Текст книги "Не ходите девки в лес"

Ольга толкнула калитку, и мы прошли во двор. На крыльце сидела худенькая невзрачная девушка с невыразительным лицом. У нее были волосы какого-то сероватого цвета, небрежно сколотые металлической заколкой. Никакого макияжа, лишь губы подкрашены помадой ужасного морковного цвета, который абсолютно не шел этой девушке.

На носу очки в безобразной оправе, белесые брови выщипаны.

Несмотря на жару, поверх платья на ней была надета вязаная бежевая кофта, в которую девушка зябко куталась.

В общем, девушка была очень блеклая, серенькая. Мимо такой на улице пройдешь и не заметишь. И вообще, было что-то странное в ее взгляде.

«Точно, чокнутая! – подумала я, – ну, попала я…»

Ольга тем временем подвела меня к девушке, радостно улыбаясь.

– Как ты себя чувствуешь, Наташа?

– Как я могу чувствовать себя после такого? Голова очень болит, – капризным голосом ответила Наташа. – Полночи не спала. Да еще эти комары ужасные. Кошмар просто!

Ольга сочувственно покивала головой, потом вспомнила обо мне.

– Наташа, познакомься, это моя сестра Полина. Я тебе много о ней рассказывала. Вот она наконец и приехала!

– Очень приятно, – слабым голосом отозвалась Наташа и протянула мне свою хилую руку. Я пожала ее с большим удовольствием, отчего Наташа сразу вскрикнула и, поморщившись, отдернула руку.

– Ах, извините, – тут же сказала я и, словно оправдываясь, повернулась к Ольге, – Оля знает, что я не всегда рассчитываю силу.

Ольга сразу все поняла, и улыбка ее стала кислой. Ей стало ясно, что мне однозначно не понравилась ее подружка. Ну и пусть! Пусть знает, как выцеплять меня из города, отрывать от работы из-за всяких шизофреничек! Ладно бы просто хотела со мной повидаться – да ради бога, я бы примчалась. Но когда просят приехать из-за такой… такой… Ладно, в общем!

В этот момент из дома вышла женщина лет сорока пяти, с красивыми, густыми светлыми волосами, собранными в пышный узел. Фигура у нее была очень стройная для ее возраста, я с удивлением отметила, что ей могла бы позавидовать иная молодая девчонка. Я невольно заинтересовалась как профессионал, не занимается ли она шейпингом?

– Здравствуйте, – приветливо поздоровалась она со мной. Голос у женщины оказался очень приятным – высоким, но не тонким и не писклявым, как у Наташи.

– Светлана Дмитриевна, это моя сестра Полина, – тут же сказала Ольга.

– Очень рада, – я видела по глазам Светланы Дмитриевны, что она на самом деле очень рада. – Я Наташина мама, вы, наверное, еще не знаете.

– О! – только и смогла вымолвить я. Никогда бы не подумала, что у Наташи может быть такая приятная мама. Сколько же ей лет? Наташа выглядит лет на тридцать, даже старше, а мать на сорок…

Женщина взяла у меня из рук сумки, с которыми я так и моталась сегодня с утра, и которые Ольга даже не догадалась помочь мне донести.

– Давайте обедать, вы ведь с дороги, – сказала Светлана Дмитриевна, проходя в дом. – Здесь будем или на веранде? – крикнула она нам.

– Лучше на веранде, – сразу же сказала Ольга.

– Мама, я пойду к себе, – капризно проговорила Наташа. – Прошу извинить, у меня чудовищная мигрень! А ты, Оля, все, пожалуйста, сама расскажи.

И она, запахивая кофту, стала подниматься по лестнице наверх, в мансарду.

Я кинулась выгружать из сумки продукты, которые навезла специально для такого случая.

– Ты знаешь, кого я встретила здесь? – спросила Ольга, с восторгом глядя на меня.

– Кого? – машинально спросила я.

– Ни за что не поверишь! – округлив глаза, напустила таинственности Ольга, но сама не выдержала моего молчания, и ответила, – Дрюню Мурашова! – и уставилась на меня, ожидая моей реакции.

