Текст книги "Дом костей"

Глава
13

Рен мысленно разложила все по полочкам.

Принца Лео нужно было спасать, но никто из Крепости не обладал достаточными для этого сведениями.

А вот она обладала.

Она не только была лучшей валькирией поколения (и плевать на проваленное испытание), но и стояла рядом с единственным человеком, который мог точно сказать, куда и каким маршрутом увезли Лео.

Двое могли пересечь Пролом, не привлекая к себе внимания, в отличие от целого конного отряда. Рен могла справиться с любыми призраками, а кузнец наверняка со всеми живыми, если бы они посмели преградить им путь.

Она спасет его, а в обмен он приведет ее к Лео. Если Рен справится, если спасет Золотого принца и вернет его в целости и сохранности в Крепость, при этом пройдя по опасным и кишащим призраками Землям Пролома, никто больше не будет ставить под сомнение ее талант, способности и законное положение в Доме Костей.

Никто не сможет отрицать, что она достойна всего этого.

Просто идеально. Гениально даже.

Оставалось только убедить в этом кузнеца.

Поскольку тот продолжал смотреть на нее в полной растерянности, Рен уточнила:

– Полагаю, у тебя есть парочка вопросов к товарищам, которые пытались тебя убить. Если только ты не планируешь умереть сегодня же.

Его глаза опасно блеснули, но он не стал спорить.

– Ты намерен пуститься за ними в погоню. И я тоже.

– Чего ради? – спросил с недоверием кузнец.

– Этот принц – мой билет отсюда, – ответила Рен, неопределенно махнув рукой в направлении Крепости. – Если спасу его, смогу доказать, чего стою, и получить любую должность. Он – важная шишка, а значит, вернув его, я сама стану важной.

Кузнецу незачем было знать, что Лео ей нравился. Что она видела страх в его глазах. Что он поднял фляжку в честь их зародившейся дружбы и тем самым стал ее единственным другом.

Хотя была еще Одиль. Но с ней все было по-другому. Она оставалась старшей по званию. Была больше учителем или наставником, чем другом. Ее обязали быть рядом, даже если она казалась более открытой и откровенной, чем многие другие. Чем ее собственный отец.

Кузнец тем временем скривил губы, будто осуждал ее. Ну и пусть осуждает.

– Так что я верну принца, – настаивала Рен, – а ты мне поможешь, потому что я помогла тебе. Не стоит благодарности, кстати.

– Помогла мне? До или после того, как порезала мне ногу?

– После, – отозвалась Рен. – Когда по твоей вине мы упали и оказались в этой смертельной ловушке, я оттащила твое безжизненное туловище, тем самым не позволив узнать, что мы живы.

– Не упади ты со мной, была бы уже мертва. Капитан Ройс не любит оставлять следов. Можешь принять в качестве благодарности тот факт, что все еще жива.

– Но мне все равно было бы приятно это услышать, – сказала она, не в силах сдержаться, и прочистила горло. – Спасибо за то, что непреднамеренно спасла мне жизнь, – продекламировала девушка со всей серьезностью, на какую была способна. А после усмехнулась: – Видишь, как просто?

Кузнец наклонился вперед и мягко, но холодно произнес:

– Если хочешь, чтобы кто-то похлопал тебя по спине и назвал героем, сделай это сама. Ты хорошо с этим справляешься.

Слова кузнеца раздражали Рен.

– Да, я хороша в этом, – сказала она с дерзкой ухмылкой. – Практика приводит к совершенству.

– Так вот кем ты себя считаешь? Совершенством?

Рен уже открыла рот, чтобы сказать что-то вроде «А кем же еще?», но прежде, чем она успела это сделать, кузнец прижал руку к ее предплечью, в проеме под наплечником. Девушка отшатнулась – сначала инстинктивно, чтобы избежать его прикосновения, а затем из-за боли. Когда кузнец отвел руку, на его пальцах, обтянутых черной кожей, блестела кровь. Когда это она успела пораниться?

– Не очень-то совершенно, – мягко заметил кузнец.

Рен оттолкнула его руку.

