Текст книги "Леонид Утесов. «Дорогие мои москвичи». Маленькие рассказы о большом успехе"

56. Война

Начало войны утесовский коллектив встретил в ранге Государственного эстрадного оркестра РСФСР. К осени 1941 года многие эстрадные коллективы, театры, киностудии отправились в эвакуацию. Утесовский оркестр – в противоположном направлении, на фронт.

За годы войны Леонид Осипович, его дочь Эдит и утесовский оркестр дали в действующих войсках более 500 концертов из них 45 концертов непосредственно на передовой. Только в 1941 году Утесов выступил более 200 раз – на военных заводах, кораблях, на Калининском фронте. И это были далеко не увеселительные поездки, а настоящие боевые вылазки, сопряженные с риском для жизни.

Каждый приезд Утесова на фронт становился для сражающихся бойцов праздником. Когда Утесов появлялся в госпитале, в актовый зал, где проходило выступление, набивалось столько раненных, что невозможно было повернуться. Его голос не просто помогал воевать, он лечил души, внушал оптимизм, спасал от отчаяния.

В первый же военный год репертуар утесовского оркестра пополнился песнями «Жди меня», «Землянка», «Темная ночь», «Одессит Мишка», которые моментально обрели популярность и вошли в число самых любимых советских песен. Особенно примечательна судьба песни «Одессит Мишка». Стихи Дыховичного оказались настолько удачными, что в эта песня воспринималась слушателями, как обобщённый портрет целого поколения. Десятки тысяч бойцов удивлялись – как Утесов смог разузнать подробности их биографии. Эти люди были уверены, что «Мишка» списан с их реальной судьбы.

57. «Бей врага!»

В годы войны репертуар утесовского оркестра обогатился новыми песнями, которые с подачи Леонида Осиповича вошли в золотой фонд русского песенного творчества. Именно Утесов впервые спел «Темную ночь», «Бомбардировщики», «В землянке» и многие другие.

Молва приписывала этим песням либо народное, либо утесовское авторство. Вообще, все песни Утесова автоматически считались написанными им, хотя у каждой композиции были свои авторы, а Утесов «лишь» аранжировал и исполнил их. Но именно Утесов принес славу молодым композиторам, которых привлек к написанию композиций для своего оркестра – Никите Богословскому, Аркадию Островскому, Марку Фрадкину.

К 1942 году сформировалась военная концертная программа утесовского оркестра, получившая название «Бей врага!». И если в первый период войны в исполнении Утесова звучали песни героического и лирического плана, то после 1942 года стали появляться юмористические, задорные, оптимистические, вроде песни «Дорога на Берлин».

Леонид Осипович очень точно поймал настроение бойца, мерзнущего в окопе и тоскующего по оставленному дому. Отсюда и тончайшая лиричность его задушевных песен, в которых есть и светлая печаль, и, что очень важно, надежда – на победу, выживание, будущее счастье.

Он не просто разъезжал по фронтовым концертным площадкам в составе артистической бригады, не просто выступал перед бойцами пехоты, матросами и рабочими военных заводов. Он наблюдал, запоминал, впитывал общее настроение. Он старался быть со своим народом и в общей радости, и в общей беде.

58. По дорогам войны

В этих фронтовых поездках Утесов и его дочь Эдит несколько раз были на волосок от гибели… Слово самому Утесову.

«Однажды, когда я с дочерью и ее мужем переезжал из одной части в другую, на нашу машину и на «Эмку», ехавшую чуть впереди, спикировали два «Мессершмитта». Пролетев совсем низко, они сбросили маленькие бомбы, одна из которых прямым попаданием угодила в идущую впереди машину.

Наш Гриша успевает затормозить, и мы мгновенно выскакиваем, чтобы спрятаться в придорожном кустарнике. Все трое мужчин – мы перепрыгиваем кювет, наполненный жидкой грязью, а моя бедная Дита недопрыгивает и плюхается прямо в эту грязь.

«Мессеры» улетают, мы вытаскиваем нашу ныряльщицу, она растерянно оглядывает себя, свои туфельки, которые под грязью только угадываются, и решается, наконец, надеть кирзовые сапоги.

Откуда ни возьмись, появились солдаты – одни бросились к нам, другие к разбитой машине, и мы узнаем, что перед нами ехал начальник артиллерии одного из соединений со своим адъютантом. Ни от них, ни от шофера ничего не осталось…».

