Текст книги "РАСколдованная мама. Как складывается жизнь ребенка после того, как диагноз РАС снят"

Глава 4
Прощание. Одни?

Между моими сыновьями десять лет разницы. Выпуск из детского сада младшего сына совпал с окончанием школы старшим. Витя поступил в престижный вуз в другом городе, выбрав в качестве будущей профессии научную деятельность.

Мы с мужем очень за него радовались. В Академгородке под Новосибирском создана огромная научная база, настоящий «город ученых», где студенты могут упражняться в исследованиях и изобретениях. Сын начиная с седьмого класса занимал призовые места в городской и краевой олимпиадах по физике. В Новосибирский государственный университет его взяли как призера краевой олимпиады.

Однако к радости примешивалась грусть. Я никак не могла смириться с мыслью о скором расставании с сыном. Как это часто бывает, осознание накрыло внезапно, оглушив, сбив с ног, и на время погрузило мир во мглу.

От многих я слышала, что дети бывают разными по характеру. Но такую полярность, какую я наблюдала между своими сыновьями, редко встретишь в одной семье.

Младший Сережа был закрытым необщительным ребенком с задумчивым взглядом, обращенным внутрь себя.

Безусловно, большую роль сыграла патология, проявившаяся в раннем возрасте (в три года ему был поставлен диагноз «аутизм», который впоследствии сняли, об этом я рассказала в своей первой книге)[6]6
  Тимошникова Н. Н. РАСколдовать особенного ребенка. Как одна семья нашла выход там, где его не было. СПб.: Питер, 2022.


[Закрыть].

Старший ребенок, напротив, отличался крайне открытым и добродушным нравом.

Если верить классику психоанализа Юнгу, каждый человек принадлежит к какому-либо архетипу. На основе его исследований Маргарет Марк и Кэрол Пирсон создали классификацию, состоящую из двенадцати архетипов[7]7
  Марк М., Пирсон К. Герой и бунтарь. Создание бренда с помощью архетипов. СПб.: Питер, 2005.


[Закрыть].

Согласно этой типологии Витя, безусловно, «славный малый». Он всегда был громкоголосым и шумным.

Добрым и чувствительным. Отзывчивым и невнимательным к деталям. Наивным и обидчивым. Часто опаздывал на уроки и врывался в класс в последний момент с оторванной по дороге пуговицей на рубашке и дыркой на колене после неудачного падения. Всегда выбегал из дому за пять минут до начала занятий и часто опаздывал.

В школе Витя учился неровно и непредсказуемо, однако все схватывал на лету и умудрялся не терять нить урока, даже сидя спиной к учителю и параллельно разговаривая с соседом с задней парты. Подробнее о детях с СДВГ (синдромом дефицита внимания и гиперактивности) можно узнать из главы 43 моей первой книги.

Все окружающие (исключая педантичных и особо требовательных учителей) любили Витю и прощали ему особенности характера. Он был необыкновенно ласковым и преданным. В семье все были к нему привязаны, начиная от бабушек и заканчивая котом Бейсиком.

У меня есть версия, что впоследствии наш кот скоропостижно умер не столько от мочекаменной болезни, сколько от тоски по своему другу, который был ему почти ровесником в измерении кошачьего возраста.

Накануне первого сентября Витя должен был уезжать. Осознав, что разлука неизбежна, я испытала отчаяние такой силы, что почти выключилась из жизни на сутки, ходила по дому как в тумане.

Матери очень тяжело смириться с мыслью, что доро́ги с сыном расходятся. Витя был настолько неотделим от жизни семьи, что я совершенно растерялась. КАК? Как мы будем существовать без него, без его громкого голоса, вспышек эмоций, шумных обсуждений событий повседневной жизни за столом?

Я боялась остаться без его поддержки. Ни для кого из окружающих не являлось секретом, что старший ребенок был моей моральной опорой в повседневных неурядицах и трудностях, которые создавал младший сын.

Во-первых, Витя чаще оказывался рядом. Муж длительное время избегал общения с Сережей из-за его особенностей и старался приходить домой попозже, оправдывая это загруженностью на работе и занятостью. В выходные, ссылаясь на то, что ему надо отдохнуть, уезжал на дачу или рыбалку.

Мы оставались одни. Спасали эмоциональность Вити и сочувствие, которое он выражал мне. Да и реальная помощь в домашних делах тоже была не лишней. Сходить в магазин, развесить белье после стирки, приготовить ужин – все это старший сын выполнял с готовностью и удовольствием. Некоторая торопливость и небрежность в выполнении просьб сглаживались стремлением помочь и безотказностью.

