Текст книги "Евангельские сюжеты в живописи"

Воскрешение праведного Лазаря

Чудо воскрешение праведного Лазаря описано в Евангелии от Иоанна. А в IV веке краткий евангельский текст подвергся литературной переработке Епифанием Кипрским. Именно его «Слово на Воскресение Лазаря» стало основой для иконографии на этот сюжет.

Письменные источники повествуют об истории, случившейся в семье праведного человека по имени Лазарь, которого в Евангелии называют «другом Христа». Лазарь вместе с двумя сестрами, Марфой и Марией, проживал в Вифании. Анализируя детали, содержащиеся в текстах, Отцы Церкви пришли к выводу, что Лазарь был человеком состоятельным и уважаемым. В гостеприимном доме Лазаря и в доме его сестер часто останавливался Спаситель во время своих странствий по Святой земле и всегда находил тут приют и возможность отдохнуть.

Воскрешение Лазаря. Миниатюра Евангелия из Россано. VI в. Музей Диочезано. Россано, Италия

Воскрешение Лазаря. Фрагмент трехчастной иконы. XII в. Монастырь Святой Екатерины. Синай, Египет

Общение Спасителя с Лазарем и его сестрами дало несколько красноречивых примеров, которые раскрывали некоторые аспекты христианского учения. Так, однажды Иисус с учениками в очередной раз остановился в Вифании, в доме Марфы. Марфа погрузилась в хозяйственные хлопоты, желая как можно лучше принять гостей, а Мария сидела у ног Спасителя, внимая Его поучениям. Наконец Марфа не выдержала и, обратившись к гостю, сказала: «Господи! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне». В ответ Иисус сказал: «Марфа! Марфа! Ты заботишься о многом, а одно только нужно! Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее». Этот эпизод содержит напоминание о том, что человек не должен чрезмерно погружаться в материальный мир; он иллюстрирует слова, которые были сказаны Спасителем раньше: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий», «ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам».

Однажды Лазарь опасно заболел. Сестры сообщили об этом Иисусу, надеясь на Его помощь. Услышав новость, Иисус сказал: «Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий». Только через четыре дня после смерти Лазаря Спаситель вместе с учениками пришел в Вифанию. Увидев Его, Марфа произнесла: «Господи! Если бы Ты был здесь, то не умер бы брат мой!» На это Иисус ответствовал словами, составляющими суть христианского учения: «Я есмь воскресение и жизнь, верующий в Меня, если умрет, – оживет. И всякий живущий и верующий в Меня не умрет». После этого Иисус попросил проводить Его к месту погребения Лазаря и, оказавшись около пещеры, велел отвалить камень, закрывавший вход в нее. Марфа пыталась отговорить Христа от этого: «Господи! Уже смердит, ибо четыре дня как он во гробе». Но Спаситель настоял на своем и, когда камень отняли, Он, возведя глаза к небу, произнес: «Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня, но сказал это для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня». После этих слов Иисус громко сказал: «Лазарь! Иди вон!» И умерший, обвитый погребальными пеленами, показался в проеме пещеры. «Развяжите его, пусть идет», – сказал Иисус. И в тот же вечер Лазарь присутствовал вместе с Учителем на трапезе в доме Симона прокаженного.

Размышляя о воскрешении Лазаря, Отцы Церкви и авторитетные богословы XVIII–XX веков обращали внимание на то, что, узнав о болезни своего друга, Иисус имел возможность исцелить его, не допустив кончины преданного последователя. Однако Он специально пришел в Вифанию, когда кончина Лазаря стала непреложным фактом, – тело усопшего было тронуто тлением. Это было необходимо, чтобы чудо воскрешения Лазаря невозможно было оспорить. Фарисеи и книжники стремились подорвать авторитет Спасителя, а творимые Им чудеса объявить шарлатанством. В случае с Лазарем они могли бы настаивать на том, что его смерть была ложной, а исцеление произошло в результате естественных причин. Именно поэтому Иисусу было принципиально важно, чтобы совершенное Им чудо произошло при большом количестве свидетелей, а его результаты невозможно было подвергнуть сомнению. В итоге после воскрешения Лазаря многие иудеи уверовали во Христа, а фарисеи приняли окончательное решение убить Иисуса.

