Текст книги "От фракционности к открытой контрреволюции. Нарком НКВД свидетельствует"

На основе этой реставраторской программы установился у параллельного центра контакт с центром правых реставраторов. Это соглашение с правыми было установлено по прямому указанию Троцкого.

Еще в 1931 году, когда Пятаков находился в командировке в Берлине, Седов передавая ему установку Троцкого, подчеркнул необходимость объединения с правыми на основе этих общих установок.

«Троцкий знает, что и правые – Бухарин, Томский, Рыков не сложили оружия, а только притихли. У них есть кадры, есть связи, есть целые группы, подчас очень боевые. Не беда, что у нас только недавно были острые разногласия. Эти разногласия ничто по сравнению с нашей общей антисталинской установкой» – говорил ему Седов[109]109
  Пятаков, протокол следствия от 19-20 декабря 1936 г.


[Закрыть].

Ради такой цели, как борьба против ленинско-сталинской установки на укрепление победы социализма, можно по мнению троцкистов идти на объединение и со вчерашними противниками.

Зиновьевская часть блока также признавала необходимость союза с правыми. Пятаков так рассказывает о своей беседе с Каменевым на этот счет:

«В конце 1932 года после моей последней встречи с Седовым у меня произошел разговор с Каменевым.

Каменев сказал мне, что у центра установилась связь с правыми (Бухариным, Рыковым, Томским). «Хорошо – сказал Каменев – если бы и вы сейчас поддерживали необходимую связь с Бухариным, с которым у Вас хорошие отношения».

Желая выяснить насколько Каменев приемлет директивы Троцкого, я задал Каменеву вопрос:

«Как центр представляет себе связь с правыми? Ведь только недавно у нас с ними были острейшие разногласия». Каменев ответил мне: «Ю.Л… когда вы, наконец, выйдете из школьного возраста и станете политиком? Вчерашние разногласия не могут быть препятствием для соглашения сегодня, если сегодня есть общая цель, а эта общая цель:

1) свержение Сталина и ликвидация сталинского режима;

2) отказ от построения социализма в одной стране и следовательно, соответствующие изменения экономической политики. На этих двух пунктах мы с правыми очень легко договорились[110]110
  Пятаков, протокол следствия от 1936 г.


[Закрыть].

Переговоры с Томским о заключении блока зиновьевским и троцкистским центром были возложены на Сокольникова. Томский полностью согласился с требованиями и установками троцкистского центра и заявил, что правые принимают предложения троцкистов и соглашаются на вступление в блок. Тогда же было обусловлено, что Томский как представитель от правых входит в состав параллельного центра.

Когда троцкисты и зиновьевцы запрашивают мнение и согласие Троцкого на блок с правыми, он им отвечает, что полностью соглашается с этим предложением. Он обуславливает этот блок только признанием со стороны правых преимущественного и ведущего положения в практической деятельности блока за троцкистами.

«От Троцкого была получена директива, одобряющая блок с правыми, являющаяся ответом на запрос троцкистско-зиновьевского центра о линии Троцкого по вопросу о блоке»[111]111
  Из показаний Сокольникова, протокол следствия от 30 августа 1936 года.


[Закрыть].

И в последнем директивном письме Пятакову Троцкий еще раз напоминает о необходимости «установить контакт с правыми, нащупать и объединить все антисоветские элементы как внутри партии, так и вне ее»[112]112
  Пятаков, прот. следствия от… декабря 1936 г.


[Закрыть].

Как же сами правые относились к предложениям троцкистов о совместной борьбе против социалистического строя? Ведь правые неоднократно заявляли, что они раскаялись, что они разделяют генеральную линию партии, что они верны делу социализма. На деле оказалось, что это был обман партии. Правые двурушничали, они сохраняли свой центр и поддерживали связь с троцкистами, этими злейшими врагами социализма. Это подтвердили сами участники контрреволюционной организации правых (Угланов, Кулаков и др.). Они рассказали, что до последнего времени существовал центр правых в лице Томского, Бухарина, Рыкова и Угланова. Этот центр руководил нелегальной деятельностью всех правых организаций.

