Текст книги "Березовский – не своя игра"

Я абсолютно убеждён в том, что, во-первых, указанной публикации на ленте агентства Франс Пресс предшествовала её тщательная проработка, прежде всего самим Березовским. Во-вторых, беглый олигарх должен был заручиться поддержкой местной контрразведки. Ведь всё, что он провозглашал, могло легко быть расценено как терроризм с территории Великобритании против формально дружественного российского государства. Не согласуй Березовский свой блеф с иностранными спецслужбами, и у него могли быть серьёзные проблемы. Но таких проблем не возникло. Напротив, он даже укрепил свой статус политбеженца.

Хочу подчеркнуть, что на факт давнего сотрудничества Березовского с иностранными спецслужбами указывает ещё один известный мне эпизод из практики использования им агентства Франс Пресс в провокационных целях.

У меня сохранилась аудиозапись моего телефонного разговора с Литвиненко, состоявшегося 30 апреля 2003 года, в котором Александр рассказал о практике использования агентства Франс Пресс в подготовке и проведении провокации по другому заданию Березовского. Речь шла об интервью Ахмеда Закаева агентству Франс Пресс в 2003 году, в котором он сообщал о якобы известных ему фактах участия ФСБ в организации террористических актов, включая взрывы жилых домов в трёх городах России в 1999 году. Это тоже было подстроенное мероприятие с конкретными целями: Ахмеду Закаеву нужно было получить политическое убежище в Великобритании.

Необходимо подчеркнуть, что провокация Березовского с «насильственным захватом власти» в России преследовала цель получить повторное отрицательное решение по очередному запросу Генеральной прокуратуры России о его экстрадиции.

Такое повторное решение и было вынесено 1 июня 2006 года всё тем же судьёй Уоркманом, который, в частности, заявил: «Я отказал в выдаче предписания на его экстрадицию, чего добивается Генпрокуратура России. Борис Березовский пользуется преимуществами политического убежища в нашей стране, и по положениям Женевской конвенции он не может быть возвращён в Российскую Федерацию, пока пользуется этим положением. Требование не является недобросовестным: сторона, требующая экстрадиции, имеет право это делать, но сам процесс выдачи был бы бесперспективным».[13]13
  www.compromat.ru/page_25020.htm


[Закрыть]

Таким образом, этот судья апеллировал к своему же собственному решению, вынесенному на основании заведомо ложного доноса Березовского в 2003 году. По его логике, для экстрадиции Березовского требуется пересмотр решения о предоставлении политического убежища Березовскому. Именно не допустить такого развития событий и добивается олигарх на протяжении всего времени, после того как 23 января 2006 года была предана гласности разоблачительная для него информация.

В разговорах со мной Березовский делился, что в Москве есть СМИ и журналисты, которые всегда будут выдерживать правильную линию в освещении событий, связанных с ним. Среди них он выделял радио «Эхо Москвы» и работавших на нём Сергея Доренко, Аллу Кочиджян, Владимира Варфоломеева, Евгению Альбац.

В случае необходимости я мог бы предоставить подробный анализ, как работало в январе 2006 года это радио по заказу Березовского в его проекте по «насильственному захвату власти» у нас в стране, но пока ограничимся лишь краткими замечаниями. Именно задачу «правильной линии» при координации освещения событий, связанных с Березовским, и решает господин Гольдфарб.

Хочу подчеркнуть, что пропагандистская кампания в связи с отравлением Литвиненко, со всей для меня очевидностью, готовилась Березовским заранее. Она планировалась в ответ на появившиеся статьи, разоблачавшие Березовского, мои книги и интервью, а также фильм НТВ, показанный 19 марта 2006 года. Березовский искал возможности уйти от вероятного публичного обсуждения совершённого им мошенничества при получении политического убежища в Великобритании.