Воскрешение Лазаря. Пластина бронзовых дверей. 1170–1220 гг. Кафедральный собор. Беневенто, Италия

После возвращения в мир живых Лазарь стал активным проповедником христианского учения, а в ходе очередного витка гонений на приверженцев новой веры, после побиения камнями первомученика Стефана, он был изгнан из Иудеи. Его посадили в лодку без весел и пустили в открытое море. Чудесным образом лодка причалила к острову Кипр, где, спустя некоторое время, апостолы Павел и Варнава рукоположили Лазаря в епископы. В этом статусе еще в течение почти тридцати лет «друг Христа» обращал в христианство местных жителей, а сестры Марфа и Мария ему помогали. Считается, что сестры осуществляли деятельную помощь страждущим, поэтому многие благотворительные организации были названы в их честь – Марфо-Мариинскими.

Живя на Кипре, Лазарь мечтал повидаться с Богоматерью, но, опасаясь за свою жизнь, не имел возможности прибыть для встречи с Нею в Иерусалим. Узнав об этом, Дева Мария написала Лазарю письмо и попросила прислать за Ней корабль, чтобы Она сама могла прибыть на Кипр. Во время путешествия встречные ветры заставили путешественников, среди которых был и апостол Иоанн, причалить к горе Афон. После общения с Ней многие жители Афона уверовали в Ее Сына, а обрадованная Богородица сказала: «Вот Мой жребий от Сына и Бога моего», а затем благословила и это место, и живущих тут людей. С тех пор Афон, наряду с Иверией, Киевом и Дивеево, считается одним из земных уделов Пресвятой Богородицы. Добравшись до Кипра, Дева Мария подарила Лазарю сделанные Ее руками омофор и нарукавники.

Существует предание, что после воскрешения и возвращения в мир живых Лазарь никогда не улыбался, настолько его потрясло то, что он увидел в загробном мире. Лишь один раз он улыбнулся, когда у него на глазах вор попытался украсть глиняный горшок. «Глина крадет глину», – сказал Лазарь и усмехнулся.

В 69 году Лазарь скончался на Кипре и был похоронен в Китионе (Ларнаке). Где и как закончили свою жизнь Марфа и Мария, неизвестно.

В искусстве изображение «Воскрешение Лазаря» было очень популярным, начиная с первых веков христианства. В живописи катакомб этот сюжет встречается не менее 20 раз. Первым христианам, многие из которых заканчивали свою жизнь мученически, он давал надежду на воскресение после смерти. В ранних изображениях композиция была очень простой, даже аскетичной, включавшей всего два действующих лица – Спасителя и Лазаря. Причем Иисус часто пишется совсем молодым человеком, а Лазарь похож на спеленутого младенца. Исследователи полагают, что таким образом художники хотели подчеркнуть, что Бог существует вне времени, Он вечен, и категории возраста в Его случае условны, а Лазарь, которого Господь вернул к жизни, в прямом смысле слова родился заново, у него начинается новая жизнь.

Джотто ди Бондоне. Воскрешение Лазаря. Фреска. Около 1310 г. Капелла Марии в Нижней церкви Сан-Франческо. Ассизи, Италия

Рембрандт Харменс ван Рейн. Воскрешение Лазаря. 1630–1632 гг. Художественный музей округа Лос-Анджелес. Калифорния, США

Рембрандт по-своему интерпретировал евангельский текст: участники чуда вместе с Христом спускаются в погребальную камеру, и там на их глазах постепенно возвращается к жизни умерший Лазарь. Художник предает многообразие эмоций свидетелей чуда – изумление, потрясение, ужас, страх. Драматизм происходящего подчеркивается резкими светотеневыми контрастами. Интерес представляет богатое оружие, помещенное на стене над гробом Лазаря. В соответствии с традицией, оно интерпретируется как меч духовный, которым является Слово Божие, которое «живо и действенно, острее всякого меча обоюдоострого». Именно посредством Слова и был воскрешен Лазарь.

