Текст книги "Цикл реставраторов"

Глава девятнадцатая

В саду, под сенью многовековых деревьев, Мориус, в окружении властителя Галагоса, Гротена, и Тарна, пытался вспомнить события того дня, когда пара музандцев посетила Источник.

С раннего утра образовалась очередь из нескольких посетителей, жаждущих припасть к целительным водам. Двое из них нуждались в выздоровлении. Жрец видел, что один посетитель уже не жилец и ему осталось несколько часов. У второго были все шансы вернуться домой полностью излеченным. Несколько человек нуждались в советах: у кого-то без вести пропал брат, кто-то искал справедливости и хотел доказать свою невиновность в гибели соседа. Семейная пара, которая запомнилась Мориусу, хотела увидеть будущее своего сына. Мужчина и женщина прошли проверку – ни оружия, ни чего либо подозрительного. Дорога в Галагос для них была долгой, оба устали и попросили воды. Жрец вынес кувшин и кружки, принял символическую плату и дал традиционное согласие быть посредником между людьми и высшей силой, заключенной в Источнике. Когда подошла очередь получить предсказание, оба заволновались. Дальше шла часть истории, о которой Мориус не имел права рассказывать. Но тут особый случай.

– Почему? ― напряженным голосом спросил Тарн.

– Источник не захотел говорить с ними. Не ответил на вопрос. Но зато заговорил со мной. Иногда так бывает, когда он хочет сказать что-то важное, я перестаю быть собой и становлюсь просто проводником, голосом. Потом ничего не помню, и поэтому рядом со мной к Источнику всегда ходит помощник, смышленый мальчик, прислуживающий в храме. Никакие технические штуки в этом уникальном месте не работают, и человек с хорошей памятью заменяет любое записывающее устройство. В общем, я застыл как истукан, вытаращил глаза и начал предсказывать, а твои родители стали невольными свидетелями этого действа.

– Уважаемый Мориус, можешь ли ты рассказать, о чем было пророчество? ― задал вопрос Гротен, которого допустили к разговору по просьбе Тарна.

Жрец поднял глаза на Галагоса, тот согласно опустил веки.

– Речь моя была короткой. Дословно это звучало так: наступит день и наследник Галагоса станет виновником гибели Данторского мира. Все. Очнулся я, лежа головой на коленях твоей матери, пока отец твой пытался привести меня в чувство.

– То есть, мои родители стали свидетелями опасного предсказания.

– Поэтому я не хотел, чтобы о событии распространялись ― единственный вывод, который напрашивается сам собой ― Галагос убил людей, чтобы его потомки беспрепятственно захватили Дантор, ― угрюмо проговорил правитель.

– Они погибли не в этот раз, ― продолжил Мориус. ― Было неловко, что, Источник отказал им только потому, что хотел сказать мне нечто значимое. И мы назначили повторную встречу на следующий день, на рассвете. Помню лишь, что меня задержал посланник из дворца ― привез какую-то депешу, оказавшуюся совершенно не важной и не срочной. Когда я подходил к Источнику, заметил, что кто-то лежит на траве. Это были твои родители. Судя по пене, выступившей на губах, их отравили, но рядом не было никакого сосуда. В руке твоя мать держала кусочек бумаги с уже известным тебе символом. Мальчик помощник потом рассказал, что проводил их к Источнику и передал, что я немного задерживаюсь. Затем его кто-то позвал, уходя, он увидел, как Источник забурлил и выбросил на поверхность этот листок. Твоя мать протянула руку и взяла его, хотя мальчик крикнул, что делать этого не нужно, мало ли что может случиться.

– У кого ни спроси ― никто не знает, что это за символ, ― раздраженно бросил Тарн.

– Я знаю, ― спокойно произнес Гротен, ― это знак Истинного правителя.

Не обращая внимания на удивленное лицо воспитанника, Гротен продолжил:

– Нет никаких причин не верить тебе, Галагос, а значит убить Марну и Теореда могла другая заинтересованная сторона.

– Дантрийцы?

– Скорее циклисты. Время, проведенное в Данторе, убедило меня, что дантрийцы миром Дантора не правят, а лишь служат циклам. Иногда слепо, как вездесущие государственники. Наверняка в Галагосе было и есть множество засланных шпионов и убийц. Кто-то из них выполнил преступный приказ и убрал свидетелей предсказания. Думаю, смерть родителей Тарна стала первым звеном цепочки устранения всех, кто может быть причастен к гибели Дантора. И Синелиуса в том числе, он ― потомок Галагоса.

