Текст книги "Легко ли стать королевой?"

Глава 13

«А я наивная – все твои слова

Уже давно ношу на безымянном»

Анна Добрыднева

Королевский дворец, столица Этиона

Все необходимые бумаги были заполнены. Договор переписан. Какие плюсы из разорванной помолвки извлекла Леньева? Снизилась пошлина на торговлю, а также теперь обеспечен свободный выход к морям через Этионскую границу. Какую выгоду извлек лично Эдмунд Второй? Он смог избежать навязанной женитьбы и получить хороший отступной от Леньевы, так как брачный договор разрывался именно с их стороны. Астата Оргонского интересовало благополучие его сестры, а Эдмунда – его собственное.

Впрочем, обвинять короля Этиона не следует, ведь теперь перед ним стояла непростая задача предотвращения гражданской войны, которая могла начаться с минуты на минуту…

– Ваше величество, я с печальными известиями, – склонился Касл в уважительном поклоне. Он как всегда бесшумно прошел через потайной ход, и теперь стоял перед королем с озадаченным выражением лица.

– Говори, – велел монарх, откидываясь на спинку стула.

– Все заключенные бежали, – выдохнул Касл, и король поднял на него донельзя удивленный взгляд. – Среди стражи находился оппозиционер, мы бы не смогли ничего сделать.

– Даже среди военных структур предатели! И кто же тот, кто скрывался так долго?

– Димьян Стройхот.

– С его семьей уже связались? – приподнял бровь король.

– В процессе, но это нам ничего не даст. Он откусил себе язык и подавился им, поэтому воздействовать каким-то образом на него не получится, как и выведать информацию. А вот его связями за последние несколько лет занимаются.

– Фанатики! – воскликнул короля, встав и подойдя к окну.

Он искренне не понимал ненависти, которую питают эти люди к нему лично. Он делал очень многое на благо государства, но пока ему не хватало власти. Если только теория о том, что Аробелла Сотер является пропавшей принцессой, окажется верной, то вопрос с законностью власти урегулируется сам собой. Власть станет легитимной.

Вот только сам Эдмунд не слишком-то верил, что младшей дочери Адольфа Пятого каким-то чудом удалось бы спастись. Тогда же выжгли всю деревню, и нашли обугленный труп Василисы, на теле которой остались клочки ткани, расшитой жемчугом. Только королевский амулет тогда не удалось найти…

– Что-то еще? – вынырнул из своих раздумий король, обернувшись к Каслу.

– Да, ваше величество. Эмелит Блан, пансионатская подруга леди Аробеллы, покинула столицу вчера вечером. Данные о её выезде сохранились в дорожных записях, но куда она отправилась – там не сказано. Стоит начинать её поиски?

– Искать иголку в стоге сена? – нахмурился король. – Нет, она не так важна. Мы и так знаем, кто стоит за этим покушением, поэтому стоит найти рычаги давления на графа Рошмана или его приближенных, или, что будет опаснее, внедриться в их сеть.

– Мы проработаем оба варианта, – с поклоном Касл исчез, а король вновь повернулся к окошку.

Взгляд сам собой зацепился за Ари, прогуливающуюся под руку с леди Милисандрой. Может ли быть так, что именно Аробелла является пропавшей принцессой? Тогда ему следует незамедлительно жениться на ней… Но и торопиться нельзя, насколько бы сильно не было его желание ускорить брачную церемонию, ведь дочь покойного герцога может оказаться истинной дочерью своих родителей. И тогда придется жениться на той, которая является истинной наследницей, если таковая, конечно, существует.

* * *

Астат вернулся в свои покои в задумчивости. И один из вопросов, который его волновал, так это как его Тень оказался в Этионе? Неужели ослушался приказа? Но в этот раз, как и во многих других случаях, наследник был ему благодарен.

Окинув комнаты беглым взглядом на предмет слежки или вторжения в личное пространство, он сел за письменный стол и принялся беглым почерком излагать события последних двух дней на бумаге. В письме своему отцу он подробно объяснил своё нежелание отдавать Амелинду Оргонскую в жены Эдмунду Второму, зато намекнул о желании принца Яроузы поближе познакомиться с принцессой Леньевы.

