Текст книги "От любви до ненависти"

ГЛАВА ШЕСТАЯ
(ОЛЬГА)

Когда на следующее утро мне позвонила Полина, я жутко обрадовалась. хотя она разбудила меня аж в семь утра.

– Полинушка! – воскликнула я, вспомнив, что вчера собиралась сказать сестре что-то очень важное. Но из-за последующих событий все это важное вылетело напрочь из моей головы. – Поленька…

– Да, – голос сестры был нетерпелив. – Что?

– Я, понимаешь… Я… – я ломала голову, отчаянно напрягая мозги и пытаясь вспомнить, что хотела сообщить Полине. – Я… Это… У тебя нет денег? – выпалила я неожиданно для самой себя и даже присела от такой наглости. Нет, со мной определенно что-то неладное творится! Ляпаю то, чего даже не собиралась!

– Денег? – немного оторопела Полина. – Я же тебе только что давала! Или ты уже потратила?

– Я… Да нет, конечно, не потратила. Это я так, пошутила просто. Так что ты хотела?

Полина подивилась-подивилась, потом стала давать указания:

– Поймаешь машину и приедешь ко мне. Возьмешь Жору, поможешь ему спуститься вниз. Сядете в мою машину – я специально не буду брать ее сегодня. Жора сядет за руль, и пусть там и сидит. Даже не приподнимается с места. С его-то ногой! Поедете… Жора знает, куда ехать. Там встретитесь с одним человеком. Жора его допросит.

– А я что должна делать?

– Ты должна внимательно за ним наблюдать. Иногда записывать что-нибудь важное, чтобы не забыть. Ты же психолог?

– Психолог! – подтвердила я.

– Вот и постараешься определить, правду он говорит или врет. И старайся иногда вворачивать какие-нибудь личные, на первый взгляд незначительные вопросики про Алену. Ну чтобы понять, как он к ней относился, что их связывало? Мог бы он пойти на убийство вообще и на убийство в конкретном случае?

– Хорошо, я все поняла, – заверила я сестру.

– Отлично, к десяти подъезжай. Потом отзвонитесь мне!

– Ладно!

Я зевнула и повесила трубку. Очень хотелось еще поспать. Просто безумно. А зачем отказывать себе в чем-то, когда организм требует?

Я с чистой совестью бухнулась обратно в постель, поставив будильник на половину девятого. Но подлый будильник меня наглым образом обманул! Он не прозвонил в назначенное время! В том, что он не прозвонил, я не сомневалась – не могла же я сама его прослушать! Короче, встала я только без пятнадцати десять.

С досадой швырнув будильник-предатель в угол, я заметалась по квартире, не зная, что сделать в первую очередь. Потом поняла, что ничего делать не нужно, влезла в шубку и побежала на улицу. В этот час машины ловились прекрасно, почти тут же передо мной остановились старенькие «Жигули» ноль-первой модели. Вот это для меня транспорт!

Быстренько плюхнувшись на переднее сиденье, я назвала адрес, и машина попилила к Полининому дому.

Жора открыл дверь не сразу. Он еще не очень уверенно ходил по квартире.

– Жора, может, тебе палочка нужна? Я могу попросить у бабушки!

– Не нужна мне никакая палочка! – заявил Овсянников. – Что я вам, инвалид, что ли?

Я пожала плечами и сказала:

– Ну… Тогда собирайся.

Вообще-то Жора был уже собран. Он ничего не ответил, снял с вешалки свою старенькую куртку, накинул ее, и мы стали спускаться вниз. Я бережно поддерживала Жору под руки и постоянно боялась, что он споткнется и упадет.

– Осторожно! – то и дело повторяла я, так что Жора в конце концов выдернул руку и стал спускаться сам.

Выйдя на улицу, мы сели в машину, которую Полина предусмотрительно вывела из гаража и развернула как надо.

– Да, вот, – Жора вынул из карманы деньги.

– Что это?

– Это Полина просила передать тебе. Ну, ты вроде говорила ей, что тебе деньги нужны?