– Не я одна истекаю тут кровью, – отрезала девушка, отходя подальше. Она вытерла кровь: рана оказалась неглубокой, но раздражающей.

– Не только ты, – согласился кузнец с тенью улыбки на губах. – Но я не называл себя совершенством.

Рен свирепо посмотрела на него:

– Так ты согласен или нет?

Приподнятое настроение кузнеца тут же улетучилось.

– Согласен на что?

– Спасти принца!

– Ты ведь помнишь, что я один из тех, кто пытался его похитить? – произнес он с высокомерием в голосе. С превосходством.

Рен пристально посмотрела на кузнеца:

– Помню. А еще помню, как другие похитители попытались тебя убить. Возможно, весь ваш план был ложью, попыткой заманить тебя в ловушку.

Гнев исказил его лицо.

– Нет. Он бы не стал… – Кузнец замолк. – Очевидно, они пренебрегли нашими приказами. Или, на худой конец, капитан Ройс решил изменить тактику и отдать принца тому, кто больше заплатит. Тогда его следует остановить.

– В точку. Вот мы его и остановим. Прибережем принца для себя.

– И что потом? – спросил кузнец, приподняв брови.

– Что-нибудь придумаем, – уверенно заявила Рен. Конечно, она собиралась вернуть Лео в Крепость, нравится это кузнецу или нет, но говорить об этом заранее было бы глупо. – Предпочитаешь, чтобы наследник королевской семьи оказался в Крепости или в руках предателя?

– Я бы предпочел, чтобы он оказался в моих руках.

– Обязательно передам ему это.

Сбитый с толку кузнец нахмурился, а затем закатил глаза.

– О том, что делать дальше, нам придется подумать только в том случае, если мы сумеем заполучить принца, – миролюбиво заметила Рен. – Почему бы не решить эту проблему, когда она действительно станет насущной?

Кузнец внимательно посмотрел на нее. Рен старалась не поежиться под этим взглядом.

– Хорошо, – согласился он, слишком уж охотно. Скорее всего, они еще вернутся к этому разговору, но позже.

– Какой у патруля распорядок? Сколько у нас времени?

Временная вспышка триумфа угасла. Кажется, она переоценила свои знания о действиях, которые предпринимались в Крепости после нападения. Количество патрулей увеличится, как по частоте, так и по численности, но было трудно предугадать, как от этого изменится существующий график, уж тем более в последующие несколько часов. Они все еще не оправились от нападения и потеряли в сражении людей. Им точно придется изменить расписание. Стоило предположить некий хаос, поскольку нужно было послать гонцов на север и юг, чтобы передать новости и гарантировать, что вся Стена будет готова к дальнейшему нападению. Хотя подобное было маловероятно, ведь похитители получили то, за чем пришли.

Рен присоединилась к кузнецу на краю выступа и посмотрела вверх. Сгущающиеся сумерки были наполнены дымом, вот-вот грозила наступить ночь. В такой обстановке мало что было видно, но зато многое можно было услышать. Патрули обычно не съезжали с дороги, но после нападения им наверняка приказали проверить всю территорию между Стеной и Частоколом.

Рен оставалось только ждать и прислушиваться. Как только один патруль пройдет мимо, у них будет достаточно времени для возвращения в Крепость, а когда новый патруль поедет обратно этим же путем, они сбегут.

Времени было в обрез, но лучшим вариантом они не располагали.

– Времени у нас немного, – сказала Рен, усаживаясь на краю, чтобы услышать все, что происходит наверху. – Между патрулями будет небольшой перерыв.

– Насколько небольшой?

Рен пожала плечами:

– Нам нужно будет взобраться наверх, а затем миновать Частокол. После этого волноваться не о чем.

Кузнец тоже присел. Его движения были скованными и неловкими, поскольку он старался опираться на левый бок.

– Ты ведь сможешь взобраться?

Он бросил на нее холодный взгляд.

– А ты?

– Если твой хлыст крепко зацепится, я справлюсь, – ответила Рен.

– Зацепится.