Хуан де Фландес. Воскрешение Лазаря. 1514–1519 гг. Музей Прадо. Мадрид, Испания

Картина была написана для алтаря церкви Святого Лазаря в Паленси. Подобно многим современникам, Хуан де Фландес переносит действие картины в современную ему обстановку: чудо воскрешения происходит на городском кладбище европейского города XVI века. Художник использует принятые в искусстве Северного Возрождения иносказания, которые легко «прочитывались» людьми той эпохи: полуразрушенная стена кладбища, из-под арки которой за происходящим наблюдают горожане, символизирует Ветхий Завет, а находящийся на заднем плане храм указывает на то, что после окончательного падения Ветхого Завета в мире утвердится Новый Завет. Кружащиеся над новым храмом птицы символизируют души людей, уверовавших во Христа.

История праведного Четверодневного Лазаря и его сестер стала сюжетом произведений многих выдающихся художников и иконописцев. Среди них можно назвать имена Джотто ди Бондоне, Караваджо, Диего Веласкеса, Хуана де Фландеса, Питера Пауля Рубенса, Якопо Тинторетто, Морриса Дени, Ван Гога и многих других. Часто, желая усугубить эффект от совершенного чуда, художники прибегали к натуралистичным деталям: подчеркивали безжизненность, мертвенную бледность Лазаря, следы начинающегося разложения. Иконопись избегает натурализма, но каноном стало непременное изображение людей, ближе всего находящихся к пещере с воскресшим Лазарем, которые закрывают нос рукавом одежды, не в силах вынести исходящий от него трупный запах.

Вход Господень в Иерусалим

Вход Господень в Иерусалим, состоявшийся за пять дней до иудейской Пасхи, стал прологом Страстной недели. О важности этого события говорит тот факт, что оно описано во всех четырех Евангелиях.

Предшествовало этому торжественному событию чудо воскрешения из мертвых «друга Христа» Лазаря, в доме которого Иисус останавливался во время своих странствий. Возвращенный из преисподней, Лазарь примкнул к группе учеников, сопровождающих Спасителя, а весть о чуде быстро разнеслась среди народа, и многие пришедшие в Иерусалим на праздник стремились не только приветствовать Христа, но и своими глазами увидеть Лазаря. Услышав, что Иисус идет в город, люди срезали пальмовые ветви (символ победы, триумфа и бессмертия) и выходили с ними навстречу Спасителю, восклицая «Осанна! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» Некоторые, воздавая честь Иисусу, постилали свои одежды под ноги осла, на котором Он въезжал в город, со словами «Спаси нас, благословенный на небесах, грядущий во имя Господне!» Фарисеи, увидев, какие почести народ воздает Христу, приветствуя Его как Царя и Спасителя, поклялись расправиться с Ним.

Как всегда, евангельские тексты очень лаконичны, но тщательный анализ изложенных в них деталей позволяет увидеть глубокий символический смысл происходившего. Вход Господень в Иерусалим даже в мелочах происходил в полном соответствии с древними пророчествами о Мессии, а все детали события трактуются промыслительно, символически.

Вход Господень в Иерусалим. Рельеф. Саркофаг Юния Басса (фрагмент). 359 г. Музей Тесоро-делла-Базилика Сан-Пьетро-ин-Винколи, Ватикан

Пьетро Лоренцетти. Вход Господень в Иерусалим. Фреска. 1320 г. Церковь Сан-Франческа. Ассизи, Италия

Вход Господень в Иерусалим подчеркивает особое значение этого города и для иудеев, и для христиан. На еврейском языке его название означает «основание, жилище мира». Историк Иосиф Флавий писал: «Среде же всея земли стоит град Иерусалим, им же мудреци, прилежно смотревши, нарекоша и пуп земли». В христианстве он стал олицетворением Царствия Небесного, Нового Иерусалима, который был описан Иоанном Богословом в «Откровении», поэтому вход Христа в Иерусалим воспринимали как указание на Его скорое вхождение в Царствие Небесное.

