Текст книги "Мария Каллас. Голос любви. Маленькие рассказы о большом успехе"

58. Скандал в Сан-Франциско

17 сентября 1958 года в оперном театре Сан-Франциско должна была состояться премьера оперы, главную партию в которой пела Мария Каллас. Были распроданы все билеты. Зрители заполнили зал. Оркестр настроил инструменты. Но… начало откладывалось на пять минут, на десять, на полчаса. Через час стало известно – спектакля не будет. Каллас, которую никто не мог отыскать, позвонила в дирекцию сама и заявила, что больна.

На самом деле она… просто устала. Ей нужен был отдых. На реакцию публики и на финансовые «мелочи» внимания она не обращала. Это был, пожалуй, первый случай, когда Каллас поставила личную жизнь превыше профессии. Ей захотелось – она отказалась выступать. Словно была не профессионалом, а… капризным ребенком.

Директор театра Курт Адлер был в бешенстве. Он подал иск в суд, требуя от Каллас выплату неустойки, и выиграл дело. Каллас и Тито выплатили театру огромную сумму, оказавшись, по сути, на грани банкротства.

Но Адлер не успокоился. Он подал жалобу в Американскую гильдию музыкальных артистов и добился обвинительного вердикта. На заседании гильдии Каллас был вынесен выговор. Ее репутация сильно пошатнулась. С Каллас, несмотря на ее блистательный талант, мало кто хотел связываться.

Тито искренне огорчался, упрашивал жену быть аккуратней и лояльней по отношению к заказчикам. Но Мария только отмахивалась. И Тито… опускал руки. Он не обладал особой властью над этой женщиной. Он ее просто любил.

59. Известность – это ответственность

Как к этим скандалам относилась сама Каллас? Она говорила очень правильные слова. Например: «Известность – это ответственность».

Но… давайте приведем фразу полностью, не вырывая высказывание Каллас из контекста. Полностью ее слова звучат следующим образом: «Мы платим за эти вечера. Я могу проигнорировать это. Но мое подсознание не может… Я признаю, что бывают времена, когда какая-то часть меня польщена высоким эмоциональным накалом, но вообще я не люблю ничего из этого. Начинаешь чувствовать себя осужденной… Чем больше у вас известности, тем больше ответственность и тем меньше и беззащитней вы себя чувствуете».

Получается, что известность Каллас воспринимала не как награду, а как тяжкую обязанность. И в этом явно лукавила, хотя и искренне считала, что говорит только правду. Нужно осознавать, что характер этой яркой женщины можно описать двумя словами – «женщина-ребенок». И отношение к почестям, славе, всеобщему признанию у нее было двояким. Как ребенок она радовалась славе, словно любимой игрушке, вечному празднику, свидетельству своего превосходства. Как взрослый человек тяготилась этой жизнью на виду, обязанностью быть не просто поющей женщиной, но личностью, от которой ждут мудрости и откровений. Она открывалась и пряталась одновременно. Стремилась к популярности и жаловалась на всеобщее внимание. В ней уживались два совершенно разных человека. И каждый из них проявлялся в тот момент, когда это было выгодно Каллас.

60. Аристотель Онассис

Первая встреча Марии Каллас и Аристотеля Онассиса, богатейшего человека Европы, крупного судовладельца, произошла в 1957 году на балу, устроенном американской журналисткой Эльзой Максвелл в честь собственного дня рождения. Каллас и Онассис едва обменялись парой ничего не значащих слов и, по сути, друг друга не заметили.

Однако, год спустя Онассис присутствовал на римской премьере оперы «Норма», ведущую партию в которой исполняла Каллас. Он был так очарован голосом Каллас, что стал добиваться новой встречи. И в помощники себе позвал всю ту же Эльзу Максвелл, которая написала об Онассисе кучу статей (зачастую скандального свойства).

Кем был Аристотель Онассис? Очень расчетливый человек, которого с полным на то правом можно назвать финансовым гением. Путь от скромного связиста и мелкого предпринимателя (Онассис начинал, как владелец крохотной сигаретной фабрики) прошел через сердца влиятельных дам. Последней была дочь крупного судостроителя Атина Ливанос. Онассис называл ее просто Тиной, а она его – Ари. Онассис был старше супруги на тридцать лет. Но это не помешало им родить двух детей – старшего сына Александра и дочь Кристину.

