Текст книги "Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в."

Наталья Сухова
Высшая духовная школа: проблемы и реформы (вторая половина XIX в.)

Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет

.

© Сухова Н. Ю., 2006

© Оформление. Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2012

Введение

Духовное образование всегда было и остается одним из важнейших аспектов жизни Церкви: в духовной школе формируется епископат, духовенство, решаются возникающие научно-богословские и церковно-практические проблемы. В синодальную эпоху – XVIII – начала XX в. – духовное образование занимало важное место в жизни государства – Российской империи: в духовных школах проходила подготовка законоучителей для всех учебных заведений, миссионеров, учителей народных – церковно-приходских – школ. Духовная школа составляла особую часть российской системы образования и отечественной науки: она не «дублировалась» другими учебными заведениями, а богословие не входило в состав наук, курируемых Академией наук. Только в духовных академиях можно было получить православное высшее богословское образование, здесь проводились специальные научные исследования в области богословия, церковной истории, церковного права, церковной словесности. Духовная школа составляла неотъемлемую часть отечественной культуры, воспитав, с одной стороны, многих выдающихся деятелей просвещения и культуры, с другой стороны, оказав определенное влияние на формирование культурных традиций.

Особое значение в духовно-учебной системе, сформированной в начале XIX в., имела ее высшая ступень – четыре духовные академии – Санкт-Петербургская, Московская, Киевская и Казанская, – которые не только обеспечивали всю систему педагогическими кадрами, но были научными, экспертно-методическими и учебно-административными центрами[1]1
  В настоящей работе речь идет только о высшей духовной школе Русской Православной Церкви: римско-католические, униатские, протестантские, армяно-григорианские учебные заведения не рассматривались. Не рассмтраивался и Старообрядческий Богословско-учительский институт, действовавший в Москве в 1910-х гг.
  В работе используются принятые сокращения названий духовных академий: СПбДА – Санкт-Петербургская духовная академия, МДА – Московская духовная академия, КДА – Киевская духовная академия, КазДА – Казанская духовная академия.


[Закрыть].

Вторая половина XIX в. была чрезвычайно важным периодом в развитии духовных академий: его можно назвать определяющим и для высшего духовного образования, и для богословской науки в России. С одной стороны, с конца 1850-х гг. государство, общество, наука поставили перед высшей духовной школой ряд сложных вопросов, для решения которых был необходим новый этап ее совершенствования. С другой стороны, сама высшая духовная школа, созданная в начале XIX в., как особая ступень, со своими задачами, принципами, методами преподавания, к концу 1850-х гг. созрела для постановки и решения вопросов более высокого уровня. Необходимо было решать вопросы, непосредственно связанные с высшим духовным образованием и богословской наукой: определять структуру богословия, как науки и как предмета изучения, гармонизировать полноту фундаментального богословского образования и богословскую специализацию, разрабатывать методологию богословских исследований, соотносить научно-богословские исследования и их практическое применение к решению актуальных церковных проблем. Не менее важны были вопросы внешние: определение места богословия в универсуме наук и в системе высшего образования. Во второй половине XIX века высшая церковная власть и корпорации духовных академий дважды пытались решить эти проблемы. Реформы духовных академий 1869 и 1884 гг. отвечали на поставленные вопросы и проверяли ответы на практике, и этот процесс определил новую – и очень плодотворную – эпоху в развитии русского духовного образования и богословской науки. Эта эпоха – не только своими реальными результатами, но и неудачами, их анализом и попытками коррекции, неосуществленными проектами, всей атмосферой бурных обсуждений – наметила дальнейшие перспективы развития отечественной высшей богословской школы.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1867 г., то есть, со времени начала разработки реформы духовных академий 1869 г. до 1905 г. – введения «Временных правил» духовных академий, нарушивших целостность положений реформы 1884 г. Хотя Устав духовных академий, принятый в 1884 г., действовал вплоть до 1910 г., его деформация «временными правилами», с одной стороны, и перенос акцента на проблемы политические, с другой, позволяют говорить о «конце» определенного периода в жизни высшей духовной школы именно в 1905 г. В этом же году была начата подготовка новой реформы духовных академий – составление проектов нового Устава и их обсуждение в следующем, 1906 г., на Предсоборном присутствии. Таким образом, временные границы работы обусловлены внутренней логикой темы. Тем не менее, анализ проблем, решаемых реформами 1869 и 1884 гг. потребовал обращения к событиям и документам более ранней эпохи: деятельности духовных академий в первой половине XIX в.

Следует сделать несколько замечаний о проблемах, затрагиваемых в настоящем исследовании. Высшая духовная школа была особым феноменом, не сводимым ни к учебным проблемам, ни к проводимым реформам, ни, тем более к тому или иному участию ее представителей в общественных движениях. Вклад в православие, в русскую духовную культуру, в отечественное богословское просвещение, внесенный духовными академиями, требует особого осмысления и не может быть исчерпан рамками исследовательской работы. В данной работе основное внимание уделяется вопросам, связанным с учебной и научной деятельностью духовных академий. Все остальные стороны их жизни – организационно-административная, воспитательная, общественная – затрагиваются лишь по мере их связи с этой деятельностью.