Я медленно начала наливаться пунцовой краской. Боже мой, какой стыд! Я ляпнула сдуру черт-те что, а Полина и правда подумала… Теперь она будет считать меня нахалкой и стяжательницей, это ужасно…

– Спасибо, – промямлила я, пряча деньги в сумку. Они обожгли мне руки. – Куда мы едем?

– Сначала к ребятам. Нужно узнать все про этого Павлова, подозреваемого, – и Жора вкратце рассказал мне о похождениях Полины и о том, что она узнала.

– Интересно! – протянула я. – Может быть, она и в самом деле покончила с собой?

– Из-за чего?

– Ну, из-за ребенка! Забеременела от этого Павлова, он отказался от нее…

– А чего ей с собой-то кончать? У нее же этот Максим был! Она вполне могла ему сказать, что это его ребенок! Никто же не тянул ее за язык признаваться ему!

– Вот как ты о женщинах думаешь! – с упреком сказала я Жоре. – А может, она не захотела его обманывать?

– Ты знаешь, Оля, я реалист, – задумчиво проговорил Жора. – И судя по тому, что я знаю об этой девушке, она свою жизнь высоко ценила. И если бы встал такой вопрос – думаю, она предпочла бы обман, чем смерть!

– Не знаю, не знаю! Кто может точно сказать? Чужая душа – потемки… Может, он ей опротивел, этот Максим? Может, она его возненавидела? Или себя?

Тут снова что-то завертелось в моей голове, какие-то смутные догадки, которые никак не хотели складываться в логическую картину. Я старалась, очень старалась, но пока что-то ничего не складывалось.

Мы подъехали к отделению ГАИ. Жора вышел из машины.

– Я с тобой, – сказала я ему, вылезая за ним.

– Не надо! – сказал Жора. – Посиди здесь.

– Но, Жора! У тебя еще мало сил! Тебе нужно помочь подняться.

– Хватит меня держать за калеку! – вскипел Жора, но я его уже не слышала и заботливо взяла под руку. Жора старался делать вид, что это он меня ведет.

Мы поднялись наверх, Жора открыл дверь в какую-то комнату.

– Привет, Юра! – поздоровался он с сидящим там мужчиной в форме гаишника.

– Здорово, Жора! – откликнулся тот. – Ну как дела?

– Вот опять твоя помощь требуется. Спасибо, кстати, за фотографии.

– Нашли?

– Нашли. Теперь нужно узнать, кто он и что он.

– Сейчас посмотрим. А, Павлов Андрей Викторович. Она работает менеджером в одной фирме.

– В какой?

– Называется «Эллада». По торговле оргтехникой. Знаешь, где это?

– Знаю, знаю. Ну, спасибо еще раз.

– Не за что. Заезжай к нам.

– Пока!

Мы вышли из комнаты и пошли к машине.

– Где эта фирма? – с любопытством спросила я.

– В центре. На Московской, – Жора нажал педаль газа.

– Хорошо бы поговорить с ним не в кабинете, а где-нибудь на нейтральной территории, – задумчиво сказала я.

– Какая разница?

– Для тебя, может, и никакой, а для меня большая. На своей территории человек более уверен в себе.

– А тебе нужно выбить его из колеи?

– Нет, мне нужно спокойно за ним понаблюдать. И сделать кое-какие выводы. И думаю, что лучше всего это сделать в машине.

– Ну ладно, в машине так в машине!

– А как мы его вызовем?

– Да сейчас придумаем, – усмехнулся Жора. – Первый раз, что ли?

Фирма начинала свою работу в одиннадцать часов. Сейчас как раз было около одиннадцати, значит, вскоре Павлов должен прийти на работу. Нужно было просто подождать.

Вскоре появился зеленый «Опель-Рекорд». Жора напряг зрение, а я все равно близорукая, поэтому положилась в этом вопросе целиком на него.

– Ну что, он? – нетерпеливо спросила я.

– Похоже, он.