– Я бы усилил охрану Флоры, ей тоже грозит опасность, ― обеспокоенно добавил Тарн.

– А я бы не прочь ознакомиться с полным переводом предсказания из твоего родительского дома. Что-то мне подсказывает, что время пришло. Если, конечно, правитель Галагоса удостоит нас этой чести, ― и Гротен склонил голову.

– Что ж, думаю, секрета из этого предсказания делать не следует. Мориус расскажет вам о нем, и покажет, я же отдам распоряжения об охране Флоры, ― с этими словами Галагос направился во дворец. За ним двинулись вооруженные охранники.

В небольшом храме с белыми мраморными колоннами Мориус чувствовал себя хозяином ― с удовольствием показывал таблички с именами известных дарителей, щедро наполнял ритуальные сосуды вином и водой, скрупулезно подбирал соринки на полу. Свиток с предсказанием хранился в огромном ларце за каменным алтарем.

– Здесь для него лучшее место ― влажность сохраняет древний лист из кожи, чтобы он не рассыпался в руках. Сейчас, сейчас… где же он?… А, вот, на самом дне, нашел. ― Держите.

Тарн и Гротен благоговейно развернули потемневший от времени свиток и впились глазами в строчки.

– Но… на каком языке он написан? Ничего непонятно, ― разочарованно произнес музандец.

– Зато знак, видишь, вот он. ― заметил Гротен.

– Прошу прощения! Вот уж старость не радость. Так хотел похвастаться древностью, что забыл, что вам нужен именно перевод, а не оригинал. Вот! ― и Мориус вытащил из-за картины, изображающей явление какого-то существа в Источнике, свернутый лист бумаги. ― Это копия, она точная и не единственная, поэтому можете оставить себе. Если хотите прочесть сейчас, давайте выйдем во двор, там светлее.

Тарн присел на каменную скамью и развернул лист:

Начало

Великий Дантор станет домом для шести родов, один из которых превратится в изгнанника.

Изгнанник вернется, хотя на самом деле никуда не уходил.

Тот, кто все решает, на самом деле идет за последними.

Шестой род ― вернет народу Дантора мир и веру в себя.

Дантор начнет возрождаться после четырех смертей.

Смерть у Источника

Смерть у трона

Смерть у Источника

Смерть у трона

2. Появление спасителей

Спасители рождены Дантором, вскормлены им и разобщены, но в нужный час воссоединятся, чтобы стать армией света против армии мглы.

3. Приход древних Правителей

Истинный Правитель придет с юга как гость, чтобы стать хозяином. Он будет пустой ракушкой, которую наполнит ветер нескольких миров, его рождение идет рука об руку со смертью.

4. Уход прошлого

Уход прошлого и возрождение будущего увидит в Источнике Истинный правитель. Врага он возьмет в дом и породнится. Прошлое уйдет с кровью, погибнут многие, но на помощь придут те, кого не ждали.

– Как-то очень загадочно, ― пожал плечами Тарн.

Жрец согласился:

– Верно. Не мне судить, так как речь идет все же о другом мире, но, если привязать к реальным событиям и персонажам кончик этой истории, можно было бы вытянуть весь рассказ.

– Кажется, пришло время и мне обратиться к Источнику.

Мориус внимательно посмотрел на временщика и кивнул:

– Да, самое время, и Галагос не против. Пойдем.

Целитель душ и тел, Источник предстал перед гостями в полной красе ― с

прозрачной синевой водной глади, окруженной белоснежной каменной кладкой. Глади спокойной и зовущей, окруженной виноградными лозами с крупными синими гроздьями. Уставшие посетители могли здесь утолить голод ягодами, которых не становилось меньше.

Мориус протянул руку над каменной чашей и тихо напевно заговорил. Слова были незнакомы. Поверхность Источника подернулась рябью, из глубины стали пробиваться струйки воздуха, из-за которых казалось, что вода закипает. Затем все успокоилось и Мориус поманил Тарна подойти ближе. Мужчина, завороженный зрелищем, подошел к воде, остановился, тело его содрогнулось, выгнулось дугой и Тарн застыл с остекленевшим взглядом. Прошло пять минут, прежде чем напряженные мышцы обмякли и он рухнул на землю. Пришел в себя он от холодной воды, стекающей по лицу. Мориус, увидев открытые глаза, отставил кувшин и облегченно выдохнул:

– Ну и напугал ты меня. Как себя чувствуешь?

