Текст книги "Песок"

«24 сентября 2002 года.

Если честно, я думал, что Игорь отреагирует более бурно. Насколько я его знаю, он бы обязательно назвал меня распоследним козлом и отправил в психушку, когда бы услышал про сны. Но он просто выслушал меня, вставляя, конечно, свои комментарии… как же меняются со временем люди.

Выглядит он неплохо, сказал, работает на своей фирме, что-то связанное с медицинскими приборами. Подтянутый, седоватый уже, как и я. Уговорил меня купить компьютер и провести интернет, хоть это и дороговато, зато я в любое время могу найти нужную информацию, лучше я потрачу деньги и сэкономлю время, чем наоборот. Мастера должны прийти в пятницу где-то в час дня, придётся отпроситься с работы.

Уже несколько дней я не видел снов. Вообще никаких. Но это меня не пугает, ведь я знаю, что пока выяснил достаточно, а у Него есть и другие заботы, но я так привык, что постоянно ощущаю Его присутствие. Я знаю, что сейчас меня ждёт много работы.

Наступает зима, и раньше мая в те места соваться не стоит, так что оставшееся время нужно употребить на подготовку. Нужно непременно уговорить Игоря поехать со мной: раз он сам себе хозяин, то, наверняка сможет вырваться в отпуск на пару недель. Пока что он относится ко всему скептически, но я уверен, он поможет мне.

Почему в последнее время я во всём настолько уверен? Это приятное чувство, когда действительно знаешь, что делаешь. Ни в какое сравнение не идёт с тем, что я испытывал когда-то… это как быть по уши в болоте, которое норовит залиться в нос, в рот и уши, а потом внезапно очутиться на вершине ослепляюще белоснежной горы, обдуваемой всеми ветрами. Это чувство свободы и радости… как оно прекрасно…

Раз судьба даёт мне шанс, надо его использовать.»

«30 сентября 2002 года.

С помощью Игоря быстро разобрался, что к чему в этой адской машине. Одно дело, когда ты приходишь в кафе, но теперь он стоит у меня дома и подмигивает мне всеми лампочками. Странное чувство.

Всё равно печатаю на машинке, а его использую только для поиска информации. По поиску в интернете он выдал мне кучу данных про санаторий в Кисловодске с таким же названием, но, порывшись в этой куче, нашёл, что было нужно.

Местность с названием «Красные Камни» на самом деле существует. Это ущёлье с водопадом на Таймыре, куда любят приезжать лыжники и скалолазы, ничего другого кроме этой информации я не нашёл. Но какая безмерная радость охватила меня, когда я увидел нужную ссылку!

Нужно добраться до того водопада. Когда я был там последний раз, я отчётливо слышал шум воды.»

«2 октября 2002 года.

Ещё раз увиделся с Игорем. Рассказал ему, что нашёл. Он очень удивился, если не сказать, был поражён. В свою очередь он встретился с ребятами из туристического клуба, в котором раньше состоял, и взял карты местностей, какие у них были. До того они старые, что некоторые названия, особенно на сгибах, не читаются. Но и это уже прогресс.

Я сказал, что место это будем искать около речки и водопада, точных координат я не дам, но, уверен, как только окажусь там, сразу пойду нужной дорогой. Если всё пойдёт хорошо, надо будет собирать народ. Очень здорово, что Иванов не потерял контакт с теми туристами. Надо будет к ним наведаться, когда я всё продумаю и рассчитаю. Игорь сказал, летом туда никто не суётся. Места там непроходимые, неприветливые. Походов давно туда никто давно не собирал. Надо бы выяснить, почему.»

«28 октября 2002 года.

Стараюсь не терять времени, я чувствую, что работа растёт как снежный ком, а прогресс пока что маленький. Я несколько раз говорил с Игорем, просил поехать со мной, тем более, что мы с теми ребятами из клуба нашли новые карты той местности и составили примерный маршрут, но он не соглашается, отмахивается от меня как от назойливой мухи.

