Текст книги "От любви до ненависти"

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
(ПОЛИНА)

Когда Жора дома мне сказал, что Ольга поехала в Пензу, я от души порадовалась. Ну, слава богу! Раскачалась! Может быть, удастся там что-то разузнать? А то мое следствие что-то зашло в тупик. Я просто не представляла себе, что делать дальше.

Когда Ольга приехала, то сразу же позвонила мне.

– Значит, Алена ездила в Пензу в начале октября, – задумчиво проговорила я, выслушав сестру. – Интересненько! И ей было явно плохо. Что же могло у нее такого случиться?

– Не знаю, – проговорила Ольга. – Я тоже над этим все время думаю.

– Нужно звонить Максиму, – решительно заявила я. – Он должен хоть что-то знать!

Я набрала номер Максима и попросила его приехать вечером в спорткомплекс.

Встретила я его холодно.

– Что случилось? – он затаращился на меня из-под запотевших с мороза очков. Потом снял их, подышал на стекла и начал протирать носовым платочком. Я молча следила за этими процедурами. Потом посмотрела прямо ему в глаза.

– Сам скажешь? – поинтересовалась я спокойно.

Максим заерзал на стуле.

– Вы о чем? – спросил он немного нервно.

– Ты знаешь, о чем. Почему ты от меня это скрыл?

Я не знала, что он там от меня скрыл. Просто поняла, что неприятности Алены были явно связаны с Максимом. Из-за чего же еще она могла так расстроиться?

– Это не я, – заговорил Максим. – Честное слово, я не хотел… Так получилось. Оксана… Она постоянно бегала за мной. Она… Она влюблена была в меня.

– Так-так, интересно. Рассказывай с самого начала.

– Понимаете, Оксана дружила с Аленой. Они очень хорошо дружили. Они всегда находили общий язык. Они даже похожи были внешне, прямо как сестры. Я к ней относился тоже очень хорошо. Человек она добрый, мягкий. Не такая по характеру, как Алена, но хорошая девушка. Я приходил в общежитие, иногда ждал Алену там… Мы болтали с Оксаной. Я никогда не мог подумать, что она питает ко мне какие-то чувства. Но потом вдруг начал замечать ее взгляд… Вы понимаете, человек ведь всегда чувствует, кому он нравится. Ну и вот… Я понял, что Оксана в меня влюбилась. Я ей никогда не давал ни малейшего повода, поверьте! – Максим поднял на меня несчастные глаза.

– Охотно верю, дальше!

– Дальше… Я старался не оставаться с Оксаной наедине, потому что она сразу начинала смотреть на меня этим своим влажным взглядом… Это было невыносимо! Я стеснялся, сразу уходил. Я боялся, что Алена узнает и подумает черт знает что!

– Ты Алене ничего не рассказывал об этом?

– Нет, что вы! Никогда! Зачем? Ведь это разрушило бы их с Оксаной дружбу. И между нами отношения могли испортиться.

– А сама Алена не догадывалась?

– Сперва нет. Но после…

– После чего?

Максим покраснел как вареный рак. Даже еще сильнее. Он втянул голову в плечи и молчал.

– Ты переспал с ней? – спросила я резко.

Он не отвечал.

– Послушай, – четко начала я. – Ты сам обратился ко мне за помощью – так?

Он кивнул.

– Я трачу свое личное время, стараюсь по мере сил, мужа подключила… Ему, думаешь, хочется лишний раз в глаза есть? Сестра тоже взялась помогать, от своей работы отказалась… Мы, можно сказать, жизнью рискуем! – разбушевалась я.

Максим молчал. Плечи его вздрагивали.

– А ты еще, щенок сопливый, утаиваешь от меня такие сведения! – рявкнула я. – Ты что меня, за дуру держишь? Хочешь чистеньким казаться? Короче. Если хочешь, чтобы я тебе помогла – давай выкладывай все. Иначе наше сотрудничество будет прекращено в эту же минуту. И ты мне компенсируешь все затраты, включая моральные.

– Я заплачу вам обязательно, – забормотал Максим. – Я непременно вам заплачу! Я же обещал!

– Пока ты ничего не заплатил. И если будешь и впредь вести себя как ребенок, который боится, что его поставят в угол за проступок – можешь отправляться восвояси. Мне с ребенками возиться некогда!

Я перевела дух.

– Простите меня… – тихо проговорил Максим. – Простите, пожалуйста. Я скрыл это… потому что мне было стыдно! Сколько раз я проклинал себя за совершенную глупость!