Угланов, один из членов центра правых, рассказал следующее:

«Во главе существовавшей до последнего времени организации правых стоял всесоюзный центр.

В состав центра входили: Бухарин Н.И., Рыков А.И., Томский М.П., Шмидт В.В. и я – Угланов…

Этот центр сложился еще в 1928 году в период открытой борьбы против партии и в таком же составе продолжал действовать вплоть до последнего времени.

Этот центр сохранился в этом же составе до последнего времени. В состав центра также входил и руководитель ленинградской организации правых Угаров, умерший в 1932 г.

Впоследствии я неоднократно, до 1930 г. бывал на нелегальных заседаниях центра, происходивших на квартирах Бухарина и Рыкова в Кремле.

Я как член центра организации правых Угланов одновременно являлся руководителем московского центра организации правых, который им – Углановым был создан в 1929 г.»[113]113
  Угланов, прот. следствия от 10.IX.1936 г.


[Закрыть].

В процессе разоблачения троцкистско-зиновьевского блока было определенно установлено, что центр правых знал о существовании троцкистско-зиновьевского блока и его контрреволюционной террористической деятельности. Так, Зиновьев в одном из своих последних показаний говорил:

«В дополнение к тому, что я показал о правых я должен показать еще следующее: фактически мы были с ними в блоке до самого нашего ареста в 1934 г.

О создании объединенного троцкистско-зиновьевского центра и его террористических установках я говорил Томскому, а он обещал информировать «своих». Формальное вхождение правых в объединенный центр и они и мы считали преждевременным. Мы считали, что пока Томский, Рыков, Бухарин состоят в ЦК, – лучше чтобы они поддерживали нас изнутри, когда наступит решающий момент. По сути же они были всей душою с наш и разделяли все наши решения»[114]114
  Зиновьев, прот. следствия от 18.VIII.1936 г.


[Закрыть].

Встав на путь борьбы за реставрацию капитализма, правые неизбежно должны были прийти к соглашению с троцкистами и зиновьевцами, с теми, кто является передовым отрядом международной контрреволюции, кто ставит себе задачей уничтожение социалистического строя. Эти общие цели создают почву для соглашения между ними. На этой почве Каменев и Зиновьев, а позднее Пятаков связываются с представителями правых – Томским и Углановым – и договариваются с ними о вступлении в блок с троцкистами и зиновьевцами для совместной борьбы против партии и советской власти.

Угланов так рассказывает об этих переговорах с троцкистско-зиновьевским центром относительно установления с ними единого блока:

«Каменев дал подробную оценку положения. Перейдя к перспективам, Каменев заметил, что перед лицом такого положения, перед лицом главной опасности, какой является, как он выразился, «сталинское руководство», было бы недостойным революционеров цепляться за старые споры, разделявшие в свое вредя правых и зиновьевцев, что эти разногласия давно сняты жизнью и что в порядок дня должен быть поставлен вопрос об объединении усилий всех групп для борьбы за устранение главного врага каким является «Сталин и его группа». Каменев сообщил далее, что соответственное объединение у них произошло с троцкистами. Я полностью солидаризировался с Каменевым»[115]115
  Угланов Н.А., прот. следствия от 23.IХ.36 г.


[Закрыть].

Оказывается, что Томский, а также Рыков и Бухарин не только знали о контрреволюционной террористической деятельности параллельного центра, но помогали ему в подпольной работе. Вот, что рассказывает Сокольников об этом:

«…Вскоре после этой встречи в 1934 г. в Госиздате с Томским, я встретился с Пятаковым. Встреча произошла снова в кабинете Пятакова в Наркомтяжпроме. Я передал ему мой разговор с Томским. Пятаков указал, что на блок с правыми троцкистская часть центра имеет прямое согласие от Л.Д. Троцкого. Троцкий обуславливает блок признанием преимущественного и ведущего положения в практической деятельности блока за троцкистами.