Я нашёл информацию, что в те места уже отправлялись несколько экспедиций, но ничего примечательного они там не обнаружили. В голову закрались дурацкие сомнения, вдруг эта поездка ничего не даст? Вдруг то место окажется просто местом, где ничего нет, кроме камней, водопада и леса? Но мой бестелесный Друг дал понять мне, что просто не пришло ещё время для той находки…

Остаётся вопрос денег. Поначалу я старался не думать об этом, но по мере того, как проходит время, он становится всё актуальнее и серьёзнее. Хоть, я стараюсь свести к минимуму затраты, всё равно сумма набегает немалая. Нужны билеты туда и обратно, потом, я не знаю, каким транспортом нужно будет добираться до тех мест от Норильска, кстати, надо бы узнать. Дальше, питание, снаряжение… всё это на неделю минимум. И ещё надо учесть количество человек.

Занять у Игоря?

Признаться, хоть и стыдно, но я думал об этом варианте, но раз уж он мне нужен там, будет совсем нагло просить у него денег на затею, которую он считает «безбашенной». Нет, этот вариант отпадает. Моих собственных сбережений хватит еле-еле на одного человека…

Что ж, пока есть время, надо будет ещё продумать варианты, а пока нужно всё досконально проверить».

– Ты что сделал? – Ошарашенно глядя на друга, спросил Иванов.

– Продал квартиру, – ответил Леонов, откусывая от бутерброда, – Игорь, не надо так реагировать, пожалуйста, я всего лишь достал денег для экспедиции, и теперь мы вообще можем ни в чём себе не отказывать. Да и мне на жизнь хватит.

Иванов осел на ближайший стул, смотря куда-то перед собой.

– Ты сумасшедший, Леонов, ты знаешь это? – Тихо, почти шёпотом произнёс Игорь.

Ученый посмотрел на друга и широко улыбнулся. Сейчас, сидя на кухне Иванова, он впервые за долгое время ощущал себя абсолютно счастливым.

– И улыбка у тебя, как у психа, и глаза нездорово блестят, – констатировал Игорь, всматриваясь в лицо жующего Леонова, – слушай, ты к врачу давно ходил? Может, ты болен?

Но в глубине души, он знал, что Леонов поступил так, не потому что болен, и не потому, что у него кризис среднего возраста, и хочется в жизни грандиозных перемен, а потому что он знает, что делает. Перед Игорем сидел совершенно счастливый, уверенный в себе человек и жевал уже четвёртый бутерброд с сыром, запивая его простой водой.

Леонов усмехнулся и покачал головой, отряхивая с рук крошки.

– Я думал сначала занять денег у тебя, но…

– Так чего ж не занял, дурак?! – Воскликнул Игорь, всплеснув руками, – квартиру он продал! Идиот!

– Я понял, что это будет неправильно: занимать у тебя такую сумму и брать с собой тебя на твои же деньги, да и вообще, от начала и до конца, это моя идея… С банками я не хочу связываться, так что остался один единственный вариант, и я его использовал.

Игорь с минуту смотрел на друга в упор, потом открыл холодильник, достал оттуда бутылку и сделал добрых три глотка прямо из горла. Отдышался, убрал бутылку обратно.

– Ты ведь от меня не отстанешь?

Леонов мотнул головой.

– Ты мне там нужен, – твёрдо ответил он.

– Ага, ага, нужен, чтобы произнести сакраментальную фразу, какую произносят все второстепенные герои, да?

– Какую фразу? Какие герои? – Не понял ученый.

– «Я же говорил», Саша, такую вот, – Игорь взял последний бутерброд, чтобы он не достался прожорливому Леонову. Пожевав несколько минут, Игорь продолжил, – и, ты знаешь что? Я поеду! Да, я поеду! Но не потому что ты меня уговорил, нет, я поеду, чтобы позлорадствовать, когда ты ничего там не найдёшь, кроме синяков и камней. Это я тебе сразу здесь говорю, чтобы ты потом на меня не обижался.

Леонов улыбнулся. Всё идёт по плану.

