Текст книги "Скажи это сердцу"

Глава 7

Продолжая крепко сжимать руку Британи, Ник вставил магнитную карточку в замок.

Их номер!

Ночью они разделят его, потому что эта ночь – их брачная.

Он больше ни о чем не мог думать, ожидая, когда мигнет зеленый огонек и откроется дверь.

– О боже!..

От восторженного возгласа Британи Ник даже в росте прибавил немного. Он придумал и продумал в этом отеле все, от холла с его сдержанной элегантностью до фантазийных апартаментов, способных удивить даже самых искушенных путешественников.

То, что женщине, которая только что стала его женой и мнением которой он всегда дорожил, понравился этот номер, наполнило Ника гордостью.

– Тебе нравится?

Британи кивнула. С широко распахнутыми глазами она оглядывала огромную кровать со множеством подушек золотистого цвета и цвета слоновой кости. В этих цветах был выдержан весь интерьер.

Улыбка Ника стала шире, когда Британи с недоверчивым и лукавым видом повернулась к нему:

– Зная твое чувство юмора, я ожидала увидеть на вешалке костюм горничной и наколку…

Ник засмеялся и шаловливо шлепнул ее пониже спины.

– Забудь, я брякнула, не подумав.

Она выглядела очаровательно с пламенеющими щеками и смущенной улыбкой. Ник просто не мог побороть искушения, чтобы не подразнить ее еще немного.

– Если этот номер кажется тебе несколько… скучноватым, мы можем перебраться в другой. Есть «Римский» номер – с мраморными колоннами вокруг джакузи в центре спальни. Или «Шотландский» – с камином и шкурой на полу перед ним. А хочешь в «Садо-мазо» – в ней полно хлыстов и розог?

– Что?!

– Ладно, ладно. «Садо-мазо» я только что придумал, хотя это – идея…

– Ник, чем ты тут занимаешься в своем отеле?

– Леди, ваши намеки оскорбительны.

К его удивлению, в глазах Британи появились озорные искорки.

– Не забывай, ты теперь женат.

Да, они теперь женаты.

И это их брачная ночь.

И помоги ему Бог, он очень хотел, чтобы их брак стал настоящим.

Пусть поводом послужила деловая сделка, но желание видеть Брит в своих объятиях, обладать ею снова было неодолимым.

Сделав к ней шаг, Ник провел пальцем по ее обнаженному плечу. Легкая дрожь показала ему, что Брит не так уж невосприимчива к его прикосновениям, как хотела казаться.

– Жена… Мне нравится, как это звучит.

– Просто слово. – Она ответила резковато, но не пошевелилась, когда его палец продолжил свое неспешное путешествие по ее руке, плечу, ключице и остановился там, где ощущалось неистовое биение ее пульса.

– Конечно. – Ник наклонился и поцеловал это место. Британи откинула голову и издала тихий стон.

У ее кожи был восхитительный ванильный вкус, даже лучше, чем ему помнилось.

– Этого не должно было случиться, – бормотала она, пока его губы прокладывали дорожку поцелуев вверх, к ее уху, нежно пощипывали мочку, а потом с голодной страстью обрушились на ее рот.

Сумасшедшее желание охватило Ника, стоило ее язычку встретиться с его. То самое всепоглощающее желание, которое овладевало им всегда, когда он касался Брит. Ничего не изменилось – он остался тем же безнадежно влюбленным парнем с тростниковой фермы.

Ник оторвался от губ Британи и взял в ладони ее лицо. Эти припухшие от его поцелуя губы, раскрасневшиеся щеки, голубые глаза, затуманенные страстью…

– Это должно было произойти сразу же, как ты появилась на ферме.

Британи не отпрянула, не оттолкнула его.

– Нет! Хотя с того момента, как я вернулась, все пошло не по плану.

Горечь в ее голосе и боль, промелькнувшая в глазах, заставили Ника опустить руки.