Вход Спасителя в город произошел через Золотые ворота (Врата милосердия, Врата покаяния, Врата вечной жизни). Пророки предсказывали, что именно через них в Иерусалим войдет Помазанник (Мессия). В апокрифах, повествующих о событиях земной жизни Богородицы, есть рассказ о том, что именно у Золотых ворот произошла радостная встреча Иоакима и Анны после того, как они получили благую весть о том, что станут родителями. В изобразительном искусстве картины на эту тему часто носят двойное название – «Встреча у Золотых ворот». («Зачатие праведной Анны»). А сами врата стали символом целомудрия и непорочного зачатия Иисуса. Со временем в римско-католической традиции образ Золотых ворот Иерусалима получил дополнительную символическую трактовку: они стали означать границу, порог между миром земным и миром небесным. В Средние века в Византии была популярна легенда, рассказывающая о том, как через Золотые врата после победы над персами пытался въехать на коне император Ираклий. Но когда он оказался у самых ворот, они вдруг закрылись, а голос с небес возвестил, что если уж Иисус вошел в эти ворота скромно, то и император должен последовать Его примеру. Тогда Ираклий не только спешился, но и разулся и вошел в город босиком. После этого во времена крестоносцев Золотые ворота открывали дважды в год – в память о входе Господа в Иерусалим и в воспоминание о том, как туда входил Ираклий.

Вход Господень в Иерусалим. Фрагмент. Середина XVI в. Монастырь Ставроникита. Афон, Греция

Джотто ди Бондоне. Вход Господень в Иерусалим. Фреска. 1304–1306 гг. Капелла Скровеньи. Падуя, Италия

Не случайно был выбран день, когда Спаситель, готовясь к тому, чтобы принести Себя в жертву, въехал в город. По традиции именно в этот день происходило избрание иудеями ягненка (агнца) для праздничной жертвы, а Христа часто именуют Агнцем Божиим. Этот образ стал символом наивысшей жертвы, которую Бог принес ради спасения человечества.

Евангелисты рассказывают о том, что, прежде чем войти в Иерусалим, Иисус, который во время странствий всегда ходил пешком, попросил привести Ему осла – животное, которое у иудеев считалось нечистым, – и именно на нем въехал в город. Это было необходимо по нескольким причинам. Во-первых, для того, чтобы все детали события происходили в полном соответствии с пророческими предсказаниями. Пророк Захария писал: «Ликуй от радости, дщерь Сиона! Торжествуй, дщерь Иерусалима! Се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и молодом осле, сыне подъяремной». Во-вторых, Иисус хотел уподобиться древним иудейским царям и учителям, которые передвигались на этих животных: на осле въезжал в Иерусалим царь Давид; на осле царь Соломон прибыл в Гихон, чтобы быть помазанным на царство. Долгое время именно по количеству ослов судили о богатстве евреев. В древности белый осел считался у иудеев священным животным. Лишь после того, как царь Соломон завел в государстве коней, отношение к ослам стало меняться. Они стали символом бедности, миролюбия, терпения и часто противопоставлялись породистым коням знати и воинов. В выборе Спасителем животного Отцы Церкви видели проявление крайнего смирения, даже самоуничижения Христа: Он въезжал в Иерусалим не на коне, который со временем стал символом царского величия и воинской доблести, а на кротком ослике, каких использовали для передвижения небогатые люди. В этом эпизоде содержался очередной урок ученикам и последователям. Но евангелисты подчеркивают и ритуальную чистоту животного, которое привели Иисусу: это был осел, на котором еще никто не ездил верхом.

Дуччо ди Буонисенья. Вход Господень в Иерусалим. Часть алтарного образа «Маэста». 1308–1311 гг. Музей кафедрального собора Сиены, Италия

Гора в христианском искусстве была местом, где человек встречался с Богом, она символизировала духовное восхождение; в земной жизни Спасителя горы тоже играли большую роль (Фавор, Елеонская гора, Голгофа). В композиции «Входа Господнего в Иерусалим» гора, по словам Епифания Кипрского, символизирует «сошествие Бога Слова с небес к нам», а пещера в ней – это и напоминание о чуде воскрешения Лазаря, и символ будущего места погребения Спасителя, и олицетворение духовной тьмы, из которой Иисус вывел своих учеников и последователей.

Зеленые ветви, которые в праздник Входа Господнего в Иерусалим приносят в храм верующие, символизируют победу жизни над смертью, веры – над грехом. В Иерусалиме под ноги осла, везущего Спасителя, бросали пальмовые ветви, которые обычно несли перед полководцами в торжественных процессиях. Но так как в России праздник приходится на такое время года, когда зелени еще нет, но уже появляются пушистые почки вербы, именно с ветками этого дерева православные идут в церковь, и поэтому на российской почве праздник стал называться Вербным воскресением.