– Прекрасно. Только мокрый весь, ты такой щедрый, что теперь можно два дня не мыться.

– Видел что-нибудь?

– Да. Но сразу говорить не готов.

Никто не готов, подумал Мориус. Опыта общения с Источником у парня не было, а значит, видения наверняка были мозаичные, как у него в первое время. Понадобится несколько дней, чтобы в голове все встало на свои места. В это время на дорожке показался запыхавшийся Гротен.

– Как ты, мальчик мой? ― волнение заставило старика нарушить все приличия и назвать воспитанника как в детстве, когда маленький Тарн залез на самое высокое дерево в саду и свалился, не дотянувшись до плода.

– Все хорошо, Гротен, я всего лишь потерял сознание на пару минут.

Поддерживаемый стариками с двух сторон, он поднялся и, пошатываясь, направился в сторону дворца. Миновав храм, они вступили в небольшой перелесок с покрытыми мхом каменными башенками в рост человека.

– Старые долы, сооружения в честь древних богов, ― пояснил Мориус.

Внезапно кусты рядом с одним из долов зашевелились и на тропинку выпрыгнула Зойя с коротким мечом в правой руке.

– Все-таки попал к Источнику, ― констатировала она бесцветным голосом, ― жаль, никому не успеешь об этом рассказать, ― и с этими словами бросилась вперед, метя Тарну прямо в сердце. Мориус вскрикнул, а Гротен заслонил собой воспитанника, приняв удар всем телом.

В этот момент раздался звук выстрела и Зойя, словно наткнувшись на невидимую преграду, стала опускаться на землю. Глаза ее, прежде чем закрыться навсегда, остановились на умирающем Гротене и девушка прошептала:

– Все, как показали зеркала…

Через минуту застывшего Тарна, у ног которого лежали тела Гротена и Зойи, окружили вооруженные воины Галагоса, готовые отразить новое нападение. С ними был Ларс. Тарн опустился на колени и приподнял воспитателя. Изо рта у того быстрой змейкой вытекала темная кровь.

– Я сейчас умру, ― прерывисто зашептал Гротен, ― но ты должен знать, время пришло.

Солдаты тем временем разошлись в поисках возможной угрозы.

– Ты не чужой мне, Тарн. На самом деле не чужой ― ты мой родной внук. Сын моего Капера. Много-много лет назад на наш род объявили охоту. Нас предали и мы были вынуждены бежать из собственного дома, ночью, на дартолете. В пути он получил серьезные повреждения и стал падать. Мы дотянули до Музанды и там дартолет практически развалился в воздухе. При падении твои родители и бабушка погибли, я держал тебя в руках в защитной капсуле и мы чудом спаслись. В пустыне нас нашли Теоред и Марна, приютили, а затем, чтобы уберечь, усыновили тебя. Я был рядом пока мог дать необходимые знания и умения, соответствующие твоему положению, а потом отправился готовить место для правления. Ты ― Истинный правитель, Тарн. Теперь ― единственный оставшийся в живых из рода Истинных правителей. Тот листок в руке твоей приемной матери был подтверждением, что трон Дантора станет твоим по праву рождения.

– Ты ведь это видел в Источнике? ― тихо спросил Мориус.

– Да, ― поднял искаженное горем лицо Тарн.

– Жизни ему отмеряно еще несколько минут, Источник дает ему силы попрощаться, ― и Мориус отошел к воинам, рядом с которыми уже стояла бледная Флора.

Тело Гротена отнесли в дворцовую часовню. Тарн сидел во дворе, бессильно опустив руки, и слушал, как Ларс рассказывает о побеге Зойи, однако мысли его были далеко.

– Как-то она заболтала Кайе, та ей поверила и открыла шлюз. Потом бросилась сюда. Я так понял, хотела успеть до того, как ты попадешь к Источнику. Кайе сообщила о побеге, но было уже поздно. Еще есть новости из Дантора. Неожиданные. Вроде в Хьюманде пошли волнения из-за смерти Правителя, кто-то мутит воду. Государственники бегают как тараканы, ищут зачинщиков, циклисты готовы всех вешать прямо на площадях. Чувствую, пора нам возвращаться, Тарн.

