Текст книги "Принц, нищий и планета Везуха"

Глава шестнадцатая. Курс лечения

Весь день Роберт лихорадочно пополнял галерею панорам, и к пяти часам вечера в ней было три десятка сюжетов на тему «я в парке», столько же сюжетов «я в своих комнатах» и несколько сюжетов «я в мыслелете». Панорам на фоне замка он не делал – кто знает, каким Виндзор окажется в следующий раз? – и избегал мест, где болтались гости. Как объяснить отцу, почему на голограмме рядом с его сыном маячит человек, уже покинувший Везуху или, наоборот, как раз беседующий с отцом?

Но гостей в Виндзоре осталось не так уж много, гостевое поле с космолетами на две трети опустело. Улетела и «Звездная Слава», а вскоре Роберта вызвал Стив и яростно проверещал, что господин Чо отбыл, даже не поговорив с ним, Крупным Бизнесменом Стивеном Сингером! Роберт с удовольствием «ответил» на вызов из туалета («Папа же сказал, чтобы я отвечал всегда и отовсюду!») – и ему показалось, что визг Стива донесся до него без помощи унибраслета.

После этого Роберт задействовал автоматический переход по панорамам, и, когда пару раз его вызвал отец, «откликался» из игровой, делая вид, что восторгается своими новыми аттракционами. Оба раза все прошло гладко. Так же гладко прошел ответ на вызов тети Люсильды: Роберт якобы уныло торчал в спальне с мыслекнигой в руках.

На самом деле он в это время обшаривал многочисленные шкафы в гардеробной, швыряя в вакуумный пакет одежду и обувь. В одном из шкафов среди своих новых шмоток он с удивлением обнаружил длинный ряд платьев тети Люсильды – наверное, идиоты-андроиды перепутали, что куда вешать. Каждый из широченных нарядов был в двадцать раз больше Мяушшиного одеяла, и, вспомнив слова ма Нэн о катастрофе с тканями, Роберт бросил в пакет еще десяток платьев. Все равно тетя не носит такие балахоны и никогда о них не вспомнит.

Вслед за платьями в пакет отправилась пара мыслекниг, игрушка из комнаты подарков «Звездной Славы» для Мяушши, рисовальный планшет для Джосса, три пенофлексовых лежака из аквапарка… И тут стало ясно, что даже при максимальном сжатии в вакуумный пакет больше не влезет ни-че-чего.

Очередной тетин вызов застал Роберта в мыслелете, когда он, пыхтя, пытался утрамбовать под сиденьем проклятущий пакет. Влезть-то пакет влез, но сиденье никак не опускалось.

Над унибраслетом Роберта всплыла небольшая голографическая подсказка: ага, он все еще торчит в спальне, уткнувшись в мыслекнигу… Спустя секунду подсказка исчезла, и перед мыслелетом возникла тетя, с отвращением глядя туда, где она «видела» своего племянника, развалившегося в текучем кресле.

– Пока ты не заслужил права являться к семейному столу, будешь ужинать, завтракать и обедать у себя, – отчеканила тетя Люсильда. – Не забудь про суп!

Тетя исчезла, и Роберт с радостным:

– Йо-хо-о! – запрыгал по сиденью коленями.

Сиденье, наконец, встало на место. Роберт кинул взгляд на цифры, пробегающие по кайме унибраслета: семь четыре по местному времени. Когда он доберется до границы парка, как раз начнет темнеть.

Он нахлобучил на растрепанные волосы мыслепередатчик, выкрикнул словоключ «дикая разведка» – и стена, распахнувшись, выпустила его в золотистый вечер Виндзорского поместья.

Роберт, не таясь, промчался над парком (никто не запрещал ему пользоваться подарком Ти Би Джоя) и не сбавил скорость даже перед пограничным ручьем. Если система тревоги все-таки сработает, не все ли равно, медленно он пересечет границу или быстро?