Закончив писать, он прочел своё письмо еще раз, нахмурившись. Поймет ли отец подоплеку его поступков? И готов ли он уже сейчас сказать ему о, возможно, скорой женитьбе самого наследника? Но последнее еще кажется несбыточной мечтой.

Сам он не смог бы отправить магической почтой письмо отцу, поэтому, запечатав конверт и поставив на него сургучную печать, отправился на поиски придворного мага. Алион нашелся в своих лабораториях, встретив Астата на пороге с файерболом в руке. «Теплая» встреча, ничего не скажешь. Принц даже подумал, что Алион относится к своей безопасности слишком щепетильно, но вслух ничего не сказал.

Придворный маг, поняв, что стоящий перед ним мужчина угрозу не представляет, убрал огненный сгусток энергии и на просьбу принца откликнулся с охотой, так как не пренебрегал своими основными обязанностями. Отправив письмо адресату при адресанте, придворный маг вернулся к своему эксперименту, продолжая работать над формулой странного белесого духа, а Астат вышел из лаборатории, направившись в сад.

Своей привычной бесшумной походкой его высочество подкрался к гуляющим чуть в отдалении Амелинде и её личной фрейлине. Склонившись перед принцессой, её «телохранитель» пожелал ей доброго утра, а также настоятельно просил не находиться на солнцепёке и отправиться к себе в покои. Амелинда тут же отозвалась, что очень устала и её клонит в сон, поэтому поспешила совету «Тени» и отправилась в свои покои, предварительно попрощавшись с королевой.

Астат уже поджидал сестру в её покоях. Амелинда бросилась в объятия брата, недовольно стукнув его кулачком по груди.

– Где ты был, Астат?! Ты хоть представляешь, как я переживала, когда леди Аробелла вернулась из города, а тебя всё не было!

– Линда, мне нужно с тобой серьезно поговорить, – обычно веселый наследник, отодвинул от себя принцессу и усадил её на диван, внимательно всматриваясь в обеспокоенное лицо.

– Что-то случилось? Неужели, это связано с твоим инкогнито?

– И с этим тоже, – поморщился Астат, а потом подмигнул, – но это мелочи! Новости у меня для тебя и, надеюсь, они тебя обрадуют. Эдмунд согласился расторгнуть помолвку и объявление об этом будет на балу Святого Духа.

– Что?! – Амелинда подскочила с места, гневно уперев руки в бока и с негодованием глядя на брата. – Он от меня отказался?! Да как он мог?! Почему?! Это всё… из-за неё, да? Из-за леди Аробеллы?

Такой бурной реакции от сестры он не ожидал. Кажется, её учителя переусердствовали, когда заталкивали в юную головку принцессы понятия долга и чести, а так же ответственности перед своим королевством.

– Нет, – Астат поднялся на ноги и вновь усадил сестру на диван, присев возле неё на корточки. – Она здесь не причем.

«По крайней мере, хочется в это верить», – подумал Астат, но вслух сказал совершенно иное.

– Это со стороны Леньевы был разорван брачный договор, поэтому мы выплатим отступные. Зато мне удалось заключить пакт на выгодных нам условиях, и уже в ближайшую пару лет он окупит своё, – принцесса насупилась, не очень-то довольная тем, что Астат делает из неё нежный цветочек, будто она не согласна выполнять свой долг перед родиной. – Линда, свет моих очей, пойми меня, пожалуйста. Ты еще слишком мала и никак не можешь понять, что важнее всего, чтобы любил именно мужчина, или, по крайней мере, воспылал страстью. Эдмунд же к тебе не только равнодушен, но еще и влюблен в другую девушку…

– В которую влюблен и ты, – в укор поставила Линда, и брови Астата удивленно приподнялись. Раньше она не смела разговаривать с ним в таком тоне и уж тем более пенять.

