Текст книги "Василий III. История государства Российского"

Иоганн Фабри
Религия московитов

Светлейшему государю Фердинанду[126]126
  Фердинанд (1503–1564) – брат императора Карла V, с 1556 г. император Священной Римской империи.


[Закрыть],

эрцгерцогу Австрийскому

Религия московитов, [обитающих]у Ледовитого моря

Издано доктором Иоганном Фабри

Каспар Куррарий

Здесь, друг, ты имеешь свидетельства божественных установлений варваров, дабы не пошатнулось почитание твоих собственных божественных установлений.

Ввиду [разного] характера людских наклонностей я не сомневался, что найдутся такие, которые, как только прочитают это [повествование] о религии, благочестии, нравах и могуществе московитов, заподозрят, что я скорее угодил [своей] наклонности, нежели что дела обстояли так, как мы честнейшим образом сообщили, особенно при том, что среди людей значительно преобладает та часть, которая едва ли дала бы себя убедить в каком-либо благом мнении об этом народе, и что едва ли какой-нибудь другой народ доселе имел более худую славу в отношении религии. По этой причине, хотя и поздно (ведь уже переписчик[127]127
  Librarius – можно понять и как типограф или книгопродавец; но в таком случае сказанное далее означало бы, что набор или даже печатание книги завершены, а это подразумевало, что вступление к ней должно было бы иметь особую пагинацию: поскольку же пагинация основного текста книги и вступления и тип шрифта одни и те же, то ясно, что набирались они и печатались вместе. Поэтому под словом «librarius», скорее всего, имеется в виду переписчик, окончивший свою работу, т. е. подготовивший чистовой список основного текста книги, который предназначался для типографии.


[Закрыть] завершил труд), попался [мне] случайно экземпляр того письма, которое божественным Карлом, королем Римским, было предназначено государю московитов, и надписью на котором, поскольку, надеюсь, для некоторых она будет представлять интерес, я хотел снискать милость читателя, присоединив [эту надпись] в качестве приложения как для того, чтобы предмет, сам по себе темный, скорее вызывал доверие благодаря столь высокому автору, так и для того, чтобы мы узнали, наконец, о христианах, нравы и весь уклад жизни которых исполнены не чем иным, как истинным благочестием.

«Светлейшему и могущественному государю господину Василию, Божьей милостью императору и повелителю всех рутенов[128]128
  В русских грамотах часть титула «imperator et dominator universorum Ruthenorum» передавалась как «царь и государь всея Руси». Рутенами в античных источниках (указания на них см.: Буданова В. П. Этнонимия племен Западной Европы: рубеж античности и средневековья. М., 1993. С. 169) называлось кельтское племя на границе Аквитании и Нарбоннской Галлии. В европейских документах Средних веков и Возрождения этот термин употреблялся для обозначения восточных славян, выступая синонимом слова «руссы». См. у М. Меховского: regiones Russorum seu Rutenorum, т. e. «области руссов или рутенов» (Меховский М. Трактат о двух Сарматиях. I.I.I. / пер. С. А. Аннинского. М.; Л., 1936. С. 47, 129), а также у Герберштейна: «…народ этот, говорящий на славянском языке, исповедующий веру Христову по греческому обряду, называющий себя на родном своем языке Russi, а по-латыни именуемый Rutheni» (Герберштейн С. Записки о Московии / пер. А. И. Малеина, А. В. Назаренко. М., 1988. С. 58). Соответственно, термин Ruthenia, наряду с Russia, Ruscia, Ruzzia, начиная уже с XI в. применялся для именования Руси (см.: Соловьев А. В. Византийское имя России // Византийский временник. М., 1957. Вып. XII. С. 139).


[Закрыть], и великому князю Владимирскому, Московскому, Новгородскому, Псковскому, Смоленскому, Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому, Болгарскому, Нижегородскому, Черниговскому, Рязанскому, Волоцкому, Ржевскому, Белевскому[129]129
  В оригинале стоит Bolami – скорее всего, искаженная переписчиком или типографским наборщиком форма слова Bolaviae (первые четыре буквы совпадают, пятая буква «v» в старых текстах и изданиях писалась как «и» и по недосмотру вполне могла быть перепутана с буквой «т»; потеряны также последние буквы – падежное окончание «ае», в качестве такового, по-видимому, воспринималась буква «i», поскольку никто из имевших отношение к тексту людей не знал начальной формы слова). Bolaviae фигурирует в латинском тексте Договорной грамоты от 3 августа 1514 г. Максимилиана I Василию III (см.: Идея Рима в Москве XV–XVI века: Источники по истории русской общественной мысли. Roma, 1989. Р. 442). В немецком тексте этой же грамоты записано zu Belaw (Ibid. Р. 439. См. также: Собрание государственных грамот и договоров. Ч. V. № 66. С. 62. Далее: СГГД). В русских грамотах, дающих, как и в нашем документе, пространный вариант полного титула Василия III, а равно и в ответных грамотах чужеземных государей, воспроизводящих этот пространный вариант на иных языках, после наименования «Ржевский» стояло обычно «Вольский»; в нашем же документе «Бельский» (Beleskiae) упомянут отдельно сразу за наименованием Bolami, которое вслед за переводами Договорной грамоты 1514 г. в СГГД можно понять как «Белевский». Белевское княжество со второй половины XIV в. было владением князей Новосильских и Одоевских; в 1407 г. было захвачено Великим княжеством Литовским и до 90-х годов XV в. зависело от него; по русско-литовскому договору 1494 г. вошло в состав Российского государства (см.: Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий: очерки соц. – полит. истории. М., 1982. С. 96, 97, 289).


[Закрыть], Бельскому, Ростовскому, Ярославскому, Белозерскому, Удорскому, Обдорскому, Кондийскому и иных, старшему брату и другу нашему дражайшему.

Карл, император римлян»[130]130
  Карл V (1500–1558) – с 1516 г. король Испании, в 1519 г. избран императором Священной Римской империи.


[Закрыть].

Светлейшему государю и господину божественному Фердинанду, государю и инфанту Испании, эрцгерцогу Австрийскому, герцогу Бургундскому и иных, наместнику священнейшего цесарского величества в Римской империи, всемилостивому своему государю доктор Иоганн Фабри желает здравия и мира во Христе, Господе нашем.

