Текст книги "Леонид Утесов. «Дорогие мои москвичи». Маленькие рассказы о большом успехе"

28. Тед Льюис

А ещё в выступлениях Льюиса Утесова покорила необыкновенная свобода музыкантов. Это был даже не концерт и не музыкальный спектакль. Это был… джем-сейшн старых друзей – музыканты на сцене, зрители в зале. Взаимодействие было абсолютным. Стоя перед оркестром, Льюси пританцовывал, отбивал рукой ритм, сам играл на трубе. Потом обращался к кому-то из музыкантов, с кем-то вступал в шутливую пикировку, отвечал на реплики из зала, сам провоцировал разговор со зрителями. И при этом оркестр играл – божественно, превосходно, необычно.

«Музыка американских негров» очаровала Леонида Осиповича. Очаровал и Льюис, настоящее имя которого – Теодор Леопольд Фридман, сын эмигрантов из Европы, родившийся в США, в небольшом городке в штате Огайо. Утесов посещал концерты Теда Льюиса несколько раз. И вслушиваясь в звуки его оркестра, постоянно что-то записывал в блокнот, словно старался запомнить каждую мелочь, каждый звук, каждое произнесенное со сцены слово.

Впрочем, почему «словно»? Он именно запоминал. А в его голове рождалась грандиозная и никем до сих пор нереализованная идея – создания нашего российского джаза.

Идея оказалась крайне удачной – созданный Утесовым «Теа-джаз» стал первым большим оркестром, устроенным по типу американского джаз-бенда – со своими певцами, великолепным подбором музыкантов и, главное, с репертуаром, целиком состоящим из популярных – на западе музыкальных композиций.

29. Весь этот джаз…

1928 год – время становления больших джаз-оркестров в самой Америке. После того, как отгремели довоенные диксиленды, в Новом Орлеане и в Чикаго – в двух «музыкальных центрах» Америки как грибы росли джазовые коллективы, игравшие уже не только легкую танцевальную, но и достаточно сложную синкопированную, импровизационную музыку. Чернокожие музыканты, оставившие трущобы Нового Орлеана и прошедшие горнило чикагских кафе, перебирались в Нью-Йорк – в Гарлем, в танц-полы, клубы и рестораны. И сам Гарлем. Который ещё не назывался гетто. Деградация района произошла во время Великой депрессии, а до неё это был вполне респектабельный Манхеттен, в котором селились далеко не только чернокожие и не самые бедные жители Нью-Йорка. Здесь расцвели такие имена, как Луи Армстронг, Дюк Эллингтон, Элла Фицджеральд.

До Европы докатывались лишь отголоски новой музыки. В полной мере джаз проник в Старый Свет лишь после Второй мировой войны – вместе с американскими войсками. А тогда, в конце 20-х, оркестр Теда Льюиса был лишь первой ласточкой, предвестником, привлекавшим всеобщее внимание, но… не имевший последователей.

Утесов был одним из немногих. Но зато – и одним из наиболее ярких и талантливых.

Леонид Осипович вернулся из Парижа окрыленным и полным решимости. С прошлым было покончено. Он больше не вышел на сцену в качестве актера театра миниатюр или какого бы то ни было театра вообще. В конце 1928 года Утесов стал собирать собственный музыкальный коллектив.

30. Театрализация джаза

Наблюдая за игрой оркестра Льюиса, Утесов нашел то счастливое зерно, которое и сделало его коллектив всенародно любимым. Вот что рассказывал об этом сам Леонид Осипович: «Глядя на свободную манеру поведения музыкантов, на их умение выделиться на миг из общей массы оркестра, предстать индивидуальностью, я подумал: вот что мне нужно сегодня. И, наверное, нужно было всегда. Музыка, соединенная с театром, но не заключенная в раз и навсегда найденные формы. Свободная манера музицирования, когда каждый участник в границах целого может дать волю своей фантазии. Именно в таком вот джазе, если, конечно, его трансформировать, сделать пригодным для нашей эстрады, могли бы слиться обе мои страсти – к театру и к музыке…».

Утесов называл эту манеру «театрализацией джаза». По примеру Теда Льюиса он решил превратить концерт в спектакль, в котором не было бы жестко определенного сценария. Но при этом на сцене разворачивалось настоящее действо – тот самый сейшн, собрание объединённых любовью к музыке друзей.