Опубликованные в моей книге распечатки телефонных разговоров выявили ключевую роль Александра Литвиненко в этом преступлении. Он был основным участником этой спецоперации Березовского и, соответственно, важным свидетелем. Это обстоятельство, я уверен, явилось одной из основных причин, по которой Березовский мог принять решение о его устранении после получения Александром статуса подданного Её Величества в октябре 2006 года.

Хочу отметить, что накануне презентации книги «Тайна Олигарха, или Британское правосудие» 24 мая 2006 года я разослал через издательство «Известия» приглашения послам ряда стран, включая США и Великобританию. Я разговаривал по телефону с мистером Иверсоном (Mr. Iverson), представителем ФБР в Москве, и сообщил ему о своей готовности помочь в расследовании убийства Пола Хлебникова. Но никто из британского или американского посольства на презентацию моей книги не пришел. Да и в последующем официальные лица ни ФБР, ни Скотланд-Ярда не проявили заинтересованности в получении моих показаний.

Во время презентации книги ко мне подошёл один человек, армянин по национальности, представитель газеты «Коммерсант». Он высказал мне явное неудовлетворение моими словами, произнесёнными на пресс-конференции в отношении Березовского, которого я обвинил в войне, проводимой против России.

Он задал прямой вопрос, не опасаюсь ли я Березовского, с которым у нас с сыном были хорошие отношения? Его слова были произнесены с признаками явной угрозы. Судя по имеющимся в указанной книге фотографиям, а также видеозаписям и фото, сделанным на презентации 24 мая 2006 года, этот армянин мог быть в числе гостей на дне рождения Березовского 23 января 2003 года в Лондоне. У меня сложилось впечатление, что он выполнил поставленную перед ним задачу: передать мне первое предупреждение олигарха.

Вскоре после этого я заметил, что за мной ведется наружное наблюдение. Становилось не по себе. Я обратился к тогдашнему заместителю Генерального прокурора России Владимиру Колесникову. Владимир Ильич оперативно дал поручение о необходимости вынесения постановления о моей государственной защите. Но постановление от 17 июня 2006 года, вынесенное в соответствии с поручением Колесникова заместителем начальника управления по расследованию особо важных дел ГП РФ Николаем Атмоньевым, предусматривало в рамках так называемого дела «Аэрофлота» его осуществление почему-то Министерством внутренних дел России.

Честно говоря, к делу «Аэрофлота» я никакого отношения до этого не имел. Но тогда я думал, что это не имеет никакого значения, когда речь идёт о поимке такого матёрого злодея, как Борис Березовский. Меня удивило, что государственную защиту должно было осуществлять Министерство внутренних дел, в то время как всё так называемое оперативное сопровождение по делу «Аэрофлота» в отношении беглого олигарха осуществляла ФСБ России.

1 июня 2006 года, как я уже отмечал, в ответ на международное поручение российской Генеральной прокуратуры на розыск и постановление об экстрадиции Бориса Березовского английский судья оправдал ожидания российского олигарха. Он даже не стал хотя бы для проформы вызывать в суд Бориса Березовского. Тимоти Уоркман сослался на то, что Борис Березовский политический беженец, и поэтому судья снова не стал даже знакомиться с содержанием запроса российской Генеральной прокуратуры и отказал в экстрадиции Березовского во второй раз.

2 июня 2006 года генеральный прокурор Владимир Устинов был отправлен в отставку. Генеральная прокуратура начала новое расследование по делу «Трёх китов», разгорелся явно спровоцированный скандал, направленный, как отмечалось в СМИ, против руководителей ФСБ.

7 июня 2006 года, после объявления решения судьи Тимоти Уоркмана о втором отказе в экстрадиции Березовского, мне было передано второе предупреждение олигарха. Это была своеобразная «чёрная метка» в виде заголовков статей на интернет-сайте «Компромат. Ру»:

«Березовский, Невзлин и К° платили через фирму Кертиса взятки Скотланд-Ярду за служебную информацию о шагах российских властей по их экстрадиции».

«Судья даже не стал рассматривать запрос Генпрокуратуры по существу. „Березовский настолько жесток, что однажды в пылу ссоры выкинул в окно кота любовницы, животное, упав с 11-го этажа, погибло“».

