Текст книги "Цикл реставраторов"

Глава шестнадцатая

Едва дартолет набрал высоту, как приемники на запястьях ожили и начали стрелять сообщениями. Их не было всего несколько дней по дантрийскому времени, а Дэн получил сразу десять сообщений от Тани. Гротену пришли последние новости из дворца.

– Нападавшего на Дэна определили, говорят, это некая Зойя, ― Гротен бросил взгляд в хвост дартолета, где в отдельном закрытом отсеке находилась пленница, ― ее разыскивают и подозревают в нескольких преступлениях.

– Похороны Правителя отложили на несколько дней, ― сообщил свои новости Лучи от лучшей агентурной сети ― девушек прислужниц, ― сказали ― по техническим причинам. На самом деле ― не могут найти его вдову.

– Тани нашел что-то интересное о наших предках, ― сообщил Дэн Ларсу, ― пойду поговорю с ним.

И отправился вглубь дартолета, где ему никто не мог помешать.

Ларсу циклисты прислали кучу протоколов для ознакомления и согласования. И лишь браслет Тарна не подавал признаков жизни.

― Эй, дружище, привет! ― Дэн и не предполагал, что настолько соскучился по Тани. Направив браслет на стену, он получил четкую картинку, в которой увидел своего друга, еще более лохматого и осунувшегося.

– Что случилось? ― заволновался он, ― ты так скоро в тень превратишься, и волосы… их пора уже стричь. Надеюсь, ты хотя бы умываешься?

– Дэн! Рад тебя видеть! Ты пропал, я уж подумал… Но на всякий случай все равно искал, искал, все перерыл. Если честно, есть особо некогда было. Ты просто обалдеешь, что я тебе сейчас расскажу!

Дэн чуть не прослезился ― такого проявления эмоций Тани никогда себе не позволял, и значит, случилось что-то действительно из ряда вон.

– Я тоже тебе потом такого порасскажу! Но сначала ты.

– В общем так. В открытых источниках о вашей семье можно найти только адрес дома. Поэтому я воспользовался твоим любезным предложением и запустил руки по локоть в дворцовую электронную библиотеку. Там все стандартно ― ученическая брошюра про то, как устроен Дантор и упоминание фамилии. Устройство мира меня немного удивило, я-то привык к несколько другой информации, но не суть. В общем, ковыряю я библиотечные файлы и натыкаюсь на один секретный путь. Работали профессионалы, не спорю, но давно. Обновить защиту забыли, чем я и воспользовался. А там… куча инфы, и про твой род в том числе.

– Мне можно послушать? ― они не заметили, как подошел Ларс.

Тони вопросительно посмотрел на Дэна, тот пожал плечами:

– Он, конечно, знает больше меня, но, думаю, не прочь проверить свои знания.

Тони согласно кивнул.

– В общем, если брать историю всех циклов, то ваш род самый древний и могущественный в Данторе. Тысячу лет назад они назывались защитниками, и мужчины и женщины были воинами справедливости, неподкупными и уважаемыми. Но с появлением циклистов, которые фактически стали кукловодами для правителей, в услугах честных и неподкупных нуждаться перестали. Постепенно их вытеснили из очередности прихода к власти, убедив, что самая почетная миссия ― спасать Дантор только в серьезных случаях. Реставраторы были людьми ненавязчивыми, очень умными и самостоятельными в решениях, поэтому взяли и свалили в свой, созданный в другом пространстве мир. Закрыли его ото всех и оставили один канал связи на случай непредвиденных ситуаций. Но ушли не все, кое-кто остался. Это и была семья Ларса Реенактора. Всякие Законники и Арбитристы не горели желанием приглашать Реставраторов из закрытого мира, боялись, что те ослабят их власть. Поэтому они уговорили предков Ларса создать видимость присутствия в наступлении циклов. Постепенно связи между ушедшими и оставшимися были утеряны. До того момента как в Хьюманде появилась Цания, твоя мать.