И все-таки он невольно закрыл глаза, когда мыслелет «Неустрашимый» с разгону пронесся над ручьем…

Ничего не случилось.

Вокруг было тихо, только звенела мошкам.

Тревога не сработала!

Януарий и вправду гений!

Не оглянувшись на зарево Виндзора, где было подсвечено все и вся, от заммка до самого маленького кустика, Роберт устремился в простор над сумеречными полями.

Через минуту он приоткрыл купол мыслелета, и внутрь ворвался теплый ветер, пахнущий травой, землей и влагой. В полях недавно прошел дождь, хотя на поместье не упало ни капли: нельзя было мешать гостям гулять и восхищаться Виндзорским парком. Пролетая мимо дерева, мыслелет слегка задел ветку с густой листвой, стряхнув в кабину холодные брызги.

Роберт вскрикнул, захохотал – и загорланил на какой-то дикарский мотив:

 
– В решете они в море ушли, в решете,
В решете по седым волнам!
С берегов им кричали: «Вернитесь, друзья!» –
Но вперед они мчались – в чужие края –
В решете по крутым волнам!
Колесом завертелось в воде решето,
Им кричали: «Побойтесь греха!
Возвратитесь, вернитесь назад, а не то
Суждено вам пропасть ни за что, ни про что!..»
Отвечали пловцы: «Че-пу-ха!»
 

Солнце скрылось за Виндзором, но лучи веером уходили в небо, превращая облака в золотисто-розовые костры на фоне отступающих грозовых туч. Кое-где тучи закручивались спиралями, от спиралей отрывались лохматые «перья» – куда было спецэффектикам Ти Би Джоя до такой офигительно-улетной красоты!

 
– По волнам они плыли и ночи и дни,
И едва лишь темнел небосклон,
Пели тихую лунную песню они,
Слыша гонга далекого звон:
«Как приятно нам плыть в тишине при луне
К неизвестной, прекрасной, далекой стране.
Тихо бьется вода о борта решета,
И такая кругом красота-а!..»
 

Несколько раз Роберт видел проносящихся по вечернему небу птиц, а перед самым Разноцветным Лесом заметил внизу яркие точки и снизился, чтобы разглядеть их поближе. Он так и не понял, что это за существа: они махали светящимися крылышками так быстро, что все время находились внутри голубого сияния. Надо будет спросить у Джосси, как они называются.

В лесу коротко рявкнула тигрожуть… Че-пу-ха! С Охранником на шее Роберт не боялся ни земных, ни летающих хищников, ни спятившего андроида.

 
– И приплыли они в решете, в решете
В край неведомых гор и лесов!
И купили на рынке гороха мешок,
И ореховый торт, и зеленых сорок,
И живых дрессированных со-ов!
Мыслелет уже начал светиться, когда Робби добрался до Дома.
 

В молочном сиянии мелькнули круглые ушастые тени: возле закрытого люка маячила стайка мышариков. При приближении мыслелета мышарики разлетелись в разные стороны, но, когда «Неустрашимый» приземлился, поплыли обратно к люку, недоуменно побулькивая.

– С вами давно не играли? – вылезая, спросил Роберт. – Извините, сейчас я тоже не могу…

– Стой, кто идет?! – громыхнул гулкий голос, и из-за дома-корабля вылетел дядя Бозз, широко расставив железные руки: массивный темный силуэт с красными кругами горящих глаз.

Роберт испуганно шарахнулся, наткнулся спиной на люк и выдавил:

– Это я… Роберт!

– Ни с места! – дядя Бозз продолжал катиться к нему.

Роберт от ужаса напрочь забыл про Охранника, зато вспомнил недавние слова Джосса: «Он – наш! Он – Робби!»

– Я – Робби! – выкрикнул он, и дядя Бозз резко остановился, скрежетнув гусеницами.

– Робби. Гип-гип. Отбой тревоги.

Бозз опустил руки, развернулся и укатил обратно за холм.