Автор не ставит перед собой разоблачительных задач, но считает необходимым пересмотреть ряд штампов и стереотипных оценок, утвердившихся в отношении некоторых постановлений Святейшего Синода в области высшего духовного образования и богословской науки, деятельности архиереев, обер-прокуроров, ректоров духовных академий. В частности, более внимательного исследования требуют проблемы, возникавшие в процессе научной аттестации ряда богословских исследований. Для более объективного суждения следует учитывать сложности, связанные с построением научного церковного богословия, то есть те проблемы, которые стоят и перед современной богословской наукой: корректность применения научно-критических методов в богословских исследованиях, совместимость свободы научного поиска и церковной ответственности исследователя, проведение богословских исследований в небогословских науках. Изучение источников не позволяет согласиться с распространенным в историографии делением ученых духовных академий на два лагеря – «передовых» и «реакционных». Такая оценка базировалась часто на отношении данных лиц к тому или иному политическому или общественному движению или деятелю, но становилась и критерием для характеристики научных воззрений и заслуг. Иногда за основу принимались частные воспоминания, в которых вполне объяснимый субъективизм не позволял адекватно оценить преподавателя академии с точки зрения церковно-исторической и, тем более, научно-богословской. Пересмотра требует и предвзятая характеристика деятельности К.П. Победоносцева по отношению к духовным академиям и научной деятельности членов их корпораций. Стараясь избежать идеализации политики К.П. Победоносцева, неотъемлемой от общего контекста эпохи 1880 – 1890-х гг., с административными попытками решения проблем образования и науки, автор считает необходимым обратить внимание на причины, которыми эти действия были обусловлены.

Идеи, высказанные при разработке реформ духовных академий второй половины XIX в., актуальны и ныне. В наше время богословская школа вступила в полосу реформ, меняющих как внутреннюю структуру учебного процесса, так и отношения богословского образования с системой светского образования, а богословской науки – с кругом университетских наук. Осмысление опыта разработки и обсуждения реформ второй половины XIX в. может подсказать и реально подсказывает пути решения современных проблем высшего богословского образования. Многие идеи, высказанные, но не реализованные в процессе проведения этих реформ, критически осмысленные в последующие годы, приносят реальные плоды в деятельности современных высших богословских школ.

* * *

Необходимо сделать некоторые пояснения относительно терминологии, используемой в работе. Ключевыми понятиями являются «высшее духовное образование» и «высшее богословское образование». Каково их соотношение? С одной стороны, под «духовным образованием» всегда понималась профессиональная подготовка духовенства, а также обеспечение этого процесса кадрами, то есть подготовка преподавателей в духовно-учебные заведения всех уровней. Однако в контексте обсуждаемой эпохи «духовная школа» и «духовное образование» означали и систему, обеспечивающую льготное образование юношеству духовного сословия. Наконец, духовное образование подразумевало особый настрой и образ жизни учащихся и членов профессорско-преподавательских корпораций. Конечно, эта заданность не всегда осуществлялась в реальности: взаимоотношения членов корпораций духовно-учебных заведений, отношения преподавателей со студентами, церковную жизнь и духовную настроенность студентов академий не следует идеализировать. Но реальное несовершенство не упраздняло саму идею, а временные нестроения и ошибки не уводили академии из церковной ограды, не нарушали их причастности Преданию Церкви. Высшее духовное образование XIX – начала XX в. включало в себя не только богословский элемент, но и довольно значительный набор наук гуманитарных, а иногда и естественных. Определение состава и объема этих наук в образовании каждого студента представляло и ныне представляет собой одну из наиболее сложных проблем духовного образования. Тем не менее к концу XIX в. духовные академии все чаще называются «высшими богословскими школами», и в этом не следует видеть тенденцию «отказа от духовности». О строгой богословской направленности высшего духовного образования говорили многие архиереи и в начале XIX в., и в начале XX в. Научное развитие богословия и усилившаяся специализация высшего образования требовали терминологического закрепления. Но духовные академии сохранили свое прежнее название, со всей полнотой смысловой нагрузки. Поэтому в настоящей работе в большинстве случаев выражения «высшее духовное образование» и «высшее богословское образование» используются как синонимы, если же их различие важно, это оговаривается особо.

Требует комментария выражение «светская школа». Под ним подразумеваются все учебные заведения, не входящие в духовно-учебную систему, то есть, не имеющие отношения к профессиональной подготовке духовенства.

Специфическое значение в контексте данной работы имеет выражение «секуляризация». В 1850 – 1900-е гг. под «секуляризацией духовной школы» подразумевалось полное или частичное включение ее в светскую систему образования. Другие варианты использования этого термина оговариваются особо.

Для разрешения проблем, подразумеваемых темой работы, потребовался комплексный анализ различных видов источников, как опубликованных, так и неопубликованных, в том числе впервые вводимых в научный оборот.