Дэн вопросительно посмотрел на дядю. Тот кивнул:

– Не самое подходящее время для признаний, но ты не родной мой племянник. Это правда, я ничего не знал о других Реставраторах до встречи с Цанией. К этому времени из семьи в живых остались только я, да дед, который смог перед смертью подтвердить наше родство. Я никогда не спрашивал, почему она осталась в Хьюманде, но когда через несколько месяцев появился ты, подумал, что скорее всего скрывала свою беременность от родственников. Когда тебе исполнилось полгода, она вышла из дома и больше не вернулась. С собой Цания унесла тайну, кто был твоим отцом. Мне жаль, но кажется, ее больше нет в живых, иначе бы она вернулась за тобой, потому что очень любила.

Дэн сидел растерянный, мысли роились в голове и никак не выстраивались в цепочку. Вопросов было много, но ни Тани, ни Ларс не могли на них ответить.

– Сброшу тебе информацию на почту, может быть, ты найдешь в этих файлах что-то, на что я не обратил внимания. Не пропадай, Дэн. Чувствую, нас ждет очень интересное время.

И Тани попрощался.

― Куда мы летим? ― уточнил Тарн.

– Зойя просит посетить мир Зеркалона, ― ответил Гротен, который относил пленнице воду.

– Назови хотя бы одну причину, чтобы следовать ее просьбе.

– Она говорит, в этом мире ты найдешь ответы на свои вопросы.

– А мы? ― заинтересовался беседой Лучи.

– Если то, что я слышал об этом мире, ― правда, мы все можем найти что-то важное. Но можем и уйти ни с чем ― так тоже бывает.

– Прошу прощения, ― вклинилась в разговор светящаяся сфера, ― мне приготовить ужин на шестерых, когда вы вернетесь?

Кайе отлично вписалась в жизнь путешественников, отдавая приказы дартолету, контролируя его показатели и заботясь о порядке и пище.

– Да, Кайе, к ужину мы вернемся. Если опоздаем, разогреешь блюда позже. Что ж, друзья, боюсь, мое любопытство выше осторожности, ― усмехнулся Тарн, ― я, признаться, заскучал в Баникее, и не прочь развлечься пару часов.

Кайе изменила настройки приборов за считанные секунды и вскоре все почувствовали, как дартолет заходит на посадку.

***

Это приземление разительно отличалось от предыдущего. В первую очередь потому, что оно было плавным и плановым. Во вторую ― с первых же шагов путешественников окружила густая зелень ― разительный контраст с каменными джунглями мира Хатунги. Изумрудные стебли вьюнов готовы были оплести ноги идущих, вызывающе крупные бутоны, казалось, вот-вот раскроются и выбросят яркие лепестки диковинных цветов. Зеленые ветки деревьев формировали тенистые гроты и арки, и вели путников вглубь территории. Зойя, так же как и все, смотрела на природу Зеркалона по-детски широко раскрытыми глазами. От остальных ее отличали только легкие пластиковые наручники.

– Здесь нет ядовитых растений, но различные справочники все равно не рекомендуют использовать что-либо растущее в пищу. В одном старинном манускрипте описывается даже дерево людоед, которое не брезговало путешественниками, но подтверждения история не получила, ― провел небольшую лекцию Дэн, поглядывая в свой браслет, ― народ Зеркалона малочисленный и вроде бы дружелюбный. В принципе, это все, что есть в библиотеке. Информации минимум.

– Нам нужна ишеновая роща, ― прервала его Зойя, ― только в ней растут зеркальные деревья, которые расскажут о тебе все.

– И как нам ее найти? ― поинтересовался Дэн.

– Идти вперед.

Минут через двадцать они вступили в перелесок с необычайно высокими деревьями, с расширенными у земли стволами. В этой части кору дерева заменяло гладкое зеркальное полотно, с непроглядной темнотой до тех пор, пока к нему не подходил человек. Тогда полотно начинало мягко светиться и показывало что-то важное из его прошлой и настоящей жизни. Если дерево считало гостя важной персоной, могло показать и будущее.