– Ты ревнуешь? – догадался Астат и нежно улыбнулся, погладив сестру по щеке. – Не стоит, это совершенно иное чувство. И когда ты…м-м… подрастешь, то поймешь меня.

– Леди Аробелла старше меня всего лишь на год.

– Но её не воспитывали в таких комнатных условиях, как тебя, – не согласился Астат, и Амелинда умолкла, лишь недовольно косилась на брата. – Неужели ты не рада? Тебе не придется выходить за нелюбимого и нелюбящего тебя человека. Поверь мне, в этом браке ты бы обрела только слёзы.

– Я верю тебе, но всё равно сильно обижена.

– Неужели так хочется выйти замуж? – пришел к правильному выводу наследник, но румянец, выскочивший на щечках сестры, заставил его удивленно усмехнуться. – О, так вот в чем дело!

– Ничего подобного, Астат! Я… я… мне просто стыдно будет возвращаться домой, – опустив глаза вниз, вымолвила принцесса.

– Линда, дома тебя встретят любую, слышишь? – улыбнулся Астат, приподняв её головку и заглянув в глаза сестре. – Тем более… а ты виделась с его высочеством Себастьяном?

Щеки Линды вновь предательски вспыхнули, и Астат широко улыбнулся, подмигнув сестре. Кажется, он тут многое пропустил.

– Это не то, о чем ты подумал! Просто…

И принцесса начала рассказывать происшествия сегодняшнего дня, не забывая надувать в недовольстве щеки, вспоминая, какой Себастьян «нахал»! И уже спустя десять минут Астат смеялся, смотря на смущенную принцессу. Оказывается, бывают еще более неординарные встречи, чем у него с Ари. Как бы ему не было хорошо рядом с сестрой, оттягивать разговор через кристалл с отцом и Эдмундом Вторым он не мог, поэтому поднялся на ноги и, попрощавшись с сестрой, отправился в переговорную башню.

Там уже находился Алион, который настраивал кристалл, первый министр с договором в руках, личный помощник короля и сам монарх. Астат склонился в положенном поклоне, после чего взглянул на троих мужчин. Судя по их спокойным лицам и отсутствию поклонов, можно утверждать, что король еще не поведал историю о «лже-телохранителе». А это хуже, ведь сейчас правда раскроется…

Алион настроил связь и подождал, пока к кристаллу с другой стороны подойдет его коллега из Леньевы. Временно исполняющий обязанности придворного мага откликнулся довольно быстро, поэтому ожидать монарха пришлось всего лишь еще в течение часа (пока царственные регалии оденет, дело уладит, речь подготовит). Вскоре оба монарха встретились через изображения на кристалле, пожелали друг другу долгого царствия и обменялись банальными ничего не значащими приветствиями. Но тут к кристаллу подошел кронпринц, король вежливо отошел в сторону, с усмешкой посмотрев на Астата.

– Доброго здравия, ваше величество, – покорно склонив голову, произнес наследник, и глаза его родителя недовольно сверкнули.

Письмо наверняка уже дошло до монарха Леньевы и было прочтено, вот только упрекать своего сына в присутствии короля другого государства он себе позволить не мог.

– Рад видеть тебя, сын мой, – ответил король и, кажется, за спиной Астата из рук министра упала папка с договором. Да и Алион немало удивился, приоткрыв рот. – Вижу, что ты ослушался моего приказа.

– Я сожалею о своем безрассудном поступке, ваше величество, и смиренно прошу у вас прощения, – вновь склонил голову Астат, – но позвольте оправдать себя братской любовью к родной сестре.

– Поступок твой я не принимаю, но понимаю, – кивнул король, после чего повернул голову в сторону Эдмунда. – Я так понимаю, вызов совершен, чтобы договориться о разверке в договоре?

– Совершенно верно, – согласился Эдмунд, и теперь уже Астат сделал шаг в сторону, чтобы подле него встал монарх Этиона.