Из машины вышел высокий мужчина в черном пальто. В руках он держал органайзер.

– Андрей Викторович? – окликнул его Жора, высунувшись из машины.

– Да, – немного удивленно ответил мужчина.

– Можно вас на минутку?

– А с кем имею, простите?

Жора достал удостоверение. Брови мужчины удивленно поползли вверх.

– А чем обязан?

– Да ничего страшного, Андрей Викторович, просто небольшие уточнения. Видите, мы даже не стали вызывать вас повесткой, чтобы не бросать тень на ваше доброе имя.

– Спасибо, – усмехнулся мужчина.

– Садитесь, – Жора открыл дверцу.

Андрей Викторович опустился на переднее сиденье.

Я притулилась на заднем и помалкивала. Пока моим основным занятием было слушать.

– Здравствуйте, – обратился ко мне Андрей Викторович.

Я ответила. Честно говоря, я нисколько бы не удивилась, если бы узнала, что Алена Гвоздикова влюбилась по уши в этого мужчину. Он был красив истинно мужской красотой. Не такой, как дурачок Филя Киркоров.

– Так чем могу быть полезен? – с вежливой улыбкой спросил Андрей Викторович. – Вы уж меня простите, но у меня, знаете, мало времени.

– Конечно, конечно, мы вас долго не задержим, не волнуйтесь! Простите, у вас есть жена?

– Нет, – несколько оторопело ответил Андрей Викторович.

– А вы знали Алену Гвоздикову?

Я с напряжением всматривалась в лицо Павлова. Но на нем не дрогнул ни один мускул при упоминании этого имени. Павлов был абсолютно спокоен.

– Да, – просто ответил он. – Но почему знал? Я ее знаю.

– Все дело в том, что Алены нет в живых, – объяснил Жора.

Вот теперь Андрей Викторович сильно удивился. Правда, это выразилось всего лишь в том, что у него расширились зрачки. Нервная система его была в полном порядке.

– Вот как? – спросил он. – А как она умерла?

– Покончила с собой.

– Надо же, никогда бы не подумал!

– Почему?

– Ох, она была такая жизнерадостная! Такая энергичная. Она очень любила жизнь.

– Но есть, знаете ли, подозрение, что она не добровольно ушла из жизни.

– То есть, вы хотите сказать, что ее убили? В это я поверю скорее.

– Да?

– Да, хотя… Понимаете, она бы так просто не отдала свою жизнь. Как она погибла?

– Ее нашли в лесу. Облитую бензином и сожженную.

– Ужас какой! – он передернулся. – Представить страшно! И вы полагаете, что она сама могла пойти на такое? Чушь!

– То есть вы считаете, что это было убийство?

– Да я почти уверен в этом.

– Хорошо, но раз ее нашли в лесу, значит, она поехала туда с тем, кому абсолютно доверяла? Раз она позволила с собой справиться? Хотя если убийца был намного сильнее ее физически…

– Даже если он был намного сильнее ее физически, она бы так просто не далась. На том месте должны были остаться следы борьбы.

– Ну, убийца мог напасть на нее неожиданно, когда она об этом даже не подозревала, – Жора разговаривал с Павловым как с лучшим другом. – Скажите, а в каких вы были отношениях? – он вышел на интересующую меня тему.

– В нормальных.

– Я понимаю, что это самое удобное слово, – понимающе улыбаясь, сказал Жора, – но мне бы хотелось услышать поподробнее. Вы уж простите, работа такая.

– Хорошо, – задумчиво произнес Павлов. – Я вам расскажу. Хотя я эту девушку сам до конца не понял. Мы познакомились с ней, как я думал, случайно. Но впоследствии начал подозревать, что это было умышленно. Алена сама подошла ко мне. Просто подошла и попросила подвезти. Я тогда подумал, что она подошла бы к любому в тот день – у нее было много вещей и не было денег – но теперь понимаю, что она специально выбрала меня.

– Вот как?