Зойя подошла к стволу с Гротеном. Уставилась сердитыми глазами в темноту и стала ждать. Дерево вздрогнуло, затрепетало листвой и пошло на контакт. Девушка вытянула шею, вглядываясь в зеркальную гладь, но ничего не увидела. Внезапно правый угол напротив Гротена начал светлеть, и проступило изображение. Старику тем временем надоело стоять и он начал оглядываться в поисках бревна или камня, чтобы присесть. Поэтому пропустил, что было в быстро мелькающих кадрах, а вот Зойя успела на них взглянуть. Когда дерево прервало контакт, она повернулась к Гротену с расширенными от ужаса глазами, но тот ничего не заметил, потому что наблюдал за Тарном, который вглядывался в свой ретранслятор судьбы. Убийца Правителя опустила голову и закусила губу.

Ларс был доволен тем, что увидел:

– Не хочу хвастаться, но, кажется, я буду великим воином. Можете выстраиваться в очередь за автографами. Гротен, тебе что пообещали?

– В моем возрасте нужно думать о прошлом и жить настоящим, ― улыбнулся Гротен, он все еще смотрел в сторону Тарна. Спина воспитанника была напряжена, видение не доставляло ему удовольствия. Но постепенно плечи опустились, а рука потянулась к глянцевому полотну, и остановилась. Изображение, доступное только его разуму и зрению, исчезло. К Гротену он вернулся задумчивым, с непривычно мягким выражением лица.

– Я тоже пополню список великих, ― сказал Дэн, усаживаясь на поросший мхом бурый камень, ― не очень понятно, но все время какие-то дороги и приветствующие люди.

– Отлично! ― воскликнул Лучи, хлопнув его по плечу, ― но вот я, похоже, стану правителем ― только что видел корону на своей голове.

В этот момент раздался резкий свист и в ствол, в двух сантиметрах от его уха воткнулась стрела.

– Кажется, это приветствие твоих подданных, ― пробормотал Дэн, падая на землю и отползая за огромный валун. Все остальные последовали его примеру.

– Хорошо, что оружие взяли, а то было бы совсем невесело, ― Ларс двумя щелчками проверил готовность легкого стрелкового аппарата на поясе. Внезапно от соседнего дерева отделилась ветка и начала расти на глазах. Хлесткий удар ― и оружие поглотило дерево. Со всех сторон к путешественникам потянулись стебли и ветви, которые лишали их защиты, отбирая ножи, пистолеты и лазерные лучеметы. Самих людей они не трогали. Бороться с нападением было невозможно, противник брал внезапностью и многочисленностью. А потом из-за деревьев показались нападавшие в человеческом обличье ― с легкими луками, ножами на поясе, и бритыми головами. Одетые в черные комбинезоны, босые, с раскрашенными лицами ― от переносицы к вискам шли черные параллельные полосы, на подбородке ― желтая точка. Самому старшему не было и восемнадцати, младшему ― лет десять. Главным в компании был паренек с ярко-голубыми глазами и рыжим кругом волос на макушке. Именно он обратился к путешественникам, вернее, к одному из них ― Лучи, которого счел достойным для разговора.

– Кто вы и зачем пришли в наш мир? ― резко заговорил он на старом дантрийском.

Лучи удивился, но ответил на чистейшем историческом языке своей родины:

– Путешественники. Услышали о чудесной роще и решили поразвлечься ― узнать, что мы за люди и что нас ждет в будущем.

– Будущее без оружия узнать нельзя? ― сдвинул золотистые брови паренек.

– Мы на чужой земле. Должны иметь возможность защищаться.

– Что же это за мир, из которого вы прибыли, где все готовы убивать друг друга? ― высокомерно бросил юноша.

– Дантор.

– Не слышали, ― пожал плечами паренек.

– А говорите на его языке.