После этого они продолжили сидеть в тишине.

Рен было нечем заняться, кроме как слушать, кузнец же воспользовался возможностью, чтобы убрать с наручи клинок и спрятать меч в ножны за спиной. Он проверил оставленную Рен рану на ноге и, поморщившись, поводил тем плечом, которое было ближе к ране на груди.

Девушка поймала себя на том, что снова думает, кем был этот кузнец и откуда он взялся. Очевидно, что бы ни говорили во Владениях, Дом Железа не был уничтожен. И кто-то со званием или кто-то, кому служил этот кузнец, выступил против короны.

Послышался отдаленный ритмичный шум. Искажаясь, он отдавался вокруг них эхом, но Рен была совершенно уверена…

– Стук копыт, – сказал кузнец.

– Прячься. – Рен поспешила отойти от края, чтобы укрыться в углублении пещеры. Кузнец последовал за ней, такой же бесшумный, как тьма, несмотря на весь металл и оружие, что носил при себе.

В укрытии что-либо расслышать было труднее, но Рен смогла различить по крайней мере двух всадников, медленно продвигающихся мимо расщелины. Она уловила случайные обрывки, вроде слов «дым» и «огонь». Когда на мгновение стук лошадиных копыт затих, девушка заподозрила, что всадники вглядываются вниз, в эту самую пропасть. Остались ли поблизости следы потасовки? Продолжат ли всадники обыскивать округу?

Но затем копыта снова застучали, унося наездников прочь.

Кузнец сидел на корточках, готовый действовать, но все же наблюдал за ней в ожидании команды.

Рен не терпелось выбраться из этой ямы, но патруль мог оказаться достаточно многочисленным, с передовыми и тыловыми разведчиками. И действительно, за несколько секунд до того, как она была готова отбросить осторожность и ринуться вперед, мимо проехала большая группа всадников, за которой через несколько минут последовала еще парочка.

Наконец, когда стук копыт снова затих, Рен посмотрела на кузнеца и кивнула:

– Сейчас.

Они бросились к краю обрыва, и Рен отметила, что теперь, когда пришло время выбираться, кузнец двигался гораздо увереннее.

Он вытащил свой меч и мгновенно трансформировал его в хлыст, опустив запястье так, что встроенный внутрь трос вытянулся до земли, а по всей его длине повыскакивали сегменты лезвия. Хлыст свернулся у ног хозяина, пока тот смотрел на их цель.

– Отойди, – приказал он, и Рен подчинилась, наблюдая, как кузнец подбросил хлыст вверх по широкой сияющей дуге. Он обладал физической и магической силой – использовал мускулы, чтобы приводить вещи в движение, и полагался на магию, чтобы направлять хлыст. Рен и сама использовала подобную тактику, позволяющую мастерам сохранять энергию. Проделывать то же самое только с помощью магии было бы утомительно, а кузнец был не в том состоянии, чтобы испытывать себя на прочность.

Хлыст соскользнул обратно, так и не сумев за что-нибудь зацепиться.

Кузнец прищурился и попробовал еще раз.

И еще раз.

– Я заметила там какие-то корни… – начала Рен, но он тут же перебил ее:

– Знаю. – На его висках выступил пот, а голос был напряженным от разочарования, которое он старался подавить.

Рен замолчала и продолжила ждать, пока наконец с пятой попытки хлыст за что-то не зацепился. Кузнец несколько раз сильно дернул за него, а затем посмотрел на девушку.

Она непонимающе уставилась в ответ, пока не осознала, что должна пойти первой на случай, если поблизости появятся солдаты из Крепости. В каком-то смысле это давало ей преимущество – так она могла оттолкнуть или предать кузнеца, – но поскольку карабкаться ей предстояло по железному хлысту, Рен очень сомневалась, что стоит делать что-то подобное.

Не то чтобы она вообще собиралась играть грязно, ведь она нуждалась в кузнеце.

На данный момент.

Она приблизилась, кузнец все еще держался за рукоять, чтобы натянуть хлыст. В отличие от ее спутника, на руках Рен не было перчаток, поэтому ей приходилось оставаться предельно осторожной, чтобы не пораниться о лезвия, которые, кстати, служили хорошей опорой для ног.