– Так, рассказывать будешь?

– Буду, буду, – закивал он головой.

– Валяй! – приказала я и, вытянув ноги, откинулась на спинку кресла, приготовившись слушать.

– Короче, один раз, когда я пришел к Алене, то был пьян. У меня были неприятности на работе. Алены в общежитии не оказалось. Вообще-то это была не ее рабочая неделя, но, как выяснилось, ее там попросили за кого-то выйти. Я решил ее подождать. Почему я не ушел сразу? Ничего бы не было…

В общем, в комнате была Оксана. Она сразу поняла, что у меня неприятности. Начала спрашивать. Я поделился. Она молча подошла к шкафчику и достала бутылку водки. Налила, мы выпили. Знаете, я что замечал? Оксана как-то всегда умела меня успокаивать. Она просто угадывала мои желания. У нее это получалось лучше, чем у Алены…

Максим застыл с открытым ртом, испугавшись, что совершил кощунство по отношению к умершей возлюбленной.

– Я не то хотел сказать… – промямлил он.

– Я все поняла, – успокоила я его. – Просто Алена была жесткой, она не позволяла себе расслабляться, да и тебе тоже. А от Оксаны исходили ласка и нежность, да? Что-то материнское?

– Да-да, верно. Именно так. Мы выпили, она подсела ко мне, обняла… Мне было так хорошо в тот момент. Она целовала меня, шептала на ухо, как она меня любит, успокаивала, говорила, что все будет хорошо, гладила по голове… В общем, я не успел опомниться, как мы оказались в постели. Нет, – спохватился он. – Я ни в чем ее не виню! Ни в коем случае не виню! Я сам во всем виноват. Оксана – она нежная, добрая, слабая… Она же не виновата, что влюбилась в меня! Потом, когда я понял, что произошло, то чуть со стыда не провалился. Тут же собрался и ушел. С Аленой в тот вечер так и не встретился – стыдно было. Позвонил и соврал ей что-то. А потом… Оксана собралась уехать. Я думаю, что это наша с ней близость подтолкнула ее к этому. А Алена… Алена все узнала!

– Откуда? – быстро сказала я.

– Не знаю, – он развел руками. – Я сам голову ломаю. она не сказала, откуда ей это известно. Прибежала ко мне домой, спрашивает: «Это правда?» Я сразу понял, о чем речь. Стою – и слова не могу вымолвить. Она все поняла по моему виду, чуть не задохнулась от ярости! Хлестнула меня по лицу и убежала. Я за ней, пытался догнать, объяснить все, но она не хотела слушать. Говорила: «Уходи, уходи, я тебя ненавижу!»

Так и не смог я наладить с ней отношения… Я звонил ей, но она избегала меня. Бросала трубку. Потом домой уехала. Я ждал ее, встретился после ее приезда. Она меня выгнала. Сказала, что никогда мне этого не простит. И буквально на следующий день это случилось! – простонал он. – Сперва я думал, что это самоубийство. Что она таким образом решила меня наказать. Ну, чтобы я всю жизнь мучился и винил себя. Но что-то меня все время смущало. Не верю я, что она стала бы себя убивать из-за меня! Она бы меня просто презирала всю жизнь и все.

– А что с Оксаной?

– Что? С Оксаной ничего, она уехала и все. Еще до Алениной смерти.

– Куда?

– Этого я не знаю. А что?

– Как фамилия Оксаны?

– Кольцова. Оксана Кольцова.

– Ну где хоть примерно ее можно найти?

– Я не знаю, поверьте! – он приложил руки к груди и посмотрел на меня испуганными глазами. – А зачем она вам? – спросил он шепотом.

– Надо, – уклончиво ответила я.

– Вы думаете… Вы что, думаете, это она убила Алену? – голос его осел.

– Я пока ни в чем не уверена, но думаю, что этот твой грешок… – я усмехнулась, – и явился причиной данной трагедии.

– Но Оксана… Это невозможно! Она не стала бы, она бы не смогла… Она была такая добрая. Я ни в чем ее не виню – сам дурак! Оксана не хотела никому мешать. Она сама мне об этом сказала, пряча глаза при этом. Собирала вещи и сказала, что уедет, и чтобы я никогда о ней не вспоминал.

– Она работала в библиотеке?

– Да, в шестнадцатой.

– Там могут знать, куда она поехала?

– Не знаю, но думаю, что могут.

– Хорошо. Значит, туда и направимся.

– Прямо сейчас?

