Текст книги "Кто первый на виселицу"

ГЛАВА ПЯТАЯ
(ПОЛИНА)

Когда я приехала домой, то почувствовала сильнейшее желание принять ванну. Я набрала воды, добавила ароматического масла, помогающего снять усталость, и с наслаждением погрузилась в горячую воду.

И что это я так устала сегодня? Ведь совсем ничего не делала. Ладно, ведь сегодня суббота. Могу я позволить себе хотя бы раз в неделю полентяйничать?

Я пролежала в ванне около получаса, закрыв глаза, пока не почувствовала, что начинаю дремать. А это уже опасно. Я вылезла, завернулась в большое полотенце и залезла на кровать с купленным по дороге новым номером журнала «Рита».

Меня очень увлек суперкроссворд на центральной странице. Я потратила на него около получаса. Даже иногда вставала и обращалась к энциклопедии.

Вообще, мне не нравятся современные кроссворды. Обычно разгадываю их все минут за десять, и ничего нового в моей голове не прибавляется. Но этот выгодно отличался от всех других.

Потом я долго читала купленную недавно книжку, пока мне не надоело. К вечеру я обнаружила, что очень хочу есть. Я прошла в кухню, достала из морозилки пельмени, собственноручно приготовленные в прошлое воскресенье, и еще раз убедилась, как это удобно: забить пельменями камеру и не переживать потом, что нет времени приготовить обед.

Я отварила себе полтора десятка, полила соусом и подумала, что Ольга-то мне так и не позвонила. Она ведь обещала!

Я поела, потом сама набрала номер сестры. Никто не отвечал. Странно, неужели она до сих пор торчит у своего профессора? Она же стеснялась даже идти к нему домой! Ну, Оля! Что же она там делает? О чем можно столько времени разговаривать? И как она собирается возвращаться домой, она же боится каждого шороха!

Я включила телевизор и снова залезла на кровать. Может быть, Ольга встретилась со своим Константином? Я вспомнила бледное, узкое лицо, черные прямые волосы сестриного поклонника и подумала, что он, пожалуй, ничего. Во всяком случае, не похож не постоянно разглагольствующего алкоголика, постоянно рассуждающего о роли искусства для общества. Вполне приятный молодой человек. Только глаза почему-то у него очень грустные.

Ольга позвонила только в половине одиннадцатого, когда я уже и не надеялась ее услышать. Я даже не узнала сперва ее голос. Потом поняла, что Ольга просто захлебывалась рыданиями:

– Поля, Поля, – кричала она, – это такой кошмар, такой ужас! Меня только что чуть не сбила машина! Она проехала почти по моим ногам!

– Что ты говоришь? – не поверила я своим ушам.

– Я тебе говорю, что на меня неслась машина! И меня хотели убить!

– Господи, почему ты так решила, Оля?

– Потому что… Я тебе потом расскажу. Это касается Маврина!

– Ты как? Я сейчас приеду к тебе! – закричала я в трубку.

– Я не дома. Я звоню от Эдуарда Александровича.

– А что ты у него делаешь до сих пор?

– Он меня спас! – сообщила Ольга.

– Оля, давай, я за тобой приеду? – предложила я. – Назови мне адрес.

Ольга продиктовала адрес, и я опрометью кинулась одеваться, потом бегом бежала по лестнице, так как лифт уже отключили.

Хорошо, что у меня гараж прямо во дворе, за домом. Многим моим знакомым приходится ездить к черту на рога, чтобы поставить машину, а потом возвращаться пешком.

Я быстро завела машину и поехала к дому Завадского. Когда я поднялась и позвонила, дверь мне открыл высокий, седой старик.

– Здравствуйте, Оля у вас? – сразу же спросила я его.

– У меня, у меня, здравствуйте! – поприветствовал меня старик. – А вы, по всей видимости, Полина Андреевна?

– Да, это я, – подтвердила я. – Можно просто Полина.

Я прошла в комнату. Ольга сидела в кресле. Никаких страшных ран и переломов у нее не было. Насчет переломов я уверена не была на сто процентов – их же не видно, но судя по тому, что она легко встала с кресла мне навстречу, я могла не волноваться.

– Слава богу, ты приехала! – закричала Ольга, протягивая ко мне руки.

– Что случилось, рассказывай толком.

