Текст книги "Столкновение миров"

5

Услышав голос Брендана, Корделия Уолкер рывком села и ударилась головой о металлическую раму двухъярусной кровати. Она вскрикнула от боли и едва не выругалась вслух.

– Ух! Да что с тобой такое, Брен? – сказала Корделия и потерла ушибленный лоб.

– Извини, – сказал Брендан. – Я, может быть, слишком разволновался, но, клянусь, дело чрезвычайно важное. Вы обе захотите это увидеть прямо сейчас.

Корделия привыкла жить в отдельной комнате и спать на двуспальной кровати. Теперь квартира Уолкеров у Рыбачьего причала состояла только из двух небольших спален и гостиной. Поэтому Элеонора и Корделия спали в общей комнате. В тот вечер их старые кровати доставили сюда, на новую квартиру, из хранилища.

– Как ты, Дел? – прошептала Элеонора.

– Нормально, крови нет, – сказала Корделия. Она по-прежнему держалась за ушибленный лоб и старалась не сорвать зло на сестре. Корделия знала: Элеонора не виновата, что им приходится спать на старых двухъярусных кроватях.

Элеонора спустилась по лесенке с верхней кровати, Корделия в это время, охая, поднялась с нижней.

– Надеюсь, на этот раз ты покажешь не коллекцию состриженных ногтей, Брен, – сказала Корделия. – Это было не смешно даже и в первый раз.

– Нет, на этот раз не пожалеете, – сказал Брендан. – И, кстати… тогда было весело.

Несколько лет назад Брендан сказал Корделии, что хочет срочно показать ей нечто потрясающее. Ему удалось так заинтересовать сестру, что она заплатила доллар за право войти к нему в комнату. Тогда Брендан гордо показал ей коллекцию состриженных ногтей, которыми на письменном столе выложил слова «Корделия = Зануда».

– Потребовалось два года, чтобы собрать такую коллекцию, – сказал Брендан, ухмыляясь при воспоминании об этом случае.

– Фу, Брен! Давай лучше посмотрим, что ты хочешь показать, – сказала Корделия, состроив гримасу.

Вслед за Бренданом сестры вышли в темный коридор квартиры. Дверь в комнату родителей была закрыта, и света там не было. Тишина нарушалась только поскрипыванием пола под ногами детей, шедших к комнате Брендана, которая находилась в передней части квартиры и была вовсе не спальней, а гостиной, которую превратили для него в спальню.

Корделия, затаив дыхание, толкнула дверь. Скрипнули петли, и дверь открылась. В комнате было темно, и только поперек кровати, как это бывает в фильмах ужасов, лежала бледно-голубая полоска света.

Через несколько секунд глаза Корделии привыкли к полумраку, и она ахнула от ужаса. Она, молча, смотрела на экран телевизора. Рот у нее открылся, она почти забыла только что снившийся сон. Брендан протиснулся мимо нее и сел на край кровати.

– С ума сойти, верно? – сказал он.

Элеонора обошла Корделию, чтобы лучше видеть экран телевизора. Опять ей, младшей и самой маленькой ростом, все загораживают и не дают посмотреть!

Она вышла на середину комнаты и наконец смогла увидеть экран. Элеонора ахнула, так же, как незадолго до этого Корделия.

Как такое могло быть?

Элеонора стояла, качая головой, как будто от этого то, что она видела, могло исчезнуть. Выходило, что не только Жирный Джаггер смог перейти в реальный мир из мира книг Денвера Кристоффа.

Внизу телевизионного экрана бегущей строкой выводился заголовок Си-Эн-Эн: «Настоящий снежный человек убит в Санта-Роза, штат Калифорния».

Элеонора быстро поняла, что убитое животное, показанное по телевизору, – не просто снежный человек. Это было одно из тех беспощадных ледяных чудовищ, с которыми она и гладиатор Феликс сражались в мире книг Кристоффа плечом к плечу с Вангчуком и его монашеским орденом. Одно из уцелевших чудовищ не только сумело попасть в реальный мир. Оно добралось до Калифорнии!

6

Несколько минут дети смотрели телевизор в молчании. Крупнозернистое видео, снятое на сотовый телефон, показывало троих местных шерифов возле убитого животного. Один из них пригнулся к его косматой груди, держа в руке автоматическую винтовку. Видеозапись была низкокачественная, но даже и на ней было хорошо видно отверстие, оставленное пулей на голове животного в родничке между лобной и теменными костями, в единственном уязвимом месте ледяных чудовищ.

