Текст книги "Власть нулей. Том 1"

Получается своего рода национальное спортивное состязание «кто точнее предскажет». Называют даты настолько точные, что указывают часы и минуты, так что невольно вздрагиваешь при их наступлении. Может, он уже наступил, а мы не заметили? Конец света – это не обязательно гром и молнии, землетрясения и прочие стихийные бедствия. Ведь многие смертельные болезни протекают очень тихо, долго и завершаются довольно-таки спокойной агонией.

Любовь к Апокалипсису и воплям «ох, грядёт лихо, будет вам на орехи!» зачастую объясняется очень просто: банальной гордыней. Именно банальной, в которой уж совсем нет ничего примечательного. Предсказателей этого самого «лиха» можно найти в любом поколении, особенно если годы жизни пришлись на смену веков или политической системы. Человек считает себя настолько значительным, что уверен: конец света придётся на такую же значительную, по его меркам, жизнь. Особенно, если на деле жизнь эта лишена какого-либо развития и нет в ней ровным счётом ничего интересного. Остаётся только конца света ждать. Профессиональные ожидальщики конца света живут так, словно бы при них всё началось, при них и закончится. Это врождённое и где-то защитное свойство психики: жить так, словно бы тебе отведено ВСЁ время мира. Каждому кажется, что все выдающиеся события Истории выпали именно на его биографию, а уж конец света – тем паче.

Есть такая сказка про глупого цыплёнка, который, когда ему что-то упало на голову (то ли пёрышко, то ли зёрнышко), тут же решил, что это осыпается по частям само небо, и вот оно скоро совсем рухнет. Поэтому «находчивая» птица бросилась оповещать всех о надвигающейся опасности. С позиции цыплёнка это в самом деле событие: зёрнышком, да по голове! Среди людей таких «цыплят» тоже немало. Они так и бегают среди нас, предсказывают, что вот на днях буквально, как бог свят, небо аккурат приложит всех по маковке. Так и вещают, что нефть непременно при них закончится. Вся! Газ – тоже, вода и воздух – вслед за газом, естественно. А как же – это ж МЫ живём, ни кто-нибудь! Каждый считает себя пупом Вселенной, и уже если ей придут кранты, то обязательно придутся на этот пуп. Так эти кликуши и бегают, так и кудахчут, совсем как тот цыплёнок. Который глупый.

Они думают, если так легко сломать собственную жизнь, потратив её чёрт знает на что, то проще простого вывести из строя такую сложную и прочную конструкцию, как Земля или даже целая галактика. Они верят, что конец света организовать – плёвое дело. Надо только, чтобы ветер посильнее подул. Только цены повысились, только снегу побольше выпало – зимой выпало, не летом, а они уже вопят: «Конец света, конец света близок! Грядёт конец света, как пить дать!». И не поймёшь, чего больше: горя или радости, страха или ликования. Мол, вот и слава богу, не надо голову ломать, как жить дальше, заниматься своей бестолковой жизнью, в которой нет ровным счётом ничего интересного – да гори оно всё ясным огнём и синим пламенем! Держу пари, им эти «предсказания» слаще прочих утех. У них, наверняка, сразу и давление нормализируется, и, пардон, стул регулярным становится.

Умные предсказатели советуют, что если уж чего опасаться, то не конца света, а самого себя, собственной глупости: враг человека – он сам, прежде всего. Да только кто их слушает, умных-то? В конце века девятнадцатого конца света так и не дождались, хотя очень упрямо и самоотверженно ждали, поэтому все свои надежды и тоску по нём возложили на год 2000-ый.

Рубежи времени и круглые даты имеют скорее символическое, чем практическое значение. Если взглянуть отвлечённо, дело это довольно-таки странное – уделять особое внимание проводу года, у которого есть нули на конце. Можно отмерять не только календарные столетия, но и десятилетия, и пятидесятилетия, и даже двадцатипятилетия – четверть века как-никак. Конечно, это мелко на фоне наступления нового тысячелетия. Куда как интереснее подводить итоги такой громадной эпохи, какая вместилась в десять веков и имеет достаточно чётко очерченные границы во времени!