Как только ты, светлейший государь, с приветливостью и великолепием, свойственным твоей царственной душе, встретил и принял московитских послов, которые ныне благополучно и с радостью прибыли к тебе в Тюбинген из Испании от священнейшего цесарского величества[131]131
  Речь идет о посольстве князя Ивана Ивановича Засекина-Ярославского и дьяка Семена Борисовича Трофимова к императору Карлу V (точный состав посольства неизвестен, но, как явствует из раздела о посте в трактате Фабри, он превышал восемь человек). Оно отправилось из Москвы вместе с императорским послом Антонио де Конти в июне 1524 г., по дороге посетило Вену, где было с честью принято братом императора эрцгерцогом Австрийским Фердинандом. Затем через германские земли, Фландрию и, по-видимому, Англию посольство добралось до Испании, где находился император. 6 апреля 1525 г. состоялся торжественный въезд русских послов в Мадрид, а 29 апреля – прием у императора в Толедо. Обратный путь послов пролегал через Францию, в августе или в начале сентября 1525 г. они вновь встретились с эрцгерцогом Фердинандом, уже в Тюбингене, где по поручению эрцгерцога его советник Иоганн Фабри взял у них своего рода интервью. Из владений Габсбургов русское посольство выехало в январе 1526 г. вместе с ответным посольством императора и эрцгерцога к Василию III. Его возглавили граф Леонардо Нугарола и барон Сигизмунд Герберштейн. 26 апреля 1526 г. оба посольства прибыли в Москву. См.: Памятники дипломатических сношений с государствами иностранными. Т. 1. Столб. 1487 (далее: ИДС); Uebersberger Н. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Wien; Leipzig, 1906. Bd. 1. S. 184–199; Lopes de Meneses A. Las primeras embajadas rusasen Espana (1523, 1525 у 1527) // Cuademos de Historia de Espana. 1946. N V. P. 112–117; Лурье Я. С. «Открытие Англии» русскими в начале XVI в. // Географический сборник. М.: Л., 1954. Т. 3. С. 185–187; Зимин Л. Л. Россия на пороге нового времени: Очерки полит. истории России первой трети XVI в. М., 1972. С. 260, 261, 302–304.


[Закрыть], ибо там их осыпали почестями даже много больше, чем подобало бы, ты, по свойству твоего замечательного ума, тотчас поручил, чтобы я как можно скорее вместе с некоторыми знаменитыми, просвещенными и искушенными во многих вещах мужами, годящимися для дела подобного рода, расспросил, и притом от твоего имени, о происхождении, обычаях, нравах, религии и прочих подобных предметах сих московитов, до недавнего времени нам, немцам, неведомых[132]132
  См. об этом же в письме эрцгерцога Фердинанда, адресованном в начале февраля 1526 г. графу Нугарола и барону Герберштейну перед их отправкой с посольством к Василию III: «Когда недавно у нас в Тюбингене пребывали, возвращаясь от цесаря, московские послы, мы через советника нашего Иоанна Фабра подробно расспрашивали об их вере, религии и народных обычаях. Все услышанное от них этот наш советник впоследствии свел в книжку, которую мы шлем вам…» (Герберштейн С. Записки о Московии. С. 267).


[Закрыть]. Это можно было нам исполнить тем легче, что при них состоял переводчик, хотя и московит родом, [однако], кроме своего родного языка, посредственно владевший немецким и латинским[133]133
  Власий, или Влас, Игнатов (Игнатьев) известен по русским документам как «толмач латынский и немецкий» Влас. Участвовал в переводах для Библии Геннадия, архиепископа Новгородского; с 1518 г. вместе с Дмитрием Герасимовым помогал Максиму Греку в переводе Толкований на Апостол, Толковой Псалтыри и, возможно, Бесед Иоанна Златоуста на Евангелия Матфея и Иоанна (Максим Грек переводил с греческого на латинский, Влас и Дмитрий Герасимов – с латинского на русский). С начала XVI в. привлекался к выполнению дипломатических поручений, особенно часто касающихся отношений между Россией и империей. Во время первого своего пребывания в Москве в 1517 г. с ним познакомился императорский посол Герберштейн. Возможно, Влас был переводчиком русского посольства к императору во главе с Яковым Полушкиным, длившегося с июня 1522 по начало 1524 г. (в испанских документах о посольстве Полушкина упомянут «переводчиком Биязио», el interprete Biasio). В этом именно качестве он выступал в посольстве к императору князя Засекина-Ярославского и дьяка Трофимова (июнь 1524 – апрель 1526 г.) и в посольстве Ляпуна Осинина и Андрея Волосатого (1526–1528 гг.) к императору. См.: Гомель И. X. Англичане в России в XVI и XVII столетиях и Приложение к VIII тому записок Имп. Академии наук. СПб., 1865. С. 172, 173; Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV–XVII вв. СПб., 1903. С. 184–189; Казакова Н. А., Катушкина А. Г. Русский перевод XVI в. первого известия о путешествии Магеллана и Тр. отд. древнерус. лит. Л., 1968. Т. XXIII. С. 236; Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. С. 323, 324; Алексеев М. П. Московский подьячий Яков Полушкин и итало-испанский гуманист Педро Мартир // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. С. 127–136; Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977. С. 62–66.


[Закрыть]. Без сомнения, в особенности для того, светлейший государь, ты пожелал дать нам таковое поручение (если кому-нибудь оно, возможно, показалось бы необычным), чтобы точнее узнать тех, с кем божественный цесарь Максимилиан, дед твой, для блага государства некогда вступил в союз[134]134
  Речь идет о союзном договоре 1514 г. между Священной Римской империей и Российским государством. Император Максимилиан I замыслил широкую антипольскую коалицию держав, в которую, помимо империи и России, должны были войти Тевтонский орден, Дания, Бранденбург, Саксония и Валахия. В начале февраля 1514 г. в Москву прибыл посол императора Георг фон Шнитценпаумер, в ходе переговоров с ним были выработаны условия договора, которые включали обязательство совместных действий против Польши и Литвы, признание прав России на Киев и другие западнорусские земли, а также права ордена на отторгнутые у него Польшей по Торуньскому договору 1466 г. территории; в этом договоре впервые Российского государя именовал императором (Imperator, Kayser) монарх, имеющий такой же титул. Договор был несомненным успехом русской дипломатии. Договорная грамота была доставлена Шнитценпаумером и русскими послами Дмитрием Ласкиревым и Елизаром Суковым Максимилиану I.


[Закрыть]. Затем есть другое, что увеличило еще твое желание разузнать об этом: чтобы, когда подчас в собрании ученых мужей, где ты бываешь часто, или государственных чинов заходит речь об иноземцах, ты мог равно осветить, если не в состоянии по опыту, то, по крайней мере, основываясь на документах, все, касающееся разнообразных нравов иноземцев. Побуждаемый этим, и я, как пристало мне, охотно повиновался твоей воле; и мы сразу же приступили к делу и прежде всего объявили [московитским послам], в чем состоит твое намерение; оно им, дивящимся нраву и уму такого государя, пришлось весьма по сердцу. С этим они могли связывать большие надежды, поскольку из всех [государей], к коим по древнему праву гостеприимства они наведывались во время долгого, длящегося уже два года пути с востока на запад, ты был единственный, кто в различных отношениях высоко оценивал их народ. Словом, они, благодаря всему этому настроенные благожелательно, не обходили молчанием ничего из того, о чем мы спрашивали, и, более того, рассказывали обо всем весьма обстоятельно. Так же и я, светлейший государь, повинуясь тебе и исполняя должность верного переводчика, изложу без каких-либо пропусков в том же порядке и виде все сведения об этих людях, которые могли быть преданы гласности, и даже больше, нежели они сообщили.