В перерывах между музыкальными композициями Утесов разыгрывал юмористические сценки, обращался к залу, подначивал музыкантов. При этом он пел, играл и говорил, музыканты могли только играть – п о задумке Леонида Осиповича они были почти бессловесны (заметим, этому Утесов пришёл несколько позже). Их голосом были звуки музыкальных инструментов.

Всего лишь одна из находок Утесова. А потом было и смещение от западной музыки к композициям отечественных композиторов, от «чистой музыки» к песням. И многое другое, что ещё предстояло осознать и постичь.

31. Яков Скоморовский

Собрать коллектив оказалось очень непросто. Несмотря на то, что сам Утесов был отличным музыкантом, его числили в комических актерах эстрады. В музыкальной среде он большого веса не имел. И сорвать талантливых людей с насиженных мест для него было делом почти невыполнимым.

Но Утесов же одессит, человек, который, где бы он ни жил, сохраняет старые связи и приобретает множество новых. Одесситы – некое подобие «всемирной нации», сообщества «дальних родственников» или уж во всяком случае землячества. И Утесов решил обратиться за помощью к старому одесситу.

Это был лучший в Ленинграде Яков Скоморовский, давний приятель и земляк Утесова, музыкант ленинградской филармонии. Человек востребованный и неплохо зарабатывающий, Скоморовский поначалу отнесся к идее друга скептически. Но Утесов прибег к своему знаменитому красноречию и… уломал Скоморовского. И уже с его помощью собрал коллектив настоящих профессионалов.

Следом за Скоморовским к Утесову пришли тромбонист Иосиф Горшкович и контрабасист Николай Игнатьев. И ещё семь человек. В общей сложности в начале 1929 года в распоряжении Утесова были два альт-саксофона и один тенор-саксофон, две трубы, тромбон, рояль, контрабас, банджо и ударная группа. Полный оркестр!

В январе 1929 года, когда музыканты оставили свои оркестры (по окончанию действия годовых договоров), начались репетиции. И Утесову снова пришлось пустить в ход свой дар убеждения, потому что все музыканты воспринимали его пояснения с большим сомнением.

32. Осип Горшкович

И снова слово Леониду Осиповичу: «Я требовал от них, чтобы они были не только музыкантами, но хоть немного актерами. Однако, если надо было сказать несколько слов, немного спеть, даже просто подняться с места, как тяжело они на это соглашались! Никогда не забуду, как милый, добрый Ося Горшкович ни за что не хотел опуститься на одно колено и объясниться в любви… даже не своим голосом, а голосом тромбона. Как он протестовал, как сопротивлялся, даже сердился, говоря, что не для того кончал консерваторию, что это унижает его творческое достоинство, наконец, просто позорит его».

Утесову стоило гигантских усилий уговорить музыкантов… нет, не сыграть – попробовать сыграть во время представления. Можно понять членов нового утесовского коллектива – это были именно музыканты, привыкшие играть в оркестре и лишь иногда солировать, поднимаясь со стула на минуту-другую. Здесь же нужно было привлечь внимание на себя, выделиться, солировать уже не только в качестве музыканта, но и актёра.

Осип Горшкович выполнил настойчивую просьбу Утесова. Во время первого представления он стал играть на тромбоне объяснение в любви. Зал затих. А потом разразился шквалом аплодисментов! И после представления Горшкович сам попросил Леонида Осиповича придумать что-то ещё в таком же роде.

Они быстро вошли во вкус. И вскоре никого упрашивать уже не приходилось. Утесов многое умел делать, но особенно – сплачивать людей, заражать их своей увлеченностью и превращать в единомышленников.

33. «Теа-джаз»

Премьерное представление, перевернувшее всю жизнь Утесова и участников его «Теа-джаза» – то есть театрализованного джаз-оркестра состоялось 8 марта 1929 года в зале ленинградского Малого оперного театра.

Музыканты ужасно волновались. Утесов попытался их успокоить, хотя его самого, буквально, трясло от волнения.

В первой программе «Теа-джаза» было около полутора десятка композиций, в основном, переложения западных мелодий на переведённые (Дитой и супругой Еленой) стихи, а также одесская «блатная» лирика: «С одесского кичмана», «Гоп со смыком», «Контрабандисты» и другие.