Об Онассисе, как о ненасытном развратнике, ходили легенды, которые имели под собой определенные основания. Человек сильный, могущественный, он всегда добивался расположения женщин, которые ему нравились. Отныне его целью стала и Мария Каллас.

61. Эльза Максвелл

Эльза Максвелл была женщиной циничной и раскрепощенной. «Заподозрить» ее в искренности довольно трудно – достаточно прочитать хотя бы одну ее газетную заметку. Но репортером она была хорошим, умела проникать сквозь закрытые для других журналистов двери и была на «ты» со многими знаменитостями того времени.

С Онассисом Максвелл связывала полудружба-полупартнерство, пусть и неравное. С Каллас – дружба, смешанная с завистью. В глаза Эльза говорила Марии лестные слова, за глаза называла… «изможденной толстухой».

Впрочем, вот ее слова о Каллас, произнесенные уже после смерти певицы. «Когда я заглянула в ее удивительные глаза – блестящие, прекрасные и гипнотические – я поняла, что она экстраординарная личность». При жизни Каллас Эльза высказывалась иначе, куда менее пышно…

По просьбе Онассиса Максвелл пригласила певицу и ее мужа к себе на очередной день рождения, не рассчитывая на ее согласие (Эльза только что опубликовала вздорную статью о певице). Но Каллас пришла. Оказалось, что она попросту не читала статей журналистки.

Поговаривали, что истинная причина интереса Максвелл к Каллас была в другом. Эльза была бисексуалкой и страстно хотела заполучить Каллас в свои объятия. Усилия были напрасными – Мария и подумать не могла о подобных отношениях. На огорчение Эльзы Максвелл и на радость Аристотелю Онассису.

62. Яхта «Кристина»

С 1954 года жизнь Аристотеля Онассиса переместилась из роскошного семейного дома на борт огромной яхты, названной в честь дочери магната «Кристиной».

Эта яхта пользовалась дурной репутацией. Поговаривали, что Онассис устраивает на ее борту настоящие оргии. Когда яхта причаливала к пристани того или иного порта, рядом с ней постоянно волновалась толпа репортёров. Подробности личной жизни магната была постоянной темой желтой прессы. Кстати, Онассис сам подогревал этот интерес – он старался держать прессу в курсе всех своих перемещений…

Когда в загородном доме Каллас и Тито в Сермионе на берегу озера Гарда раздался телефонный звонок и Тито услышал глуховатый голос Онассиса, он несколько встревожился. Тито помнил последнюю встречу в Лондоне, куда миллиардер прилетел специально на концерт Каллас. Весь вечер Аристотель и Мария танцевали под звуки ресторанного оркестра. Тито было очень неловко – его супруга и Онассис вели себя, как любовники.

В конце концов он решил, что это всего лишь глупая ревность, на которую он, итальянец, не должен обращать особого внимания. Марии надо отдохнуть. И несколько дней, проведенные на яхте, тому лишь поспособствуют. К тому же Онассис пригласил в этот круиз жену с детьми и известных гостей, самым авторитетным из которых был престарелый сэр Уинстон Черчилль.

Чем Тито рисковал? Оказалось – всем.

63. Черчилль и другие высокопоставленные лица

Присутствие Черчилля, Гарри Купера и других высокопоставленных особо на борту «Кристины» не остановили ни Онассиса, ни Марию. В первый же вечер они снова танцевали и не отходили друг от друга ни на шаг.

Черчилль, человек ироничный, наблюдательный и при этом очень деликатный понял все сразу. Его краткие емкие реплики потом вспоминали все участники этого круиза. Он даже попытался успокоить Тито, сказав, что воля мужчины не может противостоять капризам женщины. Но Батиста его не понял.

Корабль бросил якорь у горы Атос. На борт «Кристины» поднялся приглашенный Онассисом греческий патриарх Атенагорас. Во время небольшой службы патриарх по просьбе Онассиса благословил его и Марию. Позже Тито говорил, что был неприятно поражен увиденным – больно уж этот ритуал напоминал венчание…

Все последующие дни Батиста Менеджини свою жену, по сути, не видел. Она возвращалась в каюту лишь на рассвете. И Тито мог лишь предполагать, как и с кем она провела ночь.