Не было времени колебаться или беспокоиться, выдержит ли хлыст ее вес. Не было времени гадать, не сожмет ли он ее горло, чтобы в итоге задушить.

Схватившись обеими руками примерно на уровне головы, Рен кивнула кузнецу, и тот ослабил хватку. Девушка прыгнула, перенеся вес на руки, в то время как ногами пыталась нащупать ближайшее лезвие.

Ей удалось найти опору без особого труда, хотя это не шло ни в какое сравнение с тем, как она карабкалась по полкам библиотеки, или даже с тем, как поднималась по собственным мечам из той грязной могилы в Костяном лесу. Теперь она висела над пропастью, не удерживаемая ничем, кроме силы собственных мышц и странного железного хлыста.

Ее дыхание стало прерывистым, резким, а руки болели от того, как крепко она их сжимала. Мышцы, которыми, как Рен могла поклясться, она никогда раньше не пользовалась, начали гореть. Руки и грудная клетка девушки дрожали от напряжения. Но упрямство победило, так что, стиснув зубы, она начала карабкаться вверх. Хлыст дернулся, когда на него запрыгнул кузнец. Теперь, когда они оба поднимались, металлическая веревка раскачивалась, от чего Рен раз за разом стукалась о стену и яростно чертыхалась.

Она начала хвататься за лезвия и руками, найдя способ уцепиться за внутреннюю часть, не задевая внешние края. Когда Рен наконец осмелилась поднять глаза, она поняла, что они находились не так далеко от поверхности, как она думала. Оставалось совсем чуть-чуть.

Добравшись до финиша, девушка увидела, что хлыст действительно зацепился за переплетенные корни, которые она успела заметить перед тем, как они свалились с обрыва. Рен огляделась, но не обнаружила ни всадников, ни факелов. Она попыталась посмотреть вверх, на Стену, но ее скрывала роща, а значит, они тоже вдобавок к темноте ночи были скрыты за деревьями.

Это могло упростить им задачу.

Подгоняемая кузнецом, Рен, задыхаясь, с последним рывком перевалилась через край.

Вскоре после этого к ней присоединился кузнец. Правда, выбрался он с большим достоинством – положил руки на колени, чтобы перевести дыхание, а после призвал хлыст и снова превратил его в меч.

Вглядываясь в темноту, Рен поднялась на ноги. Позади пожары были потушены, а впереди она могла различить лишь очертания костяного Частокола, но магия восполняла то, чего не хватало ее глазам.

Рен осмотрела их обоих. Ее костяная броня определенно была бледнее кожи и выделялась на фоне темноты, но она и в сравнение не шла со всем железом ее компаньона. В его доспехах, словно солнечные блики на воде, отражались обрывки лунного света, пробивавшиеся сквозь дым и облака.

Но тратить время на то, чтобы снять их, не говоря уже о риске оказаться пойманными или замеченными, было еще опаснее.

Они встретились взглядами, и Рен поняла, что он заметил то же, что и она.

Оставалось только одно: бежать со всех ног.

Они бросились к костяному Частоколу, спотыкаясь о неровную почву, перепрыгивая через выныривавшие из тени камни и обломки.

Рен сохраняла чувства обостренными, чтобы расположенные впереди кости помогли ей не сбиться с пути. Девушка оглянулась только раз, но за ее спиной все было погружено во тьму, за исключением фонарей на Пограничной стене, но и те, окутанные дымом, казались тусклыми.

Наконец, когда перед ними вырос Частокол, они замедлили шаг и остановились за одним из возвышающихся костяных стражей, используя его в качестве прикрытия, чтобы перевести дыхание.

Рен прислонилась к кости, позволяя знакомому материалу успокоить ее бешено колотящееся сердце. Им удалось уйти незамеченными.

Теперь осталось только найти Золотого принца.

Глава
14

Переведя дух, они двинулись на восток, все больше отдаляясь от Крепости.