Я не возражал против этого требования троцкистов и согласился передать его Томскому. Далее Пятаков считал, что нужно Томского ввести в состав центра, на что я также дал согласие»[116]116
  Сокольников, прот. следствия от 30.VIII.36 г.


[Закрыть].

Злобно взирая на победу социализма, стремясь к реставрации капитализма в СССР, правые все больше скатывались в лагерь заклятых врагов социализма, имея с ними общую программу – реставрацию капитализма. Они все больше усваивали гнусные методы их борьбы с социализмом, в которых главное место занимает террор против вождей рабочего класса.

Что члены центра правых стояли за террор, показывает следующая беседа, которая имела место у Бухарина с Сосновским:

«Возьмем платформу Рютина, – сказал Бухарин, – ведь она с первой до последней строки прямо, полным голосом, мотивирует необходимость насильственного устранения Сталина и доказывает, что мирное устранение Сталина невозможно. В рютинской платформе не произнесено только само слово террор. Но в этом и не было надобности, он вытекал сам собой.

Вот почему мы и встретились с вами в блоке на общей платформе, т. е. на основе признания террора.

В дальнейшем я осведомился у Бухарина, все ли его единомышленники солидарны с ним по этому вопросу.

Бухарин ответил, что среди руководящих деятелей организации правых разногласия по этому вопросу нет. На мои вопросы он ответил, назвав активными участниками правой контрреволюционной организации – Томского, Рыкова и Угланова. Они составляют, вместе с ним, Бухариным, руководящий центр правых»[117]117
  Сосновский, прот. следствия от 14-16.Х.36 г.


[Закрыть].

Поскольку правые и троцкистско-зиновьевский блок признавали необходимость реставрации капитализма, поскольку те и другие признавали террор, как метод достижения своей цели, постольку становится понятным почему эти подпольные центры нашли общий язык и пришли к соглашению.

Троцкистско-зиновьеский блок начал особенно форсировать соглашение с правыми после провала ряда участников троцкистского подполья. В связи с этими провалами троцкисты поставили вопрос о необходимости ускоренного расширения базы своего блока. Так, Сокольников рассказывает, что:

«Пятаков поставил передо мной вопрос о необходимости расширения базы блока. Он заявил о необходимости вовлечения в троцкистско-зиновьевский террористический блок правых. Его мотивировка сводилась к следующему: арест 1934 года обескровил блок, необходимо привлечь новые силы. Такой новой силой являются правые. Правые еще в 1934 году выражали свою солидарность с деятельностью блока. Пятаков делал вывод, что блок с правыми необходимо форсировать[118]118
  Сокольников, прот. следствия от 30.VIII.36 г.


[Закрыть].

Эти переговоры приводят к установлению контакта в их работе. Томский, который вел эти переговоры со стороны правых выразил согласие с основными установками троцкистского центра. Он дает согласие на вхождение в состав, так называемого, «запасного центра» – этого центра контрреволюции. Пятаков об этом рассказывает следующее:

«Вторая встреча с Сокольниковым состоялась так же в Наркомтяжпроме в декабре 1935 года.

В этой беседе Сокольников сообщи мне: l) что он встретился с Томским; 2) что Томский согласился с нашими установками, в частности, с применением террора против руководства ВКП(б) и советского правительства и 3) Томский согласился на установление с нами связи и организовывает среди правых террористические группы…

Я поэтому предложил собраться всей четверке, о которой я указывал выше, плюс Томский, для того, чтобы подвести итоги того, чем мы располагаем, и наметить действительно реальный план на будущее.

Сокольников со мной согласился. Мы условились, что Сокольников попытается через связи Радека узнать соображения Л. Троцкого относительно дальнейшего плана наших действий.