Не здесь необходимо пояснение относительно мужа Эдит Утесовой…

Ещё до войны Дита вышла замуж за кинорежиссера и необыкновенного красавца Альберта Гендельштейна, с которым прожила долгую счастливую жизнь. Талантливый режиссер, снявший почти два десятка художественных и документальных фильмов, Гендельштейн не получил за свою жизнь ни одной премии, не был отмечен званиями и орденами. Но главное не это. Главное – он очень любил Диту. И его тесть, Леонид Осипович Утесов, очень уважал своего зятя.

59. Секретное оружие

О войне Утесов рассказывал и писал много. Как и у многих советских людей, война стала самым ярким, самым трагичным моментом жизни великого артиста.

Пока Утесов ездил по передовой и тылам, в Московской квартире оставалась его супруга Елена Иосифовна. Она ужасно тревожилась за мужа и дочь, но ничего не могла поделать – Дита настаивала на том, что должна быть рядом с отцом. И возражать ей было бессмысленно, Эдит Леонидовна и слышать ничего не хотела.

А выступать приходилось на очень тяжелых участках Калининского фронта, где с осени 1941 и до лета 1942 года шли бои за Ржев. Перед одной из очередных поездок утесовского оркестра на фронт Леониду Осиповичу было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР.

Каким-то образом немцы узнали, что на передовую приехал Утесов. И через громкоговорители стали запускать «раскинулось море широко» в его исполнении. Крутили одну фразу: «Напрасно старушка ждет сына домой. Ей скажут, она зарыдает…». Потом кричали: «Рус! Ты слышишь? Напрасно старушка ждёт сына домой!».

Солдаты открывали шквальный огонь. И горевали – мол, какую песню фрицы поганят… В конце концов, была предпринята дерзкая вылазка. Пропагандистский блиндаж немцев забросали гранатами…

Везде, где только ни появлялся Утесов и его оркестр, дела налаживались. Он сам был самым настоящим оружием, поднимавшим боевой дух и помогавшим бойцам выжить в этой чудовищной кровавой мясорубке.

60. Письма с фронта

Всю войну ему приходило множество писем. Почту ему домой доставляли мешками.

Чего только в этих письмах не было. Например, просьбы о помощи. Музыканты из оркестра Макса Южного в письме от 27 марта 1945 года сообщили, что по дороге в Уфу у них украли шестнадцать пар штанов. И теперь музыканты вынуждены сидеть без дела – не в чем выйти на сцену. И Утесов тут же купил и выслал в Уфу эти несчастные шестнадцать пар штанов.

Некая крестьянка из Курганской области написала письмо с просьбой помочь деньгами на покупку коровы – Утесов помог. И так далее, и тому подобное…

В годы войны музыканты утесовского оркестра собрали деньги на постройку двух военных самолетов, которые получили название «Веселые ребята». Это было всеобщее движение – многие коллективы (не только артистов, но заводов, фабрик, артелей, колхозов) собирали деньги на танки, пушки, оснащение для целых воинских подразделений.

Из всех родов войск Утесов почему-то особо выделял морские силы. И на сцене часто появлялся в форме моряка – в тельняшке, кителе и бескозырке Черноморского флота. Потому и писали ему моряки, как своему. Возможно, Утесов вспоминал о родной Одессе.

Ему писали не только как певцу, но и как другу и даже как родному человеку. Вот строки из письма майора Сальмонта: «Но как приятно отдохнуть от пуль, снарядов, грязи, ветра в землянке той, где есть со мной мой патефон и голос ваш родной…».

И совсем уж трогательное письмо солдата Суслова от 23 марта 1945 года с надписью на конверте «Народному артисту СССР Леониду Утесову». А это звание Леонид Осипович получил лишь в 1965 году.

61. День Победы

День Победы Утесов встретил в Москве. 9 мая 1945 года Государственный эстрадный оркестр РСФСР под управлением Леонида Осиповича Утесова в полном составе выступал недалеко от Красной площади – на площади Свердлова, нынешней Театральной. Здесь, перед Большим театром, собралась огромная толпа ликующего народа. Оркестр играл несколько часов, прокатывая весь предвоенный и военный репертуар – самые популярные шлягеры, давно ставшие народными песнями.