Очевидно, она рассчитывала, что я от восхищения сейчас запляшу самбу, но я только слегка пожала плечами. Подумаешь, Дрюня Мурашов! Честно говоря, я никогда не питала особой любви к этому субъекту, в отличие от Ольги, которая его просто обожала и вообще очень хорошо с ним спелась, особенно в последнее время. Впрочем, и антипатии к Дрюне я не испытывала – в сущности, он даже был по-своему обаятелен. Просто я не люблю таких людей – разговоров наведет, очаровывает, стишки читает, а по сути – тунеядец и паразит. Только и думает, как бы денег взаймы взять и не отдать. Дрюня еще с прошлого года должен был мне полтинник, который я по простоте душевной ему дала. Ждать теперь мне долго придется. Больше я таких глупостей не делала, а вот Ольга частенько подбрасывала наглецу-Дрюне червонец-другой, которые, кстати, брала у меня. Для сестры мне, конечно, ничего не жалко, но еще ее собутыльников содержать…

Ольга была несколько разочарована тем, что я не проявила восторга по поводу этой новости, и слегка скисла.

Она рассеянно окунала ложку в тарелку, медленно возила ее по ней, пытаясь что-то подцепить, но толком так и не ела. Я понимала, что сестра ждет, когда мы останемся вдвоем, чтобы все рассказать.

Светлана Дмитриевна, по-видимому, тоже это поняла – вообще она показалась мне женщиной очень умной и тактичной – и сразу же после обеда ушла в дом.

Ольга продолжала ковыряться в тарелке. С тополя, росшего рядом с верандой, слетел сгусток пуха и плавно опустился Ольге в тарелку. Она задумчиво подцепила его вилкой и отправила в рот.

Я невольно хмыкнула про себя.

Ольга медленно пережевывала пух. Вдруг лицо ее начало морщиться и кривиться. Некоторое время она не понимала, что случилось, затем принялась яростно отплевываться.

Пух наконец-то вылетел у нее изо рта, но это мало помогло Ольге – у нее начался приступ чихания.

– А-ап-чхи! – звонко фыркала сестра, при каждом новом чохе зажимая нос двумя пальцами. – Ап-чхи!

Честно говоря, мне стало интересно, что будет дальше. Вообще-то такими приступами страдала я, а не Ольга. Я была подвержена аллергии, и иногда какая-нибудь микроскопическая пылинка могла довести меня до изнеможения, заставляя чихнуть раз пятьдесят подряд. Но за Ольгой я ничего подобного не замечала.

Наблюдать за сестрой было, конечно, интересно – дело в том, что Ольга чихала необыкновенно нежно, как маленький котенок, и каждый раз меня это приводило в умиление. Но сейчас я немного забеспокоилась.

На всякий случай я быстренько достала из сумочки специальный аэрозоль, который таскаю с собой на всякий случай. Достаточно побрызгать им чуть-чуть на себя, и приступ проходит. Я пшикнула Ольге прямо в лицо, сестра захлебнулась последним «а-ап-чхи!», проглотила его, и сразу же наступила тишина.

Я молча смотрела на сестру.

– О-о-ох! – облегченно выдохнула она и с благодарностью взглянула на меня. – Спасибо тебе, Поля! Вот ведь напасть навалилась! И с чего бы это?

– Скорее всего, у тебя аллергия на тополиный пух, – констатировала я.

– С чего ты взяла? – возмутилась Ольга. – У меня никогда ничего подобного не было.

– Ну, что ж теперь, – пожала я плечами. – Теперь будет.

Ольгу такое положение вещей категорически не устраивало, и она уже приготовилась было горячо мне возразить, но я, подняв руку вверх, сказала:

– Ты не думай об этом, не зацикливайся. Может, и не повторится больше.

Ольге мой совет показался вполне разумным, и она тут же постаралась забыть про свои чихания.

Но так как ей необходимо было это забыть, именно об этом она и продолжала думать. Я видела по наморщенному лбу сестры, что она прилагает титанические усилия, но получается у нее из рук вон плохо.

