Текст книги "Джеймс Хедли Чейз. Под именем моим. Маленькие рассказы о большом успехе"

70. Жизнь на два дома

Начиная с лета 1961 года, семья Рене Раймонда зимой жила в Париже, а на лето переезжала в Швейцарию. Сильвия обустроила их швейцарское гнёздышко, облагородив сад, убрав террасу, где Чейз любил посидеть вечерами, любуясь гладью озера.

Чем больше проходило лет, тем больше Рене привязывался к своему дому в Веве. Последние годы он жил здесь, практически, безвыездно. А тогда, ещё полный сил и планов, говорил, что в Веве ему особенно хорошо пишется. И при первой же возможности оставлял парижскую квартиру и вместе с Сильвией отправлялся на берег Лаго-Маджоре.

Оказалось, что именно своего дома ему больше всего и не хватало. У Рене появился огромный светлый кабинет, большая библиотека, гараж, в котором Сильвия держала автомобиль. Сюда в Веве приезжал его друг Грэм Грин. Здесь гостила миссис Брэдли. Сюда иногда приезжали и французские журналисты – по особому приглашению писателя, который и здесь не изменил своей привычке жить уединённо, скрываясь от всего мира.

В Веве Чейз несколько изменил свой обычный график работы. У него появилось желание больше времени проводить на воздухе, больше заниматься своими увлечениями – в доме Рене оборудовал тёмную комнату и с большим удовольствием занимался фотографией, сам печатая свои снимки. Теперь он писал строго по два романа в год (в 1964 году лишь один – «Слабое место»). В расцвете лет Чейз чувствовал себя счастливым.

71. Чейз и пресса

Иногда он всё-таки соглашался на интервью. Но этих интервью за всю жизнь Рене Раймонда наберётся… не более десятка. Иностранным журналистам он обычно отказывал, соглашался поговорить с французами и очень редко с американцами.

Редакций газет и телестудий Чейз не посещал – интервьюеры приходили к нему домой по предварительной договорённости. Но и в этом случае пообщаться напрямую с писателем не получалось. Чейз то ли изображал полное незнание французского языка, то ли в самом деле не знал по-французски ни слова. Все общение сводилось к разговору с Сильвией Раймонд, которая переводила вопросы мужу на английский. Если же выяснялось, что репортёр прекрасно владеет английским (что происходило довольно часто), Чейз под любым предлогом от интервью уклонялся.

Все, кому посчастливилось пообщаться с мэром «крутого» романа, говорили о его доброжелательности, улыбчивости и необычной для писателя такого ранга стеснительности. Похоже, он испытывал почти физические муки при разговоре с чужими людьми и, возможно, страдал кучей комплексов, в которой комплекс неполноценности был далеко не последним. Впрочем, это очень поверхностные выводы – Чейз никому так ни разу и не открылся. Вежливая дистанция – вот чем заканчивалась каждая встреча с журналистами.

Этот недостаток информации порождал множество слухов, на которые Рене не реагировал никак. Он даже не читал газет, в которых выходили его интервью. За него это делала Сильвия, которая и выставляла все оценки.

72. Его секретарь и переводчик

Роль Сильвии Раймонд, супруги Чейза, не стоит недооценивать. Она была его секретарём, водителем, переводчиком, помощницей, критиком, кухаркой, нянькой, любовницей, домохозяйкой, выполняя огромное количество добровольно взятых на себя обязанностей. Сильвия всю жизнь стремилась к тому, чтобы создать мужу идеальные условия для работы. Оберегала его от любого воздействия внешнего мира. И то, что мы так мало знаем о реальной жизни писателя, её работа. Двери своего дома (обоих домов – в Париже и в Веве) для чужих она держала на надёжном замке. И к телефону подходила только она, так что поговорить с Чейзом, надеясь на удачу, не удавалось никому.

Похоже, Сильвия была в курсе всех дел мужа и даже в некоторой степени контролировала его. А он нуждался в этом контроле, с удовольствием доверялся её заботам. Чейз сочинял свои знаменитые романы и зарабатывал деньги, Сильвия распоряжалась заработанным и обустраивала их общий быт.