Вряд ли Утесов предвидел возможные неприятности из-за исполнения уголовных песен. К 1933 году репертуар был скорректирован, «блатных» песен (скажем так – почти) оркестр не исполнял, но зато появились песни и мелодии близкого друга Утесова – композитора Исаака Осиповича Дунаевского.

Дружба с Дунаевским оказала колоссальное влияние на карьеру Утесова и становление его коллектива. Собственно, большинство самых популярных утесовских песен было написано Дунаевским. А что касается стихов, то «главным» автором Утесова был Василий Иванович Лебедев-Кумач…

Так что же произошло 8 марта 1929 года в Ленинграде? Триумф. Полный триумф. Вот признание самого Утесова: «Я знал успех, но именно в этот вечер я понял, что схватил „бога за бороду“. Понял, что с этой дороги не сойду никогда…».

34. «Музыкальный магазин»

И полыхнуло… Да как полыхнуло! В 1929 году на небосводе советской культуры ярко вспыхнула первая в истории нашей страны эстрадная звезда – утесовская. Песни и мелодии, исполняемые «Теа-джазом», моментально становились шлягерами. Их исполняли в ресторанах и на танцах. Они звучали с патефонных пластинок и на сборных концертах. Но когда с гастролями в какой-нибудь город приезжали «оригинальные исполнители», все подражатели моментально стушевывались. Утесов приехал… Утесов!

Уже через год, в 1930-м, в программе выступления «Теа-джаза» – «Джаз на повороте» появились синкопированные обработки народных и национальных мелодий. Дунаевский специально для Утесова написал четыре рапсодии – «Русскую», «Украинскую», «Еврейскую» и «Советскую». Успех был невероятный.

В 1933 году специально для «Теа-джаза» драматурги Эрдман и Масс написали пьесу «музыкальный магазин». Её действие разворачивалось в музыкальном магазине в течение рабочего дня. Масса комических сценок, джазовые пародийные обработки (переложенные Дунаевским в ритме фокстрота) классических произведений: ария индийского гостя из оперы «Садко» Римского-Корсакова, ариоза Герцога из «Риголетто» Верди, несколько тем из «Евгения Онегина» Чайковского.

Оркестр играл, а Утесов и некоторые музыканты разыгрывали в ходе представления короткие скетчи. Леонид Осипович исполнял несколько ролей, но главная среди них была роль крестьянина-единоличника Кости Потехина.

35. Настоящий Костя Потехин

Все знают, во что превратился музыкальный спектакль «музыкальный магазин» – в грандиозную музыкальную кинокомедию «Веселые ребята». Но мало кто знает, что Утесов терпеть не мог исполняемой им роли колхозного пастуха Потехина. А своего Костю из музыкального представления «Теа-джаза» любил. Удивительно?

Но если внимательно присмотреться к событиям того времени, то все становится на свои места. Дело в том, что пьеса блистательных Николая Эрдмана и Владимира Масса не предусматривала жестко зафиксированных на бумаге монологов и диалогов артистов. Авторы оставили место для импровизации. И Утесов, играя Потехина, играл, по сути, самого себя – выходца из глубинки, из бедной семьи, поднявшегося собственным трудом.

Переделанный по указанию руководителя советской кинематографии Бориса Шумяцкого сценарий излагал иную историю, в которой было место и «советским дворянам» (читай, номенклатуре), и простому пастуху, которого Утесов находил ходульным, нагловатым и довольно бестолковым.

Но делать было нечего – Утесов сыграл того Потехина, который глянулся Шумяцкому и чиновникам от кинематографии…

Несколько слов о судьбе драматургов и самого Шумяцкого. Едва Эрдман и Масс закончили работу над сценарием фильма «Весёлые ребята», как их арестовали и осудили на поселение. Это случилось 11 октября 1930 года. Невольным виновником трагедии стал артист Качалов, прочитавший на правительственном приеме несколько басен, написанных соавторами. Имена сценаристов были вымараны из титров «Веселых ребят». Автором сценария стал Григорий Александров.

А Борис Шумяцкий был арестован и расстрелян 29 июля 1938 года. За что? Наивный вопрос. Безвинно, как и многие партийные функционеры того времени.

36. Идея фильма

Превратить сверхуспешный музыкальный спектакль в кинокомедию задумал товарищ Шумяцкий, выполняя пожелание Сталина, высказанное им однажды после просмотра американского мюзикла. Слово «хозяина» подлежало исполнению.

