Текст книги "Цикл реставраторов"

Глава двадцать первая

― Заметили? Никого из важных лиц государства. Прислали прислугу, как к рядовым горожанам. Чует мой нос, не раз сломанный на тренировках, что нас и впрямь ждут великие дела.

Пока Ларс скрывал волнение за многословностью, Дэн внутренне собрался, вспомнил, кто он на самом деле и сколького еще о себе не знает. Тарн волновался ровно до того момента как переступил порог дворца, потом переключатель щелкнул и включился инстинкт самосохранения. Осмотреться, как закрывается и открывается дверь. Проверить запоры на окнах, заглянуть в бар, удостовериться, что бутылки плотно укупорены, заглянуть под кровать. Что не успел ― разрешить досмотреть Флоре.

В дверь негромко постучали. Вошел Жак и раскрыл дверь пошире. Вслед за ним въехала вешалка с одеждой, которую толкали перед собой сразу два прислужника. Торжественные наряды темного цвета, чтобы соответствовать моменту. Для Правителя в комнату ввезли отдельную вешалку. Тарн с любопытством оглядел ряд костюмов ― преимущественно синего цвета. Рубашки черные, коробка с серебряными запонками, цепь с медальоном в виде ромба с выпуклым пятилистником в единственном экземпляре.

Флору позвали в соседние покои, для примерки платья. Тарн вышел вслед за ней и прислонился к косяку, наблюдая, чтобы никто не вошел. Девушке понадобилось минут двадцать, чтобы собраться. В сером скромном платье с рукавами, закрывающими кисти рук, волосы убраны в высокую прическу из перевитых кос. Непослушные локоны старались выбраться из строгой архитектуры прически, но были крепко прихвачены заколками. Тарн одобрительно улыбнулся. Вернувшись в комнату, он выбрал первый попавшийся костюм, который был настолько ему впору, будто портному были известны все мерки заранее. Обул блестящие, словно поверхность воды, туфли, и принял из рук Жака цепь Правителя.

– Пока она просто формальность, показать вашу принадлежность к знати. Потом вам вручат официальные регалии, они и потяжелее и подороже будут, одних камней не меньше килограмма.

Для прислуги Жак слишком вольно и много разговаривал, и чем-то напоминал Лучи, но Тарну претила чопорность и суетливая угодливость в поведении остальных слуг, и он порадовался, что придется иметь дело с этим непосредственным парнем.

– Завтрак готов. Хотите пройти в столовую, или накрыть здесь?

– Мы будем есть в покоях, накрывайте.

Уже в дверях Жак обернулся:

– Если в церемониальной одежде неудобно, можно пока все снять.

– Цепь слишком тяжелая, пожалуй, избавлюсь от нее на время, чтобы не поколоть посуду, ― поморщился будущий временный Правитель, стянул тяжелое серебро через голову и протянул Жаку, который аккуратно поместил украшение в шелковый мешочек и закрепил за завязки среди вешалок.

После легкого завтрака тарелки остались наполовину полны, сказывалась нервозность обстановки. Тем временем все собрались в коридоре, где уже началось движение к траурному залу. Церемонию решили проводить в самом дворце, народ было решено не допускать. В коридоре притушили свет, и все гости, выходя из покоев, или поднимаясь по лестнице, выстраивались в колонну по три человека в ряд, насколько позволяла ширина между стенами, и шли на церемонию.

– Ваш выход после Отериса, ― шепнул Жак, ― становитесь сразу за ним.

Ларс заметил в приближающейся компании циклистов седую голову главного Основателя и подал знак, что пора. Они собрались уже было вклиниться в поток, когда Жак вспомнил:

– Забыли! Вы знак Правителя забыли надеть, ― и бросился обратно в покои. Почти сразу он выскочил обратно и протянул нетерпеливо поглядывающему в сторону удаляющихся друзей Тарну цепь, в которую тот быстро просунул голову.

В церемониальном зале создали такой же сумрак как и в дворцовых коридорах. Лиц присутствующих почти не было видно, но помост с телом Правителя был ярко освещен, как и каждый, кто подходил прощаться. Рядом с помостом на деревянной скамье сидели дети Правителя, бледные мальчики с серо-мышиными волосами, и их мать ― Денизер, чье лицо также напоминало хорошо выбеленный лист писчей бумаги.

– Тебе придется сказать речь, ― зашептал Ларс, когда они расположились на сиденьях в первом ряду, ― забыли передать сценарий церемонии, поэтому придется импровизировать. Много не надо, пару предложений, чтобы не получилось как на митинге. Слушай, что говорят другие, надергай из речей пару предложений, и все. Ты идешь последним, на всякий случай на покойника не смотри. Я случайно глянул ― спать не смогу неделю.