Художники, которые обращались к теме Входа Господня в Иерусалим, всегда стремились подчеркнуть торжественный, радостный характер события: они изображают ликующие толпы празднично одетых людей, которые, приветствуя Спасителя, расстилали под ноги Его осла одежды и держали в руках пальмовые ветви. Приподнятое настроение царит на православных иконах, в работах Джотто ди Бондоне, Пьетро ди Джованни д’Амброджио, Педро Орренте, Дуччо ди Буонисенья, Амброджо Лоренцетти, Юлиуса фон Шнорр Карольсфельда, Густава Доре и других художников.

Питер Пауль Рубенс. Вход Христа в Иерусалим. 1632 г. Музей изящных искусств Дижона, Франция

Тайная вечеря

Тайная вечеря» входит в Страстной цикл евангельской истории и искусства. О важности этого события говорит тот факт, что он был описан во всех четырех канонических Евангелиях.

Тайная вечеря – это последняя трапеза Спасителя со своими ближайшими учениками накануне событий, которые являются апофеозом евангельской истории и завершаются распятием Сына Божия. Во время трапезы Иисус изложил апостолам важнейшие этические заповеди христианства – заповедь смирения и любви, Им было установлено таинство причащения, сообщено обетование о Святом Духе и предсказаны судьбы христианской церкви и всего мира.

Апостолы и Учитель собрались вместе для того, чтобы отметить ветхозаветную иудейскую Пасху, которая праздновалась в воспоминание об избавлении евреев из египетского рабства. Перед началом трапезы Иисус преподал ученикам урок крайнего смирения. По восточному обычаю, слуги омывали ноги входившим в дом гостям, но в доме, где должна была состояться трапеза, слуг не оказалось, и апостолы, которые именно в праздничный день особенно хотели соблюсти обычай, стали спорить, кому из них придется оказать услугу своим товарищам. Спор был вызван тем, что омовение ног считалось унизительным для свободного человека. Спор был прекращен Спасителем, который снял верхнюю одежду, взял сосуд с водой и омыл ноги растерявшимся и смущенным апостолам. Потом Он сказал: «Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам. Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете». В воспоминание об этом уроке смирения в христианской церкви появился ритуал, когда в Великий четверг архиерей омывает ноги двенадцати священникам или монахам.

Омовение ног. 1520–1530 гг. Псков. Фонд имени Михаила Абрамова. Москва, Россия

Рафаэль Санти. Тайная вечеря. Фреска. 1495–1498 гг. Лоджии Рафаэля дворца понтифика, Ватикан

На праздничной пасхальной трапезе должен быть определенный набор блюд, которые символически напоминают о египетском рабстве:

• Пресный хлеб – в память о том, что, покидая Египет, евреи спешили и не могли испечь квасной хлеб.

• Чаша соленой воды, символизирующая слезы, которые евреи проливали в Египте.

• Набор горьких трав, напоминающих о горечи рабства.

• Харосет, или хорошет (паста из фиников, яблок, орехов и корицы) – в память о тех кирпичах из глины и соломы, которые еврейские рабы делали в Египте.

• Четыре чаши вина как символ четырех обещаний, которые Господь дал евреям: вывести из ига, спасти, принять к Себе и быть их Богом.

Беато Фра Анджелико. Тайная вечеря: Причащение апостолов. 1441 г. Фреска монастыря Сан-Марко. Флоренция, Италия

Эль Греко (Доменико Теотокопулос). Моление о чаше. 1590 г. Национальная галерея. Лондон, Великобритания