* * *

С переговоров наследник Леньевы вернулся довольно поздно, но у себя в комнате обнаружил письмо от отца. Быстро вскрыв конверт, Астат пробежался глазами по строчкам, из которых узнал, что отец сердится на него, поэтому годовую отчетность будет вести именно наследник (кто бы сомневался). Но всё же он рад, что его единственная дочь не выходит замуж за человека, чьё королевство стоит на грани разорения и в котором назревает гражданская война.

Ужин был уже пропущен. Сегодняшний день был насыщен на события, но всё же кое-что, о чем мечтал Астат с самого утра, он не получил. Значит, придется навестить фрейлину её величества.

* * *

Аробелла Энриетта Сотер

Я прогуливалась по парку с Амалией, которая рассказывала очередную городскую сплетню. Причем я её уже слышала, только в другом свете, что наводило на очередную мысль о глупости моей собеседницы. И это точно не тот случай, в котором бедная невинная девушка избегает внимания короля. Во-первых, Амалия не была невинной, во-вторых, когда мужчины брезговали глупыми женщинами у себя в опочивальне? Увы, всё до банального просто: Амалия среди фрейлин оказалась наверняка по личной просьбе кого-нибудь из приближенных королевы. Кажется, она приходится племянницей графини Монсеро? Вот и ответ на вопрос о её нахождении среди фрейлин.

Из обыденных мыслей меня вытянула картина, открывшаяся за следующим поворотом. Я увидела Тэна, уже приблизившегося ко входу во дворец, которыми пользовались слуги. И тут же взгляду предстала Амелинда Оргонская, которая в компании своей фрейлины направлялась в сторону дворца, только уже к входу, предназначенному для гостей. Сложить два плюс два не составило труда: Тень её высочества вернулся, но даже не пожелал увидеться со мной. В душе разлился океан обиды, и я резко остановилась, смотря вслед принцессе.

На что я надеялась? Может, он увлекся мной, но при этом остался верен её высочеству и своему долгу. Как я могла быть настолько самоуверенной? Почему даже не допускала мысли о том, что ему нужна лишь постельная игрушка? Но его взгляд… Я тряхнула головой, отгоняя доводы сердца. Глупое! Тебя использовали!

– С тобой всё в порядке? – участливо спросила Амалия, которая не могла не заметить моего замешательства.

– Да, – охрипшим голосом ответила я, восстановив ход движения.

Девушка что-то говорила, но я вновь погрузилась в свои мысли. Могло ли его привлечь тоже самое, что и Эдмунда, то есть моя недоступность? Навряд ли. Первая встреча с ним… я тогда была настоящей, той, которую я запрятала глубоко в сердце. Гонялась за шляпкой, а потом лежала на зеленой траве и смотрела в голубое небо, щурясь от солнца. Тогда я не выглядела недоступной, скорее нежной и ранимой. Потом фиолетовое платье. Я ведь, точно, помню, как он разозлился и как потом облегченно улыбнулся, когда я ответила, что не являюсь фавориткой. А, может, он просто испугался играть с любовницей короля?

Нет, я слишком хорошо чувствовала этого мужчину, слишком хорошо помнила, как он бросил вызов Эдмунду Второму прямо у дверей моих покоев, не позволив монарху вольностей в его присутствии. Разве этот мужчина испугался бы мести короля? Нет, анализируя, можно прийти к выводу, что подсознательно всё это время у него на меня были самые серьезные намерения, и я не имею право сомневаться в нем. Это не игра, он действительно тот, кому я могу довериться.

Тогда почему он не подошел ко мне? Можно предположить, что Эдмунд провел с ним «объяснительную» беседу на тему наших отношений, но и тут всплывает последний аргумент: короля он не боялся. И остается только банальное до неприличия оправдание: у него просто не было времени и, возможно, именно из-за меня и сегодняшнего утреннего происшествия.

Именно эти рациональные мысли заставили меня успокоиться и всё-таки проникнуться сутью разговора Амалии. Правда, от её беседы я вскоре утомилась, поэтому приближение Аны и Клариссы я встретила с улыбкой.