Роберт длинно выдохнул… И чуть не упал назад, когда люк, к которому он прижимался спиной, со скрипом открылся.

– Пойдем, – тихо сказала Мяушша.

Взяла его за руку шершавыми пальчиками и повела в Дом.

В коридоре горело всего пять-шесть тусклых желтых ламп; здесь было сумрачно, тихо и до озноба тревожно.

– Почему Бозз носится вокруг дома? – спросил Робби, шагая рядом с Мяушшей по металлическому ребристому полу.

– Патрулирует. Летали чужие.

– Какие чужие?

Мяушша не ответила. Тогда Роберт спросил:

– А где Джосси?

– Мяушше туда нельзя, – остановившись у знакомой двери, горестно моргая голубыми глазищами, сообщила малявка. – Мяушша линяет. Джосси кашляет хуже.

Озноб усилился, колючей лапой провел по спине.

– Иди, – выпустив руку Роберта, велела Мяушша.

Роберт распахнул дверь и вошел.

В комнате странно пахло – наверное, из-за разбросанной по полу травы. Лампа, укрепленная на брусе кровати, еле светила, и Роберт сперва услышал громкое дыхание Джосса, а потом уже разглядел его самого. Джосси выглядел жутковато, хуже, чем в прошлый раз.

– Привет, – нерешительно сказал Роберт.

– Привет… – Джосси приподнял голову с подушки. Его и без того вечно торчащие во все стороны волосы склеились от пота и смахивали на черные иглы. – Вырвался?.. Молодец…

Он выдавливал слова в промежутках между вдохами, которые давались ему с трудом.

– Мяушша не входит, – сообщила малышка из-за приоткрытой двери. – Джосси плохо-плохо?

– Джосси классно-классно, – просипел Джосс, попытался сесть – и разразился таким кашлем, будто что-то разрывало его изнутри.

– Где Нэн и Геф? – обернувшись к двери, испуганно спросил Роберт.

– Па – за свежей травкой, ма – греет молочко, – сквозь кашель брата с прискуливанием ответила Мяушша. – Джосси плохо-плохо-плохо!

– Ничего, я сейчас…

Роберт сорвал с руки унибраслет и надел на руку Джосса. Унибраслет сжался на раскаленном тонком запястье, и Роберт активировал аптечный модуль так, как показывал Януарий. По браслету побежали светящиеся изображения чаши с обвившей ее змеей. Хвала Высшему Разуму, модуль все-таки включился, хотя браслет был настроен на идентификаторы Роберта, а не Джосса.

– Это еще чт… – выдавил Джосси, но ударил новый приступ кашля, и он стал корчиться в попытках вдохнуть.

Под взглядом перепуганных глаз, мерцающих в щелке приоткрытой двери, Роберт постарался сделать вид, будто отлично знает, что делать, и ничегошеньки не боится. Он схватил Джосса в охапку, посадил, подпер подушкой и сел рядом с ним на край кровати.

– Сделай, чтобы было хорошо! – подвывая, потребовала Мяушша – но озадаченно смолкла, когда из браслета раздался журчащий ласковый голос:

– Аптечный модуль активирован. Диагноз… Острая бронхопневмония. Лечение… Разработано…

Джосси дернулся и попытался сорвать браслет.

– Перестань! – Роберт стукнул его по руке.

– Колется… – прохрипел Джосс.

– Что происходит? Детка, что такое?

В комнату вихрем ворвалась ма Нэн с кружкой в руках.

– Робби лечит Джосса, – ответила из-за двери Мяушша. – Мяушша не заходит, линяет в коридоре…

– Робби? – круглые глаза ма Нэн тревожно уставились на Роберта, и тот отвел взгляд.

Джосс привалился к нему боком, и Роберт не только слышал, но и чувствовал, как клокочет у друга внутри, когда тот пытается вдохнуть… А вдруг лекарства не подействуют, ведь браслету уже столько лет? А вдруг все пойдет не так из-за чужих идентификаторов?

