Текст книги "Тест на верность"

«Роберта Паттинсона в школе постоянно дразнили и обижали. Он не был лидером или любимчиком девушек. В него никто не верил, когда он пробовался на роль вампира. Сегодня о его мимолетном взгляде мечтают все девушки мира, а когда-то ему отказала первая красавица в классе Линда Джонсон, заявив, что лучше будет целоваться со скунсом, чем с Робом».

Рядом с фотографией Роберта была изображена девушка с длинными желтыми волосами, целующая непонятное существо – не то собаку, не то енота, не то медведя. Я вспомнила, как в сентябре Красавина на всю столовую кричала на какого-то парня из параллельного класса, что лучше поцелует медведя, чем пойдет с ним на свидание.

«Дэниел Рэдклифф, исполнитель роли юного волшебника Гарри Поттера, никогда не отличался хорошей успеваемостью. Из-за сложного заболевания – диспраксии – он не может самостоятельно завязать даже шнурки. И это всегда служило поводом для насмешек у одноклассниц. Особенно преуспела в этом Джулия Янгер. Однажды Джулия, воспользовавшись доверчивостью Дэниела, выставила его на всеобщее посмешище перед классом. Наверное, именно так она проявляла свою любовь к будущему волшебнику».

Ооо! Это знатная история. Настя была в группе поддержки нашей команды по футболу, и вот перед последней генеральной репетицией Верка Назарова подменила ее форму на форму соперниц. Рельса, ну то есть Анжелика Степановна, наш физрук, тогда орала на всю школу и выгнала ее с тренировки. Для Настьки это стало настоящей трагедией. Не трудно представить, кто «сох» по Дэнни – девочка, сильно похожая на Верочку Назарову.

«Майли Сайрус дразнили в школе, потому что она была самой маленькой и худенькой и не могла противостоять высоким и сильным одноклассницам. Знакомая ситуация, не правда ли?»

Фотография Майли как будто разорвана на части несколькими рисованными девушками, подозрительно смахивающими на лепрозорий. Здесь Точка намекала на ситуацию, произошедшую весной. Варю перевели к нам из другой школы в середине учебного года. И по какой-то причине Красавина с подругами невзлюбили ее. Я тогда ехала в автобусе и слышала их план, как посильнее унизить новенькую. Мы с Настей и Женей были единственные, кто вступился за нелюдимую и немного странную девочку. И не пожалели об этом ни разу.

Там еще были Том и Билл Каулитц, Меган Фокс, Джастин Тимберлейк, Джессика Симпсон, Виктория Бэкхем, Тэйлор Свифт, Вайнона Райдер и другие знаменитости. А под каждый случай ребята тщательно подобрали историю не только со мной, но и с нашими одноклассниками, которые пострадали от «шуток» лепрозория. Вокруг стенда толпился народ, все читали, комментировали и смеялись. Некоторые видели за безобидными фактами из жизни звезд собственные печальные истории. И мне вдруг стало так спокойно от мысли, что я страдаю не одна. Я заметила Артема, Женьку и Настьку, стоящих невдалеке и следящих за реакцией окружающих.

– Что это такое? – раздался возмущенный голос за нашими спинами. Красавина, Назарова и Петрова ринулись к стенду, чтобы сорвать газету.

– Как вы смели? – громогласно орала Назарова.

– Я отцу скажу! – сверкала глазами Красавина.

– Снимите это немедленно! – тянула руки Петрова.

Я перехватила ее запястье и с силой сжала пальцы.

– Руки фу, – сказала тихо. Она вскрикнула от боли. – Я же просила не приближаться ко мне. Тем более со спины. Я такая пугливая, а Людмила Адамовна разрешила мне обороняться, если я почувствую опасность с твоей стороны, – сверлила я ее взглядом, сжимая тонкое запястье. Танька свободной рукой старательно пыталась разжать мне пальцы.

Лепрозорий моментально поумерил пыл и отступил. Я отпустила Петрову, и та тут же юркнула за спину Назаровой, растирая покрасневшую кожу, с ненавистью глядя на меня.

– Если кто-то из вас или твоих, Красавина, прихлебал дотронется до газеты, которую сделал наш староста, я переломаю им руки. Не веришь, посмотри на Петрову.

– Ты убожество, Сокол. Сила есть, ума не надо?

– Это ты, – сделала ударение, – мне про ум рассказываешь?