Я поспешила сестре на помощь.

– Так ты мне расскажи поподробнее, что у вас тут произошло.

Ольга закатила глаза и принялась выкладывать.

Вскоре я уже представляла себе, как все выглядело глазами Ольги. Одна беда – было очень много эмоций и совсем мало конкретики.

– Так, Оля, – быстро сказала я, когда сестра на мгновение умолкла, чтобы перевести дух. – Какая была машина? Кто сидел за рулем? Куда она проехала потом?

Ни на один из этих элементарных вопросов Ольга не смогла мне ответить. она вспыхнула и залопотала что-то насчет того, что «было темно… мы шли… а тут оно из-за поворота как… ах… ох… я туда, они сюда, ужас, в общем, Поля», но я все это слышала несчетное количество раз, и меня это совсем не интересовало.

– А я… больше ничего не знаю… – тихо ответила Ольга, понурив голову, но тут же радостно вскинула ее, – да! Дрюня же Мурашов может что-то знать! Мы же вместе с ним были!

– Серьезно? – удивилась я. – А почему ты про это не рассказала?

– Так времени не было все охватить! Я же тебе подробно расписывала…

– Понятно, – усмехнулась я, вставая со стула. – Неужели от этого раздолбая может быть какая-то польза? Ну что, пошли?

– Куда? – не поняла Ольга.

– Как куда? К Дрюне!

– Но я не знаю, где его искать. Я же вообще почти никого здесь не знаю…

– Так узнай! Что-то же он рассказывал о себе?

Ольга напрягла память.

– Да! – хлопнула она себя по лбу. – Он говорил, что хотел у соседки Скворцовых пожить, у Маньки Сарафановой. Он ее двор со скворцовским перепутал. Нужно сходить посмотреть, не у нее ли он? Я сейчас у Светланы Дмитриевны уточню, который дом ее.

И Ольга побежала в дом.

Вскоре она вернулась и потащила меня к калитке.

– Вон тот дом, – показала она мне, когда мы вышли на дорожку.

Мы пошли к хорошенькому кирпичному домику, стоявшему рядом с тем, в котором жили Скворцовы. Возле него почему-то стояла милицейская машина. Уже подойдя к калитке, мы увидели, как из дома выходят двое милиционеров в сопровождении Прохорова Николая Трофимовича и выводят… Дрюню Мурашова! Руки Дрюни были закованы в наручники.

Увидев такую картину, Ольга аж присела, раскрыв рот от изумления. Признаться, я и сама была удивлена немало. Следом на крыльцо выбежала крепко сбитая молодая женщина с туго закрученными вокруг головы косами. Она плакала и пыталась что-то сказать. Дрюня растерянно вращал головой.

Не сговариваясь, мы бросились во двор.

– Что случилось? – выкрикнула я на бегу. – За что вы его берете?

– А вам, собственно, какое дело? – нагловато спросил Прохоров. – Тоже, что ли, им пользуетесь, вон как Манька наша? – мерзко улыбнулся он, кивая на девушку, которая от этих слов вспыхнула и отвернулась, пряча слезы. – Ишь какой любвеобильный нашелся! Ничего, ничего, теперь допрыгался, теперь тебя на зоне самого отлюбят!

С этими словами Прохоров втолкнул Дрюню в машину, пыхтя, забрался сам, и милицейский «УАЗик», поднимая клубы пыли, помчался по дороге…

Мы растерянно смотрели друг на друга. Только теперь я обратила внимание, что во двор Манькиного дома потихоньку набилась толпа вездесущих зевак. Это и у нас-то в городе неизбежно, а уж в Зоналке… Ситуация отягощалась тем, что здесь все друг-друга знали, и уже в толпе начали расползаться противными пауками всевозможные версии, одна фантастичнее другой, а также на голову бедной Маньке Сарафановой стали потихоньку выплескиваться липкие упреки и оскорбления.