– Советую приготовить пустую посуду, – сказал журчащий голос, и глаза ма Нэн вылезли на лоб, коснувшись светлых кудряшек.

Роберт огляделся, увидел на табурете у кровати миску, в которой мокла какая-то тряпка, выплеснул на пол воду вместе с тряпкой и сунул посудину под подбородок Джосси, который сгорбился, хрипя и давясь.

– Рекомендую постучать пациента по спине, – бодро подал голос браслет.

Роберту и самому очень хотелось это сделать, и он свободной рукой от души саданул Джосса ладонью между лопаток. Тот нырнул вперед (клык тигрожути звякнул о край миски) и выплюнул в посудину что-то мерзкое.

– Сохрани нас Высший Разум! – вскричала ма Нэн.

– Повторение процедуры, – жизнерадостно донеслось из браслета.

– Колется, – пожаловался Джосс.

– Терпи! – велел Роберт, стараясь не глядеть в миску.

Джосси снова зашелся в кашле, опять получил ладонью по содрогающейся спине и выплюнул новую порцию гадости, которая мешала ему дышать.

– Джосси проглотил рыбу, когда купался? – предположил из коридора тонкий голосок.

– Большую… колючую…. – просипел Джосси.

Он еще несколько раз кашлял и сплевывал, пока, наконец, браслет не сообщил:

– Лечение закончено… Провожу контрольный осмотр…

– Хочу посмотреть на рыбу, – сказала Мяушша.

– Лучше не надо, – ответил Роберт и поставил миску на пол.

– Контрольный осмотр! – настаивала Мяушша, сунув голову в комнату.

Джосси, прислонившись к Роберту, дышал теперь ровно, глубоко и бесшумно.

– Молочка? – неуверенно предложила ма Нэн, поднося кружку к губам сына.

– Начинаю процедуры для ускорения реконвалесценции, – сказал браслет. – Курс витаминизации…

– Опять колется, – Джосс дернулся, расплескав молоко, приподнял руку и посмотрел на браслет. – Что это за штуковина?

– Мой новый унибраслет, – ответил Роберт. – С аптечным модулем. В нем лекарства, так что жди, пока он не введет все, что положено.

– Фигассе, – вытирая предплечьем молочные усы, пробормотал Джосс.

– Вызов. Стивен. Вызов! – вдруг совсем другим голосом завел браслет, и Мяушша отскочила от двери.

– Чтоб тебе, – скрипнул зубами Роберт.

– Снять? – Джосси нерешительно взялся за вибрирующий браслет.

– Нет! Нельзя снимать, пока не выключился аптечный модуль!

– Но… тебя вызывают?..

– Вызов. Стивен. Вызов. СТИВЕН!!! ВЫЗОВ!!!

Роберт лихорадочно размышлял, сжав кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Голографическая подсказка не появилась, значит, пока унибраслет на руке Джосси, от идентификаторов Роберта не будет никакого толку – и не будет толку от заготовленных панорам. Если ответить на вызов, Стивен увидит все, как есть: комнату в Доме, Джосса, ма Нэн…

От воплей браслета уже вибрировала кровать, и Мяушша в коридоре неожиданно разразилась длинным грозным шипением.

– ВЫЗОВ!!! СТИ…

Роберт схватил Джосса за руку, выключил визор и прикоснулся к крутящемуся глазу.

Голограмма Стивена возникла в тесном пространстве у кровати, наполовину уйдя в полки с книгами, моноблоком и поделками. Ма Нэн шарахнулась к двери.

– Почему ты не отвечал?! – крикнул Стив. Прищурился и повел глазами по сторонам. – И почему я тебя не вижу? Ты что, отключил визор?

– Нет, выключил свет и лег спать, – лениво и сонно, насколько позволяло отчаянно стучащее сердце, ответил Роберт.

– Включи визор! Немедленно!

