Текст книги "Короля играет свита"

– Пропустил. Вот это. Откуда они взялись на ошейнике моей собаки? – Яна протянула мне ключик необычной формы с номером и маленькую блестящую металлическую пластину.

– Что это такое?

– Позволь-ка мне, – протянул руку Антон, – мне кажется, я видел нечто подобное в банке «Мегаполис», где открылся новый сейфовый зал. Платишь деньги и получаешь сейф в свое распоряжение на любое количество дней. Открывается он при одновременном повороте такого вот ключа и нажатии пластины с индивидуальным одноразовым кодом, нанесенным на нее каким-то новомодным способом.

Догадка сверкнула у меня в голове. Я был уверен, что я прав.

– Ребята, а ведь Женька отдал деньги не Яне, а Дизелю. Оторвавшись от охраны, он спрятал их в банковском сейфе, а ключи повесил на ошейник, что очень, по его мнению, украсило пса. Спас-то его, по большому счету, Дизель, он первый бросился на помощь.

– Но Дизель – кобель, а Женя сказал, что подарил деньги «своей спасительнице».

– Дизель не только кобель, он – СОБАКА. Может, Евгений не разбирался в физиологии псов. И потом, что рассмотришь в такой густой шерсти?

Мы еще многое обсудили перед тем, как отправиться спать, потом я проводил Антона с Раей в приготовленную для них комнату, Яне показал спальню на втором этаже, а сам вернулся в кабинет к Игорю. Он лежал на диване и курил, задумчиво рассматривая узор на потолке. Услышав скрип открываемой двери, он мельком взглянул на меня и продолжил свое «увлекательное» занятие. Я присел к столу и тоже закурил. Молчание становилось тягостным, но я все не мог подобрать слов, которые могли быть уместными в нашей с Игорем ситуации. Он покосился на меня и насмешливо спросил:

– Ну и чего ты маешься? Если сказать что хочешь, говори, да иди в постель. Я вообще не ожидал тебя сегодня больше увидеть… Вернулся зачем?

– Ты, наверное, понял, – замялся я. – Что я и Яна…

– Будете теперь спать вместе? – закончил мою мысль Игорь и сел. – Конечно, я заметил. Вы весь вечер глаз друг с друга не сводили, я ж не слепой. А от меня-то ты чего ждешь? Благословения? Так я ведь Янке не отец и не мать. Права голоса не имею. Лишился год назад, как ты знаешь. – В его голосе звучала такая горечь, что мне стало не по себе.

– Конечно, я в курсе… Она не любит тебя, в этом все дело. Я не стал бы разбивать счастливую семью, а так… у вас же давно все кончено… – Я почти оправдывался, и это было неприятно.

– А тебя полюбила! Вот так вот взяла и втюрилась по уши за пару часов! – с сарказмом воскликнул Игорь. – Или вы и раньше втихаря от Маринки встречались? Хотя на Янку это вроде не похоже…

– Прекрати, – почти грубо прервал я его. – Ты прав, благословения твоего нам не нужно, я мог бы и не возвращаться… Просто я не люблю недомолвок, намеков, нелепых ситуаций и потупленных глаз. Я решил поставить тебя в известность о наших планах и предупредить, что сцен, подобных тому скандалу, когда мне пришлось силой выставлять тебя из квартиры, я не потерплю. Если ты чем-то недоволен, говори мне сейчас, а к Яне лезть с упреками не смей.

Я встал и направился к двери. Игорь молча мял в руке потухшую сигарету.

– Постой, – неожиданно окликнул он меня. Я удивленно обернулся. – Ты хоть сам-то любишь ее? Или так, очередная симпатичная девчонка?

– Люблю, – серьезно ответил я. – Не уверен, что у нас все получится легко и безоблачно, но обещаю приложить все усилия, чтобы сделать Яну счастливой.

– Тогда считай, что мое благословение ты получил, – мрачно махнул рукой Игорь и снова лег на диван.

Я приближался к двери своей спальни, слегка робея. Я так долго мечтал о близости с Яной, так часто представлял это во сне, что теперь в двух шагах от своего счастья неожиданно понял, что трушу. Боюсь самым банальным образом. Вдруг все получится не так, как грезилось в мечтах, вдруг я не смогу показать ей, насколько сильны и глубоки мои чувства. Действительно ли она хочет быть со мной или это лишь благодарность? Нравлюсь ли я Яне как мужчина?.. Да… вот такие вот глупости иногда приходят в голову влюбленного по уши мужчины… У меня было много женщин, но, признаться, я ни разу прежде не чувствовал себя таким робким и неуверенным в своих силах юнцом.