– Скажи, что ты хочешь, чтобы наш брак был настоящим так же, как и я. – Говоря это, он был уверен, что та Брит, которую он знал, примет вызов. Но печальная девушка в красивом платье невесты, отвернувшаяся к окну, лишь очень отдаленно напоминала ту Брит, и при мысли о том, что это он сделал ее несчастной, у Ника все сжалось внутри. – Ладно, Брит, забудь. Я ненадолго уйду… – Он направился к двери.

– Ник, подожди!

Но он не стал ждать. Выйдя из номера, он закрыл дверь. Дверь в его мечты о незабываемой брачной ночи.

Британи сбросила босоножки, сорвала с себя платье и выдернула из волос цветок франжипании. Смятые, безжизненные лепестки ссыпались из ее руки на кровать и на пол. Она – как этот цветок. Безупречно красивый, как же быстро он увял и поник, лежит теперь у ее ног горсткой лепестков.

Необходимость убедить Ника в том, что она не хочет никакой брачной ночи, которая сделала бы их брак настоящим, едва не свела ее с ума.

Она видела, что Ник страстно желает ее. Она сама безумно его хотела. Тогда в чем проблема?

Острая боль в груди стала ответом на этот вопрос. Проблема в ее сердце. Ее глупом, впечатлительном, готовом разорваться на части сердце. Сердце, которое каждый раз выпрыгивало из груди и кричало: «Я твоя!», стоило Нику Манчини просто взглянуть в ее сторону.

Британи решила принять ванну – расслабляющая, она должна привести ее в чувство. Пока ванна наполнялась водой, Британи с интересом перебирала флакончики и тюбики, избегая смотреть на свое отражение в огромных зеркалах. То, что она успела увидеть, ей очень не понравилось. А увидела она женщину в сексуальном белье, с припухшими от поцелуев губами и сияющими глазами. Женщину, которая намеренно, хоть и не признаваясь самой себе в этом, купила прозрачные кружевные бюстгальтер и трусики цвета слоновой кости, с отделкой в виде алых бутончиков роз в надежде, что их увидит мужчина, которого она до сих пор безумно любит.

Женщину, которая обманывает саму себя.

Ее работа и предстоящее повышение – лишь повод вернуться в Джакаранду. Но сейчас она находилась в этом «Французском» номере, который могла преспокойно покинуть, только из-за Ника.

Британи ненавидела ложь! Тогда зачем она лжет самой себе? Через пару месяцев она уедет, вернется к своей сложившейся за десять лет жизни в Лондоне. Тогда почему бы ей не воспользоваться тем временем, что есть у нее в распоряжении?

Новое расставание с Ником через восемь недель, будут они заниматься любовью или нет, снова разобьет ее сердце. Но она сможет получить хотя бы свою долю наслаждения.

Погрузившись в благоухающую лавандой воду, Британи закрыла глаза и почувствовала, как напряжение начинает отпускать ее. Тогда она позволила себе снова пуститься в плавание по волнам памяти.

Она вспомнила, как они с Ником впервые стали близки.

Он пригласил ее на обед, когда его отец уехал по делам в Брисбен. Они кормили друг друга остывшей пиццей, сидя на старом, облезлом диванчике на задней веранде. Когда Британи решила открыть банку колы, газированная вода под напором вырвалась и облила ее. Ник начал слизывать с нее пузырящуюся жидкость… Благодаря ему ее первый раз стал незабываемым. Ник был внимательным и нежным, обращался с ее невинностью как с бесценным даром, преподнесенным ему…

Погрузившись под воду с головой, чтобы смыть с себя воспоминания, Британи велела себе прекратить самоистязание.

Пока, вынырнув и открыв глаза, не обнаружила Ника, стоявшего в дверях ванной и глядевшего на нее с нескрываемым желанием. Он выглядел как человек, которому… срочно нужно принять холодный душ.