Ганс Боксбергер. Портрет Фердинанда I. XVI в.

Итак, прежде всего считаю уместным и необходимым поведать как о принятом повсюду сейчас наименовании этого народа (как они называются), так и о том, какое было в старину, что потребует от нас великого труда. Ибо для сопоставления и греческих памятников с латинскими, и древних [в целом] с более новыми нужна немалая проницательность ума. Как легко все изменяется, часто можно видеть на примере нравов. Итак, я нахожу, что народы, теперь называемые нами общим именем московиты[135]135
  В Западной Европе названия «московиты», «Московия» утверждаются с начала XVI в. под воздействием польской пропаганды, старавшейся закрепить названия «Русь», «рутены» только за теми русскими землями, которые находились под властью Великого княжества Литовского и королевства Польского. См.: Хорошкевич А. Л. Россия и Московия: Из истории полит. – геогр. терминологии // Acta baltico-slavica. Bialostok, 1976. Т. 10. С. 47–57; Она же. Русское государство в системе международных отношений конца XV – начала XVI в. С. 83, 84; Kaempfer F. Herbersteins nicht eingestandene Abhaengigkeit von Fabri aus Leutkirch. S. 12, 13.


[Закрыть], некогда, по свидетельству Плиния[136]136
  Плиний Старший. Естественная история. IV. 80. Роксоланы – сарматский племенной союз, обитавший в последние века до н. э. и в первые века н. э. в приазовских и причерноморских степях. Ссылки на античные источники, упоминавшие роксоланов, см.: Ельницкий Л. А. Знания древних о северных странах. М., 1961. С. 163, 164; Буданова В. П. Этнонимия племен Западной Европы. С. 168.


[Закрыть], именовались роксоланами (московиты, роксоланы), коих, однако, Птолемей[137]137
  Птолемей. География. Кн. III. Табл. 7. В пояснении к имени «роксоланы» у Птолемея, которое дал современник Фабри, немецкий гуманист Вилибальд Пиркгеймер (1470–1530), сказано: Rutheni a nobis dicti, inde Russian; et Russiae regnum («Названные нами рутенами, откуда русские и царство русское»).


[Закрыть], изменив немного букву, на восьмой карте Европы называет росоланами, а равно и Страбон[138]138
  Страбон. География. VII. 11. 4.


[Закрыть]. Они же давно уже зовутся рутенами (рутены). И они суть те самые народы, которые некогда, по сообщению Страбона, стойко сражались с полководцами Митридата Антипатора[139]139
  См.: Там же. VII. 111. 17. Речь идет о войне Митридата Евпатора (в тексте Фабри в результате некомпетентности, по-видимому, наборщика неверно названного Антипатором), понтийского царя (120–63 гг. до н. э.), против племен Таврии, на помощь которым пришли роксоланы.


[Закрыть]. Нынче же из того, что я упоминал прежде, ничто так сильно не изменилось со временем, как названия стран и областей. Из-за того, что царский град всей области их назван Москвой, они и сами приняли имя московитов (почему они зовутся московитами); некоторым же, подобно Волатерану[140]140
  Речь идет о гуманисте Рафаэле Маффеи (1455–1522), уроженце тосканского города Вольтерра, по названию которого образовано его прозвище Волатеран. Данные Волатерана о Московии, поскольку на них часто ссылается Фабри, уместно привести целиком: «Роксоланы у Плиния и Птолемея, роксаны у Страбона, ныне же рутены. Некогда они сражались с полководцами Митридата Евпатора под предводительством царя Тасия, как сообщает Страбон (География. VIE III. 17 – О. К.). Но сейчас они христиане, однако греческой веры, язык [у них] полудалматский. Почти так же, как Литва и Польша, близлежащие области, они разделены надвое. Те, которые называются белыми, соседние с Литвой, называются по имени реки Москвы. Царский [град их] – Москва, в нем сидит князь Иоанн, у которого от [жены] Елены, сестры деспота Андрея Палеолога, родилось много детей. Он повелевает всеми вплоть до Венедского моря. Почему Страбон и утверждает (География. II. V. 7 – О. К.), что за роксоланами никто не обитает. Там [находятся] огромные леса, и люди, живущие в лесах, облачены лишь в шкуры медведей, на которых они охотятся; вообще по природе они люди простые, питающиеся медом и обменивающие купцам, которые туда приезжают, ценные меха на [различного рода] плоды. Кроме того, они удерживают огромный город, который на их языке называется Новгород, что означает новая крепость; в нем церковным владыкой обыкновенно бывает грек. В наше время им был Исидор, произведенный [папой] Евгением в кардиналы рутенов. Там посреди площади стоит камень квадратной формы, на который, когда город был независим, если кто мог взобраться и не дать себя с него свалить, тот считался государем. Сюда за мехами приезжает множество [купцов]; монету используют без клейма. Другие рутены, называемые красными, расположены восточнее, ближе к Борисфену» (Raphaelis Volaterrani Commentariorum Urbanorum octo et triginta libri. Basileae, 1544. Lib. VII. P. 83 v.). Этот труд Волатерана, представляющий собой своего рода энциклопедию гуманистического знания, впервые был напечатан в Риме в 1506 г. Экземпляр его, принадлежавший Фабри, обнаружил в венской библиотеке Вальтер Лайтч (об этом см. в статье: Kaempfer F. Herbersteins nicht eingestandene Abhaengigkeit von Fabri aus Leutkireh. S. 8. N 33).


[Закрыть], угодно производить оное от реки Москвы; как бы это имя ни производить, не столь важно, лишь бы смысл имени был ясен.

Прежде правил ими князь Иоанн, женой которого была Елена из рода Палеологов[141]141
  Речь идет, конечно же, о племяннице последнего византийского императора Софье (в иноязычных текстах – Зоя) Палеолог, на которой великий князь Московский Иван III женился в 1472 г. вторым браком (см. подробнее: Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений. С. 177–188). Еленой ее ошибочно называет и Волатеран (см. выше 15), у которого заимствовал Фабри.


[Закрыть], Константинопольских императоров (некогда был у них князь Иоанн, который взял в жены Елену из рода Палеологов).

За этими роксоланами, как утверждает Страбон[142]142
  Страбон. География. II. V. 7. См. тексты Фабри и Волатерана.


[Закрыть], никто [более] не обитает. Итак, рутены, или московиты, расположены более к востоку, весьма близко от Борисфена[143]143
  Так вслед за античными авторами называет Фабри Днепр.


[Закрыть], граничат с одной стороны с литовцами и далее с поляками, а с другой – с татарами (местонахождение московитов, отовсюду окруженных врагами). Эти татары постоянно ведут против них войну, совершая частые набеги. Они терпят почти все время бесчисленные невзгоды войны также от каффского царя[144]144
  Т. е. от Крымского хана.