Проклиная себя за трусость, я осторожно приоткрыл дверь спальни и залюбовался открывшейся мне картиной. В комнате не было другого освещения, кроме мерцающего огня камина. В этих пляшущих бликах большая двуспальная кровать выглядела загадочно и притягательно. Я медленно приблизился к ней и увидел на бордовой шелковой простыни обнаженную женскую фигуру. Яна, уставшая после всех тревог и волнений прошедшего беспокойного дня, задремала под треск огня в камине. В комнате было достаточно жарко, и она небрежно откинула от себя одеяло. Выглядела девушка так обворожительно, что я вмиг позабыл и о сомнениях, и о робости. Опустившись перед кроватью на колени, я осторожно провел рукой по раскинувшимся на подушке волосам, нежно коснулся губами ее округлого плеча, потом опустился к груди… Яна глубоко вздохнула и открыла бездонные, голубые, как озера, глаза. Потом улыбнулась и сказала:

– Сейчас я во сне видела тебя. Ты меня целовал крепко и настойчиво. Открываю глаза и снова вижу тебя. Представляешь? Ты везде. И там, и тут. И наяву, и в мыслях. – Она провела по моей щеке кончиками пальцев и прошептала: – Но по-настоящему мне нравится больше.

Я больше не мог, да и не хотел сдерживать эмоции, схватил ее и прижал к себе так, что дух захватило. Потом, опомнившись, аккуратно опустил обратно на кровать и начал торопливо раздеваться…

Когда Янина стала наконец моей, я испытал такой фантастический взрыв всеобъемлющего и неуправляемого счастья, что понял: теперь я не смогу жить без этих ресниц, рук, улыбки. Если я отпущу эту женщину от себя, то просто умру от горя и тоски. Я посмотрел в ее потемневшие от страсти глаза и почувствовал, что хочу ее даже больше, чем раньше, так как никого никогда в жизни не хотел…

Рано утром мы с Антоном уже были в банке «Мегаполис». Яну я будить не стал, она так изнервничалась за эти дни, а ночь у камина получилась такой бурной, что девушка не проснулась даже тогда, когда возмущенный Дизель стянул с нас одеяло, требуя прогулки. Душа моя пела от счастья, я улыбался, как глупый мальчишка, глядя на прекрасное существо, спящее на соседней подушке. Каждая клеточка моего тела помнила прикосновения ее нежных пальцев, страстные поцелуи, объятия. Вставать и оставлять свое сокровище в одиночестве жутко не хотелось. Утешив себя мыслью, что я непременно повторю все сегодня же ночью, я тихонько вылез из-под одеяла, оделся, выпустил пса, разбудил Антона, и мы, не позавтракав, поспешили в банк.

Деньги были там, и еще пачка документов, которые, видимо, Женя успел распечатать, прежде чем похитили флешку.

Когда мы вернулись домой, наши свежие, выспавшиеся женщины готовили завтрак, Игорь им помогал. Он сумел побороть свое уныние и выглядел почти нормально. Ничего не поделаешь, жизнь продолжается.

Известие о деньгах окрылило Яну. Она бросилась мне на шею и воскликнула:

– Ура! Ты представляешь, Мишенька, теперь я имею право жить спокойно. Я не говорила, но мысль об этих деньгах не давала мне дышать полной грудью. Я со страхом прислушивалась к шагам за дверью, от посторонних звуков меня бросало в дрожь. Даже прижимаясь к тебе во время сна, я не чувствовала себя в безопасности.

– Неужели тебе совсем не жалко денег?

– Конечно, жалко, дурачок! Я что, ненормальная, что ли? Я, как и все женщины, мечтаю о роскоши, модных тряпках, бриллиантах. Но получить все это посмертно мне не хочется. И еще знаешь что? Даже если Максим обманет меня и заберет все деньги, я все равно останусь в выигрыше. У меня ведь теперь есть ты, радость моя. А ты дороже любых бриллиантов. Правда-правда! Ну чего ты смеешься? Не веришь? – Она нежно меня поцеловала, и я позабыл обо всех деньгах на свете: рублях, долларах, иенах…

Наш воскресный завтрак прошел в дружеской и непринужденной обстановке. После него Антон с Раей покинули нас, Яна с Дизелем решили осмотреть свои новые владения – мой дом и сад. Мне же не терпелось окунуться в изучение этих проклятых бумаг, принесших столько горя тем, в чьих руках они побывали. Игорь вызвался мне помочь.