Утесов вспоминал: «То, что происходило в эти часы на эстрадах, не умещалось в понятие „концерт“. Артисты были, скорее, запевалами веселья. Нас со всех сторон окружали люди с сияющими глазами – пели мы, пели они, вся Москва превратилась в поющий город…».

С этого памятного выступления между Утесовым и Москвой завязался взаимный «роман». Леонид Осипович любил этот шумный многолюдный город. Сам коренной одессит, в преклонные годы он воспринимал Москву, как вторую родину. И очень радовался, когда его узнавали – не только ко всему привычные москвичи, но и провинциалы с их восторженным и почтительным восприятием всего столичного. В Утесове гости столицы признавали своего – выбившегося «в люди» провинциала… А он и был всю жизнь провинциалом – в позитивном смысле. Жителем портового южного города на берегу ласкового моря.

В том же 1945 году, незадолго до Победы, в жизни Утесова произошло ещё одно радостное событие. 21 марта он отметил свое пятидесятилетие, превратившееся в грандиозный эстрадный праздник.

62. После войны

После Победы в стране, которая никогда не знала легкой, беззаботной жизни, наступили «сложные времена». Масса солдат и офицеров, вернувшихся из освобождённой от нацистов Европы быстро «передислоцировалась» в сталинские лагери. Так подавлялось занесенное из заграницы свободомыслие и «опасный оппортунизм». Победители оказались «врагами народа». И зыбкие надежды на послабление режима быстро испарились.

Досталось и деятелям культуры. Основные события развернулись в области литературы и театра. Разгрому подверглись Зощенко и Ахматова. А Соломон Михайлович Михоэлс, близкий друг Утесова, читавший торжественный адрес на пятидесятилетии Леонида Осиповича, был просто… убит.

Досталось и Утесову. Нет, его не арестовали, не посадили по вздорному обвинению. Но… запретили играть джаз. Последняя джазовая пластинка в исполнении оркестра Утесова вышла в 1947 году. После неё выпускались только записи советских песен и эстрадные программы оркестра. С джазом было покончено. Считалось, что Утесов «перерос» период увлечения джазом. А он лишь опустил руки, понимая, что противостоять монстрам из Министерства культуры дело совершенно бесперспективное.

Ему было что терять. Налаженный быт. Карьера дочери. Наконец, свой оркестр, о судьбе которого Утесов беспокоился до самой пенсии. Он не мог рисковать благополучием близких и друзей. И своё уже отпел… Отпел ли? Впереди были два десятилетия активной концертной деятельности.

63. Любвеобильный Утесов

Популярность Утесова в Советском Союзе можно сравнить лишь с популярностью Аркадия Райкина и, в более поздние годы, Владимира Высоцкого. Как у всех популярных артистов, у Утесова была масса завистников и недоброжелателей. Его коллег, которым не удалось снискать столь щедрой народной любви, было «непонятно», как безголосый Утесов смог покорить миллионы сердец простых людей. Оставалось лишь поджимать губы и сетовать на «падение нравов»…

А он никогда и не рядился в аристократические одежды. И был широк душой, открыт, общителен. Был и любвеобилен, что неизменно становилось предметом досужих сплетен.

Сплетни его сильно ранили. Утесов, действительно, не мог отказать себе в многочисленных романах. И в пятьдесят, и в шестьдесят лет он был сильным, уверенным в себе, обаятельным и очень привлекательным мужчиной. С тридцатых годов за ним тянулась слава Кости Потехина, что Леонида Осиповича совсем не радовало. Куда бы он ни приезжал, за ним тянулся «хвост» из воздыхательниц.

Случались и скандалы – одна из поклонниц, признавшись Утесову в любви, покончила с собой. Кто-то уверял, что Утесов – отец её ребёнка. Кто-то клятвенно утверждал, что является первой женой, брошенной артистом в молодости. И так далее, и тому подобное…

Как реагировали Дита и Елена Иосифовна? Эдит Леонидовна, которая старалась выезжать на гастроли вместе с отцом, сдерживала его темперамент. При дочери Утесов «держал себя в руках». А Елена Иосифовна мужу все прощала… В совместной жизни двух взрослых людей один всегда любит больше, чем другой.

Елена Иосифовна любила больше.

64. Семьянин

Так что же, семья для Утесова ничего не значила? Ничего подобного! Трудно привести пример такого семьянина, каким был Леонид Осипович. Семья для Утесова была не просто всем, она была его… религией.