При видимой простоте композиции картина Эль Греко наполнена символами, которые позволяют расширить ее трактовку. Так, холм, на котором до кровавого пота молится Христос, интерпретируется как символ высоты и крепости духа перед неизбежными страданиями. На Иисусе красный хитон – символ предстоящих мучений. Драматизм ситуации подчеркивается коленопреклоненным ангелом, который держит в руках ту самую чашу страданий, о которой молится Спаситель. На заднем плане справа можно увидеть очертания Иерусалима, где суждено пострадать Иисусу, и стражников, которые идут, чтобы арестовать Христа. Спиленное дерево, отделяющее спящих апостолов от Учителя, подчеркивает не только физическое и духовное одиночество Спасителя, но и недостаточное духовное прозрение, духовный сон Его учеников. Однако зеленая растительность холма, ветка вечнозеленого мирта, плющ, обивающий камень справа от апостолов, символизируют бессмертие, верность и будущую деятельность учеников по распространению Слова Божия среди разных народов. Таинственное освещение, экспрессивный колорит картины, удлиненные формы человеческих тел – типичные черты художественного стиля Эль Греко, которые придают его работам мистическое звучание.

Мануил Панселин. Тайная вечеря. Около 1312. Храм Богородицы монастыря Ватопед. Афон, Греция.

Однако на праздничном столе не было еще одного важного блюда – пасхального агнца, так как на трапезе присутствовал живой Агнец-Христос.

После вкушения трапезы Иисус взял хлеб, преломил его и подал ученикам со словами: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание». Затем Спаситель взял чашу с вином и пустил ее по кругу, сказав: «Пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов». Так произошло первое причащение в истории христианства. Причастив учеников, Иисус дал им заповедь: «Сие творите в Мое воспоминание». Так было установлено таинство Евхаристии, бескровной Пасхи, в котором верующие соединяются с Христом, а через это и друг с другом, составляя мистическое Тело Церкви. Спаситель еще до Тайной вечери упоминал о возможности приобщения к Богу через Кровь и Плоть Его Сына: «Я – хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира». Мистический характер Евхаристии подчеркивается тем, что в ее иконографии присутствует апостол Павел, который, как известно, примкнул к апостолам позднее.

Тайная вечеря. Рельеф алтарной преграды собора. Наумбург, Германия

Джотто ди Бондоне. Взятие Христа под стражу (Поцелуй Иуды). 1305 г. Фреска капеллы Скровеньи. Падуя, Италия

Во время трапезы Христос предсказал, что один из учеников предаст Его, что вызвало волнение среди апостолов, каждый из которых боялся оказаться тем самым предателем. «И каждый спросил – не я ли? Он же сказал: опустивший со мной руку в блюдо, этот предаст меня». Этим человеком был Иуда Искариот. Общаясь в этот вечер с Христом, апостол Петр горячо убеждал Учителя в своей преданности: «Господи! С Тобой я готов и в тюрьму, и на смерть идти». Но Он сказал: «Говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь меня». Что и произошло спустя несколько часов. Петр горько плакал, раскаялся и был впоследствии прощен воскресшим Христом, но помнил о своем проступке всегда: его ученик, Святой Климент, вспоминал, что Петр всю жизнь при полуночном пении петуха становился на колени и, обливаясь слезами, каялся в своем отречении и опять и опять, просил прощения у Учителя.

Караваджо. Поцелуй Иуды. Около 1602 г. Национальная галерея Ирландии. Дублин, Ирландия

На картине представлен один из самых драматичных эпизодов евангельской истории – предательство учеником своего Учителя, Сына Божия. Особый цинизм ситуации подчеркивается и тем, что в качестве знака, по которому стража могла узнать и арестовать Христа, был выбран поцелуй – символ любви, приязни, благодарности. Картину Караваджо отличает реалистичность: портреты действующих лиц, их позы, жесты, эмоции психологичны и изображены очень правдоподобно. Трагизм ситуации подчеркивается за счет особого освещения: на абсолютно черном фоне яркий свет выхватывает отдельные детали композиции, что создает настроение крайнего напряжения, подчеркивает накал происходящего. Вопреки сложившейся традиции, фигуры действующих лиц даны не в полный рост, а в три четверти, что позволяет приблизить изображение к зрителю, придать ему особую «документальность». Чтобы подчеркнуть моральное уродство Иуды, Караваджо сделал его и внешне отталкивающим: лицо предателя искажено низменными эмоциями, одна его рука короче другой. В фигуре мужчины с фонарем специалисты усматривают портрет самого художника и трактуют это не как акт тщеславия, но, напротив, как мысль о том, что в трагедии Христа виновно все человечество, и каждый, греша, забывая Заповеди Христовы, продолжает предавать Спасителя и принимает участие в Его распятии.