– Да. Она искала встреч со мной. Нет, не вешалась мне на шею… Хотя… Черт, не могу ничего понять! Ладно, я буду рассказывать все по порядку. Короче, подвез я ее. Познакомились. Она сама дала мне телефон общежития и попросила позвонить. Несколько раз звонила мне. Не скрою, мне понравилась эта девушка. Она была очень… неординарной личностью. И мне было приятно ее внимание. Понимаете, хотя она сама проявляла инициативу, в ней не было и намека на навязчивость. По началу мне было лестно, казалось, что она за мной бегает. Потом понял, что просто в тот момент ей просто так было нужно, она так хотела. И как только ее желание сменилось бы – вычеркнула бы меня из своей жизни не задумываясь.

– Интересно! Для чего же вы были ей нужны?

– Очень интересно! Я сам до сих пор не могу этого понять!

– Скажите, вы были близки?

Павлов замолчал. Я видела, что он что-то вспоминает и раздумывает, но не потому, что хочет что-то скрыть, а потому, что ломает голову, как лучше рассказать, чтобы мы все правильно поняли. Пока у меня не было причин заподозрить его в неискренности.

Жора задумчиво курил, приоткрыв окно, и не мешал Павлову собираться с мыслями. Наконец, Андрей Викторович начал говорить:

– Она не была моей любовницей. Хотя все вроде к этому шло. Мы встречались не очень часто, но мне казалось, что я ей нравлюсь. Она не раз намекала на то, что не прочь стать мне ближе, но всякий раз, когда дело, казалось бы, доходило до этого, она вдруг замыкалась в себе. Становилась какой-то неприступной. Меня это даже обижало. Я думал, что она издевается, насмехается надо мной. Вы же мужчина, понимаете…

– Понимаю, – вздохнул жора с какой-то тоской в голосе. Видимо, он вспомнил свои отношения с Полиной, и в нем проснулась личная обида и солидарность с Павловым как с товарищем по несчастью.

– В общем, в конце концов меня это даже начало раздражать, и я стал избегать встреч с нею. Однажды она вроде была почти готова, принялась целовать меня в каком-то исступлении, закрыв глаза, потом вдруг резко оттолкнула и закричала: «Нет, нет, не могу! Уйди, уйди!» Я ничего не мог понять, думал, может быть, случайно причинил ей боль, стал успокаивать. Она попросила отвезти меня домой. Обещала позвонить на следующий день, но не позвонила. Я позвонил сам, мне ответили, что ее нет. Я не стал больше звонить.

– Когда вы виделись с ней в последний раз?

– Где-то в первых числах октября. У меня день рождения десятого, и я думал, что она придет. Но так и не сложилось. Так и не смог я ничего понять. Вы поймите, что я нормальный человек, нормальный мужчина… – он запнулся и покосился на меня. – Так что ее поведение было по меньшей мере странным. Вот так.

– А что вы делали потом? – как бы невзначай спросил Жора.

– Отметил день рождения с друзьями и через два дня улетел в Москву. Прилетел через две недели, прослушал автоответчик, думал, может, от нее есть сообщение. Нет, ничего такого.

– Это понятно. К этому времени она была уже мертва.

– Да, – вздохнул Павлов. – В голове не укладывается. Не могу поверить. Знаете, я бы скорее представил ее в роли убийцы, а не жертвы… Как-то не идет ей эта роль.

– И тем не менее кто-то заставил ее принять эту роль.

– Да. Но кто же это может быть? Мне даже интересно!

– Пока не знаем. Ну, спасибо вам, Андрей Викторович, вы нам очень помогли.

– Да, собственно, не за что. Не думаю, что я так уж помог вам.

– До свидания.

– Всего доброго.

Андрей Викторович и Жора пожали друг другу руки, мне Павлов кивнул и вышел из машины. Спокойной, уверенной походкой он зашагал к дверям своей фирмы. А я смотрела ему вслед и думала, что у Алены явные проблемы, если она отказалась от такого мужчины. Вот и пойми ее, эту сумасбродку!

– Ну что? – повернулся ко мне Жора.