– Ты что, совсем? – усмехнулась я. – Какое сейчас? Уже ночь на дворе! Завтра. Кстати, тебе там совсем нечего делать, я справлюсь сама. Ты же мне поручил эту работу.

Максим немного успокоился.

– Скажите, вы же не думаете, что она покончила с собой из-за этого? – он умоляюще посмотрел на меня.

Мне стало его жалко, этого большого ребенка, который натворил глупостей, никому при этом не желая зла. Что ему ответить?

– Я не думаю, что она покончила с собой, Максим, – сказала я тихо и глядя прямо ему в глаза.

На следующий день я отправилась в библиотеку номер шестнадцать. В библиотеке я не была сто лет, поэтому зайдя туда, словно окунулась в другой мир. Там было тихо и как-то темновато, но не мрачно.

Абонемент был пуст, и я прошла в читальный зал. За столиком сидела пожилая женщина и заполняла бланки. К ней стояла очередь человек из шести. Я пристроилась в хвост очереди. За столами сидело довольно много народа. Кто-то что-то учил, кто-то конспектировал, а другие просто читали для души.

– Скажите, пожалуйста, а Оксана Кольцова не работает? – спросила я у женщины, когда она подняла на меня глаза.

– Оксана? А она уволилась, – ответила библиотекарь.

– Правда? – я очень удивилась. – А когда, не подскажете?

– Да где-то в октябре, – ответила она.

– А какого точно числа, не помните?

– Нет, – она покачала головой. – Не помню.

– Простите, а вы не могли бы узнать? – настаивала я. – Мне это очень важно!

– Извините, девушка, но я очень занята, – она выразительно посмотрела на выстроившийся за моей спиной хвост.

Черт! Неужели из-за такой ерунды придется опять теребить Жору? Ну что же делать?

Я стояла и не собиралась уходить, ждала, когда женщина освободится. Она меня словно не замечала. Потом подняла голову и крикнула:

– Вера!

– Да! – послышался голос.

– Посмотри, будь любезна, какого числа Оксана Кольцова уволилась?

Я поблагодарила женщину и бегом побежала в соседний зал, откуда слышался голос невидимой Веры. Ею оказалась невысокая, полная девушка лет девятнадцати с очень короткой стрижкой, одетая в черные брюки и красный свитер.

– Это вам нужно? – она посмотрела на меня.

– Да, да!

– Сейчас.

Она прошла по коридорчику, я осталась ждать ее. Вскоре она вернулась и бросила:

– Шестнадцатого октября.

– Простите, а она не сказала, куда собирается ехать?

– Нет. Она избегала разговоров об этом. Говорила только, что нашла новое, очень хорошее место.

– В Тарасове хотя бы или в другом городе?

– Не знаю, не знаю, – нетерпеливо откликнулась девушка.

– Ну спасибо вам большое, – я вышла из библиотеки.

Решила я поехать к Ольге и поделиться с ней. Может, у нее появились какие мысли?

Ольга была дома. И абсолютно трезвая, что меня приятно удивило.

– Проходи, Поленька, – пригласила она меня.

В квартире, правда, царил всегдашний бардак. Повсюду были разбросаны вещи из Ольгиного гардероба. Я не стала задавать никаких вопросов относительно этого и, просто скинув с кресла валявшееся на нем тряпье, села, втянув ноги на кресло.

– Ну, а теперь расскажи мне, что ты тут делала, – попросила Ольга.

Я поведала ей о разговоре с Максимом и посещении шестнадцатой библиотеки.

– Так вот чем была так расстроена Алена, когда приезжала к матери! – воскликнула Ольга. – Так что же из этого следует?

– Из этого может следовать, например, что Оксана, когда Алене стало известно о ее связи с Максимом, просто убила подругу!

– Но зачем? – удивленно посмотрела на меня Ольга.

– Ну она же любила Максима.

– Ну и что? Она же все равно с ним не соединилась!

– А может, она надеялась, что, устранив соперницу, сможет занять ее место?

– Так она даже не попыталась этого сделать! Она просто отстранилась, и все! Как ты этого не понимаешь, Поля?

Все я прекрасно понимала. И нечего Ольге тут умничать! Психолог, мать ее! Мне даже захотелось посмотреть ей прямо в глаза и тихонько спросить: «Если вы так умны, то где же ваши деньги?» Но я не стала сыпать соль сестре на больное место. Просто у меня не было другой версии, вот я и поделилась с Ольгой своими соображениями.

– Может, она выжидает просто? – буркнула я сердито и уязвленно.