За новостными видеосюжетами последовало интервью с одним из шерифов.

– Сначала никак не удавалось его свалить, – сказал молодой помощник шерифа, глядя в камеру и стараясь не улыбаться. – Но мы продолжали стрелять, пока чудовище не упало на колени. Тогда я подошел, всадил ему пулю прямо в голову, и он упал замертво. Вот так.

Брендан, нажав на кнопку, отключил у телевизора звук.

– Что происходит? – сказал он. – Теперь покажут, как нацистские киборги штурмуют Белый дом? Или как гигантские стрекозы срывают собак с поводков в Центральном парке?

– Нет! – почти закричала Элеонора при мысли о бедных собаках, пожираемых гигантскими насекомыми. Она прижала ладони ко рту, испугавшись, что своим возгласом разбудила маму.

– То, что я видела во сне, был вовсе не сон, – тихо сказала сама себе Корделия. – Это было… на самом деле.

Смущенные Элеонора и Брендан переглянулись и повернулись к старшей сестре. Корделия покачала головой и широко раскрыла глаза. Ее охватили страх и отвращение. Такое же выражение было у нее на лице, когда она обнаружила, что все они были прямыми потомками Ведьмы Ветра.

– Какой сон? – спросила Элеонора.

– Мой сон, но в нем все было реально, – повторила Корделия, как будто в забытьи. – Получается, что все это происходит на самом деле. И дальше будет только хуже. Ведьма Ветра знает, как этого добиться.

– Ну-ну, Дел, – сказал Брендан, помахивая ладонью перед лицом Корделии. – Объясни нам, пожалуйста, о чем ты говоришь!

Корделия посмотрела в глаза Брендану и бросила взгляд в сторону Элеоноры, словно сомневалась, что младшая сестра способна понять то, что только сейчас поняла она сама.

– Может, мы с Бреном поговорим, а ты пока пойдешь к себе в спальню? – мягко предложила Корделия.

Элеонора в негодовании вскинула голову и нахмурилась.

– Я не ребенок, – сказала она. – Вам не надо меня защищать. Все, что может услышать Брен, могу услышать и я.

Корделия посмотрела на Брендана, но тот только пожал плечами. Вероятно, младшая сестра была права. Пора было перестать относиться к Элеоноре как к беспомощному малышу, который только учится ходить. Особенно в виду всего того, через что им пришлось пройти.

– Когда ты меня разбудил… мне снился этот сон, – начала Корделия. – Только он был не такой, как другие сны, которые я видела до него. Как будто я нахожусь в чужом сознании. И, по-моему, так на самом деле и было!

Она указала рукой на экран телевизора, где все еще показывали репортажи об убитом ледяном чудовище.

– Может, ты слишком сильно ударилась головой, когда проснулась? – сказал Брендан и выставил у нее перед лицом два пальца. – Может, у тебя сотрясение мозга. Сколько пальцев я показываю?

– Два, – сказала Корделия, шлепнула Брендана по руке, и он убрал пальцы. – Это было на самом деле! Я навечно подключена к какой-то другой женщине, помните? И во сне я каким-то образом стала ею, я видела и говорила то же, что и она. Я тогда стала другим человеком.

– Кем же? – спросила Элеонора, хотя и она, и Брендан опасались, что знали ответ на этот вопрос.

– Ведьмой Ветра, – сказала Корделия. – Я была Ведьмой Ветра.

7

– Но как же такое может быть? – удивился Брендан.

– Помните, как я читала дневник нашей прапрабабушки? – сказала Корделия. – Ведьма Ветра каким-то образом смогла читать его моими глазами. Иногда она видит то, что вижу я, но бывает и наоборот – я вижу то, что видит она.

– Великолепно, – пробормотал Брендан, – моя сестра подключилась к злой дьяволице, как к сверхъестественной сети вай-фай.

Корделия посмотрела на него так, что, будь на месте Брендана мальчик менее здоровый, ее взгляд убил бы его.

– А что было в том сне? – спросила Элеонора.

Элеонора и Брендан, молча, выслушали рассказ о том, что в ту ночь Корделия видела во сне персонажей из разных книг Денвера, собравшихся в одном месте, во Дворце Корроуэй.

– Трудно вспомнить всех, кто там был, – сказала Корделия, хмурясь. – Казалось, что это наяву, но сейчас я не могу вспомнить мелких подробностей, как будто это был сон.