В самом Данторе старый язык использовался редко, знатные и богатые предпочли следовать моде и отказались от него сто лет назад. Очень быстро стародантрийский стал отличительной чертой простого народа, его берегли, чтобы кое-что проходило мимо ушей непосвященных. Поэтому разговор аборигенов и Лучи отлично понимали только Лукас и Дэн, чья жизнь прошла на окраинах Хьюманда.

– Кичиться миролюбием, вооружившись до зубов, ― вот уж доблесть, ― заметил Ларс, ― гостей можно встречать пирогами, а не науськивая на них все вокруг.

– Кто ты? ― гневно топнул ногой голубоглазый предводитель местной молодежи.

– Сам-то ты кто?

– Я Шерак, а это мои люди, мои братья.

– А я Ларс, и это мои друзья. Мы никому не сделали ничего плохого и готовы мирно уйти и так же мирно улететь. Вы позволите?

– Не позволим. Сегодня особенный день. Зеркалон обычно закрыт от посещений. Но во время извержения вулкана Севаса появляются временные разломы и сюда проникают пришельцы. В этот день мы наносим на лица священные знаки и выходим охранять свою землю. По нашему закону, мы обязаны задержать чужаков. Пока вулкан не успокоится, будете сидеть в яме. Потом вас отпустят, но покинуть нас вы уже никогда не сможете.

Лучи вспыхнул:

– Какой глупый закон! Кто придумал эту чушь? Мы не собираемся здесь оставаться, ― он размахивал руками и подходил все ближе к Шераку. Остальные аборигены угрожающе зарычали и стали бить себя кулаками в грудь.

Лучи отступил.

– Любой закон ― это просто бумага, Покажи, что в нем написано, я хочу знать.

Шерак внезапно смутился, шея его побагровела. Глядя исподлобья, он пробормотал:

– Я не обязан тебе ничего показывать.

– Обязан. Ты же хочешь, чтобы мы остались и стали частью твоего народа, а раз так ― народ хочет знать, вернее требует, чтобы ему показали, на что он может рассчитывать.

Аборигены растерянно переглянулись, слова чужака были не лишены логики. Рыжий Шерак не уступал:

– Что толку смотреть в закон, ты ничего не сможешь из него узнать.

– Документ поврежден? ― поинтересовался Ларс.

– Нет.

– Написан на другом языке?

Паренек замялся и снова ответил:

– Нет.

– Он вообще существует?

– Конечно! Высечен на скале под водопадом.

– Так отведи нас к нему, мы хотим убедиться, что ты не врешь.

Когда десять минут спустя они шагали по пыльной дороге, Ларс тихо проговорил:

– Хорошо, что предводитель юн и повелся на подначку. Выиграем время.

– У меня есть кое-какие соображения на этот счет, ― задумчиво произнес Лучи.

– А у меня вопрос ― почему мы оказались здесь именно сегодня? ― спросил Тарн. И все посмотрели на Зойю.

Та была погружена в свои мысли и не ответила.

– Эй! ― окликнул ее Лучи, ― не слышишь что ли?

– Эй! ― произнес кто-то рядом, ― не слышишь что ли?

Все остановились. Вооруженные аборигены заняли круговую оборону, выставив перед собой луки и заостренные палки.

Из-за деревьев показалась еще одна компания местных защитников природы. Тот же возрастной состав, то же количество юношей во главе с голубоглазым предводителем, на голове которого веселым огоньком светился кружок из рыжих волос.

Ларс хлопнул ладонями по коленям и расхохотался ― обе ватаги аборигенов практически не отличались друг от друга.

– Вот тебе и зеркало, ― засмеялся вслед за ним Лучи, ― эй, близнецы-братья, вы сами-то можете отличить себя от соседа?

Шерак насупился еще больше и что-то процедил сквозь стиснутые зубы. Его «отражение» повторило мимику и слова. Аборигены шагнули вперед и натянули тетиву луков. Противник поступил так же. Напряжение можно было резать в воздухе ножом.

– Что говорит закон в этом случае? ― спросил Лучи.

– Мы не знаем.

– Вы ведь не умеете читать, верно?