В этих статьях были использованы слова из моих книг «Тайна Олигарха» и «Тайна Олигарха, или Британское правосудие» о том, что судья Уоркман «не стал рассматривать запрос Генпрокуратуры по существу». Для меня стало очевидным, что под «котом любовницы» подразумевается мой сын Никита.

Березовский и Гольдфарб знали мою особенность внимательно и регулярно отслеживать все материалы, касающиеся олигарха. Поэтому у меня нет сомнений, что носящие явно заказной характер книги Елены Токаревой «Кто подставил Ходорковского?» и Евгения Стригина «Лондонский штаб Бориса Березовского. Мир глазами КГБ» и некоторые другие факты не являются случайными совпадениями и носят спланированный Березовским характер с целью моего устрашения. Эти публикации я рассматриваю третьим и четвёртым предупреждениями олигарха.

Так, авторы указанных книг, рассказывая о пресс-конференции, проведённой Борисом Березовским 5 марта 2002 года в Лондоне по поводу презентации фильма «Покушение на Россию», поставленного по книге Юрия Фельштинского и Александра Литвиненко «ФСБ взрывает Россию», сознательно обошли факт моего выступления на ней. При этом Токарева поместила фотографию со мной, сделанную на этом мероприятии, которое освещали тогда все центральные мировые СМИ, а Стригин взял перефразированные слова из моей книги. В ней я, в частности, написал: «Березовский сменил гнев на милость» по отношению ко мне. Так вот у Стригина в качестве названия одной из глав книги была фраза: «Березовский поменял милость на гнев!» Это показалось мне серьёзным предупреждением.

6 июля 2006 года я направил заявление на имя нового Генерального прокурора Юрия Чайки. Дело в том, что ко мне обратился Владимир Терлюк с просьбой организовать его встречу с представителями Генеральной прокуратуры в Лондоне. В своём первом выступлении в должности Генерального прокурора Юрий Чайка провозгласил, что он будет добиваться экстрадиции лиц, скрывающихся от российского правосудия за рубежом, и в первую очередь в Англии. Терлюк, несомненно, был важным свидетелем для Генеральной прокуратуры России.

В этот же день со мной произошёл странный инцидент с участием работников ГИБДД. Два старших лейтенанта допросили меня на наличие оружия и боеприпасов к нему. Они заявили, что должны доставить меня в территориальный орган милиции. Я обратился за помощью к назначенному мне по постановлению сотруднику ГУВД города Москвы. Но он оказался бессилен. Счёт шёл на минуты. Тогда был я вынужден обратиться к сотрудникам ФСБ. Сотрудники ведомства на Лубянке, как я впоследствии понял, вызволили меня из чрезвычайно опасной ситуации. И я решил, что это было своего рода пятое предупреждение олигарха.

Только после моего обращения 27 июля 2006 года к заместителю генерального прокурора России Виктору Гриню было немедленно вынесено сразу два постановления о моей государственной защите по линии ФСБ России. Это обстоятельство, как я считаю, во многом предопределило то, что я остался жив.

Как я уже отмечал, летом 2006 года в нескольких российских СМИ всё же была поднята тема сомнительной деятельности судьи Тимоти Уоркмана при отказе в экстрадиции в Россию по запросам Генеральной прокуратуры людей, связанных с компанией ЮКОС: Наталии Чернышёвой, Дмитрия Маруева, Александра Темерко.

7 сентября 2006 года мною было направлено заявление на имя заместителя генерального прокурора России Виктора Гриня относительно российских тележурналистов и их возможной причастности к делу Пола Хлебникова, который мог быть убит по заданию Бориса Березовского. Напомню, что в сентябрьских телефонных разговорах из Лондона Владимир Терлюк приводил факты, подтверждающие версию причастности Бориса Березовского к убийству Пола Хлебникова.