Как только Частокол скрылся из виду, Рен посмотрела на кузнеца, ожидая, что он станет делать дальше.

Он на ходу вложил в ножны свой меч-хлыст и вместо него достал посох, который также был пристегнут к его спине. В посохе не было ничего примечательного, за исключением цвета, который указывал на то, что он изготовлен кузнецом.

Тут Рен осознала, что они даже не представились друг другу.

От борьбы друг с другом они перешли к совместной игре в прятки, а потом… к тому, что происходило сейчас. К шаткому союзу.

С кузнецом.

От беспокойства у Рен скрутило желудок. Позже, когда она будет рассказывать отцу о героическом спасении принца, эту деталь определенно следует опустить. К счастью, она была опытной лгуньей.

– Кстати, меня зовут Рен, – сказала девушка.

Казалось, кузнец был погружен в собственные мысли, потому что при звуке ее голоса вздрогнул и метнул в ее сторону взгляд.

– А ты? – надавила она, потому что кузнец так ничего и не сказал. – Я слышала, как другие обращались к тебе… до того, как попытались убить. Джеймс? Джулс… – При этих словах кузнец поморщился. – Если не скажешь свое имя, я буду вынуждена его придумать. Что-то мне подсказывает, что это тебе не понравится.

– Джулиан, – раздраженно бросил он. – Меня зовут Джулиан.

– Приятно познакомиться, – ответила Рен. Он бросил на нее свирепый взгляд, ведь их встреча произошла при худших обстоятельствах, которые только можно было вообразить.

Пожав плечами, Рен окинула взглядом ночной пейзаж. Здесь дыма было меньше, но наползающий с севера туман также затемнял все вокруг. Она повернулась к Джулиану:

– И что теперь? Тебе же известно, в каком направлении увезли принца?

– Я знаю, в каком направлении его намеревались увезти, но поскольку с тех пор похитители явно изменили свой план – учитывая покушение на мою жизнь, – сложно сказать, внесли ли они еще какие-то… изменения.

– Давай предположим, что их план остался прежним. Они ведь думают, что ты мертв, так что у них нет причин менять маршрут.

У кузнеца раздулись ноздри.

– Они должны были отправиться на юг. Главное для них – позаботиться, чтобы принцу не нанесли вред, так что они предпочтут остановиться в прибрежных городах.

– Тогда мы тоже направимся на юг, – сообщила Рен, развернувшись на пятках.

Она едва успела сделать шаг, когда из туманной дымки слева послышался какой-то шум. Девушка замерла.

Поскольку они шли недолго, Рен испугалась, что по ошибке повернула назад и каким-то образом наткнулась на патруль. Хотя такого просто не могло быть, учитывая, как далеко они находились от Частокола. Что-то зашевелилось в темноте, послышался тихий щелкающий звук.

Из тени выплыла спокойно направляющаяся к ним лошадь. Без всадника, но и без сбруи, указывающей на принадлежность к Крепости.

Рен взглянула на кузнеца. Была ли эта лошадь одного из похитителей принца? Она могла убежать во время сражения, и никто либо не заметил ее пропажи, либо не потрудился ее вернуть.

Именно это им и было нужно. Они преследовали всадников на лошадях пешком, а теперь могли и сами взобраться в седло. Просто идеально.

Слишком идеально?

Но каждая минута была на счету, и вокруг, казалось, никого…

Рен шагнула к лошади, и Джулиан рубанул рукой воздух в попытке остановить ее.

– Подожди! Нет!

– Почему? Что не так? – спросила она.

Кузнец не ответил. Вместо этого он осмотрелся.

– Да ладно тебе. Нам так повезло, нужно просто двигаться дальше.

– Дело не в везении, – сказал Джулиан, прежде чем его взгляд остановился на чем-то, чего не видела Рен. – Это ловушка.

И тут девушка услышала лязг оружия.

Из тумана вышли десять, а то и двадцать человек – худых, озлобленных и облаченных в лохмотья.