– Я могу поговорить с тобой, временщик? ― Флора подошла незаметно. Глаза ее были печальны.

– Конечно, наследница Галагоса.

– Меня можно называть просто Флора.

Ларс встал и деликатно удалился в свои покои.

– То, что я скажу сейчас, вызовет у тебя возмущение и гнев, но я должна.

– Это ты направила по моему пути Зойю.

Девушка изумленно распахнула глаза и тут же поникла.

– Да, это я виновата в смерти твоего деда, мне нет оправдания. Отец ничего не знал. Откуда-то появился Хорес с фальшивым пророчеством. В тот момент горе от потери брата закрыло собой все, в том числе и ясность мышления. И я отпустила Зойю в Дантор.

– Нет! ― последние слова дочери были услышаны Галагосом, который только что узнал о смерти Гротена и спустился, чтобы поддержать гостей.

– Прости, папа, мне было тяжело без Синелиуса, я не знала как жить. Казалось несправедливым, что ты так просто отпустил ситуацию.

– Я боялся за тебя.

– В свое оправдание могу сказать, что я не отдавала приказа убивать, только попросила узнать, кто виноват на самом деле. Но Хорес и Зойя мою просьбу поняли превратно.

– Нет, Флора, ― спокойно проговорил Тарн, ― все так и было задумано. Им нужен посыл именно из Галагоса, чтобы обвинить вас во всех смертях. Кто-то воспользовался твоим горем и развязал охоту на нас. И этот кто-то знал, кем я и Гротен являемся на самом деле. Ларс прав, пришла пора вернуться в Хьюманд.

Глава двадцатая

На борту дартолета путешественников приветствовала Кайе. Сфера никак не прокомментировала отсутствие Гротена, но отнеслась к Тарну с глубоким сочувствием, сквозившем в каждом звуке искусственно созданного голоса. Браслет Дэна пискнул и в образовавшейся световой воронке все увидели силуэт Мориуса.

– Друзья мои, я к вам с просьбой. Не возьмете ли вы на борт еще одного пассажира?

– Ларс пожал широкими плечами и бросил взгляд на погруженного в себя Тарна, тот кивнул.

– Возьмем. Пусть гость поторопится, хотелось бы уже взлететь.

– Я скорее гостья, чем гость, ― в проеме показалась стройная фигура с окутанными рыжими локонами плечами. Не помешаю? Серые глаза вопросительно уставились на будущего правителя.

– Ну, раз уже согласились, менять своего мнения не станем, ― ответил таким же прямым взглядом Тарн.

Компания удобно расположилась в глубоких кожаных креслах по всему салону. Сидели по одному, у каждого было о чем подумать. Флора украдкой рассматривала Тарна, отмечая гибкое тело с развитой мускулатурой, нарочито ленивый, расслабленный взгляд, который в самый неожиданный момент мог сверкнуть холодной сталью, хорошие манеры и легкую небрежность в одежде. Небрежность ровно настолько, чтобы оказаться стилем. Даже короткая солдатская стрижка его не портила. Какая-нибудь девушка наверняка ждет его дома. Почему-то эта мысль была ей неприятна. Но не всем же быть одинокими как она. Если бы рядом был Синелиус… С ним Флора чувствовала себя неуязвимой. Брат обладал удивительной способностью ― все, кого он приближал к себе, становились лучше, умнее и добрее. Отец не зря обучал его править с рождения ― лучшего господина Галагосу было не найти. Теперь проблема престолонаследия стоит очень остро, и хотя она самых что ни на есть голубых кровей, править миром Галагоса может только мужчина. Поэтому девушка так легко покинула родину и отправилась на поиск приключений, несмотря на возражения отца. Флора печально улыбнулась ― музандец конечно об этом не догадывается, но она действительно хочет искупить вину и быть рядом, когда понадобится помощь. Раз он прошел испытание Источником ― это честь для нее.

У Дэна запищал браслет ― судя по номеру, пришла пора пообщаться с Тани. Стена отсека в самом хвосте отлично подходила для приема информации.

– Дружище, привет! ― от души обрадовался Дэн.

– Привет, привет. Решил удостовериться, что ты жив и здоров.

– Сам как, все хорошо? Вижу новую стрижку, и даже футболка новая, старая наконец сносилась?

– Да ладно, ей всего-то было два года. Лучше расскажи, как там поживает мой лучший друг Дэн Реставратор?