* * *

После ужина я отправилась в свои покои, не став долго засиживаться на вечернем чаепитии. Просто чувствовала, что съем что-нибудь «полезное» для фигуры, а я и так в последнее время на нервной почве отсутствием аппетита не страдаю. К тому же у меня было неотложное дело: необходимо было связаться с мастером Пьеро и просто умолять его решить мою проблему с нарядом на бал.

Заказать платье заранее я не успела – в этом была вина моей забывчивости, поэтому сейчас я спрашивала портного, нет ли у него свободного платья любого кроя, которое можно подогнать под мою фигуру. После чего я спустилась на один этаж ниже, чтобы найти Алиона в своих покоях.

Маг отличался честностью, письма всегда не только доходили до адресатов, но и не были предварительно проверены. Естественно, осведомленность о содержании корреспонденции я проверила эмпирическим путем: около полугода назад я попросила отправить записку в дом Милы (когда её муж по делам остановился в столичном доме), гласившую о том, что придворный маг – душка, но характер у него вредный, и, вообще, попробую его соблазнить. Из того, что он никаких попыток соблазнить меня не предпринимал и общался так же, как и до этого, я поняла, что у него есть свой кодекс чести.

Алион открыл дверь быстро, причем смотрел пустым взором. Даже свой привычный файербол не выставил! Что это с ним? Я испугалась за своего сообщника и приподняла в удивлении бровь. Мне не ответили, мужчина остался таким же потерянным.

– Алион, не пугай меня, – прошептала я, и мужчина соизволил сконцентрировать взгляд на мне. – Что-то случилось?

– А? – отозвался маг, а потом взглянул мне за спину, словно там мог кто-то находиться. Я невольно обернулась и никого не увидела, поэтому опять повернулась к собеседнику, а тот уже нашелся с ответом. – Нет, ничего.

– Не похоже, – задумчиво ответила я, и взгляд Алиона упал на конверт, который я держала в руках.

– Передать? Давай сюда, – письмо из рук у меня буквально выхватили, а потом бросили вопросительный взгляд, явно ожидая ответа.

– Мастеру Пьеро, – ответила я, и придворный маг кивнул, а мгновение спустя конверт вспыхнул алым пламенем и растворился. – Спасибо. И всё же я не могу не спросить, что послужило причиной твоей растерянности? Я тебя в последний раз таким видела, когда во дворец приезжал твой брат. Но он весьма неприятный тип и твоё состояние понять можно, но… сейчас-то что стряслось?

Алион посмотрел мне в глаза, открыл рот, но тут же закрыл, качнув головой. Видимо, он узнал какой-то секрет, который ошеломил его до глубины души, но рассказать он об этом не мог.

– Не могу сказать, – будто подглядев мои мысли, качнул головой Алион, а потом нахмурился. – Помнится, весь дворец шумел, что… Тэн тебя на руках нес до лазарета господина Луфина?

– И как это связано с твоим поведением? – недоуменно спросила я, а маг поджал губы. Разговоры о Тэне всегда были для меня болезненны.

– Просто держись от него подальше. Уж лучше увлечение нашим королем, чем…

Он не договорил, но окончание можно было угадать «Чем с каким-то телохранителем». Вопреки доводам разума в сердце вспыхнула жгучая обида, готовая вырваться за пределы моего сдержанного поведения, но я усилием воли подавила порыв наброситься на мужчину с криками, вместо этого процедила:

– Мои с ним отношения не твоего ума дело. Я не маленькая девочка, чтобы предостерегать меня от случайных связей. И поверь мне, даже всего неделя с ним сделает меня счастливее, чем вся жизнь рядом с его величеством.

Сама сказала, и только потом сообразила, в чем призналась магу. Алион расширил глаза от удивления и приоткрыл рот. Потом тяжко вздохнул и наградил меня раздраженным взглядом, после чего закрыл перед моим носом дверь. Такое поведение было ему не свойственно, но и я вела себя грубо. До сих пор не могу понять, как признание сорвалось с моих губ? Причем так легко, что сомнений не было: оно идет от сердца.

И это осознание одновременно меня и испугало, и обрадовало. Словно мозг сдался во власть неразумному сердцу, словно я нашла точку балансировки между сознательным и подсознательным.