[Закрыть], который, несомненно, в отношении военной силы является могущественнейшим среди татар и название [свое] получил от Каффы244, живя близ моря в Херсонесе Таврическом[145]145
  Набеги крымских татар на владения великого князя Московского начались после смерти весной 1515 г. Менгли-Гирея и восшествия на престол враждебного России хана Мухаммед-Гирея. Особенно тяжелые последствия имел набег крымцев летом 1521 г., когда передовые части армии Мухаммед-Гирея достигли окрестности Москвы.


[Закрыть].

Пьер Шеню. Иван III Васильевич. 1783

Итак, с севера они окружены Ледовитым морем, коего берег, хотя и весьма обширен, почти весь принадлежит герцогу Московскому (о Ледовитом море по преимуществу, коим они окружены с севера). Это то самое море, которое древние называли Кроновым озером[146]146
  У Плиния (Естественная история. IV. 104) речь идет о «Кроновом море» (mare Cronium), равно как и в «Схолиях» к «Аргонавтике» Аполлония Родосского (IV 546–550).


[Закрыть] по причине почти постоянного льда на нем. [Название] Кроново по-гречески происходит от Крона, по-латински именуемого Сатурном[147]147
  Крон – в греческой мифологии один из титанов, сын Урана и Геи. Оскопив отца, он воцарился вместо него. Был побежден своим сыном Зевсом и вместе с другими титанами низвергнут в Тартар. В римской мифологии известен под именем Сатурна.


[Закрыть]: поскольку Крон – старец холодный и медлительный, то поэтами он изображается в качестве такого рода звезды. Посему все холодное, медлительное и подобное тому называли Кроновым, в том числе и это море, которое, по причине великого холода, господствующего на севере, и особенно большого в той части, которая наиболее удалена от солнца, обычно замерзает на много тысяч шагов. Почему и Гекатей, по свидетельству Плиния, называет оное море на скифском языке Амалхиевым[148]148
  Плиний Старший. Естественная история. IV. 94–95.


[Закрыть], что на латынь может быть переведено как Заледенелое. Так, по той же причине Аммоний-историк, наоборот, озеро близ Констанца, которое Солин в других случаях именует Прегантинским[149]149
  У Солина (С. lulii Solini. Collectanea rerum memorabilium. Berolini, 1895. P. 218) говорится не о «Прегантинском», а о «Бригантинском озере» (Brigantine lacu). Теперь – Боденское озеро.


[Закрыть], зовет Акроновым[150]150
  Акроновым называет Нижнее Боденское озеро Помпоний Мела (Землеописание. III. 2) Скорее всего, в тексте опечатка: должно было стоять не «Аммоний-историк», но «Помпоний-историк».


[Закрыть], поскольку совсем не помнят, чтобы оно когда-либо было полностью замерзшим.

Однако дабы долее не уклоняться от плана, [скажу, что] империя князя Московского воистину весьма обширна и протяженна, охватывая немалые территории в Азии, а также в Европе. Град Москва – поскольку иначе мы никак не сможем понять, каков он, то путем следующего сравнения словно бы представим его глазам самым доступным образом – больше Колонии Агриппины[151]151
  Латинское название Кельна.


[Закрыть], как сообщили [московитские послы], которые, проезжая через этот город, его осмотрели, пожалуй, с большим тщанием, чем остальную Германию. Не меньшей, однако, чем Москва, величины другие города: Владимир, Псков, Новгород, Смоленск, Тверь, застроенные, по рассказам, пышными царскими хоромами, а также хорошо укрепленные стенами, которые сооружены из тесаного камня или из обожженного кирпича[152]152
  Фабри явно преувеличивает: размеры других русских городов были несопоставимы с Москвой. Из перечисленных городов хорошо укрепленными каменными стенами обладал Псков; Владимир и Смоленск не имели тогда каменных или кирпичных укреплений.


[Закрыть]. По сравнению с другими особенно сильно укреплен Псков, опоясанный тремя стенами[153]153
  Ср. у Герберштейна: «Город Псков единственный во всех владениях московита окружен (каменной) стеной и разделен на четыре части [каждая из которых заключена в своих стенах. Это обстоятельство заставило некоторых ошибочно утверждать, будто он окружен четырехкратной стеной» (Записки о Московии. С. 151). Герберштейн, скорее всего, в данном случае полемизировал с Фабри, у которого, впрочем, речь идет о трех поясах стен вокруг Пскова.


[Закрыть]. Прочие же города, коим у них несть числа, не столь знамениты. Так как названия ранее упомянутых нами городов принял в свой титул и наименование император Руси, всякий раз, вступая [с кем-либо] в сношения через посла или письменно, император московитов обыкновенно пользуется следующим титулом: «Василий, Божьей милостью император всея Руси и великий князь Владимирский и Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский и Тверской». Сим-то именно титулом, приветствуя тебя в славной твоей Вене от имени великого [князя] Василия 24 числа месяца августа прошлого года, [московитские послы] открыли свою речь[154]154
  Т. е. 24 августа 1524 г.


[Закрыть].

Князь Московский имеет под своей рукой многочисленных князей провинций, весьма могущественных. Среди них не последним является и убеленный сединами брадатый старец, коего император рутенов отправил в качестве посла, посетившего вначале Твою Светлость, а затем в Испаниях Его Цесарское Величество. Всякий раз, когда требует военная необходимость, он обычно выставляет своему императору тридцать тысяч конницы[155]155
  Это утверждение Фабри, не называя его по имени, фактически опровергает Герберштейн в следующей информации о после к императору: «Последний – Иоанн, по прозвищу Посечень, который от имени своего государя был послом у цесаря Карла в Испаниях и вернулся с нами. Он был настолько беден, что взял взаймы, как мы знаем наверное, на дорогу платье и колпак – это головной убор. Поэтому сильно ошибся тот, кто писал, будто он может при всякой надобности послать своему государю из своих владений или отчины тридцать тысяч всадников» (Записки о Московии. С. 154; см. также: Замысловский Е. Е. Барон Сигизмунд Герберштейн и его сочинение о России в XVI веке // Древняя и новая Россия. 1875. № 12. С. 324).


[Закрыть]. Есть и другие князья, располагающие немалой военной силой. Замечательно и заслуживает высшей похвалы у них то, что всякий из них (сколь послушны наместники провинций своему императору), как бы ни был он знатен, богат и могуществен, будучи потребован [великим] князем хотя бы через самого низкого гонца, тотчас спешит исполнить любое повеление своего императора, яко повеление Божье, даже тогда, когда это, казалось, сопряжено с риском или опасностью для жизни. Более того, величайшим проступком и бесчестьем считается у них, если кто-то по своей воле не услужит во всем [своему] герцогу. И напротив, весьма славна в муже покорность [государю]. По этой причине за короткое время [великий князь] может собрать двести или триста тысяч или иное огромное число [ратных людей][156]156
  Так как, – писал в этой связи В. О. Ключевский, – приведенные показания заимствованы прямо или посредственно из рассказов русских, то эти, без сомнения, преувеличенные цифры легко объясняются понятным желанием рассказчиков выставить в выгодном свете военные силы своего отечества» (Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1991. С. 66).