– У меня сложилось впечатление, что он говорил правду, – твердо ответила я.

– Да, у меня тоже. Но алиби его насчет поездки в Москву я непременно проверю!

– Это конечно, – согласилась я. – Знаешь, Жора, что мне пришло в голову? – я наконец-то смогла хоть как-то сложить беспорядочные мысли, крутившиеся в моей голове. – Я думаю, что ее убил кто-то, кто очень сильно ее ненавидел.

– Почему?

– Не знаю, интуиция подсказывает. Нет, не только интуиция. Посуди сам. Способ убийства можно назвать просто зверским. Заживо сжечь! Это же уму непостижимо! Ну, ударил ножом, ну, отравил. Но сжечь?!

– Не знаю, не знаю, – не очень уверенно произнес Жора. – Кто же ее мог настолько ненавидеть? Павлов? За что?

– Может быть, за то, что она его чем-то оскорбила как мужчину? Зачем бы он тогда стал нам все так подробно рассказывать? И потом, я уверен, что его алиби подтвердится. Он же не отмороженный, понимает, что мы все это проверим.

– А может, он киллера нанял? – возбужденно закричала я.

Жора улыбнулся.

– И киллер прибег к сожжению? Что-то какой-то странный киллер! Они обычно стреляют. И потом, если Павлов мог убрать девушку только потому, что она его высмеяла, значит, у него не все в порядке с психикой. А мне он показался вполне спокойным, уравновешенным человеком.

– Да, мне тоже. С психикой у него все в порядке. Да думаю, что и со всем остальным. Нет, Алена не пыталась его высмеять, здесь что-то другое. Зачем-то он был ей нужен. Зачем?

– Не знаю. Вообще эта Алена какая-то странная девушка была.

– Это я уже поняла. Я знаешь, о чем подумала, Жора? Может быть, ее родители помогут пролить свет на это дело? Они же должны знать свою дочь! Может быть, они подскажут, что она была за человек? Помогут раскрыть ее характер?

– Так они же в Пензе живут! Ты что, собираешься туда ехать?

– Я подумаю, – ответила я. Была у меня одна мыслишка, как добраться до Пензы. Я вспомнила своего знакомого водителя-дальнобойщика Серегу, того самого, с проблемами в семейной жизни. Он, кажется, ездит именно по той дороге, что идет через Пензу. Если попросить его подкинуть меня, он, думаю, не откажет.

– Ну что, поехали домой?

– Да, пожалуй, – Жора вывернул машину и повез меня домой.

– Жора. а как же ты сам будешь подниматься по лестнице? – спросила я его у подъезда своего дома.

Жора начал наливаться гневом.

– Перестаньте считать меня инвалидом! – рявкнул он и, резко развернувшись, поехал к Полине.

Я пожала плечами и стала подниматься наверх. Скоро как раз должен был позвонить Серега.

Он позвонил, как мы и договаривались, в три часа. Я велела ему прийти к четырем, и ровно в четыре он уже сидел на моем диване.

– Ну что, Сережа, как твои дела? – спросила я у него.

– Да ты знаешь, Оля, Людка себя ведет абсолютно спокойно. Только… Молчит чего-то целыми днями. Пытаюсь с ней разговаривать – молчит. И грустная какая-то. Прямо не знаю, что с ней.

– Ну ладно. Давай проведем сеанс, а после ты все-таки постарайся вызвать ее на откровенный разговор. Обсудите все вместе.

Я провела психологический сеанс, которым Серега остался очень доволен.

– Знаешь, Оля, мне так спокойно становится после общения с тобой, – поделился он. – Если тебе что нужно – ты только скажи.

Мне было нужно съездить в Пензу. Так я и сказала Сереге.

– Какие проблемы! – сразу же откликнулся он. – Завтра и поедем, мне как раз в рейс. Собирайся.

– Сережа, только как же я обратно вернусь? Ты же, наверное, надолго уедешь? Не могу же я с тобой до конца ехать?

