Текст книги "Цикл реставраторов"

Глава семнадцатая

― Теперь покажите нам пещеру, и возьмите с собой какой-нибудь инструмент ― будем долбить.

Они вышли на самый красивый пляж, который только видели в своей жизни. Омарового цвета песок с разбросанными жемчужными раковинами. Вода светло-бирюзовая, с белоснежными гребнями волн. Прозрачная настолько, что можно было разглядеть все пальцы на ногах, зайдя по грудь. Местами росли деревья с широкими серебристыми листьями, между которых мелькали продолговатые красные плоды.

С левой стороны пляжа вода омывала белую как снег скалу с узким входом, напоминающим нору.

– Прямо за скалой в море впадает река, ― заметил Лучи, ― они связаны ― скала, река и появление отражений. К тому же река проходит по роще предсказаний.

– В последнее время вокруг нас слишком много предсказаний, ― покачал головой Гротен.

– В пещеру только один вход?

– Нет, ― снова вмешался в разговор старших Лаки, ― я хотел достать птенца из гнезда, почти на вершине, и увидел колодец, ведущий вниз.

– Тащите веревки. В эту кроличью нору мы не пролезем, а долбить ― слишком затратно.

Тарн задумчиво наблюдал, как Лучи из верного мальчика слуги превращается в деятельного воспитателя детей, не знающих помощи и взрослой мудрости.

Восхождение с экипировкой заняло час. На вершину поднялись Шерак, Лаки, Лучи и Дэн. Ларса оставили внизу в роли переводчика. Действительно, на вершине скалы обнаружилась площадка с округлым, явно созданным человеческими руками колодцем. Закрепив веревки, и наказав Дэну держать их как следует, Лучи начал спуск вниз. За ним в отверстие пролез Шерак.

– Ну, что там, что видите?

– Сейчас, только зажжем факелы, ― глухо прозвучало в ответ, ― Здесь глубоко, я тебя плохо слышу, давай попробуем через браслеты.

Браслет Дэна пискнул и засветился зеленым огоньком.

– Да, работает! Хорошо тебя слышу.

– Я уже на самом дне пещеры. Она огромная, и тут явно были люди. По центру ― русло реки. Вижу на берегу огромный затвор. Хех… не получается. Хочу его сдвинуть, но механизм заржавел. Попросите принести из деревни какого-нибудь масла.

Лаки согласно агакнул и отправился к краю площадки. Громко свистнул, привлекая внимание тех, кто остался внизу, и передал просьбу. Через час кожаная сумка с глиняной бутылкой оказалась в пещере.

– Что там еще?

– Ничего особенного, пещера как пещера. Есть рисунки на стенах ― зеркальные деревья, а в отражениях люди с перекошенными от ужаса лицами. Еще море с торчащими из него головами, будто из него кто-то выходит. Вулкан. На нем цифры. Погоди… дата, это день, который завтра. Очень странно. Слушай, Дэн, механизм я смазал, но он так заржавел, что масло не помогает. Нужен еще уксус. Объясни им, наверняка в деревне есть или он сам, или что-то подобное.

Дэн как смог объяснил Лаки про уксус. Тот внимательно выслушал, кивнул и опять пошел на край площадки. Вернулся и развел руками:

– Нету. Сейчас нету, все ушло на чистку посуды вчера.

– А где можно взять?

– Купить в другой деревне, но туда дойдешь только к вечеру. Послали самого быстрого, завтра будет уксус.

– Тогда мы возвращаемся, ― ответил Лучи, выслушав Дэна, ― тяни веревки.

Спать они легли с закатом, хозяева предоставили гостям огромную хижину со свежими охапками сена, заменяющими постель. Каждому досталось по самотканному полосатому сине-красному покрывалу.

– Нужно кого-то отправить к дартолету. Чтобы как только разрешится конфликт с отражениями, корабль был готов взлететь.

– Ты так уверен, Тарн, что мы добьемся успеха? ― в голосе Дэна сквозило сомнение.

– Да, уверен, потому что видел свое будущее. И ты видел, все видели.

– А я не видел, и поэтому завтра возьму с собой Зойю и мы пойдем к точке приземления, ― отозвался Гротен.