– О, этот парень продолжает покорять просторы вселенной, ― хмыкнул Дэн и вкратце пересказал события последних дней. ― А теперь мы летим домой и скоро сможем с тобой встретиться.

– Немного завидую. Самую малость. Знаешь, мой вам непрошенный совет ― не торопитесь идти сразу во дворец. Смутные времена настали, лучше сначала оглядеться, а уж потом возвращаться официально. Волнения в столице коснулись и дворцовой жизни, никто не знает, кто там правит сейчас. Дату похорон Правителя наконец-то назначили ― на следующей неделе. Говорят, вдову Денизер с детьми задержали где-то на границе, и доставили под конвоем. Хочется ей или нет, придется соблюсти приличия и поприсутствовать на похоронах мужа. Остальное вам кто-нибудь расскажет на месте, я редко выхожу из дома и знаю меньше любого горожанина. Одно могу сказать точно ― в Хьюманде сейчас небезопасно ходить в сумерках.

Дартолет пришлось оставить, не долетая до границы. Дальше ― пешком, разбившись на группы: Дэн с Ларсом, Тарн с Флорой и Кайе. Старший Реенактор пытался возражать, но встретил глухую оборону со стороны женской части и сдался. Тарн успокаивающе похлопал его по плечу и попросил не беспокоиться, так он будет меньше привлекать к себе внимания, тем более сфера умеет становиться невидимой, а еще является отличным навигатором, что для них, жителей других миров, немаловажно. Встретиться договорились в доме на улице Героев.

Флора оказалась надежным попутчиком ― на границе спасла Тарна от укуса змеи, которая решила показать зубы, пока будущий Правитель любовался огромным озером Кунчак. Расправившись с огромным живым канатом одним ударом лазерного клинка, девушка прочитала небольшую лекцию о том, как неосмотрительность может стоить жизни. Кайе проявила женскую солидарность и пару раз укоризненно поддакнула. В кафе и отелях, где они останавливались ночевать, пришлось притворяться парой. Причем Тарн отметил, что испытывает удовольствие от этих спектаклей даже несмотря на то, что ему приходилось спать на не совсем чистом полу и досталось несколько тычков в бок, когда он забывал подать даме руку, открыть перед ней двери или элементарно пропустить вперед.

– Бесплатное обучение правилам поведения в отношениях, ― разводила руками Флора.

На привалах, в рощах и на полянах между городами, они оттачивали мастерство ближнего боя. Девушка отлично владела ножом, и несколькими видами борьбы. Пару раз Тарну пришлось признать поражение и сдаться, но по большей части победы были на его стороне.

Когда они появились в Хьюманде, выглядели как типичные деревенские жители ― с густым загаром на лицах и башмаками, покрытыми пылью проселочных дорог. Комбинезоны, выдающие их принадлежность к властям, сменили обычные штаны из натуральной ткани и свободные рубахи. Привычная для дантрийцев одежда позволяла не выделяться и слышать то, что людям, близким к власти, слышать не положено.

– Восстание началось практически сразу после того как мы улетели, ― рассказывал Тарн на кухне Ларсу и Дэну, когда они встретились. ― Сначала в столице, потом перекинулось, как пожар по сухой траве, на остальные города. Власти вменялось в вину активное подавление сопротивления ― в первый же день прямо на площади были застрелены несколько повстанцев. Люди, а их было не меньше тысячи, требовали выпустить из казематов арестованных за год. Учитывая, что официально в Данторе тюрем, как говорил Клеус, нет, подобные выступления тут же отнесли к государственной измене и клевете. И решили отрезвить горячие головы, не откладывая в долгий ящик. Только народ не испугался. Разбежался в ночи, прихватив убитых и раненых, а на следующий день на эту же площадь пришли уже десять тысяч вооруженных повстанцев. Разгоняли их с помощью брандспойтов и водяных бомб с дартолетов. На день вроде все затихло, но пошли диверсии ― то двери циклистам заварят, то в кастрюлю с супом на всю семью какой-нибудь дребедени закинут, типа кровавых повязок раненых. Перерезали провода, где они еще остались, вывели пару передающих сигнал станций, самых крупных в столице. Самое интересное, что достается в основном циклистам, государственников почти не трогают. Пока идет диверсионная война, которую возглавляют неизвестные лица. Под шумок циклисты решили похоронить Правителя, чтобы церемония помогла приостановить вакханалию. Что очень вряд ли ― Правитель, и все его семейство, оказывается принимало активное участие в подавлении любого инакомыслия. Говорят, сам он не раз спускался в подземелья и лично пытал людей.