– Я уже сплю… Отстань…

– А почему тебя не видно на карте?

«Потому что „маячок“ скоординирован с визором, который я отключил!»

– На какой карте? – сквозь зевок спросил Роберт.

Стивен дернул щекой и промолчал – про карту «песику» явно не полагалось знать.

– Скажу обо всем дяде Гарольду, – наконец заявил Стив, угрожающе выставив подбородок.

– Беги прямо сейчас…

– Роберт, предупреждаю, если немедленно не включишь визор – будет плохо, рыжий паршивец!

– Сам паршивец! – вдруг взвизгнула Мяушша, и Стив метнул взгляд туда, откуда послышался голос.

– Кто это?

– Я! – крикнул Роберт. – И меня зовут Робби!

Он прервал вызов, заблокировал контакт «Стивен» и снова включил визор.

– Лечение завершено, – сообщил унибраслет, словно только и дожидавшийся этого момента. – Рекомендую гигиенические процедуры, отдых и повторный осмотр через восемь земных часов. Не болейте!

Изображения чаши со змеей погасли.

– Что еще за гигиенические процедуры? – подозрительно спросил Джосси.

– Тебе надо помыться, милый, – тихо сказала ма Нэн.

Потом она повернулась к Робби, который все еще смотрел туда, где только что была голограмма Стивена.

– У тебя будут неприятности, детка? Этот человек…

– Стив, мой двоюродный брат.

– …Выглядел таким сердитым…

– Он злой, – сунув голову в дверь, прошипела Мяушша. – Шпендрик занюханный!

– Откуда такие слова? – ахнула ма Нэн.

– Из Джоссиного моноблока… – Мяушша упряталась обратно в коридор.

Ма Нэн подкатилась к Робби и стала ласково гладить его по голове.

Робби не шевелился. Он почему-то так устал, что даже думать ему было трудно, а мягкая рука ма снимала усталость и делала самые страшные мысли не такими уж страшными.

Такой вот курс лечения…

– Правда, что теперь тебе будет, старик? – слегка подтолкнув его, тихо спросил Джосси.

– «Отвечали пловцы: „Чепуха“»… – пробормотал Робби.

Рука ма Нэн соскользнула с его волос, и он, встрепенувшись, сказал:

– У меня в мыслелете под сиденьем пакет со всякой всячиной, надо его принести!

Глава семнадцатая. Сердце дома

– Прошу за мной, – сказал па Геф и, медленно перебирая ногами, переступил через порог.

Робби вслед за роботом вошел в комнату, в которой еще ни разу не бывал.

В центре просторного помещения висел большой, с две линзы па Гефа, мягко светящийся кристалл, опутанный трубками и проводами: они разбегались в разные стороны и уходили в стены и потолок.

– Знаешь, что это? – показав на кристалл, спросил па Геф.

– Скиолит, – ответил Робби. Присмотрелся и поправился: – Несколько скиолитов уровня «сигма» и «таф».

Светящийся октаэдр и вправду был составлен из двух десятков желтых и оранжевых кристаллов, так плотно слипшихся гранями, что зазоров между ними почти не было видно. Кристаллы мерцали в такт друг с другом, то разгораясь, то слегка тускнея.

Па Геф обратил голубые линзы к Робби.

– Ты можешь с ходу определить уровень скиолитов? А что еще ты о них знаешь?

– Благодаря особым связям своих атомов скиолиты могут служить почти неиссякаемым источником энергии и в зависимости от величины и уровня используются в самых разных устройствах, от унибраслетов до двигателей звездолетов, – отбарабанил Робби. – Уровень скиолитов означает их мощность и емкость: например, при питании от скиолита уровня «дельта» весом в восемьдесят карат стандартный аэрокар может непрерывно двигаться в течение восьмидесяти пяти лет. Скиолиты – самые дорогие кристаллы в исследованной человеком части Галактики, синтезировать их не удалось. Были открыты двести восемьдесят четыре года назад, сейчас их месторождения известны на пяти планетах, но активные разработки ведутся только на четырех. Добыча скиолитов на Уне так и не началась из-за крайне сложных атмосферных условий…

Теперь в линзах па Гефа светилось откровенное удивление. Робби уже научился распознавать выражения «глаз» робота-мастера и интонации его механического голоса.