«8 января 2003 года.

Отметили Новый год и Рождество у Игоря на даче. Было много народу, стол ломился от еды. Признаться, все эти празднования и отмечания теперь кажутся мне странными. Я не вижу в них никакого смысла. Может, я становлюсь старым параноиком? Может, моя идея настолько увлекла меня, околдовала, и теперь привычная для всех остальных жизнь утратила для меня всякий смысл и привлекательность?

Как мне становится не по себе от этой мысли…

Я больше не принадлежу этому миру. И пусть я стал сумасшедшим, но зато я чувствую себя действительно свободным, не имея ничего, кроме мечты.»

«16 февраля 2003 года.

Уволился с работы окончательно и бесповоротно. Сейчас обитаю на даче у Игоря: он меня уговорил остаться там и не тратить деньги на съёмную квартиру. Его жена, конечно, против… И против моего присутствия здесь, и, вообще, против всей затеи. Игорь до последнего не хотел говорить ей о наших планах, но пришлось… надеюсь, она устроила не сильный скандал…

На днях мы купили почти всё, что нужно для троих человек, едущих на север лазать по скалам и пещерам. Я никак не мог найти те самые ботинки, которые так отчётливо видел во сне. Я знаю, это дурость и чушь, но, если я куплю те самые, с красной шнуровкой, мне будет намного спокойнее.

Игорь, по-моему, устал отпускать шуточки на этот счёт. Я бесконечно благодарен ему уже хотя бы за то, что он не послал меня куда подальше. А ведь мог, ещё когда я самым нахальным образом позвонил ему рано утром в выходной.

Я даже думаю, что, если я в той пещере ничего не найду, он просто похлопает меня по плечу и посочувствует. Но такого не произойдёт.»

«11 марта 2003 года.

Вчера я купил их. Новые, с хорошей подошвой. И шнурки у них красные. Ей-богу, в последнее время я веду себя как ребёнок, улыбаюсь без причины и радуюсь каждой дурацкой мелочи. Вот, например, поставил ботинки на каминную полку и любуюсь шнурками… Но я действительно очень рад, что купил ТЕ САМЫЕ.

P.S. Я знаю, для чего больше всего мне нужен Игорь: он возвращает меня с небес на землю и не даёт окончательно свихнуться. Он прозвал меня доком Брауном. Осталось только отрастить волосы как у него.»

«12 апреля 2003 года.

Сегодня важный день. Я, Игорь и Петя Нестеров, третий участник нашего похода, должны обговорить все детали нашего путешествия. Проверить маршрут, составить список всего необходимого, всяких мелочей, что нельзя забыть. А потом подумать, что из этого нужно оставить здесь, чтобы не отягощать рюкзаки. После того, как мы обо всём договоримся с ребятами, нужно будет ждать потепления в тех краях. Это может случиться не раньше июня.

Это всё, безусловно, важно, но…

Кого я обманываю? Мне нужен знак. Внутри себя мне нужно кристально чётко понять, когда именно нам отправляться за ключом… Я переживаю, что сами мы можем выбрать не подходящий момент, или погода испортится, или произойдёт ещё что-нибудь. С того последнего раза снов так и не было, и даже, присутствие моего Проводника стало ощущаться слабее. Я списываю это на то, что слишком погрузился в проблемы…

Мне определённо нужно связаться с Ним.»

«25 апреля 2003 года.

Сборы практически завершены, осталась пара окончательных штрихов, и мы будем готовы ехать. Я каждую ночь засыпаю с мысленной просьбой увидеть то место снова, освежить в памяти ориентиры, которые я для себя наметил. Я хочу увидеть водопад.

Мне так ничего и не приснилось… Я разочарован. Если так будет продолжаться и дальше… буду вспоминать всё на ходу.

Я боюсь, что утратил связь с тем местом. Сейчас это мой самый большой страх. Но ужас, который обитает во мне, больше этого страха. Не представляю, что будет со мной, если всё это окажется просто плодом моего воображения. Я не смогу жить так, как прежде. Я застряну между мирами, и не будет мне входа ни в один, ни в другой.