Дэн и Ларс молчали, потрясенные услышанным.

– А вы как добрались?

– Спокойно, ― прокашлялся Ларс, ― сели на товарный поезд и доехали до Хьюманда. Вчера ходил в свой любимый кабачок, и настроения там, надо сказать, совсем не радостные. Все ждут нового Правителя, то есть тебя. Разговоры такие идут, что пусть лучше придет кто-то со стороны, чем подчиняться местным кровопийцам. Еще заметил, что у каждого выпивохи на поясе теперь оружие. В общем, отдохнуть не удалось, домой вернулся трезвым.

В это время в дверь постучали. Дэн пошел открывать и застыл на пороге с ощущением дежавю. На пороге стоял тот же самый посланник, что и в день, с которого все началось ― вежливый, солидный и с конвертом в руке.

– Могу ли я видеть Дэна Реенактора?

– Да, это я, – кивнул Дэн.

– У меня для вас послание. Распишитесь.

Дэн накарябал подпись в положенной графе и закрыл дверь.

– Открывай, ― коротко приказал Ларс.

Парень достал из конверта лист кремовой бумаги с пятилистником и зачитал:

– Уважаемые Дэн и Ларс Реенакторы, вам предписано завтра, в 8 часов до полудня, явиться во дворец на похороны Правителя и для организации дальнейшей передачи власти согласно протоколам Дантора и Книге Истин. Так же и в то же время предписано явиться во дворец Тарну, временному Правителю Дантора, для подготовки вступления в должность.

Итак, об их прибытии уже известно, а еще Тарна официально назвали временным Правителем. Статус его повысился, а вот ощущение, что все идет как надо, не появилось. Флора невозмутимо заметила:

– Я тоже пойду.

– Это может быть опасно, ― возразил Тарн, отмечая огненный локон, заведенный за ухо и голубоватую жилку на виске. Девушка перехватила взгляд, покраснела и нахмурилась, мысленно ругая себя за то, что ей нравится как этот молодой мужчина смотрит на нее. Дочери Правителя Галагоса не подобает радоваться любому проявлению внимания. Впрочем, в Данторе она никому не известная чужестранка без роду, без племени. Пусть так и остается, пока она не искупит вину.

– Все пойдем, ― решил Ларс, ― в компании, оно как-то веселее, да и нет у нас больше друзей во дворце, чтобы помочь. Будем помогать себе сами и действовать по обстоятельствам. Держите завтра уши и глаза широко открытыми. А теперь ужинать и спать. Готовить буду я.

Флора вызвалась помогать ― чистила овощи, резала хлеб, мыла запылившуюся посуду. Дэн больше мешал, чем помогал, и досадовал на активную гостью, которая сразу заметила, что хозяйство здесь в упадке. Ларс свалил все ингредиенты в большую кастрюлю, немного поколдовал, включил старенькую плиту и через полчаса все почувствовали удивительный аромат густого и сытного варева, которое все ели с удовольствием. Дэну досталась грязная посуда и он драил миски и чашки не хуже девичьих рук.

– Ванная у вас есть? Засыпаю от усталости, хочется уже помыться. ― Флора зевнула и потерла глаза.

Ларс не стал скрывать:

– Ванная есть, только без двери, за занавеской, ― и ткнул пальцем в угол кухни. Действительно, ржаво-оранжевая выцветшая ткань, ровесница Дэна, скрывала старую чугунную сидячую ванну. Порывшись в кладовой, хозяева принесли новый кусок мыла и даже мочалку. Дэн вынес из своей комнаты чистое полотенце из толстой махровой ткани.

Пока Флора мылась, все трое сидели на пороге, изучая пустую улицу. Ларс прикинул: сколько же здесь не появлялась женщина? Лет девятнадцать? Где-то так. Кто его знает, может потом, когда Дэн покинет его ради дальних дорог или какой-нибудь шустрой девицы, он, глядишь, и приведет кого-нибудь. Для души. Хочется уже тепла и покоя, чтобы кто-то ждал дома. А может и не приведет ― одному тоже неплохо, а некоторые женщины, говорят, языком могут перепилить кита. Нет уж, надо хорошенько подумать, прежде чем пускаться в авантюры.