Он успокаивал себя тем, что Онассис так же стар, как и сам Тито – греческий магнат был всего на 4 года младше Батисты и на 23 года старше Марии. Но это было слабое и беспомощное утешение.

Круиз закончился семейным скандалом. Тина Онассис обвинила мужа в неподобающем поведении, а Марию в провокации. Тито же попросту увез жену сначала в Милан, а затем в Сермиону. Здесь он и услышал страшные для себя слова Каллас:

– Тито, все кончено. Я люблю другого…

64. Влюбленная Каллас

И вдруг Каллас поняла, что никого и никогда в жизни не любила. И что именно Аристо – так она называла Онассиса, хотя позже согласилась с более привычным для магната домашним прозвищем Ари – пробудил в ней дремлющую до поры женщину. И главное – она больше не хотела петь! Хватит этого каторжного титанического труда. Она имеет право быть счастливой.

Все это она сказала мужу прямо в глаза. Тито не сдержался и заплакал. Он просил, умолял Марию не торопиться. Даже соглашался на то, чтобы она продолжала эту, как он считал, интрижку, прекрасно осознавая, что для Каллас это немыслимо. Если уж эта женщина кого-то ненавидела, то на всю жизнь. Если уж любила, то безраздельно.

Тито ушел в вечер объяснения. Ушел, чтобы никогда больше не возвращаться в дом Каллас в качестве супруга. Судьба сводила их множество раз, но всегда дело ограничивалось лишь холодным коротким разговором. Жену Батиста Менеджини потерял раз и навсегда. И позже говорил, что этот момент стал настоящим крушением, оправиться от которого он уже не смог…

А Каллас любила! Любила так, что готова была пожертвовать всем. Именно на 1959 год пришлась первая в ее жизни профессиональная катастрофа. В конце сезона Мария не выдержала перегрузок и потеряла голос. Это было временное явление. После непродолжительного отдыха связки восстановились. Но Каллас уже решила закончить профессиональную карьеру. Причина была для нее более чем весомой. Она хотела стать единственной женщиной в жизни любимого Ари.

65. Дорчестерский отель

В течение 1960 и 1961 годов Каллас спела всего лишь двенадцать раз – семь раз в шестидесятом и пять в шестьдесят первом. Она и в самом деле завершила певческую карьеру, хотя была еще молода и полна сил.

Онассис сопровождал ее во всех поездках, хотя противился тому, чтобы Каллас сопровождала его. Мария еще не понимала, что Ари и не собирается разводиться с женой ради нее. Ей Онассис говорил обратное, убеждая, что развод с Тиной – дело времени. И что единственная его цель – стать для Марии настоящим супругом.

Он умел покорять женские сердца. В Англии, куда Каллас отправилась на гастроли, он снял целый этаж в старинном отеле Дорчестера (отель располагался в здании замка). Когда Мария вошла в отель, она была поражена – огромные залы замка были усыпаны живыми лепестками роз. Отель благоухал и блистал роскошью. Щедрость Онассиса не знала границ. Он осыпал Каллас подарками – дарил драгоценности, роскошные платья. Наконец, купил ей целый дом – в Париже, в городе, который так любил сам…

Знала ли она о репутации Онассиса, который постоянно изменял жене, развлекался со многими дивами, обольщал самых блистательных красавиц? Наверняка знала. Но… что это могло изменить? Она любила и готова была пожертвовать всем – как Медея, партию которой она спела бесчисленное количество раз, умирая и снова возрождаясь на сцене.

Любовь к Онассису была последним и самым главным спектаклем ее жизни.

66. Повелитель

Каллас и Онассиса роднили общие комплексы. Если Мария страдала комплексом обделенной лаской и родительской любовью девочки, то греческий миллиардер был во власти комплекса «заигравшегося самолюбивого мальчика». Люди для него были вроде шахматных фигурок на игральной доске, а женщины – словно быстро надоедающие игрушки, куклы, у которых очень быстро отваливаются ноги и руки.