Якопо Тинторетто. Тайная вечеря. 1592 г. Церковь Сан-Джорджо-Маджоре. Венеция, Италия

Беседуя в последний вечер с учениками, Иисус дал им заповедь любви: «Я даю вам новую заповедь: любите друг друга. Как Я вас полюбил, так и вы любите друг друга. Все узнают, что вы мои ученики, если вы будете любить друг друга!» Подготавливая апостолов к предстоящему им служению, Христос, с одной стороны, предупреждает их о горестях и гонениях, которые им предстоят, но с другой – обещает послать им Духа-Утешителя, Духа Истины, заверяя, что через него и таинство Евхаристии общение учеников с Учителем будет продолжаться. То, что было обещано, произошло позднее, в праздник Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на апостолов. Наставляя учеников, Иисус затронул проблему и Святой Троицы: «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня… Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего». Тем самым Христос опять проводит мысль, высказанную Им ранее: «Я и Отец – Одно».

Завершив прощальную беседу с апостолами, Иисус обращается с молитвой к Своему Отцу. Эта молитва носит название Первосвященнической, так как Спаситель молится Богу как Великий Архиерей, который Сам приносит Себя в жертву во искупление грехов мира.

В искусстве изображение Тайной вечери может быть символическим (в виде натюрморта, в котором присутствует хлеб вино, иногда – еще и рыба), историческим (когда пишут стол и сидящих вокруг участников пасхальной трапезы), литургическим (в виде Евхаристии) и аллегорическим (когда прямое изображение пасхальной трапезы заменяют такими композициями, как «Трапеза при море Тивериадском», «Чудо умножения хлебов и рыб», «Брак в Кане Галилейской»).

Никола Пуссен. Тайная вечеря. 1647 г. Национальная галерея. Эдинбург, Великобритания

Важность самой Тайной вечери и событий, которые связаны с ней, привели к тому, что они всегда привлекали внимание художников. Сюжет «Омовение ног» писали иконописцы России, Греции, Сербии, Болгарии, Грузии, а также Джотто ди Бондоне, Альбрехт Дюрер, Якопо Тинторетто, Степан Бакалович, Федор Бруни, Николай Ге, Василий Шебуев и другие.

Тайная вечеря вдохновила таких художников как Симон Вуэ, Рафаэль Санти, Козимо Россели, Эрколе де Роберти, Беато фра Анжелико, Якопо Бассано, Андреа дель Сарто, Якопо Тинторетто, Дуччо ди Буонинсенья, Альбрехт Дюрер, Гюстав Доре, Тадео Гадди, Андреа дель Кастаньо, Дирк Боутс, Питер Пауль Рубенс, Симон Ушаков, Николай Ге, Александр Иванов, Федор Бруни, Степан Бакалович и др. Но, несомненно, самой известным произведением на этот сюжет является работа Леонардо да Винчи, созданная для церкви Санта-Мария-делле-Грация.

Предательство Иуды дает возможность поставить морально-этические проблемы. Средневековые западные художники иногда исключали этого апостола из числа учеников, сидящих с Иисусом за одним столом. Русские иконописцы пытались художественными средствами выделить фигуру предателя – его писали в профиль, сидящим отдельно от других апостолов. Предательство Иуды запечатлели Джотто ди Бондоне, Чимабуэ, Беато фра Анжелико, Караваджо, Уголино ди Нерио, Джеймс Жак Тиссо, многие современные художники.

Леонардо да Винчи. Тайная вечеря. 1495–1498. Монастырь Санта-Мария-делле-Грацие. Милан, Италия

Драматичное «Моление о Чаше», когда Иисус, по словам евангелиста Луки, молился «до кровавого пота», стало сюжетом картин Дуччо ди Буонинсеньи, Андреа Мантеньи, Джованни Беллини, Эль Греко, Вечеллио Тициана, Паоло Веронезе, Доменико Тьеполо, Гюстава Доре, Карла Блоха, Уильяма Дайса, Джеймса Тиссо, Архипа Куинджи, Василия Перова, Николая Ге, Ильи Репина, Михаила Врубеля, Василия Поленова, Василия Верещагина и др.