Терлюк подробно рассказал мне по телефону о своих контактах с журналистами из ТВЦ в 2003 году, а также с заместителем Генерального прокурора РФ Звягинцевым и другими сотрудникам Генеральной прокуратуры во время их нахождения в Лондоне летом 2006 года. Эта информация могла через английскую контрразведку поступить к Борису Березовскому.

23 сентября 2006 года в Лондоне были моя жена и сын. Они приехали, чтобы соблюсти некоторые формальности в отделении банка, для этого, собственно, требовалось их личное присутствие. Под открытым контролем местных спецслужб прошла их встреча с Владимиром Терлюком. Терлюк был крайне взволнован. Впоследствии, 24 сентября 2006 года, он объяснил мне, что накануне его вызывали «местные товарищи» и объяснили, как надо вести себя на предстоящей встрече с моей женой и сыном. Терлюк сказал, что наблюдение за ними осуществлялось начиная из аэропорта Хитроу. То, что за ними следили, было абсолютно ясно, так как их встречу в фойе отеля открыто фотографировали.

* * *

Все вышеописанные события происходили накануне отравления Александра Литвиненко. А когда Литвиненко отравили, Гольдфарб привел Дэвида Леппарда в его госпитальную палату. Но когда точно это произошло и происходило ли вообще?

11 ноября 2006 года Александр Гольдфарб первым в мире торжественно сообщил об отравлении Александра Литвиненко. Самым первым интернет-сайтом, поместившим информацию об отравлении Литвиненко, в этот день был «Chechenpress.net», курируемый Ахмедом Закаевым.

15 ноября 2006 года Гольдфарб публично изложил возможные причины отравления, включая использование тяжёлых металлов или радиоактивных веществ.

16 ноября 2006 года Гольдфарб, комментируя отравление Литвиненко, вспомнил о попытках покушения на убийство Бориса Березовского в России. Таких покушений было два. Реально совершённое покушение в 1994 году у здания приёмов ЛОГОВАЗа в Москве и вымышленная подготовка к убийству Березовского в 1997 году, о котором рассказали Литвиненко со своими коллегами на пресс-конференции в ноябре 1998 года.

Но при этом Гольдфарб напрочь «забыл» что-либо сказать о выдуманном покушении 2003 года, о котором как раз сообщал его подельник Дэвид Леппард в газете «The Sunday Times» в сентябре 2003 года. А до этого, 4 августа 2003 года, не кто иной, как сам Александр Гольдфарб, написал заведомо ложное заявление «киллера» Владимира Терлюка! А ещё раньше, 31 июля 2003 года, подобное ложное заявление о «киллере» Терлюке написал не кто иной, как умиравший теперь Александр Литвиненко. И вот Гольдфарб почему-то «забывает» о попытке отравления Березовского злонамеренной ФСБ!

Его «забывчивость» легко объяснима. Никакого покушения в 2003 году на Бориса Березовского не было. Об этом официально заявил Скотланд-Ярд. Заявление было озвучено в парламенте Великобритании в январе 2004 года. А что будет с официальным заявлением в отношении отравления и причин смерти Александра Литвиненко? Его не было и нет по сей день!

19 ноября 2006 года в Интернете появилась статья Сергея Соколова «Кто отравил Литвиненко?»[14]14
  http://www.compromat.ru/page_19687.htm


[Закрыть]. В ней дано обоснованное объяснение, кому прежде всего в Лондоне могло быть выгодно это отравление. В статье, в частности, отмечалось:

«Совершенно не случайно в день, когда было объявлено о подписании Меморандума о сотрудничестве между Генеральной прокуратурой России и Королевской прокурорской службой Англии и Уэльса, прошли любопытные сообщения. Они были посвящены тому, что Борис Березовский покинул территорию этой страны, а состояние здоровья важного свидетеля жульнического механизма получения в Англии политического убежища Александр Литвиненко значительно ухудшилось.

