Текст книги "Собирай меня по осколкам "

Глава 43 – Маша

Я смотрела на Тимура, а он смотрел на меня. Мне показалось, его глаза покраснели, показалось, там пошла трещина. Я вздохнула, облизнув сухие губы. Тело трясло, каждую клеточку. Ощущение свободного падения. Будто ступил в пропасть, будто пытаешься доказать всему миру, что умеешь летать, хотя на самом деле, крылья давно подрезаны.

Эти несколько дней были моим личным адом. Я почти не спала и не ела. Приехала к маме, разревелась, на вопросы не отвечала. Ничего не понимала. Как быть дальше не понимала. Да только непонимание убивало больше. Мир за окном кажется, перестал разделяться на краски. Он словно стал серым, словно замер в том моменте, где мы были счастливы.

А потом мне приснился сон. День моей личной мести. Арсений, который говорит, что поможет при одном условии. Мы сделаем фотку, не больше. Но однажды, может не сейчас, позже, должна обязательно дать ему шанс рассказать нечто важное. Тогда я поклялась, правда, время шло, рана не затягивалась. Я часто вспоминала наш разговор, но боялась, что снова будет больно, слез, тоски, от которой душа выворачивалась наизнанку.

Однако именно сейчас мне почему-то показалось, нужно перестать бояться. Сомнения – убивают. Счастье – удел храбрых. Нужно посмотреть страху в глаза. И я посмотрела. Нашла в социальных сетях Арсения, написала ему и попросила о встречи. Оказалось, он живет в том же городе, что и моя мама. После тех событий, переехал и поступил сюда.

Он совсем не изменился, только от улыбчивости ничего не осталось.

– Вот, – Арс протянул мне пакет, усаживаясь напротив. Маленькая кофейня, круглые прозрачные столики и почти ни одного человека в огромном зале. Мрачно, только мелодичная музыка разбавляла пустоту. Я взяла пакет, озадаченно рассматривая его.

– Что это? – вместо приветствий спросила.

– Я думаю, без повода ты бы не решилась. Хотя если честно, я ждал тебя раньше, три года назад.

– Не понимаю… – произнесла. Заглянула внутрь и задохнулась. Трясущимися руками вытащила оттуда майки, те самые, которые предназначались мне и Тимуру. С глаз покатились слезы, кажется, я завыла в голос.

– Откуда они… – мне было тяжело говорить, словно каждое слово пронзает легкие.

– Маша, послушай, – достаточно спокойно начал Арсений. – Я долго носил это в себе, и до сих пор считаю, что виноват перед Тимуром. Он всегда был на моей стороне, до последнего. А я предал его своим поступком.

– Арс…

– Подожди! – прикрикнул он. – Тогда ты не дала мне сказать, дай хотя бы сейчас. Мы с ним никогда ничего не скрывали друг от друга. Более того, знакомство с тобой не входило в планы этого дуреня. Он думал просто потравить на видео, а потом это видео отдать твоему отцу. То, что вы познакомились и начали общаться – это… судьба не иначе.

– Арс… – сердце у меня лихорадочно билось, а трясущиеся пальцы сжимали пакет. В нем хранились воспоминания: прекрасные и ужасные одновременно.

– Маша, Тим любил тебя! – произнес Арсений. Пакет выскользнул из моих рук. Вены натянулись до предела, я будто окаменела. Смотрела куда-то, но ничего не видела. Не могла видеть.

– Ты не дала мне сказать тогда самого важного. Я думал, позже получится. Думал, мы поговорим. Но… не получилось. Маша, я не знаю, почему ты пришла сейчас. Но уверен, это как-то связано с Тимуром. Прости его. Все люди оступаются. Я тоже оступался. Потерял лучшего друга, – Арс вздохнул, проводя рукой по переносице. – Ты потеряла парня, который был готов ради тебя сломать мир и чертову Вселенную. Но если есть возможность что-то изменить, измени. Не убегай больше. Поверь, лучше спросить прямо, чем играть в море волнуется. Пули настигают даже самых умелых. В конце концов, в таких играх нет победителей.

– Арс… – я наклонилась, подняла пакет. В нем были не только воспоминания, в нем были сомнения, страхи, неуверенность.

– Мне больше нечего тебе сказать. Прощай.

Арсений расправил плечи и улыбнулся. В этот раз улыбка получилась настоящей, не вымученной. Словно он ждал этого дня несколько лет, словно его терзала совесть. Я ничего не ответила, только сжимала пакет в руках. Арс ушел, а я продолжала сидеть в полутемном помещении в самом дальнем углу зала.