Самое поразительное, что Онассис был искренен в своих чувствах. Он всегда искренне влюблялся, искренне разочаровывался в женщинах, искренне восхищался красотой и искренне ненавидел бывших пассий, добивавшихся продолжения отношений. Он не лгал ни себе, ни людям и был в этом отношении не циником, а вечным юношей. Но это лишь усугубляло положение брошенных им женщин. Причины этого резкого охлаждения они искали в себе, а не в нем.

Чего не доставало Онассису, так это мудрости. Такой, какой был наделен, скажем, Черчилль. Ибо мудрость – это знание людей, а знание – это неизбежное сочувствие. Мудрость не может быть злой. Мудрый человек способен нести только добро. Онассис же был по сути своей не созидатель, а разрушитель. Сколотив огромное состояние, а к концу жизни и целую коммерческую империю, став обладателем самого мощного в мире танкерного флота, Онассис остался наивным мальчишкой в вопросах сложнейших человеческих взаимоотношений.

Чего стоят слова, Брошенные в сердцах в глаза Марии – «ты жалкая эстрадная певичка»… Каллас певичка? Тогда Онассис – мальчик, пускающий в ручье бумажные кораблики.

67. Развод, который не состоялся

Все, чего она хотела – построить семью, которой у нее, по сути, никогда не было. Заполучить собственный дом, в котором было бы место и ей, и любимому Ари. Родить детей. Обустроить быт. Она хотела сама готовить и брала уроки кулинарии у собственной служанки (хотя сама прекрасно готовила с детства).

Простые и такие понятные человеческие желания… Но у нее ничего не получилось.

Каллас попыталась оформить развод с Батистой. Тито воспротивился и вскоре нашел странную зацепку. Они с Марией были венчаны католической церковью. Но при этом Каллас принадлежала к греческой православной церкви, а Тито, уроженец Вероны и стопроцентный итальянец, был католиком. Венчанию это по недосмотру церкви не помешало, но делало бессмысленным развод. Их не могли развести, но брак при этом считался действительным. Абсурд? Но Каллас эта удивительная ситуация не позволила обрести полную свободу. Она так и осталась супругой Батисты Менеджини, пусть и сугубо формально.

Затем пришла очередь раздела имущества и накоплений. И здесь Тито смалодушничал и повел себя не как мужчина. Пытаясь любыми средствами удержать Марию или хотя бы заставить «одуматься», он заблокировал ее счета. Оказалось, что он, как единственный распорядитель всех дел Каллас, был собственником всех ее средств. Деньги были на его счетах, а не на счетах Каллас. А те банковские вклады, которые были под контролем Марии, Тито сразу после разрыва отношений перевел на себя.

68. Переезд в Париж

Узнав о «происках» Тито, Онассис пришел в бешенство. Он тут же купил Каллас огромный особняк в Париже и открыл на ее имя банковский счет, положив на него круглую сумму. Его менеджер тут же обзвонил все звукозаписывающие компании, дабы переписать долгосрочные соглашения. А новые договора составлялись таким образом, чтобы контроль над поступлением денег находился только в ведении Каллас.

И вскоре Тито вынужден был признать собственное поражение. Чтобы не затевать затяжную тяжбу и не усугублять собственное положение, он вернул Каллас ее деньги. От прав на их семейные дома в Италии и Америке Каллас отказалась. Отныне и до конца жизни ее единственным домом оставался дом в Париже…

Все, кто навещал Каллас в парижском особняке, говорили о необыкновенной роскоши и при этом о тонком вкусе Каллас. Эта женщина понимала толк в прекрасном. Во всем доме не было ни одной случайной вещи, ни одного предмета, диссонирующего с общей обстановкой.

Но при этом дом был слишком просторен для двух женщин – Марии и ее бессменной служанки. Большинство комнат трехэтажного особняка открывались лишь для уборки. В них никто и никогда не жил. В этих огромных роскошных апартаментах, подаренных Марии Онассисом, она чувствовала себя особенно одиноко.

Ари приезжал сюда нечасто. У него всегда находились какие-то дела. И Марии Каллас оставалось только ждать…

69. Несчастная любовь Марии

Онассис и Тина развелись в конце ноября 1959 года. Полтора года Тина оставалась свободной, а потом вышла замуж за английского лорда. Дети остались с ней. Онассис, умолявший бывшую жену оставить детей с ним, проиграл…

Каллас была воодушевлена. Ей казалось, что они вот-вот станут с Ари мужем и женой. Ее не смущал даже отказ церкви расторгнуть их брак с Тито. Ей было достаточно и гражданской регистрации отношений с Онассисом. Но Аристотель Онассис все тянул и тянул – до тех пор, пока прямо ни сказал, что развелся вовсе не для того, чтобы снова связать себя узами брака.