Эти мысли начинают всё чаще всплывать в моей голове, но, в то же время, я ЗНАЮ, что всё идёт как надо. Он просто не торопится. Он знает, что всему свой черёд. Мне просто надо бороться с сомнениями, которые одолевают меня… надо подождать и довериться Ему.

Сомнения – тоже часть испытания.»

«3 мая 2003 года.

Наконец-то! Я увидел водопад! Я исходил то место вдоль и поперёк и не устал ни на грамм. Мне ясно дали понять, что ожидание подходит к концу. Мне надо сохранять спокойствие и серьёзность, надо настроиться на правильную волну, иначе моя щенячья радость может разочаровать Его. Он и так дал понять, что с укоризной наблюдает за мной, и что у меня было достаточно времени на восторг, которое я истратил на сомнения, особенно в последние дни.

Такова природа человека. Мне кажется, только в рыцарских сагах есть герои, кристально чистые душой и твёрдо уверенные в своём предназначении.

Но теперь и я полностью уверен в своём. Больше нет никаких сомнений. Ни в чём.

Мы ждём погоды и едем туда.»

Стоя на платформе с тяжёлым рюкзаком за спиной, Леонов вдыхал жжёный воздух московского вокзала и оглядывался по сторонам. Через несколько дней они прибудут в Красноярск, там пересядут на поезд до Норильска, а потом и доберутся до Красных Камней. Леонов каждые десять минут вспоминал маршрут и ориентиры. Он волновался, боясь забыть, упустить из виду какую-либо мелочь. Это было сродни волнению на экзамене, когда переживаешь и ждёшь своей очереди отвечать, но в глубине души уверен, что всё будет хорошо.

Это и правда был экзамен, и ученый знал, что сдаст его.

Леонов наблюдал за такими же, как он, пассажирами, ожидающими поезд, за продавцами киосков, торгующими прессой и всякими мелочами типа носовых платков и авторучек, и, вдруг, понял, что теперь стоит по другую сторону дороги. Их серые мрачноватые лица, несущие отпечаток нелёгкой жизни, застыли. Казалось, уже ничто не сможет оживить их. В отличие от них, Леонов широко улыбался.

Игорь и Пётр вернулись на платформу с бутылками воды в дорогу и какими-то кроссвордами.

– Ты прям сияешь, Леонов! Так уж не терпится? – Подмигнув, спросил Игорь.

– Как мне хочется увидеть твою физиономию, Иванов, когда я покажу тебе то, что ты никогда в своей жизни не видел, – парировал ученый.

Игорь состроил гримасу и открутил крышку бутылки.

– Идёт, – Пётр показал рукой в сторону прибывающего поезда, – достаём бумажки.

Пассажиров было немного. Все, не спеша, без толкотни загрузились в поезд и стали искать свои места. В купе, где устроились Леонов, Игорь и Пётр, больше никто не зашёл. Поезд отправился с небольшим опозданием.

– Какое сегодня число? – Спросил с верхней полки Пётр.

– Двадцать девятое, кажется. Физик, возьми билет и сам посмотри! – Пробубнил Иванов.

– Спасибо, – ответил Пётр, – газета вчерашняя, и все остальные тоже.

– Ты всегда такой дотошный? – смеясь, спросил Игорь, – расслабься, какая тебе разница за какое она число?

– Игорь, оставь его в покое, – Леонов смотрел в окно на проносящиеся мимо дома. скоро они выедут за пределы Москвы и области и понесутся далеко на север, – знаешь, мелочи иногда могут и жизнь спасти… – философски заключил он.

Пётр с удивлением посмотрел на Леонова и углубился в чтение.

– И как это относится к дате на какой-то газете? – Иванов не унимался.

Леонов хотел ему что-то ответить, но мысли смешались в кучу, и он понял, что ничего вразумительного и, тем более мудрого, он не выдаст. Ученый вздохнул и обратил взгляд на проносящийся за окном пейзаж. Игорь махнул рукой в его сторону и, пробормотав что-то нечленораздельное, вышел из купе.