Когда раскрасневшаяся от горячей воды Флора вернулась, в комнате Ларса уже ждала приготовленная постель. Которая тут же была опробована и оценена по достоинству ― и старая пуховая перина, и чистое постельное белье, пахнущее солнцем и летним ветром.

С трудом разместившись в тесных комнатах, уставшие, они попытались заснуть. Младший Реенактор засопел первым ― беззаботная молодость, следом провалилась в сон Флора. Ларс и Тарн, расположившиеся в гостиной на полу, тихо переговаривались.

– Не то чтобы я боюсь, Правитель…

– Ты-то не начинай!

– Так правильно. Можешь мне не верить, но интуиция подсказывает, что совсем скоро скипетр будет принадлежать Истинному правителю. Завтра начнется самое интересное, все предыдущие дни покажутся нам легкой прогулкой по набережной. Если циклисты действительно знают о твоем происхождении, они костьми лягут, чтобы период временного правления сократился в разы. Власть дадут разве что понюхать. И это самый лучший вариант, о худшем даже думать не хочется.

– Пусть не надеются, что сдамся. Теперь, когда я знаю свое прошлое, могу смело смотреть в будущее. Хочется больше узнать о семье и от кого пришлось бежать моим родным. И да, я хочу возмездия.

Ларс внимательно посмотрел на серьезное лицо Тарна и протянул ему руку:

– Я с тобой.

– Спасибо, ― ответил Тарн и крепко пожал раскрытую ладонь.

Хьюманд изменился. На улицах тут и там были расставлены баррикады, окна домов прикрыты ставнями, двери ― на засове. Детские площадки пустовали, да и взрослые покидали дома неохотно, передвигаясь короткими маршрутами от дома до ближайшей лавки мясника или молочника. Казалось, жизнь замерла. То, что это не так, можно было увидеть в разбитых витринах кафе и ресторанчиков на центральных улицах, в залитых свежей краской статуях Правителей и именитых горожан, в обрывках листовок, призывающих к неповиновению. Небо пустовало ― полеты над столицей для частных и общественных дартолетов запрещены, на афишных тумбах ― напоминание о комендантском часе. Ближайшие улицы у дворца Правителя ощетинились камерами видеонадзора, они присутствовали в жизни города и раньше, но теперь было похоже, что узкие трубки со стеклянным глазом осуждающе отмечают каждый шаг горожан. Дворец окружили несколькими пропускными пунктами, соединенными живой цепью армейских. Государственников не было видно.

Друзьям пришлось несколько раз предъявлять приглашение, подтверждать свои личности карточкой права и смотреть поочередно то в глаза суровому военному, то в объектив камеры. Кто был по ту сторону объектива, можно было только догадываться. Флору пропустили вместе со всеми ― в Галагосе, оказывается, работают отличные мастера по подделке документов. По ним выходило, что временный Правитель и представители рода Реенакторов пришли во дворец со своей охранницей, не могли же они идти по неспокойным улицам без сопровождения.

Когда входная дверь захлопнулась за их спинами, Флора ощутила легкий холодок, вздыбивший волоски на руках ― будто лопаток коснулся чей-то враждебный взгляд. Они одновременно оглянулись, но коридор за спиной был пуст. Затем, словно только их и ждали, из дверей начали появляться рядовые циклисты и придворные. Деловитые и собранные, будто не на похороны собрались, а на войну. Оружия на каждом, включая женщин, было два-три вида, а сколько еще спрятано в одежде. Рядом возник учтиво склонившийся в поклоне прислужник с вьющейся темно-каштановой шевелюрой, собранной на макушке в хвост:

– Господа, прошу за мной. Костюмы для церемонии готовы. Если вы голодны, я распоряжусь насчет завтрака.

– Очень хочется есть, ― заявил Ларс, которому хотелось оттянуть момент выхода к толпе.

– Сейчас принесут стандартный набор блюд, если у вас есть особые пожелания ― озвучьте, наша кухня имеет неограниченный выбор продуктов. Э… ― и запнулся, ― вернее имел, сейчас с доставкой временные трудности, но все необходимое есть. Кофе, чай, соки?

– Три кофе и жасминовый чай, ― распорядился Ларс и вопросительно взглянул на Флору, чьи предпочтения были мало известны, та согласно кивнула. ― Самого-то как зовут?

– Жак, к вашим услугам.

– Что ж, пойдем, Жак, нас ждут великие дела.