Текст книги "Москва в судьбе Сергея Есенина. Книга 1"

Ресторан «Прага»

Трактир «Прага», расположенный в самом начале известнейшей московской улицы Арбат, излюбленное местечко извозчиков с Арбатской площади, в народе, не без основания, именовался «Брагой». В 1902 году на его месте купец Тарарыкин открыл ресторан. Поговаривают, что он выиграл здание в карты. Роскошный ресторан «Прага» с шестью залами, зимним садом, бильярдными и отдельными кабинетами сразу же облюбовала творческая братия. После революции ресторан некоторое время назывался Образцовой столовой Моссельпрома «Прага», но меню и обслуживание оставались отменными, даже вдохновили Владимира Маяковского на восторженные поэтические строки. Есть множество свидетельств тому, что и Сергей Есенин захаживал в «Прагу».

Например, в воспоминаниях Льва Повицкого есть эпизод посещения ресторана после возвращения Есенина из зарубежной поездки: «Мы вошли с ним в общий зал ресторана «Прага». Его появление вызвало движение в зале. К нам стали подходить и здороваться с поэтом. Его попросили что-нибудь прочесть. Он не отказался. Вот и «нарушение общественного порядка». Подбегает встревоженный администратор и умоляет Есенина «соблюдать тишину». Но публика требует стихов.

Вот уже и скандал! На этот раз все прошло сравнительно гладко. Есенин попросил своих почитателей вернуться на свои места». Ситуация разрешилась, через несколько минут заиграла музыка и начались танцы. И тут, по свидетельству Повицкого, Сергей Александрович «учудил»: он подошел к столику, где сидели два молодых человека с дамами и пригласил на танец …. молодого человека! Вера Холина оставила воспоминания (не опубликованы) «Невыдуманный Есенин». Девушка пришла работать в ресторан «Прага» после окончания ФЗУ помощником повара и официанткой, там она и познакомилась с поэтом. Была влюблена в Есенина, по ее собственному выражению, «бегала» за ним. Даже начала сама писать стихи, которые в 1930 году отметил М. Горький и опубликовал в альманахе «Вчера и сегодня». Любовь к поэту Вера пронесла через всю свою жизнь. После трагической гибели Есенина собирала все публикации и воспоминания о нем. Жила домработницей в семье Сергея Городецкого.

Некая Агнесса Рубинчик тоже написала воспоминания о том, как в августе 1923 года пришла в «Прагу» с братьями Рукавишниковыми и познакомилась с Сергеем Есениным. Настольный календарь Софьи Толстой-Есениной за 1925 год тоже содержит упоминания о посещении ресторана с Есениным: 6 июля и 15 ноября. Здание ресторана стоит и по сей день, правда, существенно перестроенное, но самой «Праги» уже нет: планируется открытие итальянского ресторана. Как жаль, что еще один след присутствия поэта на земле стерт нашим безжалостным временем.

Ресторан «Прага»

Ресторан «Альпийская роза»

На Пушечной улице, проходящей параллельно Кузнецкому Мосту, под № 4 значатся два строения. Дом справа с декаденским лепным фризом на морскую тему – был некогда гостиницей. В наши дни здесь расположен Творческий союз цирковых деятелей России. Дом слева, с огромными окнами, выглядит намного роскошнее. Еще бы, ведь здесь находился знаменитый ресторан «Альпийская роза» с зеркальными потолками, диковинными растениями в кадках, с отдельными кабинетами. Ресторан славился запеченной свиной рулькой с кислой капустой и недорогим баварским пивом. К вечеру сюда стекалась вся московская богема. После революции ресторан переименовали в кафе. Петр Никанорович Зайцев однажды слушал здесь выступление Сергея Есенина: «Как-то в летний день 1918 года, когда начинался «кафейный период» в жизни поэтической Москвы, когда печатать стихи стало трудно, а за выступления в кафе поэтам платили, я зашел в кафе «Альпийская роза» на Софийке (теперь Пушечная). В кафе в этот час выступали поэты. Среди них был и Есенин. Он прочитал свои стихи, в том числе стихотворение «Товарищ» – о Мартине и его кошке, только что им написанное и вскоре ставшее очень популярным: его читали на всех эстрадах и во всех клубах чтецы и артисты, так же как и поэму «Двенадцать» Блока. Есенин не декламировал и не подвывал, не пел свои стихи (всем этим грешили тогда поэты). Он читал просто и реалистично. Его голос наливался силой, и это придавало особую выразительность чтению. Он лепил и ваял свои стихи интонациями голоса, сопровождая произношение стихов сдержанной жестикуляцией, вернее, движением своей небольшой, гибкой фигуры. Последнюю строку стихотворения он произносил с подчеркнутой силой, с нажимом: «Железное слово: р-ррес-пуб-лика!» Уточню: выступление поэта состоялось 5 июня 1918 года. В наши дни в здании находится Дом учителя.