Лепра гордо вскинула подбородок, развернулась на каблуках и плавно поплыла на ОБЖ. За ней засеменила свита.

Мы с Варей подошли к друзьям.

– А ты говорил, «пойдем поможем, пойдем поможем», – Женька передразнила Артема. – Птица у нас буси. А настоящим буси помогать только мешаться.

– Вот знаешь, Сокол, я всегда говорил, если тебе роют яму, не мешай. Закончат – сделаешь бассейн, – пожал в приветствии мне руку староста. – Так что не надо было тебе суетиться.

– Доставали же, – дернула я плечом и скривилась.

– Главное, чтобы Монстр Кабанье отвязалась, – рассмеялся Артем.

– Я сумела убедить ее, что она не права, – хитро улыбнулась Точка.

– Когда? – ахнули мы хором.

– Утром. – Женька кокетливо поправила очки. – Вы слишком долго спите.

– Девочки. – Настя запнулась, глянув на Артема. – И мальчики тоже. Полковник нас в штрафбат отправит.

Мы подорвались с места и ринулись на урок.

– Женька, ты… – выдохнула Варька на бегу.

– Я в курсе, что самая умная и он меня не понимает! – недовольно проворчала она. – Птица, я тебя умоляю, только не открывай больше свой рот. Пусть в нашей компании будет всего по одному – сильная, умная, красивая и загадочная. Две умных сюда уже не вписываются. Конкуренция возникает, понимаешь? – Она постучала в дверь и решительно переступила порог: – Петр Иванович, доброе утро.

– Что, Волоточина, опять ЧП всемирного масштаба? – по-отечески ласково протянул Полковник.

– Что вы? Как можно? – возмутилась Женька. – Мы были у Людмилы Адамовны и вот только-только освободились.

– Да-да, – кивнул Артем. – Как староста класса, я могу это подтвердить.

Полковник тяжко вздохнул и махнул на нас рукой. Фуф, отмазались.

Я не находила себе места весь день. Постоянно смотрела на часы. Проверяла телефон. Он же ничего не написал. А вдруг я опять лезу не в свое дело. Вон как с Ритой и Славиком облажалась. Просто вот кошмарно облажалась. Они теперь меня считают глупой. Собака… Это понятно, тут бы никто мимо не прошел, но с Варькой… Может, она права и, действительно, не нужна ему? Может, он ее и не воспринимал, как девушку? Ахмед вот тоже меня за девушку не воспринимал. Я нужна только для того, чтобы его Мартину было не скучно гулять. А как Малыша отдали, так и след простыл. Эх, права была Точка: все мужики – инфантильные амебы, ни на что не годные в этой жизни. Повезло вот Рите. Ракета классный парень, способный признавать свои ошибки и делать первый шаг. А Ахмед… Я еще даже ошибок не совершила, а он уже от меня ушел, заранее, так сказать. Мы с ним не пара. Он интеллигент, а я… из многодетной семьи. Если Поэт не придет, я… я… Я не знаю, что с ним сделаю! Он будет круглым дураком! Вот! Потому что Варя – самая лучшая из нас, и вот так с ней поступить… Эх, она хоть с ним целовалась. Никому не скажу, что послала Поэту ту ужасную эсэмэску. Может, он ее не понял? Ладно, если он не придет, то Варя не расстроится. Ну почему я вновь лезу не в свое дело, а?

После уроков мы опять ждали Настю в раздевалке полчаса. Это что-то с чем-то. Она свой шарфик прилаживала на плечике то так, то эдак, то с подвывертом. Уже и Точка оделась, и Варька запаковалась, а Настя все крутилась перед зеркалом, закрывая обзор окружающим. Я стояла у окна и смотрела на толпящийся на улице народ. Продленка бегает. Мамы и бабушки кучкуются. Никаких парней, если не считать одиннадцатиклассников.

Поэт не пришел.

Ну и ладно.

Ну и сам не знает, кого потерял.

Глупый он.

Я рассерженно подлетела к Настьке.

– Пошли быстрее, вон Красавина выплыла. Мы сейчас опять с ней сцепимся, – потащила ее за руку из школы.

– Пустое это, – философски махнула Настя ручкой. – Агония ее власти.

Точка принялась упаковывать ноут. Варя поддерживала ей сумку. Можно подумать, этого нельзя было сделать заранее?

Мы вышли на крыльцо.