Глава 8

Сделав несколько быстрых вдохов, Ник попытался заставить сердце биться не так громко.

– Ты вернулся.

При виде робкой улыбки на лице Британи он вцепился в косяк двери, чтобы удержаться и не ринуться к ней, не выхватить из ванны и не прижать к себе.

– Я не мог не вернуться.

– Я рада.

Британи безобидным жестом облизнула нижнюю губу, и Ник стал напоминать себе быка в сезон спаривания, готового разнести загородку и вырваться на свободу.

– Правда?

Британи кивнула и ладонями взбила пену, чтобы понадежнее скрыть свое обнаженное тело.

– Ух! Почему бы тебе не позволить мне выбраться отсюда, и тогда мы сможем поговорить!

Поговорить? Она снова хочет поговорить?

Мелкие капельки сверкали на ресницах Брит, ее лицо обрамляли влажные кудряшки, и мысли Ника были отнюдь не о разговорах.

– Хорошо.

– Дай мне пять минут, и я выйду.

Черт! Почему она не закрыла дверь? Разве она не знает, как действует на него вид ее обнаженного тела?

Конечно, знает. Но с того момента, как они встретились спустя десять лет, Британи всячески демонстрировала, что как мужчина он ей больше не интересен. Наверняка она просто дразнит его, но в этом нет ничего особенного – она всегда делала так. Инициатива же постоянно исходила от него.

Он поцеловал ее на ферме.

Он пытался поцеловать ее после обеда, но она уклонилась.

Он хотел, чтобы их брачная ночь была настоящей, ее же реакция со всей очевидностью свидетельствовала о том, что она этого не желает.

Да, Британи отвечала на его поцелуи, но, скорее всего, в память о былых временах. Она просто не хотела вступать с ним в противоборство, рискуя сделкой и своим драгоценным повышением.

Насколько он готов принять сложившуюся ситуацию?

Она уедет сразу, как только сделает свою работу, вернется в Лондон, к привычной жизни, а он останется здесь и станет делать вид, что нет ничего странного в том, что муж и жена, оба деловые люди, живут на разных концах планеты.

Десять лет назад он позволил ей уйти, не имея возможности рассказать правду. Неужели все повторяется снова?

Покачав головой, Ник переоделся из свадебного смокинга в джинсы и футболку и прошелся расческой по волосам. Он бы с удовольствием принял душ, но мысль о том, чтобы воспользоваться ванной сразу после Брит, где еще царит ее запах, грозила полной потерей самоконтроля.

Она хочет поговорить.

Что ж, лучшего способа убить желание трудно найти. Но что бы она ни сказала, он справится с этим, как справился с безумным, односторонним желанием сделать их брак настоящим.

Почистив зубы, Британи бросила на себя последний взгляд в зеркало. Косметика смыта, веснушки ярко выделяются на носу, распущенные влажные волосы вьются «мелким бесом», а простая хлопковая пижама – отнюдь не эротическая греза мужчины. Тем более плохого парня Ника Манчини.

Решив всячески противостоять собственной слабости, Британи взяла с собой самую несексуальную пижаму, чтобы намеренно выглядеть максимально непривлекательной. Но ее тело, вибрирующее от горячей ванны и ожидания, говорило о том, что пижама не спасет.

Итак, пижама отпадает, если она все же решится пойти на то, чтобы их брачная ночь стала действительно брачной. Но и прозрачное кружевное белье, которое она надевала под свадебное платье, тоже не выход. Выбора нет.

Туго завязав на талии пояс не по размеру большого гостиничного халата, Британи сделала глубокий вдох, готовясь покинуть безопасную гавань ванной. Теперь их с Ником разделяла только толстая ткань халата.