– Похоже на собрание Темных Мстителей, – сказал Брендан. – Вроде сборной команды злодеев.

– Да, забавно было бы увидеть Дракулу сидящим между нацистским киборгом и Кромом, если бы они не замышляли что-нибудь ужасное, – сказала Корделия. – Я сказала… я хочу сказать, что, по словам Ведьмы Ветра, хоть им и кажется, что они заперты в книжном мире, как в ловушке… на самом деле это не так. Она говорила, что у них есть способ выбраться оттуда и попасть в реальный мир. Что швы между двумя мирами непрочны и с каждым днем делаются все менее надежными. Еще что-то о том, что магические чары теряют силу. И наконец прямо перед моим пробуждением она сказала, что единственный человек, который мог бы остановить ее, мертв.

– Денвер Кристофф, – еле слышно произнес Брендан. – Этот старый мешок гниющих козьих потрохов.

Корделия кивнула.

– Все становится на свои места. После его смерти мы смогли доставить предметы из его книг в Сан-Франциско.

– Нацистскую карту, на которой указано, где хранятся сокровища, – сказал Брендан.

– И потом Жирный Джаггер каким-то образом смог перейти границу миров, – сказала Элеонора.

– А теперь и ледяное чудовище, – добавил Брендан.

– И другие персонажи смогут сделать то же самое, теперь это только вопрос времени, – согласилась Корделия. – Если Ведьма Ветра сумеет воплотить свои замыслы, все они попадут в реальный мир.

– Что это такое, по-вашему? – спросила Элеонора.

– Я точно не знаю, – призналась Корделия. – Как бы то ни было, а это позволит всему, что есть в книжном мире, попасть в мир реальный. Мне кажется, Ведьма Ветра собирает армию злых персонажей из книг для вторжения в реальный мир.

– Вторжение в наш мир? – спросила Элеонора.

Корделия кивнула.

– Признайся, а ведь было бы круто увидеть тирекса, топающего по центру Сан-Франциско, – сказал Брендан. – Или тролля мостов, удирающего с Алькатраса[3]3
  Остров в заливе Сан-Франциско.


[Закрыть].

Корделия и Элеонора закатили глаза.

– Это серьезно, Брендан, – сердито сказала Корделия. – Ведь погибнут тысячи людей.

– Знаю, – согласился Брендан. – Просто не знаю, что нам с этим делать. Как бы мы могли помешать этому? Для этого нужны армия, флот, авиация, вся городская полиция… и, может быть, всего этого окажется недостаточно.

– Первым делом надо добраться до Жирного Джаггера, – сказала Элеонора, у которой перед глазами так и стояла картина убитого снежного человека, и она никак не могла от нее избавиться. Она представила себе на телевизионном экране изрешеченное пулями тело Жирного Джаггера. – Он наш друг, и сначала мы должны помочь ему. Надо дать ему понять, что он должен скрываться подальше от города, пока мы не решим, что делать.

– Так и сделаем, Нелл, – заверила ее Корделия.

Но она также понимала, что это будет лечением одного из симптомов заболевания, а не избавлением от самого заболевания. Когда Корделии было десять лет, она провела с доктором Уолкером день в больнице, и он объяснил ей теорию лечения болезней.

– Ключ к исцелению человека от болезни, – объяснял тогда доктор Уолкер, – так же прост, как просто сосредоточиться на причине, вызывающей болезнь. Не пытайся избавить больного от проявлений болезни, устрани причину, которая их вызывает. Иногда причина и симптомы кажутся несвязанными друг с другом. Так, если у тебя все время болит нога, ты не можешь просто до конца жизни принимать каждый день аспирин. Но надо понять, что вызывает боль, и устранить эту причину. Боль в ноге может быть вызвана несколькими причинами, в том числе и действующими вовсе не в ноге, например, нарушениями в спине или неврологическими заболеваниями. Вот почему мы стараемся лечить причину заболевания, а не его симптомы.

Важно было уберечь Жирного Джаггера, но Корделия понимала, что нельзя просто попросить его скрываться в океане, пока он жив. Необходимо со временем найти способ вернуть его обратно в родной для него мир. Корделия понимала, что рассчитывать на чью-либо помощь не приходится. Единственным человеком, знавшим о существовании книжного мира, была Ведьма Ветра, а это означало, что спасти реальный мир предстояло троим детям-Уолкерам.

– Если б только мы могли разговаривать с мертвыми, – думала вслух Корделия.