Александр Звягинцев сказал в интервью „Российской газете“: „Нам теперь не нужно будет общаться через посредников. Уже в этом месяце в Генпрокуратуре РФ и Королевской прокуратуре Англии и Уэльса появятся контактные прокуроры. Ими станут опытные сотрудники, которые хорошо разбираются в проблемах экстрадиции и исполнения международных следственных поручений. Они будут не только находиться в постоянном контакте между собой, но и в случае необходимости смогут принимать оперативные решения“.

На вопрос о требовании российской генеральной прокуратуры об экстрадиции Бориса Березовского и Ахмеда Закаева Александр Звягинцев, в частности, отметил: „После подписания этого меморандума мы сможем оперативнее входить в контакт с английскими коллегами, ставить вопросы, связанные с экстрадицией, в том числе и названных вами лиц. Направленные в отношении них запросы в Великобританию остаются в силе“.

Для людей из ЮКОСа абсолютно понятно, что никто ни в России, ни за рубежом никогда не слышал о правозащитной или иной политической деятельности пусть то Александра Темерко, либо Натальи Чернышёвой или Дмитрия Маруева, в экстрадиции которых пока по непонятным для многих причинам отказал судья Тимоти Уоркман».

Сейчас мне хотелось обратить внимание читателя на материалы из «Википедии», так называемой «свободной энциклопедии» в Интернете. Вот что значится в этом информационном справочнике:

«Текущая версия (не проверялась)

Дело Литвиненко – уголовные расследования в ряде стран предполагаемого убийства в Лондоне бывшего офицера ФСБ А. В. Литвиненко, умершего 23 ноября 2006, как было заявлено, от отравления радиоактивным полонием-210. Сопряжённые с ним дипломатические скандалы и трения ухудшили двусторонние отношения между Россией и Великобританией.

По версии Скотланд-Ярда, Литвиненко был отравлен российским предпринимателем, бывшим охранником Бориса Березовского, бывшим офицером Главного управления охраны Российской Федерации Андреем Луговым.

Как утверждают неназванные источники в английских спецслужбах, убийство может быть организовано ФСБ по мотивам мести».[15]15
  http://ru.wikipedia.org/wiki/Дело_Литвиненко#cite_note-guardian.co.uk-18


[Закрыть]

Читатель, наверное, обратил внимание на слова: «как было заявлено, от отравления радиоактивным полонием-210», «был отравлен российским предпринимателем», «как утверждают неназванные источники в английских спецслужбах». Спрашивается, так кем конкретно было заявлено об отравлении? Кто же и что сообщил официально о причинах смерти Литвиненко?

Такого сообщения пытливый читатель нигде не найдёт. Судите сами, приведу всё, что сказано далее об этом в «свободной энциклопедии»:

«Делу Литвиненко было посвящено заседание правительственного комитета по чрезвычайным ситуациям COBRA под председательством министра внутренних дел (24 ноября).

Неназванный представитель Уайтхолла сказал: „COBRA была созвана, потому что тысячи людей посетили суши-бар за последние три недели, существует потенциальная опасность для этих людей, и мы должны проверить все возможности“.

Форин Офис (министерство иностранных дел Соединенного Королевства) обратился к российским властям с просьбой предоставить всю информацию, которая может помочь расследованию. Этот вопрос обсуждался на встрече 24 ноября с российским послом в Лондоне Юрием Федотовым.

25 ноября разведывательные службы Королевства заявили, что отравление Литвиненко имеет все признаки убийства, спонсированного государством. Неназванный представитель Уайтхолла сообщил в интервью „The Times“, что многое указывает на то, что отравление было осуществлено иностранными агентами.

По сведениям газеты „The Sunday Times“, в конце января 2007 Скотланд-Ярд заявил вдове Литвиненко Марине, что убийство практически раскрыто: установлено, что Литвиненко скончался от летальной дозы полония-210, который добавили ему в чай в отеле Millenium, где он встречался с Луговым и Ковтуном; однако дело по всей видимости будет закрыто из-за отказа правительства РФ выдать подозреваемых – Ковтуна и Лугового.