Обычно люди не помнят, что они делали на прошлой неделе, как они жили месяц назад. У суток тоже нет чётких очертаний, они плавно и незаметно перетекают одни в другие, большинство сразу же забывают о дне сегодняшнем, как только начнётся завтрашний. Никто не отмечает окончание и начало каждого дня, недели или месяца. Ну, разве только бухгалтеры. Другое дело – год. Тем более век. Про тысячелетие и говорить нечего.

Не сказать точно, кто чего ждал от нового века и тысячелетия, но ожидание Апокалипсиса временами сменялось ожиданием наступления какой-то вселенской разумности и появления людей нового типа, которые и создадут эту разумность. Надо всего-то подождать до конца века, и тогда жизнь сама собой наладится. Именно пассивностью самих мечтающих подкупала сия идея. Ещё вчера был человек дураком, а сегодня – на старт, внимание, марш! – становись умным ровно в полночь по московскому времени, так как грядёт не просто Новый год, а Новый век. Новое тысячелетие. Все вроде бы понимают, что переход в новое качество не бывает мгновенным. Он занимает достаточно продолжительное время: не за десять лет и даже не за сто меняются такие глыбы времени, как тысячелетия. Они тащат в новые эпохи свои события, отзываются эхом в событиях новых, наслаиваются на начало новых отрезков времени. Стоит ли так беспомощно ожидать от очередного нагромождения веков и десятилетий чего-то особенного?

Но вот прошёл и двухтысячный год. Наступил математически точно выверенный новый миллениум, как стало модно называть тысячелетие. Как и прежде, было немало выпито по этому поводу, после чего человеку уже всё равно: в какой год или век он вступает – это происходит с одинаково тяжёлой головой и опухшим лицом. По телевизору показывали, что даже москвички упивались прямо на Красной площади, переусердствовавших в праздновании милосердно грузили в кареты Скорой помощи. В провинции таким бедолагам никто помощи не оказывал, поэтому они валились прямо в сугроб. Замёрзших потом хоронили с таким надутым видом, словно человек сложил голову за что-то важное и даже героическое – как-никак начало нового века встретил, как и подобает гражданину новой эры. Везунчиков, которые не околели от холода, негуманно свозили в местные кутузки, откуда их вскоре приходилось выпускать, потому что мест на всех остро не хватало.

Но наступил-таки! Мы уж и не верили, а он взял, да и пришёл. Неизбежное – неизбежно! Но мечущего молнии конца света так и не последовало, вселенской разумности тоже больше не стало, и человечество осталось всё тем же: дураки – дураками, умники – умниками, а мудрецы и вовсе перестали понимать, что в новом веке следует считать умом, а что – глупостью. Люди не стали добрее и чище. Они не стали меньше воровать и пьянствовать. Люди остались людьми, какими и были, когда написание года начиналось с единицы. Бездельники остались бездельниками, пьяницы – пьяницами, болтуны – болтунами. У страдающих синдромом миллениума возникло недоумение:

– Отчего всё осталось прежним, коли столетие и даже тысячелетие – новые? Наглость какая!

Дело в том, что не цифры создали человека, а он сам придумал цифры. Человек много чего придумал и создал. В Древнем Вавилоне использовалась 60-теричная система счисления. Её «остатки» сохранились до наших дней при расчёте минут, секунд и при измерении углов. Или вот взять хотя бы двоичную систему исчисления, которая легла в основу компьютерных технологий, хотя о ней учёные умы знали уже в XVII веке. Основанием этой системы является ноль и единица – всего-то две цифры! Число 1000 двоичной системы соответствует 8 в системе десятичной, а 2000 десятичной системы в двоичной имеют вид 11111010000. Жуть! Зато тоже нулей много. А вот два килобайта, то бишь две тысячи, равняются 2048, то есть получается, что мы почти полвека не дотянули до двух килолетий.