О жене Рене Раймонд говорил очень тепло, благодаря супругу за нежность и понимание. Они начинали жить вместе, когда Раймонд был ещё не особенно состоятелен, ходил на службу как человек подневольный. И каких-то заоблачных перспектив он не видел – сочинять романы по признанию самого писателя Чейз начал, скорее, от отчаяния, нежели по неодолимой склонности к писательству.

Выдержать трудности пути литератора способна не каждая женщина. Сильвия выдержала.

73. Крупицы

Несколько примечательных фраз из разных интервью Джеймса Хедли Чейза. Оставим их без какого-либо комментария. И так всё понятно.

«Я расспрашивал об Америке друзей, которые там бывали. И пытался воссоздать атмосферу, опираясь на своё воображение…».

«Есть писатели, которые любят говорить о себе и своей работе. Я к ним не отношусь. Я считаю, если мои романы продаются хорошо и стабильно, то не следует тратить время на интервью, сочинение предисловий или пояснения для критиков – что и как им следует об этих романах писать».

«Не считайте меня клоуном, который любит играть трагедию».

«Я всегда работаю одинаково. Я сижу в кресле за письменным столом и жду, когда придёт идея. Обычно на это уходит один день. Затем я обдумываю роман. На это может потребоваться два месяца. Это довольно сложная работа. Я не использую каких-либо черновиков или записок. Когда я чувствую, что роман созрел, то просто сажусь за машинку и пишу. Мой рабочий день начинается очень рано. Все, абсолютно всё – отсюда (стучит пальцами по лбу)».

«Я консерватор… Да, думаю, консерватор. У меня есть деньги, которые я защищаю – как и все, у кого они есть. Возьмите моего сына. По молодости лет он был… немножко левый. Но у него теперь есть деньги, и он стал правым».

«Если бы я лишился возможности писать свои книги, я бы… повесился».

«Что я думаю о своей работе? Ничего – за исключением того, что у меня всё хорошо».

74. Рабочий день мастера детектива

Каждый день Рене Раймонд поднимался с петухами и садился за рабочий стол. Если он писал роман, то, практически, не отрывался от работы до позднего вечера, просиживая за пишущей машинкой по 12 часов кряду. Перерывы делал лишь на обед и короткий послеобеденный отдых.

С возрастом сил у Рене стало поменьше, и он позволял себе поработать по 5—6 часов, оставляя вечер свободным. Но и в преклонные годы он, случалось, увлекался настолько, что мог просидеть за работой до глубокой ночи.

Как у многих писателей, у Чейза был свой «рабочий ритуал», который включал в себя и набивку трубок на целый день, и переборку прессы – газетных вырезок, журналов, книг, которые были ему нужны под рукой. Он сам чистил свою пишущую машинку, старался содержать её в полном порядке. Сам вычитывал рукопись, стараясь выловить все опечатки… Впрочем, не в опечатках было дело. До последней точки Чейза не оставляли сомнения – хорош ли его роман, будут ли его покупать.

Было время, когда Рене попытался упростить свою работу. Он купил новомодный диктофон и попытался импровизировать вслух с тем, чтобы затем передать запись машинистке. Из этого ничего не получилось. Думать вслух он так и научился.

В его жизни происходило мало событий. Какие могут быть события у человека, который целыми днями просиживает в своём кабинете и стучит на машинке с утра до ночи? Но это была… насыщенная жизнь, полная опасных приключений и головокружительных перемен. Откройте любой роман Чейза, и вы убедитесь в этом сами.

75. Путешественник

Он работал с большим удовольствием, но это был непростой труд. Литература требует от автора больших психических и энергетических затрат. Кто-то из великих заметил, что каждая книга стоит ему пяти килограммов веса. Рене Раймонд, закончив работу над очередной книгой, чувствовал себя абсолютно вымотанным. И, пока книга готовилась к выходу в свет, он вместе с Сильвией (а в начале пятидесятых и с сыном) отправлялся в какую-нибудь страну.

