Текст книги "Ядовитая невеста"

– Сейчас принесу, – усмехнулся Виго Турнидус. – Пока выбирайте стол в лаборатории. Вы не торопитесь?

– Вообще-то, я обещала быть дома пораньше, – опомнилась Эйви, – так что могу забрать коробку с собой и…

– И ничего не выйдет, – покачал головой профессор. – Я и без того решил нарушить слово, данное пропавшему графу, когда рассказал вам о его записях и согласился их показать. Вы ведь не Шарль Ратьен, миледи. А бумаги адресованы ему.

Эйвери недовольно поджала губы, вспоминая слова Каса о том, что никому нельзя доверять. Но… она уже зашла слишком далеко и не готова была отступать сейчас.

– Задержусь ещё немного, – решительно согласилась Эйви. – Показывайте, что у вас есть.

Спустя час с небольшим леди Айверсон сделала три важных вывода: первый – расследование действительно вёл её отец, о чем свидетельствовали хаотичные записи и справки в его дневниках. Второй – судя по прочитанному в бумагах, в местной тюрьме действительно экспериментировали над заключёнными, и граф даже высказал предположение, какое именно зелье применяли для воздействия на их разум. Оммилиммс. Когда-то его пили ясновидцы для открытия третьего глаза и увеличения силы дара. Маги открывались окружающим потокам и после долгой медитации погружались в транс, из которого возвращались с невероятно точными предсказаниями. Вот только долгое применение подобных зелий вызывало головные боли, судороги и припадки. Так что в королевстве его давно запретили.

Эйви помнила про оммилиммс немного, но решила обязательно почитать про таинственное зелье в старинном справочнике, купленном на материке.

Предположения графа Айверсона, высказанные в дневниках, подтвердил и Сайрус, рассказав о смерти Джорджа Фисснира – его дяди, фармацевта по профессии. Джордж всегда был работягой, выпивал только по праздникам в кругу родных. За день до смерти он сообщил родной сестре – матери Сайруса, что имеет сведения о найденном мертвым магистре темной магии – Эндрю Ругьере. Тот регулярно покупал в аптеке много странных реагентов и совсем недавно хвастался, будто вскоре сыграет такую свадьбу, что весь Помпти вздрогнет. Магистр собирался жениться и купить для любимой новый дом. Это при его-то заработках в академии… Джордж Фисснир (фармацевт) тогда резонно удивился, на какие деньги магистр собрался шиковать? А Ругьер сказал, что работает на одного очень влиятельного человека, не жалеющего оплаты. Вскоре магистр умер при загадочных обстоятельствах – вроде как пытался уплыть на лодке с острова, но сработала магическая защита…

А ведь хотел жениться и клялся, что любит невесту.

Мама Сайруса посоветовала Джорджу рассказать о магистре следователю. О том, что тот работал на влиятельную личность и получал большие деньги за что-то. Джордж согласился с сестрой, но был ли он в полисмагии – осталось загадкой, ведь следующим вечером он напился до смерти в тёмном переулке. Заверения родни о том, что Джордж никогда не увлекался вредными привычками, не помогли. Нашлись свидетели, видевшие, как он пил одну бутылку за другой. Сам. Никто его не заставлял…

Выслушав Сайруса, Эйвери пришла к третьему выводу: убийца, действующий в Помпти, имеет важную должность, с помощью которой умело прикрывает все свои злодеяния. И, скорее всего, работает он в полисмагии. Это сильно ее напугало.

Получив столь опасную пищу для размышлений, Эйвери пообещала приехать в лабораторию завтра, чтобы ещё раз подробно пересмотреть записи отца, и попросила Сайруса проводить её к дому. Молодой человек с радостью согласился, а профессор Турнидус собрал бумаги и предупредил:

– Если ко мне после вас придут требовать записи графа, я буду отрицать, что знаю об их существовании. И о том, что наша с вами беседа касалась Николаса Айверсона, тоже не скажу.

– Я понимаю, – кивнула Эйвери. – Спасибо, что доверились мне.