– Я вышла на улицу, стала переходить через дорогу и вдруг увидела, что на меня несется машина на полной скорости. Я испугалась, хотела бежать, но не знала, в какую сторону лучше… В общем, я растерялась. И вот в тот момент, когда машина уже почти поравнялась со мной и чуть было не сбила меня, подскочил Эдуард Александрович и буквально выхватил меня из-под колес.

– А откуда вы взялись? – спросила я у старика, поняв, что он и есть Эдуард Александрович.

– Понимаете, когда Оля ушла, я почувствовал смутную тревогу. Я еще предложил ее проводить, когда она собиралась идти, но она отказалась наотрез. Но когда она вышла из дома, я посчитал нужным пойти вслед за ней. Ну, и вот… Едва не опоздал.

– А что это была за машина, вы не заметили?

– Ох, нет! Не до того мне было. Помню только, что какая-то очень темная.

– Иномарка?

– Вроде бы нет. По-моему, «Жигули».

– Больше ничего не можете сказать? Ну, кто хотя бы был за рулем, мужчина или женщина?

– Признаться, нет. Не могу сказать.

– Ну, спасибо вам огромное, Эдуард Александрович. Мы, пожалуй, поедем.

– Может быть, мне проводить вас? Хотя бы до машины?

– Да нет, не нужно, благодарю, – ответила я. – Пойдем, Оля. – Спрашивать Ольгу о том, как выглядела машина, было занятием совершенно бесполезным: Ольга была близорукой, и без очков не видела дальше собственного носа.

– Вы тогда позвоните мне, Эдуард Александрович, если что-нибудь узнаете о Маврине, хорошо?

– Обязательно, Оленька. Можешь не сомневаться.

Ольга поднялась с кресла, и мы вышли на улицу. Ольга прихрамывала. Я еще в квартире ощутила исходящий от нее «аромат» коньяка. Это навело меня на одну мысль.

– Послушай, Оля, – подозрительно спросила я. – А может быть, тебе после выпитой бутылочки показалось, что на тебя хотели наехать? Может, ты сама поперлась на красный свет? Ты же ни черта не видишь, да еще выпила?

– Да ты что, Полина? – возмущенно закричала Ольга. – Да я и выпила-то всего-ничего! Да я никогда не хожу на красный свет! И переходила улицу я очень внимательно! Там вообще не было никаких машин! А эта налетела, откуда ни возьмись!

– Ладно, я тебе верю, – усмехнулась я.

Мы сели в машину и поехали ко мне. Оставлять Ольгу одну сейчас было нельзя.

– Поль, я думаю, что это та самая машина, что пыталась сбить тебя. Ты действительно не помнишь, как она выглядела?

– Оля, я тогда чудом жива осталась. Мне не до того быо.

– Жаль, – вздохнула Ольга. – Хоть бы знать наверняка, что это один и тот же человек.

– А ты что думаешь, нас полгорода преследует? – изумилась я Ольгиным словам. – Ясное дело, что это один человек.

Когда мы поднялись в мою квартиру, Ольга села на кровать и принялась рассказывать мне о том, что она узнала у Эдуарда Александровича про Маврина Вячеслава.

– В общем, нужно звонить Жоре, – заключила она.

– Жоре? – очнулась я, до этого думая о том, есть ли у Маврина машина или нет.

– Ну конечно! – убежденно ответила Ольга. – Ведь он же у нас свой человек в милиции. Кто еще сможет нам помочь?

Я не разделяла ее убежденности в том, что нужно звонить именно Жоре. Может быть, можно придумать что-то другое?

– Оля, а может, тебе просто прийти в милицию и сказать, что ты психолог, занимаешься изучением психологии преступника и тебе нужно знать, как именно вел себя Маврин и какое преступление он совершил?

– А от кого я работаю? Где у меня направление в милицию с просьбой о содействии? Зачем все так усложнять, когда можно просто позвонить Жоре?

– Я не хочу звонить Жоре! – в отчаянии закричала я. – Я и так едва наладила с ним отношения после той истории с Павлом! Что я скажу ему теперь? Ты же знаешь Жору!

– Успокойся, Полина! Ты же понимаешь, что это необходимо сделать.

– Я хочу спать, – заявила я. – Я не желаю больше обсуждать эту тему!

Но Ольга не отступила:

– Мы еще поговорим об этом завтра, – пообещала мне она, раздеваясь и укладываясь в постель.

Наутро я собиралась встать пораньше и поскорее ускользнуть из дома, пока Ольга еще спит. Пусть сама звонит Жоре, если ей так нужно. А я просто поеду к этому Маврину домой и навешаю ему таких…, что у него навсегда пропадет желание пугать бедных девушек!