Манька стояла бледная, низко опустив голову. Потом вдруг резко вскинула ее и громко выкрикнула, гневно почернев глазами:

– А ну замолчите сейчас же все! Все! И не смейте тут поливать меня! В моем дворе находитесь! Идите-ка все отсюда прочь!

Толпа не ожидала такого отпора и смутилась. Манька решительно принялась теснить толпу к калитке. Вытолкав последнего «посетителя», она решительно захлопнула калитку и быстро пошла в дом. Дверью Манька бабахать не стала.

Мы с Ольгой стояли на дороге. Толпа гудела, не спеша расходиться.

– Пошли, – шепотом произнесла Ольга, дергая меня за рукав.

– Куда пошли? – отмахнулась я от нее. – Нужно же узнать, что случилось!

А толпа тем временем обсуждала местную новость.

– Это надо же, такую молоденькую не пожалел! – слышался один голос. – Сволочь! Вот они, мужики!

– Ага, а девки лучше, что ли? – высказывал свое мнение второй. – Ну вы подумайте сами – с парнем в лес пойти вдвоем! Это как?

– Да что тут удивляться, сейчас вся молодежь такая пошла! – как-то даже равнодушно и обреченно вещал третий голос. – Чего от них ждать-то?

Особенно охотно высказывалась одна толстая, громогласная тетка. Кого-то она мне неуловимо напоминала.

– Все они кобели, все! Заморочил одной голову, другой, а потом в лес затащил – и привет! Вот они, мужики! Все они одинаковые! – она с ненавистью посмотрела на жавшегося в сторонке плюгавенького мужичонку и вдруг в ее взгляде мелькнуло какое-то подозрение. – А ты, голубчик, – уперев руки в боки, обратилась она к нему, – небось тоже по бабам пошлялся в свое время! А? – рявкнула тетка.

Мужичонка что-то жалко залопотал в свое оправдание, но тетку его доводы мало интересовали.

Другие представительницы женского пола с радостно поддержали свою товарку, с удовольствием перемывая кости всем мужикам вообще и своим в частности.

Тетка схватил мужичонку – видимо, собственного мужа – за грудки и резко встряхнула. У него аж голова мотнулась.

– Признавайся, ирод! – грозно прогрохотала она.

Мужичонка, будучи на голову ниже своей благоверной и примерно вполовину легче ее, даже не пытался сопротивляться. Тетка подхватила его и потащила домой, видимо, собираясь продолжить допрос с пристрастием там.

Вдруг среди толпы я заметила вездесущую Катьку и протиснулась к ней.

– Кто это? – шепотом спросила я у нее, указывая глазами на тетку.

– Это тетя Настя Крапивина, – также шепотом ответила девчонка. – Здесь недалеко живет.

И тут я поняла, на кого она была похожа – на ту противную кошелку, которая чуть не задавила меня в автобусе.

– Слушай, Катя, а у нее сестры случайно нет?

– Есть! – мотнула головой Катька. – Тоже здесь живет. Только сейчас ее почему-то нет. Она, наверное, в город поехала – у нее там дочь с зятем живут, она к ним в гости ездит часто.

– Такая же базарная баба, – высказала я свое мнение.

– Ага! – охотно кивнула Катька. – У них все такие скандальные! Самые скандальные в Зоналке!

– Надо же, какая противная семейка! – содрогнулась подошедшая и услышавшая последнюю фразу Ольга.

Толпа тем временем стала рассасываться, чтобы обсудить происшедшее на лавочках.

– А что случилось-то, Катя? – обратилась я к девчонке.

– Дядя Коля Прохоров сказал, будто бы Дрюня этот Соньку в лес завел, там изнасиловал, а потом убил! – наклонившись к моему уху, сообщила Катька.

– Да ты что? – ахнула Ольга. – Не может быть!

– Так, стоп! Какую Соньку? – встряла я.