И к Сереже Витя был значительно ближе, чем остальные члены семьи. Несмотря на огромное количество времени, которое я уделяла младшему сыну, Витя не поддался ревности и обидам, что часто бывает у старших детей.

Он принимал участие в играх, праздниках и имел на Сережу большое влияние. Был единственным, кого Сережа слушал и с кем не спорил.

Уверена, что, если бы Витя продолжал жить дома, у Сережи было бы гораздо меньше проблем в школе. За его спиной была бы мощная защита, поддержка и авторитет.

Однако у каждого человека своя дорога. Мы не имели права лишать старшего сына возможности идти своим путем.

Я убеждала себя, что необходимо решиться на отделение, сепарацию Вити. Что так будет лучше прежде всего для него. Он должен стать самостоятельным. Должен начать жить своей, отдельной от нас жизнью. Иначе он не сможет создать свой, независимый от родителей, мир.

Постепенно ко мне пришло смирение.

В Новосибирск мы отправились на машине. Так как муж получил травму, за руль пришлось сесть мне. Нас ждал неприятный сюрприз: общежитие, где предстояло жить нашему сыну, привело нас с мужем в уныние. Комната на четверых с двухъярусными кроватями и грязными обоями была насквозь прокурена. Стены в санузле не отличались чистотой, с потолка бахромой свисала старая краска.

Пришлось ехать в строительный магазин и покупать материалы для ремонта, делать который ребятам предстояло самим. В покраске потолков и обновлении обоев им помогли родители соседа по комнате. Мы с мужем остаться помочь не могли: мне необходимо было выйти на работу, а Сережа шел в первый класс. Поэтому в тот же день мы уехали обратно.

Домой вернулись затемно. Я не так давно села за руль машины, опыта комфортного вождения у меня не было.

День, проведенный в непривычном напряжении, и прощание с сыном совершенно выбили из сил.

Я лежала в кровати и думала о нашей будущей жизни.

Она казалась смутной и неясной, как туман на болотах. Предчувствие перемен не радовало меня, хотя я научилась не протестовать.

Мне не хватало мудрости и мужества принять испытания безропотно, но я уже знала, что пройти через преграды придется.

Глава 5
Первый раз в первый класс. Учитель с говорящей фамилией

Накануне первого сентября состоялось собрание родителей первого «Г» класса. В нем оказалось много детей, с родителями которых я была знакома ранее. С некоторыми из мам мы встречались на прогулках во дворе или на школьном стадионе, многие жили в соседних домах.

На собрании я встретила однокурсницу Оксану. Ее дочь Маша оказалась в одном классе с моим сыном.

С мамой и бабушками двух других девочек из класса мы познакомились во время занятий в прогимназии, когда ждали маленьких учеников в коридоре. Я перекидывалась со знакомыми репликами, получая в ответ симпатию и улыбки. Мне кивали головой, говорили слова приветствия.

Также я обратила внимание на маму мальчика, который ходил в одну группу с сыном в детский сад, когда Сережа еще не разговаривал. У меня в душе шевельнулось смутное беспокойство. Этот мальчик был одним из тех, кто обижал и дразнил моего сына. Правда, прошло уже довольно много лет. Дети повзрослели.

Может быть, все плохое осталось позади? Никто из родителей внешне не выказывал удивления или повышенного внимания. Это усыпило мою бдительность. Подавив в душе тревогу, я решила настроить себя на позитивный лад.

Учительница казалась спокойной и уверенной. Она посадила всех родителей в круг и предложила познакомиться друг с другом, представляясь и называя не только свою фамилию и имя, но и род занятий.

На первый взгляд, это хороший замысел. Он призван был создать дружескую и непринужденную обстановку среди нас, малознакомых людей, которым придется в будущем часто встречаться.

Но выяснилось, что мы представляем собой довольно разношерстную компанию, в которой оказались люди и с научными степенями, и с низким уровнем образования.

Выбранная форма проведения собрания была неудачной затеей. Никто из нас не планировал оказаться на психотерапевтическом сеансе, где делятся сокровенными мыслями и чувствами. Разница в образовательном и культурном уровне родителей заставляла ощущать неловкость.

После знакомства Ирина Константиновна стала рассказывать о своих намерениях по созданию дружного, сплоченного коллектива класса. Она показала нам план проведения мероприятий для детей и родителей. В перечне значились праздники, эстафеты, конкурсы и поездки.