Но Ольга меня очень удивила. Обычно она любит поспать подольше, но в это утро она встала ни свет ни заря. Когда я проснулась около половины восьмого, Ольга уже сидела возле моей постели с телефоном на коленях.

– Звони! – протянула она мне трубку.

– Что? Кому? – не поняла я спросонья.

– Жоре, кому же еще!

– Подожди, Оля, дай мне хотя бы умыться! И позавтракать!

– По телефону можно говорить и неумытой, Жора тебя все равно не видит.

– Но его еще нет на работе! Еще и восьми нет, ненормальная ты!

Этот аргумент подействовал на мою сестрицу. Не тот, конечно, что я обозвала ее ненормальной, а тот, что Жора Овсянников еще не пришел на работу. Она поставила телефон на стол и сказала:

– Иди пока умывайся и ешь. Не тяни время.

Я умывалась нарочно долго, потом приняла душ, три раза чистила зубы. Но ванную все равно рано или поздно пришлось покинуть.

Потом я прошла в кухню и сказала, что на завтрак у меня ничего нет и что я хочу приготовить блинчики с мясом, а также с творогом.

Но Ольга молча пододвинула мне сковородку с только что поджаренной яичницей.

– Блинчики приготовишь на обед! А сейчас ешь! – приказала она.

Я вздохнула и взялась за вилку. Как только последний кусок исчез в моей ротовой полости, Ольга так же молча отобрала у меня сковородку и поставила чашку чаю.

Я долго дула на чай, остужая, так что в итоге мне пришлось пить его совсем холодным. Но как бы я ни тянула время, чай тоже кончился.

Ольга взяла меня за руку и как маленького ребенка повела в комнату. Часы показывали три минуты девятого.

– А теперь – звони! – торжественно произнесла Ольга.

– Подожди, Оля, – попробовала я отступить. – Ну, дай ему хотя бы отдышаться.

Но Ольга была неумолима.

– Если ты сейчас не позвонишь, я сама позвоню от твоего имени! – грозно посулила она.

Но мне эта идея понравилась. Пусть звонит от моего имени, встречается от моего имени, пусть даже переспит с Жорой от моего имени, лишь бы этого не пришлось делать мне.

– А что, Оля, – осторожно сказала я, – может быть, и в самом деле позвонишь ты? Скажешь, мол, здравствуй, Жора, это я, Полина. Возникли проблемы, нужна твоя помощь…

Если бы Ольга сейчас отказалась, то я позвонила бы сама – так она меня достала! Но Ольга неожиданно согласилась. Видно, она устала меня уговаривать и была готова на что угодно, лишь бы связаться с Жорой.

– Ну, давай, смелее! – подтолкнула я ее и сама набрала рабочий номер Жоры.

– Алло! – услышала я его голос.

– Жора? – чуть заикнувшись, спросила Ольга. – Здравствуй, Жора, это Поля.

– Здравствуй, Оля, – тут же ответил Жора.

Эх, черт! Как же я могла забыть, ведь Жора не раз говорил, что не спутает мой голос ни с каким другим! Что мой голос его завораживает и даже возбуждает! Ладно, поглядим, что будет дальше. Вернее, послушаем!

Ольга оттого, что ее сразу же раскусили (причем Жора, похоже, даже не подозревал, что его пытались наколоть. Ведь Поля и Оля звучит почти одинаково, особенно по телефону), тут же скисла и не захотела больше общаться с Овсянниковым.

– Тут вот, понимаешь, Полина хотела с тобой поговорить, – закончила она беседу и быстро передала мне трубку. Я бросила на нее испепеляющий взгляд и чуть не огрела этой трубкой.

– Алло! Алло! – кричал на том конце провода ничего не понимающий Жора.

– Да, – ответила я без всякого энтузиазма.

– Поленька, здравствуй, милая! – закричал Жора. – Ты хотела со мной поговорить, дорогая?

Я хотела сказать, что совсем этого не хотела, а что вот Ольга просто мечтает об этом и запустить в нее трубкой, но не стала. Мы не дети, в конце концов, чтобы бросаться трубками. Тем более, аппарат мой, дорогой и разбивать его мне абсолютно не хотелось.

– В общем, да, – ответила я Жоре. – Возникла тут пара вопросов.

– Приезжай ко мне! – тут же сказал Жора.