Я развернулась на каблуках, застыв на месте. На меня смотрели с интересом ученого, который никак не мог уменьшить разверку в опытах. Да что же такое? Почему именно она попадается мне на пути второй раз за один несчастный день? Загнав своё недоумение глубоко в себя, я сделала книксен и улыбнулась Анабель. Та ответила мне лишь легким поклоном. Было бы глупо рассчитывать, что она не услышала моей последней фразы.

– Ты ведь так хотела стать королевой… – прошептала она, и тут же прикусила язык.

Я не считала нужным пояснять слова, сказанные не ей. Если она стала невольной свидетельницей моего откровения, то это вовсе не означало, что я теперь должна изливать душу, но и уйти просто так было бы глупостью. Ана смотрела на меня с неподдельным интересом, будто только сейчас разглядела во мне что-то хорошее. Может, именно так и было? Ведь сама девушка относилась к тому типу людей, которые в первую очередь чувствуют, а уже потом думают, поэтому мы с ней никогда не были близки. И сейчас она будто бы размышляла именно над этим.

– Меня всегда удивляло, что ты хотела стать королевой не ради народа, а ради себя, – прервав затянувшееся молчание, пробормотала Анабель. – Ты казалась мне слишком эгоистичной, чтобы стать королевой, но в то же время ты меня кое-чему научила. Монарх должен в первую очередь уметь ценить себя, чтобы ценить других людей. Любовь к миру начинается отсюда, – девушка приложила руку к своей груди. – Но эгоистичная королева? Этого ли следует пожелать Этиону? Теперь же я вижу, что ты не так холодна, как хотела показаться, поэтому, может, из тебя и выйдет великодушная правительница.

– Не преувеличивай мои душевные порывы, – под давлением смущения я огрызнулась, на щеки выступил румянец. Не привыкла я выставлять свои чувства на показ и тем более слушать, как их обсуждают.

– А ты не преуменьшай власть сердца над разумом, – в таком же ключе ответила мне Ана, после чего беззаботно улыбнулась, поправила подол ужасного платья цвета фуксии и прошла мимо меня, постучав в дверь.

Я сжала кулаки от негодования, но не сказала больше ни слова, лишь поспешила в свою комнату. Ну почему именно мне так не повезло, и у этой сцены появился свидетель? Ведь не следовало разговаривать в коридоре, тем более о таких вещах! Сама виновата! Дура! А Алион тоже хорош, даже не пригласил войти!

В общем, в комнату я возвращалась не в самом радужном настроении, я бы даже сказала, боевом. Готова была кого-нибудь придушить или разбить о чью-нибудь голову вазу. Влетев в свои покои, я натолкнулась на обеспокоенный взгляд Диди. Кричать на слуг ниже достоинства, поэтому я поджала губы и кивнула на дверь. Камеристка была девушкой понятливой, поэтому тут же прошмыгнула мимо меня и закрыла за собой дверь.

Я же прошла в спальню, посмотрела на себя в зеркало (физиономия была перекошена от злости) и, подойдя к кровати, взяла с неё подушку. Недолго думая, я замахнулась и швырнула её в сторону окна. И каково же было моё удивление, когда оттуда донесся наигранный стон. Я резко развернулась и расширила глаза от удивления, взглянув на веселого Тэна, держащего в руках подушку. Его глаза блестели весельем, а губы подрагивали в улыбке. Я перевела взгляд за его спину и поняла, что он пробрался ко мне через окно! Вот несносный! А вдруг бы его кто-нибудь увидел?! Впрочем, уже не суть.

Не суть, потому что уже всё становится неважно, когда он смотрит на меня такими озорными глазами, когда я чувствую, как сердце ускоряет свой бег, как мысли медленно уплывают из головы, а в животе начинают порхать бабочки. Или не бабочки. Но такое чувство возникает… невесомости.

– Привет.

– Доброго вечера, господин Тэн, – ответила я, чуть улыбнувшись.