С Томским я виделся в начале 1936 г. Томский сказал мне, что он встречался с Сокольниковым и находится в курсе наших дел. Он оказал также, что охотно примет участие в нашем совещании, но предварительно хочет посоветоваться с Рыковым и Бухариным»[119]119
  Пятаков, прот. следствия от 26-27.Х.36 г.


[Закрыть].

Общие цели позволяют им установить контакт в работе. Правые также приступают к организации террористических групп. Один из непосредственных помощников Угланова – Куликов – рассказывает о следующих директивах центра правых по проведению террора:

«Путь к устранению руководства партии, – сказал Угланов, – один: это террор и в первую очередь против Сталина и Кагановича. Надо найти верных и решительных людей, которые способны были убить Сталина и Кагановича»[120]120
  Куликов, прот. следствия от… 1936 г.


[Закрыть].

Другой их сторонник из активных членов этих групп в своем показании рассказал:

«Под моим руководством было создано две боевых террористических группы: одна в лице меня – Яковлева, Куликова и Матвеева и вторая – в лице Афанасьева и Запольского. Первая группа должна была подготовить и совершить террористический акт над Сталиным и вторая над Кагановичем. Руководил группой я, в мое отсутствие Куликов»[121]121
  Яковлев, прот. следствия от 11.XI.36 г.


[Закрыть].

Вступив в соглашение с троцкистами и зиновьевцами, правые восприняли их методы контрреволюционной борьбы с советской властью, – методы маскировки своих истинных взглядов двурушничества, борьбы с партией, проводимой под прикрытием изменнических заявлений о «признании» своей вины перед партией и т. д. И, наконец, они восприняли метод террора против руководителей партии и правительства, на основе которого они окончательно сомкнулись с контрреволюционной троцкистско-зиновьевской бандой.

Террористическая деятельность, подготовка террористических актов против вождей партии и советской власти объединила правых с троцкистско-зиновьевским центром. Она же объединила их, с параллельным центром троцкистов и зиновьевцев, проводившем подпольную контрреволюционную работу в СССР до конца 1936 года, до их разоблачения.

Этот параллельный центр не отличался в своих программных установках от прежнего разгромленного объединенного троцкистско-зиновьевского центра. Он не отличался и по своей подлой практической деятельности, в основу которой была положена террористическая тактика. Он отличался лишь еще больше звериной злобой против всех трудящихся СССР, составляющих оплот социалистического строя. И эта звериная ненависть их все больше возрастала по мере укрепления побед социализма, по мере упрочения социалистического строя. Она толкала их на путь террора, вредительства, шпионажа. Любые средства признавались пригодными, лишь бы они способствовали борьбе с ненавистным им социалистическим строем.

Еще в 1931 году Пятаков принял установки Троцкого о необходимости организации террора. Пятаков об этом рассказывает следующее:

«Весной 1931 г. я был послан от Наркомтяжпрома представителем комиссии по размещению кредитов в Германию. В Берлине со мной по телефону связался Л.Седов – сын Троцкого, которого я лично хорошо знал. Седов, встретившись со мной, заявил мне, что он разыскал меня и связался со мной по поручению Л.Д. Троцкого. Последний велел сообщить мне, что связь с Советским Союзом и им – Троцким установлена, что в СССР действует подпольная организация. Седов при этом передал мне прямую директиву Троцкого о террористической борьбе против руководства ВКП(б) и советского правительства и, в частности, об организации террористического акта над Сталиным. В этой же беседе Л.Седов подчеркнул, что Л.Д.Троцкий твердо стоит на точке зрения применения террора к руководству ВКП(б) и советской власти и что директива о терроре передана троцкистской организации, действующей в СССР. Я дал согласие на возобновление борьбы с применением террора против руководства ВКП(б) и советского правительства»[122]122
  Пятаков, протокол следствия от 26-27 октября 1936 г.


[Закрыть].

Из этих показаний Пятакова совершенно очевидно, что Троцкий передал директиву о переходе к террору не только действующему объединенному центру троцкистско-зиновьевского блока, но и члену параллельного центра Пятакову.