То, что преподнесли нам эти листочки, ошеломило и меня, и Игоря. Мы не верили своим глазам. Все оказалось даже невероятнее, чем я мог себе вообразить. Так просто и так печально. Неужели такое бывает не только в кино?

Игорь в основном заинтересовался счетами, написанными от руки и переведенными на компьютер с помощью сканера. Он долго изучал их, а потом вдруг включил мой компьютер и вывел на экран документацию из компьютера Максима Горохова.

– Что ты ищешь?

– Понимаешь, мне где-то уже попадались точно такие же счета, введенные в компьютер таким же образом. Ага… Вот, смотри! – Он распечатал один счет из компьютера Максима. – Ну-ка сравни вон с тем, который лежит в кресле.

Я смотрел в эти два листка и ничего не мог понять. Счета были похожи как братья-близнецы: почерк, дата, подпись, все как будто написано под копирку. И только цифры в некоторых позициях счета из гороховского компьютера были значительно меньше. Что это может означать? И вот тут вдруг я ВСЕ понял. АБСОЛЮТНО все. Не осталось белых пятен в этой истории, я догадался, кто и за что убил Евгения Алексеевича Горохова. Мне стало ясно, как вести себя при встрече с Максимом.

– Ты даже не представляешь, Игорек, какое открытие ты сейчас сделал! Благодаря тебе я только что раскрыл загадочное преступление. Сегодня, я думаю, можно будет поставить точку в этом вопросе. По крайней мере, для всех нас. Наконец-то и ты, и Яна будете в безопасности. Сейчас я поеду на встречу с Гороховым-старшим, а ты постарайся найти Антона. Ждите меня здесь. Можете купить шампанского. Да, и, пока я одеваюсь, распечатай-ка еще пару счетов из компьютера Максима.

Глава 21
Миша

Было воскресенье, и Горохов назначил мне встречу не в офисе, а в своей городской квартире. Держался он любезно, но во всех его словах и жестах чувствовалась настороженность.

– Проходите, Михаил Васильевич. Я с нетерпением жду вас. Давайте сразу перейдем к делу… Хотите виски или коньяк? – Он подошел к бару, встроенному в стену над изящным журнальным столиком. Я промолчал, и он наполнил два стакана на свой вкус. Один из них он протянул мне. – Говорят, вы неплохой детектив. Я хочу послушать, что вы уже узнали об убийстве моего брата, и, возможно, позже нанять вас для завершения расследования…

– Я не сомневался, что вам будет интересно, и постарался максимально подробно записать все мои открытия на диск. Здесь есть DVD? Вы можете прослушать запись прямо сейчас. А потом мы с вами обсудим услышанное.

Макс неторопливо, без суеты взял у меня диск, вставил в проигрыватель, затем вернулся, сел на диван и начал внимательно слушать. Я не заметил на его лице никаких следов бурных эмоций. Оно было спокойным и бесстрастным. Годами бизнесмен Горохов вырабатывал умение держать все в себе, не выдавать собеседнику своих истинных чувств. И все же я заметил некоторые признаки его глубокого волнения. Стакан, зажатый в его руке, чуть заметно дрожал, на груди, там, где ворот рубашки был распахнут, появились красные пятна. Запись уже давно закончилась, а Максим все молчал. Поднявшись, он снова наполнил свой стакан. После чего, взяв, наконец, себя в руки, спросил:

– И все это вы можете доказать?

– У меня достаточно фактов, чтобы компетентные органы заинтересовались связью «Альянса» с подмосковной «Альмой».

– Что вы хотите за молчание?

– Мне кажется, вы пригласили меня не за этим. Я не шантажист. Если бы я считал нужным передать эти сведения в милицию, я уже сделал бы это, поверьте.

– Попробую поверить. Вы правы. Меня очень волнует вопрос: кто же все-таки и почему убил моего брата? Могли бы вы взяться за это? Мне нужен конкретный виновник с именем, фамилией и адресом. Скажите честно, это в ваших силах или нет? Я не смогу ни есть, ни спать, пока эта падаль жива. Ни за какую сумму он не сможет откупиться от меня. Я сам его уничтожу. Вот там, на диске, вы говорили, что деньги для меня – все. Конечно. Я боготворю деньги. Но верьте мне, Михаил, человеческую жизнь на доллары я никогда не мерил.

– Наркотики, Максим Алексеевич, – это хуже смерти.

– Я не согласен. Я занимался ими потому, что героин имел бешеный спрос и приносил огромную прибыль, но я на иглу никого не сажал. Никого не принуждал покупать эту отраву. Не бросают же на нары владельцев водочных комбинатов.

– Вам виднее, как успокоить свою совесть. Это не мое дело.