Он улыбнулся шире, подмигнул и выбросил подушку на кровать. Она пролетела и упала на покрывало. Я же вновь бросила взгляд за его спину. Если сейчас не осажу его, то могу надолго обеспечить его появление через это окно. А в этом ничего хорошего нет, как бы я не была рада его видеть.

– Может, ты отойдешь от окна? Мне крайне не нравится твой способ перемещения в мои покои, – и только на последней фразе голос предательски дрогнул.

О, богиня! Мы одни в моей спальне, и это наводит на определенные неприличные мысли…

И (о чудо!) он отошел. Но при этом приблизился ко мне. Не настолько, чтобы я чувствовала его дыхание, но настолько, чтобы умные мысли окончательно покинули мою голову. Теперь я подметила и некоторую усталость на красивом лице со шрамом, пересекающем бровь. В этот момент безумно захотелось дотронуться до него, провести пальцем по гладкой белой коже.

– Не молчи, – практически умоляла я, потому что молчание окончательно заставляло меня забыть о приличиях. Его глаза… нет, не гипнотизировали, ведь я добровольно отдавалась их воле.

– Я так устал, – прошептал он, после чего сделал один решительный шаг ко мне и…

И мир вдруг сузился до размеров этой комнаты. И воздух стал спрессованным, отчего дышать было практически невозможно, и единственный судорожный вздох вырвался вместе со стоном, когда Тэн всего лишь меня обнял. Но обнял крепко, прижал к себе тесно, зарылся носом в мои волосы и вдохнул мой запах. Лавандовый. А я положила подбородок ему на плечо, и руки как-то сами расслабились на плечах мужчины.

– Я так боялась за тебя…

– Я так испугался за тебя…

Вместе выдохнули мы, и на короткое мгновение отстранились, взглянув друг другу в глаза, а потом в едином порыве прильнули друг к другу, встретившись жадными губами. Если меня будут спрашивать, я скажу, что инициатором был он. Потому что не могла я так бесстыдно целовать мужчину, не только отвечать на его ласки, но и буквально требовать своими легкими укусами за нижнюю губу мужчины углубить поцелуй. Тэн был невероятно понятлив, поэтому вскоре мы уже сражались языками. Если меня спросят, то я скажу, что это был он, он сломил мою защиту, оказался в тысячу раз сильнее. И только себе могу признаться шепотом, что всего этого я хотела безумно, что сама разрушила защиту, сама спрыгнула с крепостной стены.

– Как низко я пал, – прошептал Тэн, когда воздуха в легких стало не хватать и пришлось отстраниться друг от друга. В этот момент я даже почувствовала его руку на корсете в районе груди, а до этого – не чувствовала, полностью отдавшись во власть эмоциям. – Теперь стал продажной женщиной…

Я не выдержала и засмеялась! Запрокинув голову назад, просто хохотала в порыве безумной эйфории. Тэн не мог не воспользоваться этим, припав губами к моей шее. Я тихо застонала, теперь переместив свои руки с сильных плеч на шею и дальше запутавшись в его темных волосах.

– Тэн…

– Ари…

И сказано это было как-то обреченно, что я сразу же почувствовала смену настроения телохранителя. Подняв голову, тем самым заставив Тэна слегка отстраниться, я уставилась немигающим взором на Тень. Он был спокоен, только в глубине глаз плескалась какая-то… вина.

– Тэн, что случилось?

– Ты невероятно проницательна, – вздохнул он, после чего вновь потянулся за поцелуем, но я ловко увернулась, и вновь посмотрела с вопросом в глазах. – И дотошна. Иногда просто невыносима.

Я приподняла бровь. Умеют некоторые кадрить девушек, ничего не скажешь! Я уже собиралась оскорбиться и отодвинуться, но руки на моей талии сжались сильнее (одна рука-таки переместилась с груди чуть ниже, да), а в глазах телохранителя её высочества плескались нежность и уверенность одновременно.