– Соньку Молотову, одноклассницу мою бывшую, – Катька дернула носом. – Это ее, оказывается, в лесу убили. Изнасиловали и убили. Я ее не узнала сперва, она лицом вниз же лежала… Да еще в таком состоянии я была ужасном… Совсем соображать не могла! А как милиция приехала, ее перевернули, опознали сразу же… Ее ж все тут у нас знают, она ж местная. А я потом по поселку побегала, все новости и узнала.

– Стоп, а Дрюня при чем? – не могла понять я.

– Так его видели, как он в это время из леса выходил и штаны поддергивал, – покраснев как вареный рак, сказала Катька, отводя глаза в сторону.

– Не может быть! – снова повторила Ольга. – Это просто абсурд какой-то!

– Абсурд-не абсурд, а выручать Дрюню-то надо… – задумчиво произнесла я. – Кто ему еще поможет? Никаких знакомых у него нет в милиции. Сейчас вмиг дело состряпают и упекут. Потом уже ничего не докажешь…

– Поля, но ты же не веришь, что это он? – не могла успокоиться Ольга.

– Да что ты, конечно, нет, – вздохнула я. – Мурашов, конечно, кобель и альфонс, но чтобы он убил… Нет, это ерунда!

– Слава богу! – облегченно ответила Ольга. – Хоть тут наше мнение совпадает…

– Да. Послушай, Оля, давай-ка поднимемся к этой Маньке и поговорим с ней. Может быть, она сможет предоставить Дрюне какое-то алиби?

– Ох, Поля, ну ты же видела, в каком она состоянии! – укоризненно проговорила Ольга. – Может быть, не стоит ее сейчас тревожить?

– Ты совсем спятила? – наехала я на сестру. – А когда, если не сейчас? Когда Дрюня уедет к северным оленям?

– Ой, что ты говоришь! – испуганно схватила меня за руки Ольга. – Я совсем в другом смысле. Пойдем, конечно.

Любопытная Катька хотела было сунуться вслед за нами, но я быстренько вытолкала ее взашей. Разговор все-таки планировался мной не для ее ушей.

Мы поднялись на крыльцо и осторожно постучали в дверь.

– Кто там? – послышался Манькин голос через несколько секунд.

– Простите, пожалуйста, – вежливо начала я, – мы хотели бы поговорить с вами по поводу Андрея. Не волнуйтесь, вам это ничем не грозит. Просто Андрей наш хороший знакомый.

Манька, не спросив больше ничего, открыла дверь и молча смотрела на нас, словно оценивая, модно ли верить моим словам.

Видимо, решив, что доверять нам можно, она посторонилась и спокойно сказала:

– Проходите.

Мы прошли в уютную комнату, обставленную современной мебелью. В углу стоял телевизор «Панасоник». Я невольно отметила, как изменилась обстановка частных домов в таких вот поселках за последние десятилетия.

– Садитесь, пожалуйста, сейчас я чаю поставлю, – просто сказала Манька и пошла в кухню. Признаться, мне нравилась эта девушка. В ней чувствовалось умение держать себя и большое чувство собственного достоинства.

Мы с Ольгой переглянулись, и она кивнула мне головой, поняв, о чем я думаю.

Вскоре вернулась Манька, неся в руках поднос, на котором стояли три чашки, сахарница, вазочка с вареньем и сухарница. Манька расставила все это на столе и пригласила нас за него.

– Меня зовут Полина, – улыбнувшись, представилась я, – а это моя сестра Ольга.

– Можете звать меня Машей, – ответила Манька, и мне это очень понравилось. Честно говоря, этот простонародный вариант имени – Манька – совершенно ей не шел. Приходилось признать, что у Дрюни был вкус.

Мы с удовольствием пили ароматный чай, наполненный какими-то травами, но я все время чувствовала, что Манька ждет от нас вопросов.

Быстренько допив свою чашку, я отодвинула ее в сторонку и прокашлялась.

Маша тут же посмотрела на меня и тоже отодвинула свою чашку.

– Давайте сразу о деле поговорим, – предложила она. – Все точки над i расставим, так спокойнее будет.