Ресторан «Альпийская роза»

Сергей Есенин и Андрей Белый

Садовая-Кудринская, дом 6. Дом врача А.Я. Корнеева. В 1886—1890-е годы его арендовал Антон Павлович Чехов. Теперь это музей писателя. Но тот факт, что в первые послереволюционные годы здесь жил поэт-символист, писатель, теоретик стиха Андрей Белый и что в эту пору его квартиру часто посещал поэт Сергей Есенин, известен мало. Сергей Есенин познакомился с Андреем Белым еще в Петербурге, в феврале 1917 года, на квартире Иванова-Разумника. Возникла взаимная симпатия. Поэтов сближало и сочувствие левым эсэрам, и романтическое отношение к революции, и образное видение мира. Есенина восхищала проза Белого – «Петербург», «Котик Летаев», «Серебряный голубь». О последнем произведении Есенин говорил: «Боже, до чего все-таки изумительная вещь!» Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев), сын профессора Московского университета, имел два высших образования: естественное и филологическое. Он заворожил Сергея Есенина антропософией – религиозно-мистическим учением Р. Штейнера о пробуждении в человеке скрытых духовных сил – которой сам тогда увлекался. В доме на Садовой-Кудринской, где квартировал, Андрей Белый и собирал общество антропософии. Белый любил теоретизировать вслух, а Есенин был благодарным и достойным слушателем.

Беседы с Андреем Белым, возможно, помогли Есенину в создании главного теоретического и любимейшего детища – «Ключей Марии». Сергей Александрович обмолвился как-то И.Н. Розанову, что Белый оказал на него огромное влияние не своими произведениями, а беседами с ним. Есенин посвятил своему другу и учителю поэму «Пришествие». Андрей Белый стал крестным отцом сына Есенина и Зинаиды Райх Кости (Котика).

Садовая-Кудринская, дом 6

У Льва Повицкого на Петровских линиях

Сказать по правде, никакая это не улица, а проход между торговыми рядами, бывшими. Когда после реформы 1861 года в Москве началось бешеное строительство, компания капиталистов-единомышленников «Товарищество Петровских линий», купила участок земли между улицами Петровкой и Неглинной, и выстроила к 1874 году два огромных дома. Нижние этажи домов заняли торговые заведения, а верхние сдавались под жилье и гостиницу. Должно быть, каждый камешек этой улочки помнит Сергея Есенина. Как соляной раствор, насыщена присутствием поэта эта улочка. Здесь находилась контора Н. Печковской, где в редакции «Проталинки» изданы первые произведения юного гения, здесь находилось кафе «Трилистник», где часто выступал поэт (а также бывал на концертах А. Вертинского, которого очень любил), скромная столовка, где он питался в юности, и ресторан «Ампир», где бывал «поздний» Есенин… И азиатская столовая, о которой вспоминал Василий Наседкин, рассказывая о незначительном конфликте с Есениным во время обеда. Здесь, в доме № 20/1 по Петровке (он же дом № 21 по Неглинной) находилось общежитие писателей Пролеткульта и было зарегистрировано по адресу Льва Повицкого издательство «Трудовая артель писателей». Из воспоминаний Повицкого: «Однажды Есенин с Клычковым пришли ко мне на квартиру в «Петровских линиях», где я тогда проживал. Поговорили о том, о сем, и я предложил гостям поужинать. Оба охотно согласились. Я вышел на кухню для некоторых приготовлений. Возвращаюсь, «сервирую» стол и направляюсь к буфету за продуктами. Там хранился у меня, как особенно приятный сюрприз, довольно большой кусок сливочного масла, недавно полученный мною от брата из Тулы. Ищу масло в буфете и не нахожу. Оборачиваюсь к гостям и смущенно говорю: «Никак масла не найду…». Оба прыснули со смеху. Есенин признался: «А мы не выдержали, съели все без остатка. «Я удивился: «Как съели? Ведь в буфете хлеба не было!» – «А мы его без хлеба, ничего – вкусно!», – подтверждали оба и долго хохотали, любуясь моим смущенным видом. Конечно, только буквально голодные люди могут наброситься на масло и съесть его без единого кусочка хлеба». Вскоре Лев Повицкий повез Есенина подкормиться в Тулу к своему брату.