[Закрыть], когда он намеревается вести войско против своих врагов (сколь великое войско могут они вывести в короткое время) – татар, каффского царя или кого-то другого. Словом, нет другого народа, более послушного своему императору, ничего не почитающего более достойным и более славным для мужа, нежели умереть за своего государя (у них также почетно умереть за государя). Ибо они справедливо полагают, что так они удостоятся бессмертия[157]157
  О беспрекословном послушании и почти религиозном поклонении московитов своему государю ср. у Герберштейна; «Они прямо заявляют, что воля государя есть воля Божья и что бы ни сделал государь, он делает это по воле Божьей. Поэтому также они именуют его ключником и постельничим Божиим и вообще веруют, что он «вершитель Божественной воли» (Записки о Московии. С. 74).


[Закрыть].

Алексей Максимов. На службу государю. XIX в.

С таким сильным войском из конницы, подобной рою пчел, они часто одерживают решительные победы над турками, татарами и другими народами. И тогда, когда цесарь Максимилиан вступил с ними в союз, они вели войну с королем Польским. Поскольку они постоянно воюют, постольку они постоянно становятся искуснее в военном деле, как в обороне, так и в наступлении. Прежде, подобно парфянам, они одерживали победы, действуя больше отступательным, нежели наступательным образом, забрасывая [врагов] стрелами из луков; теперь же они стали искуснее во всех видах войны наступательной и оборонительной, применяют медные орудия, именуемые бомбардами, расставляют удивительной величины строи с обычной [для них] старательностью. Главное же, как утверждают многие историки, московиты никогда не наслаждались благами мира, и, если бы их страна не была хорошо ограждена природой и местоположением, есть опасность, что они многократно уже были бы завоеваны.

Язык их весьма похож на богемский (язык), хорватский и славянский[158]158
  «Славянским языком» называет писавший во второй половине XVI в. Поссевино язык южных славян, в частности, обитателей Хорватии и Боснии. «Они [московиты] не знают славянского языка, хотя он настолько близок к польскому и русскому, что тот священник, славянин по национальности [Дреноцкий, уроженец Загреба]…», и чуть ниже: «Ведь переводчик этого «Диплома» на славянский язык не знал особенностей русского языка, но составил какую-то смесь из боснийского и хорватского языков» (Поссевино А. Московия. // Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. / пер. Л. Н. Годовиковой. М., 1983. С. 27, 28).


[Закрыть] и столь близок [языку этих народов], что славянин мог бы совершенно понять московита, разве только, по мнению некоторых, у московитов более жесткий и грубый выговор. Ведь, как сообщают историки, славянский язык получил имя от смешения, которое произошло в Вавилоне во времена «сего сильного зверолова» Нимрода, [как он назван] в «Бытии»[159]159
  Бытие. X. 8–9.


[Закрыть]. Впрочем, не могу довольно надивиться тому, что хотя между Далмацией и Московией расположена Верхняя и Нижняя Паннония, однако венгры не имеют ничего общего с московитами также и по языку. Почему и существует предположение, что некогда сей народ [московиты] был разделен на легионы и из Далмации переселился туда; по этой причине также Волатеран утверждает, что язык рутенов есть полудалматский. Как бы то ни было, несомненно, что у богемцев, хорватов, далматов и московитов язык сходствует – это мы выяснили у твоих переводчиков, которых ты держишь при себе во дворце, когда наведывались к ним. В самом деле, хотя эти переводчики родом хорваты и далматы и никто из них никогда не ездил к московитам и не жил у них, однако, когда встретились с ними, смогли понимать их речь.

В Московии находятся необыкновенно обширные леса, в которых ловятся черные лисицы и белые медведи (звери отличной от нашей окраски); прежде мы знали об этом по документам, теперь же по рассказам самих послов. И неудивительно, ибо причиной сего мог стать чрезвычайный северный холод, всегда порождающий белизну, как свидетельствует философия. Живет также в лесах много людей, весьма прилежных в занятиях звероловством. Есть у них и пчелы в великом множестве (обилие пчел), от которых в изобилии они получают мед и воск, ценящиеся у них, однако, невысоко. Поскольку же из-за частых войн земля у них остается необработанной и невозделанной, то жизненные припасы они получают не от чего иного, как от мехов (главный товар – меха), для приобретения которых приезжают купцы как из наших, так и из более отдаленных краев – столь высокими качествами они обладают; ибо наиболее ценящиеся у нас меха – собольи, бобровые, горностаевые и им подобные – мы покупаем у них. Договариваясь только на словах, без долгих околичностей они заключают торговые сделки и [предлагают] товар за товар[160]160
  Полемизируя, скорее всего, с этим утверждением Фабри, Герберштейн пишет: «Торгуют они с великим лукавством и коварно, не скупясь на слова, как о том писали некоторые» (Записки о Московии. С. 126).


[Закрыть]. Хотя и золотые, и серебряные деньги в большом у них ходу, однако весьма часто меняют они меха на плоды и другое, необходимое для жизни.

Среди племен, [подвластных] императору московитов, есть и такие, которые не употребляют и не имеют ни вина, ни хлеба, а питаются, подобно зверям, [мясом] зверей (многие из них в том, что едят, сходствуют со зверями); этим они сходствуют с татарами, народ неизвестный и совершенно дикий, обитающий в лесах по берегам Ледовитого моря неподалеку от Татарии. Жители других городов Московии, то есть Новгорода и далее (а многие питаются подобно нам), как и мы, употребляют в еду блюда из рыбы, более приставшие в гражданском общежитии[161]161
  Magis civiliter – нравы человека культурного, живущего в гражданском общежитии, противопоставляются первобытной дикости.


[Закрыть]; в способе же приготовления, как я сам убедился, они несколько отличаются от нас.

Да, почти забыл [сказать] о том, что, как пишет Волатеран, рутены используют монету без клейма: желая это, однако, выяснить, я узнал от московитов достоверно, что у них в большом ходу венгерские деньги[162]162
  Ср. у Герберштейна: «Золотых у них нет, и они сами их не чеканят, а пользуются обыкновенно венгерскими, иногда также рейнскими» (Записки о Московии. С. 123).


[Закрыть].

Но важнее всего то, что они держатся христианской веры (исповедуют веру христианскую, в которой наставлены первоначально апостолом Андреем), которая, как они утверждают, им была первоначально возвещена святым апостолом Андреем, братом Симона Петра[163]163
  Ср. у Герберштейна: «Русские открыто похваляются в своих летописях, что ранее Владимира и Ольги земля русская получила крещение и благословение от апостола Христова Андрея…» (Записки о Московии. С. 88). Ср. также слова Ивана IV, сказанные папскому легату А. Поссевино: «Мы уже с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат апостола Петра Андрей пришел в наши земли…» (Поссевино А. Беседы о религии // Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. С. 79).