При проведении исследования автор обращался к архивным фондам из четырех архивов – Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ), Центрального государственного исторического архива г. Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб) – и двух отделов рукописей: Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Кроме того, было использовано значительное количество опубликованных источников.

Определяющее значение для деятельности высших духовных школ в XIX – начале XX в. имели законодательные акты, поэтому они составили опорную основу источниковой базы. Деятельность духовно-учебной системы на всех ее уровнях в исследуемый период была регламентирована Высочайше утвержденными уставами. Разумеется, в реальности не все положения уставов исполнялись во всей полноте и точности, однако твердую основу деятельности и жизни духовных школ, в частности академий, они составляли. Поэтому рассмотрение любого вопроса, связанного с этой деятельностью, необходимо начинать с рассмотрения соответствующих положений устава. Прямой интерес для темы представляют Высочайше утвержденные Уставы духовных академий 1814, 1869 и 1884 гг. и узаконенные изменения к ним, а также официальные проекты этих Уставов. Высочайшее утверждение Уставов и поправок и дополнений к ним являло правительственную политику в отношении высшего духовного образования. В случае необходимости в работе использовались также Уставы семинарий, уточняющие некоторые стороны отношений высшей и средней духовной школы, и некоторые другие законы, влияющие на жизнь духовных академий. Но законодательные акты, при всей их принципиальной важности, не могут дать целостной и реальной картины деятельности духовных академий, отразить изменения и преобразования, к которым приводили реформы, и процессы, развитие которых вело к новым уставным изменениям. Для этого необходимо обращаться к документам текущего делопроизводства.

В настоящем исследовании использовались документы делопроизводства двух уровней: высшего – Святейшего Синода и центральных духовно-учебных органов при Святейшем Синоде, и местного – прежде всего документы самих духовных академий и некоторых местных органов, связанных с ними делопроизводством.

Нормативные акты, прежде всего синодальные указы и циркулярные распоряжения Святейшего Синода, проясняют некоторые тенденции в развитии академий и отражают позицию церковной власти по вопросам высшего духовного образования.

Отчетные документы духовного ведомства – всеподданнейшие доклады обер-прокурора Святейшего Синода, публиковавшиеся ежегодно, начиная с 1837 г., – содержат, кроме изложения произошедших за год событий, статистические сведения о количестве преподавателей и студентов духовных академий, количестве защищенных диссертаций, командировках с научной целью за границу, состоянии библиотек и церковно-археологических кабинетов. Однако следует учитывать специфику этого вида источников: стремление представить действительность в более благополучном виде, избегая досадных частностей и отдельных неудач и не замечая настораживающих тенденций. Проводимые реформы в отчетах оцениваются положительно, а их реализация представляется вполне благополучной, о возникающих проблемах сообщается обычно postfactum, в рамках мероприятий, направленных на их разрешение.

В исследовании использовался еще один вид отчетной документации высшего уровня – отчеты о ревизиях духовных академий. До реформы 1869 г. ревизии академий проводились регулярно, раз в два года. Для настоящего исследования особенно интересны ревизорские отчеты второй половины 1860-х гг., отражающие некоторые проблемы предреформенных лет, контрастирующие с общим «безоблачным» тоном[2]2
  Отчеты сохранились в архивных фондах канцелярии Святейшего Синода (РГИА. Ф. 796) и центрального духовно-учебного органа (Там же. Ф. 802).


[Закрыть]. После 1869 г. ревизии духовных академий проводились всего несколько раз, в особых случаях. Во второй половине XIX в. было проведено всего две таких ревизии: в 1874–1875 гг. во всех четырех духовных академиях архиепископом Макарием (Булгаковым) и в 1895 г., только в МДА, членом-ревизором Учебного комитета при Святейшем Синоде П.И. Нечаевым[3]3
  Документы первой ревизии см.: РГИА. Ф. 802. Оп. 9. 1874. Д. 18; РГИА. Ф. 796. Оп. 156. Д. 710; Извлечение из Всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего Синода за 1875 год. СПб., 1876. С. 157–158. Документы второй: РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 629. Л. 29; РГИА. Ф. 796. Оп. 176. Д. 600; Там же. Оп. 177. Д. 397; Там же. Оп. 205. Д. 657; ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 3. Д. 252. Л. 1-10 об.; Журналы собраний Совета МДА за 1897 г. // Там же. Д. 255. Л. 27–37; Журналы собраний Правления МДА за 1898 г. // Там же. Д. 781. Л. 46–50 об.


[Закрыть].

Деятельность самих духовных академий наиболее полно отражена в годовых отчетах «О состоянии N-й духовной академии за…год», издаваемых отдельно, и в отчетах о ежегодных актах академий. В них полно и концентрированно изложены сведения о составе и деятельности руководящих органов академий, профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; о фондах и состоянии библиотек, научных, просветительских и попечительных обществах при академиях. Здесь же указаны разделы прочитанных студентам лекционных курсов; названия защищенных за отчетный год диссертаций, изданных членами преподавательских корпораций научных монографий и статей.