Время пролетело незаметно, Леонов будто находился в какой-то прострации. Когда принесли бельё, он даже не шелохнулся. Игорь и Пётр что-то говорили ему, но он их не слышал. За всё время, пока поезд не стал замедлять ход, подкатываясь к конечной станции, Леонов спал или смотрел в окно.

– Саш, приехали, – тихо сказал Иванов, наклонившись почти вплотную к Леонову.

– Я знаю, – ответил он, встал и, как ни в чём не бывало, стащил свой рюкзак сверху, – пойдём.

Игорь и Пётр переглянулись, пожали плечами и двинулись за Леоновым по узкому проходу вагона.

Ещё через сутки они высадились на обочине у дорожного столба с табличкой, на которой было написано «Красные Камни». Краска облупилась от времени, а сам столб покосился.

Игорь вытер лоб и устало сказал:

– Как в такой дыре может быть что-то ценное?

Леонов закинул рюкзак на плечи и двинулся вперёд бодрым шагом. Он помнил, что в нескольких километрах отсюда есть россыпь камней. Это был первый ориентир, от которого начинался путь вглубь леса к водопаду.

Через несколько часов непрерывного шага ребята уговорили Леонова сделать привал.

Сидя у тихого костерка, Игорь жадно пил воду, стараясь отдышаться.

– Ты что, совсем не устаёшь? – Спросил он.

Леонов покачал головой. Он всем своим существом ощущал своего Проводника, который с того момента, как поезд отъехал от перрона в Москве, находился рядом с ним. Его не интересовала ни еда, ни вода, ни усталость. Ученый был полон сил и, если бы не отчаянные вопли ребят, он продолжил бы идти к своей цели. Сердце и душа его уже были в той пещере, и он буквально видел, как луч фонаря ощупывает каменные своды и, наконец, натыкается на это. Он уже практически держал ключ в руках.

– Саша! – Возглас Игоря вывел его из транса, Леонов подскочил от неожиданности на месте и посмотрел на Иванова. Тот смотрел на него с явным беспокойством, – ты глухой что ли? Я говорю, пить будешь? Что с тобой, в самом деле?

Леонов потянулся и взял из рук друга бутылку с водой.

– Он ведёт меня, – пробормотал он.

Пётр, сидевший рядом, не донёс до рта ложку с заваренной кашей. Он был не в курсе того, каким образом Леонову пришла в голову идея тащиться в такую даль в какую-то экспедицию.

– Саш, – тихо обратился он к Леонову, – кто, он?

– Он, – Леонов медленно повернулся к Петру и улыбнулся, – мой Проводник.

Пётр не задал больше не одного вопроса. Внезапно мужчина понял всё. Он увидел в глазах Леонова то, что никогда не видел ни у кого другого – этот человек знает, куда идёт и знает, зачем, и это не последнее место, куда он так уверенно отправится. Леонов кивнул Петру и отпил из бутылки.

Через час они снова были готовы идти.

– Ты уверен, что спустишься один? – Спросил Игорь, разматывая верёвку.

Леонов уверенно кивнул. Крепления на месте, фонарик на месте. Проводник… где-то рядом.

Я так долго этого ждал

– Держите крепче, – отозвался Леонов, – я пошёл.

– Удачи, – Пётр махнул рукой.

– Если что, кричи, – напутствовал Игорь.

После первого привала они больше не останавливались, Леонов нёсся по лесу, как ошпаренный, отклоняясь от маршрута, Игорь и Пётр еле успевали за ним. Игорь удивлялся, как в таком тщедушном Леонове столько сил и энергии, что он чуть ли не бежит по густому темному лесу с тяжеленным рюкзаком за спиной. Пётр старался не думать и двигать ногами. Он надеялся, что они проведут ночь у расселины, а спустятся только завтра, но, Леонов сказал, даже приказал доставать снаряжение и спускать его вниз.