– О чем ты говоришь? – сказал Брендан, поднимая у нее перед лицом три пальца. – У тебя точно не было сотрясения мозга?

– Я говорю о Денвере Кристоффе, – сказала Корделия, отталкивая руку брата. – Будь он жив, он бы сказал нам, что делать и как выйти из положения.

– Это старое чудовище не помогло бы нам, даже если бы мы смогли каким-то образом вступить в контакт с его духом, – сказал Брендан. – Он, вероятно, был бы рад, если бы порождения его фантазии существовали в реальной жизни. Да и какой писатель на его месте этому бы не порадовался?

– Ты в этом уверен? – сказала Корделия, указывая на телевизионный экран, где до сих пор показывали мертвого снежного человека. – Я хочу сказать, что многие порождения его фантазии, оказавшись в нашем мире, вероятно, будут убиты. Люди сначала стреляют, а уже потом задают вопросы. Неужели Кристоффу действительно хотелось бы увидеть бойню его персонажей? Или чтобы был разрушен его любимый город?

– Нелепый у нас разговор, – сказал Брендан. – Кристофф мертв. Если у тебя нет спиритической доски и экстрасенсорных способностей, мы от этого покойника ни слова не добьемся!

– Вот оно! – воскликнула Корделия. – Ты гений, Брен!

– Теперь называешь меня гением? – сказал Брендан. – По-моему, тебе надо сделать компьютерную томографию мозга.

– Нет, вспомни, как на наших глазах в Богемском Клубе Олдрич Хейс и Денвер с помощью простого заклинания вызывали духов мертвых Хранителей Знания.

Брендан кивнул, хотя то, к чему клонила Корделия, ему не нравилось.

– Не понимаю, почему нельзя вызвать духов Олдрича Хейса и Денвера, – сказала Корделия.

– Что ты говоришь? – сказала Элеонора.

– Мы воскресим Короля Бури!

8

– Но надо сначала помочь Жирному Джаггеру! – почти закричала Элеонора. – У меня уже есть план и все такое.

– Мы поможем ему, Нелл, обещаю, – заверила ее Корделия. – Но мы также должны найти способ сделать границу между мирами непроницаемой. Вероятно, только Денвер Кристофф может сказать нам, как этого добиться. Брендан, ты все еще помнишь то заклинание?

У Брендана была великолепная память, и он мог годами помнить то, что представляло для него интерес: спортивную статистику или тайные заклинания, с помощью которых можно было вызывать настоящих призраков.

Брендан неохотно кивнул, он слишком хорошо помнил ужас пережитого.

– Хорошо. Твоя задача – вызвать дух Короля Бури, – сказала Корделия. – А мы с Нелл попробуем помочь Жирному Джаггеру.

– Из этого ничего не выйдет, – сказал Брендан.

– Надо же попробовать хоть что-то, – сказала Корделия.

– В последний раз в Богемском клубе нас чуть не убили, – сказал Брендан. – Так где провести этот спиритический сеанс? В нашей гостиной? Может, на каком-нибудь перекрестке? Например, улиц Ларкин и Бей? Названия как будто магические…

– Начни с кладбища, – предложила Корделия, не обращая внимания на сарказм брата, – где похоронен это старый пердун. Напряги мозги, Брен. Не могу же я вечно подбрасывать тебе идеи!

У Брендана не было сильного желания в одиночку вызывать духов мертвецов на кладбище. Среди белого дня он мог бы с этим справиться. К тому же ему не хотелось выглядеть размазней перед сестрами. Поэтому Брендан кивнул с таким видом, будто поручение казалось ему не слишком сложным.

– Да, отлично, – сказал он и выставил подбородок, чтобы придать себе уверенный вид. – Но когда же мы будем это делать? Завтра в школу. Позвоним и скажем, что заболели, или тогда уж после уроков?

– Так долго ждать нельзя, – покачав головой, сказала Корделия. – Пока мы тут говорим, другие создания из книг Денвера могут устремиться в реальный мир! Надо сделать это сейчас.

– Сейчас? – переспросил Брендан прерывающимся голосом.

– Да! – сказала Элеонора, и ее глаза заблестели. – Бедному Жирному Джаггеру уже, наверно, надоело скрываться под водой. Он там совсем один и напуган!

– Совсем один и напуган? – переспросил Брендан, отбрасывая напускную храбрость. – А как же я, ваш брат? Я один отправляюсь на кладбище посереди ночи! А там полно всяких подонков из Сан-Франциско…

– Ты видал кое-что пострашнее, чем ночное кладбище, – сказала Корделия. – Ты можешь это сделать, Брен.