Петровка, дом 20/1

Савеловский вокзал

При строительстве Савеловского вокзала, как, собственно, и всех остальных вокзалов, место выбиралось исходя из дешевизны земли. Такой участок нашелся на окраине города, у Бутырской заставы, поначалу и вокзал назывался Бутырским. Инициатором строительства был российский промышленник и меценат Савва Иванович Мамонтов. В марте 1902 года строительство завершилось. Вскоре открылось регулярное движение поездов. Преобразилась и местность московской окраины от Новослободской по Сущевскому валу до Марьиной рощи и до Бутырского хутора и Петровско-Разумовского. Резко поднялись цены на землю, в округе было построено 30 доходных домов. Долгие годы архитектурный облик вокзала практически не менялся. В процессе реконструкции, произведенной в 80-е годы прошлого века, вокзал стал двухэтажным. С Савеловским вокзалом связан эпизод взаимоотношений поэтов Сергея Есенина и Сергея Клычкова. Клычков Сергей Антонович родился в деревне Дубровки, что под Талдомом, в 1889 году в семье сапожника-старообрядца. Успешно окончил приходскую школу.

В 1899 году способного мальчика отец повез учиться в Москву, в реальное училище. Оробев перед комиссией, мальчик экзамена не сдал. Отец устроил ему порку в Александровском саду. По счастью мимо проходил директор и владелец училища Иван Иванович Фидлер. Потерпевший был принят в училище бесплатно. А вот Московский университет Клычков не закончил. Позднее учился в Народном университете им. А.Л. Шанявского. Первый поэтический сборник Сергея Клычкова вышел в издательстве «Альциона» в 1911 году при финансовой поддержке Модеста Ильича Чайковского, брата композитора. Второй сборник – в 1914 году. О стихах Клычкова благосклонно отзывались Н. Гумилев, С. Городецкий, М. Волошин, В. Брюсов. А вот А. Блок к его поэзии оставался равнодушным. Модест Ильич финансировал поездку способного юноши в Италию, где начинающий поэт познакомился с А.В. Луначарским, М. Горьким… В 1918 году Сергей Клычков работал и жил в Пролеткульте, в особняке на Воздвиженке. В это время он был неразлучен с Сергеем Есениным, жившим с ним в одной комнате, на чердаке. Скульптор Сергей Тимофеевич Коненков говорил о дружбе Клычкова и Есенина: «Два Сергея, два друга – метель да вьюга». В стихах молодых поэтов было много общего: любовь к природе, страдания о судьбе родной деревни, впечатления о войне. Есенин и Клычков то сближались, то отдалялись, но всегда оставались в поле зрения друг друга. Встречались в «Стойле Пегаса», в общежитии поэтов на Тверском бульваре, где жил Сергей Клычков, в особняке Дункан и в квартире у Галины Бениславской, где жил Сергей Есенин. И Есенин, и Клычков проходили по делу четырех поэтов в компании с Алексеем Ганиным и Петром Орешиным. Сторожилы деревни Дубровки утверждали, что Есенин не раз бывал на родине друга. Есениновед Николай Григорьевич Юсов на основании воспоминаний земляков С. Клычкова предположил, что, по крайней мере, два раза Сергей Есенин навещал Дубровки: в конце мая-начале июня 1919 года и во второй половине лета 1921 года. Вот что рассказывала Евдокия Макаровна Гаврилова, подруга сестры поэта Клычкова Веры, о встречах с Есениным: «Бывал, и не раз, в Дубровках, в гостях у своего друга, поэт Сергей Есенин, еще до революции бывал, мы тогда девчонками были… Ну Есенин и Есенин! Раньше и внимания-то не обращали. А он из себя круглолицый такой, молодой, волосы кудрявые, русые. Роста невысокого, и глаза светлые, вроде как голубые. Бывало, приду я к Вере, а они там наверху на гитаре играют, поют. Говорила Вера, что стихи оба сочиняют, да у Есенина-то лучше получается…»

Савеловский вокзал

То, что Есенин приезжал в Дубровки еще до революции, официально не доказано. Твердо можно утверждать, что уезжал из Москвы в Талдом Есенин с Савеловского вокзала. Самобытный русский поэт Сергей Антонович Клычков потому мало известен широкому кругу читателей, что попал в тень гениального Есенина. В 1937 году он был объявлен кулацким поэтом, обвинен в принадлежности к «Трудовой крестьянской партии», репрессирован и расстрелян. Реабилитирован посмертно в 1956 году. До 1985 года его произведения не переиздавали. В 2000 году вышел его двухтомник. Сергей Александрович Есенин посвятил другу одно из лучших своих стихотворений – «Не жалею, не зову, не плачу…» – шедевр на все времена.