Как мы знаем, Троцкий не ограничился директивами о терроре, которые он давал через своего сына. Выше уже было сказано, что Пятаков имел свидание с Троцким в декабре 1935 г. И как раз в то время, когда Троцкий давал интервью в самые разнообразные газеты, что он не имеет отношения к террору, когда адвокаты из II Интернационала брали под защиту этого бандита, как раз в это время Троцкий при встрече с контрреволюционером Пятаковым дает ему задание форсировать террористические акты. Рассказывая о своей беседе с Троцким, Пятаков сообщил дальше, что:

«Троцкий еще раз осыпал нас целым градом упреков за недостаточную активность, пустые разговоры, отсутствие конкретных террористических актов и т. п. Он подчеркивал, что арест Зиновьева, Каменева и др. не только не должен ослабить работу, а наоборот, должен, как он выразился, «во сто крат повысить нашу энергию». «Поймите, в этой борьбе все средства хороши и всякий союзник полезен. Тут нечего церемониться и жить старыми воспоминаниями»[123]123
  Из показаний Пятакова, протокол от 19-20 декабря 1936 г.


[Закрыть].

Как мы видим Троцкий всячески форсирует организацию заговора и террористических актов против руководства партии и правительства. Он упрекает параллельный центр в медлительности в деле осуществления подготовки к террористическим покушениям против тов. Сталина и Ворошилова и требует от руководителей троцкистского центра усиления и ускорения террористической деятельности троцкистско-зиновьевской организации.

Понятно, что директива о терроре была Пятаковым воспринята не для теоретических размышлений, а для прямого действия. Как показывают члены параллельного центра, практическая подготовка террористических актов в отношении руководителей партии и правительства являлась для них важнейшей задачей.

Местные группы троцкистов и зиновьевцев связанные с параллельным центром не только были солидарны с тактикой террора, но и практически готовили его.

Они делали прямые попытки совершения террористических актов, которые не удались только благодаря революционной бдительности трудящихся масс и органов диктатуры рабочего класса.

Пятаков самостоятельно передает директиву о переходе к террористическим методам борьбы своим наиболее близким сторонникам – Голубенко, Логинову, Дробнису, Лившиц, Коцюбинскому, Юлину, Богуславскому и др.

Все эти лица, как впоследствии выяснилось, уже давно начали практическую подготовку к организации террористических групп с тем, чтобы при удобном случае, по получении директивы Пятакова, приступить к террору в отношении виднейших руководителей партии и правительства.

Таким образом, как бы параллельно с центром троцкистскоо-зиновьевского блока, существовали запасные террористические группы, связанные с членами параллельного центра. Радек об этом следующее рассказал:

«Наряду с террористическими группами, создававшимися первым центром троцкистско-зиновьевского блока, активно подготовлявшим убийство Сталина в Москве и осуществившим убийство Кирова в Ленинграде, «параллельный центр» также создал террористические группы, подготовлявшие убийство руководителей ВКП(б). Так, например, мною лично был привлечен к террористической деятельности в Ленинграде троцкист Пригожин. В Москве существовала террористическая группа Тивеля и Закс-Гладнева, деятельностью которой руководил Сокольников; под руководством Пятакова подготовлялось убийство руководителей КП(б)У на Украине; жена Пятакова – Дитяева – руководила деятельностью террористической группы в Туле. Эта группа также предполагалась к использованию для террористического акта над Сталиным в Москве. Серебряков руководил террористической группой, подготовлявшей убийство Ежова»[124]124
  Радек. Протокол следствия от 4 декабря 1936 г.


[Закрыть].

Особенно усилилась террористическая деятельность параллельного центра после убийства С.М.Кирова. Арест Зиновьева, Каменева, Смирнова и др. на некоторое время дезорганизовал деятельность троцкистов.