– Ты, видимо, очень интересуешься скиолитами…

– Попробовал бы я ими не интересоваться, – вздохнул Робби, – если мой отец – король скиолитовой империи.

Па Геф издал странный звук – нечто среднее между скрежетом и свистом.

– Ты сын Гарольда Сингера?!

– Угу.

– Ну и ну-у! – протянул отец Джосса. – Даже на нашей маленькой планетке Альбейт все знали имя Гарольда Сингера, владеющего четырьмя пятыми скиолитовых месторождений в Галактике…

– Уже не четырьмя пятыми. После покупки Уны папе принадлежат все известные месторождения скиолитов.

– Неудивительно, что он смог приобрести эту планету, – сказал па Геф. – Итак, скиолитами тебя не удивишь.

– Как вы смогли вытащить скиолиты из контура вашего корабля – вот что удивительно! И зачем? И для чего все эти штуки?

Робби с любопытством разглядывал путаницу проводов, трубок и пульсирующий светом октаэдр в центре этой паутины.

– Перед тобой Сердце нашего Дома, – серьезно сказал па Геф. – Источник энергии, источник жизни. Благодаря ему работают синтезаторы пищи, светят лампы, обогреваются комнаты, заряжается Бозз…

– И вы с ма Нэн, да?

– Нет. У всех роботов Гербера есть автономные скиолиты, но Бозз слишком пострадал при аварии, и без Сердца ему не выжить.

– А у него… – Робби замялся, не зная, как бы повежливее спросить, но в конце концов бухнул напрямик: – Мозги у него тоже пострадали?

– Боюсь, что так, – грустно сказал па Геф. – Бозз все еще помнит, что он – защитник, но в остальном… А я – не Клаус Гербер, я не разбираюсь в умах и душах и не умею их чинить.

– Зато вы вон сколько всего смастерили и починили! – горячо утешил Робби. – Если бы запатентовать ваших Охранников, вы бы стали миллиардером.

– Как раз об Охранниках я и хотел с тобой поговорить.

«Заберет, – тоскливо подумал Робби. – Скоро Джосс начнет выходить из Дома, и без Охранника ему никак…»

– Пойдем-ка. – Па Геф зашагал к правой стене, где на длинной полке стояло несколько ящиков.

Заглянув в первый из них, Робби с удивлением увидел, что ящик набит такими же ребристыми круглыми штуками, какая висела у него на шее.

– Охранники!

– Нет, – в голосе па Гефа чувствовалась улыбка. – Всего-навсего металлические гайки. Сейчас они редко где используются, но в четвертом отсеке обнаружился порядочный запас. Можешь выбрать любую, и я сделаю тебе Охранника. Скоро одного на двоих вам с Джосси будет маловато.

– Спасибо огромное!

Па Геф показал на ящик.

– Выбирай гайку… Не слишком маленькую, пожалуйста.

Робби порылся в ящике и вскоре нашел примерно такую же гайку, как та, которую дал ему Джосс (Охранник Мяушши был чуть поменьше).

– Эта подойдет?

– Идеально.

Па Геф протянул руку, и Робби вложил гайку в металлические пальцы.

– А как вы будете делать Охранника?

– Самое сложное – отделить от одного из скиолитов крошечный кусочек, не повредив при этом всю конструкцию. – Па Геф показал на мерцающее в центре комнаты Сердце. – Потом я просверлю в гайке полость, помещу туда кристалл, после чего… Тебя действительно интересуют технические детали?

– Вы будете распиливать Сердце? А вдруг оно повредится?