22 мая 2007 директор Королевской прокурорской службы Великобритании Кен Макдональд выступил со специальным заявлением, где указал, что „доказательства, предоставленные полицией, достаточны для того, чтобы предъявить Андрею Луговому обвинения в убийстве Александра Литвиненко путем преднамеренного отравления“. Великобритания будет требовать „скорейшей экстрадиции Лугового из России в Соединенное Королевство, чтобы ему официально было предъявлено обвинение в убийстве и вскоре после этого он предстал перед судом в Лондоне за это особо тяжкое преступление“. Глава МИД Великобритании Маргарет Беккет заявила российскому послу в Лондоне, что она ожидает „полного сотрудничества“ в экстрадиции Лугового. Пресс-секретарь Тони Блэра заявил, что „Россия должна исполнить наше законное требование“; он заявил, „что обе страны связывают важные политические и экономические связи, но в любом случае это не избавляет от международных правил юриспруденции, которые надо уважать“.

В начале июля 2007 г., то есть после отказа России выдать Лугового, один из главных свидетелей, официант Норберто Анарде, дал интервью газете „The Sunday Telegraph“ (как полагает партнёр Бориса Березовского А. Гольдфарб (выделено мной. – Примеч. авт.) с разрешения британской прокуратуры), в котором рассказал подробности произошедшего в фойе гостиницы Millennium: в то время как он подавал чай Луговому, Ковтуну и Литвиненко, его отвлекли; выливая остатки из чайничка, он заметил, что чай приобрел странный цвет и стал вязким.

Согласно утверждению неназванного высокопоставленного официального лица (выделено мной. – Примеч. авт.), цитируемого газетой „The Sunday Times“, „имеющего доступ к последней информации о следствии от полиции и разведки и отражающего мнение высокопоставленных лиц в МВД, занимающихся контртерроризмом, следователей Скотланд-Ярда и иных, близко знакомых с расследованием убийства“, все эти лица подтверждают, что „отравление Литвиненко в Лондоне в прошлом году было осуществлено по приказу российской секретной службы – ФСБ (выделено мной. – Примеч. авт.)“ и что убийство „вне всякого сомнения было актом государственного терроризма со стороны Москвы. Таков взгляд в высших сферах британского правительства“ (выделено мной. – Примеч. авт.)».

Надеюсь, что читатель обратил внимание: есть ссылки на неназванные источники, всё ту же газету «The Sunday Times», всё того же А. Гольдфарба, но ни одно официальное лицо не сообщило о причинах смерти Литвиненко! Да, Кен Макдональд заявил, что обвинение предъявлено Луговому, но от чего умер Литвиненко, директор Королевской прокурорской службы не сказал! Об этом сообщается лишь со ссылками на неназванные источники, Александра Гольдфарба и Марину Литвиненко!

Продолжим рассматривать, как была организована пропагандистская машина в связи с отравлением Литвиненко. Необходимо снова отметить, что эта кампания началась ещё до его отравления. Это делалось Березовским и Гольдфарбом в ответ на публикации, разоблачавшие их афёру с получением политического убежища Березовским, Дубовым и Закаевым в 2003 году.

20 ноября 2006 года появилось интервью Дэвида Леппарда для радио «Свобода», в котором он заявил, что «Литвиненко был намеренно отравлен», причём однозначно таллием.

Леппард утверждал: «…я посетил его в больнице Барнета утром в четверг на прошлой неделе и взял у него интервью. К тому времени он находился в госпитале уже десять дней. Литвиненко говорил в основном по-русски – его слова переводил его друг, – но частично он говорил и по-английски… Во время интервью у его постели находились его жена и его адвокат».[16]16
  http://www.svobodanews.ru/content/article/271892.html


[Закрыть]

Если учесть, что Литвиненко был госпитализирован 2 ноября 2006 года, то плюс десять дней может означать дату интервью 12 ноября 2006 года. Но это было воскресенье! Четверг был 9 ноября 2006 года. Но из его слов ясно, что ни адвокат, ни жена не выступали во время его интервью с Литвиненко в качестве переводчика. Значит, в палате был кто-то пятый в качестве друга и переводчика?