Ещё известна система восьмеричная, по которой 2000 десятичной системы равны 3720, а двухтысячный год по ней наступил бы уже в 1024-ом году от рождества Христова. И вообще, была бы у человечества не десятичная система счёта, а, скажем, двенадцатеричная… А что? Число двенадцать – самое удобное: делится на 1, 2, 3, 4, 6 и на само себя без остатка, на 5, 8 и 10 делится с небольшим и очень удобным остатком. Десятичная система возникла единственно потому, что у человека десять пальцев на руках. Было бы у него по шесть пальцев, и 2000-ый год был бы всего-то… Сколько это было бы?.. 11(10₁₂)8 – рядовой набор цифр, обозначающий обычный год в жизни человечества, как будничный день в жизни человека. Не праздник, не круглая дата, но зато жизнь плавно идёт своим чередом. А 2000₁₂ равняется 3456₁₀, так что по 12-теричной системе мы ещё на полтора тысячелетия отстаём от… от… Сложно сказать, от чего конкретно. Или не отстаём, а как раз перегоняем? И опять-таки неясно – что именно!

Цифры поистине могут свести с ума, кто не понимает их и не умеет с ними обращаться; кто легкомысленно отдаёт им полную власть над собой и своей жизнью. Цифры – создания магические, прекрасные, совершенные, не нуждающиеся ни в каких дополнениях, всегда привлекали несовершенных и словно бы недоделанных Богом людей. Надо заметить, что самые недоделанные из нас больше всего и западают на всевозможные суеверия по части «несчастливых» чисел.

Цифры не могут навредить человеку, не могут убить в нём достоинство, стать причиной бедной жизни, развала семьи, а то и целой страны. Верящий в приметы человек сам не понимает, что осуществляет их силой собственной веры и мыслей о том, что запавшее в душу поверье непременно сбудется. Любые суеверия являются следствием чьей-то персональной дремучести и неотёсанности. Кто первым придумал, что число 13 сулит беду, был настолько далёк от творческого восприятия жизни, что каждое столкновение с этой цифрой переживал одинаково. Творческое настроение может озадачить человека, который боится менять свои взгляды. Сами подумайте, каким надо быть унылым и ограниченным субъектом, не способным взглянуть на мир по-новому, чтобы снова и снова убеждать, что чёрная кошка – к беде, а плющ – к головной боли. Так называемые «народные поверья» лишь маскируют чьи-то несовершенство и трусость. Мы говорим «мудрость народная», но на деле это – страхи конкретного человечка, который раздул их до масштабов целой нации и остался неизвестен, а знатоки этих «преданий» сочиняют очередную страшную сказку о вреде той или иной цифры, растения или явления. Такова уж человеческая природа: не доверять всему новому, незнакомому, страшиться его. Но страх не позволяет сформировать правильную оценки явлений.

Видимо, были такие времена в истории ранних цивилизаций, когда первые буквы, цифры и любые символы воспринимались как индивидуальные объекты. Точно так же, как мы распознаём отдельных людей. И теперь эти древние, архаичные страхи вылезают из не уверенных ни в чём людей в виде такой странной веры в силу чисел:

– Хоть вы-то не обманите нас! А то нас все, кому мы верили, обманули. Нам, как и прежде, обещают, что до начала нормальной жизни в нашей стране осталось «всего каких-то» десять-двадцать лет. Как началась эта обещаловка при Царе-Горохе, так каждый новый правитель повторяет этот же прогноз: осталось не меньше десяти-двадцати лет, а там уж так заживёте, что сами себе завидовать будете. Нормальная жизнь стала как горизонт: мы упорно идём к ней, а она всё так же далека и недосягаема. Нас просто каждый раз успешно обманывают, а мы послушно обманываемся. Но вы же – цифры! Гармоничная и математически выверенная субстанция, а не эти лоснящиеся и зажравшиеся хари, от которых кроме обмана и подлости ничего другого не дождёшься. Не подведите, ну что вам стоит, а?..