Чейз объездил полмира, хотя география его путешествий остаётся во многом неизвестной. Дело, опять же, в необыкновенной скрытности. Он никогда не путешествовал в качестве всемирно известной звезды. Только частным образом, под своей фамилией (которая на обложках книг появлялась крайне редко, а потому Чейз чувствовал себя в безопасности – Рене Раймонда мало кто знал), с минимумом багажа. И никаких персональных экскурсий, встреч со знаменитостями, пышных приёмов. От подобных приглашений он неизменно отказывался. Он хотел отдохнуть – это первое. И второе – он презирал рекламу, считая, что литературное качество его романов говорит само за себя.

Хорошей книге не нужны ни громкое имя автора, ни реклама. С этим поспорят многие современные издатели и книготорговцы. Но Чейз был убеждён, что рекламировать новую книгу – обманывать покупателя. А вдруг роман не понравится? И что, придётся отвечать на обвинения в недобросовестной рекламе? Нет – говорил Чейз – я написал, что написал. А вы оценивайте… если захотите купить книгу.

76. Поездки в Америку

Впервые в США Чейз попал (добавим – скорее всего, поскольку достоверной информации обнаружить не удалось) в шестидесятые годы. В Нью-Йорк, где выходили в свет американские издания его романов, он ехать отказался – заявил, что намерен отдохнуть, а делами занимается его литературный агент (что было святой правдой). Для путешествия он выбрал Майами и Новый Орлеан.

Это были обычные туристические поездки – с посещением пляжей, магазинов, ресторанов, с прогулками по городу и ознакомлением с местными достопримечательностями. Пресса визит Чейза в США не освещала, об этих поездках газетчики узнали случайно и много времени после их завершения. Рене Раймонд был хорошим конспиратором.

В целом Америка ему не понравилась. Из его романов (особенно если прочесть их с десяток подряд – а так их обычно и читают, запоем, за неделю или две проглатывая сразу несколько книг) можно сделать вывод, что Америка страна бандитская, крайне криминализированная. Понимая, что это не так, Чейз в глубине души верил в это сам. И когда увидел добропорядочную, даже несколько сонную, вполне благополучную страну, в которой «ничего не происходит», был слегка разочарован.

Он описывал Америку со слов друзей, бывавших в этой стране и считавших себя знатоками американской жизни. И Чейз убедился – друзья не лгали. А он в описании Америки не ошибся, но… несколько преувеличивал криминализацию США. Для его жанра это неизбежно.

77. Чейз и американский читатель

Судьба романов Чейза за океаном складывалась непросто. Первые романы пользовались в США успехом, но ровно до тех пор, пока читатель не распознал в Чейзе англичанина. Отношение американского читателя к неамериканским авторам традиционно прохладное. Америку нужно покорять, завоёвывать, доказывать свои знания и любовь к этой стране. И хотя действие романов Чейза развивалось в США, всё же это были европейские романы.

Как это обычно и случается, популярности книг Чейза способствовали многочисленные экранизации. Увидев боевики, поставленные по его книгам в кинотеатрах, зрители тянулись в книжные магазины, чтобы прочитать оригинал. В результате армия поклонников творчества Чейза быстро пополнялась. И к шестидесятым годам с популярностью и американскими тиражами у Чейза было уже всё в порядке.

Описывая страну, которой он не знал, Чейз ни разу не прокололся и не угодил в неловкое положение. Помогла его дотошность. Приступая к работе над очередной книгой, он перерывал десятки словарей, запоминая десятки слов, которыми пользовались американские полицейские, гангстеры, аферисты. Подготовка (которую Чейз отрицал) была очень серьёзной. Наверняка писатель настолько владел специфической лексикой, что мог бы запросто побеседовать на равных с каким-нибудь кокаиновым дилером на пляжах Калифорнии или с флоридским копом. Его бы приняли за своего.

78. Взаимоотношения с критикой

Книги Чейза были замечены серьёзной критикой только после его кончины. В распадающийся Советский Союз хлынул поток переводных романов Чейза. И его творчество оказалось достойным детального анализа и оценок профессионалов. Но это в России. В Европе и Америке рецензии на романы Чейза появлялись только в популярной прессе и в специальных изданиях, посвящённых книжному рынку. В литературных журналах он был редким гостем (но, заметим, к публикациям его романов для увеличения тиража прибегали и весьма авторитетные издания – действовало стопроцентно).