[Закрыть]. Все, что было принято при Константине Великом 318 епископами в 318 г. в Никее, городе Вифинии, на первом Никейском соборе[164]164
  1-й Вселенский собор, упомянутый в тексте, состоялся в Никее в 325 г.


[Закрыть], и все, переданное и возвещенное Василием Великим и святым Златоустом, почитают они столь святым, непреложным и чистым, что от него, как и от Евангелия Христа, вплоть до сего дня никому из них не дозволено было отступить ни на вершок. И таково их смирение, что все, однажды установленное святыми отцами на соборах, никто никогда не осмелился бы подвергнуть сомнению (с каким благоговением они чтят установления отцов и считают их священными). Итак, с большим постоянством души, нежели многие из наших, они твердо стоят в первой вере, воспринятой от апостола Андрея, его преемников и святых отцов и впитанной ими с материнским молоком[165]165
  О приверженности русских установлениям первых церковных соборов и писаниям святых отцов (Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста) сообщал также Герберштейн (Записки о Московии. С. 92, 93, 105).


[Закрыть]. Они ни в коем случае не допускают, чтобы в их среде происходили расколы на различные ереси (каким образом они излечиваются от ересей). Если случится какое-либо недоразумение в вере или в обрядах богослужения, для разрешения всего этого обращаются они только к духовному [авторитету] архиепископа и других епископов, ничего не оставляя непостоянному и несогласному [разумению] народа. «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его»[166]166
  Малахия. II. 7.


[Закрыть].

У них есть архиепископ (разряды священнослужителей), кафедра коего находится во граде Москве, там же, где и престол императора. Имеется также много епископов, один из них в Новгороде, в котором жил Исидор, кардинал при Римском понтифике Евгении[167]167
  Исидор – уроженец Фессалоник, посвящен Константинопольским патриархом в митрополиты Киевские, убедил великого князя Василия Темного отпустить его в 1437 г. в Италию на церковный собор. На этом соборе (Ферраро-Флорентийском) он выступил ревностным поборником унии с католической церковью и подписал хартию соединения церквей. Вместе с Виссарионом Никейским был произведен в кардиналы; в звании апостольского легата во всех северных землях отправился в Россию. В 1441 г. по приказанию великого князя низведен с престола и посажен под стражу за отступничество от православия. Осенью того же года бежал в Рим. В 1453 г. пережил взятие турками Константинополя. Умер в 1462 г. в Риме, где он носил звание Константинопольского патриарха. Евгений IV (1431–1447) – папа Римский, родом венецианец. При нем с успехом для папства кончилась долгая борьба с церковными соборами за верховенство. Один из главных организаторов унии с православной церковью, заключенной на Ферраро-Флорентийском соборе.


[Закрыть], как свидетельствует Рафаэль; другие в Ростове, Суздале, Твери, Смоленске, Рязани, Коломне, Вологде и в Крутицах, каждый из коих имеет свою епархию[168]168
  Описание епархий Московской Руси на 1525 г. не вполне точно. Московскому святителю принадлежал сан митрополита. В Новгороде и Ростове находились архиепископы. Названия трех последних городов в качестве резиденций («Colmum, Volut, et Frotini») переведены с большой долей условности как «Коломна, Вологда и Крутицы», потому что в записи Фабри, в которую при наборе могли вкрасться еще и опечатки, трудно понять, какие именно названия городов ему были сообщены русскими послами. Вологодская епархия основана (под названием Пермской) в 1383 г., кафедра перенесена из Усть-Выма в Вологду после 1492 г. Крутицкая, или Сарская (Сарайская), епархия со второй половины XV в. постоянно находилась под Москвой, в Крутицах.


[Закрыть]. Все эти епископы почитают архиепископа своим главой. Сей же архиепископ до того, как патриарх Константинопольский попал под тиранию магометан, всегда признавал [власть] этого патриарха над собой. Однако они всегда и по праву признают, что Римский понтифик в качестве преемника [апостола] Петра выше Константинопольского патриарха[169]169
  О совсем ином отношении к папам писал Герберштейн: «В их святцах есть несколько Римских пап, которые почитаются в числе святых; других же, которые жили после знаменитого раскола, они проклинают за то, что те отступили от правил апостолов, святых отец и семи соборов, и называют их еретиками и раскольниками, ненавидя их более даже, чем магометан». И далее сказано, что папу они именуют «Римским архиепископом» (Записки о Московии. С. 92). Амброджо Контарини, еще раньше, в конце XV в., лично посетивший страну московитов, замечал, что «у них есть свой папа как глава церкви их толка, нашего же они не признают и считают, что мы вовсе погибшие люди» (Амброджо Контарини. Путешествие в Персию. II. 31 // Скржинская Е. Ч. Барбаро и Контарини о России. Л., 1971. С. 228).


[Закрыть]. Не забывающий об этом и сегодня император рутенов является столь усердным покровителем религии (пример благочестия императора по отношению к Константинопольскому патриарху), что и доселе имеет обыкновение ежегодно посылать Константинопольскому патриарху милостыню[170]170
  По сообщению А. Поссевино, величина этой «милостыни» составляла «500 золотых» (Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. С. 22, 208). В работе Н. Ф. Каптерева «Характер отношений России к православному востоку в XVI–XVII столетиях» (Сергиев Посад, 1914. С. 119 и след.) данные о милостыне, посылаемой русским правительством Константинопольскому патриарху, относятся только к XVII в.


[Закрыть], коей тот мог бы жить, смиренно ожидая конца сего египетского рабства. Ибо [император] почитает для себя нечестивым бросать того, кто, как известно, главенствовал над столь многими церквами и от кого некогда восприняли веру почти столь же многочисленные и обширные страны.

Поскольку же зашла речь о звании и местопребывании епископов, то следует шире и прямее (как говорится) поведать об их власти; я вижу, что они не очень разнятся во многих отношениях от наших (власть и обязанность епископов в совершении таинств); в этом я удостоверялся не раз. В самом деле, у московитов есть закон и установление, по которому священников и всех других клириков рукополагают только епископы (Таинство Рукоположения). Ни одному священнику не дозволено отправлять Таинство Конфирмации[171]171
  Явное недоразумение: Таинство Конфирмации в православной церкви отсутствует. По мнению А. Алмазова, Фабри, описывая здесь и ниже Таинство Конфирмации, на самом деле принял за таковое Таинство Миропомазания, которое, впрочем, в православной церкви совершалось сразу после крещения. (Алмазов А. Сообщения западных иностранцев XVI–XVII вв. о совершении таинств в русской церкви: Церк. – археол. очерк. Казань, 1900. С. 31, 32). Точнее, чем Фабри, излагает этот вопрос Герберштейн (см.: Записки о Московии. С. 93).