– Бандиты, – пробормотал Джулиан, поднимая свой посох двумя руками. Наконец-то опасность, которую ей обещали отец и Одиль. Рен напряглась и обнажила мечи; ей никогда не приходилось сражаться с таким количеством людей – во всяком случае, живых, – и большую часть боевого опыта она получила в спаррингах с Инарой.

Когда бандиты двинулись вперед, чтобы окружить их, туман зашевелился и расступился. Рен успела рассмотреть старый дорожный указатель и что-то похожее на развалины деревни. Гладкая земля под ногами наводила на мысль о том, что когда-то это место посещало множество людей. Вероятно, оно было частью переплетения Старых дорог, пересекавших эту часть Владений.

Теперь же здесь встречались только воры и мусорщики.

При ближайшем рассмотрении лошадь выглядела голодной и исхудавшей, точно так же, как и ее человеческие собратья. Должно быть, они использовали животное как приманку, как средство заманить в свои сети заблудившихся или ничего не подозревающих путешественников.

– Просто помалкивай. Говорить буду я, – пробормотал Джулиан, опуская свой посох и поднимая только одну, обтянутую перчаткой руку.

– Мы не причиним вам вреда, – сказал он, поворачиваясь к бандитам. – Мы путешествовали по Прибрежной дороге, но отстали от остальных. Если вы позволите, мы продолжим свой путь.

Рен посмотрела на него, склонив голову. Упоминал ли Джулиан о том, что они путешествовали в большой группе, чтобы отпугнуть бандитов, или он действительно пытался воззвать к их великодушию?

– Прибрежная дорога отсюда далеко, малец, – сказал мужчина со спутанными волосами и чем-то похожим на пиратскую треуголку на голове. В его голосе звучала насмешка.

– Значит, нам еще предстоит долгий путь, – продолжил Джулиан ровным голосом. В нем чувствовалась властная нотка, спокойная уверенность знатного человека, который привык, что ему не нужно повышать голос, чтобы быть услышанным. Подобное могло сработать на фермерах или жителях маленьких городков, но не на бандитах. – Ваша лошадь. Я готов дать за нее в два раза больше, чем предлагают на рынке.

Все бандиты как один повернулись к Джулиану в поисках толстого кошелька, подтверждающего, что у него действительно имеется такая сумма. Еще до рассвета они получат и кошелек, и лошадь, а когда наступит утро, от Рен и Джулиана останутся только трупы.

Возможно, почувствовав их намерения, кузнец крепче сжал свой посох. Из каждого конца выскочили железные лезвия, превращая простую палку в смертельное оружие.

По группе пронесся коллективный ропот. Очевидно, они только сейчас осознали, что имеют дело с кузнецом. Монеты в кошельке были забыты… Ведь оружие Джулиана стоило гораздо больше. Единственная проблема заключалась в том, что бандиты могли забрать этот посох только у мертвого кузнеца, а Рен успела убедиться, что Джулиан был не просто кузнецом. Он был воином. Даже без элемента неожиданности он, вероятно, смог бы уложить половину бандитов. Если для остальных его нежелание вступать в бой было неочевидным, то Рен видела его очень даже отчетливо. Только времени задумываться над причинами подобного поведения у нее не было. Бандиты подходили все ближе, и многие из них теперь устремили свои взгляды на Рен. Когда в последний раз они видели костолома по эту сторону Пограничной стены?

– У меня нет с собой денег, – сказал Джулиан, который, несмотря на угрозу, оставался сдержанным. Рен же смотрела по сторонам. Что-то было не так, и она попыталась успокоить бешено бьющееся сердце, чтобы понять, что именно. Она чувствовала кости, но понимала, что оставшийся позади Частокол здесь ни при чем. Нет, эти останки были гораздо ближе.

– Мы не можем принять монету, которой не существует, – сказал другой налетчик, чем вызвал смех товарищей.

Рен посмотрела на Джулиана. Каким бы ни был его план, он явно не сработал.

– Что ты задумал? – прошептала девушка, но кузнец не обратил на нее внимания.

– Монета существует, – заявил Джулиан, который, несмотря на насмешки бандитов, говорил с решительным выражением лица. – И лежит она в казне Железной крепости. Возможно, вы примете оплату, если она будет отправлена оттуда?