Зойя лежала тихо, лицом к стене, и делала вид, что спит. Ее ни о чем не спрашивали в последнее время, потеряли интерес. Никто не говорил, что с ней будет дальше, когда они попадут к Источнику и узнают, если узнают, правду о гибели Синелиуса. Ей не было страшно, за свою жизнь она выполнила много деликатных и не очень поручений, выследила и уничтожила несколько десятков врагов, много раз смотрела в глаза смерти. Но ей было одиноко. Перед глазами были несколько мужчин, которые встретились как враги и теперь, пройдя через ряд испытаний, называли себя не иначе как друзья. Потерявшая родителей в раннем детстве, воспитанная в отряде воинов-убийц, она не пожалела даже сестру, лишившись последнего родного человека. И все же, зная о ее преступлениях, к ней относились человечно ― никто не тронул ее и пальцем, не позволял себе оскорбительных замечаний, она ела и отдыхала наравне со всеми. Иногда Гротен отдавал ей часть своего ужина, если ему казалось, что она голодна. Сама же Зойя не раз ловила себя на порыве помочь кому-нибудь из компании. Эти перемены в себе ее пугали и раздражали. Перемены и видение в зеркале, о котором она никому не обмолвилась.

Утром, с огромной бутылью уксуса, они вновь пошли на пляж. Гротен и Зойя, как и договаривались, отправились к дартолету, чтобы остаться там до конца операции. Тарн вызвался поработать в пещере, и они с Лучи спустились на веревках вниз. Чтобы смесь масла и уксуса подействовала, пришлось ждать несколько часов. За это время Тарн осмотрел всю пещеру, внимательно изучил рисунки. Огромный затвор они с Лучи поворачивали вдвоем. Механизм скрипел, грозил рассыпаться в труху, но в конце концов сдался и перекрыл воду. Река лишилась привычного стока, и замерла. По идее, искусственный затвор должен был слететь от мощного водяного напора, но тот, кто конструировал механизм, планировал иной сценарий ― вода пошла по искусственному ложу в еще один колодец, идущий в глубь земли.

– Они выходят! ― услышал Тарн в свой браслет, когда они с Лучи уже спускались со скалы.

– Кто они, Дэн?

– Отражения. Из моря. И идут в сторону рощи. Шерак говорит, что они ее обычно избегают.

– Их нужно опередить! Эй, Ларс, проследите, чтобы они обязательно зашли в рощу. Нам всем нужно попасть туда раньше отражений. Спросите у Шерака, нет ли короткой дороги.

Дорога была, и вскоре они уже стояли среди ишеновых деревьев.

– Рассредоточьтесь. Нам нужно, чтобы отражения подошли как можно ближе. Встаньте каждый у своего дерева, ― Тарн отрывисто отдавал команды, распределяя друзей и аборигенов по кругу.

Тем временем, отражения медленно вошли в перелесок. Процессия выглядела жутковато ― бледные, с остановившимися глазами, отражения шли, будто на слышный только им зов. Компания полумертвецов немного оживилась только увидев юных аборигенов. Вытянув руки, они пошли каждый к своему оригиналу, а кому не хватило цели, тот настроился на гостей. Люди повернулись к зеркальным стволам. Деревья задрожали и «включились». Как только отражения подошли ближе, люди отступили и скрылись за камнями. Отражения встретились лицом к лицу со своими зеркальными отражениями. На мгновение они замерли, а потом пошли прямо на стволы. Деревья приняли каждого. Через минуту экраны погасли и покрылись корой. Волшебная роща перестала быть волшебной навсегда.

– Эй, эй! ― Лаки кричал так, будто за ним гналась стая волконогов.

– Что случилось? ― остановил его Лучи.

– Там, там… вода пошла глубоко и дошла до вулкана. Он останавливается. Быстро. Почти остановился.

– А вот теперь бежать нужно нам! ― крикнул Тарн и все бросились в сторону дартолета.

– Гротен, включай двигатели, мы скоро будем на месте, ― диктовал в браслет Ларс.

Они не сразу заметили, что за ними, взрослыми, следом бежали дети. Когда до дартолета осталось метров двести, воздух потемнел.

– Зеркалон закрывается! ― прокричал Шерак.

Дантрийцы добавили скорости. Лучи услышал крик и обернулся ― маленький Лаки споткнулся о торчащий корень и упал. На ноге появилась большая кровоточащая рана. Лучи остановился, помедлил всего пару секунд и побежал обратно, к ребенку, вокруг которого уже собрались остальные мальчишки.

Взбираясь на трап корабля последним, Тарн позвал:

– Лучи! Если не взлетим сейчас, не выберемся отсюда никогда!

– Улетайте! ― Лучи поднял руку в последнем приветствии и улыбнулся, ― Я их не брошу. Помнишь, я говорил, что видел себя в короне? Буду местным правителем, и заодно родителем, ― и он склонился над раненым мальчиком.