– Чего выжидает?

– Не знаю чего! Когда он отойдет после смерти любимой девушки.

– Ну не знаю. Так чего дальше делать-то?

– Ну… Мне надо подумать. Кстати, ты смогла понять характер этой девушки? – перевела я стрелки, накинувшись на Ольгу.

– Да… Не знаю. То, что она была неординарной личностью, это понятно. Сильной. И неспособной прощать.

– Знаешь, я что думаю? – проговорила я. – Что Алена вызвала эту Оксану за город на разборки, хотела… Не знаю, тумаков ей навешать или еще чего… Вот… И тут у них разгорелась ссора, в которой Оксана и убила подругу!

– Ага, и специально захватила с собой канистру бензина! Как она ее везла-то?

– Так она могла взять Аленин бензин в машине!

– Ох, не знаю, – задумчиво сказала Ольга. – Мне кажется, что все это преступление было замешано на сильных чувствах. На любви. Или ненависти, что, собственно, одно и то же. Знаешь ведь, от любви до ненависти – один шаг! Почему-то у меня постоянно в голове вертится это слово – ненависть. Ну, подумай сама, ведь столь зверский способ убийства свидетельствует о том, что человека нужно ненавидеть настолько сильно, чтобы сжечь его заживо!

– А ты думаешь, что Оксана не могла настолько сильно ненавидеть соперницу? Ха! Да когда любишь человека, соперницу придушить готова!

– Вот! – воскликнула вдруг Ольга.

– Ты чего? – покосилась я на нее.

– Не знаю, мысль потеряла… Черт, надо же, а? Только что мелькнуло в голове что-то такое… Повтори-ка еще раз, что ты сказала?

– Что когда любишь очень сильно, то настолько же сильно ненавидишь соперницу, – немного удивленно повторила я.

– Блин, никак не вспомню! Не могу сообразить, что у меня такого мелькнуло. Послушай, Поля, – серьезно заговорила Ольга, заглядывая мне в глаза. – Я чувствую, что мы в чем-то ошибаемся. В чем-то принципиальном. Что мы с самого начала отталкиваемся не от того, чего нужно и идем по ложному пути!

– Опять по ложному? – я ничего не понимала. – Сколько же их еще будет, ложных ходов?

– Мне надо подумать, – тихо заявила Ольга.

Я заметила, что она стала какая-то отрешенная, какой бывала в минуты таких вот раздумий. И сейчас ее лучше не трогать – все равно будет как невменяемая. Поэтому я быстренько попрощалась с сестрой, пожелав ей не тронуться умом от ее думок, и удалилась. Ольга этого даже не заметила.

Когда я приехала домой, Жора сообщил, что звонил Максим Стариков и был чем-то очень взволнован. Но Жоре он ничего не рассказал, видимо, мысленно назначив меня главным консультантом по своему делу, и теперь будет общаться лично и только со мной.

– Ох, ну что там у него еще? – недовольно спросила я. – Опять вспомнил что-то, что по простоте душевной утаил, мерзавец?

Я набрала домашний номер Максима.

– Ну что там у тебя? – невежливо спросила я, наматывая провод на палец.

– Полина Андреевна, это какой-то кошмар! – жутким шепотом заговорил Максим. – Мне сегодня позвонила… Позвонила девушка!

– Какая девушка?

– Не знаю, она не представилась. Сказала только, что звонит та, кто любит тебя больше жизни!

– Так, а что она еще тебе говорила?

– Какие-то странные вещи таинственным шепотом. Сказала, что придет ко мне ночью и напомнит о себе! Что напомнит о своей любви…

– Ты узнал голос? Это была Оксана?

– Не знаю, голос явно был изменен. Вообще-то мне показалось… Нет, это невероятно!

– Значит, Оксана здесь, в городе? Откуда был звонок?

– Ох, я не знаю!

– Как же ты даже не различил, с междугородки звонок или из Тарасова?

– Да я же не знал, когда брал трубку, кто звонит! И не придал значения! Если б я заранее знал… – Максим говорил огорченно.

– Так, слушай. Сиди дома и никуда не уходи, понял? Ты можешь отпроситься на работе?

– Сегодня у меня выходной, а завтра… Завтра тоже нужно?

– Желательно. Я думаю, что она тебе еще позвонит. Ну, пока на завтра не отпрашивайся, посмотрим, что будет сегодня. И обязательно звони мне, как только появятся новости. Понял?

– Понял, – ответил Максим и положил трубку.

Я посмотрела на Жору.