Смех затих. Железная крепость была главным владением Дома Железа, средоточием власти, местом, где обучали кузнецов.

Считалось, что после Восстания она осталась заброшенной. Но то, что сказал Джулиан… Получается, в Крепости снова кто-то жил? И что важнее всего… управляли ли ее жители этими землями? Возможно, кузнецы не пребывали в столь плачевном состоянии, как думали все по западную сторону Пограничной стены.

– Он блефует, – сказал кто-то, и остальные бандиты закивали в знак согласия.

Мужчина в пиратской шляпе шагнул вперед.

– Возможно, – хрипло сказал он, пристально глядя на Джулиана. – Почему бы нам не взять его с собой и не выяснить? Посмотрим, что еще готов предложить регент в обмен на его голову.

Регент? Живущий в Железной крепости?

Джулиан бросил взгляд на Рен, и девушка задалась вопросом, беспокоился ли он о своем похищении… или о том, что она только что услышала. О чем могла бы доложить в Крепость на границе Пролома.

Конечно, все это не будет иметь значения, если они не выпутаются из этой передряги. В то время как Джулиан мог представлять для регента хоть какую-то ценность, жизнь Рен никого не интересовала.

Переговоры провалились.

Пришло время действовать.

– Боюсь, мне такой вариант не подходит, – сообщил Джулиан, тон которого вмиг перестал быть дипломатичным. Тихие слова кузнеца были полны угрозы, заостренные концы его посоха поблескивали.

– Тогда хорошо, что нас двадцать, а вас двое. – Мужчина в пиратской шляпе осмелился подойти еще ближе, и Рен смогла разглядеть под его бородой улыбку и отсутствие нескольких зубов.

Рен поймала взгляд Джулиана. Она знала, что им придется прорываться с боем, но он слегка дернул головой, как бы приказывая ей держаться в стороне.

Черта с два.

– Хорошо для нас, – согласилась Рен, одарив мужчину мрачной улыбкой. – Плохо для вас.

Она поняла, что тревожило ее чувства. Такого ощущения у нее не возникало со времен пребывания в Костяном лесу.

Вокруг были разбросаны тела. Кости, зарытые глубоко в земле.

Они стояли на поле битвы, и Рен подозревала, что дорожный указатель позади когда-то использовался в качестве виселицы, чтобы отпугивать бандитов, подобных тем, которые сейчас окружали ее.

Полдюжины тел, как бы они там ни оказались, лежали у нее под ногами или были разбросаны по обочине. Наспех сделанные захоронения, сгнившие трупы, дочиста обглоданные и поглощенные землей… солдаты, погибшие на войне.

Было трудно сказать, на какой именно. Пусть большая часть душ уже была отрезана от останков, Рен подозревала, что не все из них покоились вечным сном. Расклад был не в ее пользу, но она все равно воззвала к ним с помощью своей магии. Ей нужен был отвлекающий маневр, способ уравнять шансы… Кости были безвредны для людей, но могли напугать их.

Это было рискованно.

Рен не знала, что задумал Джулиан, но не могла допустить, чтобы из-за его показной сдержанности она сама присоединилась к тем, кто был похоронен на обочине.

– Подожди, – встревоженно начал Джулиан, – что ты…

Но было слишком поздно.

Рен подняла парные мечи, но вместо того, чтобы направить их на ближайшего бандита, она крутанула рукояти так, чтобы лезвия устремились вниз. Затем девушка опустилась на колени и вонзила свое оружие в землю.

Она смешала физическую работу мускулов с магией, поэтому клинки вошли намного глубже, чем если бы она попыталась сделать это только с помощью рук.

Рен была связана с костями, которые все время носила при себе. Закапывая их в землю, она расширила радиус действия и соединилась с другими останками, которые были поблизости. Все они были связаны почвой, к которой она и подключилась как к матрице.

Раздался грохот, заставивший всех, включая Джулиана, в тревоге посмотреть вниз.