Давно замечено, что именно в годы безвластия и нестабильности в обществе мистика и оккультизм расцветают пышным цветом. За полтора-два десятка лет до конца двадцатого века и представить было невозможно, что по Первому каналу совсем скоро начнут вещать какие-то колдуны, давать советы типа «закопайте свои сбережения на юго-восточном углу дома на глубину шести ступней, и никакой дефолт вам не страшен». Другой федеральный канал станет выпускать передачу про «плохие» числа и Зодиак. Всё та же песня: не засевшие у власти барыги виноваты, а числа. Не те цифры и числа оказались в номере вашей квартиры и паспорта, в размере одежды и сочетании созвездий. Урожайная пора наступила для нумерологов, звездочётов, предсказателей и прочих специалистов по заплетанию последних извилин мозга у доверчивого обывателя. Одни призывают податься в Каббалу – с ней, дескать, вам и зарплаты уже не захочется. Другие кличут целиком и полностью отдаться какому-то языческому бородатому божеству из древнеиндийской мифологии. Третьи вовсе предлагают какие-то наспех и собственноручно изготовленные в домашних условиях культы из обрывков ранней Библии, Велесовой Книги и гороскопов с непременным залезанием в городскую канализацию для отправления ритуалов данного культа. Хотя, если задуматься, только там и можно данный культ отправлять.

Когда кругом полное безвластие, когда не хочется властвовать ни собою, ни страною, люди начинают наделять властью, что угодно. Хотя бы цифры. Цифры, как идолы, которым люди торжественно вручили власть над своей жизнью, лишь бы самим этой жизнью не заниматься. Это же трудно. Гораздо проще спихнуть всё на числа 666 (в восьмеричной системе счисления 1232) или 13 (в двоичной системе – 1101), которые при желании можно разглядеть даже в очертании облаков. И пассивно ждать, когда цифры сложатся в этакую идеальную комбинацию, которая сделает жизнь лучше, а мир – краше. Сама сделает, а нам эти заморочки ни к чему. Нам остаётся только ждать, когда к комбинации римских цифр из двух «иксов» добавится палочка «I». Так она и пляшет между «исками» уже третье столетие, то исчезает, то снова появляется: XIX, XX, XXI. И беспомощным людям хочется верить, что эта палочка – волшебная. Один взмах ею – и вот вам прекрасная реальность нового тысячелетия.

А что ждали люди от наступления двадцатого века сто лет тому назад? Тоже ведь, поди, провозглашали тосты, как в сериале «Гибель империи» люди празднуют наступление нового столетия: «Да здравствует грядущий век двадцатый – век мира, гуманизма и процветания России!». И тут же за окном – взрыв, произведённый народовольцами, выбитые окна, треснувшие стены. Началось! Зашаталось! Свершилось?

Не поковыряться ли нам в старых газетах и журналах, чтобы узнать тогдашние надежды и чаяния россиян? Хотя и беглого взгляда достаточно, чтобы понять: люди как обычно ждали перемен. Ждали и в то же время боялись их, так как с переменами у нас всегда соседствуют перегибы. В последние годы уходящего XIX века некая американская газета предложила учёным разных стран ответить на вопрос: «Что принесёт наступающий XX век?». Предсказывали разное. Рост людей и продолжительность жизни увеличатся, станут ненужными лошади, их заменят автомобили и прочие механизмы, в городах будут проложены подземные железные дороги, по которым пойдут поезда на электрической тяге. Пространство между Америкой и Англией будет преодолеваться в двое суток на «электрических судах». Вездесущее электричество так же справится с домашними заботами, «ему будет поручено жарить и молоть кофе, делать соусы, резать мясо, приготовлять пирожные и конфеты, варить варенье и пр.». Оно же поможет усовершенствовать земледелие и сельское хозяйство. Что касается международных отношений, то война в XX веке будет заменена международным третейским судом, постоянные войска вследствие этого – распущены, а оружейные заводы уничтожены. Весь военный бюджет будет затрачиваться на образование, улучшение путей сообщения и на поощрение новых научных открытий. Из этого можно сделать вывод, что предсказания о достижениях техники сбываются быстрее, чем мечты о нравственном усовершенствовании человеческой натуры. И, судя по всему, рост затрат на образование и науку вместо производства оружия произойдёт ещё нескоро.