– Может быть, можно по телефону? – спросила я и получила сильный тумак в бок от Ольги.

– Нет, по телефону никак нельзя, – ответил хитрый Жора, только и мечтающий со мной встретиться.

– Ладно, я сейчас приеду, – со вздохом сказала я.

– Может быть, мы лучше встретимся вечером, Полиночка? Я подготовлюсь как следует…

– Не сомневаюсь ни капли, – ответила я. – Я буду через полчаса.

– Даже раньше! – прокричала в трубку всунувшаяся откуда-то сбоку Ольга.

Я повесила трубку и посмотрела на сестру усталым взглядом.

– Ну, и что с тобой сделать? – спросила я, но злость моя уже прошла.

– Со мной? Ничего. Ты лучше к Жоре езжай.

– Я без тебя знаю, что мне делать, – начала снова закипать я.

– Поля, – Ольга укоризненно посмотрела на меня. – На этот раз я лучше знаю.

Я не стала спорить, только махнула рукой и пошла одеваться. Вот этот строгий черный костюм как раз подойдет.

Я переоделась и вышла на улицу, не попрощавшись с Ольгой и посильнее хлопнув дверью.

Жора Овсянников сидел в своем кабинете и занимался тем, что ничего не делал. Вернее, одно занятие у него все-таки было: он ждал меня. И уже успел подготовиться к нашей встрече.

На столе лежала запечатанная пачка моих любимых сигарет, стояла бутылка вина и ваза с яблоками.

Увидев меня, Овсянников вскочил и пошел мне навстречу. Он весь прямо сиял.

– Как же я рад тебя видеть! – произнес он, обнимая меня и целуя в щеку. Мне уже было все равно.

– Садись, Полинушка, давай, выпьем, поговорим. Хочешь, анекдот новый расскажу?

– Я по делу, – напомнила я, чтобы Жора не очень веселился.

– Дело, дело, куда он денется? – пропел Жора. – Давай лучше выпьем.

– Ты же на работе, – сказала я.

– А-а! – Овсянников только рукой махнул.

– И потом, ты же прекрасно знаешь, что я не пью.

– Ну, мало ли… Может, уже пьешь. Мы же так долго не виделись.

– Как долго? – удивилась я. Мне казалось, что Жора утомляет меня своим присутствием по крайней мере через день.

– Да уже два месяца прошло! – с тоской ответил Жора.

– Неужели? – спросила я.

– Ты совсем меня забыла, – заныл Жора старую песню.

«Навсегда бы тебя забыть, да ведь не дашь»! – подумала я.

– В общем, так, – решительно перешла я к делу. – Мне нужно знать все подробности дела Маврина Вячеслава. Отчества я не знаю, но думаю, что больше Мавриных Вячеславов в вашей картотеке нет.

– А за что он был осужден? – спросил Жора.

– Точно не знаю. Но у него что-то с головой не в порядке. На девушек вроде бы нападал.

– А, это такой здоровый парень? Припоминаю, кажется.

– Ты не припоминай, а узнай мне все точно.

– А зачем тебе это? – сразу же спросил Жора. Так я и знала, что он не удержится от этого вопроса. И почему мужчины такие любопытные?

– Нужно. Просто нужно, и все. И вообще, это не твое дело.

Это, конечно, уже было хамством с моей стороны: самой прийти к Жоре за помощью и говорить, что это не его дело. Хорошо еще, что не сказала «не твое собачье дело».

Жора грустно посмотрел на меня. Я заерзала на стуле и сказала:

– Ну, Жорочка! Я пока не могу тебе ответить. Ничего страшного!

– Полина, ты опять во что-то впуталась? – с тревогой спросил Жора.

– Да ни во что я не впуталась! – как можно убедительнее ответила я. – Ты преувеличиваешь, Жора! И вообще, впутывается у нас Оля, если ты забыл.

– Я ничего не забыл. Просто мне кажется, что с недавних пор ты стала брать с нее пример.

– Ну, я же не Ольга, Жор! Что со мной может случиться? Ты насчет Маврина-то узнай.

– Хорошо, – покорно согласился Овсянников, привыкший уже к моим выходкам.

Он вышел из кабинета, а я осталась есть яблоки. Сейчас, в августе, они были особенно вкусными и душистыми. Я просидела так минут пятнадцать, навитаминив свой организм в избытке, пока не вернулся Жора. Он вошел, неся в руке серую папку.

– Нашел? – спросила я.