– Определенный риск, конечно, есть. – Па Геф сжал гайку в руке. – Но я должен знать, что все дети нашего Дома в безопасности. Несколько лет назад, когда я понял, что Джоссу без подобного устройства не выжить, я разработал конструкцию Охранника и рискнул взять для него кусочек одного из скиолитов. Зачем нам Сердце, решил я, если с нашим сыном случится непоправимое? С его «везучестью» Джосси притягивает к себе всех хищников в округе – ты, наверное, видел, какие у него шрамы…

Робби кивнул, пытаясь уложить в голове, что теперь он тоже один из «детей нашего Дома».

– …Но сидеть все время взаперти – разве это жизнь для шустрого мальчишки? – продолжал па Геф. – Мое мероприятие закончилось благополучно, и позднее я взял еще один кусочек скиолита, чтобы сделать Охранника для Мяушши. Сейчас все тем более должно пройти гладко, ведь у меня уже есть опыт. Но смастерить Охранника – дело небыстрое, я управлюсь не раньше, чем за пару недель. Вы с Джоссом сможете пока обходиться одним Охранником на двоих?

– Наверное… – Робби покусал губу и небрежно спросил: – А интересно, если в меня чем-нибудь бросят издалека, Охранник меня защитит?

Па Геф уставился на Робби, и мальчик отвел взгляд, чувствуя, как теплеют уши. Похоже, робота-мастера его небрежный тон не обманул.

– В тебя чем-то кидали? – спросил па Геф. – Кто и зачем?

Робби снова посмотрел в голубые линзы, сделал глубокий вдох, как перед нырком – и выпалил:

– Меня пытался убить андроид!

– Я в замешательстве, – сказал па Геф, когда Робби закончил сбивчивый рассказ. – Полагаю, ты должен обо всем проинформировать отца.

Робби махнул рукой и сел на перевернутый ящик у стены.

– Уже информировал. Папа мне не поверил. Он сказал, что андроиды не умеют менять имидж и что андроид никогда не нападет на человека.

– Да, – медленно проговорил па Геф. – Если только это не боевой андроид.

Робби закусил губу, но тут же замотал головой.

– Боевых андроидов здесь не может быть! Папа всегда нанимал в охрану только людей. Еще когда мы жили на «Твердыне», дядя Альт хотел заказать на распродаже старого боевого андроида, чтобы переделать в садовника…

В голубых линзах па Гефа засветилось безмерное удивление.

– Твой дядя не попадал в такую же катастрофу, как Бозз, с такими же последствиями для своей мозгововой деятельности?

Робби засмеялся.

– Нет, он всегда был такой. Так вот, папа сказал, что боевых андроидов на «Твердыне» никогда не будет. И точка.

– И твой дядя отказался от своей затеи?

– Конечно. С папой не поспоришь. Дядя Альт скоро забыл про андроида и стал мастерить для меня самокат.

– Разумное решение. Функции андроидов задаются при их синтезе, и боевой андроид никогда не станет садовником. Так же как андроид-уборщик никогда не сможет стать, к примеру, помощником техника. Андроиды подчиняются командам, которые улавливают с помощью мыслеклипсы, но действия этих существ ограничены рамками их предназначения.

– А андроид может разладиться?

Па Геф наполовину зашторил глаза-линзы и тихо загудел. Робби встревоженно смотрел на робота-мастера. Он никогда еще не слышал, чтобы па издавал такие звуки.

Спустя минуту па Геф распахнул глаза.

– Я не специалист по андроидам, – сказал он, – и, к сожалению, не смог найти в памяти сведений, которые помогли бы разобраться в происходящем. Не скрою, я очень встревожен. Постараюсь как можно быстрее сделать для тебя Охранника, хотя не знаю, поможет ли он, если в тебя чем-нибудь кинут издалека. Друг мой, я советую тебе все-таки поговорить с семьей…

Робби снова помотал головой.