– Так вы возьметесь за это дело?

– Я, Максим Алексеевич, уже точно знаю, кто приказал убить вашего брата и за что.

– Сколько мне будут стоить эти сведения?

– Я прошу, чтобы вы не требовали у Яны деньги, которые отдал ей Женя.

– Это невозможно, я не могу распоряжаться чужими деньгами.

– Вы хотите покарать убийц своего брата? Мне кажется – нет. Иначе зачем специально запутывать дело своей ложью? Ведь хозяин этих денег – ВЫ, Максим Алексеевич, и можете распоряжаться долларами по своему усмотрению.

– Теперь я верю, что смогу узнать, кто убил Женю. Да, это правда – я заплатил за то, чтобы брат вышел из игры. Но он, к сожалению, ничего не понял. Решил покарать виноватых и пострадал сам. Хорошо, я прощаю девчонке эти деньги. Могу дать расписку…

– Не надо расписки. У меня останутся более весомые залоги вашего молчания. Я мог бы вообще не приходить сюда. У меня достаточно материалов, чтобы вы навсегда забыли о существовании Яны Михайловой и этих денег. Но мне жаль вас, и я решил помочь в поисках убийц. Ну что же, начнем?

Завод в Подмосковье, принадлежащий якобы фирме «Альма» (как и все предшествующие фирмы), в действительности принадлежал вам, Максим Алексеевич. Поэтому, когда начались неприятности, гонцы были посланы в первую очередь к вам. Им сказали, что вы улетели в Женеву. Ребята с завода нашли способ связаться с вами и там. Вы с первого же дня были в курсе событий, руководили ими. Решили сначала действовать с помощью денег. Братки якобы от своего имени должны были пообещать и заплатить Евгению любую сумму за его выход из этого дела, но Женя их обманул. Ребята, разыскавшие его в подворотне и угрожавшие пистолетом, тоже ваши люди. Мы помешали им, забрали Женю с собой.

– Если бы не это, может, брат был бы сейчас жив…

– Не обольщайтесь, Максим, парень был обречен. Он видел документы и, хоть не понял тогда их важность для вас, мог вспомнить о них в любой самый неподходящий момент. Для разоблачения правды нужен был лишь один небольшой толчок. Так вот. О неудаче операции и подробностях спасения Евгения ваши ребята немедленно доложили начальству здесь на месте, а то уже связалось с вами. Вы приказали ничего больше не предпринимать, а сами поспешили вернуться, но, к сожалению, опоздали.

– Теперь вы, Михаил, понимаете, почему я не защищал Михайлова? Ведь он вполне мог быть убийцей, в жизни случаются и не такие нелепые совпадения. Мои ребята ни в коем случае не могли убить брата. Это означало подписать смертный приговор и себе тоже… Я почти поверил в виновность этого Игоря, но экспертиза заставила меня сомневаться.

– И правильно. Конечно же Михайлов не убивал Женю. Я думаю, вы уже догадываетесь, кто это сделал. Кто, кроме вас и ребят в подворотне, знал о женщине с собакой?

– Да… Но зачем ему это? – Максим сгорбился и как-то постарел. – Я не вижу смысла…

– А смысл все тот же, господин Горохов, – деньги, большие деньги. Посмотрите на эти два документа, а вот еще пара и еще. Один из них взят из вашего компьютера, уж извините за наглость, второй из компьютера главного бухгалтера «Альмы». Там бухгалтером тоже был Писемский, под другими, естественно, документами. Вы опасались часто появляться на заводе. Ведь это ваш родной завод, там вы начинали, и в штате вполне могли оказаться старые работники, помнящие вас. Поэтому на заводе заправлял Писемский. Сотрудничество Максима Алексеевича Горохова и Марка Ильича Писемского началось пятнадцать лет назад, когда вы изобрели материал, совершенно не пропускающий запах. Наркотик в контейнерах из этого материала не могли обнаружить даже специально натренированные собаки. Вы предложили Писемскому, тогдашнему директору завода, заняться производством наркотика. Получив у него деньги на первое время, вы уехали из города. «Альянс» с самого начала задумывался как фирма для реализации вашей продукции.

– Откуда вы знаете такие подробности моей жизни, Михаил? По-моему, все документы, связанные с моим открытием, давно уничтожены. Неужели старина Писемский открыл свой беззубый рот?