– Сделайте так, чтобы я не пожалел об этом, – ответил он хмуро. – И ещё… Миледи Айверсон, не вмешивайте больше Сайруса. Я велел ему держаться подальше не просто так. Да и вы сами… Знаю, не мое дело, чем вы предпочитаете заниматься и куда суете свой аккуратный аристократический нос, но все же скажу: будьте осмотрительней в том, что делаете и говорите. Вы слишком похожи на отца, миледи. Такая же любопытная, доверчивая и беспечная. Только Ник уже пропал, а вы идете четко по его стопам. Мне не хотелось бы узнать из газет о новом исчезновении.

Эйви ничего не ответила. Опровергать слова профессора об ее излишней беспечности было глупо. Она и сама понимала, что, приехав в академию, здорово рисковала и могла попасть в беду. Да что там, вся эта безумная поездка в Помпти стала одним сплошным недоразумением.

Пора было учиться на жизненных уроках.

Скомканно попрощавшись, Эйви покинула лабораторию, мечтая как можно быстрее увидеть Каспиана и рассказать всё услышанное. Ему единственному она доверяла на этом жутком острове. И с ним одним чувствовала себя в безопасности.

Путь к дому миссис Лемар занял совсем немного времени. Однако Сайрус даже за этот короткий срок успел утомить Эйвери своими размышлениями и предположениями о том, кто мог стоять за злодеяниями. Парня после посещения академии словно прорвало:

– Думаю, это капитан Галлах, – говорил он, задумчиво потирая подбородок и глядя в окно наемного экипажа. – Этот всегда мечтал добиться большего и грести деньги лопатой. Он и придумал эксперименты с зельем, чтобы опоить начальство и получить новое назначение. И у меня есть кое-какие доказательства! Ну как доказательства… мысли на этот счет.

Сайрус посмотрел на Эйви, придвинулся ближе к краю сиденья и продолжил запальчиво:

– Моя мама слышала от миссис Коэн, что капитан Галлах одно время ухаживал за экономкой бургомистра. И все очень удивлялись не только из-за разницы в положении. Это как раз можно было понять – любовь, страсть… Хотя какая там страсть с этой страшной чопорной женщиной? Вы бы ее видели.

– Мисс Корхан? – припомнила Эйвери свою невольную компаньонку с материка.

– Кархенен, – исправил её Сайрус. – Знаете её?

– Видела, – кивнула Эйви и пояснила: – Приехав в город, мы останавливались в доме бургомистра.

– О, тогда вы должны были заметить, как дорожит мистер Брайт своей экономкой, – улыбнулся Сайрус. – Она – его глаза и уши, честно. Он возит ее за собой с материка на остров и обратно. Мисс Кархенен строит слуг и даже секретаря бургомистра, они ни в чем ей не перечат. Потому что хозяин во всем к ней прислушивается. Эта женщина работает у него уже несколько лет и раньше даже думали, что у них роман. Но потом он ухаживал то за одной леди, то за другой… Моя мама, как и ее подруги, считает, что сама мисс Кархенен останется старой девой на веки вечные и будет до конца жизни преданно служить бургомистру. Говорит, это такой тип женщин. Не знаю, честно, что это значит. Но даже когда капитан предложил ей выйти за него замуж, мисс Кархенен отказала. Вот так.

– Подожди… – Эйви мотнула головой, пытаясь осознать услышанное. – Капитан Галлах делал предложение экономке бургомистра? Ты серьезно?

– Да.

– Но… она ведь старая. Ну или… – Эйвери смешалась, пытаясь припомнить чопорную мисс Кархенен. Но в голове рисовались лишь черные строгие наряды и мышиного цвета волосы, собранные в простую причёску.

– Она младше капитана Галлаха, – поразил Сайрус. – Только жизнь у бедняжки была не сахар, наверное, поэтому такой вид. Как старуха, да?

Эйви поморщилась и поправила Сайруса:

– Я бы скорее назвала ее невзрачной.

– Ага, невзрачнее некуда, – охотно кивнул он. – Мисс Карханен росла в семье старшей дочерью, но замуж так и не вышла. Две ее сестры давно детей воспитывают и хорошо устроились, а она сама работает и все. Будто ей не хочется замуж. А могла бы пойти за капитана. Он хоть и грубоват, но вроде неплохой. Мама считает, что перед самым обручением мисс Кархенен что-то узнала про капитана, поэтому сказала “нет”. Наверное, он хотел использовать ее, чтобы подобраться к бургомистру и уговорить того дать хлебную должность на материке. Капитан ненавидит остров. Когда экономка ему отказала, он почти не горевал, быстро увлекся дочерью местного богача, а мисс Кархенен долго ходила очень печальной. Даже болела.