Дартолет взмыл в воздух, а Зеркалон сразу после этого исчез из видимости радаров.

– С возвращением на борт. Ужин будет на пятерых? ― встретила их вопросом Кайе.

Глава восемнадцатая

Ужин прошел в молчании. Зойя ела в своем отсеке, она видела как сторонятся ее дантрийцы, и внимательный, тяжелый взгляд Тарна, но не знала, что ответить на безмолвный вопрос. Да, это она позвала всех в Зеркалон, нет, она не предполагала, что так получится. В их подразделении никто не надеялся на Провидение и предсказания, судьбу всегда брали в свои руки и следовали приказам безоговорочно. Даже Источнику не рекомендовалось доверять. Поэтому, когда она соберется расправиться с этими людьми, сделает все быстро и без участия волшебства.

– Больше откладывать нельзя, нужно лететь в гости к Галагосу четвертому.

– Это опасно, Тарн, ― возразил Гротен.

– Не думаю. Я не угроза для него, всего лишь временщик, Дэн и Ларс ― из забытого рода циклистов, которые к власти и близко не подходили, ты ― по сути слуга, который не несет ответственности за преступления господина. Нужно только решить, что делать с Зойей ― в Галагосе нас заставят ее освободить.

– Оставим Зойю на попечение Кайе, ― вмешался Дэн.

– Ничего другого не остается. Друзья, думаю, не надо предупреждать, чтобы все как следует вооружились. У нас есть несколько часов, чтобы подготовиться к встрече.

Десантировались на самой границе. Спустились с дартолета по стропам, и лесными тропами отправились в сторону Источника. Все знали, что он охраняется и пробраться незамеченными не получится. Однако площадка, на которой располагался водоем, считалась нейтральной территорией, и если постараться, можно миновать встречи с армией Галагоса. Увы. Их окружили в километре от цели. Тарн понял, что загоняют в ловушку, но убивать не станут, поэтому приказал всем сдаться. Пока ты жив, есть надежда.

Галагос выглядел довольно молодо, с лысой головой и светлыми пшеничными бровями. Возраст и скорбь выдавали глубокие морщины от носа к нижней челюсти. Никаких атрибутов власти, простая одежда. Величественная осанка, гордая посадка головы. Правителя в нем выдавали жесты ― привычка повелевать. Ларс успел отметить некоторую схожесть с Тарном, на одной наковальне их куют, что ли?

– Неожиданный визит, ― мягко произнес Галагос, взмахом руки отпуская воинов, бросивших чужеземцев на пол.

Тарн поднял голову. От удара одного из солдат правый глаз заплыл, но все же он увидел, что все его спутники живы. Ссадины и синяки не в счет, а старика Гротена и вовсе не тронули, только разоружили.

– Хочу извиниться, что не по приглашению, правитель. Но дело безотлагательное, ― вежливо произнес Тарн.

– Надо же, какие смелые и воспитанные временщики в Данторе, не стесняются извиняться, ― усмехнулся Галагос, ― давай сразу к делу, Тарн, что вам нужно на моей земле? В моем мире, после гибели моего сына от руки вашего Правителя?

По мере произнесения фразы голос его превращался в лед.

– Мы соболезнуем твоему горю, ― искренне произнес Тарн, ― мне жаль, что причина твоей скорби находится в мире, к которому я теперь имею отношение. Но к преступлению никто из нас не причастен. И в твой мир мы проникли, чтобы попасть к Источнику. Только он может прояснить, что произошло и по какой причине.

– Не верь ему, отец, все дантрийцы ― лжецы! ― гневный девичий голос разрезал воздух зала.

Пустынник поднял голову и вздрогнул. Рядом с Галагосом стояла девушка ― невысокая, стройная, с длинными рыжими волосами, собранными на макушке в узел. Огненные тяжелые пряди выпадали из прически. Тонкую талию стягивал простой кожаный ремень, плечи и бедра облегал комбинезон цвета пустыни на закате.

– Почему ты вздрогнул, пустынник, если ни в чем не виноват? ― Флора, дочь Галагоса, подняла его подбородок узким стеком и посмотрела прямо в глаза. Тарн не отвел взгляда.

– Я вспомнил тебя в видениях и удивился, когда встретил наяву, ― ему надоело сидеть и он поднялся на ноги, оказавшись на голову выше Флоры.

– Что за видения? ― насторожился правитель Галагоса.