– Не угадали, Максим Алексеевич. Мой источник гораздо моложе и симпатичнее. Был… Давно известно, что нет в природе существа опаснее, чем обиженная женщина. Вы этого, к вашему сожалению, не учли. Много лет назад, еще до отъезда из города, вы жили с красивой девушкой, любили ее, делились своими планами и, уж конечно, обсуждали научные разработки. Она ведь тоже химик, хорошо понимала вас, давала дельные советы. Ей ли не быть в курсе вашего открытия? Она всерьез планировала сменить свою девичью фамилию на Горохову, но в ваши планы не входило заводить Жене мачеху. Разорвав отношения ради спокойствия брата, вы тем самым нажили непримиримого врага.

– Сюзанна?!

– Точно. Пятнадцать лет Сюзанна Егоровна Антонова жила надеждой отомстить. Собирала на вас весь доступный компромат. При обыске в ее доме найден дневник с подробным описанием вашего открытия, деятельности «Альмы» и известных ей манипуляций с наркотиками. Имя Максима Горохова там не фигурирует, название «Альянс» тоже. Иначе вас непременно бы навестили работники милиции. Но у них нет сведений о связи вашей корпорации с «Альмой», я же, сопоставив все известные мне факты, понял, что речь может идти только о вас.

– Сью не могла…

– О! Вы даже не представляете, с какой радостью она воспользовалась возможностью открыть глаза Евгению на истинную сущность его «ненаглядного братишки»! За смехотворную сумму в десять тысяч долларов она с потрохами продает ему ваши секреты, вернее секреты «Альмы». При следующей встрече она намеревалась выдать Жене всю правду о наркотиках, но не успела. Люди Писемского заставили ее замолчать навсегда.

Максим дрожащей рукой пытался дотянуться до стакана, хотел привстать и снова упал в кресло. Я подал ему воды и продолжил свой невеселый рассказ:

– За пятнадцать лет корпорация необыкновенно расширилась. Вы оказались талантливым руководителем, да и героиновые деньги давали возможность расширять и расширять легальный бизнес. Можно было бы уже и отказаться от опасной деятельности, но жаль терять такой доход, да и Писемский возражал. Так и шли дни за днями. Заводик переходил из рук в руки, оставаясь, по сути, у прежнего владельца. И если для вас он значил немного, вы смогли бы и без него хорошо устроиться со своим бизнесом, то Марка Ильича «Альма» и кормила, и поила. Пользуясь своим всевластием на заводе, он безбожно обманывал вас, во много раз занижая доходы от героинового бизнеса. Когда документы с реальными суммами попали к вашему брату, бухгалтер впал в панику. Женя был обречен. Он в любой момент мог сравнить счета, написанные рукой Писемского для себя и для вас. Он вообще планировал передать все бумаги вам, а уж вы в бухгалтерии дока. Разоблачение бухгалтера грозило ему потерей кормушки, да, возможно, и жизни. С деньгами и наркотиками шутки плохи. Он послал преданных людей разыскать Евгения, выбить из него документы, а потом убить как возможного свидетеля его воровства. Вот, собственно, и все. Единственным свидетелем, видевшим истинных убийц, был все тот же Игорь Михайлов. Поэтому его постарались убить сразу после выхода из тюрьмы. Правда, убийцы ошиблись. В квартире Игоря оказался совершенно посторонний человек. Так что милиция в какой-то степени спасла Михайлову жизнь. Не будь ареста, до него добрались бы значительно раньше, пока еще никто ничего не мог понять. Его убийство даже могли свалить на вас, обставив как месть… Неплохой способ для шантажа. Но это к слову… вы ничего не знали про убийство и про Яну, пока не поговорили с ней по телефону. Вы не могли поверить своим ушам, этого просто не могло быть! Квартиру Яны разгромили ваши люди, Максим, они искали деньги, документы, флешки и ничего не нашли. Отсюда уверенность, что деньги у нее, а может, с ними и бумаги, которые нужны вам значительно больше. Вы успеваете отбить девушку у людей Писемского, приехавших с той же целью. Ну вот и все. Остальное известно. Поймать убийцу уже не моя задача. Имя вы знаете. Писемский Марк Ильич. Действуйте дальше сами, как сочтете нужным, но поторопитесь, пока он не ускользнул.

– Я из-под земли его достану, Иуду. На это у меня хватит возможностей. Ты прав, это мое дело. Свои деньги ты честно отработал, теперь уходи.

Я с сочувствием посмотрел на Максима. Сейчас в нем ничего не осталось от красивого, вальяжного молодого бизнесмена. Передо мной, ссутулившись, сидел старик со жгучей ненавистью в глазах. Я не завидовал бывшему бухгалтеру. От такой ненависти не спрячешься и на краю света. Только вот Женю это уже не спасет. Увы.