Гостиница «Люкс»: Георгий Устинов

Сергей Есенин познакомился с Георгием Устиновым в голодном 1918 году, в одной столовке, где ежедневно питались лошадиной падалью и подгнившими овощами самые бедные писатели, поэты и журналисты. Знакомство переросло в приятельские отношения. А в 1919 году Есенин на некоторое время поселился у Устинова в 291-м номере гостиницы «Люкс», тогда это было общежитие Наркомвнудела (Тверская улица, дом № 10). Номер состоял из 2-х комнат, жили приятели вдвоем. Позднее гостиница называлась «Центральной», сейчас ей возвращено прежнее название; здание находится в процессе реконструкции. Георгий Феофанович Устинов (1882–1932) родился в лесной глуши Нижегородской губернии, где и прожил до 14-ти лет. Потом работал на текстильной фабрике, в 17 лет – матросом на волжском буксирном пароходе, бродяжил, голодал; в партии большевиков с 1905 года; с 1907 года занялся журналистикой. Мечтал стать «писателем для женщин», но с 1917-го года начал успешно разрабатывать революционно-публицистические темы. Сделался заметным автором «Правды» и других большевистских газет.

Наиболее известное его произведение – книга критических статей «Литература наших дней» (1923 г.), в ней говорится о Есенине так: «Рязанский кулак может спать спокойно. Сын вполне оправдал его доверие». И еще, что у Есенина «большевизм не настоящий» и что поэт – «неисправимый психобандит». Так скажет Устинов о поэте к 1923 году, а пока, в 1919 году, они вместе ходят на работу в редакцию «Правды» и в Центропечать: в «Правде» Устинов служил заведующим редакции, а в Центропечати – лекционным отделом. Есенин, по воспоминаниям Устинова, листал в его кабинете газеты и журналы, сочинял стихи. В этот период Есенин написал «Пантократора», «Небесного барабанщика», «Ключи Марии». Георгий Феофанович, в близком окружении Жорж, характер имел взрывной, неуживчивый.

Отрывок из воспоминаний Вадима Шершеневича отлично характеризует этого приятеля Сергея Есенина; действие происходит в гостинице «Люкс»: «Мы сидели у Устинова и тихо ужинали. Столетнего вина не было. Дид Ладо осушал жидкость, недавно выкачанную из зазевавшегося автомобиля. Беседа носила дружественный и мирный характер. Устинов жаловался на напряженное положение на фронте. Кусиков, как всегда, бренчал гитарой и шпорами. Устинов сказал:

Гостиница «Люкс» («Центральная»)

«Того и гляди, они займут Воронеж». Вдруг неожиданно для всех Дид Ладо, уже вместивший в себя больше влаги, чем может вместить в себя бак «форда», с явно несоображающими глазами ляпает: «Вот тогда им по шее накладут!» Есенин не понял: «Чего ты, Ладушка, плетешь чушь?! Если отнимут Воронеж, так, значит, не им, а нам наклали». – «Я и говорю: большевикам накладут, слава Богу!» Устинов встает, хмель выскочил у всех, кроме Ладо, который так и не соображает, что он сказал. Устинов подходит к столу, вынимает оттуда наган и мерными, спокойными шагами направляется к художнику. При виде дула тот трезвеет и начинает пятиться к стене, пока, смешно дрыгнув ногами, не падает на кровать, оказавшуюся за его спиной. Губы говорят четко и разборчиво: «Сейчас я тебя (в бога, в душу и во все прочие места) прикончу». Медленно поднимается наган. Кусиков и я бросаемся между ними. Одно мгновение, и Ладо стоит на коленях, прося прощения, а мы с Кусиковым летим куда-то в угол: «Будете защищать – и вас заодно!» И вдруг вырывается Есенин. Он, кажется, никогда не был таким решительным. Он своим рязанским умом лучше нас всех оценил создавшееся положение. Он подлетает к стоявшему на коленях художнику: раз по морде! два по морде! Дид Ладо голосит, Есенин орет, на шум открываются двери и из коридора сбегаются люди. Стрелять Устинову уже трудно. Да и картина из трагической стала комичной: Есенин сидит верхом на Ладо и колотит его снятым башмаком<…>» В этой сцене Устинов вам никого не напоминает? Правильно, Блюмкина – «романтика мировой революции»! Ну, просто близнецы-братья!