– Понимаете, Маша, – как можно мягче начала я. – Дело в том, что Андрея мы с Ольгой знаем давно и хорошо. Так вот, мы в один голос утверждаем, что он не мог совершить ничего подобного. Поэтому мы хотели бы обратиться к вам за помощью. Может быть, вы сможете что-то вспомнить, что поможет Андрею? Может быть, на момент смерти этой девушки он был с вами?

– Я сразу же хочу вас предупредить, – ровным голосом начала Маша, – хотя и не обязана в этом ни перед кем отчитываться, кроме мужа, – что между мной и Андреем «ничего такого», как любят говорить у нас в Зоналке, не было. Сначала я и на порог его пускать не хотела, когда он пришел ко мне с совершенно бесцеремонным предложением, но после того, как его выгнали отовсюду, и он приполз и попросился просто переночевать, мне стало его жаль. Поэтому спать я его положила в сарае. Там, кстати, вполне нормальные условия. Можете мне не верить, но…

– Мы вам верим, – подала голос Ольга. – Хотя это и в самом деле не наше дело, и вы не должны перед нами отчитываться.

– Хорошо, – улыбнулась Маша. – Просто меня достали наши местные сплетники. Обо мне всю жизнь судачили, я, в общем-то, привыкла, но все равно очень неприятно…

– Я понимаю, – откликнулась Ольга и хотела уже завести лекцию по психологии минут этак на сорок пять, но я быстренько взяла беседу под свой контроль.

– Маша, расскажите, пожалуйста, что делал Андрей с утра?

– Так дело в том, что я тут вам ничем не смогу помочь! – с горечью развела Маша руками. – Я с утра по делам ушла, Андрей еще спал в сарае. Я не стала его будить. А когда пришла, его не было. Вернулся он часов в двенадцать, был совершенно спокойный. Я его покормила и сказала, чтобы он лучше работу искал. Он тут же и пошел. Уж не знаю, куда. Побаивается он меня, что выгоню, – Маша усмехнулась. – Дурачок он безалаберный, хотя и хороший. Я ведь тоже ни на секунду не верю, что он мог Соню убить.

– Значит, с утра Дрюня спал в сарае… – задумчиво протянула я. – хорошо бы выяснить, во сколько была убита девушка. Может быть, как раз в то время, когда вы видели его спящим?

– Не знаю. Но думаю, что меня должны будут вызвать давать показания.

– Да, это безусловно, – кивнула я, но тут подала голос Ольга.

– А что вообще за девушка эта Соня? – спросила она. – Что она из себя представляла?

– Девчонка как девчонка, – пожала плечами Маша. – Я ее мало знала, все-таки она лет на десять меня моложе была… Ничего плохого сказать не могу, училась вроде неплохо, с кем попало не шлялась.

– А парень у нее был?

– Насколько я знаю, нет, – покачала Маша головой. – Во всяком случае среди местных не было. Но вам об этом лучше с ее сверстницами поговорить, они наверняка лучше меня расскажут.

– Ну спасибо вам большое, Маша, – поблагодарила я девушку и встала.

Ольга тоже поднялась.

– Маша, мы, может быть, к вам еще зайдем? – вопросительно сказала она. – Вы не возражаете?

– Ну что вы! – улыбнулась Маша. – С вами приятно общаться. По крайней мере, вы первые за сегодняшний день, кто меня шалавой не обозвал.

Мы улыбнулись все трое и попрощались.

– Что будем делать? – уныло спросила Ольга.

– К Прохорову нужно идти, – высказала я свое мнение. – Узнавать все подробности, сопоставлять все факты…

– А он нам скажет? – засомневалась Ольга. – И где его искать?

Но оказалось, что искать Прохорова нет никакой необходимости. Он сам шел нам навстречу по пыльной дороге. У ворот дома Скворцовых стоял «УАЗик».

– Кто из вас Полина Андреевна Снегирева? – в упор спросил он.

– Я, – не стала отпираться я, хотя была несколько удивлена.

– Вы задержаны, – с противной ухмылочкой произнес Прохоров и, быстро достав наручники, ловко надел их на меня. Браслеты защелкнулись на моих запястьях.