Использовались в исследовании и «памятные книжки» академий на тот или иной учебный год, в которых, кроме кратких сведений о преподавателях и студентах, дублирующих отчеты, приведено реальное расписание предметов[4]4
  Памятные книжки издавались: в СПбДА с 1888–1889 уч. г.; в КазДА с 1892–1893 уч. г.; в МДА с 1894–1895 уч. г.; в КДА с 1895–1896 уч. г.


[Закрыть]. Но более полные сведения о деятельности членов преподавательских корпораций доступны только в архивном варианте делопроизводственной документации. Наиболее информативны фонды центральных органов – канцелярии Святейшего Синода, канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода, Учебного комитета[5]5
  РГИА. Ф. 796, 797, 802.


[Закрыть], а также фонды духовных академий[6]6
  СПбДА: ЦГИА СПб. Ф. 277; ОР РНБ. Ф. 574; МДА: ЦИАМ, Ф. 229;
  ОР РГБ. Ф. 172.


[Закрыть].

Существенно расширили фактографическую сторону исследования документы коллегиального управления высшего и местного уровней. Наиболее полно отражают подготовку реформ, их проведение и результаты документы архивного фонда Учебного комитета (УК), который включает и документы предшествующих ему центральных духовно-учебных органов – Комиссии духовных училищ (КДУ) и Духовно-учебного управления (ДУУ). Документы фонда представляют своеобразную хронику проведения реформ: возникающие проблемы рассматривались Советами академий, обсуждались в заседаниях Учебного комитета, выносилось окончательное решение Синода[7]7
  РГИА. Ф. 802. Оп. 9. 1867–1897 гг.


[Закрыть]. Наиболее информативны журналы Учебного комитета, позволяющие проследить концептуальное и текстовое формирование того или иного постановления. Большая часть этих документов впервые вводится в научный оборот.

Однако в фонде Учебного комитета отсутствуют дела, связанные с деятельностью особых комиссий и комитетов, создаваемых для разработки проектов новых уставов. Эти документы находятся в фондах Канцелярии Святейшего Синода и Канцелярии обер-прокурора Синода, а копии встречаются в других фондах, преимущественно в личных. Наиболее важные документы были опубликованы[8]8
  Мнения академических Конференций относительно преобразования духовных академий (с приложением проектов предполагаемого Устава и штатов своих академий) // Христианское чтение. 1867. Т. II. № 8. С. 273–345 (СПбДА и МДА). № 9. С. 460–470 (КДА). № 10, 11. С. 610–648, 817–848 (КазДА); Свод мнений о недостатках действующего Устава Духовных Академий и соображений о способах устранения этих недостатков. СПб., 1881 и др.


[Закрыть], но разработка этих документов отражена лишь в архивных делах[9]9
  РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 237. 1869 г.; Там же. Оп. 162. 1 отд. 3 ст. Д. 734. 1881–1882 гг.; Там же. Оп. 180, 1 отд. 2 ст. Д. 766 (в 3 т.). 1899 г. Ф. 797. Оп. 30. 1 отд. 2 ст. Д. 213. 1860–1862 гг.; Там же. Оп. 36. 1 отд. 1 ст. Д. 395 а, б, в, г, д, е. 1866–1867 гг.; Там же. Оп. 37. 1 отд. 2 ст. Д. 1. 1867–1869 гг.; Там же. Оп. 39. 1 отд. 2 ст. Д. 92. 1869 г.; Там же. Оп. 50. 1 отд. 2 ст. Д. 90. 1881 г. и др. Ср.: ОР РНБ. Ф. 790 (Троицкий И.Е.) Оп. 2 (в неразобранном виде).


[Закрыть]. Документы, связанные с составлением проектов реформ духовных академий, хотя и использовались исследователями, но фрагментарно и без подробного анализа их истоков, предложений самих духовных академий. В настоящей работе проводится их подробный анализ: выявление тем и круга вопросов, представлявших первостепенный интерес для членов «проектных» комитетов и комиссий, определение их приоритетов, логика развития идей.

Один из наиболее активно используемых в исследовании корпус источников – документы коллегиального управления академий, прежде всего журналы или протоколы заседаний Советов. Согласно Уставу 1869 г., они обязательно печатались отдельными выпусками и в приложениях к периодическим изданиям академий. В журналах Советов содержится информация о приеме студентов и проведении ежегодных экзаменов, приведены рецензии на кандидатские сочинения, отзывы на магистерские и докторские диссертации и протоколы их защит, данные о присуждении премий за научные работы. По журналам Советов можно проследить служебную и научную деятельность каждого члена профессорско-преподавательской корпорации; ход дискуссий, отражающих проведение реформ. В печатном варианте журналов и протоколов иногда опускались «острые моменты», связанные с научной деятельностью, ревизиями, проступками студентов, поэтому следует использовать архивные варианты[10]10
  ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 3; ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1, 2.


[Закрыть].