Ник стоял к ней спиной. Черный трикотаж футболки плотно обтягивал его широкие плечи, подчеркивал контуры мускулистой спины и узкой талии, а ниже, под плотно сидящими поношенными джинсами, угадывались упругие…

От лицезрения его упругих ягодиц с ее губ помимо воли сорвался то ли вздох, то ли стон, на который Ник обернулся. Его взгляд обежал то немногое, что не было скрыто огромным халатом. Вероятно, этого Нику хватило, поскольку глаза его потемнели и кадык нервно дернулся. Такая его реакция вернула Британи уверенность и решимость, и она лукаво улыбнулась. Ник же потряс головой, словно пытаясь выйти из транса.

– Смею заметить, если ты хочешь избежать соблазнения, не стоило одеваться в этот халат. Нужно было напялить на себя все, что имеется в гардеробе.

Британи видела, что плохой парень в Нике готов взять верх. Одна только мысль о том, что тогда случится, вызвала в ней внутреннюю дрожь.

– Я хотела поговорить с тобой о… – Ее голос звучал почему-то выше, чем обычно.

– О чем? – Он прервал ее на полуслове, и Британи потеряла ход мыслей. – О том, что ты решила соблазнить меня?

Его широкая плутоватая усмешка ослабила напряжение. Она вспомнила, что Ник всегда любил поддразнивать ее.

– Размечтался!

– И даже не представляешь насколько.

От его хрипловатого напряженного голоса влажный жар стал растекаться по ее животу. Каждая клеточка вдруг ожившего тела Британи встрепенулась словно по сигналу тревоги, когда Ник сел рядом с ней на кровать.

Пока она тщетно пыталась вспомнить те убедительные, хорошо сформулированные фразы, которые заготовила, Ник вздохнул и заговорил:

– Я знаю все, что ты хочешь мне сказать. Ты не заинтересована в том, чтобы изменить наши отношения. Ты не хочешь рисковать и разрушить наши деловые отношения, позволив этому случиться. Ведь так?

– Нет.

Нет, нет, нет!

По сути, он озвучил ее мысли и повторил аргументы, которыми она убеждала себя с того момента, как ответила «да» на его предложение.

Но в глубине души ей хотелось отбросить все разумные доводы и отдаться во власть растущего между ними сексуального притяжения.

И что ей теперь делать?

Если она откажется от всего того, на чем настаивала прежде, Ник сочтет ее глупой и непоследовательной.

Для него секс с ней всего лишь удовлетворение похоти. Для нее же секс с Ником значит много больше, и он знает об этом. Знал еще десять лет назад и наверняка не забыл.

– Только бизнес, да?

С сердцем, летящим в пропасть, Британи обреченно кивнула:

– Да.

– Ладно, хорошо, что мы все расставили по своим местам.

Ник не пошевелился, и когда Британи подняла на него глаза, то поняла, что ничего ни по каким местам не расставлено.

– Брит?

Она сглотнула, страшась, что голос выдаст ее:

– Да.

– Ты была очень красивой невестой.

– Это платье…

– Я говорю не о платье. – Он накрыл ее руку своей, и от этого простого жеста ее тело вспыхнуло огнем.

Британи повернула голову, их взгляды встретились, и она уже не могла отвести глаза, даже если бы захотела.

– Ты по-прежнему самая красивая женщина, которую я когда-либо знал.

Чуть слышный нежный вздох сорвался с ее губ, вздох, наполненный надеждой, страхом и желанием.

Выдавив из себя улыбку, Британи ответила:

– А ты все такой же болтун.

Ник подмигнул:

– И это сработает?

– Вопрос на миллион долларов.

Его большой палец стал нежно поглаживать тыльную сторону ее ладони, посылая огненные стрелы в самые потаенные уголки ее тела.

Каждый нерв в теле Британи трепетал, каждая мышца плавилась…

– Я действительно устала.

Его взгляд дал понять ей, что он прекрасно все понимает, но, к счастью, Ник ни к чему не стал принуждать ее.

– Хочешь поужинать? Я могу заказать что-нибудь в номер. Или ты предпочитаешь постель?