Шерак молча кивнул.

– Откуда они взялись?

– Отражения всегда появляются во время извержения вулкана. Им нужны пленники. Если мы отказываем, они убивают самых маленьких и слабых, которые остались в селениях. И все равно забирают пришельцев себе.

– У вас нет взрослых, которые бы вас защитили?

– Мы не доживаем до возраста взросления.

Рыжий из отряда отражения что-то сердито крикнул и выбросил вверх руку с копьем.

– Кажется, ему надоело ждать, ― заметил Лучи.

– Он говорит, что ближайшее селение окружено, и если мы вас не отдадим, туда полетит огненная стрела и спалит все дотла, ― Шерак скрипнул зубами.

– Ну, ну, хватит. Мы что-нибудь придумаем.

Шерак недоверчиво посмотрел на Лучи. С чего бы этому пришельцу быть добрым к тем, кто взял его в плен?

Тарну надоело ждать:

– По-моему, мы загостились, пора и честь знать.

– Подожди, Тарн – прошептал Лучи, ― Конечно, эти палки для нас полнейшая ерунда и мы в пять секунд разоружим малолеток, как только найдем подходящий момент. Но я хочу им помочь.

– Каким образом? Хочешь убить пару-тройку других малолеток? ― поинтересовался Тарн, ― не советую, совесть будет мучить всю оставшуюся жизнь.

– А что если вы отпустите нас? ― обратился к Шераку Лучи, ― они ведь отнимают только то, что вам принадлежит. Если мы станем свободными, нарушится привычный ход вещей, им придется зеркалить ваше поведение. То есть оставить нас в покое.

Рыжеволосый задумался. Рядом стоящий, самый старший на вид абориген стал что-то ему горячо доказывать, отчаянно жестикулируя и кивая в сторону врага. Один из отражений развернулся в сторону поляны и поднял руку.

– Решайся!

– Хорошо! Идите, я отпускаю вас, ― Шерак шагнул назад и махнул своим спутникам.

Аборигены расступились и дали пришельцам пройти.

– Что случилось? ― спросил Тарн, его раздражало, что он не понимает, о чем говорит Лучи и рыжий паренек.

– Отойдем подальше, ― Лучи показал знаками, чтобы все отошли в сторону.

Отражения были в замешательстве ― пленники перестали быть пленниками, и, казалось, не интересовали аборигенов.

– Вперед, по тропе, ― стал подгонять друзей Лучи, ― Мы правильно идем? ― это уже на старом дантрийском, рыжему.

– Идите до водопада!

И они зашагали по тропе, стараясь не запутаться в стеблях вьюна и не потерять из виду Зойю. Через полчаса навстречу им из лесной чащи шагнула огромная, покрытая изумрудной зеленью скала, с вершины которой непроглядной стеной спускался водопад. Солнечный свет играл в каждой капле и весь водяной поток был похож на россыпь жемчуга.

– Направо, ― скомандовал Лучи, заметив мокрую натоптанную дорожку.

Дорожка привела их в сумрачную, прохладную нишу с обратной стороны водопада, где на каменной стене было выбито несколько строчек.

– А вот и закон, по которому живут эти подростки.

Ларс счистил заостренной веткой мох с плохо различаемых участков.

– Здесь тоже стародантрийский. Читать на нем я не мастак.

– А меня научила старуха дворничиха. Сейчас… так… В день, когда Севас проснется, лишь младенец улыбнется, отправляйтесь на работу, на смертельную охоту… дальше плохо видно. Так… закрывайте дверь воде, чтобы не настать беде. Ключ в пещере, враг у двери, в роще ― знаки запираки. Враг запнется, обернется, навсегда в себе замкнется… Детские стихи какие-то.

– Или заклятье, ― высказал предположение Дэн.

– Скорее всего подсказка, ― прищурился Ларс, ― давайте-ка подождем рыжего и расспросим хорошенько.

– В первую очередь ― как долго извергается вулкан и сколько у нас времени, чтобы убраться отсюда, ― нахмурился Тарн.