Они закрепили верёвку и придерживали её, пока Леонов спускался.

Сейчас, в самый ответственный момент, когда, казалось бы, волнение должно было охватить его, ученый был спокоен и сосредоточен. Только одна мысль в его мозгу пульсировала, как живая.

Искать

Он должен найти ключ.

Как только ноги коснулись пола, Леонов включил фонарь и оказался в своём сне. Всё было абсолютно такое же: пещера, свет от фонаря, парок от дыхания, видимый на свету. Всё это он уже испытывал, и вот теперь он здесь, в реальности. Он подошёл к стене и приложил к ней ладонь. Знакомые ощущения наполнили его руку, плечо, шею, заполнили всё тело. Он словно пожал руку своему невидимому Проводнику как старому другу, которого давно не видел и был рад встретить…

Но внезапно что-то изменилось. Плоские стены грота изогнулись под действием неведомой силы и превратились в два огромных зеркала, глядящих друг на друга. Зеркала продолжали изгибаться, пока не превратились в огромный глаз, пристально глядевший на ученого чёрным бесконечно глубоким зрачком.

Спокойное дыхание Леонова сбилось, сердце стучало как бешеное. Вспышка ослепила его, и он прикрыл глаза рукой.

Что это за место? Где я? Что происходит?!

Ученый отнял руку от лица, продолжая щуриться от света, но глаза его мгновенно расширились от ужаса и удивления – перед ним стоял ребёнок. Это был он сам.

Мальчик был любознателен: он вертел головой по сторонам, держа палец на подбородке – детская привычка Леонова, от которой он не избавился и по сей день, и, наверное, уже никогда не избавится. Малыш тянул руки к предметам, вертел их, изучал и его большие неимоверно яркие глаза наполнялись радостью открытия.

И вот перед ним уже он сам, но уже статный юноша. Красивый, хорошо сложенный, умный и такой же любознательный. Леонов видел себя в стенах альма-матер. Студент с взъерошенными волосами, старательно записывающий лекции, собирающий материалы для студенческих лабораторных, а вот он же только уже с бородой в шапке, надвинутой на глаза, тянущий на себе походный рюкзак…

Он будто смотрел фильм о своей жизни. На него пристально смотрели, изучали, вертели со всех сторон, перелистывая воспоминания, словно огромную книгу, забираясь в самые потайные уголки памяти, вытаскивая на поверхность даже самые глубоко спрятанные мысли и думы. Он был весь на виду, голый, словно младенец, только что появившийся на свет. Он лежал, распростёртый, беспомощный и дрожащий от страха и возбуждения на бесконечном белоснежном полотне, а ужасный глаз всматривался и вглядывался, наматывая его сознание, как нить на веретено…

Достоин ли ты?… Голос, донёсшийся до ученого был так далёк и слаб, что он еле услышал вопрос.

С толком ли ты истратишь свою жизнь?

К первому голосу добавился второй, а потом и третий, и уже десятки голосов окружали Леонова. Такие плотные, они словно обволакивали его звуком, ощупывали, проверяя на прочность.

Достоин ли ты?

Не теряй времени…

Достоин…

Используй дар с толком

– Да! – Отчаянно крикнул Леонов, используя всю мощь своих лёгких и не понимая, кому он отвечает, – да!!! Я достоин!

Время – это тоже дар… не теряй времени

– Я клянусь, что использую этот дар во благо! Клянусь, что посвящу всю мою жизнь до последнего вздоха! – Снова крикнул он из последних сил.

Огромный зрачок, бешено вращавшийся, вдруг резко остановился и замер.

До последнего вздоха…

Неземные голоса умолкли. Глаз дрогнул и начал закрываться…

Леонов тяжело дышал. Колени тряслись, еле удерживая тело в вертикальном положении. Голова гудела. Он снова стоял в гроте, и изо всех сил держался за каменный выступ, чтобы не упасть.

– Кажется, я прошёл… – прошептал он самому себе, и тихое эхо мягко подтвердило его слова.