«Писательская коммуна»

Из воспоминаний поэта-имажиниста Рюрика Ивнева: «В январе 1919 года Есенину пришла в голову мысль образовать «писательскую коммуну» и выхлопотать для нее у Моссовета ордер на отдельную квартиру в Козицком переулке, почти на углу Тверской… В коммуну вошли, кроме Есенина и меня, писатель Гусев-Оренбургский, журналист Борис Тимофеев и еще кто-то, теперь уже не помню, кто именно… Жизнь в «коммуне» началась с первых же дней небывалым нашествием друзей, которые привели с собой друзей своих друзей… Дней через десять я все же сбежал из этой квартиры в Козицком переулке, так как нашествие гостей не прекращалось». Уточняю, в пяти комнатах поселились: Сергей Есенин, Рюрик Ивнев, Иван Касаткин, Борис Тимофеев, Сергей Иванович Гусев-Оренбургский, а шестая комната стала общей гостиной. Затея Сергея Александровича провалилась: несмотря на то, и потому, что в прекрасной шестикомнатной квартире действовало центральное отопление – большая редкость в те годы – работать там средь шума и гама было невозможно – сюда рванули отогреться душой и телом многочисленные друзья и друзья друзей. Ночевали даже на полу, после себя оставляли в огромном количестве бутылки и мусор. Лишь Гусеву-Оренбургскому удавалось трудиться в такой обстановке! Вскоре оттуда сбежал и сам организатор коммуны. И только адресный справочник «Вся Москва» даже за 1923 год сообщал, что в Козицком переулке, в доме 3 все еще проживает Сергей Александрович Есенин …

Козицкий переулок, дом 3

«Арбатский подвал»

Череда переименований не коснулась Арбата: Арбат всегда оставался Арбатом… Сергей Есенин любил обедать в «Праге», в первые послереволюционные годы она была обычной рабочей столовой, но с белыми скатерочками. Кормили там дешево, но вкусно. К сочным котлеткам по-киевски, по желанию, прилагалась гора макарон! Есенин облюбовал столик у окна с видом на Арбатскую площадь. Тогда он жил неподалеку, в ванной особняка Морозова, в Пролеткульте. А напротив «Праги» – место, где он любил выступать – «Арбатский подвал». Своеобразный богемный клуб. Начинающие пробовали свои силы, проверяли себя. Сколько знаменитостей побывало здесь! Борис Пастернак, Андрей Белый, Владимир Маяковский, Василий Каменский, и вот он, Сергей Есенин… Андрей Белый писал, что «в Арбат – выжаты сливки Москвы и всей России!» Например, этот дом на Арбате – под номером 9! Сформировавшийся к концу XIX века, облик его и в XX-м, и в XXI-м остался без изменений. В разное время в нем находились и булочная-кондитерская Филиппова, и подпольная типография революционеров-народников; у своей племянницы, княгини Е. Оболенской, в сентябре 1879 года здесь гостил Л. Толстой; в редакции журнала «Сверчок» трудились «король репортеров» В. Гиляровский и А. Чехов, подписывавшийся в то время «Антошей Чехонте» и «Человеком без селезенки». И, наконец, богемный «Арбатский подвал»! В наши дни в доме № 9 на Арбате обосновался Культурный центр Украины. Сергей Есенин, восхищавшийся пронзительной повестью об арбатском детстве Андрея Белого – «Котик Летаев», исходил Арбат вдоль и поперек, включая изумительные переулочки его. Из окна ресторана «Прага» взгляд выхватывает здание кинотеатра «Художественный», там москвичи на просмотре фильма «Броненосец «Потемкин» «узнали о гибели Сергея Есенина. Когда сеанс прервали, и администратор сообщил зрителям печальную новость, люди стали один за другим подниматься с кресел… Долго не уходили… Очевидцы вспоминали, что кто-то из зрителей сказал: «Вот и все…»

Арбат, дом 9 89