Предполагалось, что родители должны принимать активное участие в общественной жизни класса.

Палкина произносила свою речь четким, бодрым голосом, не допускающим возражений и дискуссий.

Позже, во время проведения родительских собраний, мы узнали цену несогласия с требованиями администрации, представителем которой являлась Палкина. Любое возражение приводило к предложению «забрать ребенка из школы» и «найти себе более подходящее учреждение».

Школа входила в список «100 лучших школ России»[8]8
  RAEX публикует рейтинг 100 лучших школ России по конкурентоспособности выпускников // https://raex-a. ru/releases/2021/29_1September


[Закрыть].

Администрация считала, что может жестко предъявлять требования, ставя на первое место участие в рейтингах, конкурсах и отборах и не считаясь с мнением родителей и учеников.

В своем монологе Палкина отметила, что у нее нет возможности тратить время на общение с родителями, поэтому звонить ей запрещено. Обращаться можно только в исключительных случаях, после уроков, заранее договорившись о встрече.

Таким образом, для родителей, которые работали до вечера и не имели возможности прийти в школу в середине дня, отсекалась возможность разговора с учителем тет-а-тет.

Когда Ирина Константиновна в конце собрания спросила, какие есть вопросы, раздался робкий голос одной из мам.

Она выразила беспокойство по поводу того, что «в школах существует травля детей», и поинтересовалась, как администрация «профилактирует» эту проблему. Ведь если вовремя не отреагировать, не встать на защиту, не будет никаких препятствий для того, чтобы ребенка продолжали обижать и дальше.

Палкина решительно заявила, что таких проблем в нашем классе быть не может. В школе дежурит охранник, который следит за порядком и предотвращает все возникающие конфликты между учениками. Руководство предусмотрительно обеспечило охрану, предвосхитив вышедший впоследствии закон (Федеральный закон № 273-ФЗ от 29.12.2012 «Об образовании в Российской Федерации»).

Я задумалась. Какой безопасности прежде всего я хотела бы для своего сына? Спасения от кого? От террористов?

Воров? Наемных убийц?

То, что потом изо дня в день в течение нескольких лет происходило в нашей школе, оказалось прямой противоположностью картине, которую нарисовала наша учительница. Внешние атрибуты, которые соблюдались (наличие на входе стола, за которым сидел охранник, пропуск родителей по паспортам), больше защищали учителей от назойливости родителей, чем детей от мифической опасности. У родителей проверяли документы, аккуратно фиксируя в журнале время пребывания в школе.

Но такой ли безопасности для сына я хотела?

Наверное, в тот момент я об этом вообще не думала.

Не могла предположить, что в престижной школе в течение нескольких лет будут разворачиваться такие события, которые глубоко ранят его и оставят неизгладимый след в душе.

На тот момент больше всего меня волновала успеваемость Сережи. Сможет ли он вписаться в программу школы?

Будет ли успевать за другими учениками?

Как оказалось, главная опасность для моего ребенка заключалась совершенно в другом.

Успешно окончив эту школу более двадцати лет назад и отпраздновав выпускной старшего сына за два месяца до поступления младшего, я и представить не могла, что жизнь Сережи в этих же стенах превратится в ад. А следующие четыре года будут одними из самых трагических лет нашей жизни.

Глава 6
Навыки самостоятельности

Так сложилось, что мои сыновья своих дедушек не видели.

Отец мужа, Виктор Максимович, ушел из жизни после тяжелой болезни, когда старшему сыну (названному в честь него) было девять месяцев от роду. Мальчики знали его только по нашим рассказам.

Мои родители развелись, когда мне исполнилось 14 лет.

Отец уехал в деревню к своей матери, там через год женился повторно. Его вторая жена была зоотехником и ветеринарным врачом в совхозе. Отец работал там же инженером. Специалисты сельского хозяйства были востребованы в республиках бывшего СССР. Еще до развала Союза, в 1984 году, они по приглашению переехали работать в Узбекистан.

Затем, в начале 2000-х годов, отец с женой и ее детьми перебрались в европейскую часть страны. Возвращаться в родные края они не захотели. Ездить «к дедушке в гости» было невозможно из-за высокой цены на перелет.

Поэтому мои сыновья общались только с бабушками.