Он безумно любил Елену Иосифовна. Ушла страсть, появилась привычка – к комфорту, к заботе, к молчаливому согласию. Но любовь не ушла. Наоборот, в старости, когда Елены Иосифовны не стало, Утесов очень по ней тосковал. И вспоминал супругу с благодарностью, грустью и скупой мужской слезой.

Он не мучил её – Елена Иосифовна никогда ни в чем не нуждалась, в том числе и во внимании мужа. Но все же определенные издержки были. Утесов часто изменял ей, позволял себе любовные похождения, о которых судачила вся московская богема. И слухи эти доходили до Елены Иосифовны. Она делала вид, что ничему не верит. Но сама, конечно, переживала. Таков был её выбор – жить рядом с большим артистом – доля непростая. Чем-то нужно поступаться.

И уж совсем особая история – отношения Утесова и дочери. Эдит Леонидовна считала отца великим артистом. И по своей воле находилась в его тени. Они были очень близки – даже в пору замужества Эдит, что в обычных семьях – редкость. Обычно дочери отдаляются от родителей, переключаясь на свою семью. Здесь же дочь не оставляла отца даже когда у неё появился любимый человек, нуждавшийся в её внимании и помощи. В последние двадцать лет жизни муж Диты Альберт Гендельштейн страдал от болезни Паркинсона.

65. Эдит Утесова

Очень верный, обаятельный, светлый человек, Эдит Леонидовна рядом с Утесовым, буквально, расцветала. Её нежный голос сочетался с хрипловатым голосом отца в буквальном смысле идеально. На сцене отец и дочь были очень гармоничной парой.

Но в середине пятидесятых все закончилось. Волевым решением Министерства культуры Эдит Утесова была из оркестра уволена.

Что случилось? Сработала могучая машина закулисной интриги. После смерти Сталина Утесов лишился могущественного покровителя и стал беззащитным перед огнём огульной критики. Ему припомнили все – и популярность его «низкого» жанра, и острословье, и обвальный успех. И ударили по самому больному – по дочери, зная, что, встав перед выбором – оркестр или дочь, Утесов выберет дело всей жизни, свой коллектив. Так и случилось. С болью сердечной Леонид Осипович подчинился воле чиновников. Дочь была уволена.

Оставшись не у дел, ещё совсем молодая женщина – в 1954 году Эдит исполнилось 40 лет – она собрала свою музыкальную команду, джаз-оркестр под управлением бывшего утесовца Ореста Кандата. Травля прекратилась. И поначалу дело пошло – ей помогало имя отца. На Эдит Утесову шли, как и на концерты Леонида Осиповича. Но потом все изменилось. Залы стали пустеть, что больно ранило её самолюбие. В конце концов, Эдит Леонидовна заболела и оставила сцену.

После увольнения из оркестра Утесова отношения между Эдит и отцом заметно осложнились.

66. Без джаза

Больше всего Утесова ранил диктат чиновников из минкультуры, которые знали, «как надо петь», но сами при этом ни петь, ни играть не умели. Удивительное хамство – другого слова и не подберёшь.

Увольнение Эдит стало настоящей семейной драмой. Для Утесова она обернулась депрессией. На некоторое время он замкнулся, перестал общаться с друзьями и сократил программу концертных выступлений.

Но время было золотое, несмотря на все неприятности, достававшие Леонида Осиповича. К середине пятидесятых звучание Государственного эстрадного оркестра РСФСР изменилось. Музыканты Утесова превратились в редких виртуозов. Они могли играть все – вплоть до сложнейшей симфонической музыки. Но тосковали по музыке своей молодости – по джазу. Можно лишь представить, как бы они играли. Утесов же не решался идти на открытую конфронтацию с министерскими чинушами. И играл то, что ему разрешалось – советские песни.

Собственно, с 1947 года оркестр Утесова поменял статус, превратившись в «эстрадно-песенный коллектив». И все это напоминало спланированную акцию по низведению утесовского оркестра до положения обычного эстрадного ансамбля, коих уже в те времена развелось достаточно много.

Утесов выстоял. Одно лишь его имя собирало полные залы. Пластинки выпускались невообразимыми тиражами, и их все равно на всех желающих не хватало.