– Ой, опять подморозило, у меня такая тонкая подошва, я непременно упаду, – начала причитать Козарева.

– Насть, ты как с луны, – поморщилась я. – Ноябрь вообще-то. Ну, ведь передавали же…

У меня перехватило дыхание. В стороне от всех стоял высокий черноволосый парень в расстегнутом полупальто. За плечами виднеется лямка рюкзачка. Из-за пазухи торчат проводки-наушники, которые теряются в длинных волосах. Ветер дует ему в лицо. И полы пальто развеваются, как крылья. Демон… Черный демон…

– Поэт… – выдохнула я.

– Где? – тут же оживилась Настька и закрутила головой. – Где? Ну, скажи где? Вон тот?

– Не знаю. Я никогда его не видела… – пробормотала я.

Он заметил, что мы во всю на него пялимся.

– Поэт… – услышала я за спиной срывающийся голос Вари.

– Хорошенький, – скептически ухмыльнулась Точка.

– Замолкни, язва, – зашипели мы с Настей на нее.

Варька дернулась куда-то в сторону, словно собираясь сбежать. И я поняла, что надо действовать.

– Кирилл, – помахала ему рукой.

Поэт озарил мир очаровательнейшей улыбкой и направился в нашу сторону. У меня аж внутри все потеплело. Точка незаметно подтолкнула Варю навстречу к парню. Та робко засеменила вперед, словно не веря своему счастью.

– Вот же ты, гринпис несчастный, – сквозь растянутые в улыбке губы, рычала Женька. – Все же тебе неймется. Хлебом не корми, дай только кого-нибудь облагодетельствовать.

– Плохо, что ли? – довольно улыбалась я. – Она слишком доверяет своим картам. Иногда надо просто взять и сделать, а не думать, не гадать.

– Ярослава, – окликнул меня кто-то.

Я обернулась и чуть не подавилась жвачкой. За спиной стоял Ахмед. Одет очень классно: костюм, белая рубашка, галстук, дорогие ботинки и строгое пальто до колен. За пазухой какой-то кулек, который он поддерживает рукой. Единственное, на что меня хватило в тот момент – это глупо хихикнуть…

– Вау, – протянула Женька. – Все чудесатее и чудесатее.

– Вот было бы здорово, если бы Сережа и Влад тоже были тут, – счастливо выдала Настя. Хм, Сережу знаю, а про Влада… Все-таки что-то между ним и Точкой есть. Вон и глянула она на Настьку так, словно загрызть хочет. Неспроста это.

– Привет, извини, что опять без приглашения, – потупился Ахмед.

Я же на радостях уже повисла у него на руке.

– Осторожно! – усмехнулся он, как-то неловко прижимая руку к груди.

– Что? Ударился? – испугалась я.

– Нет-нет. Просто у меня для тебя подарок…

– Подарок? – чуть не умерла я от восторга. – Для меня? Ты ничего не перепутал?

Женька презрительно скривилась, словно ей только что сделали предложение, и она решила отказать.

Я же кое-как избавилась от щекотки в носу и резко заслезившихся глаз. Подарок от Ахмеда… Мне еще никогда не дарили подарки мальчики.

– Ну же! – нетерпеливо крутилась вокруг него Настя. – Доставай, показывай!

Ахмед закусил губу от волнения:

– Я надеюсь, что он тебе понравится.

Рука скользнула за пазуху. Он что-то аккуратно доставал. Маленькое. Черненькое. Игрушка?

– Игрушка? – сунулась Настя к нему.

– Игрушка, – разочарованно фыркнула Точка, поворачиваясь к нам задом, к Варьке передом.

В руках Ахмеда лежал крошечный щенок.

– Я подумал, что нам нужен повод встречаться, – пожал он плечами. – А то вдруг ты не захочешь больше гулять на нашем пустыре.

– Собака, – протянула я дрожащим голосом, осторожно забирая щенка и прижимая его к груди. – У меня никогда не было МОЕЙ собаки…

– Это керри-блю-терьер. Его зовут Лаки Феррилис.

– Ферри, – прошептала я.

– Щенок? – Настя пощекотала ему шейку.

– Думаю, что твой пекинес не будет против.

– Пусть только попробует, – поцеловала я маленького между ушек.

– Девочки, познакомьтесь, – подлетела к нам по уши довольная Варя. – Это Кирилл. Он мне так помог, вы бы только знали! А это мои подруги, я рассказывала: Ярослава, Женя, Настя. Это Ахмед… – Она метнула на меня быстрый вопросительный взгляд и совершенно уверенно произнесла: – Ахмед друг Ярославы. Ой, а что это у вас такое?