Кто из нас больший предатель? Мне всегда казалось – я сильная. Но сейчас понимаю, я трусливая дура. Убегала тогда, убегаю теперь. Вместо того чтобы спросить, прячу голову в песок. Да, в школе было страшно. Да, я обзавелась броней и недоверием ко всем, к каждому. Но это же мое сердце. Выходит, я даже его отодвинула за пределы брони.

Хорошо, что запомнила время рейса. Хорошо, что успела купить билеты на автобус. Хорошо, что Тимур до сих пор стоит в зале. Он делает шаг ко мне, я тоже шагаю. Мне страшно. Давно не было так страшно, как сейчас. Боюсь услышать правду, боюсь потерять Тима, боюсь, что он уедет, мы не поговорим, я не признаюсь в своих страхах.

Шаги получаются ломаными, словно неумелый робот учится ходить. Меня потряхивает, слезы подкатывают. В руках у Авдеева дорожная сумка, билеты в другую страну, он все же отставляет нас…

– Тимур, – произношу, когда между нами сокращается расстояние. Губы пересохли, камень застрял в горле. Мне так много хочется сказать, спросить, но как подступится к этим вопросам.

– Маша, – отвечает мягко он. Секунда другая и в его глазах начинают таять льдинки.

– Тимур, я…

Авдеев не дает договорить, тянет руки, затягивает в пучину своих горячих объятий. Крепко сжимает меня, утыкается носом в макушку.

– Дурочка моя, – шепчет он. Спину осыпают мурашки от нежности. Мы не виделись несколько дней, но только сейчас, обнимая его, понимаю, насколько сильно истосковалась. Мне не хватало Тимура, я засыхала без него.

– Я думала все не по-настоящему, я думала ты меня никогда… – говорю, задыхаясь от собственных чувств. С глаз начинают катиться слезы, обжигая кожу. Всхлипываю, прижимаюсь крепче к нему, стягиваю пальцами куртку, вдыхаю любимый запах. Меня до сих пор трясет, так сильно, что вероятно я бы упала, если бы не Тимур. На языке вертится просьба не уезжать, в сердце слова любви. Нужно перестать бояться.

Набираю в легкие воздух, собираюсь с решимостью, однако Авдеев опережает.

– Ты точно ненормальная, – говорит он, отдаляясь. Обхватывает мое лицо горячими ладонями, чуть наклонится. В его глазах поселился весь космос, огромная Вселенная, в которой парит моя планета.

– Ти…

– Разве не очевидно? – спрашивает он, улыбаясь. Я поджимаю губы, глотая соленые слезы.

– Тим…

– Я люблю тебя, дурочка. Так сильно, что ненавижу мир, когда тебя нет рядом. Никогда больше не убегай, слышишь? Мне плохо без тебя, очень плохо. Я не сплю и не ем, я превращаюсь в ворчливого старика. Эй, ненормальная, тебе придется быть моей девушкой, потом женой, а потом бабушкой наших внуков. Это судьба, смирись.

Я смотрю на него, не дышу, сердце не бьется. Однако слезы продолжают падать на скулы, пальцы Тимура. Его взгляд скользит по моему лицу, а потом его губы начинают медленно целовать щеки, подбородок, нос, достигая губ. Меня парализует разряд током. Я отвечаю с жадностью на поцелуй, впитываю каждую частичку любимого человека, оставляю позади все страхи.

Нет больше прошлого.

Только я и Тимур. Только настоящее. Только наши сердца в унисон.

– Я тоже тебя, лю… – шепчу ему в губы, но он не дает оторваться от страстного поцелуя.

Глава 44 – Маша

Ждать Тимура было невыносимо сложно. Я пыталась находить себя занятия, писать статьи для газеты, даже нашла пару подработок, из тех, кому надо было навоять рекламные тексты. Мне нравилось писать, это отвлекало, плюс приносило небольшой заработок. Однако от тоски невозможно убежать.

С Авдеевым мы созванивались каждый день, особенно долго болтали вечерами по видеосвязи. Один раз ему стукнуло в голову устроить виртуальное соблазнение, и почему я не была удивлена. Он покрутил задницей перед экраном, скинул майку, аля Супер Майк, поиграл плечами, а потом я рассмеялась.