67. «Дорогие мои москвичи»

Каждая концертная программа блистательного мастера превращалась в культурное событие. А каждая песня концерта исполнялась, как маленький спектакль – со своей тонко выстроенной драматургией, с проработкой главной идеи и множеством нюансов.

В 1947 году Утесов подготовил оркестровую фантазию «Москва», посвященную 800-летию столицы. В этом концерте впервые прозвучал шедевр Дунаевского «Дорогие мои москвичи!». Песня звучала в финале концерта и подводила черту перед выступлением. Уже первое исполнение Утесовым и его дочерью произвело фурор. Зрители плакали от восторга и нахлынувших чувств. Так с москвичами не прощался ещё ни один певец.

С той поры «Москвичи» стали фирменной песней Утесова, которой он заканчивал каждое выступление в московских залах. Эту песню часто просили исполнить слушатели и в других городах. «Дорогие мои москвичи!» стала одной из самых популярных песен Утесова послевоенного и позднего периодов.

Как дань любви к старому другу и уважения к великому композитору в концерте Утесова прозвучала и последняя (или одна из последних) песня Дунаевского – «Я песне отдал все сполна». Утесов исполнил её на премьере музыкального спектакля «Серебряная свадьба» в 1954 году – на 25-летие своего оркестра. Песня-прощание – со слушателем и, как оказалось, с жизнью.

Кончину Исаака Осиповича Дунаевского, умершего 25 июля 1955 года, Утесов пережил, как личную трагедию.

68. «Я не был лауреатом…»

Несмотря на происки завистников, Утесов продолжал удерживать неформальное звание самого популярного эстрадного исполнителя страны. Почитателям же таланта Леонида Осиповича было удивительно, что поистине народный артист не получил ни одной премии и не был отмечен государственными наградами.

В самом начале 50-х в оркестре ходил упорный слух, что Леонид Осипович внесен в список лауреатов Сталинской премии. Но когда этот список был опубликован, имени Утесова в нем не оказалось. Музыканты были крайне разочарованы, но премии Утесов так и не получил.

С тех пор Утесов на своих концертах время от времени с грустной улыбкой говорил: «Я не был лауреатом, я всегда был только артистом…». И в этом можно усмотреть обиду…

Разве он не был достоин награды? Разве не были достойны награды музыканты его оркестра?

Впрочем, музыканты эстрадных оркестров были в ту пору в немилости. В колымском лагере в начале пятидесятых собрал свой первый в СССР джазовый коллектив легендарный Эдди Рознер. После освобождения в 1954 году Рознер основал Эстрадный оркестр при Мосэстраде. Заняв опустевшее после ухода из джаза Утесова место, Эдди Рознер обрел беспрецедентную популярность, разъезжая с гастролями по городам Советского Союза. В 1956 году этот оркестр увидели миллионы советских зрителей – он играл в фильме молодого Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь»… И все же это была другая музыка. Виртуозная, исключительного качества, очень интересная. Но… другая.

69. Утесов-рассказчик

Сравнение утесовского оркестра с оркестром Рознера не случайно. Дело в том, что коллектив Леонида Осиповича неправильно воспринимать только как оркестр. Это была театральная труппа, союз разносторонних артистов, способных предъявить публике не только музыкальные композиции и песни. В своих концертах Утесов не только пел, но и общался с публикой. И это были настоящие эстрадные миниатюры, хотя, чаще всего он рассказывал публике о своей жизни.

Талант Утесова как рассказчика невозможно представить. Записей его устных рассказов сохранилось немного. Но они все-таки есть. Например, записанная на пластинку миниатюра – «Где возник джаз». В нём Леонид Осипович шутливо опровергает версию о том, что джаз родился в Новом Орлеане. «Он появился в Одессе в конце XIX века» – утверждает артист. И тут же предъявляет доказательства. Утесов прямо перед слушателями (если речь о пластинке, хотя эту миниатюру он исполнял и в концертах) расписывает партитуру чудесной джазовой композиции. Партия ударных, партия «гвоздика» (музыкального треугольника), партия контрабаса, партия скрипки… И все складывается в изумительную мелодию.

Увлекательный, полный юмора рассказ иллюстрирован живой музыкой. Кто так ещё умел? Да, никто! Утесов уникален. Великолепный выдумщик, импровизатор, настоящий мастер художественного слова. Зрители на его концертах либо до упаду хохотали, либо, затаив дыхание, слушали его рассказы.