Но сам Гольдфарб утверждает, что появился у тела больного только на двенадцатый день после отравления, то есть 12 ноября 2006 года. Значит, 9 числа его ещё не было. Так кто же был переводчиком? Об этом Леппард ничего не сказал. Скорее всего, тем таинственным «другом» и переводчиком мог быть всё тот же Гольдфарб. После чего 15 ноября 2006 года вышла очередная заказная статья Дэвида Леппарда «Отравлен: Русский шпион, который сбежал из России в Британию».

«Ближайший друг» Литвиненко Гольдфарб начал систематически выдавать новые порции сомнительной информации через «Эхо Москвы» в рамках кампании об убийстве бывшего подполковника ФСБ. Сначала и Гольдфарб, и Леппард говорили об отравлении тяжёлым металлом таллием, а затем у них появился и полоний-210, о котором якобы рассказали детективы Скотланд-Ярда вдове Марине Литвиненко поздно вечером 23 или ночью 24 ноября 2006 года.

Иезуитство Гольдфарба не имеет границ. Он очень хитёр. Но он допускает ошибки, которые заключаются, в частности, в том, что информацию невозможно полностью удалить из Интернета и телевизионных видеосюжетов.

Сразу после сделанного им сообщения об отравлении Александра Литвиненко радиоактивным веществом Гольдфарб заявил, что жена Литвиненко, Марина, была обследована врачами, но у неё признаков отравления не было найдено. Впоследствии, осознав нелогичность сказанного (так как ещё должна была «заразиться» половина Европы, включая авиалайнеры, стадионы, официанток из суши-бара в Лондоне и других), Гольдфарб 2 декабря 2006 года, то есть спустя 10 дней после смерти Литвиненко, разместил сообщение о якобы появившихся признаках радиоактивного отравления у Марины. То есть жена Литвиненко была отравлена. Но только немного и не сразу! Но чем была отравлена Марина? Об этом до сих пор ничего не известно.

Я уверен, что первое заявление было существенным просчётом Гольдфарба. Муж умирает с признаками лучевой болезни. Жена проходит обследование. Оно не даёт показаний на болезнь, а затем радиоактивное заражение вдруг проявилось? Так не бывает. Полученная радиоактивность из организма человека не улетучивается и «вдруг» не проявляется.

Гольдфарб в тот период так увлёкся рассказами о других отравленных людях и остальных ужасах, что совсем забыл о себе любимом. Он вспомнил, что тоже встречался, да ещё и склонялся над телом, когда Александр Литвиненко составлял на хорошем английском языке своё последнее послание всему прогрессивному человечеству. Только тогда Александр Гольдфарб, подобно глупому пингвину, решил натянуть в своих воспоминаниях на свои руки перчатки, повязать на своё лицо маску и завернуться в прорезиненный халат, защищающий от радиации. Именно якобы в таком одеянии он посещал Литвиненко.

Но радиоактивный полоний появится по придуманной им версии только 23 ноября 2006 года – вечером в день смерти Александра! По словам Марины, ей стало известно о полонии в 1 час ночи 24 ноября 2006 года.

Я думаю, что это тоже было просчётом Гольдфарба. Он рассказал о защитных средствах только тогда, когда версия о полонии появилась в СМИ! Гольдфарб не стал вовлекать в проект, конечно по гуманистическим соображениям, сына Литвтиненко – Анатолия. У того ни сразу, ни потом не нашли признаков радиоактивного заражения, хотя, по его же словам, он посещал отца в госпитале вместе с матерью.

Я думаю, что и это было ошибкой. Анатолий должен был находиться где-то рядом с мамой. Марина не могла оставлять сына, если она ещё не догадывалась о причинах отравления мужа. Ну а если она не просто не догадывалась, а точно знала причину отравления, то это уже совсем другая история! Но мой главный рассказ об ошибках и просчётах Гольдфарба впереди.