Она, ободряя, положила руку на плечо брата и улыбнулась. Брендан повернулся к Элеоноре. Младшая сестра кивнула ему, и в ее взгляде он прочел неподдельное восхищение.

– Мы верим в тебя, Брен, – сказала Элеонора.

Теперь Брендан не мог отступить. Иногда Корделия и Элеонора могли сделать жизнь невыносимой, но в такие мгновения, как сейчас, когда ему требовались силы и уверенность в себе, сестры все это ему давали.

Он улыбнулся и кивнул.

– Ладно, – сказал Брендан. – Сделаем.

9

Любому постороннему Корделия и Элеонора Уолкер показались бы совершенно ненормальными. В конце концов, трудно представить себе, зачем девяти– и пятнадцатилетней девочкам в два часа ночи сваливать в огромную кучу куски сырого мяса на берегу залива Сан-Франциско. Они сложили целую башню из фарша для гамбургеров, вырезки, свиных плеч и куриных окорочков. Высота получившейся кучи равнялась росту Элеоноры плюс рост Корделии.

Чтобы заплатить за такое впечатляющее количество мяса, потребовались почти все их сбережения, накопленные из денег, выдававшихся на карманные расходы, денежных подарков к праздникам и дням рождения. Но Элеонора беспокоилась, что мяса окажется недостаточно: им можно было накормить целую армию людей, но для Жирного Джаггера это было все равно что маленький ломтик вяленой говядины.

В ту ночь дети тайком выбрались из квартиры и на ночном автобусе добрались до работавшего круглые сутки магазина «Сейфвэй», где и купили мясо. Брендан помог дотащить его до пристани «Торпедо», а затем отправился на кладбище «Фернвуд», где под вымышленным именем был похоронен Денвер Кристофф.

В три часа ночи было холодно, сыро и почти совсем темно. Сестры Уолкер прибыли на пристань «Торпедо», разрезали упаковки и на краю бетонного пирса сложили мясо в огромную кучу. Оставалось ждать, и они стояли, зябко поеживаясь.

– И что теперь? – спросила Корделия у своей младшей сестры. – Мы тут ждем уже почти двадцать минут.

– Не знаю, – сказала Элеонора. – Кучу из мяса мы сложили, этим мой план исчерпан. Я просто думала, что Жирный Джаггер проголодается, учует мясо и выйдет.

Запах от мяса был определенно силен. Корделия поднесла к носу ладонь, чтобы не чувствовать вонь. Но, может быть, одного запаха недостаточно? Ветер дул с залива, унося с собой запахи суши от того места, где скрывался Жирный Джаггер. Под водой ему было трудно, если вообще возможно что-либо учуять. Надо было что-то сделать, чтобы усилить запах.

От этих мыслей Корделию отвлек пронзительный крик. Белая чайка бросилась на вершину кучи мяса стоимостью в четыреста долларов и жадно проглотила несколько кусков.

– Кыш! – закричала Корделия, замахав на нее руками.

Чайка взмахнула крыльями, взлетела, несколько секунд повисела в воздухе над кучей и села на нее в другом месте. Несколько других белых птиц, взявшихся неведомо откуда, крича, набросились на мясо.

– Нелл, мне нужна помощь, – сказала Корделия и стала снимать куртку.

Она стала размахивать ею возле растущей стаи чаек, пирующих на куче мяса. Когда куртка приближалась к ним, они быстро отскакивали или взлетали. Но всякий раз, когда куртка удалялась, они снова набрасывались на кучу и продолжали пировать.

– Убирайтесь! – кричала Элеонора, размахивая курткой. – Это для Жирного Джаггера!

Должно быть, птицы чувствовали ее бешеную энергию, они взлетали, но затем, описав круг, одна за другой возвращались.

Корделия с отчаянием посмотрела на Элеонору.

– Надо срочно что-то предпринять, – сказала она младшей сестре. – Или скоро тут совсем ничего не останется.

10

Между тем в семи милях от сестер за мостом «Золотые ворота» Брендан заплатил водителю такси и вышел из машины в темную ночь. Он не представлял себе, как вернется домой. Автобус номер сорок перестал ходить в восемь часов вечера, и Брендану пришлось потратить все оставшиеся деньги на такси. К счастью, водитель плохо говорил по-английски и даже не потрудился спросить двенадцатилетнего мальчика, зачем тот едет на кладбище в полтретьего ночи, когда наутро надо идти в школу. Брендан решил, что это одно из преимуществ жизни в таком большом городе, как Сан-Франциско. Здесь ничто не казалось странным.