Но через короткое время, когда строго законспирированные члены параллельного центра перестали опасаться, что и могут быстро разоблачить, когда им на время еще раз удалось обмануть партию и советскую власть, они начинают активизировать свою террористическую деятельность. Параллельный центр троцкистско-зиновьевского блока в составе Пятакова, Сокольникова, Радека и Серебрякова начинает действовать взамен разгромленного троцкистско-зиновьевского центра, стремясь превзойти его по своей активности в борьбе с социализмом. Основное внимание уделяется ими организации террора против лучших руководителей и организаторов социалистического строительства.

Параллельным центром был разработан подробный план воссоздания троцкистско-зиновьевских организаций и совершения ими террористических актов. О существе и характере этого плана Сокольников на следствии показал:

«Я с Радеком обменялись мнениями по вопросу о том, как ставить дальнейшую работу по воссозданию организации. Я высказал ему следующие соображения, вытекающие, по моему мнению, из опыта провала троцкистско-зиновьевской организации в 1934 году. Я считал, что интересы конспирации требуют создания количественно небольших боевых групп. Эти группы должны быть глубоко законспирированы и внутри себя строиться по принципу цепочки, когда каждый участник группы знает лишь лицо, с ним непосредственно связанное по обстоятельствам боевой работы. Я указал Радеку на настоятельную необходимость глубоко законспирировать членов центра, свести к минимуму личные встречи между ними и ликвидировать практику одновременных встреч и совещаний членов центра.

Вне Москвы я также предлагал не создавать каких-либо центров, объединяющих деятельность существующих групп троцкистско-зиновьевского блока, а связывать руководителей этих групп непосредственно с преемственным центром. Радек выразил свое одобрение, заявив, что иного решения вопроса и не может быть. Через некоторое время он сообщил мне о том, что мои предложения приняты также Пятаковым и Серебряковым»[125]125
  Сокольников, протокол следствия от 30 августа 1936 г.


[Закрыть].

Во исполнение этого плана параллельным центром были восстановлены и организованы новые в Москве террористические группы. Вновь восстанавливаются уже упоминавшиеся террористические организации и группы: в Москве во главе с Закс-Гладневым, в Ленинграде – во главе с Зейделем. Все вышеуказанные контрреволюционные группы, которые были созданы на местах, принимали меры к тому, чтобы практически осуществить террористическую установку троцкистско-зиновьевского запасного центра. Так, на террористическую группу Закс-Гладнева была возложена подготовка покушения на тов. Сталина; террористическая группа Зейделя в Ленинграде подготовляла убийство тов. Жданова; террористическая группа на Украине готовила убийство Косиора и Постышева; группа Муралова в Новосибирске подготовляла убийство т. т. Молотова и Эйхе. Террористические группы Урала и Ростова должны были подготовить покушение на руководителей партии в случае посещения ими Урала и Азово-Черноморского края и, кроме того, в случае необходимости должны были быть использованы для террористических актов против тов. Сталина в Москве и тов. Жданова в Ленинграде.

О воссоздании троцкистско-зиновьевского параллельного центра руководитель Уральской террористической организации Юлин на следствии показал:

«В конце февраля или марта 1935 года Пятаков в разговоре с глазу на глаз рассказал мне об изменившейся его роли в троцкистско-зиновьевской организации. Он сообщил мне тогда, что на смену разгромленного центра, состоявшего из Зиновьева. Каменева и других, пришел новый центр, в который входят: он – Пятаков, К.Радек и Сокольников. Он сказал мне, что он уже приступил к активной террористической работе…»[126]126
  Из показаний Юлина, протокол от 15.Х.36 г.


[Закрыть]

Члены параллельного центра старались оправдать взятые на себя обязательства. Каждый из членов центра организовывал террористические группы, а потом взаимно информировали друг друга о ходе своей контрреволюционной работы. Пятаков в своих показаниях рассказывает о деятельности террористической группы, о которой его информировал Сокольников.