– Еще бы! – вспылила Эйвери, почему-то припоминая Каспиана и его предложение ей. И как потом этот негодяй флиртовал с каждой леди на приемах… – Ох уж эти мужчины! Когда вернусь на материк, обязательно подарю мисс Кархенен какой-нибудь приятный подарок.

– Зачем ждать до материка? – удивился Сайрус. – Она наверняка уже приехала на остров, чтобы следить здесь за порядком в доме. Только я не знаю, как ей можно сделать приятное…

Эйви задумалась и хотела высказать несколько предположений относительно милого подарка для экономки бургомистра, когда карета остановилась. Больше того, не прошло и нескольких секунд, как дверь открылась и внутрь заглянул лейтер Тарт.

– Вот и вы! – облегченно сообщил он, заметив Эйви. – А я уже собирался отправиться на ваши поиски, мисс Айверсон! Не пугайте так больше.

– Зачем вам меня искать? – поразилась Эйвери.

– В городе несколько новых нападений нечисти, – хмуро ответил он. – Среди бела дня. Я решил проверить вас, а вы не появлялись дома. У меня было нехорошее предчувствие, вдруг вы в беде?

В последней фразе слышалась укоризна. И Эйвери страшно захотелось оправдаться, рассказать, где она была и что узнала, но… Она вспомнила слова профессора Турнидуса и ответила не совсем правду:

– Я так испугалась разгрома в лаборатории, что попросила Сайруса показать местные достопримечательности. Он убеждал меня вернуться в дом миссис Лемар, но разве я могу? Там ведь нет отца! А я умираю от неизвестности. Вы, к слову, обещали привезти новости о нем. Что-то нашли?

Лейтер, взгляд которого значительно смягчился, кивнул:

– Кое-какие сведения есть. Пойдемте, расскажу. Или у вас еще планы?

Эйвери посмотрела на бледного Сайруса, вновь превратившегося в хмурого молчуна. Тот быстро помотал головой.

– Планов нет, – печально признала Эйвери. – Мой помощник, кажется, испугался новостей о нападениях нечисти. Теперь точно придется бесконечно сидеть в арендованной комнате.

– Так будет лучше, – с заметным облегчением проговорил лейтер, подавая ей руку и помогая покинуть экипаж. Как только Эйви оказалась на земле, Эштон Тарт сделал новое признание: – Мне очень неприятна мысль о том, что с вами случится несчастье. Прошу, будьте осторожны, берегите мои нервы. Они пригодятся во время поимки мерзавцев на улицах города.

Смущение ей изображать не пришлось.

Скупо улыбнувшись, Эйви спешно ретировалась в дом, пригласив лейтера пройти следом, чтобы рассказать новости за чашечкой чая.

Каспиан все еще не вернулся с дежурства, зато в гостиной, к облегчению леди Айверсон, к гостям присоединилась миссис Лемар. Рядом с ней Эйви ощутила себя проще и непринужденней. Оставаться наедине с Эштоном Тартом ей совсем не хотелось – видимо, слишком сильны были правила столицы, привитые с рождения. А ведь на острове никто не осудил бы Эйви за безобидное чаепитие с лейтером…

– Итак, вы что-то узнали, – напомнила миссис Лемар, глядя на гостя с нескрываемым беспокойством.

Эйвери вернула на столик чашку, из которой так и не сделала ни единого глотка. Она вся превратилась в слух.

– Есть свидетели, видевшие графа в ночь исчезновения. До этого мы считали, что он исчез вечером, примерно в одиннадцать. И искали в основном на северо-западе острова. Но оказалось, после полуночи граф был в порту. И не один, – сказал Эштон.

– А с кем?

– С матросом. Мы знаем имя – Молах Коин; и знаем, где его искать. А еще… – Эштон виновато посмотрел на Эйви. – Говорят, этот матрос, вернувшись из рейса, разжился деньгами и угощал дружков три дня подряд. Как раз сейчас из порта отправляется корабль, на котором отправили стражей, чтобы допросить Коина. Он снова на материке.