В другой вечер была моя очередь удивлять. Я как раз прикупила себе новое белье, и жуть как хотелось похвастаться. Недолго думая, пошла фоткаться в ванну. Долго фоткалась, много кадров удалила. Все казалось не то, не привлекательно. Потом еще обрабатывала почти час. Вот Тимур вообще не запаривался на этот счет, он мог и с торчащими волосами взять трубку, я же вечно зависала перед зеркалом.

– Боже, Маша! Да ты играешь с огнем, – выдал Авдеев, после полученного сообщения. Он позвонил сразу, буквально через минуту.

– Сочту за комплимент, многоуважаемый Тимур, – игриво протянула я, натягивая майку обратно. Хорошо мы разговаривали не через камеру.

– Это не комплимент, это реальная угроза. Вот я уже готов, мне, что теперь прикажешь делать? Искать прекрасную Джульетту на балконе, которая тоже отчаянно хочет секса?

– Что-то когда ты танцевал мне стриптиз, ну вернее подобие его, я не ринулась искать прекрасного Ромео на балконе, который отчаянно хочет секса, – ответила, не скрывая улыбки. Тим редко говорит прямо, но его завуалированные намеки лучше любого приятного слова. Значит, белье хорошо село.

– Я тебе по заднице еще не надавал за то, что ты сбежала от меня на Новый год. Какой к чертям Ромео? Слышишь! – крикнул в трубку Авдеев. Вроде и бурчал, а все равно голос звучал довольно мягко.

– Сам виноват.

– Я? Милая, ты не попутала?

– Ну не у меня же была Кайла. Вообще ты так и не рассказал про нее, Тимур, – зачем-то ляпнула я. Хотя без того ревновала, пусть и понимала, что ревность необоснованная.

– Мы недолго встречались, не бери в голову. Все равно громче всех стонешь ты!

– Извращенец, – усмехнулась. Щеки опять залил легкий румянец.

– Ну, уж какого выбрала. Заметь, ты первая начала это.

– Я люблю тебя, – прошептала в трубку, притягивая к себе ноги. За окном было темно, падал снег, а на душе у меня искрился огонек.

– Я же чертовски крут, меня грех не любить. Тебе вообще повезло.

– Тебе тоже, – прикрикнула, прикусывая губу. – Такой, как я больше не существует.

– Конечно, – засмеялся в голос Авдеев. – Такую вторую ненормальную мир просто не вынесет.

– Дурак!

– И я тебя тоже, безумно, сладко, ох, Маша… отрабатывать будешь ночи напролет за свои косяки.

***

Тимур вернулся не с пустыми руками, привез мне какие-то духи, которые ему приглянулись. Хотя как приглянулись, в ТРЦ девушка раздавала пробники, и Авдеев почему-то решил зайти и купить. То ли коробочка ему понравилась, то ли запах, я так и не поняла. Однако мне было все равно, главное Тим приехал.

Встречала я его не в аэропорту, потому что на улице погода была жутко неприятной. Ни людей, ни зверей, город словно вымер. Давно такой зимы не было. Зато дома у меня вкусно пахло жареной курочкой, салатом с ананасами и мандаринами. Тимур нагрянул, когда я крутилась в фартуке на кухне и пыталась красиво разложить нарезанные овощи.

– Ну, привет, женушка, – усмехнулся он, разглядывая мой домашний образ. Я смутилась, спину осыпали мурашки, однако никак не могла скрыть улыбку. Ночью почти не спала, все предвкушала нашу встречу, поцелуи и горячие объятия. Даже платье купила новое, а в итоге вышла в фартуке.

– Ты слишком рано! – возмутилась, и побежала в комнату. На голове дуля, губы не подкрашены, и платье… его надо было срочно надеть, а не эти джинсы и майка.

– Любовника в шкаф пошла, прятать, Маш? Не боись, ему все равно хана, – крикнул он из коридора, скидывая верхнюю одежду.

Тем временем я прикрыла дверь за собой, и начала судорожно стягивать фартук и пытаться одновременно поправить волосы, подкрасить губы. На мне было то самое новое белье, хорошо хоть его нацепила с утра. С другой стороны, как не рассчитала приезд.

Стоило только скинуть фартук, вместе с майкой, как дверь открылась, и Авдеев нагрянул собственной персоной. Секунду другую я прибывала в оцепенении, потом резко отвернулась и закричала.

– Выйди! Тут сюрприз!

– Да уже вижу, классный сюрприз, – игриво протянул Тим, явно не планируя выходить. Я отчетливо слышала его шаги, ощущала, как сокращается, между нами, расстояние.

– Тимур!