В 1933 году руководитель советского кинематографа (обозначим его должность точней – председатель Государственного управления кинофотопромышленности или «наркомкино») пригласил к себе Утесова и поинтересовался мнением артиста. Леонид Осипович, знавший, что такое кинематограф не понаслышке, тут же согласился. Кинокомедия, какой бы она ни получилась, для «Теа-джаза» была настоящей торпедой, способной вознести коллектив к вершинам всенародной славы. Условий было три – сценарий пишут «его», Утесова, авторы. Музыку – только Дунаевский, которого Утесов обожал. И в картине обязательно будут сниматься все музыканты утесовского коллектива.

В свою очередь Шумяцкий заметил, что не все песни «Музыкального магазина» годятся для советского кинофильма. И успокоил – мол, в стране есть хорошие поэты, которые напишут к музыке Дунаевского новые слова.

Шумяцкий не солгал. Новые слова были написаны. И первая же песня фильма – «Марш веселых ребят» начиналась со слов «А ну, давай, поднимай выше ноги, а ну давай не задерживай, бугай». Именно эти слова и поет Костя Потехин, не попадая в артикуляцию. И с экрана звучит знакомое всем: «Нам песня строить и жить помогает, Она, как друг, и зовет и ведет».

Но это отдельная история…

37. Александров

С кандидатурой режиссера, которому было поручено снимать картину, определились довольно быстро. Только что из длительного путешествия по Америке и Мексике вернулся Сергей Эйзенштейн. А с ним – молодой помощник Григорий Александров. Эйзенштейн от предложения отказался, посчитав идею незначительной и сославшись на то, что намерен сосредоточиться на преподавательской работе. А Александров, уже попавшийся на глаза Сталину на даче у Горького (и приложивший к этому определённые усилия), согласился… То есть сам добился этого перспективного назначения. И приступил к подготовке к съемкам.

Заметим, что отношения между Александровым и Утесовым не сложились сразу. Леонид Осипович, человек осторожный, от прямой конфронтации всячески уклонялся. Он понимал, что Александрова, обладавшего связями «наверху», лучше держать в друзьях, чем становиться его врагом. Но Григорий Васильевич был не столь деликатен. Уже в ходе съемок, воспользовавшись отсутствием сценаристов, он вмешался в утверждённый сценарий и переписал главные роли. В результате главной героиней стала Анюта, а Костя был отодвинут на второй план. Более того, были переписаны многие сцены, что по мнению Утесова исказило смысл оригинального сценария.

Обиду Леонида Осиповича можно было понять – он считал этот фильм экранизацией своего музыкального спектакля. Александров же был ровно противоположного мнения.

38. «Весёлые ребята»

Фильм снимался в очень сложной, нервозной обстановке. Съемочная группа тяжело восприняла арест сценаристов. И это была не последняя жертва сталинских соколов – в 1937 году был арестован и годом позже расстрелян оператор картины Владимир Нильсен. Вдобавок, на съемочной площадке разворачивался роман между исполнительницей главной роли Любови Орловой и режиссером Григорием Александровым, порождавший множество сплетен и явно мешавший производству съемок.

Свою лепту внес и Утесов, которого не устраивало вольное обращение Александрова с исходным материалом фильма. Не будем забывать, что Александров был 30-летним начинающим режиссером, а Утесов в свои 38 лет ощущал себя опытным артистом, прошедшим огонь и воду.

Мелкие стычки перерастали в длительные паузы. Был момент, когда Шумяцкий стал искать замену режиссеру. Обратился к Эйзенштейну, которого Александров считал другом и учителем, несмотря на то что они были почти ровесниками – Сергей Эйзенштейн был старше Григория Васильевича на пять лет. Но Эйзенштейн довольно грубо отказался, заметив, что «спасать дерьмо» не собирается.

В конце концов, Александрову удалось совладать и с нравом Утесова, и с собственными чувствами Орловой, ставшей в киногруппе к концу съемок настоящей примой, действия которой не подлежат какой-либо критике.

Пострадавшей стороной оказался… Утесов. Если во время съемок он готов был петь любую абракадабру, поскольку ещё не знал особенностей технологии звукового кино, то на озвучивании уже отснятого материала пришел в ужас.