– Значит, к утру вы будете что-то знать? – с надеждой спросила Эйвери.

– Скорее, к обеду, – ответил лейтер. – Тогда же будет совещание в нашей ратуше, и я должен буду доложить о ходе операции. После него могу заехать к вам, Эйвери.

– К нам, – вмешалась Элен Лемар. – Мне, знаете ли, тоже небезразлична судьба постояльца, молодой человек.

– Разумеется, – кивнул лейтер, поднимаясь. – В таком случае, до встречи?

– До свидания, – ответила Эйвери, все еще думая о том, что мог делать ее отец ночью в порту?

– Я провожу вас, – услышала она хозяйку дома. – Пойдемте.

Остаток дня Эйвери провела в своей комнате за книгами, купленными на материке. Выходила она лишь один раз – для ужина в компании миссис Лемар. Каспиан так и не появился, но от него принесли послание, в котором скупо говорилось, что Уоллес остался на ночное дежурство.

Засыпала Эйвери с чувством глубокой тревоги, которую не могла ни унять, ни объяснить.

Глава 10. Кошмары во плоти

Сначала она услышала шум набегающих волн. Затем поняла, что ступает босиком по берегу моря, слегка утопая пальцами во влажном песке.

Вокруг царила полутьма, разбавляемая лишь сумрачным светом блеклой луны, стыдливо прячущей бока за темными тучами.

И никаких посторонних звуков. Только морской шепот. Только легкие быстрые прикосновения волн, сразу убегающих прочь. Будто заигрывающих с ней.

И ни души.

Эйви хотела закричать, чтобы проверить, вдруг кто-то заблудился, как и она? Но… не смогла. Губы свело от холода и страха. По спине и плечам пробежал озноб, заставляя дернуться, словно от удара. И именно в этот момент Эйвери услышала отца.

– На помощь! – хрипло позвал граф. – Кто-нибудь!

Она обернулась, пытаясь понять, откуда исходит звук, и… увидела совсем рядом Каспиана, бегущего от сотен отвратительных птиц, преследующих его по пятам и норовящих напасть с воздуха!

– Эй! – снова прокричал граф Айверсон из ниоткуда. – Я знаю, ты там и слышишь меня. Открой дверь. Помоги мне, и я помогу тебе.

Эйви не могла ответить. И пошевелиться не могла.

Она пошатнулась и упала на колени, продолжая смотреть, как Каса одолевают жуткие крылатые твари со страшными вытянутыми мордами. Теперь уже совсем близко.

Эйвери почувствовала слезы на щеках, замотала головой, попыталась разжать будто склеенные губы, и тут ее захлестнуло морской волной. Огромной, неотвратимой, губительной…

– Нет! – Эйвери села в постели, пытаясь отдышаться и понять, где находится.

Спальня в доме миссис Элен Лемар.

Закрытые портьерами окна.

Полумрак.

И нечем дышать. Кошмар не желал отпускать Эйвери из своих цепких объятий.

Не помня себя, она поднялась, отдернула плотную ткань портьер, открыла окно и… облегченно вздохнула.

Только тогда Эйви поняла, что по ее щекам текут слезы. Она поспешно смахнула их рукой и принялась размахивать перед собой ладонями, остужая пылающее лицо. Но картинки из кошмара не пропадали. Сотни мерзких полуптиц нападали, падая с неба на светлую голову ее жениха. И он не справлялся…

– Каспиан, – сорвалось с губ Эйви, – пусть у тебя все будет хорошо. Где бы ты ни был. Пожалуйста, возвращайся… Ты обещал передать меня папе с рук на руки. Слышишь?

Ветер внезапно переменился, рванул ей навстречу, ударил в лицо, принося с собой запах полыни, горечи и ржавого железа. И Эйви нахмурилась, подалась ему навстречу, словно давая отпор. Она не позволит себя запугать какому-то глупому кошмару!

– Все хорошо, – прошептала Эйви, начиная трястись от ночной прохлады, уже выстудившей комнату, но оставаясь на месте. – Все обязательно наладится. Я знаю.

Посмотрев на небо, Эйви уже собиралась уйти, но замерла, увидев ту самую луну из своего кошмара. Один в один! Могло ли это значить, что дурной сон на этот раз имел какое-то отношение к реальности? Наверняка нет. Или?..