– А это Ферри. Мой новый член семьи. Нам с Ахмедом нужен повод, чтобы встречаться на нашем пустыре, – рассмеялась я.

– Странный у вас способ встреч, – недоверчиво посмотрела на нас Варька. – А без повода нельзя?

– Неа, – хихикнула я.

– Варя мне много рассказывала про вас, – мягко улыбался Поэт. Обменялся рукопожатиями с Ахмедом. Голос тихий и какой-то обволакивающий, гипнотизирующий. Кажется, я начинаю понимать, почему Варька в него влюбилась. – Как вы насчет кино? Или, может, сходим в кафе?

– Мы с щенком, – показала я Ферри.

– Не страшно. Пусть привыкает к обществу, – сверкнул черными глазами Варин Демон.

– Нет, меня ждет водитель около ворот.

Мы как по команде повернулись к воротам. Недалеко от выезда с территории школы стояла большая черная тачка импортного производства. Ого, сколько еще я не знаю про него.

– Это папина служебная машина. Просто я попросил за щенком съездить… – принялся оправдываться Ахмед. – Давайте, мы с Ярой отвезем его домой, а потом присоединимся к вам?

– Вы точно приедете? – схватила меня за руку Варька.

– Точно, – кивнул Ахмед. – Мы быстро, там дорога свободная.

– Супер! Только вы не задерживайтесь. Поэт, а ты нам стихи почитаешь? – восторженно хлопала ресничками Настя.

– Попробую.

– Я согласна! – пританцовывала она на месте. – Ребят, отпустите машину, а.

– А Ахмед занимается программированием, – как бы между делом произнесла я так, чтобы Женька услышала.

– Н-да? – снисходительно покачала головой Женя, кое-как сдерживая улыбку. – Ну, тогда я тоже согласна.

С крыльца за нами наблюдал лепрозорий в полном составе. Еще и Мелина вон крутится – куда же без нее.

– «По прошествии времени преступник забывает о своем злодеянии. Поэтому лучше казнить виновных на месте преступления», – задумчиво произнесла я, вспомнив наставления Мастера. – Ахмед, спрячь моего Ферри обратно, а то он замерзнет.

– Яра, что ты задумала? – переполошилась Настя. – Ты о чем?

– Это не я. Это сказал Ямамото Цунемото в книге для самураев, которые желают пройти по Пути воина, – медленно проговаривала я слова, не понимая, к чему все это вспомнила.

Внимательно слежу за Лепрой.

«Забывает о злодеянии…» Что-то важное упускаю… «Преступник забывает…»

Забывает…

Петрова что-то шепчет Красавиной на ухо, косясь в нашу сторону. Та мерзко ухмыляется. Черт! Как же ты меня бесишь!

I kissed a girl and I liked it,[1]1
  Песня Katy Perry «I Kissed a Girl».


[Закрыть] – неожиданно подсказка всплыла в памяти и начала звучать в голове с нарастающей громкостью, будто кто-то увеличивал звук в плеере.

Я сунула Жене в руки сумку и хищно улыбнулась. Как же ты меня раздражаешь! Кто же тебе позволит забыть?

– Куда ты? – перепугалась Женька.

– Ярик, стой! – закричала Варя.

«The taste of her cherry chap stick!» – орало в ушах во всю мощь.

Как же ты меня достала!

Широким быстрым шагом направилась к Лепре.

Красавина отлипла от перил и как-то подозрительно покрутила головой, осматриваясь. Я поняла, что сейчас она сбежит. Мы замерли на мгновение, встретившись взглядами. Она боится меня. Боится до дрожи в коленях, до судорожно сжатых пальцев. Лепра может наносить удары только исподтишка, когда никто не видит. «Преступник забывает… лучше казнить на месте…» Азарт накрыл меня с головой. Этого ты точно не забудешь!

Взлетела по ступеням и преградила ей дорогу, вжав в стену.

– Сокол, ты рехнулась? – взвизгнула она.

– I kissed a girl just to try it, – пропела я ей в рот, приблизившись вплотную к лицу и не спуская глаз с ее губ. Черт, что я делаю? – I hope my boyfriend don't mind it. – Схватив за затылок, чтобы она не вырвалась, впилась в губы поцелуем. Не знаю, как он должен выглядеть, я никогда ни с кем не целовалась. – It felt so wrong. It felt so right, – прошипела зло.