В отдельных случаях использовались протоколы заседаний Правлений духовных академий, в ведении которых находились административные, хозяйственные и отчасти воспитательные вопросы[11]11
  § 81 и 94 Устава православных духовных академий 1884 г.


[Закрыть].

Источники из «официальной части» наследия архиереев второй половины XIX в., прежде всего святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского (f 1867), отражают видение иерархией проблем духовного образования и допустимых путей их разрешения[12]12
  Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, изданное под редакцией преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского. Т. 1–5. СПб., 1885–1888 и др.


[Закрыть]. Впервые вводится в научный оборот записка святителя Филарета и митрополита Григория (Постникова) 1857–1858 гг. о желаемых изменениях в духовном образовании[13]13
  РГИА. Ф. 1661. Оп. 1. Д. 705: ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 676. Л. 1-14.


[Закрыть]. Из наследия других архиереев по вопросам высшего духовного образования следует отметить мнения 1857–1859 гг., предваряющие духовно-учебную реформу 1860-х гг.; отзывы на проект Устава духовных академий 1868 г. и отдельные записки по конкретным вопросам.

Следующую группу использованных источников составляет публицистика: статьи и брошюры, выражающие мнение о состоянии высшего духовного образования и отношение к проводимым преобразованиям заинтересованных лиц. Следует назвать знаменитые сочинения калязинского священника И.С. Беллюстина «Описание белого духовенства»[14]14
  Беллюстин И.С. Описание белого духовенства. Paris, 1858.


[Закрыть] и Д.И. Ростиславова «Об устройстве духовных училищ в России» и «О православном белом и черном духовенстве»[15]15
  [Ростиславов Д.И.] Об устройстве духовных училищ в России. Т. 1, 2. Leipzig, 1862–1863; [Ростиславов Д. И.] О православном белом и черном духовенстве. Т. 1, 2. Leipzig, 1866.


[Закрыть]. Первое не касалось специальных вопросов высшего духовного образования, ограничиваясь мрачным изображением духовных училищ и семинарий. Но поднятые в нем общие проблемы профессиональной школы относились и к высшей ее ступени. К тому же, это сочинение получило весьма широкий отклик в среде академического студенчества. Бывший профессор математики и физики СПбДА Д.И. Ростиславов прямо писал о болезненных сторонах академического процесса, хотя и неприязненно однобоко.

К публицистике можно отнести и неофициальные проекты, мнения, записки, сопровождавшие разработку реформ духовных академий 1869 и 1884 гг. и публикуемые на страницах духовных журналов, чаще всего духовно-академических[16]16
  Христианское чтение. 1867. Ч. I. № 3. С. 430–458; Там же. № 5. С. 838848; Труды Киевской духовной академии. 1867. Т. II. № 5. С. 253–303; Там же. 1906. Т 1. № 1. С. 112–141 и др.


[Закрыть]. Эти документы, различные по форме – полемические заметки, критические замечания по отдельным вопросам, аналитическое изложение личного духовно-учебного опыта, – прямо не использовались при разработке реформ, но отражали настроения духовно-академической среды. Анализ этих источников дает более четкое понимание актуальности тех или иных изменений, проводимых реформами.

Публицистические статьи и брошюры второй половины 1850-х гг.[17]17
  Бём Я.О. О воспитании // Морской сборник. 1856. № 1. С. 1–68; Пирогов НИ. Вопросы жизни // Морской сборник. 1856; Валуев П.А. Еще несколько мыслей о воспитании (по поводу статей Бёма и др.) // Морской сборник. 1857. № 1 и др.


[Закрыть], посвященные общей проблеме образования, привлекли к ней внимание общества. Это знаменовало новую эпоху: повышенное внимание широкой общественности к духовным школам и проблеме их преобразования.

Важную роль в исследовании имеет периодическая печать. Журналы, издаваемые духовными академиями, содержат разнообразные документы по исследуемой теме: «Христианское чтение» (СПбДА; с 1821 г.), «Прибавления к изданию Творений святых отцов в русском переводе» (МДА; 1843–1863, 1872–1891 гг.); «Православный собеседник» (КазДА; с 1855 г.); «Труды Киевской духовной академии» (КДА; с 1860 г.); «Богословский вестник» (МДА; с 1892 г.). В них можно найти как отклик на современные события жизни духовных академий, так и анализ их прошлого, проводимый «профессионалами» духовно-учебного дела. В период подготовки реформ духовных академий на страницах журналов публиковались неофициальные проекты и мнения членов преподавательских корпораций. Анализ этих источников дает более четкое понимание актуальности тех или иных изменений, проводимых реформами. Кроме авторских статей, ценный материал для анализа представляет сама деятельность журналов: их структура, публикация богословских, церковно-исторических, церковно-канонических источников, оригинальные исследования преподавателей и выпускников, хроника жизни академий. В приложении к этим журналам с 1869 г. печатались журналы заседаний Советов и годовые отчеты.