– Папа считает, что я просто фантазирую. Стив никогда не спорит с папой, дядю Альта интересуют только его изобретения, а тетя Люсильда вообще не хочет разговаривать с таким эгоистом, как я.

Па Геф развел всеми четырьмя руками.

– Не обижайся, но у тебя непостижимо загадочная семья. Что ж, как говорит Нэн: «Утро вечера мудренее». Может, утром нас осенят мудрые мысли, а пока… Спокойной ночи, Робби.

– Спасибо!

– Теперь принято говорить «спасибо» в ответ на «спокойной ночи»?

– Нет… Спасибо, что поверили мне.

У Робби стало так спокойно на душе, как будто он передал всю свою тревогу па Гефу. Папа Джосса ужасно умный, его наверняка осенят мудрые мысли, и все будет хорошо.

Робби встал, потянулся и вдруг кое о чем вспомнил.

– Мяушша сказала, тут летали чужие. Какие такие «чужие»?

– Разведчики твоего отца.

Па Геф задумчиво вертел гайку в руке.

– Они появлялись в пределах видимости и раньше, но сегодня впервые прошли так близко от Дома.

– Тогда надо…

Роберт умолк, не сумев придумать, что надо «тогда».

Па Геф вздохнул.

– Робби, мы не можем забрать Дом и откочевать в другие края. Кое-какие меры предосторожности я приму, но давай не будем ломать головы над тем, что лежит за пределами наших возможностей.

– В пределах возможностей – попросить Бозза не ездить вокруг Дома, – возразил Робби. – Его же видно за милю!

– Бозз отлично знает, что такое маскировка, – заверил па Геф. – Его не разглядишь в двух шагах, пока он не шевельнется. И следов гусениц на стриженом под корень травостреле не остается. Ступай спать, дружок. Спокойной ночи!

* * *

В коридоре слышалось тихое стрекотание – ма Нэн все еще работала за странной штукой под названием «швейная машинка». Робби осторожно заглянул в приоткрытую дверь ее комнаты: ма Нэн самозабвенно шила что-то разноцветное, а Мяушша спала в большом кресле, зарывшись в ворох одежды – из-под рубашек, штанов и бадлонов торчали только ухо и посапывающий нос.

Робби на цыпочках отошел и прокрался в детскую.

Здесь по-прежнему светила единственная лампа, но миска с тряпкой бесследно исчезли, как и трава с чисто вымытого пластикового пола.

Джосси в желтой пижаме с рисунком из красных комет крепко спал, зарывшись головой в чистую подушку и запинав в ноги одеяло, сшитое из двух платьев тети Люсильды – синего и белого. Остатков платьев хватило на то, чтобы сострочить простыню, края которой были заправлены под пенофлексовый лежак, выполняющий теперь роль матраса. Когда ма Нэн успела все это сшить? Наверное, тогда, когда па Геф в четыре руки отмывал Джосса в душевой, не обращая внимания на негодующие вопли сына, уверяющего, что он прекрасно может помыться сам.

Робби забрался на верхнюю кровать: там пенофлексовый матрас был застелен желто-синей простыней, и на нем лежали сшитое из желтых и синих ромбиков одеяло и набитая чем-то душистым красно-белая подушка. Похоже, ма Нэн из-за свалившегося на нее изобилия тканей немножечко сошла с ума, как Бозз при виде травострела.

Робби посмотрел на унибраслет – до повторного осмотра, рекомендованного аптечным модулем, осталось еще шесть часов. Подсказка старательно врала, что хозяин браслета спит в своей спальне. Конечно, тетя или отец могут лично заявиться в комнаты Роберта, чтобы проверить – там ли он, и отца не остановит смена словоключа с «дисциплина» на «дикая разведка»… Но, как сказал па Геф, не стоит ломать голову над тем, что лежит за пределами наших возможностей.

Робби перегнулся вниз, выключил лампу, уронил голову на подушку, укрылся новым одеялом и уснул под стрекотание швейной машинки ма Нэн.