[Закрыть]. Ибо они утверждают, что на обязанности епископа лежит, после того как человек, принявший крещение, стал возрастным, путем возложения рук и крестного знамени представить свидетельство обретенной [им] веры и подтвердить помазанием, каковое производится на челе. Они же на Тайной Вечере приготовляют и освещают хрисму и масло ([Таинство] Миропомазания), кои затем используются при крещении, конфирмации, елеосвящении. Только они рукополагают и низлагают священников. И ни при каких условиях не дозволено мирянам надзирать за ними (за клиром надзирают только епископы. 1-е Тимофею. 5), поскольку [московиты] прямо следуют наставлению Павла к Тимофею, которое гласит: «Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях»[172]172
  1-е Тимофею. V. 19.


[Закрыть]. И сам император никогда не вмешивается в дела о наказаниях клириков; у них твердо установлено и принято, что надзору, суду и наказанию только епископа подлежат те, которые ему подвластны соответственно порядку евангельскому и которые принесли обет служить Господу[173]173
  В явном противоречии с этими словами находятся примеры и наблюдения, приводимые Герберштейном, вроде следующего: «Свою власть он [т. е. государь] применяет к духовным так же, как и к мирянам, распоряжаясь беспрепятственно по своей воле жизнью и имуществом каждого из советников, которые у него есть» (Записки о Московии. С. 74. См. также работы: Kaempfer F. Siegmund von Herbersteins Rerum Moscoviticarum Commentarii als religionsgeschichtliche Quelle // Siegmund von Herberstein: Kaiserliche Gesandle und Begrunder der Russlandskunde und die europaeische Diplomatic. Graz, 1989. S. 151, 152; Kaempfer J. Herbersteins nicht eingestandene Abhaengigkeit von Fabri aus Leutkirch. S. 24, 25; Хорошкевич А.Л. Церковь и государство в «Записках о Московии» Сигизмунда Герберштейна // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990. С. 174; и др.).


[Закрыть]. Эти епископы, как и у нас, имеют своих викариев и официалов, которые управляют подданными и осуществляют правосудие в делах церковных. Епископы живут десятинами, по установлению Божьему, пользуются пожалованными им по праву имениями, владеют селами и замками (богатства епископов из десятин, сел, замков и других владений)[174]174
  Фабри здесь выдает желаемое (и понятное ему) за действительное. У Герберштейна сказано совсем иное: «Замков же, городов или какого-нибудь мирского (как они выражаются) управления они [т. е. епископы] не имеют» (Записки о Московии. С. 89. См. также: Kaempfer Fr. Siegmund von Herbersteins «Rerum Moscoviticarum commentarii»… S. 153).


[Закрыть]. Прочие же священнослужители кормятся разными десятинами[175]175
  Л. П. Рущинский указывает на неточность в этом месте сообщения Фабри, ибо десятинами священники на Руси не пользовались. Фабри, по его мнению, здесь невольно сближает порядки в католической и в русской православной церквах. (Рущинский Л. П. Религиозный быт русских по сведениям иностранных писателей XVI–XVII веков // Чтения в обществе истории и древностей российских. 1871. Кн. 3. С. 132).


[Закрыть], приношениями и многим другим, [что поступает им] как от живых, так и от мертвых. Они имеют закрепленные за ними бенефиции (церковные же приходы закреплены за прочими), пожалованные им как духовными, так и светскими покровителями. Однако в этом плане они действуют осмотрительнее, чем подчас мы, поступающие более небрежно. Ибо нелегко получить какую-либо церковную должность или приобрести бенефиций (пожалование бенефициев), если прежде не убедятся, что [соискатель] может соответствовать им, с помощью [лиц], сведущих в церковных делах, подобно епископам или викариям. Среди приближенных епископа есть люди как знатного, так и иного происхождения. Несомненно, именно от епископов зависит сохранение или погибель всей религии рутенов. Они имеют обыкновение проводить богослужения, в особенности когда собираются у императора. В качестве знаков своего сана (знаки епископского сана) они используют точно так же, как и наши епископы, посохи и митры. Воздержание в пище и питии архиепископов и остальных епископов превыше всяких похвал и столь замечательно и велико (частые посты духовенства), что они почти наравне с монахами их страны, которая ими изобилует (множество монахов), связаны тем же законом, ни при каких обстоятельствах не дозволяющим им употреблять в пищу мясо.

Итак, пусть безумствующая толпа у нас в Германии[176]176
  Подразумеваются сторонники Реформации.


[Закрыть] не думает, что можно так легко издеваться над монахами, словно над какими-то чудовищами, и поносить их; несомненно избран Богом народ, который умножился повсюду во вселенной; по сей день люди, побуждаемые бесчисленными примерами, дивятся [монашеству], словно это что-то новое, хотя в христианстве нет чина древнее; монашество, гораздо более соответствующее Евангелию, чем глупые предположения наших людей, [там] до сих пор почитается; народ, огрубевший в беспрерывных войнах, высоко ценит то, чем мы гнушаемся.

А. М. Васнецов. Монастырь в Московской Руси.

Начало XX в.

Неподалеку от Москвы находится преогромный монастырь (знаменитый чудесами святого Сергия), в коем живет постоянно до трех сотен братии по уставу Василия Великого. В нем – погребение игумена святого Сергия, поклониться которому приходят люди даже из иных и весьма отдаленных земель, ибо оно прославлено многими чудесами, достойными великого удивления христиан. Из коих было бы достаточно упомянуть об одном, наиболее замечательном, случившемся там несколько лет тому назад, – о даровании зрения двум слепым. Ибо когда игумен был еще жив, столь велика была его жизни святость, что люди верили и были вполне убеждены, что молитвами своими он многое может испросить и стяжать у Бога для смертных. Посему-то с необыкновенной набожностью посещают они гробницу его, чтя его.

Все обитающие в монастырях, как монахи, так и монахини, живя по одному и тому же уставу, нося одинаковое, то есть черное, платье, ведут жизнь столь благочестивую, что заслужили не только удивление, но и величайшее почтение. Отношение к монашескому обету у них совсем не так неуважительно, как у нас сейчас (нерушимость обета); коль скоро кто вступил в монастырь, тому никогда, никоим образом и ни под каким предлогом не дозволено будет оставить его или нарушить в чем-то обет свой. Как и у нас, поступающие в монастырь дают троякий обет, то есть послушания, нищеты и целомудрия. Если кто, нарушив обет, бежит из монастыря и будет схвачен, того в наказание за такое злодеяние заключают навсегда в узилище. Так святы обеты сии, что, хотя великой властью располагают у рутенов архиепископ и епископы, однако и для них в этом не делается никакого исключения. Тому, чтобы Господу давали обет и исполняли его, наставляет Писание Ветхого и Нового Завета, более того, требует сама Истина.