Среди прочих духовных журналов наиболее подробно отражают проблемы высшего духовного образования «Православное обозрение» (М., 1860–1891 гг.), «Душеполезное чтение» (М., с 1860 г.) и «Странник» (СПб., с 1860 г.) Официальное отражение событий можно найти в столичных изданиях: «Церковный вестник» (СПб., с 1875 г.), позже и «Церковные ведомости» (СПб., с 1888 г.), «московский» взгляд на происходящее – в «Московских епархиальных ведомостях» (М., с 1869 г.; с 1880 г. – «Московские церковные ведомости»). Специфическим и весьма интересным источником является столичное издание «Церковно-общественный вестник» (СПб., 1874–1886 гг.), на страницах которого высказывались радикальные идеи о необходимости полной секуляризации духовной школы, о засилье ученого монашества в духовной школе и т. д.

Значительный вклад в источниковую базу вносят документы личного происхождения, отражающие отношение к проводимым духовно-учебным преобразованиям архиереев, преподавателей и студентов академий. Анализ этих источников помогает выделить круг проблем, наиболее болезненных для того или иного круга лиц, определить их приоритеты, понять истинные причины успехов и неудач, роль тех или иных лиц в разработке и проведении реформ, первоисточники идей, определивших реформы 1869 и 1884 гг.

Из дневников и воспоминаний архиереев следует выделить труд студента, преподавателя, ректора МДА (1860–1862 гг.) архиепископа Тверского Саввы (Тихомирова) «Хроника моей жизни»; автобиографические заметки епископа Порфирия (Успенского); архиепископа Леонида (Краснопевкова); архиепископа Никанора (Бровковича); неопубликованный дневник митрополита Петербургского Исидора (Никольского)[18]18
  РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 450–454.


[Закрыть].

Особый интерес для настоящего исследования представляют дневники и воспоминания преподавателей и студентов духовных академий, как опубликованные, так и неопубликованные[19]19
  Горский А.В. Дневник А.В. Горского. /Под ред. С.К. Смирнова // Прибавления к Творениям святых отцов в русском переводе. 1884–1885. Т. 34–35; Богословский вестник. 1900. № 11; Богословский вестник. 1914. № 11–12 (дополнения). Отд. изд.: М., 1885; Катанский А.Л. Воспоминания старого профессора (1847–1915). Ч. 1, 2 // Христианское чтение. 1914; 1916. № 1. С. 45–67; № 2. С. 184–212; № 3. С. 283–308; № 4. С. 394–420. Отд. изд.: Пг., 1914–1917; Дневник А.Д. Беляева // ОР РГБ. Ф. 26. К. 1. Д. 7-26; К. 2. Д. 1–9; К. 3. Д. 1–8 (до 1909 г. вкл.) и др.


[Закрыть]. Среди воспоминаний профессоров и студентов МДА следует отметить воспоминания, посвященные памяти ректора академии протоиерея А.В. Горского.

Воспоминания Л.И. Автономовой – дочери первого председателя Учебного комитета протоиерея Иосифа Васильева – показывают отношение к духовно-учебным реформам 1860-х гг. одного из главных деятелей[20]20
  Автономова Л.И. Воспоминания о жизни и деятельности протоиерея И.В. Васильева // Исторический вестник. 1916. Т. 145. № 8, 9; Т. 146. № 10, 11.


[Закрыть].

Из эпистолярного наследия была изучена переписка архиереев, принимающих наиболее близкое участие в духовно-учебных преобразованиях; профессоров и студентов духовных академий, духовных и светских лиц, причастных к духовно-учебным проблемам[21]21
  Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, к А.Н. Муравьеву. Киев, 1869; Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, к протоиерею А.В. Горскому // Приложения к Творениям святых отцов в русском переводе. 1882. № 50–51; Письма митрополита Иннокентия обер-прокурорам графу А.П. Толстому (ОР РНБ. Ф. 314. Оп. 1. Д. 11), графу Д.А. Толстому (Там же. Д. 12); Беляев А.А., прот. Профессор Московской духовной академии П.С. Казанский и его переписка с архиепископом Костромским Платоном // Богословский вестник. 1903–1916 и др.


[Закрыть]. Переписка обер-прокурора К.П. Победоносцева с архиепископом Амвросием (Ключаревым)[22]22
  Письма К.П. Победоносцева епископу (архиепископу) Амвросию за 1865, 1880–1898 гг.: ОР РГБ. Ф. 230. П. 9804. Д. 1-11; Письма архиепископа Амвросия К.П. Победоносцеву за 1880–1897 гг.: Там же. П. 10800. Д. 1-16; П. 10801. Д. 1–6.


[Закрыть] проясняет отношение к духовно-учебным вопросам и реформе духовных академий 1884 г. обер-прокурора и епископата, а переписка К.П. Победоносцева с профессором МДА Н.И. Субботиным[23]23
  Субботин Н.И. Переписка профессора Н.И. Субботина, преимущественно неизданная, как материал для истории раскола и отношения к нему Православия (1865–1904 гг.) Изд., введ. и комм. В.С. Маркова // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1915. Кн. 1 (252).