Тарн дернул щекой и уставился на занавес за погребальным ложем, но как ни отворачивался, все равно видел синюшное раздутое лицо Правителя, который полусидел-полулежал с открытыми мутными глазами в специальной капсуле. В полной тишине раздался громкий всхлип Денизер, которая, зажав рот платком, зашлась судорожным плачем, содрогаясь всем телом. Мальчишки, услышав рыдания матери, тоже захныкали и захлюпали носами. И все же в этой семейной скорби слышалась не печаль, а страх.

– Что они сделали? ― раздался сердитый женский шепот сзади, ― почему его не забальзамировали как следует? Жуткое зрелище, да еще и глаза не прикрыли.

– Говорят, Правителя тайком похоронили неделю назад и не хотели устраивать пышные проводы, но потом кто-то сказал, что в этой ситуации народу неплохо бы поскорбеть, и достали обратно, ― послышалось сзади, справа.

– Какая чушь! Его наоборот надо было вывезти из столицы и закопать в какой-нибудь глуши, где никто никогда не найдет. Именно благодаря покойнику мы оказались в состоянии революции, ― прошипел кто-то слева.

Флора и Ларс переглянулись. Девушка коснулась пальцем уха, затем уголка глаза. Старший Реенактор согласно кивнул, мол, слышу и вижу тоже. Раздался резкий трубный глас. В зал с двух сторон медленно вошли музыканты. У каждого в руках был огромный рог, уходящий в потолок. Они выстроились полукругом за капсулой и трубили в начале и в конце каждого выступления. Прощальных речей было немного, создавалось впечатление, что мероприятие хотят как можно быстрее завершить и все задумано лишь для того, чтобы закрыть уже вопрос с бывшим Правителем. Интерес, как всегда, вызвала короткая речь Отериса, в которой тот выразил сочувствие всему Дантору и родным погибшего, и провозгласил начало нового периода в мире, где будет править, к сожалению недолго, новый временный Правитель ― Тарн. И легким поклоном, приложив руку к сердцу, пригласил выступить названного гостя.

Тарн поднялся на помост и тоже приложил руку к сердцу. Когда он разогнулся и убрал ладонь, в ярком свете все присутствующие увидели на его груди медальон со знаком Истинного правителя, того же, что едва заметно проступал на лице покойника под траурным макияжем.

Взгляд Остина остановился на символе и замер, когда он поднял глаза на Тарна, в них были ярость и страх. И только виновник реакции ничего не понял, потому что думал только о том, что ему предстоит сказать. Он произнес несколько дежурных фраз, обращаясь к Денизер, совсем забыв, что как будущему правителю, ему нужно выразить сочувствие народу. Возможно это была не забывчивость, а привычка не врать и нелюбовь к фальши. Когда он спускался, заметил расширившиеся глаза спутников и едва заметное движение за задним рядом, будто два-три человека встали и покинули зал.

Сразу после прощальных речей на помост взбежали несколько прислужников с ритуальными повязками на руках, которые закрыли капсулу, поместили ее на мини-катафалк и вывезли из зала, чтобы погрузить на дартолет, отправляющийся к месту захоронения. Семья Правителя поспешила вслед за ними.

В покоях Правителя Ларс продолжил наставления:

– Теперь, по протоколу, нужно дождаться рассвета и пройти в тронный зал, где главные циклисты передадут тебе в руки все регалии. Они должны преклонить перед тобой колени и присягнуть в верности. Мероприятие транслируется на весь Дантор, чтобы подданные могли лицезреть нового Правителя, пусть и временного. В отличие от постоянного властителя, к народу на площадь выходить не потребуется. Кстати, ваше светлейшее величество, поделитесь с нами, где вы раздобыли сей уникальный отличительный знак? ― и все вопросительно уставились на музандца.

Только теперь Тарн опустил глаза и увидел, что медальон на его груди отличается от того, что он надевал в первый раз.

– Что за…? Где Жак? Откуда это?

Жака разыскать не удалось, оказывается, никто его не видел с того момента, как он подал цепь будущему правителю. Во дворце парень работал всего пару дней, проверку проходил поверхностно, потому что желающих служить циклистам было очень мало, никто не хотел подвергаться оскорблениям и унижениям со стороны горожан. Флора помогла снять цепь, опустила в белый шелковый мешочек, затянула завязки и спрятала во внутренний карман военной куртки, в которую успела переодеться:

– Других регалий тебе не нужно, Истинный правитель, ― тихо и серьезно произнесла она, ― как только ритуал посвящения будет пройден, я лично верну медальон на твою грудь.