Принцип целомудрия (целомудрие) имеет столь великое значение, что ни при каких условиях монахам не дозволено брать жен, а монахиням – выходить замуж. Ибо сие запрещает Павел и вся церковь. Тот же, кто женился на девице незапятнанной репутации (обычаи московитов относительно женитьбы священников, а также тех священников, которые состоят в браке), [может быть] рукоположен в священники, в монахи, однако, не принимается никогда. Если же епископ или священник, будучи неженатым, дал обет и принят на служение Господу, он [уже не может] соединяться узами брака, но обязан вечно хранить целомудрие. Ежели кто преступает закон и имеет сожительницу (грех, однако, у рутенов чрезвычайно редкий), тот очень строго наказывается епископом и лишается своего бенефиция. Если жена, на которой [священник] был женат, умирает, то сочетаться браком с другой он уже более не может. Ибо Павел говорил, что [выбирать] в епископы надо не двоеженца, но мужа, имевшего одну жену[177]177
  «Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж…» (1-е Тимофею. III. 2).


[Закрыть]. Но, как кажется, составляет венец набожности и усиливает дух благочестия то, что священнику, состоящему в браке, никоим образом не дозволяется спать с женой в ночь перед богослужением, в особенности перед совершением литургии; ибо они видят[178]178
  Скорее всего, вместо verentur, т. е. «они боятся», «опасаются», в тексте должно стоять videntur, т. е. «как им кажется», «представляется», «видится».


[Закрыть] опасность в том, что она будет совершена со грехом. По этой же причине ради пущего благоговения и следующую ночь они воздерживаются от своих жен. Таково в них благоговение по отношению к Таинству Тела и Крови [Христовой] и почитание оного, таково настроение духа. Пусть это будет теперь примером для наших [священников], имеющих обыкновение совершать сие пресвятое таинство, залог всего искупления нашего, руками, запятнанными грехом. Или пусть их подвигнет хотя бы пример Давида, который, даже испытывая крайний голод, принял, однако, от Ахимелеха хлебы предложения не иначе, как [уверив первосвященника, что] ни он, ни рабы его не знали жен или чего-либо мирского «ни вчера, ни третьего дня»[179]179
  1-я Царст. XXI. 5.


[Закрыть]. А разве не большую чистоту должен блюсти тот, кому сосуды Господа и, более того, самого Господа предстоит подавать и руками осязать?

Другая важная обязанность священников состоит в том, чтобы возвещать народу Евангелие Христово, сиречь спасение и мир; это обыкновенно совершается везде во все воскресные дни, праздники Пресвятой Девы Марии, а также апостолов и некоторых исповедников и мучеников. Слово же Господне с равным благоговением и проповедуется, и слушается. Велико их почитание Девы Марии, к которой, как к Матери Христа, они часто обращаются в молитвах для заступничества перед Сыном. Ибо она, как считается, в качестве Богородицы (почитание Богородицы) воистину может для нас на земле многого добиться от Сына. Итак, праздники, [установленные в честь] нее, как-то: Благовещения, Сретения, Рождества, Успения и все другие[180]180
  В западной церкви праздник Сретения, именуемый Очищением Пресвятой Девы (Purificatio), относится к богородичным. Похоже, что между Фабри и русскими послами имело место недоразумение. Скорее всего, они толковали о другом празднике – Введения во храм Пресвятой Богородицы, Фабри же увидел в их словах описание праздника Сретения. Помимо Введения во храм Пресвятой Богородицы и названных в тексте Благовещения, Рождества и Успения, на Руси в качестве богородичного отмечался также праздник Покрова Пресвятой Богородицы, принятый еще при Андрее Боголюбском.


[Закрыть] – они празднуют по обряду греческой церкви с соблюдением положенных постов, молитвами, чтением и пением литургии (литургия), которую служат на протяжении всего года, исключая период Четыредесятницы, когда служится литургия св. Григория. И та, и другая литургия втрое длиннее, нежели принятая у латинян. Твоей Светлости небезызвестно, какова литургия папы св. Григория, на которой ты присутствовал иногда в Испаниях, о чем ты мне иной раз рассказывал, где, как известно, в некоторых местах она совершается. С благоговением приходят люди слушать литургию, словно для участия в ее совершении. Их литургия тем отличается от нашей, что совершается, как и у греков, кислым хлебом. В чаше они смешивают поровну воды и красного вина, причем вода должна быть у них теплая, потому что из бока Господня не без великого таинства истекли кровь и вода, которая, как следует веровать, была теплой; иначе же едва ли можно было бы счесть сие чудом. Таинство [пресуществления] Тела и Крови [Господней] освящается только священником, который, почти как и наши, облаченный в белое, устремив ум горе – к Богу, совершает эту мистерию, завещанную Христом на последней трапезе в качестве достаточного залога всех его обещаний, что признает весь мир.

Во время литургии они равным образом читают Послания и Евангелие. По прочтении Евангелия Никейский символ веры поется не сразу, но вслед за ангельским песнопением[181]181
  Херувимская песнь.


[Закрыть], которое зовется Свят[182]182
  В тексте Фабри явное недоразумение, потому что молитва «Свят Господь Саваоф», которая стоит между Никейским символом веры и Молитвой Господней, отождествляется с Херувимской песней.


[Закрыть]; и когда закончится молитва Господня, затем следует антифон о Деве Марии[183]183
  Антифоны – противугласники, поются попеременно двумя частями церковного хора. Антифон о Деве Марии идет перед Молитвой Господней.


[Закрыть]. И равным образом освящение осуществляется словами, употребленными Христом, коим, как они верят, дана такая сила, что, как только они произнесены священником, тварь превращается в своего Творца[184]184
  Имеется в виду пресуществление хлеба и вина.


[Закрыть], и это происходит как бы с необходимостью. Пока так совершается, подается ячменный хлеб средней величины, в середине которого помещается гостия, имеющая так же, как и у нас, форму распятия; претворив ее силой благословения в Тело Христово, священник принимает ее и ест, оставшийся же хлеб, разделенный на кусочки, раздает просящим; они его принимают по одному с великим благоговением не как Тело Христово, но как благословенный и некоторым образом святой хлеб. У них принято также праздновать литургии, посвященные Троице, Пресвятой Деве и различным святым. И так как у них, вне сомнения, есть представление о чистилище, они усердно молятся за умерших, помогают им [заупокойными] службами. В этом отношении они проявляют столь великое благочестие, что многие два раза [в год] правят за упокой умерших так называемые годины: одну – в день кончины человека, другую же – в установленный Церковью день празднования того святого, имя которого носил покойный. По этому поводу христиане совершают обильные приношения и пожертвования. Они утверждают, что все, касающееся обрядов и в особенности литургий, исходит из первоначальных установлений церкви, как учат Златоуст, Василий Великий и Григорий Богослов. Итак, об этом таинстве пусть будет сказано короче, чем следовало бы. Ибо едва ли можно найти христианина, который смог бы удовлетворительно поведать толпе верующих человеческими словами [суть этого таинства], столь важного; мы по праву веруем, что от него зависит отпущение грехов.

Итак, давайте перейдем к другим таинствам, [необходимым] для христианского спасения. Таинство Евхаристии – так, как его практикуют у них, – устраивают для людей в то время, в какое его установил Сам Христос и затем восприняла церковь, то есть во время Пасхи; пожалуй, однако, в другом порядке, нежели совершает и предписывает Римская церковь.

Троица. Усадьба Измайлово. 1685