Зойя стояла с отсутствующим видом и молчала. Гротен протянул руку и поправил врезавшиеся в запястья пластиковые наручники. Пленница подняла на старика глаза и отшатнулась, будто увидела свою смерть. Заметив ее реакцию, Тарн ощутил смутное беспокойство.

– Есть хочется, ― пожаловался Дэн.

– Держи, ― Ларс протянул ему яблоко, которое лежало в кармане, а сам протянул ладонь к плотной стене водопада, набрал воды и стал пить, чувствуя, как капли, вылетающие из общей массы, падают ему за шиворот и стекают струйками по спине.

Из чащи вышел уже знакомый отряд аборигенов. Лучи помахал им рукой и увидел, как в ответ взмыли в воздух несколько рук.

– Ребята, я смотрю, повеселели, ― улыбнулся воспитанник Гротена.

– Они ушли! ― восторженно рассказывал Шерак, ― как только вы скрылись за поворотом, молча развернулись и ушли. Если бы мы знали, что так можно, мы бы никогда и… никого. Столько наших погибло.

Наблюдая за этим мальчишеским восторгом, Гротен тоже улыбался:

– Дети, истинные дети.

– И никого из взрослых, кто бы помог, ― заметил Лучи, ― Грамоту хоть кто-нибудь из вас знает?

Шерак покачал головой:

– Один из пленников хотел научить, но не успел ― отражения его забрали.

– Кто-нибудь читал вам надпись на этой стене? Нет? Тогда послушайте.

И он вслух прочел выбитые на скале слова.

– Есть хоть какие-то соображения, о чем идет речь?

Шерак помотал головой.

– А вот я думаю, ― продолжил Лучи, ― если расшифровать этот стишок, можно будет избавиться от отражений навсегда.

– У нас есть пещера, ― внезапно подал голос самый младший из аборигенов.

– Тебя как зовут?

– Лаки. Она у моря. Только проход в нее очень узкий, совсем малыши пролазят, а мы ― нет.

– Так. Еще про закрыть дверь воде непонятно. Откуда приходят отражения?

– Всегда со стороны реки. Никто не знает, где они живут, появляются из ниоткуда, ― развел руками Шерак.

– Лучи, не забудь про мой вопрос, ― напомнил Тарн, ― помощь беззащитным детям святое, но все же хочется вернуться домой.

Лучи перевел. Шерак показал два пальца.

– Два дня, ― перевел Лучи, ― еще два дня и извержение закончится.

– Время есть. Кстати про есть. Спроси у них, где можно раздобыть еды.

Шерак внимательно смотрел как шевелятся губы Тарна и вопросительно вскинул голову. Лучи перевел. Шерак встал и махнул рукой, приглашая следовать за ним. В селении, куда они пришли, как раз готовились к обеду ― на кострах кипели котлы с жирным острым варевом, старшими девочками резался хлеб и толстые, сочные ломти мяса. За стол их усадили как дорогих гостей. Лучи осмотрел стол и незаметно подал знак.

Шерак вопросительно поднял брови, когда гости поднялись с места и отправились к котелку с кипящей водой. Набрали горячей воды в кружку и стали мыть грязные, уже не раз использованные ложки.

– Ритуал такой, ― пояснил Лучи, ― иначе боги не благословят прием пищи. Нашлют болезни живота.

Шерак перевел слова Лучи остальным и все юные аборигены закивали головами с понимающим и сочувствующим видом.

– Как будешь объяснять существование зубной щетки? Зубной богиней? ― с невинным видом поинтересовался Дэн.

– Мне их жаль, ― не стал притворяться Лучи, ― сам был никому не нужным сиротой. Хорошо, что встретил Гротена, который даже умываться и зад вытирать меня учил.

За столом было шумно, со всех сторон раздавалось чавканье, кости тут же бросались собакам, над чашками со сладким киселем летали мухи. Но голод пересилил брезгливость и гости старались не отставать от хозяев.