– Не переживай, я тебя к кому-нибудь из знакомых подсажу. Обязательно встретим кого-нибудь из моих друзей.

– Отлично! – обрадовалась я.

Серега ушел, я стала собираться, хотя, в общем-то, собирать было нечего. Я просто хотела приготовить чистую и удобную одежду на дорогу. Странно, как выяснилось, чистой одежды в моем доме нет. Вот это да! Когда же это я так запустила свой гардероб? Повсюду разбросаны кучки одежды, и вся она уже не очень свежая. Боже мой, какой позор! Нужно срочно что-то предпринимать! Неужели придется браться за стирку? разве можно заниматься тяжелым физическим трудом перед дорогой? Может, лучше пойти купить что-нибудь новое? Так, сколько там у меня денег-то? Нет, на одежду все равно не хватит. Господи, неужели придется все-таки стирать? Или купить что-нибудь совсем дешевое?

Покупать не хотелось. Денег-то мало. Но стирать не хотелось еще больше. Подумав как следует, я решила ничего не стирать и ничего не покупать, а надеть что-нибудь более-менее приличное. Все равно под шубой не видно. А шубу ни в коем случае не снимать, мотивируя тем, что очень холодно. Приняв столь разумное решение, я быстро повеселела и решила впредь всегда руководствоваться разумом.

В холодильнике обнаружился кусок колбасы. Можно было, конечно, его перерезать, пожарить с луком и залить подливкой, а также приготовить гарнир, но я решила не тратить время и силы на подобные пустяки. Поэтому я просто сжевала колбасу с горбушкой батона, запивая вермутом.

После этого я позвонила Жоре и спросила адрес Алениных родителей. Жора позвонил через пятнадцать минут, продиктовал адрес и пожелал удачи. Я записала адрес в блокнотик.

Потом помыкалась по квартире, решила, что делать мне все равно нечего, и легла спать. Назавтра предстояло встать очень рано.

Серега заехал за мной в шесть утра. Проклятый будильник, конечно, опять меня подвел! Услышав протяжный сигнал под окном, я вскочила как ошпаренная и кинулась одеваться. Спросонья я никак не могла сообразить, что собиралась надеть вчера и металась по квартире, налетая на углы. Серега отчаянно сигналил внизу. Черт побери! Раздумывать было больше некогда, я схватила первые попавшиеся вещи, натянула их на себя, влезла в один рукав шубы и кинулась бежать по лестнице, на ходу одеваясь до конца и застегиваясь.

– Готова? – спросил Серега.

– Готова, готова. Ну что, поехали?

– Поехали.

На улице было совсем темно. Даже фонари не горели. Казалось, что стоит глубокая ночь и все нормальные люди спокойно спят.

Глаза мои постоянно слипались, голова то и дело падала на грудь, я отчаянно терла глаза, которые даже не успела накрасить, и старалась не смотреть в боковое зеркальце, чтобы не ужасаться от увиденного.

– Можешь подремать, – услышала я голос Сереги, и тут же сомкнула глаза.

Проснулась я от того, что по моему лицу запрыгал солнечный зайчик. Я зажмурилась и тут же открыла глаза. Серега с улыбкой посмотрел на меня.

– Выспалась? – спросил он.

– Ага, – смущенно ответила я, потирая глаза.

– Вот и молодец. Сейчас мы с тобой кофе попьем. Мне Людка термос с собой дала.

Серега протянул мне две дорожные чашки, которые я наполнила горячим кофе. Кроме этого, он достал пакет с бутербродами.

– Спасибо! – поблагодарила я. – А я даже ничего взять не успела.

– Нормально все! – Серега махнул рукой. – Слушай, а чего ты в шубе-то сидишь? В машине же тепло.

– Да так… – замялась я. – Знобит что-то.

– Ты не заболела? – испугался Серега.

– Нет, нет, не волнуйся! Просто никак не согреюсь после сна.

– Ну ладно. Скоро уже приедем. Недолго осталось.

К Пензе и в самом деле подъехали быстро. Хорошо! Я даже не почувствовала дорогу. По дороге всегда нужно спать.