В России в начале 1901 года «Московский листок» писал так: «Жутко… Точно стоишь у края обрыва и смотришь в бездонную, погружённую в непроницаемый мрак пропасть». Андрей Белый назвал молодёжь своего поколения, которые вступили в новый XX век студентами, «люди рубежа». Они, по его словам, «несли в душе ножницы двух борющихся эр: революционной катастрофической и эволюционной благополучной». Для них 1901 год был началом «эры зари» – радостного ожидания «размаха событий». До чего же все молодые похожи! Мы, спустя сто лет, тоже жадно ожидали размаха событий и «несли в душе ножницы» противоречащих друг другу идеологий. Старшее поколение так же было утомлено веком уходящим и не ждало ничего от века нового. Российский журналист и критик А. С. Суворин записал в новогодний праздник 1900 года: «Новый век или нет? Всё равно. Лет десять тому я напечатал, что не буду жить в новом веке. Лев Толстой спросил меня: “Почему Вы так думаете?” Я сказал, что десять лет трудно прожить». Десять лет действительно могут стать целой эпохой. Именно такой эпохой для многих стали девяностые годы XX века.

Публицист и философ В. В. Розанов 31 декабря 1900 года пишет: «Чем мы встречаем новый век? Страшно сказать – всемирной скукой. Решительно скучно – в науке, в литературе, в общественной жизни». Причину этой «всеобщей скучище» он находит в общем умирании принципов, в умеренности и усреднённости. Умирают как принципы государственности, законности, Церкви, так и диаметрально противоположные им принципы. Некоторые граждане не хотят прогресса в новом веке. «Пессимист говорит, что хочет просто умереть, оптимист заявляет, что хочет просто выпить рюмку водки».

Газета «Новое время» в последний день 1900 года пишет: «Та тяжёлая школа, которую прошли мы за десять веков своего исторического существования, даёт нам право со спокойной совестью смотреть на тёмное будущее, на тот век, который всех нас приведёт к небытию и в середине которого действовать и править будут наши дети и внуки. Каждый из нас сделает своё дело, как делали наши предки, и каждый из нас будет позабыт, как они. Будут позабыты и те, кто пытался разрушить Россию (что сомнительно – геростратов помнят всегда, особенно в России), будут позабыты и те, кто помогали её тяжкому, медленному движению (вот это совершенно верно – таких у нас всегда хоронят под табличкой “неизвестный солдат”). И пока у ней будет совесть, и пока у ней будет вера, она не развалится и не погибнет».

Вера ещё не задушена железной рукой атеизма, уныние и неискренность не вытеснили из людей всё остальное, поэтому звучат и оптимистические призывы: «Не станем же стараться разгадать, что скрыто за таинственным мраком приподнявшейся сегодня перед нами завесы будущего: будем лучше верить».

Из того же «Нового времени» узнаём, что желал наступающему двадцатому веку уходящий девятнадцатый: «Менее кровавых побед, менее войн и насилий, более порядка, терпимости, образования и любви к ближнему по завету христианскому». А чтобы надежды оправдались, «постараемся же, господа, быть здоровыми, сильными в добре, слабыми в злых побуждениях, по нашей греховной натуре всем нам свойственных. Будем людьми по преимуществу. Успокоимся хоть немного от перенесённых важных и тяжёлых боевых работ и, пожав друг другу руки, встретим весело и бодро Новый год нового века!».