Гольдфарб перед телекамерами вдохновенно рассказывал о том, как 21 ноября 2006 года он в присутствии Марины работал с Литвиненко над текстом политического завещания, обличавшего Путина. Это происходило в палате больного.

Гольдфарб впоследствии под запись многочисленных телевизионных камер жаловался, что им с Мариной не разрешили пронести в палату видеокамеру для съёмок. При этом он не упоминал, что им разрешили пронести ноутбук с принтером. Ведь предсмертное обличительное послание он создал, по его словам, в больничной палате, где его каким-то образом и распечатал.

Да и мобильный телефон со встроенной камерой, вероятно, им не могли запретить пронести. Поэтому в таком случае крайней необходимости, как предсмертное послание Александра Литвиненко человечеству, у Гольдфарба была, конечно, реальная возможность произвести съёмку в палате. Но о такой записи ничего Гольдфарб не рассказал. Это значит, что доказательств выдвинутой им версии написания предсмертной записки Александра Литвиненко у него никогда не было и нет.

Текст послания Литвиненко, по словам Гольдфарба, был надиктован Александром и подписан в палате в это посещение. Но подписанный от имени Литвиненко текст, продемонстрированный через день после смерти в газетах, был напечатан на английском языке!

Александр не мог ничего диктовать на английском языке, так как на нём вплоть до самой смерти он так и не заговорил.

Гольдфарб ничего не говорил о том, на каком языке диктовался текст. Конечно, это мог быть только русский язык. Но в том состоянии, в каком Литвиненко находился, ему, естественно, было не до написания каких-либо посланий.

Он умирал.

Этот же очевидный факт перед камерами телевидения сам Гольдфарб и подтвердил 26 ноября 2006 года. Он ответил на вопрос о принятии Литвиненко мусульманства за два дня до смерти. Гольдфарб с циничной иронией заявил, что Александр Литвиненко находился в таком состоянии, в котором он принять мог что угодно. Но Гольдфарб за всеми делами забыл, что, по его же версии, именно в это время Литвиненко диктовал ему предсмертное завещание, клеймя Путина!

Очень важными для изобличения лжи Гольдфарба являются показания режиссера Андрея Некрасова. Его вытащил опять-таки сам Гольдфарб, чтобы развеять сомнение в подлинности предсмертной записки Литвиненко, прозвучавшее в выступлении Владимира Путина 26 ноября 2006 года.

По словам режиссера Андрея Некрасова, рассказ которого специально поместили в СМИ 29 ноября 2006 года, он находился рядом с Александром Литвиненко в последние дни его жизни. Вот как рассказал Некрасов в интервью радио «Свобода» об обстоятельствах написания предсмертной записки:

«Где-то во вторник во второй половине дня он попросил записать вот эту записку. Был вызван адвокат. Я вышел из комнаты. И где-то в течение двух часов она была создана, потом переведена на английский язык. У меня лично нет никакого сомнения, что это аутентичная записка. Это 100 %».[17]17
  www.svobodanews.ru/content/…/316232.html


[Закрыть]

Но 24 ноября 2006 года Александр Гольдфарб утверждал совсем иное: «Что касается заявления А. Литвиненко, то оно было продиктовано мне утром 21 ноября (вторник), после чего он подписал его в присутствии своей жены. В тот день он, видимо, понял для себя, что может не выжить».[18]18
  http://www.echo.msk.ru/news/345726.html


[Закрыть]

Наблюдательный читатель обратил внимание на то, что время написания по версии Некрасова и версии Гольдфарба отличается. Гольдфарб говорит об утренних часах, а Некрасов – о второй половине дня. Гольдфарб утверждал, что Литвиненко подписал в присутствии жены. Некрасов ничего не упоминает о присутствии жены, а говорит о присутствии адвоката. Кроме того, Гольдфарб не объяснил, когда и где это послание Литвиненко было напечатано.