Впервые Тарн ощутил себя избранным, и хотя он мало знал о своих предках, их кровь вела его к власти извилистыми путями, чтобы помочь народу, который обманывали не одну сотню лет. Даже небольшое путешествие по Дантору показало ему, что жизнь, которую он наблюдал из Музанды и из Хьюманда отличается от того, что происходит на самом деле. Тайные тюрьмы в Данторе и за его пределами, пытки свободомыслящих, убийства на территории других миров, марионеточная власть ― кому-то может показаться, что не так уж и много, но кто знает, что откроется, если копнуть глубже?

– Спасибо. До рассвета далеко и, боюсь, уснуть мне не удастся. Чем бы занять время?

– Нарды? Шахматы? Анекдоты? ― предложил Ларс.

– А может, потренируемся? ― спросил Дэн. ― Давно не разминались. Жак рассказал, что во дворце отличные залы для тренировок, хочешь ― стреляй, хочешь, отрабатывай навыки борьбы или скалолазания. Меня после физической нагрузки вырубает, сплю как младенец.

Зал во дворце имел внушительный размер и отличное оснащение. На стенах располагалось самое разнообразное снаряжение, на полках раздевалки ― любая форма, упакованная в индивидуальные пакеты. Одна стена была оформлена под скалодром, рядом сверху спускались канаты. Мраморные душевые с сауной. Свет зажегся автоматически, в огромном помещении с потолками, высотой приблизительно в пять человеческих ростов, кроме них никого не было. Легкая разминка, побросать мяч в кольцо, в шутку пофехтовать на рапирах. Флора ничуть не уступала мужчинам, ее тренировали лучшие воины Галагоса, которые успешно выступали на всех международных спортивных соревнованиях.

– Проиграть тебе ― честь! ― рассмеялся Тарн, когда она запросто загнала его в угол и заставила занять оборонительную позицию.

– Принимается, Правитель, ― рассмеялась девушка в ответ, легко увернувшись от коварного выпада.

Дэн хотел было вклиниться в их поединок, но его внимание привлек посторонний шум ― дверь в зал резко захлопнулась и активировался электронный замок. В этот момент сверху послышалось шуршание, кто-то в перчатках спускался по канатам. Их было не меньше полутора десятков ― облегающие костюмы, закрытые лица, полное молчание, прерываемое дыханием сквозь стиснутые зубы. В руках – огнестрельное оружие. Они коснулись ногами пола одновременно, одним движением опустили на глаза очки ночного видения и синхронно направили оружие на Тарна и его друзей. Словно по щелчку, в зале погас свет. Флора невольно отвернулась и прикрыла глаза рукой от света фонарей нападавших. Ларс успел заметить, где висит оружие и метнулся в эту сторону, хватая на пути все, что под руку попадется. Тарн бросился под ноги Флоре, спасая тем самым от смерти ― первая пуля была выпущена в ее сторону. Дэн дотянулся до копья, прислоненного к стене и метнул наугад ― кто-то вскрикнул. Ларс успел протянуть ему винтовку для тренировочной стрельбы, чтобы было чем защищаться. В отсутствие видимости это было нереально и они мысленно приготовились к смерти. Однако торжествовать врагу было рано, короткая вспышка где-то под потолком и вниз полетели осветительные ракеты. Зал мгновенно превратился в поле битвы. К отстреливающимся и отбивающимся от врага друзьям присоединился неведомый союзник, который сверху, с канатов, расстреливал нападавших. Вскоре на полу уже корчились несколько тел в предсмертной агонии. Если бы не оставленные кем-то доски для прыжков и вертикально поставленные маты посреди зала, им пришлось бы туго, а так шанс на спасение все же был. С одного из канатов, выпуская очереди из автомата, спрыгнул человек. Снял очки ночного видения и улыбнулся.

– Жак?! ― удивленно воскликнул Тарн.

– А ты как думал, Правитель? Решил, что вас тут бросят на съедение этим упырям? ― он вскинул левую руку и так же метко, как с правой, выстрелил в воина, высунувшегося из дверей душевой. Тот молча сполз на пол. ― Боюсь, это не все, на шум прибудут еще несколько команд головорезов и мы можем не справиться, поэтому давайте отсюда выбираться.

– А как же церемония передачи власти? ― спросил Дэн.

– Никто ее и не планировал, ведь так? ― усмехнулся Тарн.

– Верно замечено, Правитель. ― рассмеялся Жак, ― но об этом потом, сейчас нужно думать о том, как остаться в живых. Внизу все закрыто, выйти можно только тем путем, откуда появились незваные гости. По канатам лазить умеете?