И, конечно, всё те же споры, когда начинается новый век: 31 декабря 1899-го или 1 января 1901-го, так что даже появляется ироничное высказывание, что новый век «родился-таки окончательно, как младенец о двух головах».

Как странно теперь слышать про свой родной двадцатый век: прошлый век. Странно звучит: «Я родилась… в прошлом… веке»! Господи, какая я древняя, оказывается. Какой же прошлый, если вот же он, только что был здесь! Вот он только что подтягивал свой хвост девяностых годов, и кажется, что ещё можно за этот хвост ухватить: не уходи, ты самый лучший! Ты – наше рождение и юность, наши мечты и надежды. Кажется, двадцатый век никуда не делся, и люди те же, и города, и дороги… Точнее, их отсутствие. Да что там двадцатый, если в России до сих пор запросто можно веке в пятнадцатом очутиться, отъехав от столицы всего ничего.

И всё же некогда юный двадцатый век подводит итоги. Уже мы, «люди рубежа» XX и XXI веков, вошли в новый год нового, мало сказать века, а нового тысячелетия. Тут нулей больше. А чем больше нулей на конце цифры, тем выше её цена, и не только у денег. Мир навоевался в век минувший, можно сказать, до одури, хотя кому-то и мало покажется. Мир цивилизованный в целом настроен на успешную жизнь. Мир варварский, если где он и остался, ни на что определённое не настроен.

Ещё в 1964 году корпорация RAND по методу Дельфи составила прогноз важных научных открытий и технических достижений в мире на период до 2030 года. Около половины сделанных тогда прогнозов уже исполнились, хотя и не всегда в предсказанные сроки. Например, к 1970-му годы было обещано промышленное опреснение морской воды, а к 2000-му году предсказано начало использования ЭВМ в голосовании на выборах или при принятии законов. В наступившем же веке нас ждут, согласно этому прогнозу, симбиоз человека и электронной машины к 2010 году, международное соглашение, гарантирующее всему населению мира определённый прожиточный минимум к 2021 году, а уже в следующем, 2022-ом будут выведены породы разумных животных (по-моему, все животные и так разумны, кроме одного вида – человека). Не определён год, когда обучение будет производиться путём внедрения информации прямо в мозг (вот радость-то для лодырей!), а телепатия станет применяться, как один из способов общения.

Писатель-фантаст Артур Кларк в 1999 году сделал свой прогноз событий XXI века. Согласно ему, в 2006 году в Индии будет закрыта последняя угольная шахта на Земле. К 2010 году электронный мониторинг «выдавит» из общества профессиональную преступность. В том же году единственной мировой валютой станет мегаватт-час. К 2015 году свинец и медь станут дороже золота из-за большего спроса в промышленности. В 2025 году будет нанесён ещё один «сокрушительный удар» по преступности: будет создан компьютерный мозг, способный воспроизводить и угадывать все органы чувств, так что сознательная ложь в суде станет невозможной. В 2036-ом Китай превзойдёт США по уровню ВВП. Вот ещё один интересный пункт: к 2050-му году миллионы скучающих от благополучия людей мигрируют в будущее с помощью криотехнологий. В следующем 2051-ом начнётся массовая колонизация Луны.

Как говорится, поживём – увидим. Пока не очень понятно, что такое «скучающие от благополучия» и стоит ли колонизировать Луну, если нас нельзя назвать хорошими хозяевами Земли. Прогнозам не стоит безоговорочно верить хотя бы потому, что человек плохой предсказатель. Он пытается увидеть будущее, исходя из своего настоящего, не понимая, что в будущем его настоящее будет другим. Мог ли пещерный человек представить себе автомобиль или многоэтажный дом, опираясь на свою реальность? Мог ли житель восемнадцатого века понять, что такое мобильный телефон, если он ещё не имел уже устаревающего проводного телефона? Поверил бы он вообще в возможность его существования?