– Я не дам им пропасть. Не позволю! – рявкнула Эйви, взглянув во тьму перед собой. Ею вдруг овладела такая же решимость, как в день побега из дома. А еще… память услужливо выудила старые воспоминания, где мама учила ее смешным песенкам-заговорам, способным подарить защиту тем, кто дорог поющему. И слова полились рекой, успокаивая душу и. И сил словно стало в разы больше, и уверенности, и понимания, что все правильно.

Зажмурившись, Эйвери как можно четче представляла образы отца и жениха и снова и снова напевала два четверостишья. Когда она закончила, ноги почти не держали, а в глазах все мерцало.

Леди Айверсон не помнила, как закрыла окно и рухнула в постель. Уснула она мгновенно, и кошмары ей больше не снились. А проснувшись, Эйви ощутила такой голод, что за завтраком едва сдерживалась, чтобы не отложить столовые приборы и не наброситься на еду, словно дикарка.

Компанию Эйвери составила миссис Лемар. Каспиан так и не вернулся с дежурства, что очень расстроило его невесту.

– Может быть, мне стоит прогуляться до отделения полисмагии? – предположила Эйви, утолив наконец голод и посмотрев на хозяйку дома. – Узнать, с чего такая задержка на службе, и вообще…

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачала головой Элен Лемар. – Молодой человек скоро появится, я уверена. А вы, дорогая, выставите себя в дурном свете, интересуясь, где он и почему так долго не является в общий дом.

– Тогда я просто узнаю новости об отце, – обиженно буркнула Эйви.

– Все новости нам привезет после обеда лейтер Тарт, – напомнила миссис Лемар. – А если вы хотите прогуляться, дорогая, лучше всего для этого подойдет мой сад. Там свежо, красиво и…

– По городу гулять значительно интересней, – прервала собеседницу Эйви, которой ужасно хотелось добраться до академии магии и снова увидеть записи отца.

– И куда именно хотите отправиться? – спросила миссис Лемар.

– Наверное, найму экипаж и проедусь по улочкам, рассматривая местные строения, – пожала плечами Эйви. – Пока бумаги отца не найдены, мне нечем помочь следствию, а значит, могу себе позволить осмотр достопримечательностей.

– Но лейтер сказал, что в городе сейчас опасно, – напомнила миссис Лемар. – Зачем этот напрасный риск? Уверена, у вас еще будет время изучить остров вдоль и поперек.

– Когда? – удивилась Эйвери.

– Как только Николаса найдут, а вам предложат его временную должность здесь на постоянной основе, – уверенно ответила миссис Лемар.

– Предложат? Мне? – Эйви рассмеялась, но заметила вполне серьезный и немного осуждающий вид хозяйки дома и поспешила оправдаться: – Я приехала на остров, чтобы найти папу. Да, сейчас мне поручили важную работу, вот только делать ее не выходит. Записей нет, лаборатория уничтожена. Мне нечем заниматься, и всем очевидно, что толку от меня нет. Так что, если… Вернее, когда папу найдут, я уеду с ним в столицу и буду готовиться к свадьбе. Увы, такова моя судьба как наследницы рода Айверсон.

– Судьба? – Миссис Лемар мягко улыбнулась, подалась вперед и сжала запястье Эйви. Ее длинные пальцы легко перевернули руку девушки и скользнули по тонким линиям ладони, повторяя узоры. – Судба-а-а…

Миссис Лемар прищурилась, поджала тонкие губы. Она смотрела на ладонь Эйвери так, словно видела там нечто, ускользающее от остальных глаз. И, прежде чем леди Айверсон решилась отнять захваченную в плен руку, ее выпустили, приговаривая:

– Иногда от судьбы действительно не уйдешь, как ни старайся. Нику это говорили. И не раз. Глупо, глупо…

– Вы обещали рассказать, откуда знаете моего отца, – припомнила Эйви, прижимая к груди полученную назад ладонь.