Ученый широко улыбнулся и засмеялся, всё ещё держась за каменную стену. Постояв ещё немного, чтобы прийти в себя, он, наконец, вошёл вглубь пещеры, которую знал, как свои пять пальцев. Проводник был рядом, но уже не указывал путь, а лишь наблюдал. Леонов запомнил каждый проход, каждый поворот и шёл уверенно, приближаясь к заветной цели. Продвигаясь всё дальше, он всё больше чувствовал её, она как будто звала его, направляла.

Он прошёл в последний проход, который помнил, по стенам бежали ручейки воды, Леонову даже показалось, что он слышит водопад. Пройдя до конца, ученый вошёл в огромное помещение с абсолютно гладкими стенами, накрытое сверху квадратной плитой. Он остановился и осмотрелся. Какие силы могли создать подобное сооружение? Стены были высотой в добрых шесть метров или даже выше, и ни одной неровности не было на них. Закончив разглядывать поразительное строение, ученый выключил фонарь, и, хоть всё вокруг мгновенно заполнила кромешная тьма, закрыл глаза.

Быстрая мысль пробежала в его мозгу. Ученый подумал, что здесь должно быть страшно находиться в полной темноте, но он не ощущал ничего подобного. Пещера и её Обитатели (Леонов и раньше догадывался, что его Друг и Проводник не одинок, а после проверки окончательно в этом убедился) были рады ему, поэтому он чувствовал себя здесь очень хорошо. Он старался представить, где может находиться ключ, старался сильнее почувствовать его, глаза Леонова двигались под веками, будто смотрели и видели.

Он сделал первый неуверенный шаг, потом ещё один и, наконец, подошёл к дальней стене огромной комнаты. Леонов протянул руку и коснулся её, медленно опускаясь на колени. Пальцы изучали камень, ощущая идеально гладкую поверхность, пока над самым полом в стене не достигли небольшого, правильной формы, углубления. Такого маленького, что вряд ли можно было найти его с помощью фонаря.

Леонов просунул худую ладонь внутрь, и пальцы его коснулись чего-то гладкого и очень приятного.

Яркая вспышка осветила сознание Леонова, и он, всё так же не открывая глаз, увидел, что нашёл.

Это был небольшой куб абсолютно гладкий, правильной формы с нанесёнными на него линиями и письменами. Он не стал включать фонарь и принялся ощупывать куб. Идеальный, он был сделан из какого-то металла, но, вопреки тому, что в пещере было холодно и сыро, куб был тёплым. С одной его стороны было небольшое углубление, наверняка имевшее специальное назначение. Ощупав куб со всех сторон, Леонов бережно завернул его в подготовленную заранее тряпицу и убрал в свой рюкзак, и только теперь медленно открыл глаза…

…И понял, что лежит на мокром каменном полу пещеры, даже не отстёгнутый от страховки, а выпавший из его руки фонарь лежит рядом. Он чувствовал себя свежим и отдохнувшим, словно не было многих месяцев подготовки, не было поездки на поезде и нескольких часов изнуряющей ходьбы по лесу. Леонов вскочил, сорвал рюкзак со спины и тут же нащупал внутри предмет правильной кубической формы. Страх, сжавший всё внутри, убрал свои липкие щупальца и ушёл. Леонов выдохнул, стараясь унять сердцебиение, подобрал фонарик и пошёл вглубь пещеры.

Это было совершенно не то место, которое он помнил, а обычная расселина, холодная, серая, скучная, без всяких проходов и залов. Леонов встал напротив глухой, выщербленной и холодной стены, практически уперевшись в неё носом. Может быть, в глубине души ученый надеялся, что стоит ему закрыть глаза и мысленно попросить —проход откроется снова. Но ничего не происходило.

Леонов покружил по расселине ещё несколько минут и двинулся обратно к верёвкам. Он не знал, сколько времени провёл в подземелье, но подозревал, что ребята волнуются, особенно Игорь.

Ученый проверил страховку и стал выбираться наверх.