К своему вящему смущению, Британи залилась румянцем и поспешно отодвинулась на край кровати, любое упоминание которой вслух заставляло ее чувствовать себя школьницей, которую соблазняет первый школьный красавец.

– Я не голодна, – пискнула она, заползая под шелковые простыни.

Чем быстрее она уснет, тем скорее избавится от риска увидеть его обнаженное тело и мечтать о том, чтобы ее ужином был он.

– Уверена?

– Уверена. Если не возражаешь, я бы хотела уснуть.

– Брит?

– Диван. Знаешь, такая штука рядом со столом, вон там.

Ник покачал головой и посмотрел на нее жалобным щенячьим взглядом, которым он мастерски владел еще в школьные годы и который всегда растапливал ее сердце.

– Я не смогу спать на нем. Во-первых, он не раскладывается. Жесткий и короткий.

– И что? Ты хочешь, чтобы на нем спала я? – Она сглупила в очередной раз, разрешив ему разделить с ней кровать. Но разве могла она поступить по-другому?

– Рыжая, лучшей контрацепции, чем этот банный халат до пят, не придумать. Кроме того, тут могут спать четверо, ни разу не коснувшись друг друга. Уверен, мы вполне можем спокойно проспать на этой кровати всю ночь.

Британи поверила бы ему, если бы не было тех нескольких минут, когда сексуальное притяжение между ними казалось осязаемым. Да, они решили, что их брачная ночь – лишь фикция, призванная удовлетворить любопытство заинтересованных лиц, но как быть с тянущей болью внизу живота? С кожей, которую покалывают тысячи иголок? С дрожью изо всех сил подавляемого желания? До беды рукой подать и без того, чтобы спать в одной постели. Но какой у нее выбор? Обречь Ника на бессонную ночь тоже несправедливо.

– Мы можем построить разделительную полосу из подушек, если тебе так будет спокойнее.

Ник победно улыбнулся, а Британи выругала себя за малодушие. Она лежала на огромной кровати, натянув простыни до подбородка, как та самая деревенская девственница, а не как уверенная в себе столичная девушка, каковой себя считала.

А если она как-нибудь покажет Нику, что не так уж и сильно настаивает на том, чтобы их брачная ночь прошла без секса?

Британи села в кровати, позволив простыням сползти, чтобы Ник мог увидеть распахнувшийся ворот халата. А уж от ее улыбки пришел бы в возбуждение даже евнух.

– Не нужно подушек. Я постараюсь не распускать руки. Обещаю.

– В таком случае подвинься!

– Что ты делаешь? – взвизгнула Британи, увидев, как Ник расстегивает «молнию» на джинсах. Через мгновение он стоял возле кровати в самых сексуальных, пробуждающих самые эротические фантазии черных шелковых трусах-боксерах.

– Готовлюсь лечь в постель. Или ты думала, что я буду спать в джинсах?

– Разве у тебя нет пижамы?

Ник покачал головой, и вид у него при этом был очень довольный. Он прекрасно видел – Брит не может оторвать взгляд от его трусов и того, что под ними.

– Слишком жарко. И между прочим, ты еще должна быть благодарна за то, что я в трусах. Обычно я сплю голый.

Британи поспешно закрыла глаза и вознесла молитву.

– Представляешь, что у меня там под ними? Открой глаза, и я пока…

– Нет! – быстро выкрикнула Британи, но глаза открыла в тайной надежде, что Ник выполнит свою угрозу. Увы! – Залезай наконец под эти чертовы простыни и спи.

– Ты многое теряешь. – Не спеша, с нахальным видом Ник избавился от футболки, швырнул ее в кресло и, не отрывая взгляда от лица Британи, улегся рядом с ней.

Нахальный, дерзкий и абсолютно бесстыдный.

Итак, предстоящие десять часов станут адом. Или раем, как посмотреть.

– Доброй ночи, Рыжая! Хороших снов!