[Закрыть] помогает понять неоднозначно трактуемое отношение обер-прокурора к современной ему богословской науке и причины некоторых коллизий в научно-богословской среде.

Специфика данного исследования приводит к необходимости использовать еще один вид источников: научные и педагогические труды преподавателей духовных академий[24]24
  Наиболее содержательны в этом отношении личные архивные фонды профессоров СПбДА В.В. Болотова (ОР РНБ. Ф. 88), А.И. Бриллиантова (ОР РНБ. Ф. 102), Н.Н. Глубоковского (ОР РНБ. Ф. 194), А.А. Дмитриевского (ОР РНБ. Ф. 253), И.С. Пальмова (ОР РНБ. Ф. 558), И.Е. Троицкого (ОР РНБ. Ф. 790); профессоров МДА А.Д. Беляева (ОР РГБ. Ф. 26), прот. А.В. Горского (ОР РГБ. Ф. 78), Е.Е. Голубинского (ОР РГБ. Ф. 541), прот. С.К. Смирнова (ОР РГБ. Ф. 767). Список всех докторских и магистерских диссертаций, защищенных во всех четырех духовных академиях в 1869–1909 гг., приведен в приложении к настоящей работе. Кандидатские работы публиковались лишь в отдельных случаях, по большей же части они являются достоянием архивных фондов духовных академий: ОР РГБ. Ф. 172. К. 163. Д. 9 – К. 459. Д. 5; ОР РНБ. Ф. 574. Оп. 2. Д. 2-420.


[Закрыть]. К работе эти источники привлекались в отдельных случаях – для характеристики научных методов или изменений, происходящих в преподавании. Задачи систематического изучения научных и педагогических трудов профессоров духовных академий автор перед собой не ставил; это тема особого исследования.

* * *

Историография исследуемой проблемы по хронологии естественным образом разделяется на три периода: до 1917 г. включительно, с 1917 г. до середины 1980-х гг., с середины 1980-х гг. до настоящего времени.

Внутри каждого периода по содержанию можно выделить несколько основных групп: 1) работы по истории Русской Церкви второй половины XIX – начала XX в. в которых затрагиваются вопросы духовного образования, в том числе высшего; 2) специальные исследования по истории духовного образования и русского богословия; 3) труды по истории конкретных духовных академий; 4) исследования, посвященные конкретным личностям, связанным с духовными академиями; 5) исследования по образовательным и научным проблемам, включающие в рассмотрение духовные академии. Наиболее содержательны для темы настоящего исследования сочинения второй и третьей групп.

I. Дореволюционная историография. Общие труды по истории Русской Церкви этого периода представлены преимущественно учебными курсами для духовных академий и семинарий. В работах этого жанра П.В. Знаменского и П.И. Малицкого реформы, проводимые в области духовного образования, рассмотрены схематично, отсутствуют ссылки на источники[25]25
  Знаменский П.В. Руководство по русской церковной истории. Казань, 1870; 1888; 1896; 1912; М., 1996; 2000; Малицкий П.И. Руководство по русской церковной истории: В 3 т. Владимир, 1888–1889. 2-е изд. СПб., 1902. Т. 3: Синодальный период.


[Закрыть]. В исторических очерках С.Г. Рункевича и П.В. Верховского, учебном курсе А.П. Доброклонского отмечаются основные черты реформ, но дается лишь официальная формулировка причин и итогов их проведения[26]26
  Верховский П.В. Очерки по истории Русской Церкви в XVIII и XIX вв. Варшава, 1912; Рункевич С.Г. Русская Церковь в XIX веке // История Православных Церквей в XIX веке. Т. II. Славянские Церкви / Под ред. А.П. Лопухина. СПб., 1901. Репринт: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1998. С. 499–758; Доброклонский А.П. Руководство по истории Русской Церкви. М., 2001. Синодальный период: 1700–1890 гг.


[Закрыть]. Рассматриваются результаты развития богословской науки в 1860—1900-е гг., но обзорно и фрагментарно; анализ проблем, возникающих в богословских исследованиях, практически отсутствует.

Проблемы отношения богословия к обществу, явлениям современной жизни, прогрессу затрагиваются в работах П.В. Знаменского и В. Богдановича, посвященных дискуссиям 1860-х гг. о проблемах церковной жизни[27]27
  Знаменский П.В. Богословская полемика 1860-х гг. об отношении Православия к современной жизни. Казань, 1902; Богданович В. Отражение эпохи 60-х годов в русской церковной проповеди // Учено-богословские и церковно-практические опыты студентов Киевской духовной академии. Вып. 1. Киев, 1904. С. 95–121.


[Закрыть].

Во второй группе следует назвать три специальных исследования, посвященных анализу реформ духовных академий: профессора СПбДА Б.В. Титлинова[28]28
  Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX веке. Т. 1, 2. Вильно, 1908–1909.