– И расскажу, – кивнула миссис Лемар. – Обязательно. Но сегодня вы должны простить меня, дорогая. Голова разболелась ужасно. Мне придется оставить вас. Пойду к себе, почитаю немного и попробую уснуть. А вы, уж если решитесь на прогулку, возьмите с собой мистера Сайруса. Горничная подскажет адрес – она покупает у его матери молоко и яйца. Наймите экипаж и заедьте за молодым человеком. Так и мне будет спокойней. Ох…

Миссис Лемар поднялась и устало вздохнула. Эйви, еще пару минут назад решившая держаться от странной женщины подальше, рванула навстречу, подставляя руку и предлагая:

– Держитесь за меня. Я вас провожу.

– Спасибо, дорогая, – прокряхтела миссис Лемар, тяжело следуя к выходу.

Спустя четверть часа Эйвери оставила хозяйку в ее покоях, уточнила адрес Сайруса у горничной и отправилась к помощнику. Она не собиралась просить молодого человека расследовать с ней дело дальше, прекрасно помня требование профессора Турнидуса, но… В голове леди Айверсон возникла идея, для воплощения которой нужна была информация. Ей требовалось добыть адрес невесты погибшего магистра темной магии, чтобы ненавязчиво встретиться и осторожно ее допросить.

Однако в доме Сайруса планы Эйви резко изменились. А все из-за миссис Лауры Поуп – его мамы.

– Входите, даже не думайте отказываться, – сказала она, познакомившись с неожиданно нагрянувшей гостьей. – Сын столько говорил о вашем отце, а затем о вас, что, кажется, мы знакомы уже вечность. Будете чай? С блинами! Я накрутила блинов, как раз как вам надо.

– Как мне надо? – только и смогла спросить Эйвери, стеснительно улыбнувшись невысокой полной женщине, располагающей к себе с первого взгляда.

– Вы очень худенькая, – кивнула та. – Вам обязательно нужны мои блины. И пирожки. Но их я напеку завтра. Сайрус вам передаст. – Тут взгляд Лауры Поуп проницательно метнулся к груди гостьи, и женщина вынесла вердикт, не подлежащий оспариванию: – С капустой!

Сам Сайрус, как выяснила Эйвери спустя три поистине крупных блина с творогом, отправился на рыбалку, но обещал вернуться к обеду. Как раз тогда Лаура Поуп собиралась сварить уху, которую гостье тоже непременно нужно было попробовать. Потому что рыба очень полезна для хорошей работы головой. Да и ухи такой Эйвери точно никогда не ела в своих столицах.

Затем гостье налили молока, подсунули миску оладий и блюдечко с брусничным вареньем. И только тогда, прикормив бдительность Эйви, Лаура Поуп мягко спросила:

– Значит, расследуете потихоньку исчезновение графа?

Эйвери закашлялась.

Миссис Поуп осторожно похлопала ее по спине, раскритиковала манеру есть и так сильно удивляться резонным вопросам, а потом замерла в выжидающей позе.

– Нет, что вы, – принялась оправдываться Эйви, – никаких расследований. Мне лишь поручили разобраться в записях отца, а Сайрус должен был помочь в этом. Но документы…

– Ага-а, – прервала ее миссис Поуп, – ну, ясно-понятно. Значит, вы сами ничего не знаете и не ищете?

– Конечно, нет, – ответила Эйви с самым честным видом.

– И врать совсем не умеете, – заключила миссис Поуп, усмехнувшись. – Прямо как мой Сайрус. Вот потому и говорю ему: помалкивай больше. Пусть лучше люди считают тебя хмурым и недалеким, чем подстроят убийство, выдав за попытку побега, как у того же Ругъера. А то Кьяла до сих пор убивается.

– Кьяла – это невеста? – уточнила Эйви.

– Да, – вздохнула миссис Поуп. – Красивая такая, видная. Влюбилась в Эндрю… Это магистра так зовут. Звали. Закрутилось у них. Он же какие-то открытия там, за островом, сделал. Запрещенные. Его сюда отослали, нацепили ошейник, приказали учить местных. Ходил здесь нелюдимый, рычал на всех. Учил, правда, неплохо. И вот познакомился с Кьялой. Решили пожениться, она счастливая такая была. И он улыбаться начал как человек. А потом на тебе заявление – попытался уплыть с острова, и сработал ошейник. Ха!

Миссис Поуп стукнула себя рукой по бедру и мотнула головой, отчего убранные под платок светлые волосы частично выскользнули наружу и упали на разрумянившееся круглое лицо.