«В этой беседе Сокольников проинформировал меня, что в Москве уже существует группа, кажется назвал Закса-Гладнева и Тивеля, которая ведет активную подготовку террористического акта над Сталиным. Сокольников также сообщил мне, что он установил связь с К.Радеком, который связан с троцкистской группой историков и имеет личную связь с Троцким. Эту связь по поручению Радека, осуществляет по словам Сокольникова, Бухарцев – корреспондент «Известий», находящийся в Берлине»[127]127
  Из показаний Пятакова от 26-27 октября 1936 г.


[Закрыть].

О степени активности созданных Пятаковым террористических групп и о практической подготовке террористических актов свидетельствуют хотя бы следующие факты:

В Западной Сибири было подготовлено покушение на т.т. Молотова и Эйхе. На Урале неоднократно были попытки осуществить убийство т.т. Орджоникидзе и Кагановича, в Азово-Черноморском крае были попытки осуществить убийство т. Сталина, в Ленинграде – т. Жданова.

Следующие показания активнейших участников террористических групп дают достаточную характеристику того, насколько серьезной была террористическая деятельность запасного центра.

Террорист Дорофеев из Азово-Черноморского края дает следующие показания о подготовке убийства тов. Сталина.

«…в начале 1935 года, после убийства т. Кирова, Белобородов ругал Дуката, сказав, что он упустил возможность убийства Сталина в Сочи. Он говорил мне, что людей достаточно, возможность на лицо, а дело подвигается медленно.

Убийству Кирова, Белобородов придавал большое значение, говоря, что сам факт успешного террористического акта увеличит количество сторонников террора и поднимет активность террористически настроенных элементов.

В 1935 г. – подготовка убийства Сталина велась организацией очень активно. Летом в Сочи выезжал Дукат, для того, чтобы выследить маршрут Сталина и вызвать в случае надобности из Ростова боевиков для совершения террористического акта.

Перед отъездом Дуката, я встретился с ним в квартире Белобородова, где помимо нас о Дукатом, находилась также Яблонская. Дукат мне рассказал, что у него в Сочи имеется группа в 5-7 человек из числа местных жителей, которые ведут наблюдение за Сталиным»[128]128
  Протокол следствия от 10.IX.36 г.


[Закрыть].

В то же время троцкисты вели подготовку покушения на тов. Орджоникидзе. Учитывая, что т. Орджоникидзе часто ездил по предприятиям, троцкисты пытались осуществить покушение на него во время посещения им заводов. Эта подготовка велась одновременно несколькими представителями троцкистской контрреволюционной банды.

Троцкист Горохов так рассказывает об этой подготовке:

«Когда я информировал Ольховского о произведенном нами, но неудавшемся покушении на Орджоникидзе во время пребывания его на Уралмашзаводе, Ольховский сообщил мне, что им в это же время в Нижнем Тагиле также было организовано покушение, в частности рассказал о том, что когда Орджоникидзе приехал на Уралвагонстрой, то на его вагон, стоящий на одном из внутризаводских тупиков, было пущено несколько груженых вагонов, с целью разбить вагон т. Орджоникидзе. Крушение, якобы, произошло, но не дало ожидаемого результата потому, что впереди вагона Орджоникидзе оказался маневровый паровоз, на который и пришлась вся тяжесть удара налетевших вагонов, а вагон Орджоникидзе оказался целым.

По мнению Ольховского, этот план организации покушения на Орджоникидзе был строго продуман и весьма удачен, так, что если бы вагон Орджоникидзе удалось разбить, то следы участия организации в этом покушении было бы легко замести, сославшись на служебный характер крушения»[129]129
  Из показаний арестованного Горохова.


[Закрыть].

Мы видим, что директива Троцкого о развертывании террористической деятельности со всей циничностью осуществлялась членами параллельного центра и их подручными.

Представители террористических троцкистских групп связывались с активными белогвардейскими фашистскими элементами, с тем, чтобы при их помощи, пользуясь их услугами наиболее успешно продолжать подготовку и осуществление террористических актов.

Такова картина террористической деятельности параллельного центра и связанных с ним террористических троцкистских групп.