Сам с критиками Чейз не общался и на хвалебные (их было больше) или разгромные (они тоже попадались) статьи не реагировал. Он считал, что критики не могут повлиять на тиражи книг, поскольку читатель и сам способен оценить творчество Чейза. Это не та литература, которую нужно «разжёвывать», растолковывать. И был прав – Рене Раймонд прекрасно знал своё место и не питал каких-либо иллюзий относительно своего творчества.

И все же время от времени заметки о новых романах Чейза появлялись и в «Таймс», и в нью-йоркских газетах. Это были совсем небольшие рецензии или даже рекомендации прочесть книгу, поскольку она удивительно увлекательна и является неплохим чтением для ищущих отдыха и развлечений людей.

Никто и никогда не называл Чейза «новым Достоевским» или хотя бы «Эдгаром По». Но и в оригинальности стиля, в живом образном языке ему не отказывали. Чейз всегда оставался Чейзом – писателем уникальным, единственным в своём роде и, безусловно, очень талантливым. Это отмечали даже те, кто не принимал его романов.

79. На пульсе американской жизни

Чейза можно назвать конъюнктурным писателем, однако привести пример, когда его роман стал прямым ответом на запросы общества, довольно трудно. Тема трагедии Линдберга прозвучала в первом романе, но очень и очень опосредовано (общего лишь тема киднеппинга). Антифашизм, события войны? Было и это, но скупо и неявно.

Возможно, самым ярким примером «попадания в тему» стали романы Чейза начала семидесятых годов, в которых главные герои – ветераны вьетнамской войны. Правда, в этих книгах почти нет обличительного пафоса. Да, герои романов люди неприкаянные, с изломанной судьбой и покалеченной войной психикой. Но Чейз ни к чему и никого не призывает – он лишь рассказывает историю, которая происходит с его персонажами.

Но здесь есть одна тонкая деталь, которую можно обозначить фразой – «хочешь, чтобы тебя услышали, не кричи». История Гарри Митчелла в романе «Хиппи на дороге» – при том, что это классический боевик, заставляет читателя задуматься о судьбе ветеранов вьетнамской войны и понять этих людей, их трагедию. В это книге Чейз выступает в неожиданной для себя роли общественного адвоката, защитника ветеранов. И делает это без прямолинейного морализаторства, мастерски подводя читателя к самостоятельным выводам.

Эта книга – роман «Хиппи на дороге» 1970 года стоит внимательного прочтения. Хотя она, как и многие романы Чейза, лишена замысловатой детективной интриги.

80. «Хиппи на дороге»

Оценку американскому обществу даёт сам Гарри Митчелл в своём монологе, пытаясь понять причины жестокости общества, живущего мирной жизнью и не знающего ужасов войны.

«Я слишком долго был в джунглях. Люди там нервные, злые и без причин могут выйти из себя. У них на плечах сидит смерть, поэтому они не могут быть другими. Но вернувшись домой, я вижу ту же злость, причём, без всякой на то причины. Что же случилось с этой страной, пока меня не было?».

Этим горьким вопросом может задаться любой российский читатель романа «Хиппи на дороге» (он ещё известен под названиями «Каменные джунгли», «Парик мертвеца» и «Доминико»). Афганистан, Чечня, конфликты в самых разных горячих точках, через которые прошли молодые граждане России, вернувшиеся домой с израненными душами. Вспомните, как их встретили и чем? И роман Чейза приобретёт новый смысл… Разве нет?

А ещё в этой книге описана настоящая мужская дружба и благородное отношение полицейских к молодому ветерану войны. Полицейские считают Митчелла своим, солдатом родины, а не возмутителем спокойствия. И помогают ему – одновременно и подозреваемому, и расследующему обстоятельства преступления.

Как здесь ни вспомнить фильм «Рембо: Первая кровь» американского режиссёра Теда Котчеффа, поставленный в 1982 году по роману Дэвида Моррелла? Произведения созвучные, однако, у Чейза нет той прямолинейной дидактики, присущей американскому кинематографу и массовой литературе. Роман Чейза тоньше, деликатней и… так же динамичен и увлекателен.