– Он же не дурак был, – продолжила миссис Поуп, посмотрев на Эйви с грустью. – А сильный какой! Гора. И не боялся ничего. Нечисть усмирял на раз. С ней, говорят, и экспериментировал там, на материке. В общем, его в честном бою никто не одолел бы. Так взяли бесчестным.

Женщина замолчала, скорбно поджав пухлые губы.

Эйви отодвинула опустевшую кружку – подальше от миссис Поуп, так и норовившую подлить гостье еще молочка – и уточнила:

– Зачем вы мне все это рассказываете?

Лаура посмотрела на нее с самым невинным видом и пожала плечами:

– Сайрус доверяет вам. И вашему отцу доверял. Мой сын от графа в полном восторге. Даже подумывал, отучившись, в столицу уехать, чтобы к нему в ученики набиться и практиковаться рядом. А ведь Сайрус нигде не был, кроме Помпти, ему всегда нравилось здесь. И вдруг – на тебе! Я сначала возмущалась, услышав такие заявления, а потом поняла: это ему решать. И тут ваш отец пропал. А ведь он один не боялся и выяснял, что случилось с Эндрю Ругьером. И потом с моим братом. Сайрус говорил про Джорджа?

Эйви кивнула:

– Мне очень жаль.

– Да, и мне. – Глаза миссис Поуп наполнились слезами, и она прижала к ним кончик фартука. Сначала к одному, затем к другому, вздохнула тяжело, присела на стул и признала: – Это же я посоветовала брату идти в полисмагию. А теперь, когда он погиб за правду, боюсь за сына. Мне страшно, что могу потерять и Сайруса. Больше у меня никого нет, понимаете? Уже даже поездка в столицу так не страшит, как это все…

– С Сайрусом ничего не случится, – твердо сказала Эйвери, наконец понимая, какую ошибку сделала, приехав за молодым человеком вопреки просьбам профессора. – Я вам обещаю. Он не попадет в неприятности.

Эйви поднялась из-за стола, улыбнулась вставшей следом женщине. Та помолчала несколько секунд и заговорила снова:

– Меньше всего я хочу воспитать труса, – сказала она, – но… после смерти Джорджа думаю: может, лучше трус, но живой? Это неправильно, знаю. Только…

– Сайрус – не трус, – оборвала ее Эйви. – Он очень смелый и добрый. Это правда. У вас замечательный сын, миссис Поуп. А теперь мне нужно ехать.

– Не будете ждать его? – тихо спросила женщина.

– Не могу. Нужно ехать, – ответила Эйви. – Если он будет спрашивать, скажите, что я заезжала и поехала домой. Сейчас в центре неспокойно.

– Это действительно так, – кивнула миссис Поуп. – Нечисть снова разбушевалась. Говорят, вчера напала среди белого дня на кого-то. Уму непостижимо. Вы можете не верить, но у нас на острове обычно тихо и спокойно. Живут себе люди, работают, жизнь строят. И вдруг такое!

– Все пройдет, – заверила женщину Эйви. – Спасибо вам за угощения. Очень вкусно. Всего доброго.

– И вам, – кивнула миссис Поуп, виновато опуская глаза.

Эйвери подумала, что это напрасно, она не винила женщину за попытки уберечь сына. Наоборот. Леди Айверсон корила себя за глупость и самонадеянность. Одно дело принять решение о риске для себя, и совсем другое – втягивать других, забывая про ответственность. Тем более что ей и самой с некоторых пор не чуждо было переживание за двоих мужчин, один из которых стал важен совсем недавно.

Вскоре Эйви вновь наняла экипаж и действительно поехала к дому миссис Лемар. Нужно было увидеться с Каспианом. Убедиться, что он вернулся с дежурства в полном порядке. Пусть бы даже этот несносный тип спал. Эйви собиралась лишь взглянуть на него, и тогда со спокойной душой думать, как быть дальше.

Вот только Каспиана в доме не отказалось. Он не пришел с дежурства и не прислал никаких пояснительных записок. Тогда-то Эйви и накрыл настоящий страх.

Припомнив слова бургомистра о том, что он готов оказать любую помощь, леди Айверсон направилась к ратуше. Ей требовалась информация о женихе. Эйвери готова была пообещать всем оставаться в доме, но сначала она хотела знать, куда пропал Кас.