[Закрыть], рассмотревшего духовно-учебные реформы XIX в. до 1869 г. включительно; профессора КДА протоиерея Ф.И. Титова[29]29
  Титов Ф.И., прот. Преобразования духовных академий в России в XIX веке // Труды Киевской духовной академии. 1906. № 4–6. Отд. отт.: Киев, 1906.


[Закрыть], изучившего академические реформы до 1884 г. включительно, и студента МДА П.Д. Всехсвятского, рассмотревшего в своем кандидатском сочинении духовно-учебные реформы 1814 г., 1867–1869 гг. и 1884 г.[30]30
  Всехсвятский П. Организация духовно-учебных заведений по Уставам 1814, 1867–1869, 1884 гг. Курсовое соч. (кандид.), 1894. ОР РГБ. Ф. 172. К. 217. Д. 3 (рук.).


[Закрыть] В исследовании профессора Б.В. Титлинова прослежена связь разработки Устава духовных академий 1869 г. с разработкой университетского Устава 1863 г., использованы документы центрального органа духовно-учебного управления и ревизий духовных школ. Протоиерей Феодор Титов впервые использовал документы, связанные с деятельностью синодальных комиссий по разработке проектов новых уставов. Периодика и документы личного происхождения в этих исследованиях не использованы. Сочинение П.Д. Всехсвятского содержит лишь сравнительный анализ положений уставов, без привлечения документов по их разработке. Б.В. Титлинов останавливается на утверждении Устава 1869 г., не прослеживая его дальнейшую судьбу. Кроме того, первые два труда писались в период, определяемый настроениями 1905–1906 гг., борьбой духовных академий за автономию, и это наложило отпечаток на расставленные акценты и выводы. Б.В. Титлинов противопоставляет Устав 1869 г., как выход на дорогу нового широкого и свободного развития академий, «специально-пастырскому» направлению преобразований 1840-х гг. Протоиерей Ф.И. Титов видит в истории высшей духовной школы борьбу двух начал – прогрессивного и регрессивного.

К этой же группе относится ряд статей и записок по истории отдельных богословских наук[31]31
  Маккавейский Н.К. Пастырское богословие и педагогика в курсе наук духовных академий // Труды Киевской духовной академии. 1898. № 2. С. 204–224; Юрьевский А. Гомилетика, или наука о пастырской проповеди слова Божия. Киев, 1903; Лебедев А.П. Русская церковно-историческая наука // Церковная историография в главных ее представителях с IV до XX в. СПб., 2000. С. 396–419; Его же. Отношение русской церковно-исторической науки к протестантской (германской) // Церковная историография в главных ее представителях с IV до XX в. СПб., 2000. С. 420–433; БронзовА.А. Нравственное богословие в России в течение XIX – го столетия. СПб., 1902; Розанов Н. Об условиях существования нашей ученой богословской литературы в последнее пятидесятилетие. М., 1879; Соколов И.И. Византологическая традиция в Санкт-Петербургской Духовной академии // Христианское чтение. 1904. Январь. С. 143–165.


[Закрыть]. Авторы их не ставили перед собой задачи собственно научного исследования, поэтому изложение часто обзорно и поверхностно, но отмечаются характерные черты развития той или иной науки, важные для данного исследования. Более основателен и систематичен магистерский труд архимандрита Иннокентия (Пустынского) по истории пастырского богословия[32]32
  Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX век. Сергиев Посад, 1899. Ср.: отзыв на эту работу профессора КДА Маккавейского Н.К.: Труды Киевской духовной академии. 1899. № 12. С. 600–624.


[Закрыть].

Обзорная статья профессора КДА В.Ф. Певницкого, относящаяся к истории богословской науки до преобразования 1869 г.[33]33
  Певницкий В. О судьбах богословской науки в нашем отечестве (Речь в торжественном заседании по поводу пятидесятилетия Киевской Духовной Академии) // Труды Киевской духовной академии. 1869. № 11–12. С. 139–219.


[Закрыть], выделяет наиболее важные проблемы богословской науки на момент введения Устава 1869 г.

Следует отметить и работы, посвященные истории центрального органа духовно-учебного управления – Учебного комитета: профессора СПбДА Н.Н. Глубоковского и одного из членов этого учреждения Д.И. Тихомирова[34]34
  Глубоковский Н.Н. По вопросам духовной школы (средней и высшей) и об Учебном Комитете при Святейшем Синоде. СПб., 1907; Тихомиров Д.И. Об Учебном Комитете при Святейшем Синоде и о ревизии духовно-учебных заведений. СПб., 1908; ГлубоковскийН.Н. Своеобразная защита Учебного комитета. СПб., 1908; Тихомиров Д.И. Учебный Комитет при Святейшем Синоде и его критики. СПб., 1909. См. также: Глубоковский НН. Начало организованной духовной школы. Комитет о усовершенствовании духовных училищ // Богословский вестник. 1917. Т. I. № 6–7. С. 75–92.


[Закрыть]. Сочинения носят полемический характер, но интерпретация некоторых фактов характеризует отношения духовных академий с Учебным комитетом.