Брендан, к своему удивлению, обнаружил, что кладбище «Фернвуд» не огорожено. Он почти не сомневался, что придется перелезать через забор из заостренных металлических прутьев высотой в три с лишним метра, но огромное, окруженное лесом кладбище, расположенное на довольно пологом склоне холма, казалось, дружелюбно встречало ночных посетителей.

Если не считать света нескольких уличных фонарей и звезд на черном небе, было темно.

Брендан несколько раз глубоко вздохнул, глядя в черноту кладбища, и попытался убедить себя, что противостояние Диким Воинам, кровожадным пиратам, римским гладиаторам, голодным львам и злобному волку размером с лошадь было гораздо страшнее, чем войти ночью на кладбище. Брендан пытался убедить себя в том, что у него не было причин бояться.

Он вспомнил, как в девять лет пробрался ночью в гостиную, чтобы в системе «По требованию»[4]4
  Система позволяет пользователю выбирать и смотреть фильмы тогда, когда ему захочется, а не по расписанию, как это было почти весь XX век.


[Закрыть] посмотреть «Ночь живых мертвецов». С таким же успехом вкусным мозгом, лежащим на блюде, мог бы быть и он сам. Брендан посмеялся бы над изображением своего мозга, аккуратно положенного на серебряное блюдо рядом с тушеной капустой и картофельным пюре, если бы не так окаменел от страха.

Он старался не обращать внимания на страх и сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. Сначала – главное: надо было как-то найти могилу Денвера Кристоффа.

Брендан включил фонарик сотового телефона и пошел по кладбищу, обходя могилы. Чтобы найти могилу Денвера Кристоффа на огромном кладбище, потребовалось гораздо меньше времени, чем предполагал Брендан. Он стал искать среди самых крупных, дорогих и недавно возведенных гробниц, и не пожалел об этом. Пробежав трусцой мимо четырех или пяти таких, он оказался возле мавзолея с надписью Хьюстон, в которой покоился Марлтон Хьюстон – это вымышленное имя упоминалось в новостях после того, как Денвер Кристофф и Олдрич Хейс попали под городской автобус в центре Сан-Франциско.

Мавзолей Кристоффа представлял собой величественное сооружение. Размером он был с большой сарай, но на этом сходство с сараем и заканчивалось. Он был сооружен из белого мрамора. Лестница из трех ступеней вела к двойным бронзовым дверям с замысловатой резьбой, изображавшей фигуры в капюшонах и мифических животных. Справа и слева от дверей стояло по мраморной колонне, над дверями на фронтоне портика был вырезан символ, который Брендан не узнал.

Стоя перед ступенями, Брендан сделал несколько глубоких вдохов, прочистил горло и стал вспоминать, как в Богемском клубе Денвер и Олдрич с помощью простых заклинаний вызывали духов Хранителей Знания.

– Диабло тан-тун-ка, – тихо начал Брендан. – Диабло тан-тун-ка, – повторял он нараспев все громче. – Диабло ТАН-тун-ка! Диабло тан-тун-КА!

Но, насколько он мог видеть, ничего не происходило. Брендан вспоминал слова, которые произносили двое Хранителей Знания, но он плохо помнил интонации.

– Диабло ТАН-тун-ка, дух моего … гм, прапра-прадедушки, гм, так я думаю, – сказал Брендан. – Вызываю тебя! Желаю говорить с ушедшим от нас по имени Денвер Кристофф!

Брендан поднял руки к небу, как будто буквально пытался поднять мертвый дух Короля Бури с места его покоя. Брендан остановился с поднятыми вверх руками, как будто показывал тачдаун[5]5
  В регби – касание мячом земли в зачетном поле соперника.


[Закрыть].

Вокруг стояла тишина. Брендан опустил руки. Смешно было думать, что он мог поднять дух мертвого Хранителя Знания да и вообще кого бы то ни было.

Лицом и шеей он почувствовал дуновение ветра, и холодок пробежал у него по позвоночнику.

Затем за спиной хрустнула ветка.

Брендан повернулся и посветил фонариком. Сердце словно застряло у него в горле.

Он вскрикнул так громко, что мог бы разбудить и мертвых.