Футурологи прошлого били тревогу, что человек скоро вырубит все леса, потому что ему нужна бумага для книг и строительные материалы. Они и предположить не могли, что многие документы могут быть не бумажными, а электронными, газеты будут публиковать материалы в Интернете. Даже программку ТВ не надо покупать – гораздо удобней ознакомиться с ней на Яндексе. Куда как выгодней читать книги с планшета или ноутбука, где на жёстком диске легко уместится вся мировая классика, чем выделять в доме отдельную комнату для библиотеки со стеллажами. Мебель делают из пластика, современные дома строят из металла и бетона, а для деревянного строительства человек научился выращивать лес, как огород. Именно строительный лес, а не дикий, где выросшие криво или больные деревья не всегда подходят для строительных работ. Но их тоже приходится вырубать, чтобы они не мешали транспортировке, а это лишние расходы сил и финансов.

Или совсем недавно в Европе, каких-то двести лет тому назад ломали головы, куда девать лошадиный навоз. Лошадь была основным видом транспорта, а кто служил в кавалерии, занимался верховой ездой или хотя бы видел выступление этих грациозных животный в цирке, знает, что лошадь повсюду оставляет «следы» в виде огромных круглых какашек, «яблок». Они с неё валятся почти постоянно! Лошадь не кошка, она не закапывает свои фекалии, не ходит для отправления естественных потребностей в специально отведённое место, а делает это прямо себе под ноги. И если в деревнях умеют найти применение её экскрементам, растапливая ими печи или удобряя землю, то в городах их некуда девать.

Ещё в середине девятнадцатого века крупные европейские столицы, такие как Париж и Лондон тонули в навозе. Это было страшно! Если вы видели в Русском музее картину Андрея Рябушкина «Московская улица XVII века», не думайте, что там изображена наша традиционная расейская грязь, распутица, а в Европах-то куда как чище. Как бы не так. Там точно так же чапали по раскисшему навозу выше щиколотки. В него накиданы толстые брёвна, чтобы пройти, но даже это не помогает. Не спасают и дощатые настилы. Тротуары потому и возникли в виде возвышения над уровнем проезжей части, чтобы навоз не затекал на них.

Ошибка думать, что самой грязной была Россия – многие россияне сами обожают этот образ немытой России. Ходят немытые, нечёсаные и бубнят: «А чаво? У нас же традициё такое». Даже власти этот принцип исповедуют, лишь бы не тратить бюджет на строительство нормальных дорог и мытьё улиц: «Мы же самая грязная страна! Это все знают, а вы всё никак привыкнуть не можете. Зато великая». Основная грязь кишела в Европе, которая уже в Средние века была перенаселена и жестоко страдала от антисанитарии. Это выражалось в страшных эпидемиях чумы и холеры. Россия по сравнению с плотностью населения во всём мире фактически и не заселена. Какие-то 150 миллионов. В Бангладеш столько же, в Японии народу больше. Вы на карту мира посмотрите, где там этот Бангладеш и Япония? Их не видно даже. А рядом громада России, почти пустая. Конечно, грязи хватает, но не так критично.

В Европе уже в позапрошлом веке города стихийно разрастались, поэтому навоза в них становилось всё больше и больше. Транспортные и грузовые перевозки в столицах осуществляли десятки тысяч лошадей. Он был повсюду, стоял на улицах, стекал с каналы, его размывало дождями, испарения и едкая вонь пропитывали собой всё. Тротуары и проезжая часть были засыпаны сеном, чтобы впитать хотя бы часть смрада и жидкости. Когда появилось кино и стали снимать исторические фильмы, там этот аспект не был отображён, потому что жителям двадцатого века трудно представить такое. А учёные того времени разрабатывали специальные проекты, приглашались лучшие умы, которые должны были решить уборку навоза с улиц. Предлагались изобретения по отжиму воды из навозной каши и прессованию остатка в брикеты, которые затем будут вывозиться на поля или даже использоваться в строительстве. Предсказатели будущего пугали население описанием тех ужасов, что их ждут. Предполагалось, что вскоре горожанам придётся жить в домах из прессованного навоза и ходить по специальным помостам, под которыми будет плескаться навозная жижа, над которой будут кишеть навозные мухи и прочая нечисть. Бо́льшая часть городских жителей будет вынуждена помимо основной работы вкалывать на специальных фабриках и заводах по переработке собранных с улиц кала и мочи непарнокопытных. Наверняка, не одно сердце разорвалось от инфаркта, поверив в эти кошмары, не один невропат наложил на себя руки, не желая жить в таком навозном беспределе, но… Проблема конского навоза исчезла сама собой с появлением автомобиля, который навоз не льёт, зато добавил новую головную боль: выхлопные газы. Нет худа без добра, как нет добра без худа. И вот спецы по ужасам которое уж десятилетие пугают землян, какая это бяка-кака, как все скоро задохнуться или будут вынуждены ходить в противогазах. Пока они пугали впечатлительное население, был придуман двигатель, который работает на спирту.

