наружу ногой. По дорожке бежал уже накачанный спортивный парень. Он бросился было к мужчине с палкой, но тот отмахнулся:

– Не туда, Саша!

Парень прыгнул прямо в снег, нагнулся и вытащил за шкирку мокрого, заиндевевшего Пу И. Лола издала душераздирающий стон, прижав руки к сердцу. Парень, однако, отдал Пу И не ей, а мужчине с палкой. Тот разглядывал песика с откровенным любопытством.

– Что же это за зверь такой? Не то крыса, не то котенок…

Пу И обиделся и попытался цапнуть мужчину за палец.

– Ого, да ты, оказывается, собака! – с уважением сказал мужчина, ловко увернувшись от маленьких острых зубов.

– Держите ваше недоразумение, – сказал мужчина, подавая песика Лоле.

– Но что, что случилось? Эта ворона бешеная? – прерывающимся от слез голосом спросила Лола.

– В это время года вороны опасны, – сказал мужчина, – они выводят птенцов и очень нервничают. Могут и на большую собаку напасть, а не то что на вашего маломерка.

Пу И, оказавшись в объятиях Лолы, понял, что больше ему ничто не угрожает, и тут же закатил глаза, якобы потеряв сознание.

Подбежал спортивный парень, стараясь встать между мужчиной и Лолой, на Лолу он сверху поглядел подозрительно. Пока Лола хлопотала над несчастным песиком, мужчина со своим телохранителем ушли не прощаясь. Только тогда Лола вспомнила, что так и не поблагодарила спасителя Пу И.

И тут наконец появился Леня.

– Где ты шлялся? – накинулась на него Лола. – Небось трепался с какой-нибудь девицей?

– Да я просто долго ждал, пока касса откроется, чтобы твое пребывание оплатить! – оправдывался Леня.

– Из-за тебя Пу И чуть не погиб!

Леня поверил только, когда увидел несчастного песика и выслушал подробный Лолин рассказ о происшествии.

– Нечего было отпускать его! – рассердился он. – Сама растяпа, не могла за собакой уследить! Я забираю Пу И в город! Я не могу оставить его на тебя!

Но Лола только злобно на него посмотрела и спрятала песика поглубже за пазуху.

Они поехали по дорожке и вскоре выехали прямо к ВИП-корпусу – симпатичному двухэтажному кирпичному домику, прячущемуся среди деревьев. Было тихо, солнце село, вечерний морозный воздух пахнул мочеными яблоками.

Тут ждать не пришлось: едва услышав шум мотора, на крыльцо вышел охранник – крепкий лысоватый мужчина в камуфляжной куртке, – приветствовал вновь прибывших сердечной улыбкой и ловко вытащил Лолу из машины. Леня с другой стороны тоже подставил руки, и так они протащили несчастную инвалидку в здание, не давая ступать не только на больную, но на всякий случай и на здоровую ногу. Они попали в просторный холл, откуда вела лестница на второй этаж. Из приоткрытой двери слева доносился звон посуды и пахло жареной картошкой. Лола тут же недовольно наморщила нос и хотела было высказаться нелицеприятно, но Маркиз весьма невежливо ткнул ее кулаком в бок: помолчи, мол, пока, сиди тихо. Охранник тут же уселся в угол за стойку и деловито защелкал клавишами компьютера. С лестницы уже сбегала вприпрыжку востроносенькая шустрая девушка в белом халате. Непослушные рыжеватые волосы выглядывали из-под крахмального колпачка.

– Добрый вечер! – застрекотала она. – Я – Лика. Ваш номер шестой, я провожу вас и все покажу.

В этом месте она стрельнула быстрыми глазками на Леню.

– Леонид! – тотчас заявила Лола напряженно звенящим голосом. – Принесите мои вещи из машины и можете быть свободны! Пока вы мне не нужны!

Собираясь в санаторий, они решили, что Лола представится там одинокой обеспеченной женщиной. То есть, может, и не совсем одинокой, но не окольцованной. Правда, Леня утверждал, что этот факт как раз может Арбузова отпугнуть. Если мужчина холостой, то он предпочитает иметь дело с замужними женщинами, чтобы не захомутали.

– Не суди всех по себе, – холодно процедила в ответ Лола, – к тому же ты заявил, что соблазнять Арбузова мне вовсе не нужно. А нужно с ним познакомиться поближе и подружиться.

В конце концов Леня сдался, решив, что Лола лучше его разбирается в таких тонких материях.

Сейчас он хотел было обидеться, но передумал. Пу И высунул любопытный нос из Лолиной шубы и приветливо подмигнул: не горюй, мол, и не беспокойся, я за Лолкой присмотрю. Лола на прощание даже не оглянулась.