Время в пути показалось ей вечностью.

Пока ехала, Эйвери не могла перестать строить плохие предположения о том, где может быть ее жених. Она то и дело прокручивала в голове рассказы о смертях в местной тюрьме; о магистре, мечтающем жениться и наладить жизнь здесь, но найденном в лодке без головы; о фармацевте, что поплатился жизнью за попытку помочь следствию… И, конечно, об отце, который не побоялся разворошить осиное гнездо, а теперь числился пропавшим.

Эйви терзали философские мысли о том, где же проходит та тонкая грань, когда человек превращается из осмотрительного в труса? И стоит ли винить тех, кто, желая сохранить свои жизни или жизнь близких, отводят глаза и предпочитают промолчать? В теории она всегда готова была сказать гордо, что проявит храбрость в любой ситуации. Но теперь, когда отец пропал и о женихе не было известий, Эйвери глубоко задумалась над тем, насколько далеко готова зайти сама…

Еще недавно, сбегая из столичного дома, леди Айверсон считала себя невероятно сильной и смелой. Ей казалось, она все просчитала и готова к любым сложностям. Но мир, с которым пришлось столкнуться, достаточно быстро показал, насколько жестоким и безжалостным он может быть в отношении одиноких самонадеянных девиц. Теперь, оглядываясь назад, Эйви понимала, какой опасности подвергла свою жизнь. И жизнь Каса. Ей хотелось верить, что жених задействован в каком-то деле и забыл прислать весточку. Или просто не посчитал нужным сообщить, где он. Неприятности и тайны привлекали его, как мух всякая гадость! Эйви уже успела заметить, что Уоллес-Вудс любит сложные задачи. Потому она и боялась за него теперь так сильно.

Когда карета остановилась у ратуши, Эйвери едва нашла в себе силы спокойно выйти и направиться в здание. И лишь оказавшись внутри, вспомнила: к бургомистру на прием требуется записываться заранее. Об этом же с непроницаемым лицом поведал секретарь.

– У мистера Брайта весь день расписан по часам, мисс, – сказал мужчина, одарив Эйви крайне осуждающим взглядом. – Но я могу вписать вас в лист ожидания. Когда появится окно…

Судьба благоволила Эйви хотя бы в тот самый час. Потому что именно в момент ее крайнего смятения в приемной бургомистра появились двое: капитан Галлах и лейтер Тарт. Они о чем-то беседовали, но, заметив гостью острова, удивленно умолкли.

– А я вас ищу! – Эйвери обрадовалась полисмагам, как родным.

– Нас? – Полисмаги переглянулись.

– Да-да, – заверила Эйвери, наступая. – Хорошо, что вы пришли сюда.

– У нас совещание с бургомистром, – сообщил капитан Галлах, а затем добавил, бросив недовольный взгляд на лейтера и снова уставившись на Эйви: – А вы, насколько я осведомлен, должны находиться в доме миссис Лемар. Не здесь.

– Я так и собиралась поступить, – кивнула Эйвери. – Но, видите ли, какое дело… Каспиан Уоллес-Вудс пропал. Он не появился после ночного дежурства. И я подумала, что…

– Ох, ругх меня побери… – пробормотал капитан, глядя куда-то за ее плечо и принимаясь отчаянно потирать лоб. – Прошу меня извинить. Мне надо…

Не договорив, он попросту сбежал.

– Что? – Эйвери удивленно посмотрела на хмурого лейтера Тарта, обернулась и… увидела чопорную мисс Кархенен – экономку бургомистра – собственной персоной.

Она вышла из кабинета и задержалась на пороге, получая, видимо, последние указания от хозяина. Дослушав его, женщина что-то ответила и наконец заметила гостей в приемной.

– Добрый день! – обрадовалась Эйви встрече с мисс Кархенен. – Вы прекрасно выглядите. Давно приехали?

На самом деле Эйви сильно польстила женщине. Мисс Кархенен смотрелась болезненно бледной, осунувшейся и ужасно уставшей. Заметив все это, леди Айверсон сделала самый очевидный вывод: экономка бургомистра успела заметить побег капитана. Или, наоборот, ждала его появления и боялась новой встречи. Бедная женщина.