Что касается бабушек, то моя мама, узнав о моей второй беременности, заявила, что физически не сможет мне помогать. Она была еще нестарой женщиной, но всегда много внимания уделяла своему здоровью. Когда у Сережи обнаружилась патология развития, надеяться на помощь стало еще сложнее.

Позже я стала регулярно прибегать к услугам помощниц по хозяйству. Делала это нечасто, во время межсезонных генеральных уборок. У меня никогда не было конфликтов с людьми, которых я нанимала. Не будучи придирчивой или чрезмерно требовательной, я платила ту цену, которую назначал человек за свой труд, не торговалась и не задерживала оплату. Часто, если просили, давала деньги авансом.

Зная тяжесть домашнего труда, я испытывала к помогающим мне людям бесконечную благодарность. Мне казалось настоящим чудом, что кто-то, пускай не безвозмездно, помогал мне навести порядок, мог посидеть с ребенком, справиться с хозяйственными проблемами.

Свекровь была значительно старше мамы. В описываемый период она часто болела, страдала системным остеопорозом, перенесла несколько переломов, операцию по замещению коленного сустава, после которой развились осложнения. Опасность повторных переломов ограничивала ее подвижность, из дома она не выходила.

О том, чтобы встречать или провожать внука из школы, не могло быть и речи.

Таким образом, когда Сережа пошел в первый класс, бабушек в качестве помощниц рядом не было. К счастью, в школе работала группа продленного дня. Уроки Сережа там делать не мог, но находился под присмотром педагога и был накормлен в школьной столовой.

Судя по публикациям в СМИ, традиция продленок в настоящее время возрождается, и это отличная возможность для родителей быть спокойными за своего ребенка.

В первый день продленки Сережа всех нас сильно напугал. После окончания уроков позвонила учительница, работающая в группе, и сообщила, что Сережа самовольно покинул территорию школы. Мы с мужем пришли в ужас.

К счастью, довольно быстро сын обнаружился у свекрови. Он ушел из школы, перешел широкий проспект с оживленным движением и явился к бабушке.

Это вызвало большую тревогу. Сын не был подготовлен к безопасному пересечению автомобильных магистралей.

Он признался, что пошел вслед за какой-то женщиной, которая переходила дорогу.

Для того чтобы попасть на другую сторону проспекта, нужно было пересечь улицу с двусторонним движением и пешеходным «островком». Сигнала светофора хватало только на половину дороги до пешеходного островка, затем светофор переключался, через 25 секунд вновь загорался зеленый свет. Для ребенка с проблемами внимания проделать такой путь совсем непросто.

Но больше напугало другое. Сережа забыл указания, которые ему давали родители и учитель. Сможет ли он далее следовать правилам, соблюдать школьную дисциплину?

В нашей семье было не принято прогуливать школу, пропускать уроки. Об этом много говорилось дома, повторялись правила, демонстрировалось соблюдение дисциплины взрослыми. Старший сын школьные уроки посещал регулярно. Легкий насморк, например, не считался в нашей семье серьезным основанием для неявки в школу. Пропускать занятия или ослушаться учителя?

Для этого должны были быть веские основания.

Но Сережа не был обычным ребенком. Существовала опасность, что незрелость определенных структур его головного мозга отразится на его поведении. А импульсивность поступков возобладает над самоконтролем и внешними ограничениями. Я понимала, что риски подобных проблем существуют.

Когда вечером мы стали беседовать с сыном, я пыталась сдерживать эмоции и не впадать в отчаяние. Старалась разговаривать спокойно, не повышая голос. Никаких угроз или запугивания мы с мужем не допускали. Но подчеркнули, что «в нашей семье так поступать не принято».

Этот разговор, где мы определили границы дозволенного, принес результат. Больше самовольных уходов из школы не было.

С третьего класса Сереже пришлось возвращаться домой самому. Соседки по дому, знавшие нашу семью, наперебой спрашивали: «Как так? Почему ребенок ходит один? Неужели бабушка не может прийти и проводить его?»

Что я могла на это ответить? Виновато улыбалась и пожимала плечами. Объяснять подробности нашей семейной ситуации не хватало душевных сил.

Поразмыслив, я решила, что надо объяснить Сереже последовательность его действий при возвращении домой и повторить их несколько раз вслух. Это должно избавить сына от тревоги и страха. Хорошенько оценив риски и проговорив с сыном маршрут, я приказала себе успокоиться.

Это был не единственный случай, когда я давала Сереже свободу «авансом». Понимая, какими опасностями может обернуться самостоятельность сына, я старалась максимально подготовить его к неожиданностям.