– Ну что там? – с легкой тревогой спросил он.

Я рассказала.

– Думаешь, эта Оксана решила напомнить о себе?

– Не знаю. Очень похоже. Она, наверное, решила заморочить ему голову… Хочет его заполучить во что бы то ни стало!

– Что уж такого они в нем нашли? – хмыкнул Жора.

– Ну ладно тебе! Он парень симпатичный. И деньги есть, – поддразнила я Жору, который сразу же стал киснуть физиономией. – Разве в чувствах можно разобраться? Это Ольга только может, она же психолог. Да и ей порой не под силу разобраться в клубке страстей человеческих…

– Короче, будем ждать, – подвела я черту под этим разговором.

В спорткомплекс мне сегодня не нужно было ехать, это просто замечательно. Я уже уселась перед телефоном в ожидании звонка, но Жора Овсянников мягко намекнул мне, что ждать можно и более активно. То есть ждать – и при этом заниматься каким-нибудь приятным делом. А уж какие дела Жора считает самыми приятными – нам хорошо известно. Но в тот момент, кстати, его желания совпадали с моими, поэтому мы с Жорой пришли к полному согласию.

Телефонный звонок раздался, конечно, в самый неподходящий момент. Был уже вечер, но мы с Жорой так увлеклись «активным ожиданием звонка», что совершенно этого не заметили.

Я вылезла красная и растрепанная и поскорее кинулась к телефону.

– Алло!

– Полина Андреевна! – свистящим шепотом заговорил Максим Стариков.

– Да, да, ну что?

– Она звонила!

– Оксана?

– Не знаю! Эта самая девушка. Она сказала, что придет ко мне сегодня ночью!

– Куда придет?

– Ко мне домой.

– Так, отлично! Мы тоже приедем к тебе… У тебя есть, где спрятаться в комнате?

– Ну… Можно под кроватью…

– Отлично! – усмехнулась я. – Ладно, там сориентируемся на месте. Во сколько она обещала прийти?

– Она точно не сказала. После полуночи.

– Господи, начинается чертовщина всякая! А она представилась?

– Нет… Сказала – это твоя судьба.

– Тьфу! – сплюнула я с досадой.

– Так вы приедете?

– Да, непременно.

Я повесила трубку и посмотрела на Жору.

– Что?

– Нужно ехать…

– Ну что, прямо сейчас, что ли? – спросил раздосадованный Овсянников, высунув из-под одеяла голое колено.

– Незнакомка сказала, после полуночи придет, так что время у нас еще есть, – успокоила я его, ныряя под одеяло. Овсянников был рад несказанно.

Выбрались мы из постели к половине одиннадцатого. У Жоры уже наблюдались признаки легкого отупения, как и всегда после близкого общения со мной. И я даже подумала не брать его с собой. Во-первых, у него нога болит, а во-вторых, как бы с его головой вдобавок чего не приключилось.

Но через час, после холодного душа и чашки крепкого кофе Жора заявил, что полностью вошел в норму и готов на любые подвиги.

– Нога не подведет? – с сомнением спросила я. – Смотри, мне с тобой там некогда возиться будет.

– О чем ты говоришь! – обиделся Овсянников. – Ну что, пошли?

– Пошли!

Мы спустились на улицу. Жора шел сам, даже за перила не держался и изо всех сил старался не хромать. Я внимательно наблюдала за ним, идя сзади. В принципе, я осталась Жорой вполне довольна.

Жил Максим Стариков в большой девятиэтажке в районе завода Техстекла. На первом этаже этого дома находился продовольственный магазин (прямо как в моем доме). Окна Стариковской квартиры выходили во двор и на улицу. Я оставила машину на улице.

Мы поднялись и позвонили в дверь. Через несколько секунд послышался осторожный голос:

– Кто там?

– Максим, это мы, открывай!

Стариков приоткрыл дверь и осторожно высунул голову.

– Слава богу, это вы! – он облегченно вздохнул. – Извините, я уже каждого шороха шугаюсь.

– Не надо так уж, – сказала я, проходя в квартиру. – А родители где?

– Их нет, слава богу. Они к сестре материной уехали. Так что никого нет.

– Отлично. Родителям на такое смотреть нечего.

– А что вы собираетесь делать, если не секрет? – спросил Максим.

– Как что? – усмехнулась я. – Брать ее будем!

Максим изменился в лице, но промолчал. Видно, ему совершенно не нравилась эта история.

Жора распределял роли.