– Тебе и ей бояться нечего, ― все, что я видел, не было связано с опасностью, это были глубоко личные образы.

Флора взмахнула рукой и хлыстом взбила пыль у его ног.

– Я не хочу иметь с тобой ничего общего, даже в видениях, ― с нажимом произнесла она.

– Прошу тебя, Галагос, пропусти нас к Источнику. Мы не затеваем ничего плохого, лишь хотим узнать, что на самом деле произошло в день смерти Синелиуса, не принимаю ли я власть из рук убийцы. А еще личный интерес ― много лет назад у Источника погибли мои родители, никто так и не узнал причину их гибели. Есть подозрение, что обе эти смерти связаны, и завязаны на одном предсказании.

– Что за предсказание? ― вскинул голову Галагос.

Тарн кратко рассказал о непереведенном тексте у себя во дворце и схожем с ним ― в Данторе.

– Четыре части? ― Галагос пытливо взглянул на пустынника, ― а что если я скажу тебе, что у нас тоже есть это предсказание, и что нашему жрецу, с помощью Источника удалось его расшифровать?

– Я скажу… вернее, я попрошу тебя им поделиться.

– Возможно, я пойду навстречу, хотя бы потому, что в предсказании нет ни слова о моем мире. Но сначала я подумаю и посоветуюсь со жрецом Источника, когда он вернется из поездки. А вы посидите пока в темном подвале. – Он повернулся к воинам:

– Отправьте их в Северную башню!

В подвале нашлось несколько охапок прелой соломы, ведро с водой и металлической кружкой, и пустое ведро, заменяющее туалет. Их не заковали в старинные кандалы, не надели современные наручники. Через несколько часов даже покормили, а значит, убивать пока не собирались, что было странно, учитывая рассказ Зойи.

Ларс вытянул ноги и прислонился к сырой стене. Несмотря на всю серьезность ситуации, ему вдруг вспомнилась легкомысленная песенка, которую наигрывали в соседнем кабачке. Легкая ностальгия охватила мужчину и он запел, отбивая ритм пальцами на коленке. Сначала он слышал только свой голос, а потом понял, что кто-то ему подпевает.

– Помнишь, Дэн? ― рассмеялся Ларс.

– Дэн спит. Молодежь сейчас пошла ― засыпает хоть стоя, ― ответил ему Гантор.

– А кто же тогда…? ― Ларс посмотрел на сокамерников и встретил непонимающие взгляды. Тогда мужчина встал и пошел на звук. У правой стены остановился, приник к отверстию от выбитого камня. За стеной была еще одна камера. В ней, прикованный за руки и за ноги, сидел седой и давно не бритый старик в широкой хламиде, покрытой пятнами от сырости.

– Эй, уважаемый, как вы? ― осторожно позвал Ларс.

Внимательный взгляд выстрелил из-под кустистых бровей и впился в старшего Реенактора.

– Неплохо, спасибо. Услышал знакомую мелодию и не удержался. Слишком долго сижу взаперти, не слыша человеческой речи. И вдруг ваше появление ― как живительная влага в пустыне. Мое имя Мориус. Прости, если испортил песню.

– Да ничего. Я Ларс, со мной мои друзья, Гротен, Тарн и Дэн. За что ты попал сюда, Мориус? Если, конечно, хочешь говорить об этом.

– Понятия не имею, но думаю, что отсюда уже не выберусь. Много ночей назад меня схватили в собственном доме и доставили сюда. Никаких обвинений предъявлено не было, обо мне просто забыли.

– Ты солдат или ученый? ― заинтересовался разговором Тарн.

– Я жрец Источника.

– Ты что-то путаешь, жрец Источника в отъезде и вот-вот должен вернуться, ― Ларс выразительно постучал пальцем по голове, показывая спутникам, что пленник, очевидно, не в своем уме.

– Неужели нашли замену? Удивительно. Дело в том, что Источник готов делиться знанием и энергией только с тем, кого выберет сам. Нас, юных монахов, было около пятидесяти на обряде посвящения и только со мной он заговорил, открыв неведомое, чем убедил окружающих в избранности.

– Скажи, Мориус, ты застал появление Правителя Дантора? ― задал внезапный вопрос Тарн.

– А он что, собирался прибыть в Галагос? ― удивился жрец.

– Вопросов все больше, а ответы все туманнее, ― задумчиво произнес Гротен, ― что-то здесь нечисто.

В узкой бойнице у самого потолка небо стало фиолетовым, когда раздался лязг замков и в подземелье башни спустилась Флора. Дочь Галагоса была бледна и решительна:

– Отец разрешил мне тебя допросить, дантриец, ― обратилась она к Тарну.