Я знала, что многие дети, которым приходится самостоятельно добираться из школы домой, звонили родителям по мобильному телефону и проделывали весь путь до дома, находясь на связи. Они проговаривали со взрослым каждый свой шаг, каждое действие, держа телефон у уха во время движения.

Сережа из-за своих особенностей не звонил мне и не сообщал, что приближается к дороге, нажимает кнопку светофора или переходит проезжую часть.

Мы достаточно рано внушили сыну, что он должен стать самостоятельным. При этом часто мне приходилось подавлять свой страх и демонстрировать Сереже уверенность в его возможностях.

Эта уверенность не была полностью оправданной. Не раз он оставлял головные уборы в кинотеатре. Терял перчатки и ключи. Забывал сумки и пакеты.

Но, получив негативный опыт или потерпев неудачу, Сережа приобретал нужный навык. В том числе за счет формирования стереотипа. Иногда осмысливая ошибку и делая для себя вывод, иногда повторяя ошибку снова и снова. Важен был результат.

Меня удивляло, когда я встречала родителей нормотипических (не имеющих проблем интеграции и обработки информации) детей, которые провожали своих чад в средних классах в кино, на тренировку. К подростковому возрасту я почти не беспокоилась за сына, зная, что он справится сам. А я буду с ним на связи в случае непредвиденной ситуации.

Считаю, что способность вовремя «отпустить» ребенка не менее важна, чем обеспечение его безопасности.

Глава 7
Знакомство с ушу. Страдания на лавочке

С первого дня пребывания сына в школе я стала мечтать о том, чтобы он был вовлечен в какую-нибудь спортивную активность. Не только потому, что «мальчик должен быть сильным, смелым и ловким». В нашей семье поощрялись занятия спортом, хотя одаренными в этом смысле мы с мужем никогда не были. Спорт давал детям выносливость, силу и навыки адаптации к меняющимся условиям.

Внутри семьи сделать это было сложно.

Старший сын показывал хороший пример. В разные периоды он увлекался футболом, посещал секцию по настольному теннису. Благодаря регулярным физическим тренировкам избегал простуд и приобрел эмоциональную устойчивость, которой ему не хватало в раннем детстве.

В дошкольном возрасте Витя был чувствительным и плаксивым ребенком. Занятия футболом с хорошим тренером и группой ровесников укрепили его эмоционально, позволили стать уверенным в себе и своих силах.

Мне очень хотелось, чтобы у Сережи тоже был такой опыт. Не скрою, я сомневалась, возьмут ли его в какую-нибудь секцию. Дети с нарушениями коммуникации трудно подчиняются установленным правилам, плохо строят отношения с ровесниками, требуют от тренера повышенного внимания и терпения.

Известно немало примеров неудачного введения такого ребенка в спортивную группу. Очевидно было и то, что Сереже трудно будет заниматься. Он не сразу включался в процесс. Мог пропустить команду тренера или игрока.

Требовалось нестандартное, особое решение для выбора тренировок[9]9
  Хили Ш. Исследование. Как физические упражнения влияют на людей с аутизмом? // https://outfund.ru/kak-fizicheskie-uprazhneniya-vliyayut-na-lyudej-s-autizmom/


[Закрыть].

Вскоре я увидела объявление о том, что ведется набор в группу восточных единоборств ушу. Занятия проводились в вечернее время, после уроков, по вторникам и пятницам в здании школы.

Я размышляла недолго. «Пока не попробуешь – не узнаешь», – подумала я.

В день ближайшей тренировки мы с Сережей подошли к школе. Несмотря на длинную подготовительную беседу, заходить в школу он категорически отказался. Причину отказа он не объяснял, да это и не требовалось. Я отлично понимала, что пройти в зал и встать в шеренгу ребят ему мешает страх.

Затея была под угрозой срыва. Я не знала, как поступить дальше. Уходить не хотелось, ведь я так долго уговаривала сына!

Сказав, что буду ждать Сережу в школе, оставила его на улице и зашла внутрь здания. Большие окна в коридоре школы позволяли видеть, как Сережа бегал во дворе школы, периодически поворачивая голову в сторону центрального входа. Ближе 50 метров он не подходил.

Позже я много раз переживала эту странную смесь эмоций: тревожного ожидания и надежды. Казалось, что от исхода этого вечера зависит вся оставшаяся жизнь.