81. «Снайпер»

Вероятно, тема вьетнамской войны не давала покоя Рене Раймонду, поскольку второй книгой 1970 года стал роман «Снайпер», который известен под названиями «Как дырка в голове», «Огненное клеймо», «Клеймо «Красных драконов» и «Меткий стрелок».

Ветеран вьетнамской войны, великолепный стрелок Джей Бенсон пытается наладить мирную жизнь. Он женится на юной Люси и обустраивает семейное гнездо. Но единственное, что он умеет в жизни – хорошо стрелять. Бенсон открывает школу стрельбы, надеясь заработать этим на жизнь. Но не получается. И тут появляется богатый клиент, который предлагает большие деньги за… Бенсон соглашается.

И снова тема неприкаянности ветеранов войны, их болезненная адаптация к условиям мирной жизни. И вместе с тем – роман-боевик, полный опасных приключений и неожиданных поворотов сюжета.

Могли ли антивоенные романы Чейза получить какой-либо общественный резонанс? Нет, вряд ли. Это был писатель, работавший в сугубо развлекательном жанре. Поэтому его воспринимали, как автора боевиков и не более того.

В России в 1992 году режиссёром Андреем Бенкендорфом по роману «Снайпер» был поставлен одноимённый фильм. Главные роли сыграли Николай Ерёменко-младший и блистательный Армен Джигарханян. Фильм был поставлен усилиями трёх стран – России, Украины и США. Его обличительный пафос несколько расходился со стилистикой Чейза. Самому писателю подобное изменение акцентов вряд ли бы понравилось.

82. Меломан

Обычно книги того или иного писателя являются самым достоверным его портретом и могут рассматриваться в качестве своеобразного жизнеописания. Но в романах Чейза очень мало автобиографичных моментов. Они есть, но это лишь необязательные вкрапления и малозначительные детали. Представить за страницами книг Чейза облик самого писателя невозможно. Поэтому почитателям таланта Рене Брабазона Раймонда любопытны любые подробности его частной жизни.

Он был увлечённым меломаном. Хорошо разбирался в классической опере и собирал пластинки с записями наиболее известных исполнителей. Но, удивительно дело, на концерты и спектакли он почти не выезжал, хотя мог позволить себе отправиться в самые дорогие театры и залы мира. Вместо этого Рене обожал… дилетантское, любительское исполнение опер. Он посещал «живые» концерты и получал удовольствие не от правильного, академичного пения – это он мог услышать и с пластинки, а от стремления простых людей соответствовать оперным канонам, от их старания вытянуть трудную партию.

Рене посещал парижские клубы, где собирались любители классической музыки. В Швейцарии приезжал на сельские музыкальные праздники и выступления самодеятельных певцов.

Милая добрая причуда старого литератора… Когда на него накатывало, он просил сыграть Сильвию. Она садилась за фортепиано и играла. А Рене погружался в свои мысли и – слушал.

83. Увлечения писателя

У него была масса увлечений. Некоторые из них выглядят довольно странно. Взрослый и даже уже старый мужчина, известный на весь мир писатель на досуге любил повозиться со стендовыми (то есть нелетающими, настольными) моделями самолётов, которые делал сам (не из готовых наборов). При этом проявлял настоящее мастерство – его работы были очень тонкими, максимально детализированными, филигранными.

Поделкам Чейза очень удивлялся его приятель Грэм Грин, который в бытовом смысле был совершенно беспомощным человеком – Грин был неспособен даже заменить перегоревшую лампочку.

Почему именно модели самолётов? Понять несложно – Рене вспоминал боевую молодость, когда он управлял военным самолётом, сбивая фашистские бомбардировщики в небе Англии.

Другим его увлечением была фотография. Он любил хорошую фототехнику, любил возиться с увеличителем и растворами. Его увлекал сам процесс. А фотографировал он, в основном, в своих поездках по миру. Ничего особенного – обычные фотографии для семейного альбома. Ни одного своего снимка Чейз ни разу в жизни не опубликовал.

А ещё в его жизни была большая библиотека, которую он собирал всю жизнь и уже упомянутые путешествия. Дом в Веве был заполнен сувенирами, привезёнными из разных стран мира. Из каждой поездки Раймонд привозил свои книги, вышедшие в странах, которые он посещал. Переводы на тридцать три языка! С ума сойти…