– Я больше не буду, – пролепетала она, бледнея.

– А мне все равно, – пожала я плечами и отступила назад. – Знаешь, мне абсолютно все равно.

Я вернулась к хохочущим друзьям.

– I kissed a girl and I liked it! – громко-громко пропела я на всю улицу, выпуская из себя накопленную обиду. Стало очень легко и хорошо. Всё, пусть теперь сплетничают! А то обидно: беременная лесбиянка, которая ни разу ни с кем вообще не целовалась. Права мама – большей глупости и придумать нельзя.

– I liked it! – повторила Точка и полезла обниматься.

– Это было достойно, – смеялся Ахмед. И бережно прижал меня к себе. – Ты бесподобна. – Чмокнул в щеку. Я бесцеремонно заглянула к нему за пазуху. Ферри смотрел на меня блестящими бусинами глаз. Он тоже остался доволен моей выходкой. Я его обожаю! Нет, я их обожаю – моего парня и мою собаку! Интересно, а что скажет мама…

А потом Ахмед все-таки отпустил водителя и мы все вместе отправились в «Слона». Я шла нога в ногу с Ахмедом, держа его под руку, слушала прекрасный тихий голос Поэта, счастливый смех Вари и Насти, ворчание Точки и понимала, что абсолютно счастлива. И не важно, что обо мне будут говорить завтра. Важно, что обо мне думают друзья и моя семья. Важно, что они меня любят и поддерживают во всем. А вместе мы – сила!

Читай дальше

Ради Варьки я готова на многое. А сегодня я пошла даже на то, чтобы надеть… Нет, это слово напрочь отсутствует в моем лексиконе. Мы собрались на «дело», и мне поручена самая важная миссия – разведчика, а для этого «надо сменить имидж», как говорит Настька. Зачем его менять – непонятно, наверное, чтобы никто меня не узнал. Сейчас я сама себя не узнаю…

Я смотрелась в зеркало и не верила глазам. Настина юбка сидела, как влитая. Она плотно обхватила бедра, и я поняла, что у меня клевая фигура, а талия такая тонкая! Облегающий тонкий джемпер продемонстрировал мне наличие груди. V-образный вырез сделал шею еще изящнее и еще длиннее. Я величественно повернулась – принцесса!

– Офигенно, – восторженно выдохнула Настя. – Еще не тридцать пять, но уже явно двадцать… Ярик, почему ты не ходишь в юбках?

А действительно – почему?

– С ноги в табло бить неудобно, – ответила как можно более грубо, чтобы они не подумали, что мне очень понравилось, как я выгляжу.

– Высокие сапоги на шпильках! – спохватилась Настька и куда-то унеслась.

Она с ума сошла? На каблуках же неудобно бегать!

– Я не надену каблуки!

– Куда ты денешься? – хихикала она.

– Варь, скажи ей! – обиделась я.

– А мне нравится, – восхищенно рассматривала меня подружка. – Ты супер!

Это прозвучало так, что мне очень захотелось обновить гардероб. Надеюсь, это временное помутнение рассудка.

– Все равно не буду ходить в юбках, – проворчала я, проводя руками по бедрам. Какая же я красивая!

– Вот! Надевай! – сунула мне под нос сапоги Козарева.

Я вздохнула и влезла в ботфорты… Как же я теперь вернусь в свои шмотки? С другой стороны, в одежде Настьки нельзя поправляться, а в моих толстовках лишние сантиметры на талии совсем незаметны.

Я прошлась по комнате, чувствуя себя коровой на ходулях. Бедра сами собой начали покачиваться, спина выпрямилась, а подбородок поднялся. Если зажмуриться и не думать, каково это падать с такой высоты, то совсем и не страшно… Как же они ходят на цыпочках весь день? Нет, все-таки быть женщиной – это не для меня. Дайте, дайте мне нормальную плоскую подошву! Я не хочу умереть молодой, свалившись с этих жутких шпилек!

Потом мне красиво уложили волосы гелем, создав художественный беспорядок. Я несколько минут терпела экзекуцию над своими бровями, с которыми оказалось «неприлично жить», и последний штрих – макияж. Я смотрелась в зеркало и понимала, что чертовски, офигенно, мега-супер-пупер круто выгляжу.