39. Лебедев-Кумач

Когда Утесову принесли окончательные тексты песен фильма, он был шокирован. Это были не стихи, это была профанация поэзии. Товарищ Шумяцкий привлек к сочинению стихов самых бездарных советских поэтов – номенклатуру от литературы. Утесов ещё на стадии заключения договора предлагал руководителю советского кино «своего» поэта – Лебедева-Кумача. Но Борис Захарович и слушать не захотел – он просто не знал такого поэта.

Из только что построенной звукозаписывающей студии «Мосфильма», оборудованной превосходной американской аппаратурой оптической звукозаписи, от микрофона Леонид Осипович помчался на квартиру Василия Ивановича Лебедева-Кумача. Едва ли ни с слезами на глазах «обрисовал сложившуюся ситуацию». Лебедев-Кумач пообещал помочь. И некоторое время спустя передал Утесову свои варианты стихов.

Слово Утесову: «Хотя все уже было снято, пропето и записано, я тайно от всех встретился с Лебедевым-Кумачом и попросил его написать стихи, которые соответствовали бы характеру Кости Потехина. И особенно просил его позаботиться о рефрене – чтобы никаких бугаев! И он написал ставшие знаменитыми слова «Марша веселых ребят»:

Нам песня строить и жить помогает,

Она, как друг, и зовет, и ведет.

И тот, кто с песней по жизни шагает,

Тот никогда и нигде не пропадет.

Когда Утесов спел Александрову песни со стихами Лебедева-Кумача, старые тексты были тут же забыты. Старые записи были смыты, а фильм был переозвучен заново.

40. Орлова

Время работы над фильмом «Веселые ребята» оставило у Утесова тяжелые воспоминания. До конца своих дней он считал, что Александров снял совсем не то кино, которое задумывал Леонид Осипович. Речь-то шла об экранизации музыкального спектакля, о первом советском мюзикле. А Григорий Васильевич обошелся с исходным материалом довольно беспардонно.

Но вот парадокс… Картина получилась превосходной и даже великой. Первый советский кинобестселлер, комедия, которая была любима советским народом. И что получилось бы, последуй Александров замыслу Утесова, неизвестно.

Во всех своих бедах, связанных с «Веселыми ребятами» (а Утесов долго считал эту работу своей неудачей) Леонид Осипович винил не столько Александрова, сколько Орлову. Примечательный факт – популярность кинокомедии отозвалась и на популярности исполнителей главных ролей. Песни из фильма Утесов включил в музыкальные программы «Теа-джаза». Но ни разу не выступил со сцены дуэтом с Орловой. Её партии исполняла дочь Леонида Осиповича Эдит Утесова.

Утесов считал, что вокальный талант Орловой преувеличен. Что она не столь изящна и миловидна, как считали советские зрители. И это мнение лишь ухудшало отношения между Орловой и Утесовым. Любовники в фильме, они терпеть не могли друг друга в жизни. И старались сделать так, чтобы в дальнейшем их пути не пересекались.

41. Что осталось от «Музыкального магазина»

В съемках фильма принимали участие все музыканты «Теа-джаза» Утесова. И это дает нам сегодняшним оценить уровень актерской игры и исполнительского мастерства оркестра Леонида Осиповича, поскольку озвучивали фильм те же музыканты.

Какого мнения были о фильме они? Примерно такого же, что и Утесов. Действительно, в окончательном варианте сценария, который переписывался многократно прямо на съемочной площадке, от спектакля «Музыкальный магазин» не осталось, практически, ничего, кроме имен главных героев. Утесов в буквальном смысле лез в драку за каждый эпизод. Но отстоять смог лишь крохи.

В спектакле, например, действие происходит в Одессе – отсюда и южный колорит большинства музыкальных номеров и исполняемых скетчей. А в фильме, во второй его части, место действия перенесено в Москву, хотя явных указаний на это нет. И в зарубежный прокат «Веселые ребята» отправились под названием «Москва смеется».

Зато появилась любимая народом «музыкальная драка» – сцена, когда репетиция оркестра перерастает в смешное побоище. Этот эпизод был признан самой смешной кинематографической дракой мирового кинематографа. А Утесова он возмущал. Уж что-что, а агрессии у его ребят не было ни капли. Наоборот, добродушные, улыбчивые, очень талантливые люди.

Но… такова уж была воля режиссера. И мы до сих пор смотрим и смеемся. Забавно же – контрабасом по… башке…