– Что такое? – его руки коснулись моих плеч, заставляя каждую клеточку вздрогнуть.

– Ты не выйдешь?

– Без вариантов, – ответил он, резко разворачивая меня к себе. Прошелся оценивающим взглядом, облизнув нижнюю губу. Я опять смутилась, умеет же.

– Что? – прошептала, припуская ресницы.

– Бомба замедленного действия.

– В смы…

– Пошли! Буду наказывать тебя, – прикрикнул в игривой форме Тимур. Начал расстегивать ремень, стаскивать его с брюк.

– Это что за ролевые игры? Ты с ума сош… эй… не смей! – засмеялась я, когда он махнул ремнем по своим ладоням, и топнул ногой.

– А ты как думала? В рай попала? Нет, любимая!

Мне было смешно, и в то же время душа заливалась щенячьей нежностью. Тим все-таки умудрился легонько проехаться своим кожаным ремнем, потом, правда откинул его, и принялся покрывать меня поцелуями.

Этим вечером мы любили друг друга слишком громко, страстно и едва не задыхаясь от безумных эмоций. Ели остывший ужин, пили вкусное вино и смотрели в открытое окно на маленькие снежинки, которые медленно падали на землю. Этим вечером я открыла коробку со страхами из прошлого, а еще, наконец, подарила те самые майки.

Наверное, впереди нас ждет много разных моментов, от которых точно будет захватывать дух и убиваться нервные клетки. Ведь жизнь не состоит из сплошных розовых полос. Однако мы вместе, мы любим друг друга, мы обязательно построим надежный мост, который не сломается ни под одной бурей.

___

Дорогие читатели! Не расходимся. Впереди еще эпилог.

Эпилог

Лето

Июль выдался жарким. Хотелось дождей, хотя в июне их было достаточно, и мы мечтали о солнышке. Тимур лежал у меня на коленках, разглядывая, как возле одинокой березы порхает красивая бабочка. Я перебирала пряди его волосы, медленно протирая их между подушечек пальцев. Вокруг никого, только мы и эта необычная алая бабочка. Большая поляна, усыпанная цветами и зеленой травкой, голубое небо без единой тучки и звуки ветра.

– Тим, ты не уснул? – тихонько спрашиваю, замечая, что его глаза прикрыты. Такой беззащитный, спокойный, родной. Кажется, не было трех лет нашей разлуки, кажется, мы были вместе всю жизнь.

– Все может быть, – отвечает Авдеев, подглядывая. Я улыбаюсь, и треплю его по голове, однако не спешу скинуть с коленей.

– Знаешь, вспоминая сейчас школу, думаю, какой была дурой.

– Почему ты вдруг об этом вспомнила? – он открывает второй глаз и теперь уже разглядывает не бабочку, а меня. Теплый ветерок раскидывает пряди моих волосы, и Тим тянется заправить их за ушко. От каждого его прикосновения в груди разливается нежность.

– Не знаю, мне вдруг показалось, что все это было не с нами. – Размышляю вслух. После Нового года мы старались не поднимать тему прошлого, не сказать, что осознанно, скорее не видели в этом необходимости.

– Когда я впервые увидел тебя, где-то в голове скользнуло, что могу пожалеть о своем решении.

– О каком решении? Изводить меня? – говорю с улыбкой, потому что больше меня не кусают воспоминания.

– Угу, – вздыхает грустно он. Поднимается с моих колен, подтягивает ноги к себе и задумчиво смотрит куда-то вдаль, словно пытается подобрать правильные слова.

– Тимур…

– Я виделся с твоим отцом на прошлой неделе, – сообщает неожиданно Тимур. Поворачивается, внимательно скользя глазами. В них отражается слишком много, в них отражается небо. Рядом с Авдеевым я ощущаю себя той бабочкой, которая может летать, которая свободна и тянется к теплу.

– Зачем?

– Покаялся.

– В смы… серьезно? Боже, Тим! Я… – растерянно мямлю. – Я давно простила тебя за все, я очень люблю…

– Поэтому и пришлось, увидеться. Он дал мне подзатыльника, – усмехнулся Тимур, усаживаясь в позу по-турецки.

– Ого, да папа крут.

– Он сказал, что за свои косяки я обязан до конца дней своих заботиться о тебе и дарить цветы.

– Так и сказал? – смеюсь я, представляя этот диалог. Папа тот еще советчик, до сих пор пытается, вернуть расположение мамы. Они даже недавно устраивали нечто похожее на свидание.

– И что ты ему ответил?

– Я озадачился.