Рен встала, выдернула мечи, а вместе с ними… и все остальные кости. Подобная манипуляция была изнурительной и едва ли не лишила девушку сил… но у нее получилось.

Повсюду из земли вырывались тела. Не целые скелеты, а проломленные черепа и раздробленные конечности, кусочки пыли и обломков, сливающиеся в поистине завораживающее зрелище.

Стоящий рядом с ней Джулиан выругался, крики бандитов, хруст костей и треск земли.

Несколько человек не раздумывая бросились бежать, но мужчина в пиратской шляпе оказался не робкого десятка. Сначала он отшатнулся, уворачиваясь от костей под ногами, но вскоре уже выкрикивал приказы и призывал своих людей к действиям.

– Хватайте костяную ведьму! – сказал он, подталкивая пару бандитов к Рен, в то время как остальные окружили Джулиана.

– Не двигайся, он… – начал Джулиан, но Рен уже приступила к делу. Она, в отличие от Джулиана, не готовилась к подобным передрягам, так что была вынуждена использовать все имеющиеся в ее распоряжении уловки и приспособления, включая способность быстро двигаться и чувствовать кости, об которые другие только спотыкались.

Она отошла от Джулиана, вынуждая нападавших разделиться, и уже готовилась к следующему шагу. Бандиты в основном были вооружены стальными ножами, хотя она также заметила несколько дубинок и коротких мечей. Рен могла блокировать один или два удара, но если металл был хотя бы немного острым, он раскрошил бы ее клинки. Не говоря уже о доспехах, которые были сделаны для защиты от нежити, а не от живых.

Как и в драке с Джулианом, Рен использовала костяную пыль, чтобы выиграть время, но всякий раз, когда она отдалялась от преследователей, один из них преграждал ей путь к отступлению и загонял обратно.

Пока она играла в кошки-мышки, Джулиан начал рубить своих врагов невероятно острыми лезвиями на концах посоха.

Хотя все нападавшие вокруг него валились на землю, он не наносил смертельных ударов. Из-за этого его противники, пусть и раненые, снова поднимались. Кузнец все еще сдерживал себя.

Прежде чем Рен успела отчитать его за это, ночь разорвал пронзительный крик.

Сердце девушки замерло. Это не был обычный крик раненого или испуганного. Этот крик доносился из-за пределов физического мира.

Кричала нежить.

Рен не могла сказать, как поняла это, ведь обычно призраки не разговаривали. Не плакали, не стонали и не вопили в порыве ярости. Они оставались беззвучными и бестелесными, как сама их суть. Но Рен была уверена – кричал не человек.

Рен сразу заметила призрака возле указателя. Похоже, она разрушила все кости, удерживавшие его на месте, точно так же, как сделала с рукой со множеством локтей в Костяном лесу. Теперь дух был волен передвигаться как ему вздумается.

Он медленно принимал форму, пока сияющий зеленоватый свет не достиг такой лихорадочной яркости, что многие из бандитов прикрыли глаза или отвернулись, воя от боли.

Даже Джулиан не вытерпел, оставив Рен одну наблюдать, как дух обретает очертания.

Что-то в этом призраке вызывало опасения.

Подтверждая подозрения Рен о том, что когда-то здесь действительно была виселица, шея призрака была согнута под неестественным углом, что делало его фигуру странной и деформированной. Тем не менее он вырисовывался очень детально – со сломанной шеей и темным, покрытым кровью лицом.

Судя по издаваемым им звукам… Опираясь на шкалу нежити, Рен отнесла это существо к четвертому уровню – тем, что были способны влиять на окружающий мир. А это означало, что он мог делать нечто большее, чем просто шуметь.

Рен попыталась разглядеть его тело среди нагромождения костей, которые сама же и соорудила, но она не была жнецом. Не могла освободить этот дух. Все, на что она была способна, – это ранить призрака настолько сильно, чтобы он на время исчез.

При появлении настоящей нежити бандиты немедленно бросились наутек, предпочтя свои жизни любой монете, которую надеялись получить от Джулиана. Даже лошадь последовала их примеру.