– Конечно, – сказал Жора, усаживаясь на свое место. – Значит, так. Маврин Вячеслав Николаевич, тысяча девятьсот семидесятого года рождения. Пять лет назад привлекался по одному интересному делу. Понимаешь, высматривал на улице девушку и начинал ее преследовать. Заходил вместе в подъезд или в лифт, начинал пугать…

– Каким образом? – сразу спросила я.

– Ну, во-первых, подходил неожиданно, всегда в темноте… Говорил какие-то страшные вещи жутким шепотом, причем безошибочно вычислял, у кого нервы послабее и, соответственно, кого напугать легче. Прямо тащился от вида трясущейся от страха девушки.

– Он применял какое-нибудь оружие? Ну, нож там или еще что…

– Нет, абсолютно ничего. Абсолютно. Просто чисто вот на словах. Не бил, не душил, не насиловал. Просто пугал.

– А как его взяли?

– Да как-то раз прокол у него случился. Девочка, на вид хиленькая, каратисткой оказалась. Даже черный пояс у нее. Ну, вот она его и вырубила прямо в лифте. А потом руки связала и сама к нам привезла. Вот так.

– Сколько ему дали?

– Да нисколько. Тут и состава преступления-то, собственно, и не было. Он же их не резал, не душил. А пугал – это, знаешь, понятие относительное. Может, у него просто рожа страшная, вот бабы и боятся? На лечение его отправили. А что? – опять спросил Жора.

– Он уже вылечился? – я пропустила мимо ушей Жорин вопрос.

– Так откуда же я знаю? Мне его судьба, знаешь, малоинтересна. А вот твоя… – Жора перегнулся ко мне через стол.

– Подожди, – остановила я его. – Он сейчас опасен?

– Да не знаю я, Поль! Поговори лучше с психиатром!

Опять с психиатром. Замкнутый круг какой-то. Может быть, Ольге позвонит ее профессор и скажет, что сейчас с Мавриным?

Я решила пока не рассказывать Жоре про то, что подозреваю Маврина в том, что он преследует меня. Вернее, Ольгу. Или все же нас обеих? Вот выясню окончательно, что это он, тогда и расскажу все.

Я стала прощаться с Овсянниковым. Он никак не хотел с этим мириться. Стал опять уговаривать меня встретиться с ним вечером под предлогом, что он постарается выяснить что-нибудь еще. Но я была уверена, что ничего он больше не выяснит. Чего еще выяснять, когда перед ним «Дело» лежит.

– А как твои дела на личном фронте? – спросил вдруг Жора.

– Все нормально, – поспешила я его заверить. Мои дела на этом фронте и в самом деле были в порядке.

– Ты по-прежнему с Павлом?

– Да, – ответила я. Меня начали злить эти вопросы, не люблю, когда меня спрашивают о личном. Тем более Жора. Тем более, когда он делает вид, что очень рад за меня, хотя на самом деле спит и видит, когда я расстанусь со своим любимым человеком и перекочую к нему.

Я быстро простилась с Жорой и вышла из кабинета. Мне еще сегодня нужно было на работу к обеду. Но я решила ехать раньше, так как не хотела общаться ни с Ольгой, ни с Жорой. Поэтому я поехала прямо в спорткомплекс.

Несмотря на то, что было воскресенье, работа в спорткомплексе шла полным ходом. Клиентов было полно. Но мои должны были прийти к часу, поэтому до этого времени делать мне было абсолютно нечего.

Я поплескалась в бассейне, посидела в зимнем саду, листая журнал, за которым сходила в ближайший газетный киоск, как вдруг меня позвали к телефону. Я подумала, что это наверняка Жора узнал какую-нибудь мелочь, совершенно не имеющую значения, ну, типа того, что у Маврина есть троюродная бабушка, и теперь хочет преподнести мне ее вечером как сюрприз в интимной обстановке.

Я уже собиралась послать его подальше, но вместо Жориного баритона услышала Ольгино сопрано:

– Полина! Что я тебе расскажу – закачаешься!

– Меня и так уже от вас качает! – мрачно ответила я.

– Нет, ты просто не представляешь, как это важно. Я немедленно к тебе приеду.

– Ну приезжай, – разрешила я. – Только Жоре я звонить не буду.

Ольга появилась минут через двадцать. Глаза ее были как два чайных блюдца.

– Ты… представляешь… – запыхавшись, пыталась сообщить мне свою важную новость Ольга, – мне… звонил Маврин!