Я ждала. Сережа не приближался. Но и не уходил. Подождав еще немного, я зашла в спортивный зал, где проходило занятие, и обратилась к тренеру. Преодолевая неловкость, объяснила ей ситуацию. Тренером была необычная молодая женщина. В ней чувствовалось сочетание воли и душевной хрупкости. Звали ее Наталья Евгеньевна. Ее появление в нашей жизни стало судьбоносным и надолго определило направление развития Сережи.

Возможно, причиной снисходительного отношения тренера к слабым был ее собственный физический недостаток, небольшой изъян, человеку несведущему незаметный. Мне как специалисту, много лет посвятившему работе с людьми с ограниченными возможностями, были заметны симптомы, указывающие на наличие глазного протеза. Я поняла, что Наталья Евгеньевна перенесла не только физические страдания, но и душевную боль, поэтому должна обладать состраданием.

Преодолев нерешительность, я все ей объяснила, показав на маленькую фигурку за большим окном. Она предложила нам посидеть на скамейке, не участвуя в тренировке.

Еще некоторое время ушло на то, чтобы уговорить Сережу зайти в зал. До конца тренировки оставалось совсем немного времени. После ее завершения мы подошли к Наталье Евгеньевне. Она отвела Сережу в сторону.

Ее тихий голос звучал успокаивающе. И вся она была какая-то уютная, домашняя и совсем… не страшная. Не знаю, что она ему говорила, но видела, что напряжение его ушло, плечи опустились. Он согласился прийти на следующее занятие.

В этом виде спорта нет «спаррингов». Суть заключается в выполнении серии гимнастических упражнений в определенном темпе и последовательности и доведении их до совершенства.

Пока дети повторяли движения, тренер внушала им философию китайской культуры, близкой к конфуцианству. Укрепление духа, повторение незыблемых истин, моральных правил и ценностей было неотъемлемой частью занятий. Главным считалось уважение к старшим, верность своему слову, прилежание в учебе.

Негромкий, размеренный голос тренера накладывался на выполнение серии упражнений с растяжками. Казалось, слова помогают телу держать равновесие. Не дают мышцам расслабиться раньше времени и почувствовать усталость.

Внушалось, что спортсмен должен, прежде всего, уметь победить себя, подняться на следующую ступень в преодолении собственных слабостей и недостатков.

После первой тренировки я радовалась, что нам с тренером удалось уговорить Сережу прийти на следующую.

Чтобы закрепить результат, я попросила мужа сходить на нее вместе с сыном. Интуитивно чувствовала, что это должен сделать именно он.

Необходимо было внушить Сереже важность занятий спортом. Помочь преодолеть неуверенность и страх, побороть сомнение и, возможно, отчаяние после первого трудного опыта. Понять, что это крайне необходимо. Для этого рядом должен быть человек, от которого исходят уверенность и защита.

Представив возможный сценарий поведения сына, я понимала, что у него может возникнуть желание отказаться от занятий и уйти из спортивного зала.

Только присутствие отца могло послужить для него опорой в решимости терпеть и двигаться дальше.

Мой расчет оказался верным. Все прошло благополучно.

Вскоре Наталья Евгеньевна отделила младшую группу и пригласила туда Сережу. Тренировки проходили недалеко от школы в местном спортивном комплексе.

Приходилось торопиться с работы, чтобы успеть забрать сына с продленки и отвести в спортивный зал. Ребят было мало (группа состояла из пяти человек). Это давало возможность тренеру уделять каждому ученику больше времени и внимания, следить за правильностью выполнения упражнений.

Рядом со спортивным залом располагалась блинная. Во время тренировки сын уставал. Я понимала, что ему трудно. Хотелось наградить его за терпение и решительность. Ведь он так старался!

Сережа был капризен в выборе еды, а после тренировки появлялся аппетит. Его любимой позицией в меню был «блинчик со сгущенкой». После посещения кафе мы шли домой, оставив все сложности дня позади. Сережа сыт, а я спокойна, что не надо торопиться к ужину. Дорога домой была одним из самых приятных моментов того времени.

Таким образом, сложился ритуал, традиция, которая продолжалась несколько лет. Даже если что-то не получалось – не беда. Мы предвкушали уютную атмосферу кафе, аромат свежеиспеченных блинов, лужицу сгущенки в тарелке и проговаривание всех неудач за стаканом морса или сока. Это помогало справиться с трудностями и не впасть в отчаяние.

Тем более тревог впереди предстояло немало…