– Нашел решение сложной задачи? – игриво спрашиваю, ощущая как теплый ветерок, задувает под майку. Плечи обжигают солнечные лучи, но мне нравится. Давно не было так тепло, как сегодня, сейчас.

– Было сложно, но ты знаешь, для меня не бывает невозможных задач. Твой отец мне в этом помог кстати.

– Вот как? И где мои цветы? Я готова получать их каждый день.

– Маша, – Тим вздыхает прикусывая губу. Никогда не видела его таким, кажется, словно он волнуется. Непохож на моего уверенного парня. Он закидывает руку в карман шорт, но не вытаскивает ее оттуда. Вновь поднимает бирюзовые глаза, в которых отливаются яркие блики. – В день нашей первой встречи, в день нашего первого поцелуя я не думал, что мы будем вместе. Но той ночью, когда ты покорила меня, я был уверен на сто процентов – не отпущу тебя. Ты единственная девушка, которая способна так отменно выносить мне мозг.

– Что? – смеясь, говорю.

– Погоди, я еще не закончил.

– Ладно, ладно.

– Знаю, мы начали путь не с правильной ноты. Знаю, что я неидеальный, да и ты тоже. Мы оба немного ненормальные, но… черт! – он отводит взгляд, не скрывая улыбки. Опять прикусывает губу, выглядит чертовски милым.

– Тимур, – нежно зову его по имени. – Благодаря тебе я научилась мечтать и смотреть вперед, без страха, что могу оступиться.

– Это были мои слова, – бурчит он, но по-доброму.

– Звучит так… ванильно, – не могу удержаться от смеха. Тим хватает меня за руку и резко тянет к себе. Прижимаюсь к его груди, скользя ладошкой под майкой, обнимаю.

– Ты права, это отврат. Скажу без дурацкого заученного текста.

– Заученного? – удивляюсь, смотря на него снизу вверх. Авдеев, наконец, вытаскивает руку из кармана и протягивает мне золотое колечко, в центре которого расположился маленький серебряный цветок и переливающийся камешек.

– Ч-что… – почти шепотом произношу, разглядывая украшение. Безумно красивое, я таких никогда и нигде не видела.

– Ну… – мнется он.

– Это подарок?

– Нет, догадливая моя. Это… разве непонятно? – смущается Тим. Мой любимый Тимур смущается. Кажется, грядет конец света.

– Ты… – я тоже отчего-то смущаюсь, продолжая разглядывать кольцо.

– Хочу, чтобы моя ненормальная всегда была со мной. Как там… в горе и радости, пока… смерть не разлучит.

Я улыбаюсь, а с глаз скатывается слеза. Сердце лихорадочно прыгает, пальцы покалывает. Мне хочется кричать, смеяться и плакать. А он продолжает смотреть, держать в руках подобие маленького цветка, и терпеливо ждать ответа.

– Давай примерим? – шепчу, протирая тыльной стороной ладони маленькую слезинку с щеки.

– Это самый странный день в моей жизни. Почему ты плачешь? Я отказываюсь понимать женщин. Если у меня будет сын, я скажу ему…

Однако договорить Тим не успевает, потому что я накрываю его губы поцелуем. Говорят, у любви есть три стадии: неверие, принятие и желание никогда не отпускать. Когда мы впервые видим человека, думаем, ни за что не влюбимся в такого. Мы разные. Мы не подходим друг другу. Однако проходит время и появляется яркое осознание – влюбились. И тут вроде надо радоваться, но вместе с радостью приходит непонимание, обиды, недосказанность. На этой стадии многие расстаются, не выдерживают. Но если преодолеть тяжелую бурю, вы попадаете в тихую гавань.

Нам с Тимуром понадобилось много времени, чтобы проплыть этот рубеж, сломать корабль и построить вновь.

– Маш, ты не ответила, – прерывает Авдеев наш поцелуи и бушующий ураган эмоций в моей груди.

– Я согласна, – улыбаюсь.

– Черт, – выдыхает он. – Я так даже во время своего первого секса не нервничал.

– Дурак, – бью легонько его.

– Давай палец.

– Пожалуйста.

– Ух, как влитое, – радостно сообщает Тимур, когда колечко все же оказывается на мне. Оно переливается, наверное, так же как и моя душа, глаза и сердце. Не могу перестать улыбаться. Внутри порхают бабочки.

– Красивое, – говорю шепотом.

– Я люблю тебя, моя ненормальная женушка.

– И я тебя, мой Супер Тим!

Конец.