– Так, куда нам теперь дальше?

– Не знаю, нужно в блокноте посмотреть, – я полезла в сумку, вытащила блокнотик и раскрыла его на странице с адресом Алениных родителей. – Вот, – протянула я его Сереге.

– Так, улица Садовая, дом девятнадцать, – прочитал он. – Найдем. Садовая, по-моему, здесь недалеко.

Улица Садовая и впрямь находилась недалеко. Дом номер девятнадцать представлял собой двухэтажное здание старой постройки. Квартира, в которой жили Гвоздиковы, находилась на первом этаже.

– Оля, я тебя в машине жду. Только постарайся недолго, ладно? – попросил Серега.

– Хорошо, – кивнула я и побежала в подъезд.

На стук открыла дверь невысокая, худенькая женщина лет пятидесяти. У нее было простое, малозапоминающееся, но миловидное лицо. Короткая стрижка, волосы волнистые.

– Здравствуйте, – поздоровалась я с ней.

– Здравствуйте, – спокойно ответила женщина. – Вы к кому?

– Вы… Вы мама Алены Гвоздиковой?

– Да, – ответила женщина. – Что вы хотели?

– Простите, я хотела бы с вами побеседовать. Насчет Алены.

– Вы из милиции?

– Нет… Я… Простите, можно войти? Я психолог.

– Проходите, – пригласила женщина.

Голос у нее был очень ровный.

Мы прошли в комнату. Обстановка в квартире была скромная. Старенькая мягкая мебель, в углу телевизор «Рекорд», комод…

Мы сели в кресла, и женщина приготовилась слушать.

– Меня зовут Ольга Андреевна, – представилась я для начала.

– Очень приятно. А я Галина Федоровна.

– Я хотела бы вас попросить рассказать мне о вашей дочери. Мне нужно знать, какой у нее был характер, привычки… Вы простите, что беспокою вас в такой момент, но мне очень нужно это знать. Понимаете, я помогаю милиции как психолог, и мне было бы очень полезно получить от вас эти сведения.

– Я понимаю, – спокойно ответила женщина. – Но боюсь, что мало чем смогу вам помочь. Понимаете, Алена всегда была немного странной. Нет, абсолютно нормальной, – подчеркнула она. – Но она была очень яркой личностью, сильной. И… плохо уживалась с отцом. И со мной почти никогда не откровенничала. Знаете, она с детства убегал куда-нибудь одна, любила по лесу бродить, на берегу сидеть… Рисовала хорошо. Очень творческая была натура. Я это знала всегда и хотела, чтобы она училась. А отец был против. Он ее и в Тарасов не хотел отпускать. Из-за этого целый скандал вышел жуткий. Да Алене это что? Собрала вещи да уехала.

– И не приезжала с тех пор?

– Нет. Все эти годы я к ней ездила. И поняла, что у нее теперь совсем другая жизнь. Правда… она приезжала не так давно.

– Когда? – сразу спросила я.

– Да почти перед этим… этой… Этой трагедией ужасной!

Женщина закрыла лицо руками. Я молчала, понимая ее горе. Галина Федоровна посидела так несколько минут, потом отняла руки от лица. Глаза ее были заплаканы. Она заговорила тихо и печально:

– Алена приехала в начале октября. Не сообщала, что приедет. Мы ее и не ждали. Я обрадовалась страшно, пирогов напекла… Дочка была какая-то задумчивая, ела плохо… Я видела, что у нее что-то произошло. Попыталась с ней поговорить. Зашла как-то вечером к ней в комнату, говорю, доченька, что у тебя случилось? А она «Ах, мама, мне так плохо!» И разрыдалась. Раньше Алена никогда не плакала. Только в раннем детстве. Просидели мы с ней в обнимку всю ночь. Но она мне так ничего и не рассказала. Говорит только: «Не спрашивай сейчас ни о чем, мама, я и сама ничего на знаю. У меня сейчас каша в голове. Но я во всем разберусь, ты не волнуйся за меня. У меня, мама, все будет хорошо». Я ей поверила. Я всегда ей верила. Алена очень хорошо умела справляться со своими проблемами.