Они успели до прибытия подкрепления ― сначала вверх по канатам, добивая сверху противника, потом через чердачное окно на крышу, короткими перебежками, чтобы не заметили армейские снизу, до стены, отделяющей дворец от площади фонтанов, затем головокружительный спуск по отвесной стене с помощью веревок и петляние по узким улочкам, чтобы запутать врага и сбить со следа погоню, если она была. Наконец они нырнули на одну из окраинных улиц столицы.

– Улица мастеров, ― прочитал Дэн на табличке. ― Кажется, я о ней уже слышал.

– Конечно слышал, ― подтвердил Жак, ― мы предупреждали, куда идти, если понадобится помощь.

– Нищенка цыганка! ― вспомнил Дэн, ― точно! От нее я и услышал про эту улицу. И еще про… как же это имя… Ёха? Ухань? Юхан! Да, Юхан! Она сказала: иди к Юхану на улицу мастеров.

– Вот вы к нему и пришли, ― и Жак толкнул дверь ближайшей таверны.

Глава двадцать вторая

Таверна гудела словно улей. За столами сидели разномастные компании мужчин и женщин, перед которыми пенились литровые кружки с хмельным квасом. На больших круглых блюдах дымились раки и лежали россыпью темные сухари, присыпанные крупной солью. На сковородах шкворчал розовый бекон в окружении жареных яиц с яркими желтками, исконопаченными колечками зеленого лука. На вошедших никто не обратил внимания ― гвалт стоял такой, что соседа нельзя было расслышать. Кто-то пел, стуча в такт кружкой по столу, кто-то спорил, раскрасневшись, с собеседником, а кто-то просто хохотал, слушая бродячего музыканта, распевающего фривольные куплеты. Как ни захватывали технологии все сферы жизни Дантора, народ всегда оставлял себе живое общение и живую музыку. Жак поманил спутников к задней двери у кухни.

Чтобы попасть в помещение, им пришлось сдать оружие стоящим у входа дюжим парням в кожаных штанах. Всех обыскали, сделав исключение для Флоры, которой разрешили просто вывернуть карманы и снять верхнюю одежду. После этого откинули тяжелую бархатную портьеру и пропустили в просторную комнату с камином, огонь которого освещал центральную часть, оставляя в сумраке дальние углы. Перед камином, на скамье с потертыми бархатными подушками, сидел худощавый мужчина лет пятидесяти. Когда-то волосы его были цвета соломы, сейчас же золото перебивала седина. Когда он встал, Тарн отметил высокий рост, такой же, как у Дэна. Одежда простая, а взгляд внимательный и спокойный, каким он бывает только у уверенных в себе людей, которые все себе уже доказали. Когда мужчина заговорил, голос его звучал негромко, но внушительно, заставляя ловить каждое слово.

– Ну здравствуй, Истинный правитель. ― обратился он к Тарну, ― Рад встрече, Ларс, здравствуй, Дэн, ― тут его глаза засветились теплом. Потом он повернулся к девушке и приложил руку к груди, склонив голову.

– Я Флора, ― коротко представилась она.

– Меня зовут Юхан, на улице мастеров я старший мастер, ― мужчина улыбнулся уголком рта, ― мы получили информацию, что вам нужна помощь, и поэтому прислали Жака. Надеюсь, он не подвел.

– Кто вы? ― спросил Тарн, внимательно разглядывая собеседника. У него появилось ощущение, что они уже встречались, настолько знакомы были его черты.

– Циклисты называют нас повстанцами, мы называем себя честными людьми, которые хотят справедливости. Справедливости в Данторе в последнее время очень не хватает и кто-то должен об этом позаботится. Вы не голодны?

После перестрелки и пробежки через весь город очень хотелось пить и стоящий на столе кувшин с водой вскоре опустел.

– Мы давно за вами наблюдаем, ― продолжил Юхан, ― за некоторыми из вас очень давно, с рождения. Пока вы справлялись самостоятельно, мы не вмешивались, но как только из дворца пришло сообщение, что появилась угроза жизни, было принято решение о выводе из опасной зоны.

– И мы рады, что теперь вы в безопасности, ― эти слова произнесла вошедшая в комнату женщина. Высокая, под стать Юхану, с белоснежными седыми волосами, убранными в прическу. Из-за ее плеча торчал ствол винтовки с оптическим прицелом. Заметив любопытный взгляд Флоры, женщина улыбнулась:

– Через прицел удобно наблюдать, а из оружия я предпочитаю клинок.

– Здравствуй, Цания, ― произнес внезапно охрипшим голосом Ларс.