– Но вместе с тем сильная и умная. Умеешь быть веселой. Просчитываешь ходы наперед и всё равно оказываешься в нелепых ситуациях, из которых выходишь преисполненная достоинством. Ведешь себя взбалмошно, если эмоции бурлят в тебе, и расчетливо, если ситуация тебя не сильно волнует. Но я же тебя всегда волную, Ари, – и столько уверенности в голосе, что мне бы потупить взгляд, но я не могла. Не могла оторваться от созерцания голубых озер телохранителя. – И ты всегда такая… такая…

– Любимая? – подсказала я, а у самой улыбка расплывается по лицу. Да, излишней скромностью я не страдаю. И мнимостью, кстати, тоже.

Тэн кивнул, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Конечно, он знает меня. Знает как никто другой. Но ведь это не я первая начала проявлять чудеса самоуверенности, разве не так? Разве не он заявил, что именно я в его присутствии теряю контроль над эмоциями?

– Я, действительно, влюблен в тебя, Аробелла Энриетта Сотер, – выговорил он, лишая меня крупиц сомнения в искренности его чувств.

У меня из легких будто в один миг выкачали весь воздух. Я замерла, не в силах поверить. Так странно! Сама же заявила, что любимая! И всё равно его слова оказались такими… неожиданными. На глаза проступили слезы, и я, наконец, сделала глубокий вдох, а потом еще один и еще. Мужчина смотрел на меня с улыбкой, а потом потянулся к моим губам, и я приняла его нежные и неторопливые ласки. Честно признаться, первый раз на моей памяти кто-то признается мне в любви. По-настоящему, искренне, без дрожи желания в голосе, без превосходства. Он сказал это потому… потому, что сам хотел сказать, а не для того, чтобы получить от меня какою-то реакцию. Хотя моя реакция, судя по упоительному поцелую, его удовлетворила.

– Я рядом с тобой становлюсь слишком…

– Женственной? – с усмешкой спросил он.

– Ранимой, – прошептала я, и теперь сама потянулась за очередным поцелуем.

И вновь ураган, только теперь все переросло от нежной целомудренности к неукротимой страсти. Богиня, если бы мне сказали, что я потеряю контроль над своими руками, я бы рассмеялась! Но теперь мои руки, действительно, зажили собственной жизнью, пальцы расстегнули несколько пуговиц на рубашке телохранителя и горячие ладони соприкоснулись с открытой кожей мужчины. Он вздрогнул, на миг отстранившись от меня, и потемневшими глазами посмотрел на мои раскрасневшееся от поцелуев губы. Мне бы залиться краской, потупить взор, но… но я опять поступила иррационально! Я потянулась за следующим поцелуем, а мой мужчина в ответ на это глухо застонал.

– Ты! Ты невыносима!

– Повторяешься, – промурлыкала я.

И лукаво улыбнулась, пробежавшись пальчиками по мужской груди. Тэн задержал дыхание, но не отвёл от меня взгляда голубых глаз, и я, честное слово, чувствовала себя сокровищем дракона. Самым настоящим, бесценным. И от этого чувства моя самооценка (и так, кстати, не низкая) ползла куда-то в заоблачные дали.

– Мне кажется, я буду повторять тебе это всю жизнь, – выдохнул он, поймав мои губы в новый плен, более жесткий и лишенный прежней нежности.

Теперь мне доказывали, насколько я невыносима, хотя руки мужчины покоились на моей талии и к активным действиям не приступали. Он не просто желал меня, но еще и берег. Именно это я поняла из его сдержанной страсти, и именно за это я была ему еще и безумно благодарна. Возможно ли такое, что человек тебе подходит во всем идеально? Каждая девушка мечтает найти именно его, но не каждой это удается. И я, кажется, попала в число любимчиков фортуны.

– Пожалуйста, останови меня, – прохрипел он, а я теснее прижалась к нему, будто совершенно не услышала его слова.

Но, кажется, его слова услышали сами боги, потому что вскоре раздался стук в дверь. И судя по настойчивости, с которой тарабанили по дереву, делали это уже не в первый раз, но мы настолько увлеклись процессом, что не заметили. Взволнованно переглянувшись, мы нехотя отстранились друг от друга.