– Как только она позвонит в дверь, – наставлял он Максима, – откроешь ей и отойдешь в сторонку, хорошо? Чтобы она обязательно вошла в квартиру. Понял?

– Понял, – поеживаясь, отвечал Максим.

– Полина, ты будешь стоять возле ванной. Я спрячусь за ширмой в коридоре. Как только она войдет, я ее сразу ударом и вырублю. А тут и ты.

Однако девушка что-то не спешила. Мы втроем сидели в комнате Максима, периодически запивая свое ожидание кофе, от которого уже во рту было горько, и от нечего делать играли в карты. Максим все время проигрывал.

– В любви повезет! – неудачно пошутил Жора.

Максим постоянно вздыхал и косился на входную дверь. В квартире было очень жарко, и он открыл пластиковое окно.

– Как все-таки удобны эти пластиковые окна, да, Жор? – повернулась я к Овсянникову. – И оклеивать не надо, и расклеивать. Закрыты окна – и дома тепло. Захотел – раскрыл, чтобы посвежее стало. Здорово, да?

– Да уж, здорово, – усмехался Овсянников. – И стоят они тоже здорово!

– Как ты меркантилен, – поджала я губы. – А вот я бы с удовольствием себе поставила, если бы были лишние деньги.

– Вот в том-то и беда, Полинушка, что лишних денег почему-то никогда нет, – подхватил Жора.

Максим молчал и только грустно улыбался. Я понимала, что ему сейчас не до смеха.

Что же эта мерзавка не появляется? Нервы мотает, стерва! Интересно, чего она вообще хочет? Вот тебе и милая, добрая девочка Оксана!

Утомленный любовью Жора Овсянников уже начал клевать носом, и я то и дело толкала его ногой под столом. Жора вздрагивал и принимался тереть глаза. Он несколько раз ходил в ванную и умывался ледяной водой. В дверь никто не звонил.

В комнате тускло горел ночник. За окном начал падать мягкий снежок. Может, потеплеет?

И вдруг где-то около двух часов ночи… Вот этого не ожидал совсем никто. Мысли-то наши были сосредоточены на звонке в дверь, а тут…

Заскрипела створка пластикового окна, открываясь шире, и в проеме появилась женская фигура. Мы раскрыли рты. Правда, я тут же пришла в себя и вскочила, выхватывая взятый у Жоры пистолет.

Девушка, однако, сразу же увидела, что Максим в комнате не один, и бросилась обратно к окну. С проворством пантеры вскочила она на него и спрыгнула вниз.

Я подлетела к окну и выглянула вниз. Прямо под окном находилась крыша продовольственного магазина. Очевидно, девушка как-то вскарабкалась на нее, а потом спрыгнула прямо на эту крышу. А с нее – в сугроб. Высоковато, но девочка, видно, рисковая.

Я повторила ее путь, но даже будучи тренированным человеком, немного опасалась, прыгая с крыши магазина. И сильно ушибла ногу, неудачно упав на одно колено. Во дворе, конечно, никого не было, а машина моя стояла на улице. Пока я обегала вокруг дома, из подъезда выбежал Жора Овсянников. Он бежал быстро и при этом хромал. В другое время мне показалось бы это зрелище очень забавным, но сейчас было не до смеха.

На улице никого не было. Я увидела, как вдали за поворотом мелькнули огоньки какой-то машины. Ни марку, ни цвет, я, конечно, разглядеть не смогла.

– Ты цела? – запыхавшись, спросил подбежавший Жора.

– Да я-то цела! Эта гадина свалила теперь!

– Да и хрен с ней! Главное – с тобой все в порядке. Ничего не ушибла?

– Нет, – ответила я, потирая колено. Не признаваться же Жоре, что мы теперь товарищи по несчастью!

– Что же теперь будет, что же теперь будет? – безостановочно повторял Максим Стариков, потирая лоб, – что же будет, боже мой?

– Да заткнись ты! – рявкнула я на него. – Без тебя тошно! Сидели, блин, три часа – ничего не высидели! Тьфу! Как можно было не подумать про окна?

Мужчины молчали.

– Поехали! – раздосадованно махнув рукой, сказала я Жоре.

– А мне что делать? – затоптался Максим.

– Спать ложись, – устало сказала я. – Садись, Жора!

Когда мы приехали с Жорой домой, я чувствовала себя такой разбитой собственной неудачей, что мне не хотелось ни на что реагировать. Неутомимый Жора опять было хотел перейти к активному отдыху, но я категорически заявила:

– Спать!

И он послушался.