– Ларс… ― женщина долго смотрела на старшего Реенактора, а потом подошла и взяла за руки.

– Прости, прости, что не давала о себе знать. Прости, что взвалила на тебя, молодого мужчину, заботу о маленьком ребенке.

Дэн словно во сне увидел, как красивая женщина в облегающем черном комбинезоне идет к нему и прижимает к груди. Шепчет:

– Прости, сынок.

Руки юноши висели вдоль тела, невозможно было поднять их и ответить на объятия или оттолкнуть незнакомку, чьи теплые слезы капали на шею. «Слишком много событий за один день», подумал Дэн и потерял сознание.

– Мальчик и так настрадался, ты поторопилась, Цания.

– Я ждала двадцать лет.

Дэн открыл глаза и понял, что это не сон, они в той же комнате с камином, рядом встревоженные друзья и двое посторонних ― женщина с именем его матери и Юхан.

– Пока ты лежишь, давай я сразу скажу, что эта женщина ― мать моего сына, то есть…

– Ты мой отец, ― глухо продолжил Дэн.

– Извини, я понимаю, что мы свалились на тебя, словно кирпич с крыши, но раз уж сегодня день откровений, не вижу смысла все усложнять дополнительными тайнами и отрубать хвост по кусочкам, ― виновато продолжил Юхан.

– Хорошо хоть мы следили за твоим здоровьем и точно знаем, что наш сын не сердечник, ― неуклюже пошутила Цания, ― в противном случае ты бы никогда не узнал, что у тебя есть родители.

– Серьезно?! Вы серьезно думаете, что это смешно? ― Дэн наверное впервые в жизни почувствовал, что такое гнев. Словно петлю затянули на шее, в глазах стояли слезы, а подбородок мелко дрожал. ― За столько лет даже не намекнуть, что живы! Пусть считает себя круглым сиротой, которого воспитывает дядя? Или ты знал? ― Дэн почти кричал, глядя на Ларса.

– Нет, клянусь, – для меня это такая же неожиданность.

– Спасибо. Спасибо, что не врал. Мне нужно на воздух, тут нечем дышать.

Флора и Тарн помогли юноше встать и вывели во внутренний двор, где было безопаснее, чем на столичных улицах.

– Мне нет прощения, ― Цания закрыла лицо руками.

– Трудно обвинять женщину в том, что она захотела обнять сына, которого не видела двадцать лет. Это отцу за глупые шутки должно быть стыдно. ― попытался успокоить ее Юхан.

Цания стояла у стола, вцепившись побелевшими пальцами в спинку деревянного стула и тоже впервые в жизни почувствовала неуверенность в решении, принятом много лет назад. Да, мальчику грозила смертельная опасность, если бы циклисты узнали кто его родители. Но разве расти в полной уверенности, что ты сирота ― лучше? Тогда ей казалось, что да. Когда она сбежала на рассвете, лицо было мокрым от слез. Печаль и вина сопровождали ее всю жизнь. Дэн был их единственным ребенком, его разбитая коленка или синяк были ее физической болью. Если он в одиночестве сидел на крыльце и смотрел вдаль, вместо того, чтобы бегать с мальчишками, ночью она просыпалась в слезах. Те, кто ее знал, никогда не видели, чтобы Цания смеялась взахлеб или позволяла себе хоть немного расслабиться. Жизнь стала служением, в которое входил и Юхан, принявший ее решение. Однажды, свернув на улицу Героев, она увидела, как муж стоит за углом школы и тайком наблюдает как Дэн играет в баскетбол с одноклассниками. Им обоим было больно и боль не притупилась с годами, только превратилась в тему, которую они обходили стороной.

– Юхан, армейские в двух кварталах отсюда! Как-то вычислили, что наши беглецы здесь. ― В комнату без стука стремительно вошел молодой человек в кожаной куртке. Виски его были выбриты, заплетенные в косу волосы спускались между лопаток.

– Спасибо, Нейтан. Кто-то встретил непрошеных гостей?

– Азалия со своим отрядом на месте. Половина армейских уничтожена, но во дворце уже знают о побеге и направили подкрепление. Нужно уходить.

– Выводи людей. Азалии пусть поможет Маркус. Мы выдвигаемся в сторону катакомб, там уже все готово к обороне. Раненых несите туда же. ― Юхан вышел во двор, на ходу закрепляя на поясе оружие. ― Прошу прощения, но с минуты на минуту здесь будет дантрийская армия, собирайтесь. ― коротко распорядился мастер. ― Мы обязательно поговорим, Дэн, но позже. Сейчас речь идет о жизни и смерти. Все готовы отправиться в путь? Тогда вперед.