– Мы можем выйти отсюда? Не хочу смущать моих друзей, если допрос затянется, ― кивнул на пустое ведро в углу камеры Тарн.

Девушка слегка покраснела.

– Наденьте на него наручники и выведите в левое крыло.

– Госпожа! ― раздался голос Мориуса, ― прошу, уделите мне несколько минут после этого господина.

Услышав голос, Флора вздрогнула.

– Кто это?

– Это Мориус, госпожа, ваш покорный слуга.

– Мориус?! ― как ты здесь оказался? ― девушка бросилась к решетке, ― в таком виде… что случилось? Мне сказали, ты покинул Галагос, так как после смерти Синелиуса был безутешен. Постой, мы же видели твое письмо… ― речь Флоры была быстрой, едва поспевая за мыслями. ― Отец знает, что ты здесь?

– Синелиус мертв?! Госпожа, мне многое неведомо. Я оказался в подвале неизвестно по чьему указу в тот день, когда ваш отец выехал из столицы в дальнее поместье. Изредка здесь появляется человек, который приносит пищу, не говорит со мной, лица под капюшоном не видно. Последний раз он был здесь три дня назад. Я думал, что прогневал властителя и не требовал объяснений, тем более, что свое заключение некоторое время назад видел в Источнике.

– Либо я чего-то не знаю, либо тебя отправили сюда по ошибке. Скорее даже ― по злому умыслу. ― Эй, откройте камеру! ― позвала Флора охранников.

– Госпожа, у нас нет ключей от нее.

– Мы даже не знали, что тут еще кто-то есть. В Северной башне уже давно никого не держат.

– Сбейте замок. И ведите Мориуса вместе с дантрийцем наверх.

В небольшом зале Галагос четвертый вместе с дочерью слушали старого жреца.

– Рассказывать особо нечего. Когда я в последний раз был у Источника, он показал мне смутное изображение кандалов, поэтому я и не удивился ночному визиту людей с закрытыми лицами, и своему заключению в Северной башне. И, конечно, я ничего не знал о том, что случилось с нашим мальчиком.

– Предсказывал ли ты, что смерть Синелиуса ― только начало, и если убить верхушку пришедших к власти в Данторе, то можно предотвратить нечто страшное? ― негромко спросил Тарн, сидящий в углу зала на деревянной скамье.

– Нет, ни о чем подобном не было и речи. Старый дурак, я считал, что незачем испытывать судьбу, когда все и так хорошо. Заглядывай я чаще в Источник, наверняка смог бы предотвратить трагедию, ― Мориус покачал опущенной головой и вытер мокрые глаза крупной ладонью.

– Тогда и приказ убить меня и моих друзей никто из вас не отдавал?

– Сейчас вспоминаю, что во время визита Галагоса жреца я не видел, он стоял на значительном расстоянии, сославшись на болезнь. Потом нам передали, что старик слег от горя, но настоятельно просит не затевать войну, потому что погибнет Флора. И я уступил, гибель еще одного ребенка мне не пережить. Потом было письмо об отъезде на какой-то срок. Но кто же тогда направил воина-убийцу по вашему следу? ― размышлял вслух правитель Галагоса.

– У меня только один вариант ― некий Хорес, которому докладывала Зойя-Лали, ― задумчиво произнес Тарн.

– Филипп, в отряде воинов-убийц есть кто-нибудь по имени Хорес? ― обратился к начальнику охраны Галагос.

Тот подбежал, бряцая оружием на поясе, и опустился на одно колено.

– Был, мой господин, но исчез одновременно с Лали, нашим лучшим агентом. Я предположил, что они выполняют важное задание, о котором не всем нужно знать. Этот Хорес появился в отряде не так давно, и за полгода отлично себя зарекомендовал.

Галагос кивнул и жестом отослал его обратно, затем обратился к Тарну:

– Что ж, я рад, что отправил вас в Северную башню и спас тем самым Мориуса. Помню о твоей просьбе про пророчество и визит к Источнику. Как только я приму решение, непременно сообщу. Оставайтесь пока в башне. Конечно, несколькими этажами выше, но будьте готовы, что вас будут надежно охранять.

Тарн протянул руки начальнику охраны, чтобы тот снял наручники, потом поклонился, ровно настолько, насколько это мог сделать Правитель Дантора, бросил взгляд на красавицу Флору и удалился в сопровождении охранника ― вызволять друзей из подземелья.