«Вот свинья, еще и издевается».

Британи выключила свет, радуясь, что перестанет видеть Ника, и понимая, что это не поможет. Воспоминание о том, как он стоял перед ней в проклятых черных шелковых боксерах и с дерзкой улыбкой на губах, будет преследовать ее следующие десять лет.

– Можно спросить тебя кое о чем?

Британи демонстративно вздохнула и повернулась к Нику. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что он лежит на безопасном расстоянии. Впрочем, о какой безопасности вообще может идти речь, если она лежит в постели с Ником Манчини? Тем самым Ником Манчини, которого она любила в юности, по которому тосковала все эти годы.

– Ты же ведь так и так спросишь, так что задавай свой вопрос.

– Почему ты сбежала?

– Я не сбегала. – Как всегда, когда затрагивалась эта тема, Британи переходила к глухой обороне.

– Сбежала, Рыжая.

В его шепоте соединились обвинение и сожаление, и Британи, наверное, впервые подумала о том, что же тогда, десять лет назад, испытывал Ник.

Оказавшись в Лондоне, Британи едва справлялась с собственной болью. Поэтому ни о чем другом даже думать не могла. Тогда она знала только одно: те, кого она любила, причинили ей боль. Сначала отец, потом Ник. Ей потребовалось много сил и времени, чтобы склеить осколки своей жизни.

Частью ее стратегии выживания было представлять Ника в самом неприглядном свете: он не достоин ее, он не любил ее, он вообще не способен ни на какие эмоции.

А если она ошибалась?

А если он любил ее и была какая-то другая причина, по которой он отказался уехать с ней? Ведь она тоже не сказала ему всей правды, не объяснила, почему уезжает.

– Мне просто было надо начать все сначала.

Часть правды.

– Но почему именно Лондон? Почему ты не осталась в Брисбене? Ведь ты месяц прожила там, прежде чем уехать в Лондон. Сидней, Мельбурн? Тогда бы мы могли поддерживать… а не расстаться вот так, на десять лет.

* * *

Ник умолк, и Британи едва справилась с желанием включить свет и посмотреть ему в глаза.

Она не ослышалась? Неужели Ник сказал, что они могли бы поддерживать отношения, если бы она не решила убраться от дорогого папочки как можно дальше?

– Поддерживать что? – Британи была готова услышать то, что он оставил недосказанным, и одновременно боялась этого.

Какой смысл говорить об этом сейчас? Ворошить прошлое? Уже ничего не исправить, а при мысли о том, что они могли бы сохранить с Ником отношения, не сбеги она так далеко от Джакаранды, Британи становилось только больнее.

– Нашу крепкую дружбу, – произнес Ник, к ее большому разочарованию.

«А ты хотела услышать слова любви?» – укорила она себя.

– Знаю, я повел себя как подлец в тот вечер. На нас свалилось много проблем, но мы всегда были хорошими друзьями. Мне не хватало тебя.

Он признался?! Признался, что скучал по ней.

Нужно свести разговор к шутке, пока она окончательно не потеряла голову, не сболтнула лишнего и не решилась найти забвение в его объятиях.

– Да брось! Ты небось и не заметил моего отсутствия.

– Заметил.

– Что ж, в жизни все бывает.

В ответ раздалось хмыканье.

– Мы оба прошли долгий путь, но сколько же раз я мысленно снова и снова привязывал твои косички к сиденью школьного автобуса и засовывал лягушек в твой портфель. Я заметил, Рыжая. Спокойной ночи.

Его признание наполнило ее тело восхитительным теплом. Она словно угнездилась в невесомом коконе, легком и прозрачном.

– И тебя пусть клопы не кусают. – Британи закрыла глаза, мечтая плавно погрузиться в сон, но понимала, что это бесполезно. Ей надо было слишком о многом подумать и справиться с проснувшейся любовью к мужчине, который никак не хотел оставаться лишь частью ее прошлого.