– Скажите, а у Алены есть еще братья или сестры?

– Да, сестра и брат. Младшие.

– А не могла она с ними поделиться своими бедами?

– Нет, что вы! Катя, дочка, совсем еще маленькая. А сын, Алеша, хоть и постарше, но он же мальчик… Алена не стала бы с ним делиться.

– Понятно. А сами вы не можете предположить, какого рода неприятности на нее свалились?

– Не знаю, – женщина покачала головой. – Просто ума не приложу. В институте у нее все в порядке было, на работе вроде тоже. Да Алена не такой человек, чтобы из-за пустяков переживать. Из-за неприятностей по работе она бы точно с собой такого не сделала.

– Да, понимаю.

Послышались всхлипы. Галина Федоровна снова закрыла лицо руками.

– Господи, Господи, доченька моя, зачем ты это сделала? – расслышала я.

Мне тоже хотелось задать этот вопрос.

– Вы извините меня, Галина Федоровна, мне нужно ехать, – тихо сказала я.

– Да, конечно, – женщина подняла мокрое лицо. – Пойдемте, я вас провожу.

Когда я выходила на улицу, Галина Федоровна тронула меня за плечо.

– Вы мне сообщите, сели узнаете что-то новое? – спросила она с надеждой.

– Непременно, – заверила я ее.

– Я ведь поняла, вы сомневаетесь, что это самоубийство. Честно говоря, я и сама сомневалась. Не такая была Алена, нет, не такая. И чтобы таким образом… но в милиции кому охота возиться? Оформили как самоубийство да и все. А теперь, значит… Я догадываюсь, что вас Максим попросил помочь? Он все никак успокоиться не мог.

– Да, Максим. Кстати, скажите, а какого вы о нем мнения?

– Да самого лучшего. Он мягкий очень, намного помягче, чем Алена, спокойный такой. Они очень хорошо дополняли друг друга. Лучшего мужа я для нее им не желала.

– У них были хорошие отношения с Аленой?

– Да. Насколько я знаю, да. Алена во всяком случае никогда на него не жаловалась. Она вообще никогда не жаловалась. Только тогда, во время нашего последнего разговора. Да и то, начала только, да тут же себя сдержала. На следующий день она уехала, и я так и не знаю, что у нее случилось.

Женщина опять заплакала. Я поспешила проститься и уйти. Взмокла я в шубе прямо конкретно.

Серега ждал меня в машине.

– Сейчас выедем на трассу, остановим кого-нибудь.

Остановили мы довольно быстро груженый КАМаз.

– Здорово, Миша! – крикнул Серега водителю.

– Здорово!

– Подкинешь мою знакомую до Тарасова?

– А то! Садитесь, девушка, – парень смотрел на меня улыбаясь, видно, принял за девушку определенного сорта.

Я поблагодарила Серегу, пожелала ему счастливого пути и влезла в КАМаз.

Жарко было невыносимо.

– Сними шубу-то, – сказал Миша. – Вспреешь совсем.

Мне было уже не до приличий, и я с облегчением освободилась от пышущей жаром шубы.

Боже мой, что под ней оказалось надето! Я только сейчас смогла обнаружить, что я напялила! Старые, драные Кирилловы трико, рубашка, в которой я с Полиной красила окна у меня в квартире и недовязанная жилетка. Ужас!

Бедный Миша аж глаза вытаращил, глядя на меня.

– Не беспокойтесь, пожалуйста! – бодрым голосом сказала я ему. – Это для маскировки.

– От Людки, что ли? – озадаченно спросил парень.

– Нет, что вы! Вы меня не за ту приняли! Я занимаюсь серьезным делом.

Уж не знаю, поверил он мне или нет, но вопросов задавать больше не стал. Миша довез меня до дома, высадил и поехал по своим делам. А я стала звонить Полине.