Их отношения дали заметную трещину. Онассису Мария Каллас попросту надоела. Он устал от ее истерических скандалов, от постоянных требований быть рядом, от ее слез. И тогда Мария брала себя в руки и успокаивалась. И отношения вновь налаживались. Онассис приезжал в Париж и подолгу останавливался в их общем доме. Сам он при этом считал этот дом исключительной собственностью Каллас, пытаясь дать ей понять о своем отношении к браку, хотя Мария старалась не замечать его намеков.

Она любила его все больше и больше – несмотря на обиды и измены. А Онассис, освободившись от брачных уз, связывающих его с Тиной, снова бросился во все тяжкие. Яхта «Кристина» курсировала по прежнему маршруту. И на ее борту все так же раздавались звуки музыки и звон хрустальных бокалов.

70. Вся жизнь – театр

В это трудно поверить, но в начале шестидесятых Каллас совсем забросила и театр, и свой голос. Опера, которая для нее была самой жизнью, вдруг утратила свое значение. Мария не только не пела, она не ходила на спектакли, не следила за последними событиями в мире музыки и даже не слушала пластинки с записями известных исполнителей. Опера словно перестала для нее существовать. Друзьям она говорила, что вышла на пенсию. И что больше никогда не будет петь.

Она выступила всего несколько раз – на концертах и в частном кругу. Всегда по просьбе Онассиса… Понимал ли греческий магнат, чего лишает поклонников музыки и саму Каллас? В его власти было запустить эту «машину», разбудить в Каллас профессиональную певицу. Но он этого не сделал. Отчасти потому, что хотел сохранить подчиненное, зависимое положение Марии. Выступающая на мировых сценах Каллас не нуждалась бы в его опеке. А так она зависела от его расположения хотя бы частично… О, если бы он только знал, какой властью обладает над этой упрямой женщиной! Может, относился бы к ней бережней…

Но в доме по-прежнему стоял огромный рояль и была целая библиотека оперных партитур. К каждому выступлению, как бы они ни были редки, Каллас готовилась так, словно это было последнее выступление в жизни. Даже прекратив деятельность певицы, она оставалась профессионалом. И каждая нота в ее исполнении должна была звучать безупречно – даже если петь приходилось всего лишь перед Ари и его друзьями.

71. Отвергнутая

В самом начале шестидесятых годов, сразу после развода с Тиной, Онассис купил греческий остров Скорпио и построил на нем роскошный особняк. Этот остров в Средиземном море стал его летней резиденцией. По распоряжению магната у подножия скалы, на которой был возведен дом, построили пристань, где хозяина ждала яхта «Кристина».

На Скорпио часто бывала и Каллас. Но сюда же Онассис приглашал и других гостей. В 1963 году сюда приехали Жаклин Кеннеди, супруга президента США, и ее сестра Ли Радзивилл. Онассис увлекся Ли и обеих одарил щедрыми подарками. Причем, преподнесенные Жаклин драгоценности были намного более впечатляющими, чем подарки Ли, что очень расстроило новую пассию Онассиса.

Вскоре после этого визита на Скорпио Жаклин Кеннеди овдовела – 22 ноября 1963 года самый молодой в истории США президент был убит…

На следующее лето 1964 года на Скорпио приехала Каллас. Лето, проведенное здесь с Ари, было самым счастливым в их непродолжительной совместной жизни. Онассис был так же нежен и внимателен, как и в год их знакомства. Их отношения напоминали идиллию…

Но уже через год все было иначе. Приехавшая на Скорпио Мария слышала от Онассиса только уничижительные, издевательские слова. Они без конца ссорились и слова, которые выкрикивал разъяренный магнат, повергали в шок даже его друзей. После этих ссор к Марии подходили малознакомые ей люди и извинялись за грубость Ари.

О браке речи уже не было. Мария поняла – она теряет Онассиса.