Пугают и тем, что нефти скоро не останется, поэтому цены на бензин всё выше. Хотя уже запатентованы способы получения автомобильного топлива из других ингредиентов. Например, совсем недавно промелькнуло сообщение, что в Англии удалось получить бензин из углекислого газа, взятого прямо из воздуха. Из обычного уличного воздуха, в котором, как утверждают скептики, воздуха почти не осталось, одни выхлопные газы. Этот скепсис послужил подсказкой учёным, которые справедливо задумались, почему бы эти выхлопные газы не превратить обратно в топливо. Получилось. Так что не ругайте пессимистов – иногда они бывают очень полезными людьми. Человечество с их помощью всё время что-то придумывает, как бы его ни хоронили каждый век, какие бы коллапсы ни сулили.

Уже в те годы, когда города тонули в отходах лошадиной жизнедеятельности, их ругали, что так им и надо. Потому что это противоестественно, когда в одном месте скапливается такая масса населения. Не хотите навоз нюхать или выхлопными газами дышать, так пожалуйте на свежий воздух, в деревню-с, и неча тут жаловаться. Город на это отвечал грамотными прогнозами о скором исчезновении деревни как вида поселения. С наступлением индустриальной эпохи количество деревень во всём мире снижалось, люди «драпали» в города ради удобного жилья и непыльной работы. Но индустриальная эпоха сменилась информационной, которую мало кто мог себе представить в девятнадцатом веке. Появляется всё больше профессий, которые с развитием IT-технологий и личного транспорта не требуют постоянного присутствия на рабочем месте. Так что доходной деятельностью можно заниматься где угодно и не быть привязанным к городу только ради высокого заработка. Состоятельные горожане, если их сравнивать с «деревенской нищетой», получают возможность владеть не только городской квартирой, но и домиком в деревне. Это ли не счастье: составлять бизнес-план, писать картины или компьютерные программы вдали от городской суеты, в тишине и покое, на лоне природы! И получать за это доход. Появляется новый тип деревни, которая живёт не скотоводством и огородничеством, а проживанием в ней состоятельных горожан, что вкладывают полученные в городе деньги на обустройство своих загородных владений. Например, под Москвой и Петербургом появились крупные дачные посёлки на месте бывших деревень, где почти круглый год проживают ветераны сцены, творческая интеллигенция, политики и столичная бизнес-элита. Если в двадцатом веке деревни пустели, то в новом столетии пошла обратная тенденция, которая выражается в том, что в связи с перенаселённостью мегаполисов, тяжёлой криминальной и экологической ситуацией, ростом цен на коммунальные и медицинские услуги, недоступностью здоровых продуктов питания в городской торговой сети жизнь в деревне становится более привлекательной. А с учётом того, что некогда типично городские бытовые удобства в виде газоснабжения, электричества, водопровода, канализации, автотрасс, телефона и Интернета появляются и в деревне, вопрос об удобстве и комфорте городской жизни становится спорным. Так что с обещанием деревне скорой смерти явно поторопились.