При этом она сделала глаза еще больше, считая, что так усилит эффект от сказанного и убьет меня наповал.

Новость и в самом деле была интересной. Но мне уже это дело не казалось таким опасным, как вначале. Тем более после того, что я узнала, что Маврин не убивал и не уродовал девушек. И девочка-каратистка вполне с ним справилась. А чем я хуже? Пусть черного пояса не имею, но карате владею прилично, и если бы захотела, то заимела бы этот черный пояс с легкостью. Вот только времени все на это нет.

Подумаешь, Маврин! Я сама с ним разберусь! А если не поможет – Жору натравлю. Пусть упрячет его куда подальше.

– Ну и что он хотел?

– Просил встретиться с ним.

– Как? Опять? Чтобы он снова сбежал от тебя?

– Нет, он просил прощения за ту выходку, сказал, что сделал глупость, и теперь действительно настроен на разговор.

– Ты согласилась?

– Конечно! Разве можно было отказываться? Ведь он просит о помощи! А ты что узнала у Жоры?

– Да ничего особенного. Стращал твой Вячеслав Маврин девушек, но не более того. Оружия с собой не носил. Повязала его одна каратистка. Был отправлен на принудлечение. Потом, наверное, вышел. Вылечился. Ты же с ним встречаешься? Вот и расспроси осторожненько.

– Обязательно. Знаешь, я думаю, раз он сам обратился ко мне, то что-то его мучает, он хочет избавиться от своего заболевания. Может, его не до конца вылечили в клинике, просто заглушили болезнь? А я обязана ему помочь.

– Послушай, Оля, – вспомнила вдруг я об одной важной вещи, интересующей меня в данный момент куда сильнее, чем Маврин, с которым мне все было ясно: у меня закончились сигареты. – Ты тут посиди немного, а я сгоняю в ларек.

– Там прохладно стало, – поежилась Ольга.

– Ну дай мне свою ветровку, – попросила я.

Я накинула Ольгину белую ветровку, которую подарили ей мы с Павлом на день рождения, и вышла на улицу. Не успела я перейти на другую сторону улицы, как на меня налетел какой-то мужик в черной куртке и темных очках. Я видела, что он целится ударить меня под дых, но успела среагировать. Я перехватила его руку, вывернула за спину. Он согнулся, и тут я развернула его и коленом двинула в небритый подбородок. Мужик отлетел в сторону, потом резко поднялся, что-то пробормотал себе под нос и стремительно принялся улепетывать.

Я стояла совершенно растерянная и смотрела ему вслед. Что это все означает? Машинально подошла к ларьку, протянула деньги и попросила пачку сигарет. Потом вернулась к Ольге.

– Что с тобой? – сразу же спросила сестра. – На тебе лица нет.

Я рассказала ей обо всем.

– Это Маврин! – возбужденно закричала Ольга.

– Нет, – покачала я головой. – Это точно не он. Маврина мне вы с Жорой описывали как рослого, здорового парня, а этот невысокий и худенький. Может быть, сообщник Маврина, такой же какой-нибудь психопат. Слушай, Оля… До этого я спокойно приехала на работу, потом еще выходила за журналом – и ничего! Почему он не напал на меня тогда? Почему именно сейчас?

– Почему? – переспросила Ольга.

– Да потому, что он спутал меня с тобой! Тем более, что я была в твоей ветровке. Значит, он следил за тобой!

– Господи! – Ольгины глаза расширились, но теперь уже от ужаса.

– Ладно, сволочь, – твердо сказала я. – Никуда ты от меня не уйдешь. – Это относилось, конечно, не к Ольге, а к этому выродку, который напал на меня.

Это даже очень хорошо, что он спутал меня с Ольгой: я-то смогла с ним справиться, а она? Уже лежала бы сейчас на тротуаре с пробитой головой. Кто знает, чего он хотел? Может, не просто попугать, а даже убить? Ну уж нет, сестру свою я в обиду не дам!

– Сиди здесь и жди, когда я освобожусь, – приказала я Ольге. – Одну я тебя больше не оставлю. Ты на сколько договорилась с Мавриным?

– На семь.

– Отлично. Как раз успеем. Посиди тут пока, журнальчик почитай. А хочешь, пойдем позанимаемся?

Но Ольга почему-то заниматься отказалась наотрез. Я посидела с ней еще немного, потом пошла в спортзал, отработала свои часы, и мы поехали к Ольге.